Текст книги "Зло нарастает"

Глава 2

Синклер прикрыл глаза от пыли, которую взметнул шаттл, отрываясь от земли. «Перегрин CV-27» на секунду завис, превращаясь из подобия геликоптера в небольшой самолет, а затем, набирая скорость, рванулся по направлению к аэропорту.

Отбросив с лица прядь волос, Син посмотрел на Феникс. С вершины башни «Лорики» были видны все сто этажей надземного города. Далеко внизу копошились две бригады рабочих "Аризона паблик сервис", устраняя последствия бури, которая случилась пару недель назад.

Четыре рукотворных острова плавали в черном океане, называемом "Застывшая Тень". На северо-востоке возвышался комплекс «Билдмора», и, поглядев в ту сторону, Синклер позволил себе с гордостью улыбнуться.

Это был самый большой из островов. По сравнению с ним остальные казались просто крошечными.

Из центра города, как из гнезда, по всем направлениям торопились скоростные поезда; они связывали между собой башни и несли им жизнь, как кровеносные сосуды несут жизнь внутренним органам. Син вырос в Вилдморе и жил там, когда не уезжал в Европу или Японию, и это зрелище было ему не в диковинку. В день его восемнадцатилетия отец привел Сина на крышу башни и, указав широким жестом руки на город внизу, торжественно произнес:

– Когда-нибудь все это будет твоим.

И я бы, поверил, если бы не знал, что моим троим старшим братьям он говорил то же самое…

– Мистер Мак-Нил?

Он обернулся и в коридоре, ведущем внутрь башни, увидел мисс Акрес:

– Да, мисс Акрес, в чем дело?

Блондинка кивнула ему один раз и заученно улыбнулась:

– Мистер Лоринг велел мне проинструктировать вас и передать все необходимое. Будьте добры пойти со мной.

Син в последний раз посмотрел на город и вдохнул полные легкие сухого воздуха пустыни и рассмеялся:

– Не меньше 110 по Фаренгейту. Хорошо хоть воздух сухой. В Японии в это время года высокая влажность.

– Мистер Мак-Нил?

– Простите. – Он кивнул и пошел вслед за Лилит внутрь башни. Двери за ними автоматически закрылись.

В кондиционированном воздухе дышать было значительно легче. – Многие приезжие говорят, что в Фениксе очень жарко, но сухо, и поэтому, дескать, жить можно. Объяснять им, что в печи тоже сухо и жарко – бесполезно. И все-таки здесь переносить жару проще, чем в Токио.

Лилит кивнула, но Син понимал, что это просто жест вежливости. Девушке были совершенно не интересны разговоры о погоде. Лестница закончилась тяжелой железной дверью, рядом с которой мерцал электронный замок. Лилит прижала ладонь к нему, и он заиграл огоньками, считывая отпечаток.

Девушка придержала дверь, а Син достал из кармана платок и вытер замок. Они вошли внутрь и оказались в приемной офиса Лоринга. Деревянная панель задвинулась, и не осталось даже щели, будто двери на этом месте никогда и не было. Син улыбнулся, свернул платок и убрал его обратно в карман.

Мгновение Лилит молча сверлила его взглядом своих зеленых глаз, а потом все-таки спросила:

– Простите, но зачем вы это сделали?

– Я ведь специалист по безопасности, не так ли? Этот зеленый свет и довольно мудреный сканер «Тоджикорп» скопировала у замков фирмы "Аллард Текнолоджи".

Но кое-какие программы, вшитые в чипы, им слизать не удалось, поэтому существует парочка фокусов, с помощью которых не представляет труда вскрыть такой замок. – Он пожал плечами. – Впрочем, воров такой квалификации довольно мало, а кроме того, даже из них далеко не все располагают необходимыми средствами.

– Понятно. – Лилит одернула жакет и включила наручный диктофон:

– Заметка: заменить все замки на устройства фирмы "Аллард Текнолоджи".

Она опустила руку и жестом велела Сину идти за ней.

– Забавная вещица, – кивнул он на диктофон.

– Я заказала такую же для вас. – Лилит кивнула рыжеволосой секретарше и провела Сина в свой кабинет. Пока дверь за ними закрывалась, он обвел быстрым взглядом комнату, выдержанную в пепельных тонах. Золотой ковер и большие окна делали ее зрительно больше, чем она была на самом деле. Из окна в стене, обращенной на север, открывался потрясающий вид на Сквейв Пик и Кэймблэк Маунтин.

Лилит жестом указала на стул рядом с большим стеклянным офисным столом. Сначала Син не понял, как можно работать за столом, на котором не стоит решительно ничего, даже телефона, но увидев, как Лилит касается его поверхности, сразу все понял.

Вся поверхность стола – сенсорный жидкокристаллический дисплей.

– Это что же. Большой Голубой XR-8500? – Он наклонился вперед, но конструкция была задумана так, что изображение на дисплее мог видеть только тот, кто стоял со стороны стула. – Надо же, я только читал о таком.

Лилит улыбнулась и не отказала себе в удовольствии похвастаться.

– Это усовершенствованный прототип, XR-9900. – Она ткнула пальчиком в экран и негромко сказала:

– Дафнэ, принесите чемодан мистера Мак-Нила.

За спиной у Сина раскрылась дверь, и секретарша внесла алюминиевый кейс. Син посмотрел на замок и увидел, что все цифры кода выставлены на «О». Он подождал, пока Дафнэ выйдет из комнаты, и лишь после этого опустил чемоданчик на пол.

– Код – день вашего рождения, – сказала Лилит.

Внутри – паспорт, удостоверение личности, кредитки, билеты на самолет и пять тысяч долларов наличными.

От себя я положила туда досье на мистера Гаррета. Он живет в комнате… – Она взглянула на стол.

– 10542, – опередил ее Мак-Нил.

– Неплохо. – Лилит склонила голову. – Не ожидала, что вы запомните.

Син улыбнулся.

– Я специально тренировал память на числа. Весьма полезно в некоторых случаях. Например, этот чемодан закодирован на день моего рождения, но ведь эту дату будет знать каждый, кто прочтет мое досье. Я предпочитаю дать коду случайное число, а потом заучить его.

Син ждал, что Лилит снова потянется к диктофону, но она этого не сделала.

– Хотите проверить содержимое?

– Да нет, я вам верю.

С тобой, птичка, все в порядке, но бот с твоим. боссом придется повозиться.

– Я хотел бы связаться с вами сразу после вашего приезда в Японию.

– Если я вам понадоблюсь, мистер Мак-Нил.

Она улыбнулась, и он невольно поморщился. За свою жизнь Син достаточно насмотрелся подобных улыбок, заставляющих думать, что у тебя расстегнулась ширинка или в зубах застрял шпинат. Лилит недвусмысленно давала ему понять, что отношения у них не пойдут дальше деловых, и это вполне устраивало Сина. Однако в Японии ему наверняка придется вести светскую жизнь, а какой может быть выход в свет без надежной, проверенной дамы?

Лилит проводила его до лифта:

– Счастливого путешествия, мистер Мак-Нил.

– Спасибо, мисс Акрес.

Он вошел в металлическую капсулу, нажал кнопку и стал ждать, пока двери откроются и перед ним окажется линия маглева. Кабина рванулась вниз так стремительно, будто кто-то подрезал канаты, но где-то на уровне 12-го этажа пошла медленнее. Син смотрел, как мимо проплывают этажи громадной башни «Лорики», и не переставал удивляться слабости системы безопасности компании. Впрочем, его мысли быстро вернулись к насущным проблемам.

Итак, Микаэль Лоринг, он же Койот, и Деймон Кроули купили газетку с историей про гигантского паука.

Син слукавил немного, сказав, что проспал всю грозу; он слышал какие-то восторженные вопли, но не придал им значения. Потом ходили слухи, что ребятки из АПС нашли кучки пепла и сломанное оружие. Но даже если и так, увидеть эти улики не удастся никому.

Син обладал хорошим воображением: в его профессии это необходимо. Когда имеешь дело с охранными системами, надо уметь придумывать невозможные способы их взлома, чтобы этого самого взлома не допустить. В Японии он не раз поражал своих хозяев такими фокусами, которые им и не снились, а однажды вошел в главный компьютер компании «Тоджикорп» и несколько часов кряду таскал оттуда все, что попадалось под руку, а охранные системы даже не пикнули.

Но во всем остальном Син считал себя здоровым скептиком. Возможно, йети действительно обитают в тибетских горах, но он не собирался в них верить, пока не увидит собственными глазами, как йети сидит в компании Лилит у костра на снегу.

Была еще одна сложность: Сину нравился Койот, нравилась холодная отвага, с которой он до сих пор действовал, нравилось его отношение к Хэлу Гаррету и даже то, как он быстро вошел в роль мистера Лоринга. Мак-Нил с трудом мог понять, как такой человек поверил в сказки про гигантского паука – причем поверил настолько, что послал специалиста, довольно дорогого, в Японию, для того, чтобы разыскать якобы существующую там школу убийц, где сотнями разгуливают прихвостни этого членистоногого мутанта.

Это задание – просто глупость, а с его – Сина – стороны было еще большей глупостью на него согласиться.

Двери с легким урчанием распахнулись, и Син вошел в комнату ожидания вагона VIP.

Ну что ж, на самый крайний случай можно просмотреть досье Гаррета и, если удастся, поговорить с ним. Возможно, у него я узнаю больше, чем если поеду в Японию. В конце концов Феникс – мой родной дом.

Линию маглева построил когда-то Неро Лоринг, который основал «Лорику», как Дариус Мак-Нил основал «Билдмор». Составы состояли из треугольного поезда и вагонов. Первый класс, на самом верху, где было просторно, уютно и тихо, предназначался для особо важных персон. В среднем условия были немного похуже, а внизу публика попроще была вынуждена толкаться в переполненных стоячих вагончиках.

Син достал из кармана бумажник и вытащил оттуда пластиковую карточку с эмблемой «Билдмора». Он вставил ее в слот возле двери и хотел было войти, но наткнулся на закрытую дверь, а карточка выехала обратно. По ту сторону двери появилась девушка в блестящей униформе:

– В чем дело, сэр, я могу вам помочь?

– Да. – Син постучал пальцем по стеклу. – Откройте мне дверь. Должно быть, карточка опять размагнитилась.

Лицо девушки из приветливого сделалось официально деловым:

– Сэр, это комната ожидания для VIP, вы, видимо. ошиблись, вам нужен бизнес-класс.

– Что? – Син посмотрел на карточку и еще раз постучал по стеклу. – Попробуйте еще раз, прошу вас!

Девушка покачала головой:

– Сэр, у вас недостаточный доступ. «Билдмор» не относит вас к числу своих служащих.

Вот сукин сын Он стиснул зубы, чтобы не выругаться. Ублюдок Син пошел прочь, гневно потрясая кейсом. И неожиданно вспомнил, что лежит внутри.

Что ж. Койот, сейчас посмотрим, что ты мне тут подсунул Син перешел улицу и присел на скамейку. Покопавшись в недрах металлического кейса, он достал пластиковую карточку и, захлопнув крышку, снова пошел к комнате ожидания.

Заметив его, девушка уже было потянулась к кнопке вызова охраны, но назойливый посетитель вставил карточку в слот, и двери раскрылись. "Синклер шагнул внутрь и вытащил карточку с другой стороны. Бросив взгляд на дисплей, чтобы узнать, когда приходит следующий маглев, он присел рядом с двумя мужчинами в деловых костюмах. Интересно, что бы эти ребята сказали по поводу зомби или гигантского паука?

Тем временем девушка вышла из своей кабинки я подошла к Сину.

– Сэр, вам не стоит ждать здесь.

– Почему? У меня хорошая карточка.

Она нервно улыбнулась и понизила голос:

– Нет, сэр, проблема не в этом, – и, взяв его легонько за рукав, добавила:

– Это обычная комната ожидания.

Будьте добры. Идите за мной.

Удивленный, Син достал свою карточку и внимательно посмотрел на нее. Все было так же, как и на карточке компании его отца, только вместо эмблемы «Билдмора» стояла эмблема «Лорики». И должность была написана смешная: вице-президент по специальным связям. По краям карточки шла белая полоса. Такой полосы Сину еще видеть не приходилось.

Девушка провела его в комнату, расположенную напротив станции.

– Пожалуйста, ваш карт-бланш, – попросила она и, когда Син отдал ей карточку, вставила ее в слот. Дверь буквально улетела в потолок, и перед ними открылось небольшое помещение, которое, после того как Син сделал первый шаг, оказалось баром.

За стойками суетились два проворных бармена. В углу стояли колонки, люди непринужденно танцевали, а в потолке зажигались и гасли разноцветные квадраты.

Между дверью и стойками довольно плотно стояли столы, а одна из стен почти сплошь состояла из дверей, ведущих в маленькие уютные кабинки. Всего лишь две из них были закрыты.

Син нахмурился. Что еще за чертовщина?

За стойками, потягивая из высоких стаканов напитки, сидели молодые женщины и мужчины. Все как по команде повернулись к двери и уставились на вошедших. Провожатая Синклера сунула карточку ему в руку:

– Я ухожу, сэр, – ее улыбка стала шире, – если только вы не захотите, чтобы я осталась.

Син покачал головой. Девушка перестала улыбаться и пошла к выходу. Вдогонку Син сказал ей «спасибо» и спросил:

– Как я понимаю, та дверь в конце бара ведет "а перрон?

– Да, конечно. Ваша карточка ее откроет.

Син снова поблагодарил ее и пошел к стойке. Быстрым взглядом окинув женщин, он повернулся к бармену:

– Никогда не думал, что здесь есть такое.

Бармен понимающе улыбнулся:

– А, вы здесь впервые, понятно. Вы получили карт-бланш, а с ним и все прочее. Что вам налить?

– Пиво – "Генри Вейнардс", если у вас есть.

Из дальнего угла бара к нему направилась хорошенькая брюнетка, напомнившая Сину некую Кристину – не очень приятные воспоминания. Он поднял руку:

– Можно просто пива.

Брюнетка остановилась и вернулась к своему столику такой походкой, что Син почти пожалел о своем решении. Бармен поставил перед ним запотевшую бутылку пива и отошел к другому краю стойки. Мак-Нил отпил.

Пиво приятно освежило горло.

Гигантский паук вторгся в наш Феникс? Койот знал об этом баре, а я – нет. Возможно, он знает и то, о чем говорит.

* * *

Служанка на десятом этаже Главной Башни Феникса любезно проводила Сина в пятое крыло, в комнату № 42.

Он легонько постучал в дверь, а потом толкнул ее и вошел внутрь.

– Мистер Гаррет, я Синклер Мак-Нил. Не знаю, помните ли вы…

Он осекся, увидев, что у Гаррета есть еще посетители.

Сам Хэл лежал на огромной больничной койке. Рядом висели две капельницы: одна с прозрачной, другая с розоватой жидкостью. Тонкая прозрачная трубка в носу снабжала Гаррета кислородом. Несмотря на широкий халат, было видно, что он весь замотан бинтами.

Хэл выглядел довольно бодрым, и легкий огонек в его глазах сказал Сину, что он не накачан обезболивающими до предела и вполне способен трезво соображать.

Негр медленно поднял и опустил огромную руку, не то в знак приветствия, не то в знак нежелания разговаривать.

–..Мак-Нил… помню… твой отец вложил десять тысяч.

Син кивнул Гаррету и тому посетителю, которого он узнал, и аккуратно прикрыл за собой дверь. В углу у самой кровати стоял мужчина ростом ниже Хэла, но явно сильнее и тяжелее. Неприветливый взгляд темных глаз из-под лохматых, нависших на лоб волос вонзился в Сина, как два железных прута, а бугры его мышц напомнили Мак-Нилу статую неосоциалистического героя, которую он однажды видел в Тиране.

Похоже, на нем та же самая майка, в которой он был, когда явился к нам на прием с Койотом. И, похоже, с тех пор он ее не стирал.

В ногах кровати сидела маленькая девушка, похожая на мулатку. Она приветливо улыбнулась Сину. Кокетливый пучок на затылке, перевязанный голубой ленточкой, совершенно не вязался с кожаной мужской курткой, леопардовыми колготками и тяжелыми высокими сапогами.

Син решил, что, видимо, ленточку женщина отрезала у Гаррета от халата. Он так задумался об этом, что едва не налетел на еще одну посетительницу – девушку, которая чем-то напомнила ему Лилит. Длинноногая блондинка – из тех, что десятилетиями трудятся секретаршами, чтобы под конец жизни начать хоть как-то влиять на дела компании. Хотя, глядя, как девушка складывает руки на груди и оправляет длинную юбку, которую она носила с наглухо застегнутой блузкой, Син подумал, что это одна из местных монашек, которая зашла навестить раненого.

Здоровяк в углу сделал шаг к Сину:

– Вы ошиблись комнатой, мистер Мак-Нил.

Гаррет снова поднял руку, а девушка, сидящая на кровати, схватила здоровяка за запястье.

– Ват, я знаю, что его отец дал деньги этим ублюдкам… Все в порядке.

Син увидел боль, мелькнувшую в глазах Гаррета; он понимал, что это не физическая боль. Те же убийцы, чьи выстрелы приковали его к постели, меньше чем год назад застрелили его жену и едва не развязали войну банд в сумрачном мире Застывшей Тени.

– Мне очень жаль, мистер Гаррет. Я должен был это предотвратить, но не смог. – Син повернулся к Вату и добавил:

– А если тебе нужен кусок моего папаши, можешь взять мое пальто и делать с ним что угодно, когда я уйду.

Хэл улыбнулся, и Бат вернулся в свой угол.

– Это Нэтч Ферал и Джитт Рэйвел. С Хвалибогом Кабатом вы уже встречались.

Син кивнул Нэтч – той девушке, что сидела на кровати. Джитт потупилась, а Бат скрестил руки на груди и стал сверлить Сина взглядом.

– Меня прислал Койот, чтобы я отдал вам досье.

При упоминании о Койоте лица Хэла и Нэтч осветились. Даже Джитт подняла глаза и улыбнулась. Открывая чемодан, Син обратил внимание, что Бат продолжает смотреть на него с неприязнью. Мак-Нил быстро достал папку и протянул ее Нэтч.

Она открыла папку и стала держать ее так, чтобы Хэлу было удобно читать.

Тот быстро пробежал глазами пару страниц, а потом откинулся на спину и закрыл глаза.

– Джитт, прочти, пожалуйста, и скажи им.

Джитт взяла папку и быстро пролистала.

– Койот ненадолго покинул Феникс. Говорит, чтобы мы были начеку и держали с ним связь через мистера Мак-Нила, который будет находиться в Токио.

– Почему ты, Мак-Нил?

И правда, почему я?

Но прежде чем он успел ответить, Хэл поднял руку:

– Потому что мы должны остаться здесь и не допустить войны банд, Нэтч.

– А кроме того, – вмешался Мак-Нил, – я какое-то время жил в Японии и знаю, как там оставаться незаметным.

– Не горячись, Мак-Нил, – сказал Ват. – Тебя послали туда совсем не поэтому.

– А почему? – удивился Син.

– Ты не связан с Койотом.

– И?

Бат улыбнулся, Как каннибал в морге:

– И стало быть, ты – расходный материал.

Глава 3

Она почувствовала змею задолго до того, как увидела ее или услышала ее шорох. В пустыне Невады, где нет ни души, это было нетрудно. На серебре лунной дорожки змея казалась темным камнем. В ней было не меньше четырех футов. Свернутые в тугой пучок кольца застыли неподвижно. Шевелилась лишь голова.

Раджани протянула к ней руку, и змея зашипела громче, словно предупреждала: "Только двинься – и я укушу". Раджани опустилась на колени, на всякий случай убрав голые руки в карманы кожаной пилотской куртки. Она сосредоточилась и, пронзая примитивные инстинкты силой своего разума, остановила волны страха змеи и повернула их обратно, к источнику.

Не бойся меня, сестра, твой яд не вреден мне. Она улыбнулась, услышав, что шипение стало стихать. Я твой союзник, сестра, я – маленькое солнце, которое согреет тебя. Если ты поведешь меня, я буду тебя защищать.

Слова помогали ей передать чувство покоя и безопасности. Примитивный мозг змеи уловил их и откликнулся на них. Змея развернула кольца и перетекла ближе к Раджани. Раджани вынула руку из кармана и протянула ее перед собой.

Меня зовут Раджани. Я не причиню тебе вреда.

Раздвоенный язычок змеи ткнулся ей в ладонь.

Да, у меня странный вкус, но я ведь не похожа на твою добычу? Мы, будем друзьями.

Раджани расстегнула куртку, затем – рубашку. Змея скользнула вперед и угнездилась между рубашкой и теплым телом Раджани. Обернувшись вокруг девушки дважды, она успокоилась.

Раджани медленно встала на ноги. Она ждала, что змея снова начнет беспокоиться, но этого не случилось.

Раджани была почти уверена, что змеиный яд не причинит ей вреда, однако проверять не хотела. Во-первых, в детстве она питалась едой, которую привозили с Земли, а во-вторых, мать не раз говорила, что существа ее природы и люди очень легко скрещиваются. Из уроков по биологии Раджани помнила, что змеи питаются мелкими грызунами, и сделала вывод, что если змея проголодается, то небольшой кусочек человеческой, например, руки вполне подойдет ей для завтрака.

С базы "Зона 51" Раджани выбиралась два дня. Это было трудно, хотя и легче, чем ожидалось, так как охранные системы были запрограммированы на предотвращение попытки войти на базу, а не выйти оттуда.

Пришлось украсть куртку: под горой было довольно холодно. С одеждой ей вообще повезло. Она даже смогла выбрать из большого ящика то, что больше подходит для девушки. На складе было столько пыли, будто никто не заглядывал туда уже месяца три, и Раджани не могла взять в толк, почему такие ценные вещи так небрежно хранятся: ведь они замечательно защищают от холода.

Итак, она стащила пару ботинок и убрала волосы под бейсболку. Взглянув в зеркало, которое стояло там же, она попыталась увидеть себя глазами обычного человека и решила, что вполне сойдет за бедную девочку, которая вынуждена из-за нехватки денег донашивать папины шмотки. В этом было даже свое преимущество, так как одежда скрадывала диспропорцию между головой и туловищем: у соплеменников Раджани относительные размеры головы были больше, чем у людей.

Самым трудным было выйти из ворот базы. Но тут ей пришла на помощь удача: неожиданно в воздухе пронеслись, заходя на посадку, два черных самолета, и солдаты, которые охраняли ворота, повернулись взглянуть.

– Похоже, F-42 завершили ночные маневры.

Второй охранник сдвинул фуражку и почесал затылок:

– А правда, что они могут обнаруживать "стелсы"?

Его напарник рассмеялся:

– Еще бы! Я сам летал на таком – видит их запросто. А эти яйцеголовые говорят, что скоро будет радар, который покажет в «стелсе» все до молекулы.

– Я думаю.

Раджани убежала в пустыню. Слово «яйцеголовый» ассоциировалось у нее со страхом и отвращением. Так иногда доктор Чандра называл одного из своих помощников, Никласа Ханта. Когда этот низенький человек смотрел на Раджани, она чувствовала волны того же самого отвращения, основанного на страхе, и они лишь слегка утихали, если Никлас заговаривал с Чандрой.

Доктор называл это предубеждением. На интеллектуальном уровне Раджани понимала механизм того, как неизвестное обращается в ненавистное. Но благодаря своей способности к эмпатии она чувствовала это отвращение к себе гораздо сильнее и глубже, чем Чандра, и ей не было никакого дела до того, что, как говорил Никлас, это связано с какой-то неприятной историей, случившейся с ним в детстве.

Легкое шипение змеи вернуло Раджани к реальности. Сначала она подумала, что ее плохие мысли разозлили змею, но потом расслышала лай собаки и плач ребенка неподалеку. Повернувшись к ветру лицом, девушка быстро установила направление к источнику звука и двинулась туда.

Она взмокла от пота, пока поднималась и спускалась с высоких дюн. Дул сильный ветер, и, хотя кактусы немного защищали, все равно приходилось нагибаться как можно ниже, чтобы не наглотаться песка. Способность Раджани видеть в темноте позволяла ей передвигаться совершенно бесшумно. Наконец она вышла к краю палаточного лагеря.

Прячась в темноте, Раджани провела рекогносцировку и увидела в лагере двух детишек, прикованных к металлическому колышку, воткнутому в землю рядом с костром. Они были одеты в рабочие робы, и пыль покрыла их с головы до ног; только на щеках слезы оставили в ней темные дорожки. Девочка, стараясь скрыть собственный страх, успокаивала мальчика, который был ее младше. Рядом вертелась собака, и между ней и детьми Раджани уловила узы союзничества. Продолжая осмотр, Раджани обнаружила грузовик и двоих мужчин, которые лежали неподвижно – вероятно, спали.

Бесшумно, как тень, девушка вошла в лагерь. Волна изумления, вылетевшая из сознания девочки при виде Раджани, едва не заставила ее вскрикнуть. Девушка подняла руку, показывая, что просит хранить тишину, и повернулась влево, к собаке.

Да, брат мой, я пришла стать вашим другом. Я освобожу тебя и твоих друзей.

Шерсть на загривке пса опустилась. Он лизнул руку Раджани, и это, кажется, немного успокоило прикованную девочку. Мальчик, который, видимо, приходился ей братом, посмотрел одним глазом на чужую тетю. Раджани улыбнулась ему и, подойдя ближе, взялась за цепь обеими руками.

Девочка зашикала на нее:

– Нет, нет! Уходи, оставь нас! – шептала она, и хотя ее голос не был громче лязга цепи, страх и паника, излучаемые ею, буквально сбивали Раджани с ног. Любопытство мальчика тоже сменилось страхом, но к этому страху примешивалась надежда на освобождение.

Его чувства были на удивление сильны – воспринимать их было все равно что смотреть на солнце в большой телескоп. Раджани прижала к вискам кулаки.

Какая боль! Промедление грозило безумием, и она мгновенно отгородилась ментальным щитом. Теперь страх детей Раджани видела только по их глазам.

Расшатав колышек, она вынула его из земли. Зазвенели цепи, но дети сразу же подхватили их, чтобы не шуметь.

– Вы свободны.

Внезапно чья-то рука схватила ее за плечо и резко развернула. Неопрятный толстяк в расстегнутой на животе рубахе спросил, обдавая ее неприятным запахом изо рта:

– А ты что тут делаешь?

Он потянулся к ее бейсболке, но Раджани сама резко вздернула подбородок, и ее золотые волосы рассыпались по плечам.

– Смотри-ка, Боксез, у нас тут сюрприз, – ухмыльнулся толстяк. Он рванул ее за ворот и обнажил грудь. – Ото!

Да ты симпатичная! Я первый!

Раджани не ожидала такого напора и в первое мгновение могла думать только о грубых руках, хватающих ее за грудь. Толстяк потащил ее за собой, но неожиданно вскрикнул и упал навзничь. Вокруг его руки обвилась змея.

На крик подбежал Боксез в одних джинсах и рваных носках и уставился на Раджани бычьим взглядом.

Он схватил ее, но она вцепилась золотыми ногтями ему в лицо. Он завизжал и, отшвырнув ее, закрыл руками окровавленные щеки.

Раджани тяжело упала на землю. Она даже не успела подняться, как на Боксеза набросился пес и, схватив его за ногу, повалил. Через мгновение рядом была девочка с цепью в руках. Она обвила цепью Боксеза и, упершись покрепче ногами, дернула. Раздался отвратительный хруст. Раджани закричала от ужаса, но быстро пришла в себя и посмотрела на толстяка: тот лежал под ближайшим кактусом. Ноги его слегка шевелились, но полное отсутствие эмоциональных волн не оставляло сомнений, что его нервная система поряжена. Вокруг его шеи обвилась змея, словно торжествуя победу.

Раджани быстро сканировала ближайшую территорию, но не обнаружила никого, кроме двух трупов, девочки с мальчиком и собаки. Ментальные щиты ей пришлось снова поднять на полную мощность: волна ненависти, идущая от девочки, была просто обжигающей. Мальчик заплакал, и собака лизнула его в лицо.

Присев возле костра, Раджани застегнула рубашку на единственную оставшуюся пуговицу. Девочка подошла и села рядом. В свете пламени ее соломенные волосы отливали алым.

– Боксез знал, что когда-нибудь я его убью.

От ее тона Раджани вздрогнула. Ее биологический возраст двенадцать или тринадцать единичных отрезков существования, но этот голос и этот гнев…

Девочка бросила цепь и скрестила руки на груди.

– Меня зовут Дороги, а это Мики. Тот, кого укусила твоя змея, – дядя Энди. Боксез – его приятель. Они привезли нас сюда, чтобы продать.

– Продать? – Раджани взглянула на мальчика, который кутался в простыню. – Твои родители об этом знают?

– Родители? Конечно, знают, просто у них кончились деньги и они решили меня продать.

– Что?

– С тех пор как умерла мама, у палы дела идут неважно. – Мики захныкал, и Дороти повернулась к нему:

– Ладно, ладно, ты не виноват. Папа не хотел тебя обидеть, когда говорил это.

Мальчик замолк, и в глазах его снова вспыхнуло любопытство. Он украдкой поглядывал на Раджани из-под простыни, и она улыбнулась.

– Твой брат стесняется.

– Да уж, бойким его не назовешь. Только вы не подумайте, мой отец неплохой человек. Честный. Он хорошо с нами обращался. Мики, скажи тете спасибо за то, что она нам помогла.

– Паибо, – промямлил мальчик из темноты. Он уже набрался храбрости сбросить простыню и теперь с интересом смотрел на пляшущие языки костра. Встретившись глазами с Раджани, он, сам того не желая, улыбнулся и тут же застенчиво потупился.

– Сколько тебе лет, Мики?

Он выставил перед собой открытую ладошку.

– Пять?

Малыш радостно кивнул.

Дороти погладила его по вихрастой головке.

– Все хорошо, Мики, эта тетя – добрая. Если бы она была плохая, Рекс бы ее укусил.

Раджани в подтверждение слов девочки улыбнулась Малышу и обвела взглядом лагерь.

– На грузовике аризонский номер. Я полагаю, вы недалеко от дома?

Дороти покачала головой:

– Нет, мы недалеко от…

– Флаи, – перебил малыш. Огонь внезапно осветил его лицо. Казалось, даже нарочно нельзя слепить маску безобразнее. Верхняя губа, поднимаясь, разделялась надвое, как театральный занавес, и обнажала черные кривые зубы. Он не мог опустить ее, и это уродство, несомненно, сильно мешало ему говорить.

Раджани видела, что Дороти внимательно следила за ее реакцией. Она почувствовала, как Мики приготовился к тому, что тетя, которая только что ему улыбалась, отпрянет в ужасе. Раджани захотелось погладить его по голове, но она подавила этот порыв, опасаясь, что сейчас любое движение мальчик примет за нападение, и повернулась к Дороти:

– Ваша мать умерла, когда родился Мики?

Дороти кивнула:

– Крови было ужас сколько. Мне тогда было семь.

С тех пор я забочусь о Мики. Одно время у папы была подружка, которая немного помогала, но отец ее быстро прогнал, ему и нас с Мики хватало. – Она потрепала брата по голове. – Он сказал «Флагстафф» в ответ на твой вопрос.

Раджани кивнула Мики.

Спасибо, малыш, – мысленно сказала она ему.

Мики потянул сестру за рукав и стал показывать на свое ухо.

– Что с тобой? Опять ухо болит? У него вечно уши болят, от этого он, наверное, плохо слышит.

– С ним все в порядке, Дороти. – Раджани протянула руки к огню. – Его никто не показывал доктору?

Девочка покачала головой:

– Отец подписал договор с "Дадзамоки корп." во Флагстаффе, когда мама была беременна. «Дадзамоки» сказали, что если мама выживет и они получат ее голос, то обо всем позаботятся. Но мама умерла, а Мики все время болел, и поэтому, то, что дали «Дадзамоки», все ушло на лечение. Потом дядя Энди стал уговаривать папу продать меня и на эти деньги вылечить Мики. Но я знала, что это брехня, и взяла Мики с собой. – Дороти задумалась, а потом резко вскинула голову:

– Ну а ты?

Черная кожа, золотые полоски на руках, глаза горят – ты, наверное, танцовщица из Лас-Вегаса? Или ты из какой-нибудь банды вроде тех, что орудуют в Затмении?

Раджани была абсолютно уверена, что Дороти говорит на английском. Она поняла первый вопрос и хотела было ответить положительно, но понятия не имела, что такое Лас-Вегас, а Дороти, судя по всему, было больше по душе второе объяснение.

– Да, я из банды, но раньше работала в Вегасе.