Текст книги "Без революций. Работаем над собой, оставаясь в гармонии"

Глава 4
Взаимосвязь и взаимозависимость

Цель жизни – прожить ее в согласии с природой.

Зенон Китийский, греческий философ (334–262 до н. э.)

Если бы все во вселенной было независимо друг от друга, ничего бы не менялось. Не было бы хаоса. Не было бы взаимодействия. Не было бы ничего вообще. Если бы вселенная на самом деле состояла из отдельных частей, каждая ее «часть» жила бы своей изолированной жизнью и была бы бессильна вызывать перемены в чем бы то ни было. Вы также не могли бы ни на что оказывать влияние, так как не осознавали бы даже, что это что-то существует. Такова картина независимой, несвязанной вселенной, но это не та вселенная, в которой мы живем, не так ли? Веру в такую вселенную можно было бы оправдать, только если бы все применяемые мыслительные плоты были единственно верными.

Столь многие из наших интеллектуальных стремлений основаны на расчленении мира на измеримые, управляемые части, что кажется, будто мы не заинтересованы ни в чем более. На самом деле те из нас, кто пытается собрать мир в единое целое, часто бывают осмеяны за предположение, что отдельные части могут иметь что-либо столь абстрактное, как смысл. Таким образом, биологи классифицируют природу, археологи и геологи нарезают ломтиками время, физики разбирают атомы, а врачи отделяют один орган от другого. Те, кому мы верим, разделяют все на части, точно это единственное состояние, в котором могут пребывать вещи. Но так ли это на самом деле? Давайте посмотрим, как мыслительные плоты разделения и независимости передавались из эпохи в эпоху и почему это вселенское представление является главной причиной конфликтов и страданий человечества.

2500 лет назад греческие философы Левкипп и Демокрит сделали предположение, что все перемены в мире являются результатом взаимодействия atomos, что буквально переводится как нечто неделимое. Именно так было выведено понятие атомов. Неделимость подразумевает, что нечто не может распасться, не может меняться и развиваться; частица, которую они исследовали, оставалась неизменной во времени и являлась краеугольным камнем, на котором возводились все материальные сущности. Греки, основывающие свою личную истину на упорядоченном пантеоне богов, были заинтересованы в сохранении этого убеждения. Хаос подвергал сомнению саму идею того, что боги могут что-либо контролировать и предугадывать. Таким образом, атомная частица стала естественным продуктом греческого мышления. Как и в случае со всеми мыслительными плотами, у этой идеи было ощутимое превосходство. Необязательно при этом, что она должна была быть правдой.

Платон пропагандировал сомнительную идею вечных форм и выиграл битву у Аристотеля, когда именно его теории были воскрешены в эпоху европейского Возрождения. Великие ученые-мыслители, ставшие отцами-основателями современной науки, такие как Галилей, Коперник, Кеплер и другие, придерживались той точки зрения, что математические истины, над которыми они ломали голову, по сути, были платоновскими (неизменными) и христианскими по мировоззрению (безупречными). Они буквально верили, что это были идеи, родившиеся в чистейшем разуме Господа, воображая его идеальным математиком. Эта мысль жива до сих пор.

Вот уже 2000 лет существует идея неделимого атома, и ученые, такие как русский химик Менделеев в своей революционной работе по созданию периодической таблицы, всецело полагались на нее. Однако теперь современные физики знают, что внутри атома существуют протоны, нейтроны, пионы и другие частицы, что говорит о том, что он состоит из еще меньших частиц. Не была открыта ни одна неизменная, стабильная частица и, как мы в дальнейшем узнаем, вероятно, ни одна и не будет найдена. Хаос и вероятность являются, как было показано, физическими законами бытия и существуют наравне с законом гравитации Ньютона, теорией относительности Эйнштейна и другими детерминированными законами.

Несмотря на все это, мыслительный плот разделения все еще существует, так как нас не обучали тому, как одна сторона вселенной связана с другой, а также, я подозреваю, нам не было привито желание узнать об этом, как это с большим рвением делали греки. Многое, во что мы верим в нашей жизни, касается личной собственности, наших прав, независимости и так далее. Все это действительно нуждается в мыслительном плоте разделения, чтобы выглядеть правдоподобно. Наше разделение и направленность на радости независимости отделяют нас от вселенной и заточают в крошечное пространство, каким мы и воспринимаем свой мир.

В комнате есть ковер, стол и стул. Кажется, что стул обособлен от стола, стол – от ковра, ковер – от пола и так далее, но это всего лишь иллюзия материальной реальности, которую вы принимаете за истину. Связи между предметами позволяют стулу стукнуться о стол, столу – оставить отпечаток на ковре, а ковру – выталкивать ворсинки вверх с силой, равной весу стола. Ничто само по себе не меняется. Вещи существуют отдельно друг от друга и одновременно взаимосвязано. Перемена – это отношение между различными объединенными частями, которые оказывают влияние друг на друга. Это означает, что все объекты могут, должны и неким образом взаимодействуют друг с другом для того, чтобы продуцировать перемены, а взаимодействуют они потому, что связаны в одно целое.

В то время как стул, стол, ковер и пол кажутся неподвижными предметами, это иллюзия, закрепленная нашим пониманием времени. Представьте, что случится через тысячу лет, когда формы разрушатся, связанные элементы преобразятся и все обратится в пыль. Элементы этих предметов затем могут соединиться вновь и образовать другие вещи, переработанные во всемирный источник энергии, никогда не угасающий и не исчезающий; просто перевоплощающийся. Без взаимозависимости этот процесс невозможен. Если вещи на самом деле существовали бы отдельно друг от друга, как бы они могли постоянно сжиматься и расти, развиваться во взаимосвязях друг с другом? Через тысячу лет ковер мог бы стать столом, стол – стулом, а стул – ковром. Но взаимозависимость предполагает гораздо большее, чем это…

Взаимозависимость – это не частная проблема. Это мировой феномен. Настоящая взаимозависимость соотносится не только с объектами, находящимися в физической близости друг от друга, как, например, стул, стоящий рядом со столом, но и с объектами вселенского масштаба. Она подразумевает связь между всеми вещами, во всех точках пространства, во все времена. Другими словами, если вы выдвигаете стул из-под стола здесь на земле, меняется вся вселенная. Звучит довольно безумно, так? В подобные предположения веришь, когда личная истина подвергается сомнению.

На протяжении тысячелетий западное мышление пыталось объяснить строение вселенной, воспринимая ее как машину, собранную из деталей. Тем не менее, коварные слои реальности проявлялись всякий раз, смущая пытливые умы, которые проникали в них все глубже и глубже. Около 1927 года Нильс Бор и Вернер Гейзенберг проникли так глубоко, как никому еще не удавалось ранее, представив научной общественности так называемую Копенгагенскую интерпретацию квантовой механики. В ней они дали новаторский, необычный ответ на один из самых загадочных вопросов физики: «Из чего состоит свет?» Эта интерпретация навсегда преобразила науку, потому что в действительности Бор и Гейзенберг ставят вопрос о том, может ли одна вещь быть двумя вещами одновременно! Это может прозвучать нелепо, ведь идет вразрез с логикой. Вот где следует вступить в игру правому полушарию. Бор и Гейзенберг задали совершенно противоречивый вопрос с точки зрения левого полушария мозга, но если мыслить в контексте взаимосвязанности, взаимозависимости и парадоксальной природы вселенной, то исчерпывающие ответы могут быть следствием самых невероятных вопросов. Бор сам однажды сказал: «Противоположностью верного утверждения является неверное утверждение. Но противоположностью абсолютной истины может быть другая абсолютная истина». Бору и Гейзенбергу почти удалось раскрыть правду о двойственной природе света и дать ответ на самый горячо обсуждаемый вопрос человечества, но в то же время их интерпретация распахнула ящик Пандоры, полный новых вопросов.

До Бора и Гейзенберга ученые веками спорили о том, состоит ли свет из материальной субстанции или является волной, как звук, у которого нет физических параметров. В Копенгагенской интерпретации квантовой физики Бор и Гейзенберг предсказали, что волна света обладает способностью превращаться в физическую массу в форме частиц фотона. Другими словами, свет обладает двойственными качествами; он может являться и волной, и частицей! Одно это открытие ввергло научный мир в исступление, но это было еще не все. Эти два ученых бросили величайшую атомную бомбу в котел дискуссий на тему протяженности взаимосвязи и взаимозависимости.

Бор и Гейзенберг развили свою теорию, утверждая, что открытие силы, инициирующей невероятные изменения от волны к физическому фотону, было сделано в результате сознательного наблюдения. Они предположили, что сознание – это физическая сила, обладающая мощью превращать потенциал в действительность одним своим существованием. Так же как соль, добавленная в воду, делает ее соленой, сознание, присовокупленное к любой сфере, оказывает трансформирующее воздействие на все, что оно наблюдает. Это означает, что вы в качестве сознающего наблюдателя будете мостом, соединяющим вероятность с реальностью.

Взгляните на это положение следующим образом: надувной мяч, лежащий на песке, имеет форму, размер и местоположение, так как он материален. Однако если бы этот мяч был каким-то образом создан, но никем не был сознательно замечен до того, как попал на пляж, все существующее было бы волной чистого потенциала, разбросанного по вселенной в ожидании реализации. Если бы вы гуляли по пляжу и восприняли мяч своим сознанием в первый раз, волна «возникла» бы из вероятности, и потенциал, скрытый внутри нее, высвободился бы в форме мяча. Волна возникла бы просто потому, что вы на него взглянули. Эйнштейн надсмехался над этой идеей, заявляя: «Мне нравится думать, что луна находится на своем месте даже тогда, когда я на нее не смотрю».

Интересно то, что последующий мыслительный эксперимент – такой, как кот Шредингера в 1935 году – казалось, доказал правоту как Копенгагенской интерпретации, так и теорий Эйнштейна. Шредингер утверждал, что вещество, появившееся однажды, не может вернуться обратно в потенциал. Если нечто однажды «решило» материализоваться, оно становится частью реальности и подчиняется ее физическим законам. Другими словами, луна сегодня находится на своем месте, но осознать это может лишь сознание, и оно же приписывает ей (луне) качества бытия.

Ваше сознательное участие в жизни мобилизует потенциал и взаимосвязанные события, которые были обусловлены во вселенной еще с начала времен. Если мы будем основываться на теории Большого взрыва (достаточно сомнительной), то это невероятно важное событие энергетического созидания распространит волны напряжения по всей вселенной в равных частях, вызывая происшествия, которые разворачиваются уже сегодня. Волна напряжения связывает одну часть вселенной с противоположной, одну галактику с другой, частицу с частицей, как огромный бассейн энергии, в котором все материальное реализуется. Если до Большого взрыва все было едино, то почему мы не допускаем мысли о том, что все взаимосвязано и сейчас? Только мыслительные плоты разделения и независимости укрепляют иллюзию того, что вселенная поделена на части и компоненты, и это одна из самых мощных иллюзий, которые человечество когда-либо изобретало.

В 1998 году в квантовом тумане внезапно был найден странный, но исчерпывающий ответ на то, как происходит процесс трансформации. В эксперименте, проведенном в Женеве, Швейцария, командой ученых под руководством Николаса Гизана было выявлено, что каким-то образом световые фотоны могли практически мгновенно переноситься на расстояние более 9 километров, в то время как свет теоретически распространялся на 8,8 сантиметра. Традиционная физика Ньютона не могла объяснить этот результат, но необычная теория взаимосвязанности и взаимозависимости, предложенная Бором и Гейзенбергом, сумела. В то время как мы смотрим на материальный мир прямолинейно и измеряем его прямыми отрезками между двумя точками, возможно, что связи между фотонами возникают в различных измерениях пространства и времени, где пространство имеет другую форму. Или, вероятно, существует сверхскоростное измерение времени или пространства, которое под сознательным наблюдением замедляет энергию до вибрации материального мира, создавая видимость возникновения.

Мы можем рассматривать мир в рамках простых физических законов, но эксперименты, подобные эксперименту Гизана, показывают, что связи существуют, что само по себе поразительно и, согласно традиционным меркам левого полушария мозга, просто невозможно! На субатомном уровне все взаимосвязано и способно взаимодействовать на огромных расстояниях без каких-либо ощутимых препятствий. Невозможное становится возможным, но мы должны помнить, что невозможность существует только за счет стен, которые мы воздвигли вокруг безграничных возможностей, доступных непредвзятому уму. Люди ослеплены ярким материальным сиянием жизни, но вселенная – место более глубокое и сложное, тонкость которого мы можем различить, только если будем готовы убрать верхний слой и начать изучать детали. То же самое относится и к нашему дуалистическому мышлению: черное/белое, правда/ложь, верно/неверно и так далее. Подобное мировоззрение упрощает сложные и трудноуловимые умом нюансы вселенной до примитивных шаблонов.

Мыслительные плоты неизменности и разобщенности влияют на нашу личную истину и определяют наше восприятие самих себя и вселенной, от которой мы стремимся отделиться, так как это соответствует нашей версии событий. Если бы мы приняли взаимосвязанность и взаимозависимость, любой другой мыслительный плот разлетелся бы, как карточный домик. Нам бы пришлось менять отношение с самими собой и миром вокруг нас или страдать от сознания собственного лицемерия. Тем не менее, мы не можем создать новую реальность, где было бы меньше страданий, не создав, прежде всего, «себя», свободного от страданий, так как одно неизбежно является отражением другого. Как мы теперь знаем, когда мы меняем себя, вся вселенная мгновенно меняется вместе с нами.

Важно понимать, что мыслительные плоты разделения и неизменности объединены так же, как взаимосвязанность и перемены. Нельзя принимать что-то одно, не приняв другое, потому что они – две половины целого, подобно инь и ян. Если вы верите, что мир разделен на части, вы так же поверите, что в этих частях есть нечто неизменное, постоянная самостоятельная жизнь. Этот мыслительный плот позволяет вашему разуму видеть разницу между вещами, не пытаясь разгадать парадокс: как нечто непостоянное может быть отделено от того, во что оно превращается? Можно ли каплю дождя назвать обособленной от облака? Можно ли сказать, что море существует отдельно от влажности в атмосфере? Как мы уже узнали, все в мире распадается и образует другие объекты, таким образом, вещи вообще не могут существовать отдельно. В уме мы воспринимаем объект в его состоянии на данный момент. Он кажется больше связанным с одной вещью, чем с другой, но это не означает, что он совершенно не связан со всем остальным. Все, что нам нужно сделать, это подождать достаточно долго, чтобы пронаблюдать его полное превращение в нечто противоположное.

Вы можете взглянуть на свое тело и прийти к выводу, что ваше сердце и легкие являются отдельными его частями, но вы при этом знаете, что эти органы составляют целое – ваш организм. Может показаться, что ваше тело обособлено от ветра, но однажды оно умрет, распадется и превратится в пыль, развеянную этим ветром. Невозможно определить различие между «двумя взаимодействующими частями» и «двумя частями одного целого». Кто решает, что есть что, и где заканчивается одна вещь и начинается другая? В нашем мире это определяет обычай и предрассудок. Наши мыслительные плоты могут сделать то же самое. Но нет абсолютной истины в данном вопросе. Наше предпочтение верить в разделение создает мир отдельных частей, вместо единства и взаимосвязанности. Это просто выбор. Но его значение в нашей жизни очень велико.

Если вы на мгновение поверите, что скала и море являются разными частями одного целого, это будет на самом деле огромным шагом в философии. Он покажет приятие того положения, что два объекта имеют переплетенное настоящее и будущее, и направленность перемен в одном из них зависит и связана с направленностью перемен в другом. Тем не менее, вам предстоит еще больший скачок в понимании. Если вы хотите создать истинный мир и высокое качество жизни для самих себя, вам нужно применить эти мыслительные плоты к более эмоциональным отношениям, чем те, которые существуют между явно неодушевленными предметами. Приблизьте мыслительные плоты взаимосвязанности и взаимозависимости к себе, что подразумевает добрые взаимоотношения между вами и соседями, попрошайкой на улице и Биллом Гейтсом, президентом Соединенных Штатов и Усамой бен Ладеном, евреями и мусульманами, сторонниками и противниками абортов, солдатами и врагами, коммунистами и капиталистами. Какое влияние такой мыслительный плот оказывает на ваше мнение об этих отношениях, если вы рассматриваете каждое из них как прочное, зависимое и зависящее друг от друга?

Принять такого уровня взаимосвязанность очень сложно, так как наше левое полушарие мозга настраивает нас на конфликт с другими людьми, которые, как нам кажется, нам угрожают. Наши умы эксклюзивны, а не инклюзивны. Когда мы эмоционально вовлечены в важные события, эта эксклюзивность становится крайностью, которая разрушает энергетические связи между нами и нашим противником. Чтобы направить общество или нацию по пути, который по природе нам несвойствен, левому полушарию для начала нужно разъединить, обезличить и разделить людей и проблемы по качествам, таким как правильный-неправильный, добрый-злой, законопослушный-преступник. Разделяющая логика берет верх, и склонность правого полушария мозга к объединению остается незамеченной. Например, как могут Аль-Каида и западная культура зависеть друг от друга, для того чтобы существовать? Как могут быть взаимозависимыми Израиль и Хамас? Как могут быть взаимосвязаны биржевые рынки и мировая бедность? Для большинства людей самые эти идеи кажутся странными, противоречивыми, даже кощунственными, тогда как признание взаимозависимости противоположных лагерей на самом деле является не большей крайностью, чем восприятие взаимосвязи дождя и травы. Вы не можете сортировать и выбирать формы возникающей естественным путем объективной силы вселенной, хотя мы часто так и делаем для того, чтобы соответствовать непоследовательным системам ценностей и убеждений.

Вы научили свой разум быть нетерпимым и категоричным. Таким образом, мир, где вы делите черное и белое, истинное и ложное, добро и зло, отвечает вашим нуждам. Для интеллектуальных поисков абсолютной истины требуются герметичные ментальные доспехи, через которые не сможет просочиться серая, сбивающая с толку неопределенность. По мере того, как наука проникала глубже под тонкую кожу материальной реальности, обычные люди не решались изменить свое поведение так, чтобы принять новые открытия. Тем не менее, эти открытия являются новыми только по понятиям науки, но для наших кочевых предков они всегда были естественными и очевидными истинами. Современные люди сортируют и отбирают свою правду, чтобы сохранить парадигму, которая оправдывает сумасшествие их жизни. Выбор иной истины, естественной опции, потребовал бы от нас изменения всего, что отделяет нас друг от друга. Вместо того чтобы задаться вопросом, почему конфликты нарастают и повторяются, и принять ответственность за разорванные связи, которые мы создали в хаосе, мы пренебрегаем этой ответственностью, обвиняя других в том, что они ненавидят нашу культуру, порицают наш образ жизни, оскорбляют наших богов, делают жертвами или мучениками наших предков. Ничто из этого не решает проблему. Такой подход лишь усугубляет нашу неспособность устанавливать контакт и доверять окружающим. Взаимозависимость и взаимосвязанность учит нас тому, что все в мире связано друг с другом до такой степени, что является в действительности одним целым: мы разделены только стенами, которые выстроили вокруг наших идей, и страхом в наших сердцах. Принятие идеи связи с каждой частицей энергии и материи вовлекает нас в партнерство с жизнью, где рушатся стены, расширяются взаимоотношения, взаимодействие становится выгодным, а конкуренция воспринимается как нечто бесполезное.

Все связи начинаются с вас.