Текст книги "Право на любовь"

Глава 9

Юэн остановился возле комнаты Мейрин и улыбнулся. Его спальня располагалась совсем близко. Вряд ли гостья обрадуется, если узнает, что хозяин поселил ее всего лишь в нескольких шагах от него. Маккейб вежливо постучал, однако дожидаться ответа не стал, а просто открыл дверь и вошел.

Мейрин стояла у окна. Услышав стук, она резко обернулась, и ее темные волосы разлетелись по плечам. В окно потоком врывалось солнце, сияло в непослушных локонах Мейрин и отражалось в ярко-синих глазах. Выразительный портрет на фоне безоблачного голубого неба!

Да, малышка действительно оказалась хороша собой, так что жениться на ней нужно непременно. Если честно, то теперь, приняв окончательное решение, Юэн с удовольствием представлял Мейрин в своей постели.

Неожиданное вторжение вызвало недовольство юной красавицы, но лэрд решительным жестом предотвратил ее возражения. Пока что гостья не проявляла уважения и подчиняться не собиралась. Что ж, изменить существующее положение можно будет уже в ближайшее время. Как только она станет законной супругой, он с удовольствием объяснит и новые обязанности, и, главное, безусловную необходимость беспрекословного подчинения.

– Готова ли ты поведать все, что я желаю знать? – сдержанно осведомился Маккейб. Ради справедливости – а он считал себя справедливым правителем – следовало для начала предоставить возможность искреннего признания, а уже потом, в случае необходимости, выложить козырную карту и сообщить о собственных познаниях.

Гостья вздернула подборок и в очередной раз непримиримо покачала головой:

– Нет, не готова. Более того, внушить уважение силой вам не удастся. В жизни не слышала ничего более нелепого!

Маккейб понял, что собеседница готовится к длительному монологу, а потому решил заставить ее замолчать единственно возможным способом.

Он стремительно подошел к ней, схватил за плечи и, легонько встряхнув, торопливо, надежно накрыл ее губы своими губами.

Мейрин, подавив возмущенный возглас, уперлась руками в его необъятную грудь и тщетно попыталась оттолкнуть лэрда. Но тот, не обращая внимания на ее сопротивление, только усилил поцелуй, требуя покорности.

Сопротивляться такому напору Мейрин просто не смогла – Маккейб был очень силен, – и ей ничего не оставалось делать, как только ответить на поцелуй.

Язык Юэна дерзко завладел ее языком, и Мейрин снова на миг застыла.

Но вскоре ее пальцы впились в его грудь подобно крошечным кинжалам, и Юэн с хриплым стоном закрыл глаза.

Да, ничего не скажешь, хороша! Встреча в постели принесет ему немало радости! А если Мейрин еще и родит ему наследника… Что может быть лучше?

Когда наконец Юэн отстранился, то увидел, что синие глаза затуманились, а алые губки распухли. Едва оказавшись на свободе, малышка покачнулась, словно тонкое деревце на ветру.

Однако не прошло и мгновения, как она пришла в себя и сурово нахмурилась.

– Зачем вы это сделали?

– Чтобы заставить тебя замолчать.

Мейрин вспыхнула от возмущения.

– Заставить замолчать? Так, значит, считаете возможным завладеть моим… моими губами, чтобы помешать сказать то, что я считаю нужным сказать? Чрезвычайно дерзко и опрометчиво, лэрд! Никогда больше не позволю вам поступить подобным образом.

Маккейб с улыбкой сложил руки на груди.

– Еще как позволишь.

Последовало изумленное молчание.

– Уверяю вас, что не позволю.

– А я уверяю, что позволишь.

Гостья сердито топнула, и Юэн едва не рассмеялся при виде наивного и забавного проявления бессильной ярости.

– Вы с ума сошли! Что это, какой-то хитрый способ заставить меня назвать свое имя?

– Вовсе нет, Мейрин Стюарт.

Гостья ошеломленно отпрянула. Если в глубине души еще и оставались сомнения в справедливости наблюдения Мэдди, то сейчас они окончательно развеялись. Неожиданная осведомленность привела строптивую красавицу в ужас.

Мейрин быстро осознала, что непосредственной реакцией выдала себя с головой, и, желая скрыть слезы обиды, отвернулась к окну и закрыла лицо руками.

Юэн стоял молча, в полной растерянности. Созерцание неподдельного горя оказалось выше его сил. Девочка и без того вынесла тяжкие испытания, а сейчас выглядела окончательно раздавленной. Стоило ему произнести ее имя, как синие глаза погасли, а хорошенькое личико смертельно побледнело.

– Мейрин, – тихо позвал Маккейб и ласково прикоснулся к безнадежно опущенным плечам. Бесстрашная путешественница вздрогнула, и стало ясно, что она не в силах сдерживать рыданий. – Не плачь, милая. Ничего худого не случилось.

– Не случилось?! – Она судорожно всхлипнула, дернула плечом и отстранилась. Низко склонив голову, Мейрин спрятала лицо за пышной волной волос.

Юэн Маккейб не выносил слез – они мгновенно лишали его уверенности в собственной правоте. Куда проще иметь дело с возмущением, гневом и даже с яростью. А потому он сделал единственное, что должно было неминуемо вызвать протест: приказал перестать плакать.

Расчет оказался верным. Малышка немедленно повернулась и зашипела, как загнанный в угол котенок:

– Буду плакать, сколько захочу! Не смейте мне приказывать!

Юэн удивленно вскинул брови.

– О, так значит, отныне приказывать будешь ты?

Мейрин покраснела, но, слава Богу, рыдать перестала.

– Ну а теперь расскажи о клейме на ноге… о гербе отца. Хотелось бы его увидеть.

Румянец из розового превратился в багровый. Мейрин попятилась, словно пыталась вжаться в стену.

– Ни за что не позволю себе пасть так низко, чтобы показать вам… свою ногу!

– После свадьбы увижу многое другое, – мягко возразил Юэн.

– После свадьбы?! Но я не собираюсь выходить за вас замуж! И ни за кого другого тоже. Во всяком случае, пока.

Последняя фраза заинтриговала. Уточнение означало, что девочка вовсе не настроена против брака и вполне осознает важность супружества. Родить наследника Ним-Аллэн вне священных уз невозможно, и она ясно это понимает.

Маккейб сел на кровать и вытянул ноги. Разговор явно затягивался, так почему бы не устроиться поудобнее?

– Объясни, что означает «пока». Судя по всему, мысли о замужестве тебе все-таки приходили.

– Да, приходили. Вот уже несколько лет только об этом и думаю! – горячо воскликнула Мейрин. – Если бы вы знали, чего стоили последние десять лет! Жизнь в постоянном страхе, необходимость прятаться от мужчин, готовых на все ради возможности жениться и получить долгожданное богатство. От тех, кто спешил грубо использовать меня, посеять свое семя, а потом, после рождения ребенка, безжалостно бросить. Прятаться пришлось едва ли не с детства. Да, еще девочкой я поняла, что не могу жить так, как все. Нужно было составить план. Матушка Серинити считала, что необходимо найти мужественного человека, настоящего воина, способного защитить и меня, и мое состояние. – Она помолчала, а потом шепотом добавила:– Благородного человека, который сможет оценить тот дар, который я принесу в брак. И будет хорошо ко мне относиться.

Голос Мейрин звучал искренне, а потому до боли беззащитно. Просто и открыто она рассказывала о самой сокровенной мечте. Надеяться на ее воплощение было бы невероятной смелостью, и все же, несмотря на отчаяние и страх, она продолжала искать того, кто окажется выше примитивной жестокости и не поступит по-звериному: не захватит силой, не утащит под венец, а получив свое, не бросит за ненадобностью.

Юэн вздохнул. Гордячка хотела любви и преданности. Он не мог предложить ни того, ни другого, но зато мог обещать защиту и уважение – несравненное богатство, особенно если учесть низкие намерения Кэмерона.

– Видит Бог, я никогда тебя не обижу. Окружу уважением, достойным супруги вождя клана Маккейбов. Буду постоянно защищать и тебя, и всех детей, которых подарит нам Господь. Ты мечтала о человеке, готовом безоговорочно принять на свои плечи огромную ответственность. Я и есть тот самый человек.

Мейрин взглянула на него скептически.

– Боюсь вас обидеть, лэрд, но ваш замок разрушается на глазах. Позвольте же спросить: как воин, который не защитил собственных владений, сумеет защитить такое богатство, как Ним-Аллэн?

Удар попал в цель. Маккейб молчал, явно оскорбленный.

– Не стоит обижаться, – поспешила загладить неловкость Мейрин. – Я имею полное право сомневаться в состоятельности того, в чьих руках может оказаться моя собственная жизнь.

– Вот уже восемь лет подряд я неустанно наращиваю силу своего войска. Во всей Шотландии не найдется армии столь же умелой и мощной.

– Если это правда, то почему ваш замок выглядит так, словно жестоко пострадал в неравной битве?

– Да, мой замок действительно жестоко пострадал в неравной битве, – просто и печально подтвердил Маккейб. – Восемь лет назад. С тех пор я стараюсь в первую очередь накормить людей и вооружить воинов. Ремонт крепостных стен – задача второстепенная.

– Я еще ни разу не испытывала желания выйти замуж, – грустно призналась Мейрин.

– Понимаю. Но, судя по всему, выбора у тебя больше нет. Дункан Кэмерон напал на твой след. Если надеешься, что первая же неудача остановит алчного и жестокого злодея, когда на кону такое несметное богатство, как Ним-Аллэн, то ты попросту дурочка.

– Не смейте меня оскорблять! – вспыхнула Мейрин. – Никакая я не дурочка!

Юэн пожал плечами; разговор вновь заходил в тупик, а его терпение грозило вот-вот иссякнуть.

– Позволь заметить: вариантов немного. Выбирай: или Дункан Кэмерон, или Юэн Маккейб. Других женихов не предвидится.

Мейрин побледнела и в отчаянии сжала руки.

– Время на размышление еще есть. Священник вернется через два дня. Надеюсь, что к его приезду решение как раз и созреет.

Поставив решительную точку, горец встал и направился к двери, однако на пороге помедлил и негромко предупредил:

– Не пытайся снова сбежать, а не то узнаешь, что гоняться за непослушными девчонками не самое любимое из моих занятий.

Глава 10

Выйти замуж за лэрда Маккейба? В задумчивости Мейрин мерила шагами комнату, а когда у нее закружилась голова, она остановилась возле окна и вдохнула ароматный весенний воздух. День выдался теплый, но легкий ветерок приносил бодрящую свежесть.

Приняв решение, Мейрин схватила шаль и торопливо спустилась по лестнице. Стоило, однако, выйти во двор, как один из воинов тут же поравнялся с ней и без стеснения зашагал рядом. Мейрин осмелилась взглянуть на провожатого краем глаза и вспомнила, что он участвовал в поисковой экспедиции под командованием Аларика. Должно быть, она даже слышала его имя, однако события последних дней успели стереть подробности их с Криспеном фантастического спасения.

Решив, что давний знакомый всего лишь хочет поздороваться, Мейрин приветливо улыбнулась, но воин, судя по всему, и не думал менять курс. Вместе с гостьей он свернул за угол и направился к пролому в крепостной стене.

Как только Мейрин собралась приподнять подол длинного платья и перелезть через камни, провожатый галантно подал руку, помог выбраться на свободу и как ни в чем не бывало пошел следом.

Мейрин внезапно остановилась, и от неожиданности охранник едва не налетел на нее – дистанция оказалась слишком короткой для экстренного торможения. Мейрин порывисто обернулась, задрала голову и посмотрела воину в глаза.

– С какой стати вы меня преследуете?

– Приказ лэрда, миледи. Выходить из замка без сопровождения небезопасно. Мне поручено вас охранять в то время, когда господин занят другими делами.

Мейрин обиженно надула губы.

– Маккейб просто боится, что я снова убегу, потому и поручил вам следить, чтобы этого не случилось!

Великан даже глазом не моргнул.

– Но побег в мои планы не входит. Господин доходчиво объяснил последствия неосторожного поступка. Я всего лишь хочу немного прогуляться и подышать свежим воздухом, так что вам незачем оставлять другие обязанности и ходить за мной по пятам.

– Моя единственная обязанность – обеспечить вам полную безопасность, – торжественно доложил воин.

Мейрин разочарованно вздохнула. Да, подчиненный оказался таким же упрямым и прямолинейным, как и его лэрд. Должно быть, тупость – общее качество всех членов клана.

– Что ж, значит, так тому и быть, – заключила Мейрин. – И как же вас зовут?

– Гэннон, миледи.

– Скажите, Гэннон, вы навсегда ко мне приставлены?

– Дежурство круглосуточное и разделено на три смены: я, Кормак и Диормайд. Если не считать младших братьев вождя, то мы его ближайшие соратники.

Обходя валуны, Мейрин направилась в сторону изумрудного холма, где живописно паслись овцы.

– Трудно представить, что кому-то из вас поручение по душе, – сухо заметила она.

– Напротив, это большая честь для меня, – невозмутимо возразил Гэннон. – Свидетельство безусловного доверия. Лэрд не отдаст судьбу хозяйки замка в руки первого попавшегося из своих воинов.

Мейрин остановилась как вкопанная и возмущенно обернулась.

– Я вовсе не хозяйка замка!

– Будете не далее чем через два дня, как только вернется священник.

Мейрин закрыла глаза и покачала головой. Впервые в жизни у нее возникло желание выпить крепкого эля – и побольше. Может быть, удастся хоть ненадолго забыться?

– Лэрд готов оказать вам великую честь, – серьезно заверил Гэннон, почувствовав неладное.

– А вот мне почему-то так не кажется, – пробормотала гостья.

– Мейрин! Мейрин!

Она обернулась на голос и увидела Криспена. Мальчик бежал в гору со всех ног, ни на миг не переставая кричать, и с трудом остановился.

– Осторожнее, малыш, – с улыбкой предупредил воин. – Так и сбить недолго.

– Мейрин, это правда? Правда?

От возбуждения Криспен не мог устоять на месте. Глаза его сияли восторгом; Криспен то обнимал подругу, то хватал за руки и начинал прыгать вокруг. Пришлось его поймать и придержать за плечи на почтительном расстоянии.

– О чем ты, Криспен?

– Ты выйдешь замуж за моего отца? Будешь моей мамой?

Гнев налетел на Мейрин ураганом. Как он мог? Кто позволил лэрду так обойтись со своим сыном? Ведь если она откажется, Криспен не выдержит удара! Жестокая, безжалостная игра! Непозволительная манипуляция! А она еще считала лэрда человеком чести. Пусть самоуверенным, резким и высокомерным, но глубоко порядочным. Он же безжалостно надругался над чувствами собственного сына!

Мейрин сердито повернулась к Гэннону.

– Немедленно отведите меня к Маккейбу.

– Но, миледи, вождь сейчас на учениях. Во время занятий его разрешено беспокоить только в случае крайней необходимости.

Однако Мейрин не собиралась сдаваться. Она подошла вплотную к великану и повторила требование, а для пущей убедительности несколько раз ткнула пальцем в грудь. В конце концов охранник отступил и, кажется, не на шутку встревожился.

– Если не выполните требование, переверну вверх дном весь замок и найду его сама. Поверьте, речь идет о жизни и смерти. Его жизни и смерти!

Заметив, что уступать Гэннон не собирается, Мейрин в отчаянии всплеснула руками, тяжко вздохнула и побежала вниз. Что ж, придется выполнить обещание и самой отправиться на поиски. Если лэрд тренирует воинов, значит, он на плацу. Где же еще? Учения всегда проходят только там.

Мгновение спустя она вспомнила о Криспене. Парнишке ни к чему слышать то, что предстоит услышать отцу. Она остановилась и строго посмотрела на Гэннона.

– Останьтесь с Криспеном.

Охранник в недоумении остановился, по очереди посмотрел на обоих, а потом склонился к мальчику, что-то шепнул ему на ухо и показал туда, где в окружении овец дремал, опершись на посох, пастух.

Пришлось смириться с неповиновением и продолжить путь. С каждым шагом гнев распалялся все жарче. В спешке Мейрин споткнулась и, если бы охранник вовремя не подхватил ее, наверняка бы упала.

– Осторожнее, миледи, не то убьетесь.

– Скорее, убью. И не себя, а вашего господина, – мрачно буркнула она.

– Простите, не расслышал.

Мейрин сердито выдернула руку и помчалась в дальний конец двора – туда, где располагался учебный плац. Вскоре послышался грозный звон оружия, которому вторили воинственные возгласы и крепкие проклятия. В воздухе повис тяжелый запах пота. Виновника приступа ярости удалось разглядеть не сразу.

Но вот мелькнули знакомые черные волосы до плеч, и, не выпуская из поля зрения установленную цель, мисс Стюарт бесстрашно шагнула в сумятицу множества поединков. Вокруг послышались испуганные крики. Кто-то, кажется, даже упал, но остановиться она уже не могла.

Маккейб обернулся, увидел непрошеную гостью и замер с поднятым мечом. Его густые брови угрожающе сошлись у переносицы, а и без того смуглое лицо потемнело от бешенства. «Что ж, отлично! – подумала Мейрин. – Во всяком случае, уже удалось избавить хозяина замка от обычного самодовольного спокойствия».

Гэннон смог догнать беглянку только после того, как та остановилась в футе от господина. Охранник не на шутку запыхался, да и вообще выглядел так, будто всерьез опасался за собственную жизнь.

– Прошу прощения, лэрд. Никак не мог ее остановить. Леди твердо решила…

Маккейб недоверчиво покачал головой:

– Не смог удержать эту малышку? Не смог помешать прийти сюда, где в любой момент ее могут зацепить мечом и даже убить?

Мейрин презрительно фыркнула, однако, внимательно посмотрев вокруг, тут же притихла. Воины прекратили тренировку и стояли молча. Каждый держал в руке самый настоящий боевой меч! Если бы хватило терпения помедлить и хотя бы на миг задуматься, то сразу стало бы ясно, что обойти плац по периметру было намного безопаснее.

Все как один смотрели на Мейрин мрачно, исподлобья, чем доказывали справедливость теории всеобщей тупости.

Решив, что признавать собственные ошибки – удел слабых, Мейрин вновь повернулась к вождю и постаралась пронзить неприятеля острым, как боевое копье, взглядом. Пусть злится, но знает, что ее гнев куда страшнее.

– Я ведь еще не дала ответа, – возмущенно сказала она. – Как же вы могли? Как могли поступить столь бесчестно… столь подло?

Выражение смуглого лица Маккейба изменилось: ярость уступила место искреннему изумлению и полнейшему недоумению. Юэн смотрел на нее так, словно ничего не понимал. Может быть, просто не расслышал? Мейрин поспешила объяснить, что именно вывело ее из себя.

– Вы имели дерзость сказать сыну, что я собираюсь стать вашей женой! – Она подошла вплотную и уперлась ладошкой в твердую, как камень, грудь. – Но в то же время дали мне два дня, до возвращения священника! Два дня на раздумье! А сами поспешили сообщить всем вокруг о моем согласии и готовности стать хозяйкой вашего замка! – Сама того не замечая, она уже колотила вождя кулаком.

Маккейб посмотрел на руку так, словно собирался смахнуть надоедливую муху, а потом поднял на Мейрин ледяной взгляд.

– Все сказала?

Она внезапно протрезвела и испуганно отступила. Теперь, когда пар наконец вырвался на свободу, пришло безжалостное понимание истины.

Маккейб не позволил расстоянию увеличиться и шагнул следом.

– Впредь никогда не смей ставить под сомнение мою честь. Будь ты мужчиной, уже пала бы от смертельного удара. А в настоящей ситуации просто предупреждаю, что если осмелишься еще хотя бы раз разговаривать со мной таким тоном, то горько пожалеешь. Ты стоишь на моей земле, и мое слово здесь – единственный закон. Надежная защита имеет обратную сторону – беспрекословное повиновение.

– И не ждите, – упрямо пробормотала Мейрин.

– Что? Что ты сказала? – прогремел Юэн.

Мисс Стюарт безмятежно улыбнулась и невинно посмотрела в пылающие глаза.

– Ничего, господин. Ровным счетом ничего.

Вождь злобно прищурился, а могучие руки дрогнули так, словно желание придушить вернулось. Наверное, этот человек страдает редким заболеванием – маниакальной тягой схватить за горло. Интересно, он расхаживает по замку в поисках жертвы или патологическое желание возникает исключительно в ее присутствии?

– Боюсь, только ты способна толкнуть меня на преступление, – прорычал лэрд.

Мейрин испуганно прикрыла рот ладонью и даже зажмурилась. Матушка Серинити не раз предупреждала, что когда-нибудь привычка думать вслух сослужит плохую службу. Кажется, роковой час настал.

Зато окружающие успели успокоиться и теперь откровенно наслаждались забавным зрелищем. Не желая служить посмешищем, Мейрин сурово нахмурилась, однако зрители развеселились еще больше.

– Объясняю один-единственный раз и повторять не собираюсь, – произнес Маккейб угрожающим тоном. – Я не сообщал о намерении жениться никому, кроме тех верных подданных, которых отправил за отцом Макелроем, а также трех надежных охранников, которым доверил твою безопасность. Необходимо было объяснить священнику, почему его срочно требуют в замок. Но вот ты не далее как минуту назад оповестила о событии весь клан.

Мейрин робко оглянулась и с ужасом поняла, что вокруг собралась огромная толпа. Люди наблюдали за спектаклем с нескрываемым интересом. И, что самое страшное, ловили каждое слово. Однако пришлось собраться с духом и задать самый главный вопрос:

– Тогда откуда же об этом узнал ваш сын? И почему охранник не стесняется открыто сообщать, что его долг – оберегать хозяйку замка?

– Иными словами, подозреваешь меня во лжи?

Вопрос прозвучал спокойно и так тихо, что никто из окружающих не мог расслышать ни слова, однако голос вселил неподдельный ужас.

– Нет, – поспешно пробормотала Мейрин. – Просто хотела узнать, каким образом новость о свадьбе, которая может и не состояться, так быстро разлетелась по замку. Особенно если вы никому не сказали ни слова.

Маккейб чуть заметно прищурился.

– Свадьба состоится. Сразу, как только ты одумаешься и поймешь, что иных разумных вариантов не существует.

Не успела Мейрин открыть рот, чтобы оспорить утверждение, как Маккейб властно зажал ей губы ладонью.

– Не перебивай, дай закончить. Начинаю подозревать, что за всю свою жизнь ты не молчала и пяти минут кряду, – проворчал он.

Мейрин попыталась что-то промычать, однако рука не позволила издать ни звука.

– Можно предположить, что сын подслушал разговор. Если бы у тебя хватило ума спокойно предупредить, то он не сказал бы никому ни слова. Но сейчас ты разгласила тайну во всеуслышание. Кто-то может даже решить, что ты делаешь мне предложение. Если так, то я согласен. – Вождь улыбнулся и наконец-то убрал ладонь с ее губ.

– Почему… вы… – беспомощно пролепетала Мейрин. Она попыталась найти связные слова, но ничего не вышло.

А толпа воинов тем временем разразилась ликующими возгласами:

– Свадьба! Свадьба!

Со всех сторон посыпались поздравления. Мечи взметнулись в торжествующем салюте. Щиты загремели подобно боевым барабанам. Оглушенная Мейрин беспомощно поморщилась и жалобно посмотрела на Юэна. Лэрд стоял, гордо скрестив руки на груди, и снисходительно улыбался.

– Но я не просила вас на мне жениться!

Он не пожелал обратить внимания на ее слова.

– Помолвку положено скрепить поцелуем.

Прежде чем Мейрин успела сообщить, что думает о нелепом намерении, вождь властно обнял ее за плечи и привлек к себе. Она изо всех сил уперлась ладонями в его грудь и, не держи он ее так крепко, наверняка вырвалась бы на свободу.

– Ответь на поцелуй.

Учитывая остроту противостояния, низкий, со странной хрипотцой голос прозвучал неожиданно нежно.

Губы сами собой раздвинулись, и в тот же миг его язык проник внутрь. Мир растворился; осталось одно-единственное пьянящее ощущение. Лэрд ее целует. Снова.

И он только что объявил всем и каждому о предстоящей свадьбе. Или это сделала она? Теперь уже невозможно ничего понять.

Осознав, что чем дольше продолжается поцелуй на глазах у Бога и людей, тем стремительнее тает возможность отказаться, Мейрин изо всех сил уперлась ладонями в грудь Маккейба и едва не опрокинулась навзничь. Словно стремясь обострить унижение, вездесущий Гэннон тут же поймал и поставил ее на ноги. Мейрин смущенно вытерла губы тыльной стороной ладони.

О, зато господин выглядел невероятно довольным. Смотрел с удовлетворенной улыбкой и многозначительно молчал.

– Ответить на поцелуй? Ни за что! Я готова вас убить!

Мейрин повернулась и бросилась прочь, однако не смогла убежать от насмешливого ответа:

– Не кипятись понапрасну, малышка! Слишком поздно! Я уже тебя поцеловал.

Мейрин вернулась в комнату, откуда лучше было бы вообще не выходить, и снова начала шагать от стены к стене. Маккейб поистине невыносим; еще немного, и можно окончательно сойти с ума. Самоуверен. Властолюбив. Дерзок. Красив. И целуется так, что даже вспоминать страшно.

Она со стоном ударила себя по лбу. Ничего подобного. Плохо целуется. Неправильно. Она точно помнила, что матушка Серинити никогда не упоминала о языке. Надо заметить, что пожилая аббатиса беседовала с юной послушницей много и откровенно. Настоятельница не хотела, чтобы девочка возлегла на брачное ложе в полном невежестве. А в том, что в один прекрасный день Мейрин выйдет замуж, она не сомневалась.

Но язык? Нет, о языке матушка Серинити точно ни разу не сказала ни единого слова. Пропустить мимо ушей столь пикантную подробность Мейрин не могла.

Когда лэрд поцеловал ее в первый раз, она решила, что произошла оплошность. Ошибка. В конце концов, рот был открыт, и язык мог туда попасть по чистой случайности – если его рот тоже оказался открытым.

Мейрин нахмурилась. Неужели матушка Серинити могла пребывать в неведении? Нет, невозможно! Мудрая монахиня знала обо всем на свете, и Мейрин безоговорочно ей верила.

Но тогда что же произошло во второй раз? Случайное совпадение невозможно. Лэрд приказал ответить на поцелуй, и она, как дурочка, послушалась.

От одного лишь воспоминания ее сразу бросило в жар. Это было…

Это было постыдно, вот как это было. И если он хоть раз попробует сделать то же самое, она немедленно об этом заявит.

Разобравшись с одним вопросом и немного успокоившись, Мейрин перешла к следующему, не менее острому.

К вопросу о свадьбе.

Следовало честно признать, что Маккейб соответствовал многим критериям из того списка, который она составила вместе с матушкой Серинити. Отличался несомненной силой. Преданно заботился обо всех, кто находился в его власти. Содержал большую, хорошо вооруженную, отлично обученную армию. Достаточно было хотя бы одним глазком взглянуть на регулярные тренировки, чтобы понять, какое значение вождь придает военной мощи своего клана.

С другой стороны, брак принесет ему не меньшую, а возможно, даже большую выгоду. Да, она получит защиту и для себя, и для бесценного сокровища – Ним-Аллэн, – но взамен подарит супругу бескрайние земли и богатство, сравнимое только с королевским.

Можно ли безоговорочно довериться этому человеку?

Мейрин не собиралась ставить под сомнение его честь и благородство. Даже в минуты злости не возникало вопроса о малейшем намеке на лицемерие, двуличие или непорядочность. В ином случае она уже давно бы сбежала. Да, его предложение достойно серьезного отношения. Или ее предложение. Собственно говоря, так ли уж важно, кто именно это предложение сделал?

За свою жизнь Мейрин повидала немного мужчин. Эти странные создания окружали ее только в детстве, еще до того, как среди ночи ее отвезли в монастырь и на долгие годы спрятали за толстыми стенами. Однако она отлично помнила и страх, и абсолютное знание: если рядом окажется плохой человек, жизнь изменится жестоко и непоправимо.

А вот рядом с Маккейбом страх отступал. То есть она, конечно, боялась лэрда, но почему-то совсем не опасалась дурного обращения. Он ведь уже не раз имел возможность (и, кажется, желание) придушить несговорчивую пленницу голыми руками, но все же находил силы сдержаться. И даже до того, как стала известна ее роль в спасении Криспена, вождь не выказал намерения обидеть или навредить.

Сам собой напрашивался вывод: грозная внешность и сердитые взгляды – не более чем неловкая попытка внушить почтение.

Эта мысль заставила Мейрин улыбнуться. Маккейбы вообще любили хмуриться и с удовольствием делали это при каждом удобном случае. Но Аларик не отходил от нее ни на шаг и поддерживал даже после того, как осыпал проклятиями и ее саму, и всех женщин кряду. Кэлен… трудно сказать. Такое чувство, что он старался держаться в стороне. Пожалуй, младший из братьев внушал некоторое опасение. Во всяком случае, симпатии к ней он явно не испытывал и нисколько не заботился о том, ощущает ли гостья его холодность или нет.

Оставалось решить главный вопрос: может ли она всерьез обдумывать брак с Маккейбом?

Мейрин стояла у окна и смотрела, как на холмы медленно наползают сиреневые сумерки. Где-то вдалеке лаяли собаки – это возвращались домой стада овец. На траву ложились вечерние тени, и изумрудная зелень постепенно скрывалась под серым пологом. Из низин поднимался туман и заботливо укутывал холмы, как мать укутывает одеялом любимое дитя.

Здесь пройдет ее жизнь. Рядом с мужем, в его замке, среди людей его клана. Больше никогда не придется опасаться, что какой-нибудь алчный и жестокий дикарь схватит ее и надругается, чтобы вместе с рождением наследника получить богатство и могущество.

Здесь она обретет ту судьбу, о которой уже почти перестала мечтать. У нее будет семья. Криспен. Юэн. Его братья. Его клан.

Желание найти счастье крепло с каждой секундой.

Мейрин посмотрела в темнеющее небо и молитвенно прошептала:

– Прошу тебя, Господи, пусть мое решение окажется верным!