Текст книги "Мама для волчонка"

Глава 7

Оля

– Уснула? – Елизавета Николаевна, мой бывший куратор, зашла в комнату.

Я кивнула, подоткнула Соне одеяло под бочок, встала с кровати и вышла из её спальни.

Когда искала квартиру, думала, что нам с малышкой хватит и одной комнаты. Этот вариант даже не рассматривала, слишком уж дорогим выходило удовольствие, но стоило увидеть детскую, и сердце растаяло. Сонечке тоже понравилось, она обожала свою комнату. Кровать-домик из белого дерева, большая, скорее, для подростка, чем для маленькой девочки, огромный шкаф, который я до сих пор так и не смогла заполнить вещами, школьный уголок. Конечно, я надеялась, что когда-нибудь у нас будет не съёмный угол, а свой собственный, но это не мешало мечтать о времени, когда Булочка пойдёт в школу, и стол ей понадобится. Но больше всего нам нравились обои – светло-розовые, словно небо на закате, по которому плывут воздушные шары. Так и хотелось улететь вместе с ними в сказку. Соня даже начала рисовать, смотря на придуманную кем-то свободу.

– Хотела увидеть бабу Ли́су, – улыбаясь, сообщила женщине.

– Ох, Оля, знала бы, постаралась бы раньше приехать, – огорчилась она.

– Да ладно, – я махнула рукой, устало прошла на кухню. – Как день прошёл?

Эта женщина стала для меня роднее всех. Она не лгала, когда говорила, что волнуется обо всех студентах, о своих детях. Не знаю, что было бы с нами, если бы не она. Конечно, Милкины деньги решали большее количество проблем, но с учёбой я бы не разобралась сама. И баба Лиза всё разрулила.

У неё не было своей семьи, и так вышло, что я и Сонечка заменили ей всех. Почти сразу же в колледже стали сплетничать о нас. Одни говорили, что я её дочь, от которой она отказалась в младенчестве, другие, что был сын, и вот от него-то я и родила, а Елизавета Николаевна, помогая нам, искупает вину перед брошенным ребёнком. Мы с ней сперва посмеивались над этим, а потом неожиданно сблизились настолько, что мне захотелось называть её мамой. Но я стеснялась, боялась, что она меня не поймёт, так что хорошо, что Булочку такое не волновало, она звала её бабушкой и сильно любила.

– Куринкова сегодня на занятия пришла, – тяжело вздохнула Лиза и села за небольшой стол, который и так занимал половину кухни. Я щёлкнула кнопкой чайника и опёрлась бедром о столешницу, внимательно слушая. – Я ведь с ней разговаривала, но девочка… Она к маме пошла, та её напугала, что домой больше не пустит… Аборт она всё-таки сделала, хотя ей все говорили – рожай! С её-то набором болячек! Ох, я за неё молиться буду, но, боюсь, сделала девочка себе только хуже.

– Может, обойдётся ещё, – я улыбнулась, веря в свои слова. – Она же даже младше, чем я. Восемнадцать только исполнилось.

– Оль, а ты, что ли, старше была? Но не рыдала, грех на душу не взяла.

– У меня ты есть, – подошла и обняла Лизу. – А у неё кто? Парня нет, испарился, мать из дома грозит выгнать. Она не слабая, просто ей время нужно, чтобы на ноги встать. Потом родит ребёночка. И он будет желанным. А не сможет, так усыновит, я с Леной тоже говорила, – призналась, – хотела понять, вытянет или нет. Она бы не вытянула, Лиз, не смогла. Да, Лена не тепличный цветок, но ты же знаешь, какая у меня ситуация была, моя семейка такую школу жизни дала, что врагу не пожелаешь.

– Ты в службу ходила?

– Нет у них информации, – отстранилась и вовремя, чайник вскипел.

О том, что ищу сестру, которая к оборотням попала, Лиза знала, даже пыталась помочь в меру своих возможностей. Но даже иголку в стоге сена легче отыскать, чем девчонку, проданную нелегально собственным отцом. Такое, увы, никто регистрировать не станет.

Стыдно.

До ужаса стыдно, что я занимаюсь Булочкой, радуюсь её шагам, словам и улыбкам, пока с моей сестрой происходит ужасное. Надеюсь, она сможет понять меня, когда мы наконец-то встретимся. А уж в том, что мы встретимся, я не сомневаюсь.

– А с детским садом опять что? Ты сегодня рано вернулась.

– Выгнали нас! – хохотнула, поставив на стол две чашки с чаем. – Оборотень опять их не устраивает, вдруг набросится и нос откусит! – я клацнула зубами и рассмеялась.

– Ох, – качнула головой Лиза. – Дуры, как есть, дуры сидят.

– Да и плевать, – махнула рукой, – надоело. Буду копить на нормальный сад, а пока няню найду или в частный отдам, здесь в соседнем доме есть небольшая группа. Работа же у меня теперь есть? – подмигнула Лизе.

Она заулыбалась и даже покраснела.

– Я тебя так Тоне разрекламировала, что она ругаться начала, почему раньше тебя за шкирку не притащила!

– Ох, вот, не стоило, – нахмурилась.

Плохо будет, если не оправдаю ожиданий. Я последние полгода в основном в супермаркете работала, но и торты на заказ пекла, они очень хорошо выручали, падая ощутимой копеечкой в копилку «на будущее Сони». Не люблю я, когда меня заочно хвалят, это ведь может вылиться во что угодно, тем более я с этой Тоней даже не знакома. Но ей кондитерская в центре, пользуется популярностью, да и штат там, пусть и небольшой, но постоянный. А я новый человек, приду по знакомству, что особо не любят, так что могу ожидать чего угодно.

– Она хорошая. Дочка у неё в декрет уходит, так что первое время будешь на подхвате, кое-чему подучишься, это не учебный цех, а настоящее производство. И на кассе постоишь, тут-то у тебя опыт большой, улыбаешься ты людям мило, пойдут покупки, – она мне подмигнула. – Там молодых людей много ходит…

– Лиз, – осадила её, – ты же знаешь, у меня Булочка…

– Вот именно. Оль, я помню, что обещала тебе никогда не спрашивать о её отце, но она ведь тоже когда-нибудь задаст этот вопрос. Не хочешь встречаться с оборотнями и лгать дочери, найди хорошего парня, который примет твою дочь, и живи с ним счастливо.

– Если бы всё было так просто, – отхлебнула чаю и сморщилась, обжёгшись.

Просто.

Для всех Соня – моя доченька. Для меня она – самое дорогое, самое ценное сокровище, но я всё равно боюсь, что однажды Милка вернётся и потребует дочь назад. И это не пустой страх.

Однажды она это уже попросила.

Глава 8

Оля

– Мам, я не хочу, – капризно надула губы дочь, поправляя объёмную юбку.

Ничего другого я на неё надеть не смогла. Утренник в детском саду – это же событие! Но моя маленькая упрямица решила, что для неё важнее её собственное мироощущение. Господи, узнаю, кто учит её таким словам, сама выпорю! За прошедший год Соня вытянулась, обзавелась двумя дерзкими хвостиками и хитрющим взглядом. Порой мне казалось, что есть в её характере что-то от меня – упрямство, наверное. И каждый раз я молилась, чтобы не было в хорошенькой головке легкомысленности и глупости, но пока этого было не разглядеть.

Зато упрямства – валом!

– Побудь на празднике, хорошо? Вместе с бабой Ли́сой? Я только отдам последний заказ, быстренько сбегаю и вернусь, хорошо? А потом заберу тебя, и мы поедем в кондитерскую.

Она поджала губки, раздумывая над моим предложением. Я точно знала, что она согласится, но время тикало, мне нужно было спешить, а Соня раздумывала. Торопить Булочку нельзя, обидится, что мне потом делать? Так что оставалось ждать, когда она сама придёт к нужному мне варианту.

– Хорошо, – великодушно согласилась она. – И у меня будет тортик?

– Тортик будет дома, – напомнила ей. – Самый лучший, ведь мы его вместе готовили.

– Да! – она улыбнулась и кивнула. – Едь к тёте, пусть тоже порадуется перед Новым годом, а я с бабой побуду, я уже взрослая.

– Спасибо, Булочка, – чмокнула её в щёчку.

Врать дочери было противно, но я даже Лизе не сказала, что направлялась не на встречу с заказчиком, а к Милке, которая неожиданно позвонила вчера вечером и назначила встречу. Я сменила номер, но она всё равно нашла меня. Впрочем, соцсети у меня были открыты, она могла узнать, где я работаю, очаровать кого-нибудь из парней, и вуаля – номер есть! Но даже такая простая схема приводила меня в бешенство, мне казалось, что мы с ней всё обсудили, больше она в моей жизни не появится.

Небольшое кафе, где Мила назначила встречу, оказалось забито битком. Наверное, свою роль сыграла погода, снег только-только начинался, но многие уже хотели спрятаться от непогоды и согреться.

Бывшую подругу я увидела сразу. Эффектная брюнетка в обтягивающем чёрном свитере сидела на угловой диванчике у самого окна и попивала кофе. Красивая, недоступная, я видела, как на неё смотрят парни, подбивая друг друга, чтобы подойти и познакомиться. Естественно, ничего у них не выгорит, но когда-то мне нравилось наблюдать за их тупыми подкатами.

Но не сегодня.

– Оленька! – она увидела меня и расплылась в фальшивой улыбке.

Чёрт, неужели это я так повзрослела, что теперь вижу её насквозь? Или Мила просто так сильно изменилась? Взгляд скользнул по накаченным губам, блестящим из-за толстого слоя помады, по длинным ресницам, кукольному личику, нарисованному с нуля… Где та милая девочка, что мечтала о муже и счастье?

– Здравствуй, Мила, – сухо поздоровалась, не спеша обнимать её.

– Злишься? Милая, не злись, я просто захотела повидаться с тобой.

– Увидела? Я могу идти?

– Сядь, – чуть грубовато бросила она и тут же снова улыбнулась.

Я не стала сопротивляться и села напротив. Мне нужно было знать, что она опять задумала.

– Что тебе надо?

– Может, пирожное? Тут неплохой кофе, – суетливо потянулась к меню, но я её перебила:

– У дочери сегодня утренник, у меня нет времени, я не должна опаздывать.

– Утренник? – вскинула Мила бровь. – Это хорошо… Я хотела поговорить о Соне.

– Даже не сомневалась.

Она поджала губы, растерявшись, но нашла в себе силы снова растянуть губы в улыбке.

– Я хочу принимать участие в жизни дочери, – выпалила, уставившись на меня с вызовом.

– Принимай, – равнодушно пожала плечами, Мила выпрямилась, и я добавила: – Рожай и принимай.

– Оля! Соня – моя дочь!

– Нет, – знаю, что улыбка у меня вышла ехидной, но ничего с собой поделать не смогла. – Ты сама отказалась от неё, сама помогла мне обойти закон, оформить её как МОЮ дочь. Даже какое-то время платила, чтобы я молчала. Не так ли?

– И ты брала у меня деньги, – попыталась уколоть.

– Знаешь, сколько нужно денег на ребёнка? Много, Мил. И ты сама исчезла из нашей жизни, сказав «адьёс», перестала звонить и, вот уж удивительно, переводить деньги. Кажется, ты встретила «того самого мужика»? Нет? Я ошиблась?

– Оля, мне нужна моя дочь, и я ни перед чем не остановлюсь, чтобы её вернуть, – она наклонилась над столом, задев чашку с кофе.

– У тебя нет доказательств, что она твоя, – пожала плечами и встала.

– Она оборотень!

– Я в курсе.

– Я просто скажу любому, что ты похитила волчонка, и её отберут!

– Дура.

Она что-то кричала мне вслед, привлекая лишнее внимание, но я только ускорилась, чтобы уйти подальше и побыстрее.

Булочке едва исполнилось полтора года, и Мила, буркнув что-то про то, что встретила идеального парня, махнула нам рукой. Недели две я думала, что у неё очередной загул, а потом, когда механический голос опять оповестил, что номер недоступен, я поняла, что нас выкинули из сферы интересов. Конечно, я могла бы испугаться, решить, что с ней что-то случилось, но, увы, в соцсетях продолжали появляться горячие фотки с мест событий, цветы и шампанское. Она просто игнорировала меня, и я не стала навязываться, приняла новую реальность, вычеркнув бывшую подругу из нашей жизни.

Потом, всего один раз, Мила написала, что нам не стоит её тревожить, лучше и вовсе забыть о её существовании, да и денег она не даст, потому что у неё не бездонный кошелёк.

Плевать.

Было плевать тогда, плевать и сейчас.

Беспокоит лишь то, с чего она вдруг вцепилась в Соню, которая всегда была для неё досадной помехой. И если раньше моя Булочка мешала строить идеальную жизнь, то что изменилось теперь? Появилась возможность заработать на ребёнке, которого бросила? Милка всегда искала выгоду, металась от одного кошелька к другому, знала, где можно поиметь больше. Да, ошибалась, но с тем, кто никак не может определиться, такое бывает.

Жаль, что и я в своё время не осознала, насколько мы с Милой разные. Хотя о чём мне жалеть? Она подарила мне самое дорогое, что может быть, мою сладкую Булочку.

Я успела вернуться вовремя и долго стояла в толпе таких же довольных родителей, смотря, как моя дочка сосредоточенно читает выученный стих. Короткий, но для меня тем и ценный. Она немного путала слова, и воспитатели улыбались, а Дед Мороз кивал, теребя пушистую бороду, и всё-таки, в конце концов, подарил Соне большой шелестящий пакет с конфетами.

Булочка подпрыгнула на месте и мигом нашла меня взглядом. Вот чего я никогда не боялась, так это того, что она потеряется. Не может волчонок потерять маму, которую нюхом чует, а моя малышка всегда знала, где меня найти.

– Мама! – тряся пакетом, она подбежала ко мне, хвастаясь подарком. – Смотли, что меня дедушка Молос дал! Я ему стишок, а он мне конфеты, – она всегда путалась в буквах, когда начинала волноваться, поэтому я обняла её и даже попыталась поднять на руку, но была остановлена сердитым:

– Оля, не таскай Соню на руках, – Лиза подошла к нам, подмигнула малышке и нахмурилась. – И чего это ты такая смурная? – спросила у меня. – Проблемы?

– Которые были, я решила, остальные не имеют значения.

– Ну, смотри у меня. Ладно, девицы-красавицы, вы гуляйте, а мне ещё на работу нужно. Справитесь без меня?

– Ба-а! – надула губы Соня. – Ты куда? А плаздник?

– Праздник, Булочка, будет потом. Ты, главное, все конфеты не съешь, – Лиза погладила её по голове, но Соня вдруг отстранилась, залезла в пакет, достала оттуда парочку конфет, а остальное отдала бабушке.

– Вот, отдай, они всё равно невкусные, – заявила бесхитростно.

Мы только улыбнулись.

– Я возьму Соню на работу, всё равно обещала ей тортик.

– Оль, точно всё нормально? – поймала меня за рукав Лиза.

Я бросила быстрый взгляд на дочь и покачала головой, произнеся лишь одними губами «потом». Лиза меня поняла, улыбнулась, чмокнула Соню и отпустила нас.

Я переживала, но понимала, что свой страх показывать нельзя. Моя волчица ещё совсем кроха, но уже сейчас чувствует больше других, и это может обернуться неприятностями, если она решит, что кто-то посягает на её маму. Да, Булочка неконфликтная, спокойная, но своё будет защищать до победного. А я – её.

В кондитерской было не протолкнуться. Мне нравились последние дни года, когда люди сметали всё с полок, чтобы показать, что могут позволить себе достойный праздник. Их улыбки и искренняя радость делали меня по-настоящему счастливой. Я могла не вспоминать, что где-то там живут люди, которые собирались продать меня. И их ничуть не смущало, что в нас течёт одна кровь. Как оказалось, близкими могут стать совершенно чужие.

– Мам, ты обещала тортик!

Устало посмотрела на Булочку. Я оставила её в офисе, но чтобы дочка и усидела на месте, когда вокруг столько интересного? Никогда! Да и как объяснить маленькому ребёнку, что мама работает и очень занята? Вот прямо сейчас мне даже в её сторону посмотреть некогда, потому что какой-то жирный боров мозги любит, не зная, что выбрать. Определился бы уже!

Бросила на клиента быстрый взгляд и повернулась к дочери, всё равно пока завис, глядишь, успею отвести её обратно.

– Сонь, попозже. Дома у тебя будет самый вкусный тортик. Помнишь? – повторила то, что обещала, когда оставляла её на мягком диване в компании телефона.

– Да. Но я хочу сейчас, – она недовольно топнула ножкой.

– А потерпеть?

– За поцелуй? – вдруг пошла на попятный хитрюга.

– Конечно, Булочка, за поцелуй потерпишь до дома?

– Потерплю! – и повернулась ко мне, подставляя щёку.

Чмокнула своё сокровище и выпрямилась, взяв её за руку. Мужчина у стойки продолжал вчитываться в составы пэпэшных пирожных, и я почти решилась ставить на время рабочее место, всё равно вторая касса работает, если что, отоварится там, но не успела.

– О-оля? – звонкий голос заставил оглянуться.

Что-то было в нём смутно знакомое, но я напряглась, сжав сильнее пальчики дочки, словно испугавшись, что пришли за ней, оглянулась и замерла, рассматривая молодую девушку.

Мне понадобилось всего мгновение, чтобы рухнуть на дно пропасти и взлететь к небесам, осознавая, кого именно послала мне судьба.

– Марина? – голос дрогнул, на глаза навернулись слёзы, и я всхлипнула, зажав свободной рукой рот, чтобы не разреветься в голос.

Моя сестрёнка! Здесь! Но как? Я ведь ничего о ней не узнала, не смогла, а она сама меня нашла…

– Эй! Мне торт нужен, я долго тут стоять буду?

Мужик не выдержал, и я бросила быстрый взгляд в сторону Алёны, которая стояла на второй кассе. Но девушка была занята, у неё и очередь была больше моей, потому что на её стойке вдобавок ко всему делали кофе навынос.

– Тас, обслужи, – раздалось рядом, и я обратила внимание, что сестра зашла сюда не одна.

И вот теперь вздрогнула, покрываясь мелкими, противными мурашками.

Рядом с Малинкой стояли оборотни. Крепкие, сильные, высокие мужчины. Опасные. И для меня они тоже были опасны, хотя я и понимала, что пока не буду угрожать сестрёнке, больно не сделают. Но разве дело во мне? Нет. Больше всего я боюсь за Булочку. Вот она – моя слабость.

Один из оборотней занял моё место за кассой и с клыкастой улыбкой обслуживал покупателей, пока мы с Мариной ревели. Она пыталась что-то рассказывать, но всё время срывалась на слёзы, и тогда её успокаивающе гладил по спине муж. Не знаю, как они встретились, но мне на него даже смотреть было страшно, такой силой веяло, хотя внешне он был даже красив, очень красив. Когда-то Милка горела мечтой оказаться истинной парой для какого-нибудь крутого оборотня, рассказывала, как волки любят своих женщин, берегут и балуют. Я не поверила, но вот теперь поняла, что она имела в виду. Слишком уж невероятным было его отношение к моей сестре, слишком много любви было в каждом взгляде на неё.

Марина спросила о муже, и я впервые соврала. Немного правды – что нет мужа, а потом большая ложь о глупой девочке и первой любви, из которой родилось маленькое чудо. Сестра пыталась тискать Соню, а вот Лис, её муж, как-то странно на меня поглядывал. И чем больше времени проходило, тем сильнее я напрягалась.

Мила ведь сказала, что оборотни могут отобрать Соню. Могут ведь?

Глава 9

Ром

– Она опять здесь, – ехидно сообщил Марс.

Я скрипнул зубами и зарычал. Помощник тут же скрылся за дверью, оставив меня одного.

Твою мать! Всего один раз позволил себе расслабиться с бабой, которая показалась невинной и прекрасной, нежной и романтичной, а расхлёбываю последствия уже пять лет. Случайная встреча, испуганные глаза, розовые губы и запах дорогого алкоголя – девочка пришла в клуб расслабиться и не ожидала, что может попасть в беду. А я, как грёбаный принц, решил её спасти. А потом получить награду. Зашибенно ведь? Я тоже так считал.

В постели Милана оказалась огненной штучкой, смогла удивить и порадовать. Правда, после пары ночей она решила, что у нас отношения и можно от меня требовать подарки и прочие дорогие штуки, разводить оборотня по полной. И я её послал.

Послал, чтобы через девять месяцев встретить снова, на этот раз с ребёнком, которого она родила от меня. Луна, это был самый отвратительный момент в моей жизни! Видеть эту женщину, видеть своего ребёнка и понимать, что испытываешь только отвращение! Я даже слушать её не стал, выкинул вон. Да, потом стало жаль, что не забрал младенца, но зачем мне он. Вдруг не сдержусь и перенесу на него злость к его матери? Нет, я всё сделал правильно.

Даже больше. Я выяснил, кто она и откуда. И вот тогда-то всё встало на свои места. У меня было не так много друзей, и всего один близкий, кому я мог доверить свою спину. И эта шалава считалась его невестой. Они жили вместе больше года, готовились к рождению ИХ ребёнка! Который оказался моим… И пусть всё было неправильным, но я не смог пройти мимо, связался со Славкой и рассказал ему обо всём, потерял друга, но спас его от этой твари. Думал, что спас. Нет, его она больше не тревожила, мои парни по тихой за ним приглядывали, а вот Милана растворилась, и я верил, что больше не появится.

Ошибся.

– Мне её впустить? – дверь снова приоткрылась.

Рабочий кабинет превратился в проходной двор, и это неимоверно бесило. А ведь сегодня последний предпраздничный день, и я хотел потратить его с пользой, раз уж завтра придётся улыбаться и праздновать.

– Впускай, – рыкнул, приняв решение.

Эта не отъебётся, будет ходить, словно ей тут мёдом намазано.

– Привет, – она влетела в дверь, сделала пару шагов и замерла, приоткрыв рот.

Сглотнула, облизнула губы, крепче сжала сумку побелевшими пальцами. Я чувствовал её волнение, в воздухе разливался запах страха и ненависти. Чувствовать от неё такое было странно, но я уже привык, поэтому отмёл в сторону свои ощущения, сосредоточившись на главном. Мне надо было отделаться от Миланы раз и навсегда, потому что эта дрянь задолбала. Убить бы, разорвать на части и выбросить, чтобы больше не портила воздух своим дыханием. Но нельзя. Проклятая служба контроля над преступлениями оборотней опять лезет в наши дела. Никак не успокоятся, ищут, к чему бы придраться, свято верят, что оборотень, если захочет совершить преступление, оставит следы.

Красивая женщина, хотя сейчас в ней слишком много искусственного.

– Что тебе нужно?

– Ром, – улыбка должна была меня соблазнить, но силиконовые губы не смогли изогнуться, испортили весь вид, – мне нужна помощь…

– Выход там, – тут же потерял к ней интерес.

Ничего нового.

– Нашу дочь похитили.

Замер.

Дочь. Значит, у меня родилась дочь. А я даже и не узнавал, просто вычеркнул их.

Поднял взгляд на женщину. Она смотрела на меня с ожиданием, ждала, как я отреагирую на её слова. Злость в воздухе стала гуще. И ненависть. На кого она злится? На меня или похитителей?

Луна! Если моего ребёнка похитили, то могут использовать и против меня.

– Кто?

– Кто похитил? – она сделала несколько шагов и без разрешения опустилась в кресло для посетителей. – Если бы я знала…

– Когда это случилось?

– Ох, Ром, – Милана вдруг закрыла лицо ладонями. – Она ведь совсем маленькая, кто мог на такое пойти? – голос звучал глухо и надломлено. – Я так волнуюсь!

– Разберёмся.

Я хотел выгнать эту тварь из кабинета, но не мог. Не из-за неё, просто похищенный ребёнок – он ведь не только её. Она. Дочь. Луна, у меня, оказывается, дочь!

Волк тоскливо завыл, проклиная меня. Он мечтал встретить ту, единственную, ради которой стоит жить, но я уже почти оставил надежду. Истинная не должна быть прожжённой стервой, блядью, на которой негде клеймо ставить, а все бабы именно такие. Ещё ни одна не улыбнулась мне просто так, всем им что-то нужно. Милана хотела денег, думала, что рождение ребёнка даст ей преимущество, но просчиталась. Ни я, ни моя сущность никогда не приняли бы эту девочку, поэтому и корить себя было бы глупо.

Но и я ошибся. Не стоило отпускать её тогда, нужно было забрать дочь, тогда волк был бы спокоен, и сейчас не возникла вот такая вот ситуация. Но кто знал, что жизнь обернётся именно так? Зато сейчас у моего имени была бы наследница.

– Они хотят денег, – Милана всхлипнула и выпрямилась, теперь смотря на меня. – Сказали, что мне придётся раскошелиться, если я хочу увидеть её снова.

– У тебя есть деньги? – удивился мимолётно.

– Нет, – скривилась она, на ресницах задрожали слёзы. – Просто… Я влюбилась. По-настоящему. И этот мужчина… Ох, Ром, прости меня!

– За что?

– Тебе всё равно расскажут твои люди. Я не буду скрывать, потому что мне нужна твоя помощь. Нет, не мне! Сонечке! Я люблю свою дочь, но в моём окружении не поняли бы, если бы я представила им дочь от оборотня… Мужчина, которого я люблю, один из сотрудников службы контроля. Не рядовой сотрудник, – добавила, отводя взгляд. – Если бы он узнал о дочери, то сразу же бросил меня, поэтому она не живёт со мной. Но я постоянно её навещаю! И вот Сонечка исчезла… А потом мне позвонили и сообщили, что не просто лишат меня дочери, а сообщат обо всё моему жениху, пришлют в качестве доказательств её крошечное тело… Ром, я не вынесу этого!

– И ты не хочешь подключать людей, потому что тогда обо всём узнает он? – Милана судорожно кивнула. – Но и дочь терять не хочешь?

– Она – всё, что у меня есть.

– Когда её найдём, я заберу дочь.

Милана вскинула на меня испуганный взгляд.

– Но…

– Ты сможешь её навещать.

– Только навещать?

– Это мой щенок, и я её не брошу, но ты должна понимать, что если я увижу своего ребёнка, то остановиться не смогу. Оборотни обычно не бросают своих детей. За редким исключением.

– Этим исключением стала я?

– Ты – дрянь, редкостная дрянь, Милана. Из-за тебя я потерял друга.

– Мне жаль. Но если бы не это, у меня не родилось бы моё сокровище.

Переубеждать её не имело смысла. Я видел, что она встревожена, видел страх, чувствовал злость, но не мог разгадать эту суку. Она пришла за помощью лишь потому, что не хотела терять мужика при бабках, который обязательно турнул бы её, как только узнал о дочери. Так что мой вариант должен был ей подойти, но она почему-то мялась. Неужели на самом деле так любит нашу дочь?

Волк недовольно дёрнулся, я едва не потерял контроль, призывая его к порядку. Ему не терпелось разобраться с обидчиками его крови, а мне становилось всё труднее удерживать его.

– Когда тебе звонили?

– Сегодня. Из гостиницы, я перезвонила, выяснила, что телефон стоит в холле в свободном доступе. Это мог быть кто угодно! Со следующим звонком будут инструкции и сумма, – она отвела взгляд. – Ром, я понимаю, что не могу просить тебя о таком, но я уверена, что цифра будет впечатляющей. У меня нет денег. То есть, – поправилась, хмыкнув, – конечно, кое-какие сбережения есть, но ты ведь понимаешь, что с маленьким ребёнком состояние не сколотить. Я всё тратила на неё.

– С кем жила дочь, если не с тобой? – что-то подтолкнуло меня спросить это.

– С няней, – Милана вздохнула и подняла на меня взгляд. – Нет! – замотала головой. – Няня не может быть в этом замешана! Она хорошая девушка, тихая, скромная, ответственная… Я знаю её давно, она всегда мне помогала. Завидовала, конечно, но к Сонечке всегда относилась хорошо…

– Я проверю.

Разговор начал утомлять, хотелось выпроводить эту женщину и заняться уже чем-то поважнее. Например, поисками дочери. И выяснить, как она жила все эти годы. От Миланы я не добьюсь ничего конкретного, видно, что она просто спихнула ребёнка на плечи посторонней женщины, навещая иногда. Может, она и любит дочь, но деньги всё равно занимают пьедестал в её душе и не собираются его покидать.

– Как только они позвонят, я сообщу, – Милана встала.

– С тобой поедет один из моих помощников.

– Нет! – вскрикнула она. – Не стоит.

– Это ещё почему? – в голосе прорвался угрожающий рык.

– Я живу не одна. Он не поймёт, – залепетала Милана, пятясь к двери.

– Ты определись, кто тебе дороже.

– Я люблю его. И люблю дочь! Тебе этого не понять! – выплюнула и сбежала.

Твою мать! Тварь, но смогла задеть. Я действительно не понимаю, как это – любить. Никто никогда не любил меня, не научил, как правильно. Что ж, теперь у меня появится тот, на ком я смогу отточить навык. Полюбить.

– Марс!

В кабинет просочился мой помощник и по совместительству самый близкий оборотень.

– Ты её не убил, – с лёгким разочарованием произнёс он.

– Она – мать моей дочери, – заметил его удивление и добил: – Мою дочь похитили, и я собираюсь её вернуть. Поднимай всех, будем искать.