Текст книги "Синтонимы. Книга 3"

Синтонимы
Книга 3
Медина Мирай

© Медина Мирай, 2017

ISBN 978-5-4485-5292-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГЛАВА 1

Пронзительный скрип разрывает тишину. Здесь, за дверью, пахнет кровью. Пахнет смертью. Из-за каждой двери длинного коридора слышатся пронзительные женские крики, мольбы о помощи.

И как только те, кто подвергает их таким мучениям, могут столь равнодушно продолжать свои злодеяния? Как могут игнорировать эти слёзы, жалкие всхлипывания и неразборчивый говор: «Пожалуйста, прекратите»?

Одну из девушек подвели к кабинету. Дверь открывается, мужчина в белой медицинской маске, халате и бахилах выносит труп одной из несчастных. Наблюдающая эту сцену девушка вжимается в стену напротив и жмурится, когда узнает в погибшей свою подругу. Подругу, погибшую из-за неё.

– Стойте, эту не трогать! – велит чей-то мужской голос со стороны.

Мужчина в маске подходит к наблюдательнице и грубо хватает ту за лицо, впиваясь пальцами в её нежную кожу. Она смотрит на него исподлобья, в её глазах пылает гнев.

– Ну, как тебе плоды наших трудов, дорогая?

Девушка не успевает ответить. Коридор оглашается отчаянными криками, и из-за угла появляется новая жертва экспериментов. Она брыкается, пытается укусить тех, кто её держат, но те лишь сильнее заламывают ей руки. Её глаза, наполненные слезами, встречаются с глазами девушки-наблюдательницы.

– Ненавижу тебя! Это всё из-за тебя! Они погибли из-за тебя!

«Нет, это неправда. Так не должно было произойти».

И несчастную уводят за двери, откуда спустя минуту слышатся её крики. Спустя ещё минуту в коридор выносят тело. Наблюдающая замечает, как взгляд бывшей подруги вздрагивает. И в этот момент умирающая, едва приоткрыв алые от крови губы, шепчет:

– Ты… мне… лга… ла.

Марвел вскочила с постели. Холодный пот стекал по лицу, а жар и мурашки терзали её тело. Она почувствовала, как внутри разгорается нечто, и машинально потянулась за таблетками и стаканом воды на тумбе. Лекарство остудило её пыл, жар спал, но воспоминания о произошедшем тогда всё ещё не желали оставлять в покое. Такое не забыть.

На часах 8:02. Пора вставать.

После холодного душа Марвел выпила чашку кофе. Больше в рот ничего не лезло. В лёгком халате она прошла в гостиную и уставилась на полки с книгами. Она достала альбом. С первого же раза нашла нужную страницу, и взгляд приковался к фотографии. На ней Марвел была запечатлена с подругами. Одна из них являлась ей во сне. Она стояла с широкой улыбкой на лице и распущенными волосами, одетая в черную юбку-карандаш и рубашку, сжимала в объятьях Марвел. Теперь её, конечно, нет.

Раздался звонок. Кто-то пришёл.

– Доброе утро, миссис Марвел, – Рика едва заметно улыбнулась, но на лице женщины не дрогнул ни один мускул.

– Здравствуй, проходи.

Марвел заварила чай и разложила сладости по вазочкам. Они сели в гостиной.

– Что-то случилось? – спросила Марвел, поднеся к губам горячую фарфоровую чашку.

– Вы выглядите уставшей, – Рика развернула конфету и отправила её в рот, – будто не спали несколько ночей.

– Всё в порядке. Лучше расскажи, что случилось.

Рика дожевала сладость и отпила немного чая. Жидкость обожгла ей язык.

– Рейден улетел в Сноудонию вместе с Логаном.

– Давно?

– Вчера вечером. Он хочет спасти сестру Найси.

Марвел поставила чашку на место и тяжелым взором окинула Рику.

– Она находится в недрах ПН. Чтобы проникнуть в организацию, нужно, как минимум, быть её сотрудником. Рейдену вообще опасно куда-либо идти. Ангела умирает, потому что он ценой своей жизни спас его.

– Кстати, как продвигаются поиски Леса Мерцаний?

– Никак. Прошла уже неделя, как они улетели, но до сих пор ничего хорошего.

– Миссис Марвел… насколько я поняла, синтонимов, искусственно выведенных, должно быть четверо: Трой, Крэм и ещё два человека. Ангела – естественно рожденный. Так кто же эти двое оставшихся?

Марвел даже не собиралась отвечать на этот вопрос. Ответ мог стать ключом к ещё большим неприятностям, чем те, что происходят сейчас.

– Я не знаю. Не удивлюсь, если они живут на другом конце света и ведут обычный образ жизни.

– Оно даже к лучшему.

Рика задумалась:

«Трою и Крэму по семнадцать лет. Значит, эксперименты проходили минимум семнадцать лет назад… Но Ангеле было пятнадцать, когда он встретил их. Значит ли это, что он не имеет к экспериментам никакого отношения?»

– Что нам делать с Рейденом? – спросила Рика.

– Нам? – Марвел мрачно уставилась на девушку, – Мне. Ты будешь тут.

– Но…

– И никаких «но», иначе я обращусь к твоей маме с просьбой приставить к тебе охрану. Это слишком опасно. Ты понятия не имеешь, что ПН из себя представляет.

– Вы правы, но Рейден мой брат…

– Ты останешься здесь, Рика. Я сама займусь Рейденом.

Марвел наверняка знала, что девушка её не послушает. Она боялась, что эта четырнадцатилетняя девчушка рано или поздно узнает правду.

«Она слишком умна», – думала про себя Марвел.

– Думаю, тебе пора идти.

Кресло едва скрипнуло, когда Марвел и Рика встали и направились в сторону дверей.

– До свидания, миссис Марвел, – Рика на прощание кивнула учительнице.

Марвел кивнула в знак прощания тоже и сразу, как только Рика оказалась за порогом, закрыла дверь.

Тут из-за двери послышался звонок. Рика застыла. Сигнал вызова в Скайпе звучал недолго, и спустя пару секунд Рика разобрала едва слышное:

– Здравствуйте, мисс Абигейл.

Рика вжалась в дверь, чтобы отчётливей слышать разговор. Быть может, он даст ответы на интересующие её вопросы.

– Здравствуй, Марвел. Как твои дела?

– Так странно слышать от вас подобные вопросы.

– Просто мне уже надоело сразу начинать с обсуждения каких-то проблем. Что у вас нового?

– Только что приходила Рика Красс и рассказала, что Рейден отправился спасать сестру погибшей Найси, которая находится в заточении ПН.

– Вы серьёзно?

– Не переживайте. Я сегодня же отправлюсь в Сноудонию, чтобы вернуть его.

– Надеюсь, вы ничего не рассказывали той девушке?

– Нет… Однако она интересовалась местонахождением последних двух искусственно выведенных синтонимов.

– Искусственно выведенных всего четверо: одна девушка родила двойню, а другие две по одному.

– Я так не считаю.

Последовала недолгая пауза.

– Что Вы хотите этим сказать? – немного напряженно спросила Абигейл.

– Искусственно выведенных синтонимов всего трое: Крэм, Трой и ещё один.

– Вы ввели меня в заблуждение. Это только от двух родивших девушек.

– Нет, трёх. Трой и Крэм не являются родными братьями…

ГЛАВА 2

Рейден чувствовал себя более чем паршиво. Но не из-за бьющего в лицо ветра, не из-за холода, проникавшего под одежду, не из-за сырости в воздухе. Нет, ему было паршиво на душе. Он не чувствовал себя уверенным в своих решениях. Порой признавался себе в своей никчемности и слабости, напоминая: «Мне всего шестнадцать. Да что я могу?» Но в следующий миг в нём просыпалась твердость в намерениях.

Рядом сидел Логан. Он беспечно смотрел в окно и с интересом вглядывался в стада баранов на холмах, в мрачное небо и людей, редко встречавшихся на тротуарах. Он не обращал внимания на холод, проникавший через раскрытые окна машины. Единственное, о чём он думал, так это о сне.

«Вот приеду сейчас в дом, и сразу спать!»

Они доехали до небольшого двухэтажного домика. Водитель помог разгрузить багаж и оставил их на крыльце. Рейден открыл дверь.

– Ну, ничего себе! – не выдержал Логан, когда оказался внутри, – Это твой дом?

– Типа того, – мрачно ответил Рейден и бросил сумку на кресло в прихожей. Он небрежно снял пальто, столь же небрежно сложил его и швырнул на кровать.

Логан продолжал разглядывать дом с раскрытым ртом. Для парня, выросшего в однокомнатной квартирке, воняющей перегаром, из не очень обеспеченной семьи с мамой-алкоголичкой и отцом, который даже не знает дату рождения единственного сына, роскошнее дома не существовало. Вся мебель, стены и даже лестница в пепельных оттенках.

Пока Логан бегал из одного угла в другой и с небывалым интересом разглядывал каждую мелочь, Рейден вёл переписку с Миндой – девушкой, к которой испытывал неприязнь, но которая теперь стала незаменима:

Рейден. 12:31

Где встретимся?

Минда. 12:31

В Trissia в час. Приходи один, без своего друга. Разговор будет серьёзный.

Минда. 12:32

Ты не говорил с Ангелой после того, как он улетел?

Рейден. 12:32

Пока нет.

Минда. 12:33

Хорошо. Не контактируй с ним. Если он узнает, что ты здесь, то попытается тебя отыскать. Этого только нам не хватало. Это опасно для вас обоих.

Рейден. 12:33

Но я ведь с самого начала планировал помочь ему и спасти сестру Найси!

Минда. 12:34

Ты думаешь, о чем пишешь? Как ты себе это представляешь? Одно с другим не сходится, Рейден. Тебе придется выбирать.

– Рейден, тут так классно! Даже душ, встроенный в стену! С радио! – Логан выбежал из ванной.

– Обычная душевая кабина, а сколько радости, – равнодушно ответил Рейден, не посмотрев в сторону друга, которого другом и не считал.

На самом деле, после последнего сообщения Минды это равнодушие давалось ему с трудом. Сама мысль о выборе между сестрой девушки, погибшей из-за него, и парнем, который спас ему жизнь, сводила его с ума.

– Что-то ты в последнее время мрачноватый, – Логан опустился рядом с ним. – Какой-то ты… не такой. Или на тебя просто Ангела хорошо влиял, а сейчас, когда его нет…

– Я пойду, – Красс вскочил с кровати и накинул на себя пальто. – Сиди дома и не высовывайся. Дверь никому не открывать, не звонить.

– Эм, – Логан был в ступоре от «приказа» друга. Чувствовал себя совсем как при домашнем аресте, коих в его жизни было немало, – А покушать тут есть? В принципе, у меня есть пара бутербродов, но…

– Я принесу что-нибудь, – Рейдену неожиданно стало неудобно перед Логаном. Он оставлял его, взрослого парня, в пустом доме с парой бутербродов после дороги. Но неловкость покинула его фактически сразу, как только он вспомнил цель своей вылазки в Trissia, – Прихвачу с собой пиццу и попить.

Trissia находилась на этой же улице. По дороге Рейден встретил не так много людей, как представлял себе, когда летел в Сноудонию. Он знал об этом месте лишь то, что это национальный парк, в котором живут люди. Здесь за цветущими холмами он видел голову горы Сноудон, в честь которой и назвали парк. Удивительная красота! Облака сгустились над горой, образовывая шапку, а туман и мрачное небо придавали ей грозный вид.

***

Мисс Стейша призналась себе, что ей никогда не быть мамой. Дело не только в том, что с мужчинами не ладилось, но и в том, что дети, забота и Стейша – вещи несовместимые. Девушка была пассивной истеричкой. Пассивной, потому что не могла отстаивать своё мнение, в истеричку превращалась от осознания своей бесполезности и никчемности.

– Я сказал, что не буду это есть! – Трой отодвинул тарелку в сторону, и она едва не опрокинулась на Стейшу.

– Трой, не будь эгоистом, – ругал его Крэм, на секунду отвлекшийся от книги. – В конце концов, мисс Стейша старалась.

– Я не просил. Мне вообще до фени. Я просил взять мне в кафе коктейль!

– Этот коктейль на пятьдесят процентов состоит из вина, – начала Стейша, – ты не можешь это пить, потому что…

– Я ещё несовершеннолетний? – Трой сузил глаза. – Ради Бога, в моём возрасте уже тра…

– Трой! – хором остановили его Стейша, Крэм и Лайк.

– А что, неправда, что ли? – Трой, кажется, даже не обратил на это внимания.

Он, как отметила Стейша, не страшился моральных ограничений, говорил то, что было у него на уме, независимо от мнения окружающих. Все мысли на языке.

Девушка тяжело вздохнула. Она понимала, что со всех сторон окружена проблемами: там не удаётся наладить контакт с Троем, тут не могут найти Лес Мерцаний, а сроки поджимают.

И такие разборки происходили за каждым завтраком, обедом и ужином. В этом уютном домике, который успел впитать в себя ссоры и негатив, такое было особенно невыносимым. Царил день, но ощущение было такое, словно уже наступил вечер, и обстановка угнетала всех.

Стейша не чувствовала себя лидером в компании. Каждый раз она убеждалась, что возраст – не главное. Был бы характер. Ей тридцать пять, но она не может усмирить семнадцатилетнего парня. Она старалась обращаться с ним как можно лучше, но он, словно боясь принять заботу, отталкивал всех лишь сильнее. Порой Стейше казалось, что Трой просто не привык к доброжелательности. Ему казалось невероятным, что кто-то хочет ему помочь, и парень искал подвох в этом.

Но с Лайком у Троя проблем было гораздо больше. Второй постоянно «кусал» первого, задирая его как физически, так и морально. Лайк только сказал слово, а Трой уже десять, лишь бы заткнуть его. Откуда такая ненависть?

Крэму оставалось просто наблюдать. Брат давно его не слушает. Пожалуй, с тех пор, как он помог Ангеле и Рике сбежать от него. Иногда Крэм не чувствовал братской связи с Троем. Она либо была незаметной, либо исчезала вообще. Крэм заметил это давно, ещё в детстве.

И зачем только Марвел создала такую «команду»? Знала ведь, что они не поладят, знала, что это не даст спокойно искать Лес Мерцаний, а лишь замедлит поиски.

Ребята обследовали уже всю округу, искали в основном по ночам с фонариками. Из-за этого спать приходилось совсем мало, нервы у каждого члена команды вставали на дыбы из-за семи дней недосыпания.

– Пора бы уже разбудить Ангелу, – прервала тишину Стейша.

Лайк лишь кивнул и направился к его комнате. Уже спустя несколько секунд все сидевшие на кухне услышали:

– Его здесь нет!

Оказавшись в комнате, Стйеша заметила настежь распахнутое окно и записку под подушкой.

«Я ушёл. Скоро вернусь».

ГЛАВА 3

Сноудония спала.

Спали леса, озера, горы и холмы. Казалось, даже люди, редко встречавшиеся по дороге, спали на ходу. На фотографиях Сноудония Ангеле казалась сказочной страной – родиной гномов и магических существ. Так оно и было, но только в погоду солнечную.

Начало слегка моросить. Влага проникала сквозь темную джинсовую куртку и белую футболку, белые кеды начали покрываться мелкими брызгами грязи. Но Ангела не обращал на это внимания. Его сознание разделилось на две части: одна искала пути выживания, другая смирилась со смертью. Его первая личность разрабатывала абсурдные планы по нахождению Леса Мерцаний, вторая же прощалась со всеми близкими.

Впереди показалась постройка. Ангела заметил нескольких мужчин, скучковавшихся в бурном обсуждении под навесом ветхого домика. Одна из мужских фигур показалась ему до боли знакомой, но Ангела отбросил эту мысль, сочтя её бредовой.

«Нет, вот что ему здесь делать?»

Синтоним продолжал стоять под дождём и смотреть на маленькую компанию, слушать их неразборчивый говор и смех, ощущать щекотливое чувство при мысли:

«А что, если это действительно он?»

Ангела ждал, когда некто обернётся к нему. И это произошло. Самый худой, но самый высокий мужчина обернулся, словно ощутил на себе взгляд.

– Ангела? – едва разобрал синтоним.

В следующий миг мужчина подбежал к парню и смотрел на него сверху вниз.

– Ну, здравствуй, сынок, – на лице папы появилась растерянная улыбка.

Никто из них не ждал подобной встречи.

– Сколько лет уже прошло? – спросил Ангела, не обращая внимания на то, как капли тарабанят по его лицу, а из-за водяной пелены перед глазами расплывается образ мужчины.

– Ангела, прости, – отец оглянулся на своих товарищей, – Давай под навес?

Они оказались под навесом в нескольких метрах от товарищей отца.

А папа не изменился. Рыжие, немного кудрявые, волосы слиплись от влаги и потемнели на лбу. Веснушки, ямочка при улыбке, серые глаза, верхняя губа больше нижней. Тело облегала белая рубашка, строгая жилетка и брюки, лакированные ботинки как никогда шли этому образу.

– Разве ты не должен быть в Нидерландах? – спросил Ангела.

– Я закончил тот проект и получил новый в Сноудонии. Понимаешь ли, архитектура – штука сложная. Порой рабочие и не понимают твоих планов и…

– Портят весь план, и приходится устраивать с ними разборки, – Ангела назубок выучил эту фразу. – Каждый раз, когда приезжал, ты говорил мне только это, типа, как отмазку.

На секунду отец потупился, не зная, что и ответить. Да, он был виноват в нечастых приездах, звонках и даже сообщениях.

Ангела не был зол на него, но чувствовал себя рядом с ним неуютно. Так, словно это не его отец. Отец и мать – это, прежде всего, статус. А статус такой нужно получить. Папа Ангелы на полпути к этому.

– Мистер Джинджер! – позвали его. – Намечается сильный дождь, завтра будет только моросить. Предлагаю закончить обсуждение завтра.

– Я не против, – мистер Джинджер обернулся к сыну. – Давай зайдём куда-нибудь? Тут неподалёку есть кафе, я частенько там бываю. Заедем?

Ангела ничего не ответил. Он уже продрог от холода и влаги. Они добежали до машины. Джинджер тут же включил обогреватель, и машина тронулась. Синтоним не мог вспомнить, когда такое было последний раз. Когда отец возил его куда-то, когда говорил с ним по душам, когда интересовался им? В памяти парня не всплыл ни один эпизод. Наверное, такого никогда не было.

В кафе Ангела тут же заказал чашку горячего шоколада, как и Джинджер. Они сели на диванчики подальше от окна в дальнем теплом уголке помещения под копией картины венецианской эпохи.

– Я… – начал Джинджер, – слышал о Мелле…

– Ты даже не приехал на её похороны! – пусть Ангела и всем видом демонстрировал злость, внутри себя он её пробудить не мог. Его отец выглядел открытым и понимающим. Ангела знал, что он прекрасно осознаёт все свои недостатки.

– Прости, я не мог этого сделать, правда.

– Ваш заказ, – официантка поставила на стол две порции горячего шоколада и круассаны с молочной начинкой.

Ангела тут же обхватил чашку холодными пальцами, ощущая, как пар согревает его лицо.

– А ты… что здесь делаешь? – продолжил разговор мистер Джинджер. – Приехал на каникулы?

– Можно и так сказать, – Ангела не поднял взгляд на отца, продолжая завороженно смотреть на вспененный шоколад и рисунок с улыбающейся мордашкой, нарисованный сливками. Но это не подбодрило синтонима. В последние дни его ничто не могло привести в чувство. От прежнего Ангелы либо не осталось и следа, либо он уснул надолго. Депрессия одолевала парня. Он чувствовал на себе пристальный взгляд смерти, её дыхание и даже шепот над ухом:

«Скоро ты умрёшь».

От безысходности Ангела старался даже в этом найти плюсы. Но их не было. Какие плюсы в смерти? В принципе, они есть, но звучат абсурдно и незначительно. Плюсов в жизни гораздо больше, и значение их велико. Именно поэтому Ангеле хотелось жить. Хотелось и не хотелось одновременно. «Хотение» и «нехотение» боролись на чашах весов. И порой перевешивало второе.

– Ты что-то ищешь? – неожиданно спросил Джинджер, размешивая ложкой шоколад. Легкий звон ложки о фарфор привлек внимание Ангелы, и он ответил:

– С чего ты решил?

– У тебя такой потерянный вид, словно ты чего-то лишился, а теперь пытаешься найти.

Чёрт подери, он был прав. Ангела отвык от проницательности папы.

А, может, мистер Джинджер – естественно рожденный синтоним? Эта мысль навела Ангелу на череду следующих мыслей: мама, которую он никогда не видел, отец, хранящий молчание о ней, способности Ангелы, взявшиеся из ниоткуда, Святая Мелани…

– Расскажи о маме, – не глядя на отца, попросил синтоним.

– Что? – Джинджер оторвал взгляд от перемешанного шоколада.

– Расскажи. Мне. О. Маме, – четко повторил сын.

Архитектор отложил ложку в сторону и уперся ладонью в лоб.

– Ты всегда говорил мне, что она оставила нас по каким-то важным причинам, а каким именно – не сказал.

Джинджер бегло взглянул на Ангелу и принялся разбирать салфетки, тем самым он старался унять стресс.

– В Сноудонии я не в первый раз. Когда-то мне поручили вести проект комплекса зданий – самый сложный проект из всех, что я планировал. Директор предприятия тогда ухлестывал за твоей мамой по пятам, и это – несмотря на жену, которой оставалось только смириться. Мне очень нравилась твоя мама. Она работала на этого директора, была его секретарём. Обычно у нас ассоциации такие, что директор, так или иначе, должен иметь роман с секретаршей, тем более такой красивой, как твоя мама. Но это был не тот случай. Она была недоступной для всех, отвергала всех мужчин, что её окружали. Они предлагали ей деньги и любовь, но твоя мама их даже не замечала, отмахивалась, как от назойливых мух. И тут я такой: «Здрасте!» Ты даже представить не можешь, сколько раз я пытался с ней поговорить! Целый год она просто игнорировала меня!

– Но потом?

– Как-то раз я встретил её на фестивале. Приезжали из соседних регионов, привозили, кто что имел. И так, бродя между палаток ярмарки, я встретил её. Впервые за год я видел такую светлую улыбку, такие глаза, искрящиеся от восторга. А знаешь, почему? Она увидела аммониты. Смотрела на них так заворожённо, что даже не заметила, как я подошел, – на лице Джинджера отобразилась милая улыбка. – Она сразу помрачнела, когда увидела меня. Я пытался завязать с ней разговор, но тщетно. И тогда я купил один из аммонитов и подарил ей. У нее было такое удивленное лицо! Я делал это не для того, чтобы привлечь ее к себе, а чтобы сделать приятно. И в тот момент, когда она улыбнулась мне, принимая подарок, я понял, что влюбился.

Ангела слушал отца, словно под гипнозом. Внимал каждому его слову, обращал внимание на любое изменение в мимике лица папы и понимал, что тот говорит искренне. Для этого не требовался даже Аварос.

– Ты никогда мне об этом не рассказывал, – отметил Ангела.

Мистер Джинджер пожал плечами.

– Твоя мама была очень красивой девушкой. Она очень тебя любила и хотела, чтобы ты был свободен и независим от мнения других. Она хотела, чтобы у тебя было своё видение жизни, и никто не вершил твою судьбу. Только ты, – Джинджер отпил остывшего шоколада и сжал губы, точно сдерживал слова. – Она ушла неожиданно. Я хотел бы, чтобы ты…

– Почему ты говоришь о ней в прошедшем времени? И что значит «ушла неожиданно»? – по телу Ангелы пробежал холодок.

Нет, ведь все эти годы отец говорил ему, что мать ведет свою жизнь и не хочет возвращаться в старую. Фактически, не желает видеть своего, возможно, единственного сына.

Ангела почувствовал, как кружится голова, как подкашиваются ноги и сердце бьётся чаще. В нём пробуждался Аварос. Он сокращал его жизнь, отрезал несчастные десятки дней, что ему остались. Ангела не мог остановить поток мыслей, влившихся в его голову. Он не различал их, он не мог озвучить ни одну.

«Больно… быть… с тем… кто…» – пронеслось в его голове.

– … еще упаковку с пончиками, слойками и… круассанами. Думаю, хватит.

Этот голос оборвал связь Ангелы с Аваросом. Он был до жути ему знаком, но синтоним отказывался верить самому себе.

Он заглянул за плечо отца.

Возле небольших низких витрин с подсветкой стоял высокий парень с темными волосами, в черном пальто и серых текстурных джинсах. Девушка за витриной поставила заказ на стойку, но не успел парень и руку протянуть за ним, как на всё кафе раздалось Ангелино:

– РЕЙДЕН?!