Текст книги "Синтонимы. Книга 3"

ГЛАВА 8

– Боже, это что, человек? – спросил чей-то женский хриплый голос.

– Зачем ты его вообще притащила? Это же запрещено! – отозвался звонкий голосок.

– Но он умирал, и я решила… – произнесла обладательница нежного.

– Ты подставила нас всех! – вновь сказала девушка с хриплым голосом.

Все эти слова ещё нечетко слышал Ангела. Голова стала тяжелой, гудела без передышки так, что синтоним не мог раскрыть глаз. Он впервые испытывал такую слабость. Всё тело словно парализовало и всё, что оставалось делать, так это слушать женские, порой неразборчивые, разговоры и слабо догадываться, кому принадлежат эти голоса.

Ангела вообще не соображал, где он, что случилось и что делать дальше. Разум заключился в колючую проволоку, и каждая попытка докопаться до сути или напрячься отпугивала синтонима и делала ему больно.

– У него жар, – Ангела понял, что этого голоса он прежде не слышал.

Он почувствовал, как холодная мокрая тряпка ложится на его горячий лоб. Жар потихоньку начал впитываться в мокрую материю. В следующий момент кто-то обтер холодной тканью его глаза, за что синтоним был очень благодарен. Когда повязка сошла с глаз, он сделал попытку открыть глаза.

Яркий свет, исходивший откуда-то справа, привел его в чувство. Перед ним расплывались четыре женские фигуры, одна из них сидела особенно близко. У неё были черные волосы и темное одеяние – всё, что тогда разглядел Ангела.

– Он просыпается, – сказала девушка с блондинистыми волосами. Ранее она оправдывалась перед другими за то, что принесла Ангелу.

Картинка перед глазами синтонима приобрела чёткие очертания. Его окружили четыре девушки разных национальностей. Одна обладала негроидной внешностью, другая – азиатской, третья с внешностью европейской, а последняя была похожа на славянку. Все были в платьях, каких сейчас не носят. Они выпучили глаза на Ангелу, как на восьмое чудо света.

– Где я? – едва слышно прошептал Ангела.

– Ты… э-э-э-э… – протянула девушка-славянка. Именно она, как счёл Ангела, принесла его.

– Не говори ему ни слова, – отозвалась девушка-афро-американка с темными кудрявыми волосами. Именно она высказалась в отношении синтонима: «Это что, человек?»

– Это запрещено законом о… – сказала девушка с азиатской внешностью.

– Прекратите все! – провозгласила девушка с черными волосами и бледной кожей. Ангела отчетливей разглядел её: пышные волосы, лежащие на плечах и закрученные вовнутрь концы, серые глаза, бледные губы, четко выделяющиеся ключицы, тонкая талия, которую обвил поясок. Она была в черном бархатном платье, расшитом серебряными узорами, оставляющем плечи открытыми. Ангела подумал, что перед ним женская версия Рейдена – очаровательная и нежная.

– Меня зовут Кастилия, – произнесла она и одарила Ангелу теплым взглядом.

– Меня зовут Ландиниум, – на лице славянки появилась широкая улыбка, и глаза её загорелись счастливым огоньком. У нее были распущены золотистые волосы, на голове красовался венок из голубых цветов, она была в свободном белоснежном длинном сарафане с немного дутыми рукавами. На талии красовался алый широкий пояс. – А это… – Ландиниум указала на кудрявую девушку.

– Не смей… – процедила та сквозь зубы.

– Эрза-а-ария! – буквально пропела славянка.

В ответ Эрзария злобно уставилась на Ландиниум и сложила руки под грудью. Девушка отличалась от остальных не только темной, казалось бы, загоревшей кожей и вьющимися волосами. Нет, у нее была афро-американская или бразильянская внешность. Даже фигурой она отличалась от других девушек: узкие плечики, тонкая талия и широкие бедра. И всю эту красоту облегало шелковое темно-зеленое платье с большим декольте.

– А это, – продолжила Ландиниум, повернувшись к азиатке, – Райбин. Самая жаркая, но скромная в нашей компании.

– Да уж, – Райбин отвела глаза куда подальше от Ангелы. Черные короткие волосы свисали над плечами, один выбившийся локон держала заколка в форме лотоса. На ней было красное свободное платье, больше напоминавшее традиционную китайскую одежду.

Эти имена всколыхнули в Ангеле поток воспоминаний, но из-за пелены в голове он не мог разобрать – какие именно.

Кастилия встала с колен и затмила свет камина.

– Ты в нашем замке… – сказала она.

Ангела потупил взгляд.

«Замок? Серьезно? В двадцать первом веке?»

– …в Лесу Мерцаний… – продолжила Кастилия.

– Что?! – синтоним, позабыв о головной боли, подскочил на месте, но тут же рухнул обратно, ощутив такую боль, словно голову его набили лезвиями и встряхнули.

– Тебе нужно лежать, – взволновалась Ландиниум.

Ангела спорить не стал. Боль пульсировала сразу в нескольких местах, и после каждой атаки ему хотелось сказать: «Ай!»

– Как… как я здесь оказался?

– Ты тонул, – начала отвечать Ландиниум, – Вода сказала мне, что кто-то в ней умирает, и я поспешила тебя спасти.

– Под озером находится пласт земли, – продолжила Эрзария серьезно, – под этим пластом находится пещера. Если из неё выйти, ты попадешь в подземный лес.

– Лес… – прошептал Ангела, – Лес Мерцаний? – его глаза стали в два раза больше. – Я действительно в Лесу Мерцаний?

Девушки в такт утвердительно закивали.

– Скажи, – начала расспросы Райбин, – чего ты хотел в озере посреди ночи?

– Я хотел найти этот лес…

– Вообще, людям сюда вход воспрещен, – голос Эрзарии стал холоднее. – На месте Ландиниум я бы оставила тебя тонуть. Люди – ужасные существа, хуже только те кровожадные гномы, что находятся двумя пластами земли ниже. Вот только у них всегда есть причины убивать, у людей же…

– Эрзария! – остановила ее Кастилия. – Прекрати.

– Я говорю чистую правду! – голос Эрзарии отразился от каменных стен. – Вы что, забыли, как они с нами поступили, как они поступили с Мелани?

– Но мы тоже хороши, – вмешалась Ландиниум. – Она ненавидит и людей, и нас… Она ненавидит себя, хотя прошла уже тысяча лет! Наверняка за этот период люди изменились и стали лучше.

– Ты шутишь? – продолжала Эрзария. – Изменились, вот только в худшую сторону. Они постоянно думают о деньгах, для них дружба приравнивается к выгоде, они сметут даже самых близких ради своей цели, они несправедливы! Люди – ужасные существа!

Кастилия только раскрыла рот, дабы вмешаться, когда Ангела опередил её:

– Стойте! – он с большим усилием сел на подобие дивана, больше напоминавшее кровать с высокой спинкой, – Так вы… вы – представительницы стихий?

Ангела вспомнил: Кастилия Холодная – хранительница воздуха, Ландиниум Прекрасная – хранительница воды, Эрзария Отважная – хранительница земли, Райбин Справедливая – хранительница огня.

Все эти имена Ангела не раз встречал, читая в школе учебники по истории стихий. Он и представить не мог, как они выглядят. В учебниках картинки были искаженными, почти карикатурными, а тут перед ним стояли четыре девушки, четыре сестры, четыре живых человека! Но… они не были людьми.

– А ты о нас откуда знаешь? – поинтересовалась Райбин.

– Я учился в школе стихий имени Святой Мелани… Кстати, а разве она не должна быть среди вас?

В глазах девушек воцарилась печаль, и они переглянулись. Решали, стоит ли рассказывать Ангеле правду. Но из предыдущих разговоров синтоним уловил кое-что: тысячу лет назад что-то произошло между сестрами. Что-то, что заставило Мелани ненавидеть стихии и людей. Ненавидеть то, чему она посвятила свою жизнь.

– Мы не видели её тысячу лет, – наконец ответила Кастилия. Её взгляд был направлен в пол, словно на нем она, как на экране, пыталась восстановить картинку былых лет.

– Но что же произошло?

– Мы не хотим об этом говорить, это уже не так важно, – Кастилия посмотрела на Ангелу. – Важнее то, зачем тебе нужен Лес Мерцаний.

– Понимаете, тут такое дело… – Ангела даже не знал, с чего начать. – Это очень долгая история, но я постараюсь коротко: я – синтоним…

– ЧТО?! – возгласы девушек слышались даже за пределами помещения.

– Лишь Мелани является синтонимом, – Ландиниум пыталась унять дрожь в голосе.

– С чего ты решил, что являешься им? – спросила Кастилия.

– Устройство, определяющее стихию у человека, выявило, что я синтоним, – начал объяснять Ангела. – Много лет назад кое-какие люди пытались вывести их, считали, что они будут такими же, как и Мелани, но все они были просто пустыми сосудами для хранения стихий. В них не было задатков Мелани. Они не чувствовали, как она. Они были искусственно выведенными синтонимами, а я…

– Ты, типа, настоящий? – с подозрением спросила Эрзария, наставив на Ангелу указательный палец, как на какой-то аксессуар, который она собирается приобрести. Девушка шепнула на ухо Райбин: – Мелани что, опять связалась с человеком?

Но Ангела это расслышал. Он и раньше предполагал, что как-то связан со Святой Мелани, но теперь все точки были расставлены. Пропавшая мать, способности синтонима, передавшиеся явно не от отца, и Мелани, находящаяся в неизведанном месте. Сомнений у Ангелы почти не осталось: Святая Мелани – его мать.

– Мы должны проверить, что ты синтоним, – заметила Райбин, направляясь к выходу из зала, – К тому же, неплохо было бы устроить экскурсию для нашего гостя. Ну, или племянника.

На лицах представительниц стихий играло сомнение. Они не верили, что Ангела как-то связан с ними. Из-за этого синтоним чувствовал себя неловко. Он бы и рад доказать, но дальнейшее использование Авароса было опасно. Ему хватило и происшествия в озерце.

После разговора все вышли из зала и направились вниз по коридору прямиком к выходу, за которым Ангела, наконец, сможет узреть Лес Мерцаний.

ГЛАВА 9

Рейден не мог уснуть. Уже около часа он ворочался в своей постели. Покой тревожил страх перед неизведанностью, перед З. Страх потерять друга. После сегодняшней встречи он думал всё бросить к чертям и помочь Ангеле.

Он умирал из-за него. Он не винил его в этом. Будь даже тогда Ангела в сознании, он не изменил бы решения и отдал бы свою жизнь ради друга. Для Ангелы собственная смерть приятней лицезрения смерти друга. Лучшего друга… Лучшего ли уже?

Раздумья прервал звонок телефона. Пришло СМС. Рейден едва не уронил телефон себе на лицо, когда увидел отправителя – Рика.

Рика. 23:55

Я приехала в Сноудонию.

От содержания сообщения Рейдена бросило в жар. Он откинул одеяло и сел на кровати. Свет экрана неприятно слепил ему глаза, но парень продолжал набирать ответ:

Рейден. 23:56

Как ты сюда попала?

Рика. 23:56

Это не так важно.

Рейден. 23:56

А родители?

Рика. 23:56

Я сбежала…

Рейден обреченно закрыл лицо свободной рукой, обдумывая продолжение разговора.

Рейден. 23:58

Где ты? Что собираешься делать?

Рика. 23:59

Мозги тебе вправить. Я понимаю твое рвение спасти сестру Найси, но это слишком. Действовать одному против целой ПН – самоубийство.

Рейден. 00:00

Я не один. Со мной Минда.

Рика. 00:00

Не вижу разницы. Она не спасет тебя, если ты окажешься в смертельной опасности. Даже если захочет. Её саму убьют на месте. Впуская тебя, шпиона, за стены ПН, она подписала себе смертный приговор.

Рейден. 00:01

Я всего лишь хочу спасти сестру Найси! Я пообещал!

Рика. 00:01

Я знаю, где ты находишься. Спасибо GPS))

Рейден инстинктивно оглянулся, словно ожидая увидеть за спиной Рику. Но ничего подобного не произошло.

Рейден. 00:03

Где ты?

Рика. 00:03

Выгляни в окно…

Рейден так и поступил. Он спал на первом этаже, а потому, выглянув в окно, в метре от себя заметил сестру. Лишь свет экрана озарял ее личико. На нем играла добродушная улыбка.

– Господи-и-и, – протянул Рейден, раскрывая окно пошире, – так залезешь или дверь входную открыть?

Рика молча вцепилась в подоконник и уперлась ногами в фасад дома. Спустя мгновение она уже была в комнате. Рейден включил настольную лампу.

Рейден даже не узнал свою сестру. Её волосы были распущены, на голове красовалась кепка, вместо привычных белых женственных одеяний – футболка, джинсовая куртка и джинсы с кедами. Она была похожа не на милую леди, а на крутую пацанку. Такой ее Рейден за четырнадцать лет ни разу не видел.

– Чего ты так смотришь? – усмехнулась сестра, заметив вылупившегося на нее брата, – Не очень удобно действовать в белоснежном платьице с ленточками.

– Ну да, конечно, – Рейден попытался улыбнуться, но безуспешно. Актер из него всегда выходил никудышный. – Лучше расскажи, что собираешься делать.

– В доме ещё кто-то есть?

– Логан, но он уже спит на втором этаже.

Рика села на кровать и закинула ногу на ногу, после чего приглашающе хлопнула ладошкой по месту рядышком. Рейден опустился на кровать рядом с сестрой.

– Послушай, – начала Рика спокойно, не глядя в глаза брату, – я понимаю твое рвение спасти эту девочку, но ты сам не понимаешь, во что впутываешься. ПН – паутина, Мейнс – паук, а ты – насекомое, приближающееся к этой сети. Один неверный шаг, и ты в коконе. Тебе стоило объединить силы с Ангелой и остальными. Знаешь, не пойми меня неправильно, но Ангела дороже этой…

– Как ты можешь так говорить? – Рейден едва сдержался, чтобы не вскочить с места. – Эта девочка понятия не имеет, за что может поплатиться жизнью.

– Ты ведь сам говорил, что по договору ПН с ней ничего не произойдет в случае смерти Найси.

– Но это не значит, что этот договор будет выполнен. Я был в ПН, у них очень жесткие условия. Для Мейнса человеческая жизнь – ничто. Думаешь, он пожалеет её?

– Так ты уже вошел в ПН? – Рика отшатнулась от брата. – И что будешь там делать?

– Не знаю, пока не знаю.

– Если они прикажут тебе убить человека… Пойдешь на это?

Рейден больше всего не хотел слышать этот вопрос. Еще больше он не хотел кого-то убивать ради другого.

Мир Рейдена уже давно перевернулся. Тогда, в аэропорту, ещё до смерти Найси, он был готов отдать многое, чтобы вернуть Ангелу назад. Но после смерти Найси… того Рейдена не стало. Все его стереотипы изменились. Он разучился выбирать между важным и желаемым. Он разучился делать правильный выбор, потому что события последних дней ослепили его чутье и чувства.

И в этом он был очень похож на Ангелу.

– Прежде чем приехать сюда, я слышала разговор между Марвел и Абигейл – директрисой школы стихий в Швеции, – Рика сжимала губы, словно наказывая себя за начало болезненной темы. Ей не хотелось это рассказывать, но правда сама лилась наружу. – Ты ведь знаешь, что женщин, родивших искусственно выведенных синтонимов, было три. По первой версии Крэм и Трой – родные братья, а значит, синтонимов четверо… Но есть одно «но», – Рика тяжело выдохнула, – Трой и Крэм не являются родными братьями.

В душе Рейдена что-то неожиданно исчезло, оставив после себя ноющую рану, требующую заполнения. Она требовала объяснений. Едва только Красс поднял изумленный взгляд на сестру, та продолжила:

– Так сказала Марвел.

– Н-но откуда она знает?

– Марвел давно знает семью Маклин. Сдается мне, Трой не имеет к этой семье никакого отношения.

Рейден вспомнил слова Марвел после того, как раскрылась тайна Ангелы о том, что он синтоним.

– Она рассказывала, что имела какое-то отношение к экспериментам. Можно предположить, что мать Троя погибла, либо отказалась от него, и тогда Марвел решила пристроить его в семью Маклин.

– Понимаешь, Рейден? – Рика уперлась руками в матрац и подвинулась к брату ближе, почти касаясь его плеча своим. – Казалось бы, это не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к Ангеле. Но что, если это не так? Была ведь причина, по которой это держалось в секрете ото всех, вряд ли здесь была боязнь Марвел ранить Троя. Понимаешь? – чуть громче спросила она, когда заметила, что Рейден предпринимает слабые попытки посмотреть в сторону. Взгляд Рики был пронзительным и уверенным, Рейден просто боялся повиноваться сестре и признать правду. – Мы почти ничего не знаем ни о ПН, ни о том, что произошло семнадцать лет назад. Мы даже не знаем, кто такая Марвел. Я уже не уверена, настоящее ли это имя или нет. Откуда она, можешь сказать? Кто её муж, где она раньше жила? Что ты можешь рассказать о Мейнсе и ПН кроме того, что они проводили эксперименты над женщинами? Кто такая Абигейл? Как она связана с Марвел? Как они все связаны с Ангелой? Ответь хоть на что-то.

– Не знаю! Не знаю! Не знаю! – раздраженно отвечал Рейден, словами пытаясь отмахнуться от Рики. Каждое ее слово звучало грознее предыдущего и вновь пробуждало в Рейдене неуверенность в себе и страх.

Он действительно ничего не знал.

– Тогда с чего вдруг решил, что справишься один?

– Пожалуйста, хватит задавать такие…

– Ты боишься, – голос Рики перешел на устрашающий шепот. Девушка покачала головой, продолжая говорить: – Я вижу страх в твоих глазах. В глубине души ты хочешь обратиться за помощью, но тебя останавливает больший страх, чем страх за свою жизнь. Какой?

– Ангела… – шептал Рейден, глядя на сомкнутые в замок руки. – Я боюсь подвергать его опасности.

Рика отвернула голову в сторону и облизнула пересохшие губы. Она собралась с силами, встала с кровати. Рейден недоуменно провожал её взглядом до самого окна.

– Куда ты? – спросил он.

Рика села на подоконник и перекинула одну ногу в сторону улицы, готовясь спрыгнуть.

– Знаешь, Рейден, так ты его подвергаешь большей опасности. Но твоя самостоятельность погубит в первую очередь тебя. Подумай над этим.

Красс только и успел встать с кровати, когда Рика скрылась на улице. Он бросился за ней.

– Стой! – кричал он ей вдогонку, пока она делала один резкий шаг за другим.

– Ты, кажется, забываешь одну вещь, – Рика резко обернулась к брату так, что они едва не столкнулись, – Ангела умирает. С каждым днем его становится всё меньше и меньше. Раз ты тут, неужели… неужели не хочешь помочь ему? Неужели долг дороже его жизни? Неужели нельзя объединить силы, спасти его и спасти сестру Найси?

Рика не стала дожидаться ответа. Закинув рюкзак на плечо, она двинулась вдоль плохо освещенного тротуара. Рейден даже не пытался её остановить. Ему просто нечего ответить сестре. Он понимал, что она права, и, быть может, услышь он эти слова от нее днем ранее, когда он еще не ступил за порог ПН и не увидел Мейнса, он бы и изменил своё решение.

Но уже поздно.

А всё это время их разговор за дверью случайно подслушивал Логан.

ГЛАВА 10

Примятая трава, по которой только-только прошелся Ангела, светилась голубым светом. Тропинка, по обе стороны которой расположились высокие стройные стволы деревьев, больше похожих на фонарные столбы, была покрыта бирюзовым мхом. Ангела специально замедлял шаг, дабы разглядеть каждую деталь диковинного леса: цветы всех цветов радуги, каких не встретишь ни в одном месте во внешнем мире; кустарники высотою в два метра, на которых росли какие-то плоские плоды; трава, усыпанная тысячами мелких бутончиков молодых цветков. И всё это переливалось цветами от голубого к синему.

В какой-то момент от свечения у Ангелы начало рябить в глазах. Он не знал, куда его ведут сестры, что вереницей плелись по тропинке, волоча подолы своих платьев. Синтоним чувствовал себя здесь так комфортно, как никогда раньше. Это был его дом, его настоящий дом.

Они дошли до ивы. Её тяжелые ветви склонились к земле, загораживая ствол, словно пряча под своей листвой нечто драгоценное. Кастилия отвела в сторону несколько ветвей ивы, и Ангела заметил, как позади девушки играет в свете бирюзы маленькое озеро, что окружило дерево. На водной глади Ангела не видел своего отражения – такова особенность этой воды. На дне под покровом светящегося ила таились прозрачные закругленные камни. Ландиниум потянулась к одному из них, и вода вокруг ее руки расступилась в стороны. Она достала шарообразный камень и поднесла его Ангеле.

– Это слеза ивы. Положи на нее свою руку, – прошептала Ландиниум, словно боясь этим шепотом вновь потревожить покой воды. – В зависимости от цвета, мы поймем, являешься ли ты синтонимом.

Этот шар безумно походил на устройство в школе стихий. Безумно. Быть может, его взяли именно отсюда?

Ангела положил ладонь на шар. Сестры с раскрытыми ртами в ожидании чуда наблюдали за реакцией слезы. Она не заставила себя ждать: шар не приобрел цвета, но продолжал светить. Сомнений у сестер не осталось. Ангела – настоящий синтоним.

– Господи, помилуй, – Райбин отшатнулась назад, – ты действительно наш племянник.

– Выходит, Мелани всё-таки связалась с человеком? – напряженно саму себя спрашивала Эрзария. – Я вроде бы и рада, но вроде бы и нет. Законом запрещено бессмертным связываться с людьми, ибо дети от такого союза тоже рождаются бессмертными, плюс ко всему, в них больше черт человеческих. К тому же, Мелани не чистокровный представитель стихии.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил Ангела.

– Мелани, безусловно, представительница нематериальной стихии, которую мы зовем «Человечностью», – начала ответ Кастилия. – Больше тысячи лет назад один юнец посадил здесь косточку от персикового дерева, принесенную из внешнего человеческого мира. Дерево росло около сотни лет, вбирая энергию из почвы Леса Мерцаний. Мы не знали, что из этого выйдет. Все мы рождены из деревьев, росших здесь, и только здесь. Никакой связи с человеческим миром у нас не было. Все мы, сколько себя помним, не имели детства или старости. У нас нет возраста и такого понятия, как старение.

– Мы долго наблюдали за этим деревом, – продолжила Райбин, – пока однажды не услышали детский плачь. Мы были в ужасе, когда нашли под слоем мягкой коры младенца. Для нас это стало шоком. Мы поняли, что нашей пятой сестре больше присущи человеческие черты, а потому…

– Отнесли её людям, – заключила Эрзария. – Мы сделали это по нескольким причинам: во-первых, пятой стихии существовать не может; во-вторых, она рождена человеком, мы же рождались воплощением стихии, и только после нам давалось человеческое обличие.

– Именно поэтому она вас возненавидела? – спросил Ангела.

– Нет, что ты! – спохватилась Ландиниум. – Мы никогда её не бросали. У её ненависти была другая причина!

От переизбытка эмоций Ландиниум перестала контролировать свой голос, и сказанное ею прозвучало в разы громче остальных речей. Кастилия положила ей руку на плечо, тем самым заставив девушку поумерить свой пыл. Кастилия продолжила:

– Мы говорим всё это для того, чтобы дать тебе понять, что ты синтоним, но не тот, каким является Мелани. У тебя ведь есть Аварос?

– Да, конечно.

– Но, судя по свечению, он не так силен. Почему же?

Ангела вспомнил, что не рассказал сестрам о случившемся. Разговор окончился на том моменте, когда выяснилось, что он синтоним. Что ж, пора его продолжить:

– Не так давно мой друг умер. Появилась странная девушка, она переместила мою человеческую жизнь в его тело. У меня остался только Аварос, и он очень слаб, мне хватит лишь на месяц. Эта девушка дала мне старинную карту Сноудонии и повелела найти Лес Мерцаний и…

– Так ты… – осеклась Кастилия, – Ты – тот самый человек, который хотел взять плод моего дерева, чтобы вернуть жизнь своему другу?

– Д-да, но откуда вы знаете?

– Лес Мерцаний сказал мне об этом, – ответила Ландиниум, – в пещере Эха. А я рассказала Кастилии.

– Что? – Эрзария возмущенно уставилась на сестру. – Почему вы нам с Райбин об этом не сказали?

– Мы знали, что вы отнесетесь к этому негативно, – ответила Кастилия и перевела взгляд на Ангелу. – Идём со мной, я тебе кое-что покажу.

Кастилия повела Ангелу вниз по тропинке к саду. Ангела продолжал с разинутым ртом рассматривать лесные красоты, в то время как Кастилия готовилась к разговору со своим племянником. Они дошли до дерева в центре сада. Оно было высотой в три метра, кора покрыта мельчайшими цветками и мхом, а на ветвях росли большие светящиеся сливы.

– Это моё древо, – Кастилия положила руку на один из побегов и расслабленно опустила плечи, чувствуя родную силу. – Тебе ведь нужен плод моего древа, чтобы спасти друга и спастись самому, не так ли?

– Да, – Ангела энергично закивал, – всё именно так.

– А ты готов оставить что-то вместо сливы?

Синтоним удивленно посмотрел сначала на Кастилию, затем на листву ее древа, усыпанного сливами.

– Понимаешь, прежде чем что-то получить от Леса Мерцаний, тебе нужно что-то отдать равноценное, – рука Кастилии медленно провела по стволу дерева, пока не добралась до одной из слив. – Готов ли ты к такому?

Ангела задумался: если он получит сливу и отдаст её Рейдену, то к нему вернется жизнь, а жизнь, какой сейчас он обладает, вернется к Ангеле. Но, если ничего из этого не произойдет, то действительно ли жизнь Ангелы вернется к нему, либо же она останется у Рейдена? В любом случае, кто-то из них, так или иначе, умрет.

– Что я должен отдать взамен? – спросил он с дрожью в голосе.

– Нечто равноценное.

«Нечто равноценное… Значит ли это, что я должен лишиться?..»

– Та девушка, давшая тебе карту, безусловно, Мелани – твоя мать. Что она тебе сказала, если вдруг ты не достанешь сливу?

– Я умру.

– А если достанешь и отдашь другу?

– К нему вернется его жизнь, моя вернется ко мне.

– По сути, ты себя спасаешь, а не его, – Кастилия сложила руки под грудью. – Так что, ты готов к какой-нибудь жертве?

– Я… я не знаю.

«Нечто равноценное… Равноценное сливе, способной вернуть к жизни. Равноценной жизни… Саму жизнь…»

– Решай же, Ангела, – провозгласила Кастилия громче обычного, будто взывая к его мужеству дать ответ. – Обряд проходит в пещере «Эха».

– Вы дадите мне время подумать?

– Сколько тебе угодно. Только успей до того, как ты умрешь.

«Если Мелани, та рыжая девушка – моя мама, а мой отец действительно мне отец, то почему же я рожден со светлыми волосами?» – только и думал Ангела.