Текст книги "Истоки Нашей Реальности"

17. Жажда мести

После десяти часов ночи почти все огни в особняке погасли.

Делинда собиралась ко сну. Она надела черную ночную рубашку, чуть прикрывавшую ее бедра, откинула пышное одеяло и села у подушки, пытаясь собрать в кучу все события угасающего дня. Массовое убийство детей, мировой скандал, общественное осуждение, митинги у Букингемского дворца, письма от премьер-министра с выражением беспокойства об имидже страны. Делинда не отрицала, что пошла на чудовищный шаг, перекрыв пути к отступлению и уничтожив возможность сменить позиции. Свобода и безнаказанное правление из-за кулис окончательно превратили в камень ее сердце и распустили руки так, что она больше не видела границ. Смерти невинных больше не воспринимались как акт против человечности, при помощи которого можно манипулировать Бундестагом. Теперь она видела в этом лишь методичную, поэтапную работу. Ступеньки витиеватой лестницы, которые она проходила, не задумываясь о том, что на каждой оставляет кровавые следы.

После нескольких стуков и одобрительного «Войдите» в покои зашла Янмей.

– Сегодня был насыщенный день, – устало протянула Делинда. – Иди отдыхать. К завтрашнему дню журналисты соберут побольше материала, а значит, скандал будут обсуждать особенно яростно. – Она улыбнулась этой мысли. – Готова поспорить, Александра будут называть новой версией Гитлера. Нести чушь об уничтожении вековой истории Великобритании как миролюбивой страны, что всегда была на стороне справедливости, и обсуждать возможность создания против нас какого-нибудь альянса или даже напрямую предлагать убить Александра вопреки политической этике. – Она открыла баночку и, смотря в зеркало на прикроватной тумбе, принялась наносить на лицо крем. – В общем, веселью не будет конца.

Янмей выслушала ее, не шелохнувшись и, можно было решить, почти не дыша.

– Ты хочешь что-то сказать? – спросила ее Делинда после затянувшейся паузы. – Так не томи.

– Что делать с телами детей, моя госпожа? – спросила она обычным, присущим только ей тоном. Но Делинда вдруг застыла. Она отставила банку и вопрошающе уставилась на телохранительницу взглядом, не сулящим ничего хорошего.

– Оставить. Не хоронить же. Что еще за вопросы?

Янмей чувствовала, как испаряется ее сдержанность перед лицом абсолютного хладнокровия и угрозы.

– Хочешь задать еще какой-нибудь дурацкий вопрос?

– Прошу, не примите это за ваше личное оскорбление и сомнение в ваших планах, но разве их убийства не ухудшат наше…

Делинда ударила кулаком по тумбе, и Янмей содрогнулась всем телом.

– Все больше сомнительных выходок ты себе позволяешь, милая. Что на этот раз распустило тебе язык? Минутная жалость к немецким детенышам? – от нахлынувших эмоций Делинда не усидела на месте. – А что насчет меня? Я обрекла себя на бесславную жизнь в тени, и все ради моей великой цели. И их жизни – лишь одни из тысяч крохотных кирпичиков моего особняка под названием «новая жизнь». Я лишь хочу получить то, чего заслуживаю по достоинству, а ты смеешь так прозрачно намекать мне на мою жестокость и ошибочные решения? Ты считаешь, что я не достойна большего, чем у меня есть?

– Никак нет, моя госпожа!

– Я знаю тебя много лет, идиотка! И сейчас ты отвечаешь мне эмоциональнее, чем обычно. А значит, лжешь. Не забывай, кто подарил тебе настоящую человеческую жизнь и вытащил из-под ножей ученых. Напомнить, какая участь могла тебя ждать? Участь подопытной свинки, которую продала родная мать, как живое сырье из пробирки. Больше не заставляй меня сомневаться в твоей преданности. Предатели в моих представлениях испытывают страшнейшие муки ада на земле.

К дрожащим разомкнутым губам Янмей скатилась горькая слеза.

– Простите меня, моя госпожа! – прорыдала она, склоняясь по пояс. – Простите, что оскорбила вас. Я больше никогда… Больше никогда и подумать не посмею…

Делинда схватила ее за подбородок и подняла ее голову так резко, что Янмей проглотила слова.

Она отпустила ее, как если бы с отвращением выкинула гнилое яблоко, вернулась к своей постели и достала из выдвижного ящичка пульт размером с мизинец.

– Помнишь его? Я так давно не устрашала тебя им, надеясь, что ты стала достаточно умной, чтобы не перечить. По правде, когда мне дали этот пульт в комплекте с тобой и сказали, что нажатие на эту кнопочку, – она постучала ногтем по черной вдавленной кнопке, – приведет к крошечному взрыву в твоей шее, я подумала: какая же это дикость – убивать за непослушание человека, чьей судьбой имеешь право распоряжаться как хочешь. Но ты начинаешь наводить меня на мысль, что вживлять в тебя мини-бомбу было не такой плохой идеей.

Янмей инстинктивно схватилась за шею справа.

– Начинаю понимать, почему рабовладельцы не привязывались к своим рабам и не давали им поблажек. Ведь те начинали наглеть. Но плеть очень быстро приводила их в чувства. Ты хочешь, чтобы я взмахнула ею, Янмей? Хочешь?

– Нет. Я больше не заставлю вас сомневаться в себе.

Делинда разразилась хохотом.

– Поразительно, как люди вроде тебя цепляются за свою жизнь, в которой единственный смысл – беспрекословное служение. Почему ты хочешь жить, Янмей? Все ли дело только в инстинктах? Или ты хочешь найти и убить свою мать за то, что она продала тебя тем ублюдкам, обучающим первоклассных телохранительниц, куртизанок, эскортниц и другое сырье?

– Я не хочу убивать свою мать.

– Правда? Я-то думала, вот закончим с войной, найдем эту суку и заставим страдать.

– Не хочу.

– Но почему? Ведь она предела тебя и подарила тебе жизнь, полную страданий?

– Мне ни к чему месть.

– А чего ты вообще хочешь?

– Только служить вам.

Делинда ухмыльнулась.

– Умничка. Проверку прошла. Помни: у подопытной свинки нет ни чувств, ни собственных желаний. Есть только одно предназначение – служение делу, даже если это будет стоить жизни. Такова твоя судьба. Не вздумай ее менять.

Она закинула пульт обратно в ящичек.

– Мы похитим Анджеллину и вытянем из нее ЗНР, даже если вместе с тем придется вытянуть из нее душу.

– Н-но это подразумевает прямой конфликт с Делиуаром.

– Если будет с кем конфликтовать.

– Из-за связи с Сашей Марголисы могут нам помешать.

– Марголисы, – процедила Делинда сквозь зубы. – Извращенные сволочи и самодуры. Я не прощу им свои унижения. Годами они видели во мне лишь забавляющего их ребенка. Шута. Высокомерие ослепило их, и они, держу пари, даже представить меня в роли своего врага не могут. Но это ненадолго. Моя цель уже не просто сердце ЗНР. Не просто Анджеллина. Я уничтожу всякого, кто даже вздумает вновь меня унижать. Всякого, кто не воспринимает меня всерьез. Я сделаю это, даже если придется сравнять весь мир с землей и умереть самой. И начну я с Марголисов. С их самодовольного красноглазого бастарда.

18. Нападение на Берлин

– Мы не нашли нарушений в работе организма Ее Высочества, – отчитывалась Эмилия. – Ни один анализ не выявил ничего, что могло бы вызвать у нас вопросы.

Анджеллина судила о положении дел по выражению лица Саши, стоявшего у двери со скрещенными на груди руками и опущенным недоверчивым взором.

Лавиния сжала руку дочери. Улыбка сама собой появилась на ее лице.

– Иными словами, она совершенно здорова?

– Полагаем, что так.

– Но не утверждаете, – влез Клюдер. Он оттолкнулся от стены, разомкнул губы в намерении дополнить ответ, но на мгновение замер, а затем продолжил другим, приподнятым тоном: – Я также провел свой анализ. Действительно, все в порядке.

– Так мы можем уехать? – не унималась Лавиния.

– Разумеется, Ваше Величество.

Не было и полудня, когда они покинули центр. Оказавшись снаружи, Анджеллина взметнула руки к небу, блаженно потянулась и развела руками.

– Свобода! Неужели…

– Говорите так, словно вас держали в тюрьме, – заметил Саша.

– Условия были хорошие, но если бы я провела в той белой коробке еще хоть день, то сошла бы с ума. Окружение уж больно ассоциировалось с лабораториями для подопытных зверьков.

– В каком-то роде вы им и были. Подопытным хомячком.

– Вы как обычно.

Они дошли до черных машин с тонированными стеклами. Водители распахнули перед ними дверцы. Из черной машины впереди колонны вышел Мелл.

– Все в порядке? – приблизился он к сестре и оглядел ее с ног до головы. Заметив за ее спиной Сашу, он машинально втянул голову в плечи и спрятал руки в карманы.

– Да, и тебе привет, Мелл.

– З-здравствуйте, Ваше Высочество.

– Здравствуйте, – кивнул ему Саша, не выражая никаких эмоций.

– Они сказали, что с Анджеллиной все хорошо. – Лавиния встала у машины. – Так что мы свободны.

– То есть она поглотила целое ядро неизвестного происхождения и все норм?

– Да, норм, – съязвил Саша.

– Просто это странно. Но р-раз так, то круто.

После всех казусов самообладание в компании Саши давалось Меллу с трудом. Анджеллина еще не видела брата настолько растерянным, обезоруженным, почти дрожащим от страха перед человеком на три года младше него, но совсем не чувствовала вины за то ночное происшествие. Однако, пока мать о чем-то переговаривалась с водителем, на ум ей пришла очередная забавная идея:

– А почему бы нам не сходить куда-нибудь втроем?

– Что? – Лавиния опередила всех своим вопросов. – Но ты же буквально только что умяла четверть того торта. И может, анализы хорошие, но ты все еще не в безопасности.

– Я абсолютно солидарен с Ее Высочеством, – согласился Саша.

– Но у меня же целая куча охраны. И мы пойдем в VIP-ресторан. Вряд ли там будут мои недоброжелатели.

– Как раз в таких заведениях они и должны водиться. Это рискованно, и я не рекомендую куда-либо идти.

– Я голодная. И не отказалась бы от кофе. Настоящего кофе. От автоматного на языке еще остался противный вкус. Не понимаю, как они его пьют.

– Вы ж наша чувстви-и-ительная, – протянул Саша с издевкой.

– Ну а что? Я привыкла есть хорошую еду и пить хорошие напитки. Мне, конечно, привозили еду из ресторана, но в белой коробке-комнатке ею не насладишься.

– Возможно, но компанию вам я составить не смогу. Видите, для меня сейчас не лучшее время для походов по ресторанам.

Анджеллина вскинула тонкие бровки.

– Ох, Саша, простите. Я не выразила вам свои соболезнования по поводу вчерашнего.

– Да, мистер Клюдер, – вставила Лавиния, – это настоящая трагедия для всего человечества. Надеюсь, вы не держите на нас зла за то, что мы перестали оказывать вам военную помощь.

– Я понимаю вас. Проблемы вам ни к чему.

– Вы плохо выглядите. Почему бы вам действительно не поехать с ними и хоть немного расслабиться? Затем вернетесь к работе.

– Да, работа на износ может… ухудшить ваше здоровье, – неуверенно заметил Мелл. – А вы и так выглядите не очень… Я н-не в значении, что вы некрасивый. Нет, вы очень даже красивый, просто бледный. И не то чтобы я считаю бледность чем-то таким…

– Мелл, прошу, отдышись и помолчи, пока еще чего-нибудь не наговорил, – прошипела ему мачеха на ухо. – Простите его. Он не имел в виду ничего плохого.

– Вы слишком много времени уделяете пояснениям, Мелл. Ваши слова, даже самые глупые и неподходящие, мне предельно понятны. Не стоит беспокоиться и попусту тратить время, – отчеканил Саша и обратился к Анджеллине. – Не откажусь от хорошего обеда. Но отлучиться от своих дел я могу только на час.

Анджеллина взяла его за руку и отвела в сторону.

– Вы что-то нащупали в своих исследованиях?

– Прямо сейчас мне должны доставить образцы резервуара, в котором когда-то и отравили воду, что привело к массовому заражению.

– Думаете, на нем еще можно что-то обнаружить?

– Не исключено. Я должен перепробовать все варианты. И я не забываю о вас, принцесса. Хорошо, что ЗНР не оказывает явного негативного влияния на ваш организм, но все же будет лучше вытащить его из вас.

– Я с вами полностью согласна. Признаться, мне страшно даже спать с этой штукой внутри. Никогда не знаю, что увижу в этот раз. Никогда не знаю, проснусь ли. Порой кажется, что это медленно, безболезненно и незаметно разъедает меня изнутри. Но положительные анализы дают надежду на лучшее. Знаете ли, я ведь столько всего еще не успела сделать. В планах как минимум дожить до своего совершеннолетия.

– Двадцать четвертое января, верно?

Анджеллина взглянула на него в приятном удивлении.

– Да. И кстати, когда мне исполнится восемнадцать, я, получается, стану старше вас на два года.

– У вас будет четыре месяца, чтобы насладиться своим превосходством.

– В любом случае я старше вас, – хихикнула она в кулак. – Знали бы вы, как меня забавляет эта мысль.

– Кхм, – демонстративно откашлялась Лавиния, – я все еще не уверена, что стоит ехать…

– Мама! – топнула Анджеллина ногой. – Анализы положительные? Положительные. Охрана есть? Полно. Всего один раз, всего один выход в ресторан. Ну неужели я должна заживо себя похоронить из-за этого Зазеркалья?

Лавиния взяла ее за плечи. Анализы действительно успокаивали ее бдительность, но сомнений меньше не стало.

– Только один раз и ненадолго. Езжайте в Monnaie. Я была там, у них есть свои охранники. А после ты будешь сидеть дома, пока все не закончится.

– Спасибо, – обняла ее Анджеллина. – Поедем на одной машине. Мелл, садись впереди! Идем, Саша.

Ее звенящий веселый голос на мгновение заставил Сашу поверить, что смерть больше не дышит им в спины. Бывали моменты, когда он чувствовал жизнь сильнее и осознаннее, чем обычно. Он мог ощутить, как она проходит сквозь него, заставляя растерянно оглядываться, чтобы убедиться в том, что он здесь, в этом самом месте. Прямо здесь, прямо сейчас. Он есть – настоящий и разумный. Живет, чувствует, дышит и осознает, насколько зыбка его жизнь, ведь что угодно на свете может ее отнять еще до того, как это сделает ЗНР. Что такого момента, как сейчас, с Анджеллиной, может уже не быть. Что это последний раз, когда он видит ее улыбку и слышит звонкий голос. Счастливые мгновения.

Они выбрали один из рекомендуемых в интернете престижных ресторанов и заняли места за круглым столиком: Анджеллина и Мелл сели рядом, лицом ко входу с высокими окнами, Саша – спиной.

К тому моменту Мелл почти успокоился: Саша практически не смотрел в его сторону.

После заказа компания с минуту сидела в молчании, пока Анджеллина наконец не собралась с мыслями:

– Извините меня за тот ночной инцидент, ребята…

– Это была несмешная шутка, – перебил ее Мелл.

– И очень глупая, – добавил Саша.

– Это был мой план, вообще-то.

– Теперь вы знаете, что не умеете их составлять.

– Я чуть со стыда не сгорел. – Мелл нервно теребил скатерть. – Неужели было не ясно, чем это закончится?

– Знали бы вы, как я жалею о том, что не увидела ваших лиц тогда, – хохотнула принцесса. – Нужно было установить камеру. Запись осталась бы на память.

– Тогда вы сидели бы с записью и без друга, – в шутку добавил Саша.

Мелл бросил рассеянный взгляд на небо за окнами. Увиденное поначалу ввело его в ступор.

– Какой вы обидчивый, однако. Уже и пошутить над вами нельзя?

– От шуток должно быть смешно всем. Когда же смешно только вам, то это уже не шутки, а издевательства.

– Нет, просто вы толстокожий зануда, который не умеет веселиться.

– Еще не представилось…

– Ребят… – начал Мелл.

– Ложись! – крикнула телохранительница.

Взрыв. В ушах протяжный режущий писк и отдаленные приглушенные крики. Строительная пыль заполняет легкие. Грудная клетка сдавлена. Нечем дышать.

Саша разомкнул глаза.

– Эй! – прохрипел он. – Вы меня сейчас задушите.

– Простите… – Мелл приподнялся и затравленно оглянулся.

Пол был засыпан осколками стекла и кусками оконных рам.

Из-за опрокинутого стола сначала выглянули три телохранительницы, затем, придерживаясь за их руки, встала Анджеллина.

– Что это было? – спросила она тонким голоском. Внимание привлекли болезненные стоны посетителей. – Что происходит?

– Рядом взорвалась ракета, – ответила одна из телохранительниц.

– Еще одна упала рядом, прямо на торговый центр.

С аптечкой в руках к ним подбежала официантка:

– Мы вызвали скорую. С вами все в порядке? Вы не ранены?

– Вроде все целы. – Анджеллина осмотрела руки, ноги и убедилась, что ничего не болит. – Я уж точно.

– Здесь находиться опасно. Вам лучше немедленно уехать из города.

Она и еще несколько официантов побежали оказывать первую помощь тем, кому повезло меньше. Мурашки пробежали по коже, стоило Саше задуматься о том, что, если бы Мелл вовремя не кинулся на него, осколки изрешетили бы все его тело, и он взглянул на парня с благодарностью. Мелл слабо улыбнулся, придерживая плечо.

– Вы ранены?

– Нет… То есть да, немного. Просто царапина.

Саша опустил взгляд к окровавленной кисти руки с капающей с нее кровью. Он окликнул официантку:

– Можно вас?

– Да, секунду. Что-то случилось?

– Он ранен. Окажите ему, пожалуйста, первую помощь.

Мелл не стал сопротивляться: опустился на пол, медленно стянул с себя накидку и позволил девушке обработать рану.

«Если бы он не закрыл меня собой, а просто бросил на пол, страшно представить… осколок гарантированно угодил бы в меня».

– Вам повезло, – перевязывала тем временем официантка плечо, – еще пара сантиметров, и вам вряд ли помогла бы наша первая помощь.

– Звучит обнадеживающе, – выдавил Мелл измученную улыбку.

В ресторан забежал водитель.

– Ваше Высочество Анджеллина, Ваше Высочество Мелл, как вы?

– Мелл ранен, но жить будет, – ответила Анджеллина.

– Мы сейчас же уезжаем. Я сообщу Ее Величеству, что с вами все в порядке.

– Отлично, – кивнул Саша официантке, когда та закончила перевязывать рану. – Уезжайте как можно скорее.

– Но как же вы? – опешила Анджеллина.

– Я вернусь в замок.

– Какой к черту замок? А если они запустят ракеты и в него?

– Не запустят. Им еще рано меня убивать. И Делинда, если бы хотела меня убить, предпочла бы сделать это лично.

– Поехали с нами, – включился Мелл.

– Нет, у меня работа. Я должен остаться в столице.

– Я вас одного не оставлю! – повысила Анджеллина голос.

– Мелл, дамы, как видите, принцесса даже в такой критической ситуации очень капризна. Проследите за тем, чтобы она по дороге не потерялась и не вернулась обратно. Не то знаю я ее выходки.

– О них мы наслышаны, – приобняла телохранительница Анджеллину за плечо. – Я буду следить за ней.

– Вот и прекрасно.

Телохранительницы вывели Мелла через черный вход, ведущий к автостоянке.

– Прошу, езжайте с нами, – не унималась Анджеллина. – Поработаете издалека.

– Ни слова больше. Лучше позаботьтесь о своем брате.

– Но…

Он прошел мимо к подъехавшей за ним машине, но прежде чем сесть в нее, задержал печальный взгляд на принцессе и мягко махнул ей на прощание.

– Напишите, как доберетесь! – крикнула Анджеллина вдогонку.

19. В плену

Девочки боялись сделать малейшее движение, чтобы не привлечь к себе внимание Челси, сидевшей в своем кресле за кулинарной книгой. Небольшая настольная лампа служила единственным источником освещения в темной бетонной комнате, больше напоминавшей каморку. Но на холод Челси жаловаться не приходилось, ведь в отличие от девочек, одетых в домашнюю одежду, в которой они и застали ужас войны, она куталась в добротную куртку до колен, под которую надела утепленную армейскую форму.

– Раз мне не устанавливают плиту для приготовления, то хоть замариновать смогу. Так тоже сойдет, – приговаривала она, перелистывая страницу за страницей с рецептами маринада свиного мяса, которое на вкус, как неоднократно замечала Челси, ничем не отличалось от человеческого. Так что и способ приготовления она присматривала схожий.

За дверью послышался торопливый топот. Радостные довольные голоса солдат зазвенели в коридоре, и Челси пришлось оторваться от книги.

– Что такое? – спросила она, едва открыв дверь.

Как раз к тому моменту мимо проходила Одри Хьюз, ее надзирательница.

– Сейчас же закрой дверь! – грозно шепнула она, шагнув к ней.

То, что пропавшие девочки находились у Челси, все еще оставалось в секрете для всех.

– А, ой! – Челси захлопнула за собой дверь и сжала плечи. – Прости. Так что случилось?

– Мы только что из Вольфсбурга.

– Судя по вашей радости, с победой, верно?

– Наша радость не обусловлена победой. Это дело обычное, учитывая предыдущие успехи. – Одри зачесала копну коротких кудрявых волос назад и оглянулась. – Эта грязная предательница Тера Гарсия была в отряде, который мы разгромили. Она сдалась.

– Та, из-за которой тебя отчитали?..

В карих глазах Одри мелькнул недобрый огонек, заставивший Челси тут же замолкнуть.

– Она сейчас в камере. Думаем, как ее наказать. Чтобы помучилась дольше, но…

– Но?

– Что-то здесь не так. Уж больно легко она сдалась. Меня не было на месте, когда ее взяли, и солдаты ничего не заподозрили. Только порадовались и избили ее, но в меру, чтобы оставить остальным. С ней еще была ее подруга – Ксара Белл. Она тоже теперь у нас.

Челси покачалась на месте, спрятав руки за спиной.

– Думаешь, она что-то задумала?

– Скорее всего. Но на что она рассчитывает, мне не ясно. Сейчас мы перебрасываем все силы на Гарделеген, но здесь все равно останется с десяток человек, не считая пары доходяг в соседнем корпусе, отвечающих за печи, – она потерла затылок и уперла руку в бок. – И я тоже останусь. Понаблюдаю за этой дрянью.

К этому моменту шум в коридоре стих, и они могли услышать собственное дыхание, словно бы эхом отдающееся от голых стен.

– Можно мне на нее посмотреть? – спросила Челси тонким голоском, каким обычно дети выпрашивают у родителя новую игрушку.

Одри смерила ее непривычно мягким взглядом. Хотя она всегда старалась оставаться с Челси жесткой, чтобы не давать ей повода своевольничать и не потерять контроль над ней, когда это с виду милейшее создание смотрело на нее такими умоляющими глазами, ей тяжело было сохранять маску хладнокровия. В эти мгновения забывалось и ее неблагополучное прошлое, и каннибальские наклонности, и поразительная, ничем не обоснованная жестокость, и даже две замерзшие девочки за дверью, ожидающие смерти.

И ведь Челси уже начала понимать, как устроена ее надзирательница.

– Ты напоминаешь мне зефир в шоколаде, – невинно улыбнулась она, закидывая руки ей на плечи. – На ощупь такая твердая, а внутри мягкая-мягкая.

Одри грубо убрала ее руки, но это лишь вызвало новую нежную улыбку.

– Можешь посмотреть. Но не более.

– Ура! – Челси неосознанно накинулась на нее с объятиями. – Спасибо, спасибо, спасибо!

– Какого?! – шагнула Одри назад, вырываясь из цепких рук и оглядываясь на камеры.

– Не переживай, – замахала Челси руками. – Все ведь считают меня чокнутой. В каком-то роде так и есть, и это помогает делать на первый взгляд странные вещи без дополнительного осуждения.

– Смотрю, вам тут весело.

Одри была готова поклясться, что не слышала ни единого шага Робин, вставшей рядом с ними. И даже ее дыхания. Она была в черном мешковатом костюме, состоящем из брюк и укороченной куртки с пышным рукавом, капюшоном и перчатками, и если бы не бледная кожа и оголенные запястья, ее легко можно было спутать с тенью.

«Вот она – подготовка телохранителей монархов», – заключила Хьюз восхищенно про себя.

– Мы поймали Теру Гарсию. Есть что праздновать.

– Вот как.

– А ты что тут делаешь? – засквозили в голосе Челси нотки презрения.

– Веду отчетность для Его Величества.

– Смотрю, судьба Теры тебя не особо волнует, – заметила Одри. – А ведь вы учились в одной академии.

– И тем не менее мы не ладили. У нас случались постоянные драки и споры. Итог – взаимная неприязнь даже после обучения.

– Это хорошо, – встала перед ней Одри и пристально взглянула в темные непроницаемые глаза. – Значит, ты не против, если мы ее убьем?

Взгляд Робин дрогнул, но тьма в глазах оставалась неизменной.

– Это не моя забота, – ответила она твердо. – Делайте с ней что душе угодно.

Горячее дыхание опалило ее лицо.

– А про свою знакомую Лауру ты уже слышала? – включилась Челси.

Во рту Робин моментально скопилась слюна, которую ей было никак не проглотить под пристальным взором Хьюз.

– Что именно я должна была слышать?

– Вы ведь с Лаурой и Логан тоже вместе учились, – перехватила разговор Одри. – Мы допросили Лауру, чтобы выведать, где прячутся беженцы. Она была непробиваемой, так что пришлось…

– Перерезать ей мягкие ткани, поэтому теперь она не чувствует своих маленьких стоп! – восторженно воскликнула Челси, хлопая в ладони. – И вряд ли уже когда-нибудь почувствует.

Этого ужаса Робин было не скрыть. Она сглотнула.

Лаура Свон. Одна из милейших девушек, которых ей довелось знать. Нежная, уязвимая, добрая, миниатюрная и совсем непригодная для учебы в военной академии и уж тем более службы. Ее однокурсница, с которой они хоть и не дружили тесно, но общению с которой Робин всегда была рада. В ее понимании пытать Лауру все равно что пытать котенка.

– Но ты не переживай, сестрица, – не унималась Челси. – Когда я уже думала порезать ей что-нибудь еще, прибежала Рейн и сказала, что подруга Лауры – Логан, кажется? – готова все выдать, если мы остановимся и предоставим всем пострадавшим медицинскую помощь.

– Обещание свое мы сдержали, – продолжила за нее Одри. – И наводка оказалась верной. Так что камеры пополнились еще тридцатью мирными.

– И чего же вы хотите от меня услышать? – Робин старалась говорить твердо, но от ошеломления случайно выдала предательскую хрипотцу, что породило в ответ злые улыбки.

– Ничего. Просто держим в курсе. – Одри похлопала ее по плечу и развернулась. – Ты же там отчет пишешь. Вроде как.

Челси хихикнула в кулачок и вернулась к себе, Одри отправилась набираться сил в своей комнате, а Робин еще с минуту стояла на том же месте, пытаясь переварить все, что узнала.

* * *

Тера уже час лежала на полу, потирая опухшую щеку. Она бы села, прислонившись спиной к стене, если бы только от этого с новой силой не заныли плечи, на которых с недавних пор красовались темные синяки.

Ксаре, благодаря то ли покорности, то ли предусмотрительности, досталось меньше. Свернувшись калачиком в углу, она бездумно перемешивала ложкой в крошечной миске холодную похлебку, которой их кормили по утрам. Порций только и хватало, чтобы поддерживать жизнь, при этом не наедаясь, но серая, неприятно пахнущая жидкость аппетита не вызывала.

– Эй, Тера, – позвала ее Логан из соседней камеры.

– Чего тебе? – беззаботно ответила Тера, чуть приподнявшись.

– Если вы не съели свою еду, то отдайте ее Лауре.

– Ты ее добить решила или что? – Тера вскочила с места и тут же зажмурилась – боль в коленях дала о себе знать. – Гадость же редкостная. Лучше с голоду сдохнуть.

– Она в таком состоянии, что ей и эта гадость пригодится.

– Как она вообще? – забеспокоилась Ксара.

– Спит. Кровь остановили, раны обработали и гниения нет, но… Стопы начали синеть.

Тера цокнула языком и уперлась лбом в дверь. Пусть все выглядит так, словно она раздражена. Пусть никто не догадается, что прямо сейчас творилось в ее душе и как страх за Лауру сводил ее с ума.

– Как ты предлагаешь отдать эту дрянь? – Она несколько раз ударила по окошку в двери у пола, через которое им давали еду. – Допустим, я выдвину похлебку, а дальше что?

В коридоре послышались знакомые шаги. «Ох, только не это», – успела подумать Тера.

– Девочки, – шепнула Робин, – как вы тут?

– Как на курорте. А что, не видно? – злобно усмехнулась Тера. – А, точно! Нас ведь отделяет дверь. Жаль. Увидела бы, как тут нам хорошо.

– Что с Лаурой?

– Жить будет, – отозвалась Логан. – Но первой медицинской помощи мало. Нужен врач. И нормальная еда. Она истощена.

Робин обреченно вздохнула и закрыла лицо руками.

– Еду я вам добуду. Но врача не обещаю.

– И на том спасибо, собачка, – огрызнулась Тера. – Как там, кстати, дела у твоего хозяина? Наверное, отдыхает со своим Каспаром в каком-нибудь особняке.

Робин в бешенстве поджала губы. Двумя резкими шагами она подошла к двери в камеру Теры.

– Что ты такое задумала, что решилась вернуться сюда?

– Увидишь. И, кстати, не советую в этот момент стоять у меня на пути.