Текст книги "Будь моей Брейшо"

Рэйвен ругается рядом со мной, и меня охватывает паника, глаза устремляются к ней. Она же беременна…

Она отвечает на мой взгляд, и я вижу в ее лице то, чего раньше не замечала: нечто гораздо большее, чем гнев. То, что спрятано под ее худи, сейчас важнее всего, и это самое важное может попасть под удар.

Подхватив ключи, она несется к внедорожнику. Мэддок поворачивает голову в ее сторону, ему важно убедиться, что с ней все в порядке.

Когда дверца захлопывается, он расслабляется и пропускает правый хук. Он ухмыляется, сплевывает кровь и снова начинает работать кулаками.

Я подпрыгиваю, когда чье-то тело приземляется на стол. Поднимаю голову и встречаюсь глазами с Ройсом.

– Рэйвен? – кричит он.

– В машине. Берегись! – визжу я.

Кэптен ловит за руку придурка, который пытался ударить Ройса стулом. Вслепую перебрасывает стул через голову и в ту же секунду бьет парня головой в грудь. Когда тот отлетает, Кэп злобно смотрит на меня.

– Убирайся отсюда!

Но я, вместо того чтобы подчиниться, переворачиваю стол и подставляю одному из парней подножку, отправляя его прямо на кулак Ройса.

Шестеро мудаков медленно поднимаются на ноги, помогая друг другу сохранять равновесие.

– Вы сцепились с Брейшо, ублюдки, – бросает им Ройс, и парни ковыляют прочь. Не нужно ни слов, ни угроз – они знают, что посрамлены, и больше здесь не появятся.

Затем, как ни в чем не бывало, Кэптен поднимает перевернутый стол, Ройс расставляет стулья. Мэддок направляется к внедорожнику, чтобы забрать свою ненаглядную, а Мак исчезает внутри закусочной.

Не проходит и пяти гребаных секунд… как мы видим Джейсона Роу, его девушка Тиша крепко зажата у него под мышкой.

Мои мышцы напрягаются, я бросаю взгляд на Кэптена.

Он не торопится, отдавая должное бывшему товарищу по команде.

В воздухе чувствуется напряжение, но оно не похоже на то, что было минутами раньше.

Да уж эти ребята – Брейшо, и рядом с ними невозможно искать спокойствия. К тому же у них все еще кровь на костяшках пальцев.

– Чертовы Брейшо, – дразнит Джейсон, наверняка видевший драку. – Надрали им задницу.

– Они знали, что так будет, – замечает Ройс с усмешкой, и я не уверена, что Джейсон осознает злость, которая за ней скрыта.

Джейсон смеется, встречаясь взглядом с Мэддоком.

– Почти не поверил, что ты вернулся, когда Мак пригласил меня на игру.

– Только дурак будет сомневаться в нашем парне, не так ли, Мак-Мани?

Большой палец Ройса поднимается, чтобы коснуться ссадины на губе; не сомневаюсь, он делает это, чтобы продемонстрировать окровавленный кулак.

– Ага, – кричит Мак где-то позади меня.

Джейсон натянуто ухмыляется, рука вокруг Тиши напрягается.

– Итак, в субботу, да?

Кэптен кивает, глядя на Мэддока и Ройса.

– Черт возьми, да, братан. – Ройс протягивает руку и стукается с ним костяшками пальцев. – И да, прошло слишком много времени с тех пор, как мы хорошенько надрали друг другу задницы на площадке.

Я вижу напряжение в его темных глазах. Да он и не скрывает его, потому что это Ройс. Все, что можно сделать, это принять его таким, какой он есть, и балансировать на грани, пока он не отступит. Прямо сейчас он просто сгусток адреналина, ожидающий, чтобы вырваться на свободу.

– Приведешь свою? – спрашивает Джейсон Мэддока, кивая в сторону Рэйвен.

Мэддок смотрит на него не мигая, и Джейсон облизывает губы.

Он снова говорит, унижая свою девушку при всех:

– Вот думаю, брать эту курицу или нет.

Ублюдок.

Мэддок поднимает подбородок; никто и не заметил, как он переместился, чтобы прикрыть живот Рэйвен.

– Эй, если хочешь, так приводи ее, – Ройс сует телефон в карман и пожимает плечами. – Чем больше, тем, черт возьми, веселее.

– Да, конечно. Посмотрим. – Джейсон кивает, и они с Тишей уходят.

Мы молча смотрим им вслед. Мак тоже, но он видит только мирно попрощавшихся парней.

У Брейшо есть уникальная способность держать тон, который они хотят, и ни один мускул на их лице при этом не дрогнет.

Пара парней, мирно попрощавшихся друг с другом.

Я подавляю улыбку, качая головой.

Как ни в чем не бывало, Ройс садится, остальные тоже устраиваются на своих местах.

Я смотрю на Кэптена, но он отводит взгляд.

Замечаю, как взгляд Рэйвен скользит по посетителям бургерной. Они тоже начинают возвращаться на свои места, и ни одна душа не осмеливается взглянуть в нашу сторону.

Рэйвен наклоняется и шепчет мне на ухо:

– Еще один день в компании с Брейшо.

Я киваю.

Одно можно сказать наверняка: если у кого-то из горожан и было хоть малейшее предположение, что парни Брейшо ослабли, пока были не у дел, то больше такого нет.

Только тут до меня доходит, для чего Брейшо появились здесь сегодня.

Они знали, что эти парни придут сюда, и они знали, что Джейсон тоже будет.

Убили сразу двух зайцев.

Хлоя наконец выходит к нам с подносом, полным напитков. Она садится и улыбается:

– Вот это и было возвращение Брейшо.

Все смеются, и я ничего не могу с собой поделать – смеюсь вместе с ними.

Глава 5

Виктория

Прошло несколько часов с тех пор, как мой скучный день был скрашен появлением Брейшо, – несколько часов с тех пор, как мы все встали из-за стола и покинули бургерную. Они сели в свой крутой внедорожник, а я направилась в противоположную сторону, пешком.

Мои ноги ноют от бессмысленной ходьбы, и я устала от того, что мне нечем себя занять, кроме как думать… о Брейшо.

Слава богу, солнце наконец-то село, и его место заняла луна, указывая на то, что мне уже можно вернуться в особняк.

По крайней мере, я так думала, но стоит мне подойти ближе, приятный дымный аромат обволакивает мое горло, и я замедляю шаги.

Вдалеке, справа от особняка, мерцает пламя.

Они на улице.

Надеюсь, что только они.

Но моя надежда рушится, когда я добираюсь до конца грунтовой дорожки.

Драгоценный смех наполняет мои уши, смех, по которому я скучала больше, чем могу рассказать. Да и кому рассказывать?

Я напрягаюсь, закрываю глаза и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Зоуи смеется громче, за этим следует громкое «и раз, и раз».

Из меня вырывается смешок, но я все еще не осмеливаюсь открыть глаза. Прислоняюсь к дереву и прислушиваюсь.

Зоуи понятия не имеет, что означает и раз, но это ее не останавливает. Она повторяет то, что слышит, как это делают многие малыши, и я знаю, что она связывает это с броском мяча в корзину.

Смех Кэптена разносится совсем рядом, и в основании моего горла образуется комок.

Я думаю, Ройс был прав.

Открываю глаза и встречаюсь со взглядом Мэддока.

Он стоит, скрестив руки на груди и склонив голову набок.

– Ты и правда глупа.

Я сглатываю, но мой голос все еще звучит хрипло:

– Я просто выполняю приказы.

До нас доносится взрыв смеха, и в моем животе затягивается узел, а под ребрами растекается боль.

Мэддок прищуривается и делает шаг ко мне. Он изучает меня долгое мгновение, и я бы осмелилась сказать, что удивление – это то, что делает его взгляд острее.

– Ты любишь эту маленькую девочку, – он говорит это утвердительно.

Вероятно, он знает то, что знаю я: могущественные люди находят удовольствие в том, чтобы забрать самое дорогое у тебя. Жить в относительном мире с ним – значит надеть ошейник на собственную шею и быть послушной.

Глаза Мэддока смотрят в сторону, откуда доносится смех, но не могу заставить себя посмотреть туда же.

– Эта игра в субботу… – говорит он. – Там не место для нее. И более того, это означало бы показать ее городу, но Кэптен еще не готов поделиться ею. – Мэддок поворачивается ко мне, его хмурый взгляд встречается с моим. – Ты должна была понять это.

– Я лишь имела в виду, что она хотела бы посмотреть, как играет Джейсон…

– Это ничего не меняет. Никогда не говори, не подумав, никогда не двигайся, пока не поймешь зачем. Ты должна была знать это дерьмо. Не заставляй нас вредить тебе.

– Разве это не то, чего вы хотите?

– Ну вот, ты опять прикидываешься дурочкой. – На его лице написано раздражение. – Ты думаешь, у отца не разрывалось все внутри, когда он ушел от тебя, зная, что ты была одна после того дерьма, которое произошло? Никакой защиты, некому прикрыть твою спину, да? – Он покачал головой. – Ты же знаешь, что мы упрямые… упрямые и недоверчивые. То, что мы хотим, дается нам нелегко, и это означает, что наши подруги должны шевелить лапками в два раза усерднее, чтобы прорваться, быть в два раза сильнее других. Другого пути нет.

– Я не ищу халявного пропуска в вашу жизнь.

– Тогда вонзи поглубже свои когти, – усмехнулся он. – И не вздрагивай, когда польется кровь.

Будь сильной, сражайся – тут он на моей стороне.

Глаза Мэддока сужаются, он держит паузу, прежде чем снова заговорить:

– Я могу быть всем для Рэйвен, я могу дать ей каждую гребаную вещь, которую она когда-либо хотела, но этого недостаточно. Я хочу, чтобы у нее было больше. У нее никогда не было друзей. Мы были ее первыми друзьями. А ты… Она потянулась к тебе еще до того, как узнала, что ты ее сестра. Не знаю, может, это зов крови… Теперь все зависит от тебя – стань ее подругой, будь той, в ком нуждается мой брат… Будь вся целиком для нашей семьи или убирайся, черт возьми.

Мэддок снова посмотрел в ту сторону, откуда доносились крики и веселый смех. Когда он обернулся ко мне, его лицо было серьезным.

– Кэптен должен понять, что ты значишь для Зоуи… Тогда все изменится.

Мои брови вопросительно приподнимаются, а он гром-ко кричит: «Йо-хо», привлекая внимание своих братьев, Рэйвен и…

Три улыбки исчезают в одно мгновение, но четвертая… с каждой секундой она становится все шире, и мое сердце вздрагивает.

Привет, малышка.

Мэддок тихо говорит мне:

– Я сделал это не для тебя, и я не буду повторять то, что уже сказал.

Он идет к своей семье; они застыли как истуканы, но шок быстро сменяется злостью, когда Зоуи роняет мяч и несется прямо ко мне. На ее хорошеньком личике сияет ослепительная улыбка, светлые кудряшки подпрыгивают, и она не замедляет шагов. Кэптен потребовал, чтобы я не общалась с ней, но я не могу послушаться его.

Быстро выхожу из тени и протягиваю руки, чтобы она могла прыгнуть прямо в них.

– Рора! Рора! Рора! – Зоуи смеется, возбужденно потираясь носиком о мой нос. – Ты видела, Рора? Я сделала это!

Слезы угрожают политься по щекам, поэтому я быстро киваю.

– Я не видела, Зо-Зо, но ты молодец, – шепчу я.

– Папа сказал: молодец, Зои! – говорит она с искорками в голосе.

Я смеюсь – она все еще не может правильно произнести свое имя.

– Уверена, он был так рад.

– Ага! – Она брыкается, чтобы я опустила ее.

В ту секунду, когда ее ноги касаются травы, Зоуи сжимает мой палец, и я стараюсь не напрягаться.

– Пойдем, Рора! – она тащит меня за собой.

Не имея выбора, я заставляю себя посмотреть Кэптену в глаза.

Если бы это было возможно, из него бы валил пар – он просто кипит от злости. Я собираю все свои силы, чтобы удержать ее маленькую ручку.

Девчушка переводит на меня взгляд, и в ее сине-зеленых глазах я вижу замешательство. Сглатываю, опускаюсь перед ней на колени и сквозь боль в груди говорю:

– Я не очень хорошо себя чувствую, Зо-Зо. – Ложь, ложь, ложь. Ложь единственному человечку, с которым я могу быть честной. – Я должна идти, чтобы потом чувствовать себя лучше.

– О, нет. – Зоуи кладет ладошки на мои щеки. – У тебя ранка?

– Да, – киваю я, и мои руки поднимаются, чтобы накрыть ее пальчики. – Да, у меня ранка.

– Папа полечит ее?

У меня перехватывает горло, я не могу смотреть ей в глаза.

Зачем Мэддок сделал это? Зачем позвал их?

Бросаю взгляд в его сторону, но он смотрит на Кэптена, а Рэйвен сосредоточена на Зоуи. Зато Ройс уставился прямо на меня.

Зоуи неохотно отпускает ручки, и на ее лбу появляется морщинка, когда я поднимаюсь на ноги.

– Папа, полечи ее, – говорит она немного тверже.

– Нет, Зо-Зо. Мне нужно идти, – одергиваю ее я.

Она качает головой, снова хватает меня за руку и тянет.

– Нет, нет! Папа, сделай это. Ну давай же.

Вот дерьмо.

– Я не могу. – Я осторожно высвобождаюсь, и она непонимающе смотрит на меня, убирая с лица кудряшки. – Рора должна…

– Иди сюда, Зоуи, – мягко зовет дочь Кэптен, прерывая меня. – Смотри, вот твой мяч.

– Нет, не хочу мяч! – кричит она, и в ее голосе слышится близкий плач.

Вижу, что кулаки Кэптена сжимаются. Кожей чувствую его гнев.

Следующим пытается Ройс.

– Я бы сейчас слопал пару фруктовых мармеладок. – Он подходит ближе, протягивая руку малышке. – Пойдем возьмем немного, Зо…

Она уворачивается от него и обхватывает руками мои ноги.

– Нет, нет, нет!

Я замираю. Опускаю на нее глаза и вижу, что маленькие губки начинают дрожать. Мое сердце дрожит вместе с ними.

Четыре пары глаз прожигают мою кожу, все ждут, что я буду делать.

Что, черт возьми, мне делать?

Разозлить их или сломить дух девочки?

Но разве это может быть вопросом?

Я собираюсь поднять ее, но Кэптен опережает меня. Подскакивает и наклоняется, чтобы подхватить дочь.

– Пошли в дом, Зо.

Ко всеобщему ужасу, Зоуи начинает плакать. Она дрыгает ногами и тянется ко мне через его плечо.

Пот скапливается у основания моей шеи, и я поднимаю руки, чтобы перехватить ее, но меня тут же окружают трое, и хотя над нами ярко светит луна, все, что я вижу, – это густое облако тьмы. Мне требуются все мои силы, что у меня есть, чтобы отступить назад, подальше от нее, а это все равно, что разрезать себя пополам.

Они этого не понимают, но как они могли?

Мой рот остается закрытым.

Я поднимаю глаза и неожиданно встречаюсь с парой ярких голубых глаз, в которых нет ни намека на зеленый. В них так много всего происходит… Ярость – самая глубокая эмоция, но это не то, что заставляет меня задуматься. Я вижу в них вопрос. Я вижу в них сомнение. Я понимаю его. Отказать своей малышке – значит разбить свое собственное сердце, но позволить кому-то, кому он не хочет доверять, находиться рядом с ней, – это противоречит его натуре. Он гордится тем, что стал для Зоуи защитником, гордится тем, что он ее отец, и не собирается ни с кем делить любовь маленькой принцессы.

А я не могу позволить ему бороться с самим собой, это неправильно. «Плохой парень» в этой истории – это я.

Опускаю глаза и ухожу, но не к дому, не туда, где Зоуи, возможно, пойдет меня искать. Я спешу к подъездной дорожке, собираясь вернуться в общежитие. Но меня вдруг обхватывают чьи-то руки, а потом толкают к деревьям. Слышу шипение рассерженной кошки, и мои глаза встречаются со взглядом Рэйвен.

Я смотрю на нее с испугом.

– Ты что, черт возьми, совсем тупая?! – кричу я, пытаясь успокоиться.

Рэйвен толкает меня, и ее рука поднимается, чтобы перехватить мое горло. Она дрожит от злости.

– Рэйвен, ты не должна так бегать и не должна делать резких телодвижений, – хриплю я, пытаясь вырваться. – Что, если бы я случайно сбила тебя с ног?

– Заткнись на хрен, – выдавливает она сквозь зубы, ее ноздри раздуваются. Она толкает меня сильнее. – Ты когда-нибудь расскажешь ему все, что, черт возьми, ему нужно знать?

Нет.

Рэйвен врезает кулак в ствол дерева рядом с моей головой.

– Ты действительно думаешь, что ты в состоянии так долго играть?

Я усмехаюсь.

– Они не заслужили такую, как я.

– Ты это серьезно? – застывает Рэйвен.

– Вполне. Какой бы я была Брейшо, если бы упростила все дело?

– Ты не одна из них. Ты не Брейшо.

Пока.

Ее глаза бегают по моему лицу, между бровями образуется тяжелая складка.

Поверь мне, Рэйвен.

Я смотрю в сторону и вижу, что к нам быстрым шагом приближаются Ройс и Мэддок. Лица у них перекошены, но их гнев скорее направлен на Рэйвен.

Внезапное жжение пробегает по моей коже, когда она поворачивает мое запястье, нарочно делая мне больно и возвращая мое внимание.

– Подумай, блядь, о своем поведении, – шипит она. – Если ты этого не сделаешь… – Не договаривая, она отдергивает руку. – На всякий случай знай, что я не буду колебаться.

Парни подходят. Мэддок свирепо смотрит на нее, но она мягко кладет ладонь ему на грудь, заставляя отступить. Они удаляются, Ройс остается. Он долго смотрит мне в глаза.

– Это намного больше, чем знать, что она существует, не так ли? – говорит он.

Я отвечаю в тон ему:

– Ничто никогда не бывает так просто, как кажется.

Он усмехается, издает полный отвращения звук, разворачивается, но перед тем как уйти, бросает на меня холодный взгляд через плечо.

– Возвращайся в дом, сейчас же.

Кэптен

Я сижу на краю своей кровати, опустив голову в ладони, когда в комнату входят братья.

– Зоуи уснула? – Ройс прислоняется плечом к стене.

Я киваю, хмуро глядя в пол.

– Отец дома?

– Ага, – кивает Мэддок.

Хорошо.

Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Ройсом.

– Мне нужно тело сегодня вечером.

Он ухмыляется, телефон уже в руке.

– В нашем любимом месте? Склады?

Мэддок хмурится.

– Рэйвен давно хотела поехать посмотреть на бои.

– Черт, братан. Ты уверен, что хочешь, чтобы она была там? – глаза Ройса расширяются.

– Ее не остановишь, – огрызается Мэддок. – По-твоему, она прыгнет на ринг с моим ребенком в животе?

– Она может, – смеется Ройс. – Но ей нужен сильный правый хук.

Мэддок грозит ему кулаком.

– Ладно, – говорит Ройс. – Мы попросим расчистить путь, чтобы она не попала в толпу.

– Черт возьми, да! – с широкой улыбкой на лице в дверях появляется Рэйвен.

Я усмехаюсь и встаю с кровати.

– Значит, у нас все в порядке?

– О, черт возьми, да. И на подходе одна девушка из Брей. – Ройс делает паузу на мгновение, прежде чем добавить со смешком: – Должны ли мы придерживаться брюнеток?

Рэйвен и Мэддок смеются, и я не могу не присоединиться.

Ублюдок.

Глава 6

Виктория

Как будто он точно знал, где я буду… Взгляд Кэптена мгновенно находит меня и быстро пробегает по моему телу. Я лежу в траве, подложив руки под голову.

– Что ты делаешь? – спрашивает он.

Я пожимаю плечами.

– Жду понедельника.

Уголок его рта кривится.

– Зачем?

– Потому что я ненавижу выходные. По крайней мере, в школе мне не нужно прятаться.

Его глаза слегка расширяются.

Почему это его удивляет?

– Если тебе здесь так не нравится, какого черта ты здесь делаешь? – говорит он.

Я со вздохом поднимаюсь на ноги, и теперь мы стоим лицом к лицу, но все еще в нескольких футах друг от друга.

– Не забывай, что мне приказали тут остаться.

Он придвигается ближе, и я расправляю плечи. Он злится, но и я тоже. Почему он не спросит меня о том, что хочет знать?

– Да, – бурчит он. – А что, если бы никакого приказа не было? Ты бы ушла?

– Зачем спрашивать, если тебе все равно, Кэп?

Его губы плотно сжаты, жилы на шее вздуваются, когда он смотрит на меня злыми глазами.

Всегда такой замкнутый.

Я бы хотела, чтобы он вопил, чтобы он заставлял меня делать то, чего я не хочу. Все что угодно, лишь бы заставить его поддаться тому, что, я знаю, происходит у него внутри. Может быть, мне разозлить его, довести до предела?

Есть ли у него вообще предел?

– Я бы не ушла, – говорю я, и его глаза сужаются. – Даже если бы ты пытался заставить меня.

Глаза сужаются еще больше.

– Ты бы не подчинилась изгнанию из Брейшо?

– Да.

– Но за это есть наказание.

– Наказание? Не сильнее, чем необходимость уйти, когда я хочу остаться.

Еще на шаг ближе.

– Где остаться?

Его подбородок опускается. Мой поднимается.

– Остаться здесь.

– Почему ты этого хочешь?

– Потому что я принадлежу этому месту.

Его рука взлетает, но я стою совершенно неподвижно. Он всего лишь убирает волосы с моего лица.

– Принадлежишь… кому?

У меня вырывается приглушенный смешок, и я качаю головой, глядя на траву.

– Ты хочешь, чтобы я сказала это вслух? И для чего? Чтобы ты мог однажды бросить мне это в лицо? – Я снова поднимаю на него глаза. – Я так не думаю. Скажу только тогда, когда ты будешь готов это услышать.

Только тогда, когда ты наберешься смелости спросить.

В его лице нет ничего, кроме ярости, когда он выходит вперед.

– Ты думаешь, мне есть дело до всего, что вылетает у тебя изо рта? – спрашивает он, и в его голосе слышится усмешка. – Ты всего лишь статуэтка в интерьере, игрушка.

– Так играй со мной, как со своей любимой игрушкой, – сузив глаза, предлагаю я.

– Тебе бы не понравилось.

– Нет ничего, что ты мог бы сделать, заставив меня истекать кровью. Я пустая, Кэп. Разорванная на части и заново сшитая с целой кучей пустоты внутри.

Он задевает своей грудью мою, когда поднимает мой подбородок.

– Как весело будет доказать, что ты ошибаешься… Иди в дом, причешись и будь на крыльце через пятнадцать минут. Мы уходим, и ты идешь с нами.

– Куда?

– Четырнадцать минут.

Черт.

* * *

Знакомый жар обжигает кожу, но я притворяюсь, будто не замечаю этого. Встречаюсь с ним взглядом и сразу отворачиваюсь. Лицо Кэптена ничего не выражает, теперь его многозначительный взгляд направлен в ту сторону, куда смотрю я. Хлоя и Мак сидят, болтая с Тишей, – вот что я вижу. Но ему это не интересно.

Он не сказал мне ни слова с тех пор, как мы приехали сюда час назад, не то чтобы он вообще разговорчив со мной, но все же. И снова я его понимаю. Он хочет внимания – это раз; ему нужно уделять кому-то внимание – это два. Но я не буду играть в его игры, и тем более играть в гляделки.

Делаю большой глоток воды из бутылки, встаю и подхожу посмотреть, что происходит за пределами VIP-зоны. Там толпы людей, яблоку негде упасть. Но все продумано. Между гигантскими железными прутьями вплетены листы жести, чтобы те, кто снаружи, не заглядывали внутрь. Перед входом стоят охранники и еще несколько дежурят на территории, чтобы обеспечивать безопасность. Смешно, обеспечивать безопасность в опасном месте… Склады, приспособленные под подпольные бои, находятся на окраине города, и сюда трудно попасть чужакам. Здесь и дороги-то нет, и поэтому никто не может сказать что-то вроде «просто проезжали рядом».

С каждой минутой шум становится громче, несколько человек столпились у маленького ринга, наблюдая за первым боем, но самые умные занимают места у большого, где состоится бой ночи.

Легкая улыбка появляется в уголках моих губ, когда я оглядываюсь по сторонам. Я уже очень давно не выходила в свет. Тут дико, да, но это отличное место, чтобы расслабиться у всех на виду.

Отличное место, чтобы найти рычаги воздействия.

Мое лицо напрягается при этой мысли.

Это то дерьмо, которое привело меня к неприятностям, в которых я сейчас погрязла по уши, но мой мозг не останавливается. Наблюдать за другими – это то, в чем я хороша.

Движение справа от меня привлекает мое внимание, я поворачиваюсь и вижу Ройса. Он лихо подмигивает мне.

Всего несколько месяцев назад все, что здесь было, – это пара стульев и ящики вдоль стен. Пыль и паутина, ничего больше. Ящики, наверное, были для хранения денег, я не знаю. На ремонт решился Мэддок. Он знал, как сильно Рэйвен нравится это место, а для нее он готов был луну с неба достать. Снаружи ничего не изменилось, но внутри… Шикарно, в духе Брейшо. Три стены в черно-белых широких полосках. В самом центре каждой стены нарисована большая волчья голова – две черные, одна, в торце, белая. Четвертая стена, там, где VIP-зона, выкрашена в насыщенный синий цвет, его еще называют королевским, и броскими белыми буквами написано: Волчье логово. Черные занавески на кронштейне в форме полумесяца скрывают все, что не предназначено для глаз зрителей, включая решетку, за которую не проникнешь.

В VIP-зоне уютно, диваны и диванчики синего цвета, гигантский телевизор, по которому безостановочно крутятся клипы, и да, в левом углу установлены столы для покера. Кэптен сидит за одним из столов и, кажется, планирует провести там всю ночь. Еще один телевизор, поменьше, а справа, там, где стою я, длинный ряд шкафчиков.

Я замечаю Рэйвен в огромной куртке, скрывающей ее живот. Мэддок уже на ногах, ведет ее в сторонку.

У Ройса в кармане звонит телефон, и его взгляд скользит ко мне.

– Это церковный колокол, Вик-Ви. Пора быть королевой среди крестьян.

Мне не нужно долго гадать, о чем он говорит.

– Ройс! – визжит восторженный голос.

Я едва не отлетаю в сторону, когда мимо меня пролетает девица и тонкими руками обвивает шею Ройса.

– Дамы, входите. – Он показывает на меня. – Виктория сегодня рулит вечеринкой.

Я напрягаюсь. Насколько все здесь знают, я – пустое место, девочка из приюта, которую из милости приняли в «высшее общество».

К счастью, девиц, их четверо, больше интересует сам Ройс, а не то, что он говорит.

Но он не унимается:

– Сегодня вечером она будет за горничную. Что бы вам ни понадобилась, она – ваша. – Он ухмыляется, как придурок. – Отдайте ей свои телефоны, дамы, а сумочки можно положить в шкафчик.

Вау.

– Ой, а я хотела сделать несколько снимков, – говорит одна из девушек; ее голос звучит плаксиво, но при этом она выпячивает губу, считая, что это мило, и хлопает ресницами.

Ройсу все равно, он не западает на нее.

Кивает подбородком высокому парню с дредами, который стоит наготове. Чувак проскальзывает внутрь, обнимает девицу за плечи и разворачивает к себе.

– Эй, ты что…

– Не делай себе хуже, малышка, – шепчет он, выводя ее.

Ройс поворачивается к остальным, троица стоит, хлопая глазами.

– Ну что, готовы к вечеринке? Пример был показателен? – невозмутимо ухмыляется Ройс.

Девицы быстро вытаскивают телефоны из сумочек и делают шаг ко мне. Я закатываю глаза и забираю гаджеты. В конце концов, не в моих интересах ослушаться Ройса.

Последней цыпочке требуется целая вечность, чтобы спрятать сумочку в шкафчик. Она наносит на губы, должно быть, пятый слой блеска.

– О боже, Эмбер, быстрее! – торопят ее подружки.

– Что? – она пожимает плечами и наконец кладет сумку. – Мне нужно быть пухлой и блестящей. Я слышала, Кэптену это нравится.

Мои мышцы напрягаются.

Ройс словно ждал этого, и его ухмылка становится еще противнее.

Эти девушки – развлечение на ночь для братьев Брейшо, вот почему Кэптен хотел, чтобы я была здесь.

Огонь поднимается по моему животу и охватывает ребра, но я не показываю вида.

– Дамы, дайте Виктории знать, что вы хотите выпить, она нам все принесет. – Он обнимает сразу двоих. – Шампусик? Сделай все быстро, Рора. Мы будем за правой занавеской.

Мудак.

Я делаю глубокий вдох и иду к бару, игнорируя Хлою и Мака, которые расслабляются за скотчем или чем там.

Хлоя наблюдает за мной, как я проскальзываю за стойку вместо того, чтобы сделать заказ гранж-чуваку.

Быстро наливаю дурацкое шампанское, но оставляю немного места и доливаю чуть меньше двойной порции джина. Они никогда не узнают и к тому же не посмеют жаловаться после того, как их подружку выгнали только за то, что дурочка подумала, будто ее желания имеют какое-то значение.

Посмотрим, посмотрим, насколько хороши они будут позже, когда не смогут стоять на ногах.

Брейшо не любят размазней.

Хлоя хихикает, затем в поле моего зрения появляется палочка для перемешивания коктейлей.

Мгновение смотрю на нее, беру палочку и осторожно перемешиваю гремучую смесь. Пытаюсь держать марку, глядя ей в лицо.

Хлоя хватает джин и подает знак бармену – тот ставит перед ней пустой стакан. Под взглядом Мака она наполняет его до краев, даже больше – содержимое проливается на ее пальцы, – и пододвигает стакан ко мне.

– Я не знаю, что происходит и почему ты тут вертишься, но что-то подсказывает мне, что ты справишься со своей ролью и тебе это нисколько не повредит. – Она не ждет от меня вопроса, и это хорошо, потому что я бы никогда его не задала. Она говорит сама: – Цыпочку, ту, что в розовых шортах, зовут Эмбер, и она хочет Кэптена с шестого класса. Дождалась. Раньше он ее не приглашал.

Я постукиваю кончиками пальцев по краю стакана, затем поднимаю его, позволяя сладкой сосновой жидкости согреть мое горло. Смотрю на Хлою.

– И зачем ты мне это рассказываешь?

Хлоя улыбается своему пустому стакану, прежде чем посмотреть на меня.

– Потому что я знаю Брейшо. Ясно, что ты облажалась, я это вижу, хотя другим и непонятно, как сильно он хочет тебя трахнуть… в обоих смыслах. – Она кладет локти на столешницу и опускает подбородок на сцепленные пальцы. – И потому что эта Эмбер довольно сильный конкурент в смысле траха, а ты просто… ты.

– И с этим ничего не поделаешь, не так ли?

Хлоя пожимает плечами, пряча ухмылку в своем стакане, а я сдерживаю свою.

Мак – он, конечно, ни слова не пропустил мимо ушей – смеется, качая головой, и предлагает мне помочь донести напитки, но я игнорирую его и иду, расправив плечи, прежде чем проскользнуть за занавеску.

В ту же секунду, когда я оказываюсь за ней, флуоресцирующие глаза требуют моего взгляда, но я заставляю себя посмотреть через его плечо и встречаюсь со своим собственным отражением в другом конце помещения.

Повсюду зеркала.

Здесь нет никаких стен, которые можно было бы увидеть, – зато каждый видит себя и все, что его окружает, отраженное много раз.

Тихая, спокойная музыка доносится со всех сторон, но за пределами VIP-зоны ее не слышно.

Справа от меня – изогнутый бархатный диван, занимающий много места, и мне требуется секунда, чтобы понять, что я стою на возвышении.

Спускаюсь вниз по трем маленьким ступенькам. Пол выложен блестящей черной плиткой, должно быть, мрамором. Думаю о том, как бы мне не поскользнуться. Смотрю на Кэптена, его взгляд все еще прикован ко мне. Мне стоит усилий не обращать внимания на девиц, которые сидят по бокам от него, по крайней мере до тех пор, пока они сами не поворачиваются посмотреть, что же привлекло его внимание. Но, похоже, они видят не меня, а поднос с напитками.

Кэптен слегка откидывает голову назад, ожидая, что я подойду, и я так и делаю – подхожу и останавливаюсь между его разведенных ног. Наклоняюсь и ставлю поднос на столик. По-моему, он удивлен. Держу пари, что с его стороны это было рефлекторно, но он качнулся ко мне. Моя грудь расположена прямо на линии его глаз. Конечно, мои сиськи не вываливаются из лифчика, а топ заправлен в джинсы, не выставляя пупок, но у меня есть фигура, и я знаю, что она ему нравится.

Девушки берут с подноса напитки. Боковым зрением я вижу, как их хорошенькие головки перемещаются от Кэптена ко мне и обратно, – уверена, что их куцые мозги вращаются без остановки.

Язык Кэптена выскальзывает наружу, чтобы облизать полную нижнюю губу, но он поспешно втягивает его обратно. Вены на его шее пульсируют под золотистой кожей, а глаза… Глаза сердито дергаются влево – к девушке, про которую говорила Хлоя, к той, которая извела на себя тонну блеска для губ и которая хочет то, чего нельзя получить бесплатно.

Она наклоняется к Кэпу и говорит низким, как ей кажется, соблазнительным голосом, от которого меня тошнит:

– Это мое любимое шампанское. Не могу поверить, что оно тут есть.

Я усмехаюсь, и ее невыносимо блестящие губы кривятся, а глаза-бусинки впиваются в мои. Она оценивает меня и, видимо, приходит к выводу, что я ей не конкурентка.

– Что? – Фифа выпячивает свои утиные губищи и свободную руку кладет на колено Кэптену. – Ревнуешь, девочка из приюта?

Я пожимаю плечами и, как будто случайно, коленками касаюсь джинсов Кэпа.