Текст книги "Соблазнительные изгибы"

Глава 9

Тобиас

Коротким кивком даю свое согласие, расправляю плечи, подтягиваю колено к талии и делаю замах рукой. Мяч пролетает мимо бэттера и врезается в перчатку кэтчера с силой, которая могла бы сломать ладонь более хилого игрока, но не Эчо.

Толпа сходит с ума еще до того, как судья успевает подать официальный сигнал, потому что здесь нет ни одного человека, который мог бы неправильно истолковать или не согласиться с этой подачей. Она – само совершенство.

Третий страйк, сучонок. Я ухмыляюсь.

Вали с площадки, это моя территория.

Как и ожидалось, очко засчитывается в пользу нашей команды. Напыщенный говнюк в ботинках тридцать восьмого размера бросает биту в грязь и несет свою жалкую задницу к блиндажу, где расположились соперники.

А ведь я даже не опробовал более сложных тактик бросков. Три удара, точно по центру, и все равно этот парень сегодня ни хрена не выбил. Впрочем, как и в прошлом сезоне.

Никто не может.

– Да-а, братан!

Эчо вскакивает, бросает маску на землю и бежит в мою сторону. Когда он оказывается рядом, мы одновременно подпрыгиваем и ударяемся плечами, а после торжественно пожимаем друг другу руки.

– Еще одна победа! – кричит он с ухмылкой. – Это наш гребаный год, Круз!

Рядом раздаются радостные возгласы, нас окружила команда, чтобы поздравить и дать дружеские пощечины, но я проскальзываю сквозь галдящих придурков прямо к человеку, который ни разу не усомнился во мне.

Тренер Рид широко улыбается, гордо вскидывая подбородок.

С нескрываемой радостью бросаю ему мяч.

– Как вам игра?

Кивает, крепко сжимая мое плечо.

– Отлично поработал сегодня, сынок. Не могу просить о большем. Сходите с друзьями в «Тривис», отдохните. Счет запиши на меня.

Когда моя ухмылка становится шире, его глаза сужаются.

– Тренировка по-прежнему в семь утра, парни. Не засиживайтесь. И вот что, Тобиас, ответь на пару вопросов репортеру из «Студенческого вестника», прежде чем уйдешь, эта девчонка чертовски настойчива.

С легкой усмешкой похлопываю его по руке, салютую, а затем вместе с остальными ребятами спешу в раздевалку.

Душ, и я снова в строю.

Журналистка Кари… Карли… или как ее там… берет интервью прямо в мужской раздевалке. Почти уверен: ей просто охота поглазеть на голых мужиков. А может, и нет. Девушка задала два вопроса, прежде чем отвлеклась на медленно покачивающийся член нашего центрального полевого игрока: парень неторопливо прошагал мимо нас в чем мать родила и с полотенцем на шее.

Да, мужская раздевалка не для слабаков.

Нужно быть смелым, чтобы вот так расхаживать, понимая, что твой член не соответствует стандартам. Ох уж эти жалкие альфа-самцы с тощими пипетками.

– Народ! – Стучу по ближайшему металлическому шкафчику, привлекая внимание, и направляюсь к выходу. – Собираемся в «Тривис», столы накрыты. За пойло платите сами, если не хотите, чтобы тренер узнал.

Кто-то ворчит, кто-то соглашается, кто-то с ухмылкой показывает средний палец.

Я покидаю раздевалку, Эчо выходит вместе со мной. Он достает из кармана ключи и подбрасывает их в воздух.

– Итак, мы сами платим?

– Ага, конечно.

– Обожаю тренера!

Смеемся и запрыгиваем в его тачку.

– Отдохнем сегодня?

– Оторвемся по полной.

⁂

– Я чувствую тебя сквозь джинсы…

Подношу пиво к губам и искоса поглядываю на цыпочку.

– Конечно, чувствуешь, ты же последние десять минут царапаешь ногтями мою молнию. – Откинув голову назад, допиваю бутылку и снова смотрю на девушку. – Если он все еще не твердый, то и не будет, детка. В следующий раз повезет больше.

Она замирает на секунду, решая, обижаться ей или нет, но когда парни за соседним столиком начинают смеяться, выискивает взглядом свою следующую цель и с радостью перемещает свою прекрасную задницу – на мой вкус, немного тощую, но все же привлекательную.

Мой член не согласен, а ему виднее.

На всякий случай продолжим поиски.

Покачиваю головой в такт музыке, осматривая зал в поисках идеальной претендентки с идеальной фигурой. Мне нужно что-то удобоваримое, чтобы развлечься.

Скольжу взглядом вдоль стены, минуя несколько древних полукабинок и столь же древнюю деревянную стойку бара. Здесь не обновляют ничего, кроме спиртного и музыки. Поскольку это один из двух баров, расположенных в нескольких минутах ходьбы от кампуса, владельцы знают, какая публика здесь собирается: кучка шумных студентов, желающих снять стресс и выпустить пар, – поэтому и не парятся. Но еда здесь вкусная, а пиво холодное, так что вид заведения не имеет значения.

Одна из цыпочек с убийственной улыбкой подмигивает мне, и я сажусь чуть прямее, когда она поворачивается, чтобы показать мне свой профиль. У нее пышные бедра, как раз такие, как я люблю, будто она всю жизнь играла в софтбол[24]24
  Софтбол – спортивная командная игра с мячом, разновидность бейсбола. В софтбол играют как мужчины, так и женщины.


[Закрыть]. Но я знаю, что это не так. Команда софтболисток сюда не заглядывает. Если девчонок начнут ассоциировать с нами, то ничего хорошего не жди. Обычно они тренируются в «Скрюд овэ рокс», а тусуются с футбольной командой. Видимо, мы, бейсболисты, перегибаем палку и с нами трудно бывает договориться.

Девушка манит пальцем и вызывающе медленно облизывает полные губы. От одного этого я должен был возбудиться, но мой парень даже не дергается, а это ведь уже красавица номер два.

Сегодняшняя игра была напряженной. Мне нужно расслабиться и сбросить адреналин, прежде чем снова рваться в бой, поэтому подаю сигнал бармену принести мне еще порцию пива, а девушка отворачивается к своим друзьям.

Но и третья пинта не помогла. Я поднимаюсь на ноги и осматриваю зал еще раз, не желая сдаваться. Подходящей партии нет. Как и прошлым вечером, и позапрошлым, и позапозапрошым… черт, да уже неделю.

Опять не повезло. Не мне – моему члену. Бедолага уже давно не видел солнца. Тоскливо, как после плохого минета, когда дружок так и не встает, а его продолжают мусолить.

Если пальцы ног парня не сгибаются от удовольствия, когда его член проникает в приятное теплое горло, значит, она плохо старается.

Да, это верный признак наслаждения. Так же как и у девушек.

Приятно думать об этом, но толку мало.

Даже если я найду сегодня девушку, которая сможет меня возбудить, все равно придется идти домой и справляться самому либо заснуть с ноющей болью от напряжения.

Ничто больше не удовлетворяет.

Идеальный золотисто-коричневый оттенок всплывает в голове, и если бы я не сознавал, где нахожусь, то мог бы поклясться, что почувствовал очень специфический запах ванили. Пряный, прекрасно сочетающийся с мешковатым свитером.

Подавляю разочарованный вздох и безучастно смотрю в одну точку.

Нужно взять себя в руки.

Эчо и Ксавье направляются к выходу, я догоняю их, и мы вместе покидаем заведение.

– И снова мой мальчик уходит с пустыми руками, – ухмыляется Эчо.

Я отмахиваюсь, а он предлагает:

– Мы идем к ребятам в дом, ты с нами?

– Почему бы и нет, – пожимаю плечами. – Планов-то нет.

– Я тронут, засранец, – говорит Ксавье, засовывает телефон в карман и попутно вытягивает ключи.

– Кто тебя тронул, Нео? – поддразниваю я. – Ну, я давно догадывался, что вы двое не просто лучшие подружки.

Ксавье обхватывает меня за плечи, пытаясь повалить на землю, но я быстро вырываюсь.

Шутка дурацкая, все знают, что он запал на младшую сестру Нео, даже если вслух об этом не говорят. Мне просто нравится бесить его.

– Черт, забыл забрать свою карточку у бармена. – Эчо бросается обратно в бар.

– А мне тоже нужно отлить, я быстро, – говорит Ксавье и оставляет меня одного.

Подхожу к чьей-то припаркованной тачке и прислоняюсь к ней задницей. Закрыв глаза, со вздохом откидываю голову назад. День был долгий, и мне нужен отдых. Но через минуту что-то заставляет меня снова открыть глаза.

Мое внимание привлекает тень за парковкой, и я прищуриваюсь, пытаясь разглядеть ее получше.

Мейер?

Мейер перебегает улицу с сумками в руках. Что-то падает из ее сумки, и она нагибается, чтобы поднять. Потом она садится на пустую скамейку автобусной остановки.

В полдвенадцатого ночи.

В двух шагах от бара.

Забитого молодыми пьяными придурками.

Какого хрена?

Я быстро пересекаю улицу. Она вскакивает, берет сумки и направляется в сторону кампуса.

– Что, черт возьми, ты здесь делаешь? – бросаю ей в спину.

Мейер взвизгивает, подпрыгивает на добрых полметра, и дерьмо из ее сумки снова вываливается на землю.

Карие глаза, широко распахнутые от тревоги, устремляются на меня, но быстро сужаются, как только она понимает, кто перед ней.

Она снова собирает упавшие вещи. Понятно, приветствия ждать не стоит.

– Я тоже рад тебя видеть. И все же, какого черта ты здесь забыла?

Она выпрямляется и уходит.

– Иду домой, – слышу ответ.

– Ага. – Догоняю ее и стараюсь идти в ногу. – А почему одна, да еще так поздно?

– Но ведь и ты сейчас один? – парирует Мейер.

– Я – парень, на минуточку.

Она ускоряется и, готов поклясться, закатывает глаза, но на улице темно, поэтому не могу сказать наверняка.

– Куда ж ты так торопишься, подружка? Братан Джонни послал за презервативами и теперь ты спешишь обратно, пока виагра не подействовала?

– Как всегда, в яблочко, – качает она головой.

Мои брови подскакивают.

– Подожди, ты что, реально?

Мейер останавливается и поворачивается ко мне:

– Да нет же!

Пытаюсь взять у нее из рук сумки, но она вырывает их и идет дальше. Вскидываю руки в воздух, будто сдаюсь, и продолжаю идти рядом с ней.

– Хотел сказать, если прижмет, знай: в кампусе есть автоматы с презервативами. Разве что ты не возвращаешься из дома чувака… – Поворачиваюсь к ней, нахмурившись. – Знаешь, когда мужчина заставляет тебя идти домой…

– Замолчи.

– Серьезно. Надери ему зад.

– Тобиас, хватит.

– Ладно, понял. – Смотрю перед собой. – Но если честно, кто он?

– Нет никого, отстань! – Она почти стонет.

Это не должно меня так радовать. Но почему я улыбаюсь?

– О’кей, проехали. Никакого парня. – Киваю сам себе, а потом смотрю на нее сбоку. – Даже дерьмового?

– О боже, Тобиас! – восклицает она, поворачивая голову в мою сторону. – Прекрати болтать. – В ее обычно резком тоне проскальзывает веселая нотка.

– Подожди-ка, подожди, – игриво наклоняю голову. – Это… Я тебя забавляю, да?

– Нет.

– А мне кажется, что да.

– Определенно нет.

– Да, точно! – Встаю перед ней и отступаю на шаг назад, чтобы мы могли смотреть друг на друга. – Я же видел: ты почти улыбнулась.

Уголки ее губ дрогнули, но она не дает прорваться смеху.

– Ага, попалась! – вскрикиваю я и, споткнувшись о бордюр, падаю на задницу. Все ясно, перебрал с пивом. Сейчас сожалеть бесполезно, протрезвею завтра.

Девушка смеется. Заливается на полную катушку, и знаете что? Я не злюсь из-за этого.

Она прекрасна, когда настоящая.

Вытягиваю руки над согнутыми коленями, на секунду изображая спокойствие, прежде чем вскочить на ноги.

– Ты специально не предупредила меня, что сзади бордюр, не так ли?

С напускной скромностью Мейер пожимает плечами, но вскоре опускает глаза, а когда снова поднимает, в ее взгляде уже нет ни тени улыбки. Она перекладывает сумки из одной руки в другую и снова начинает двигаться.

Мы идем молча уже две минуты, прежде чем ее глаза ловят мои.

– Возвращайся к друзьям, Тобиас…

– Послушай, малышка-репетитор, – с ухмылкой прерываю я. – Уже поздно, темно. Одну я тебя не отпущу.

Отвечает она не сразу.

– Мне не нужна твоя помощь, – шепчет Мейер, нахмурившись, будто и не было веселого времяпрепровождения.

– Что ж, ладно, – говорю я, не понимая, почему меня охватила вспышка разочарования. – Мне все равно по пути, так что вполне логично, что мы идем вместе. Ты в каком корпусе живешь?

– Ни в каком.

Стараюсь не обращать внимания на ее отчужденность.

– Ладно, давай по-другому. Ты живешь ближе к учебным корпусам?

– Я живу не на территории кампуса.

Оглядываюсь:

– А где тогда?

– Давай не будем разговаривать на эту тему, ладно?

Боже, мне не дано понять эту девушку. Предложил проводить, а она, по сути, послала меня куда подальше. Во всяком случае, я так услышал. И как на такое реагировать?

Ни хрена не понимаю, поэтому бормочу в ответ:

– Ну и ладно.

Следующие несколько кварталов мы молчим. Заметив патруль, она останавливается, чтобы спросить у них какую-то чепуху с единственной целью отделаться от меня, и я ухожу.

Дома быстро раздеваюсь, принимаю душ и плюхаюсь в кровать.

Вдруг меня осеняет, и я усмехаюсь про себя.

Конечно.

Теперь это очевидно.

Малышка-репетитор оскорбилась моим предложением проводить ее до дома, потому что я не предложил ей зайти ко мне. Бедняжка почувствовала себя отвергнутой.

Да, наверняка так и есть.

Скорее всего.

Пишу ей через час, желая убедиться, что она добралась до дома в целости и сохранности.

Ответ так и не приходит, и я решаю, что мне насрать.

Хмуро смотрю на оштукатуренный потолок.

Медленно погружаюсь в сон.

Глава 10

Тобиас

– Не понимаю, как вы, ребята, каждый день встаете раньше петухов.

Вивиан втаскивает свою похмельную задницу в кофейню и, заметив нас с Эчо, плюхается на сиденье напротив.

– Круз – единственный засранец, который встает до восхода солнца, и мне не хочется тебя расстраивать, девочка, но уже почти одиннадцать. – Мой друг, оторвав глаза от учебника, поддразнивает ее.

Она, сгорая от нетерпения, смотрит на бариста, готовящего напиток.

– Все равно кажется, что еще слишком рано.

Я пожимаю плечами.

– Это потому, что у тебя нет четкого распорядка дня. Вставай в одно и то же время каждый день, и вскоре ранние подъемы станут для тебя пустяком.

Вивиан поворачивает голову в мою сторону, вчерашний макияж размазан у нее под глазами.

– Ты как мой папа. Он на пенсии уже лет десять, а все еще встает каждый день ни свет ни заря, варит кофе, смотрит новости, слушает птиц, и ради чего? Чтобы посмотреть старые вестерны или повторы сериала «Место преступления»?[25]25
  «C.S.I.: Место преступления» – популярный американский телесериал о работе сотрудников криминалистической лаборатории Лас-Вегаса.


[Закрыть]

Я смеюсь, поднося к губам протеиновый коктейль.

– Звучит как хорошая жизнь.

Она фыркает:

– Да, за исключением тех случаев, когда пытаешься прокрасться в дом в четыре утра, а он сидит на твоей кровати.

Смотрю на нее и ухмыляюсь, но тут девушка за стойкой выкрикивает имя, и Вивиан вскакивает, показывая нам пальцами сердечко, когда берет свой кофе. После чего выходит за дверь.

Как только мы остаемся одни, обращаюсь к другу:

– Видишь, говорил же тебе, она охладела ко мне.

– Ты ведь знаешь, что сейчас ее трахает Нео, да?

– А ты, похоже, понимаешь, что мне плевать? Так ведь? – усмехаюсь я.

Эчо смеется, поднимаясь на ноги.

– Пошли, дружище, мне еще нужно забежать в студенческий центр за расписанием.

Прежде чем мы доходим до нужного здания, мой взгляд привлекает знакомый клубок волос. Малышка-репетитор и бывшая девушка моего приятеля Купа, Бьянка, поднимаются по ступенькам к корпусу математического факультета, чему-то смеясь.

Так-так… Значит, у Мейер есть друзья и она умеет смеяться, не скрывая этого, прямо как обычная девчонка. Кто бы мог подумать?

Рот у меня растягивается в улыбке, когда Бьянка треплет щеки подруги, прежде чем проскользнуть в здание.

Быстро попрощавшись с Эчо, бегу к девочке-зануде. Она стоит с телефоном в руках, и я подкрадываюсь к ней сзади.

– Как дела, малышка-репетитор? Вижу, ты все еще жива и дышишь.

Развернувшись ко мне лицом, она прижимает телефон к груди.

– Не знал, что ты знакома с Бьянкой. – Ухмыляюсь, глядя на вход в здание. – У тебя здесь занятие?

– Привет, Тобиас, – торопливо говорит Мейер и натянуто улыбается придуркам, проскальзывающим мимо нас. – Чем… могу тебе помочь?

– Вау, не знал, что ты умеешь так разговаривать. – Скрещиваю руки и хмуро смотрю на нее сверху вниз. – Исключительно по делу, да?

Она вскидывает брови и быстро оглядывается по сторонам.

Опять это дерьмо с прятками? Да пошли они в жопу.

Демонстрирую все тридцать два зуба и делаю шаг вперед – сама напросилась.

Она напрягается, голова слегка откидывается назад. Смотрит на меня с подозрением, и совершенно справедливо.

– Ну же, детка, – мурлычу низким голосом, немного громче, чем нужно. – Вчера вечером ты называла меня папочкой, а сегодня я уже снова Тобиас?

Делаю еще один шаг, и ее спина упирается в стену. Она пытается вырваться, но деваться ей некуда.

– Остановись, – шипит она, поворачиваясь, чтобы избежать более тесного контакта со мной.

К несчастью для нее, я наклоняюсь, чтобы соответствовать ее росту.

– Полагаю, ты имела в виду продолжай.

– О боже, – шепчет она, прижимая подбородок к груди: мы привлекли внимание зевак, на нас таращатся, надеясь заполучить инфу для свежих сплетен.

– Давай, напомню, как приятно тебе было, малышка-репетитор.

Скольжу указательным пальцем по ее руке, но этот предатель замирает на мягкой коже чуть выше локтя.

Глаза Мейер на мгновение закрываются от моего прикосновения, и я хмурюсь. Приоткрыв рот, она готова издать тихий стон, но в последний момент сдерживается.

Смотрю на ее руку. Мурашки на коже?

Да ни хрена подобного.

Сегодня она так просто от меня не отделается, и мой палец снова щекочет ее кожу, но она отводит плечо назад, и моя рука опускается.

– Уходи, – качает она головой, отказываясь смотреть на меня.

Хочет отмахнуться, как будто мои прикосновения ничего не значат, но подозреваю, что ее тело говорит об обратном. Даже при отсутствии мурашек.

Я не понимаю ее и не знаю, что делать с вопиющим пренебрежением ко мне как к личности, поэтому делаю то, к чему привык. То, что умею.

То, чего все ожидают.

Играю с ней еще немного.

– Напомню, как ты извивалась подо мной и просила… – продолжаю я, приближаясь еще ближе и увеличивая громкость. – Молодец, что надела свитер. Он хорошо скрывает следы бурной ночи.

Мейер зажмуривается, затем, быстро распахнув глаза, прищуривается. Тяжесть в ее глазах заставляет меня отступить.

Я собираюсь объявить перемирие. Я не пытаюсь причинить ей боль. Просто развлекаюсь.

Но малышка-репетитор делает то, что удается немногим девчонкам, – она удивляет меня.

Отталкивается от стены, пучок на голове подпрыгивает в такт ее движению, и пространство между нами снова стирается. Она прижимается ко мне всем телом, и только я могу увидеть вспышку гнева на ее лице.

– Не волнуйся, папочка, – говорит она с похотливыми нотками в голосе. – Я не смогу забыть нашу ночь, даже если постараюсь.

Она отстраняется. Исчезла кокетливая сексуальность, которая сохранялась в ее позе и голосе целых пять секунд, теперь я вижу фурию, готовую нанести удар. В ее глазах полыхает огонь.

– Но поверь мне, я пыталась, – договаривает она.

В этом момент окружающие перестают притворяться, будто не подслушивают, и в открытую заливаются смехом.

Ухмыляюсь и не придаю этой шалости большого значения, потому что это всего лишь фальшивое представление, на которое я сам толкнул ее.

Стараюсь не пялиться, как она несется через двор и как гневно покачиваются ее бедра. Задница, которую я не могу увидеть, но чертовски хорошо представляю, дразнит меня, и я ничего не могу с собой поделать, смотрю и смотрю. Все мое внимание приковано к ней.

Как она вообще здесь оказалась в такое время? Никаких занятий по утрам, такие были условия. И?..

Мейер останавливается, чтобы поправить сумку, и я притворяюсь, что не слежу за ней. Жду, что она найдет повод оглянуться и посмотреть, стою ли я до сих пор там, где мы разговаривали, но этого не происходит.

Все это чертовски непривычно для меня. Раздражает.

Сильно.

Девушки всегда оборачиваются, верно? Кто она, черт возьми, такая, чтобы менять правила игры, в которую я с ней играю?

И какого хрена эти придурки пялятся в ту же сторону, что и я?

⁂

Неслыханная дерзость.

В квадрате.

Сегодня я дважды звонил малышке-репетитору.

Да, звонил, а не написал. Кто так делает? Никто, только я. И я так сделал после того, как она не ответила на четыре или пять моих сообщений и даже не потрудилась их прочитать: значка «прочитано» не было. Что еще оставалось делать?

У меня висит задание по анатомии, и она обязана мне помочь.

Какая разница, что там всего одна или две странички с легкими вопросами. Но, собственно, почему я должен готовиться к тесту самостоятельно, когда можно заняться этим с ней? Помощь мне – ее работа, за которую платят гораздо больше, чем кому-либо еще.

Первый раз я набрал ее, когда подъехал к стадиону, и еще раз – когда принял душ после матча. Оба раза безрезультатно.

Дерьмово.

Никаких дел в универе сегодня нет, а команда еще утром собиралась, чтобы просмотреть запись прошедшего матча наших соперников, так что заняться особо нечем, кроме домашней работы.

С тяжелым вздохом спрыгиваю со стола для пикников, на котором зависал последние сорок минут. С этого места хорошо просматривалась дверь Учебного центра, куда зашла и откуда не вышла кареглазая девушка, нужная мне. На двери написано, что они закрываются в пять, а сейчас уже семь; я вижу чьи-то силуэты в окнах, но это точно не она. Может, она в подсобке или еще где?

Ладно, в конце концов она перезвонит. Надеюсь.

Ха! Кого я обманываю, она никогда не делает того, чего я жду.

Может, если думать, что она не позвонит, то в итоге она позвонит?

К черту, сам себя запутал. В детство впал.

Раздраженный до чертиков, отправляюсь в единственное место, которое кроме бейсбольного поля позволяет мне отвлечься, – в спортзал.

– Что я вижу, Тобиас Круз собственной персоной! – кричит мой старый приятель Ной, когда я захожу в помещение.

Посмеиваясь, направляюсь туда, где он занимается с эластичными лентами.

Ной – стартовый квотербек в нашем университете. Он гребаный бог, но в то же время остается чертовски скромным. В межсезонье мы часто видимся здесь, в зале, но когда у кого-то из нас период матчей, это происходит реже.

Я не видел его с тех пор, как прошли каникулы.

– Как дела, приятель? Уже пролизал себе путь в команду чирлидерш? – Ухмыляюсь.

Он качает головой, на лице появляется легкая улыбка.

– Не совсем, Круз. Не совсем.

Ной не такой, как я, так что грех не подколоть человека, который не спит с кем попало и не упивается вниманием, хотя внимания к его персоне предостаточно. Честно говоря, не думаю, что ему все это нравится – популярность и бесконечные юбки, уверенные, что имеют право на твое личное время, раз уж они готовы потратить свое.

Сначала я тоже был таким, но как только понял, что моя скромность негативно воспринимается прессой, я махнул рукой и дал репортерам главный повод для обсуждения. Единственный, который они охотно раскручивают, когда дело касается меня.

Горячий питчер оправдывает свое прозвище.

А вот Ной… Уверен, он и дальше будет ждать ту единственную, которая станет опорой, ту, что сосредоточена на учебе и не интересуется образом жизни спортивного братства.

Он хороший парень.

Занимаю соседний с ним тренажер.

– Ты совсем соперников не бережешь, так и играть не с кем будет, – смеется Ной.

– Слушай, я всего лишь пытаюсь не отставать от сезона, – отшучиваюсь я. – Черт, Ной. Твоя задница прожжет жирную дыру в карманах богатых засранцев в следующем году. Дружище, ты выйдешь в плей-офф[26]26
  В спортивных соревнованиях – система розыгрыша, при которой участник выбывает из турнира после первого же проигрыша. В ходе плей-офф определяется чемпион.


[Закрыть], без вопросов.

Он отводит взгляд с тихим смешком, но ничего не говорит.

Как всегда. До неприличия скромный.

Порядочный парнишка, отличный студент.

Готов поспорить, малышке-репетитору понравился бы такой.

Наклоняюсь, чтобы взять гантель.

Что за брехня в голове?

Нет, нет.

Плевать, кем или чем она занята в свободное время. Главное – поднять средний балл, и тогда я без проблем смогу играть дальше.

Но! Это не круто, если Мейер игнорирует звонки, потому что тусит с каким-то мудаком.

Сукин сын, думаю как истеричка.

Хватаю свою сумку, не обращая внимания на поднятую бровь Ноя. Выбегаю из зала. Телефон уже у уха, а я готов наорать на нее, как обиженная малолетка, потому что да, я, видимо, достиг такого уровня… не знаю, злости? Раздражения?

Разочарования?

– Привет, сынок, – слышу в трубке.

Тренер? Какого черта?

– Здорово, Круз, – кричат слева от меня, когда Рид спрашивает: «В чем дело?»

Киваю Нео и Гэвину.

– Мы забираем Икса и идем в «Тривис». Ты с нами?

На мгновение задумываюсь.

Если пораскинуть мозгами, шансов мало, но они есть.

– Извините, тренер. Ошибся номером, – говорю я, завершаю звонок и кричу ребятам:

– Конечно!

Посмотрим, не завела ли малышка-репетитор привычку гулять в темноте.

Несколько часов спустя и правда вижу ее. Тут как тут – пересекает тускло освещенную улицу.

Хочется окликнуть ее, отчитать за безрассудство. И снова увидеть, как она закатывает глаза от моих нотаций.

В этот момент под светом уличного фонаря улавливаю что-то маленькое под ее курткой. Именной бейдж.

Через некоторое время мне удается различить логотип на майке, хотя на самом деле это не майка, а фартук из бургерной.

Она была на работе. И теперь поздно вечером возвращается домой одна.

Не ради веселья и не чтобы раздобыть презервативы, а потому что должна. Должна работать по вечерам.

Без нужды она бы не стала делать этого, верно?

Стоп, а почему у этой девушки две работы?

Вместо того чтобы догнать ее, отхожу подальше в тень и следую за ней на расстоянии по противоположной стороне дороги. Как только она оказывается в безопасности (охранник кампуса едет рядом с ней на машинке для гольфа), отправляюсь домой.

Не знаю почему, но на следующий день мой маршрут повторяется.