Текст книги "Как приручить герцогиню"

Меган Фрэмптон
Как приручить герцогиню

Глава 1

1842 год, Лондон

Дом для отдыха и развлечения джентльменов, второй отдельный кабинет справа

– А что ты со мной сделаешь потом? – Николаса не слишком интересовали детали ответа. Он и так знал, что женщина, сидящая у него на коленях, сделает все, что он захочет, а он, в свою очередь, проявит свои лучшие джентльменские качества и постарается, чтобы она тоже получила удовольствие. В любви он был сторонником равноправия.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – поинтересовалась она.

Женщина явно не понимала, что, задавая вопрос, он хотел получить ответ. Николас подавил раздражение и, да, ощущение скуки. Вздохнув, он положил клубнику между ее грудями и наклонил голову, чтобы взять сочную ягоду в рот. Клубнику, а не грудь. Это лакомство он оставил на десерт.

Затем он зашептал ей прямо в ухо, так, чтобы ни одна из дам, сидевших справа и слева от него, ничего не услышали.

– Я хочу, чтобы твой рот был занят, и ты не имела возможности говорить. А когда ты снова сможешь говорить, ты будешь выкрикивать мое имя.

Женщина поерзала у него на коленях, и ее бархатистые ягодицы потерлись о его естество, которое и без того было готово к действию. Положив голову на плечо мужчины, она негромко проворковала:

– Я слышала о вас, милорд, и очень хочу выяснить, правдивы ли слухи.

Николас обхватил ее за талию, и его руки скользнули чуть выше, оказавшись под грудями.

Это была любимая часть его развлечений с женщиной – предвкушение. В этот момент ему лишь предстояло узнать, каким будет ее лицо, когда ее накроет волна наслаждения, как будет двигаться ее тело под ним, как она раскроется для него. Реальное действо, конечно, тоже приятно, но пока еще ни одна женщина, с которой был Николас, не сумела оправдать его ожидания.

Но каждый раз, обнимая новую женщину, он надеялся, что это будет она. Именно эта женщина сумеет поднять его к высотам экстаза, поможет забыться в блаженной истоме, хотя бы на несколько минут восхитительного наслаждения выкинуть все из головы, будет равной ему в постели, в разговоре, в жизни.

Не то чтобы он рассчитывал найти такую женщину здесь, в доме, пользовавшемся дурной репутацией, хотя и созданном специально для обслуживания представителей его сословия. Но только Николас не желал ухаживать за молодой леди из высшего общества, понимая, что, женившись на ней, почти наверняка обнаружит, что она не может соответствовать ему ни в постели, ни в разговоре, ни в жизни.

Лишь однажды, год назад он встретил женщину, на которой всерьез подумывал жениться. Но она вышла замуж за другого раньше, чем он успел разобраться, действительно ли хочет этого брака. И он остался в одиночестве, решив не жениться по крайней мере до тех пор, когда не будет абсолютно уверен в женщине.

Однако он не собирался отказываться от удовольствий, которые мог получить в постели лишь потому, что невысоко оценивал свои шансы на долгосрочное счастье. Краткосрочное удовольствие в данный момент его тоже вполне устраивало.

Судя по всему, большинство джентльменов в Лондоне придерживались аналогичного мнения. Этот дом был полон красивых женщин, как рыбный пруд рыб, и их было очень легко поймать. Достаточно лишь забросить крючок с наживкой из денег и нескольких тщательно выбранных слов. У Николаса не было недостатка ни в одном, ни в другом, поэтому сейчас рядом с ним сидели сразу три красотки.

Они находились в одном из самых роскошных отдельных кабинетов, но не на огромной кровати, занимавшей бо́льшую часть помещения. Все четверо сидели на низком диване, обтянутом темно-красной тканью. Мебель тоже была выдержана в темных тонах, и мерцание нескольких умело расставленных свечей создавало теплую чувственную атмосферу. Словно Николас и три дамы были еще недостаточно настроены на чувственные наслаждения.

– Милорд? – Женщина, сидевшая у него на коленях, повернулась и заглянула ему в лицо. Две другие – с ними он уже был раньше и знал, что они достаточно умелы и старательны, – ерошили его волосы, гладили грудь под расстегнутой рубашкой и нашептывали тихие словечки, в основном касающиеся его, их и того, чем они собираются заниматься вместе.

Николас с нетерпением ждал продолжения. Поэтому он вовсе не обрадовался, когда услышал доносившийся из коридора голос своего брата Гриффа, зовущий его по имени. Грифф был вовсе не плохим братом. Николас даже любил его, как мог. Только Грифф, в отличие от своего старшего брата, не был завсегдатаем заведений с плохой репутацией. Он не посещал заведений даже с хорошей репутацией, проводя все свое время в библиотеке.

– Прошу прощения, дамы. – Николас пересадил женщину с коленей на диван, застегнул пуговицы рубашки и пригладил волосы.

– Заходи, Грифф, – крикнул он и встал.

Он как раз заправлял рубашку в брюки, когда вошел Грифф. Брат замер на пороге, непроизвольно разинув рот. Вероятно, его потрясла открывшаяся перед ним картина полного и абсолютного распутства. Или, как Николас любил это называть, вторника.

– Что случилось? – спросил он, поскольку Грифф только открывал и закрывал рот, не произнося ни звука.

– Вот, – наконец буркнул брат и протянул ему лист бумаги. – Я решил, что моим словам ты не поверишь.

Николас развернул лист – это был тяжелый пергамент, который сам по себе придавал написанным на нем словам весомость, – пробежал глазами полные официальных выражений строчки и в немом изумлении уставился на брата.

– Здесь сказано… это делает меня…

Грифф кивнул.

– Да, герцогом Гейджем.

Николас снова опустил глаза на пергамент, словно пытаясь найти в нем объяснение. Оно там действительно содержалось, только Николас никак не мог пробраться через дебри многочисленных «ввиду того, что», «в подтверждение» и «в доказательство».

– Но этого не может быть. Как? – Он взглянул на брата, словно Грифф мог что-то объяснить.

– Судя по всему, был какой-то спор о родословной и линии наследования в одной из ветвей нашего семейства, весьма отдаленной. Но в результате теперешний герцог Гейдж перестал быть таковым, потому что несколькими поколениями ранее имело место двоебрачие. – Брат все объяснил. Замечательно.

Но теперь…

– И герцогство – или как там это называется – переходит ко мне? А как насчет всех прочих родственников, стоящих в очереди на титул?

Грифф покачал головой.

– Это двоебрачие повлияло на многих потомков. Это как война роз, которая началась, потому что Джон Гонт женился на своей любовнице, и это сделало их детей не незаконнорожденными, но…

Николас хлопнул брата по плечу – не сильно, но достаточно чувствительно, чтобы заставить его замолчать.

– Мне сейчас не нужен урок истории. И я надеюсь, что это… – он взмахнул пергаментом, – …не приведет к войне.

– Да, конечно. – Грифф потер плечо и ухмыльнулся. – Хорошо, что ты, а не я.

Николас тряхнул головой.

– Если бы речь шла о тебе, значит, я был бы уже мертв. Так что я тоже очень рад, что это я, а не ты. Но что я теперь должен делать?

Грифф пожал плечами.

– Насколько мне известно, теперешний герцог оспаривает это решение, но, судя по всему, законность – или незаконность, как тебе больше нравится, – на твоей стороне.

Николас нахмурился.

– А как получилось, что обо всем первым узнал ты, а не я?

Брат, похоже, растерялся.

– Но ведь поверенный явился в дом, когда тебя не было, а я был. И я сразу отправился тебя искать, подумав, что ты захочешь узнать об этом сразу.

Да. Все верно. Его брат был в их общем доме и, безусловно, занимался чем-то в высшей степени достойным. А он проводил время здесь в компании сразу трех женщин легкого поведения. Разумеется, это тоже можно считать достойным занятием и утверждать, что все остальные мужчины в мире заблуждаются, ухаживая за женщинами традиционным способом, однако едва ли с этим кто-то согласится.

Николас уже не впервые задумался о том, как получилось, что они с братом такие разные. И, тем не менее, они очень близки. Грифф чувствовал себя абсолютно счастливым, уткнувшись носом в книгу. А он, Николас, испытывал подобные ощущения, только уткнувшись носом в женскую грудь. Лучше в две.

Его старшие сестры – обе замужние – тоже были до мозга костей респектабельными особами, но они были его сводными сестрами, так что не считается.

Он повернулся к женщинам, которые теперь занимались друг другом, и ощутил укол вожделения, увидев, что именно одна делает другой, в то время как третья смотрит полными вожделения глазами.

– Прошу прощения, дамы, но появилось срочное дело, требующее моего внимания.

Все три женщины подняли на него глаза. Их лица выражали откровенное разочарование. Та, что сидела в середине – кажется, ее звали Салли, – промурлыкала:

– Вы уверены, милорд? Ваш друг может ненадолго к нам присоединиться.

Николас покосился на брата, физиономия которого приобрела устрашающе багровый оттенок. Если цвет станет еще на тон темнее, Грифф сможет слиться с обивкой дивана.

– Мне очень жаль, что мы не можем остаться, дамы. Нам действительно необходимо уйти. – Он не хотел без необходимости конфузить невинного Гриффа. Мало ли, какая неприятность могла с ним произойти.

Не дожидаясь ответа, Николас взял брата за локоть и вывел его из комнаты. По пути к выходу он дал несколько монет хозяйке заведения.

– Вы так рано? – удивилась она, убирая деньги в карман. – Надеюсь, мы скоро увидим вас снова, милорд.

Николас покачал головой.

– К сожалению, я вряд ли вернусь. По крайней мере, в ближайшее время. Похоже, я унаследовал герцогский титул.

С этими словами он распахнул дверь и вышел в туманную ночь. Брат следовал за ним по пятам.

Из неопубликованного романа с продолжением

Повелительницы Тайн

– Мисс Джейн? Вы ждете лорда Арбутнотширстона?

Леди подняла голову от книги, лежавшей у нее на коленях.

– Да. А кто вы?

Она несколько мгновений его рассматривала и отметила мрачное выражение лица, чернильно-черные волосы, тонкие губы и повадки хищника. Их взгляды встретились.

Его глаза напоминали два черных колодца, в которых невозможно было разглядеть дна. Она непроизвольно вздрогнула.

Мужчина не ответил, просто сел рядом с ней на скамью. Он положил руку на спинку, и теперь она едва не касалась Джейн. Девушка нахмурилась и слегка подалась вперед.

Вокруг них полно народу. Она в безопасности. Или нет?

– Кто вы? – повторила она.

– Я принц Лагордонза. А вы будете моей невестой.

Принцесса и негодяй

Глава 2

– Вы слышали новость? О герцоге Гейдже?

Мать Изабелл поджала губы.

– Мы ничего не слышали. Если ты собираешься распространять беспочвенные сплетни, Мария…

Тетя Изабелл возбужденно подпрыгнула на стуле, отчего ее многочисленные кудряшки, падавшие на лоб, тоже подпрыгнули. Ее глаза горели от восторга.

– Это вовсе не беспочвенные сплетни, Джейн. Оказывается, герцога Гейджа нет. – Мария, тетя Изабелл, всегда носила очень широкие юбки с оборками вдоль подола. Если она совершала резкие движения, оборки тоже слегка приподнимались.

– Как это нет? – Тон Джейн, матери Изабелл, был раздраженным, нетерпеливым и властным. Типичным для нее.

– Я говорю, герцога Гейджа нет. Ты что, не слышишь?

Изабелл уколола палец вышивальной иглой. Она ничего не говорила, более того, почти не дышала. Неужели это значит…

– Как это может быть? Как это герцога Гейджа нет, если он есть? – возмутилась Джейн. – Честно говоря, трудно поверить, что мы с тобой сестры. Ты – самое глупое существо на свете.

Мария застыла и сжала губы. Кудряшки тоже застыли.

– Если хочешь услышать новости от кого-то другого, можешь продолжать меня оскорблять. Но не удивляйся, если твои драгоценные планы относительно твоей драгоценной дочери потерпят крах, поскольку ее жених – шарлатан. – Она кивнула с видом победительницы. – Что тогда будет?

«Тогда я не выйду за него замуж, – подумала Изабелл, – и слава богу». Вслух она эту мысль не озвучила, поскольку, строго говоря, вопрос был обращен не к ней. Она покосилась на мать, лицо которой утратило свою обычную надменность и приобрело более человеческое выражение.

Да, новость неожиданная. Даже ее мать несколько растерялась, пусть даже и ненадолго.

На Изабелл было очень красивое платье. Она всегда была прекрасно одета и умело причесана, и у нее имелось все, что требуется будущей герцогине. Как будущая герцогиня, она сейчас сидела рядом с матерью и вышивала, хотя предпочла бы гулять с сестрой в парке или заниматься любым другим делом, кроме ненавистной вышивки.

– Ну, расскажи, – процедила Джейн.

Ее тетя, в отличие от своей сестры никогда не умевшая держать язык за зубами, снова возбужденно подпрыгнула.

– Говорят, что было проведено какое-то расследование в отношении родословной герцога, из-за правового спора – я точно не знаю, какого именно. И в семье герцога обнаружилось что-то сомнительное, лишающее его права на герцогский титул.

Изабелл хотелось завизжать от радости, или крепко обнять тетю, или хотя бы забегать по комнате вприпрыжку, размахивая руками. Но она не сделала ничего из перечисленного, позволила себе только глубокий вздох и продолжила вышивание. Возможно, герцог больше не герцог, но мать останется ее матерью навсегда, и она будет недовольна, если дочь поведет себя неосмотрительно.

Мать встала и жестом велела Изабелл тоже встать.

– Мы должны выяснить, что происходит. Твой отец разберется.

Изабелл почувствовала, что дрожит, правда, она не была уверена, от чего именно – от радости, возбуждения или шока. Перед ней, как красивейшая манящая драгоценность, замаячила возможность обретения свободы, отмены брака с герцогом, и осталось только протянуть руку и взять ее. А свобода для нее была дороже всего на свете, желаннее любого редчайшего бриллианта. Дело в том, что свободы у Изабелл никогда не было, ни одно мгновение своей жизни она не чувствовала себя свободной. А бриллианты для леди, занимающей ее положение в обществе, являлись относительно доступными.

Мать окинула ее свирепым взглядом, словно это Изабелл была виновата в том, что герцог больше не герцог. Изабелл очень хотелось сказать матери, что будь у нее волшебная сила, она бы использовала ее, чтобы избавить себя от всех возможных брачных соглашений. Или, возможно, сделать себя менее красивой, чтобы люди к ней не приставали.

– Что ты возишься, Изабелл? – раздраженно спросила мать и повернулась к сестре. – Надеюсь, тебя не надо провожать, Мария? – Это не было вопросом, но матери, по крайней мере, хватило такта сделать вид, что она хочет оказать сестре уважение.

– Конечно, нет. – Мария похлопала Изабелл по руке. – Уверена, у тебя все будет хорошо, Изабелл. Ты сделаешь прекрасную партию – не с герцогом, так с кем-нибудь другим.

Изабелл кивнула. Она никогда не говорила ни тете, ни кому-то другому, что она думает о прекрасных партиях. Все дело в том, что прекрасная партия означала для нее совсем не то, что для ее семьи.

Если ей не придется выходить замуж за герцога, возможно, она сможет найти человека, которому она не будет безразлична. Только такой брак она станет считать хорошим, а вовсе не тот, в котором титул супруга важнее его человеческих качеств. Пусть у нее не будет любви, но она хотела тепла, дружелюбия и, возможно, хотя бы немного нежности.

Герцог – во всяком случае, Гейдж – единственный герцог, которого она знала, – никогда не выказывал ничего подобного. Он относился к ней так же, как ее мать – как к неразумному существу, которое следует постоянно поправлять и ругать, чтобы сделать совершенным.

Совершенства Изабелл уже достигла, хотя и не гордилась этим. Из нее вылепили совершенную, идеальную герцогиню, хотя теперь, похоже, не было герцога, чтобы завершить процесс. От этой мысли ей захотелось рассмеяться. Планы матери в одночасье рухнули, что не могло не радовать.

Свобода. Изабелл редко позволяла себе думать, как могла сложиться ее судьба, если бы ее будущее не было предопределено. Теперь, когда все изменилось, она внезапно почувствовала страх. Кем она станет, если не будет герцогиней Гейдж?

– Видите, ваша светлость, все эти документы подтверждают ваше право на титул. – Поверенный, один из пяти приглашенных, указал на внушительную стопку бумаг, которые никак нельзя было отнести к любимому чтиву Николаса. Впрочем, он никому не собирался рассказывать, что предпочитает любовные романы, и чем драматичнее, тем лучше.

Во-первых, в этих документах не было героев, беседовавших о любви. Во-вторых, единственная интрига заключалась в том, когда именно Николас заснет в процессе бесконечных и исключительно занудных объяснений. И, в-третьих, он никак не мог дождаться конца, и вовсе не потому, что в конце влюбленные, наконец, обретут совместное счастье, а злодей благополучно исчезнет. Просто Николасу очень хотелось избавиться от прямо-таки воинствующего педантизма юристов.

Тем не менее он не ушел и не прервал говорившего ни одной неуместной ремаркой. В общем, он не сделал ничего, что мог бы сделать, не будь он герцогом.

Титул принадлежал ему всего два часа, но уже успел его изменить. Мысль была одновременно интригующей и пугающей. Произошла одна фундаментальная перемена: раньше он не был герцогом, а теперь им стал. Что еще должно было измениться?

Накануне вечером он вернулся домой слишком поздно даже для того, чтобы просто обдумать случившееся, не говоря уже о визите в контору поверенных. Но сегодня утром Николас и Грифф встали в безбожно ранний час – по крайней мере, час был безбожно ранним для Николаса, возможно, у Гриффа имелось другое мнение – и поспешили к юристам, чтобы увидеть своими глазами документы и выслушать разъяснения.

И вот уже некоторое время Николас кивал, одобрительно поддакивал и старательно делал вид, что понимает нудные объяснения. А Грифф не притворялся. Он был искренне взволнован и жадно ловил каждое слово, явно понимая все сказанное.

Николасу нередко приходило в голову, что такие разные люди, как он и Грифф, не могут родиться у одних родителей.

– А здесь, ваша светлость, – поверенный указал на другой документ, – говорится о другом обязательстве, которое взял на себя герцог – я хотел сказать, прежний герцог. – У мужчины слегка дрожала рука, и Николас подумал, что для этого человека, вероятно, юридические документы столь же увлекательны, как для него любовные романы. Интересно, когда Повелительница Тайн начнет писать следующий роман? Вот, что было бы интересно почитать, а не всю эту заумную юридическую чепуху.

– О чем речь?

– Ваша светлость, речь идет о помолвке с дочерью графа Гросстона, леди Изабелл Соуфорд – так ее, кажется, зовут.

– И какое это имеет отношение ко мне?

Поверенный откашлялся. Он не смотрел в глаза Николасу.

– Представляется, ваша светлость, что если брак между дочерью графа и герцогом Гейджем, кто бы ни был обладателем этого титула, не состоится, имение герцога едва ли сможет обеспечить текущий уровень дохода. Дело в том, что засуха, имевшая место два года назад, вынудила герцога – я имею в виду прежнего герцога – заключить соглашение с графом, и тот вложил немалые суммы во владения герцога.

– Позвольте мне взглянуть, – сказал Грифф и взял документ.

Николас фыркнул.

– Но ведь граф наверняка не может настаивать, чтобы нынешний герцог Гейдж выполнил обязательства прежнего. И что подумает юная леди? Она, вероятно, желает получить вполне конкретного супруга, а не замену. Ведь речь идет не о замене лошади в упряжи.

– Конечно, нет, ваша светлость, – ответил поверенный. Он говорил неуверенно, и впервые после получения новости об обретении герцогства Николас ощутил беспокойство.

– Я правильно понимаю? – Теперь Николас обращался к Гриффу, который все еще внимательно изучал документ.

Гриф поднял голову и пристально взглянул на брата. Беспокойство новоявленного герцога многократно усилилось.

– Это такой же законный документ, как и те, что доказывают твое право на герцогство. Похоже, брат мой, ты унаследовал не только титул. В дополнение к нему ты получил жену.

Из неопубликованного романа с продолжением

Повелительницы Тайн

– Вы ошибаетесь, ваше высочество. – Будучи уверенной, что Энтони скоро придет, Джейн говорила спокойно и невозмутимо.

– Нет, моя дорогая. – Вкрадчивый голос мужчины – принца – окатил ее, словно октябрьский ливень, вызвав внутри леденящий до боли холод. – Ваш отец пообещал вас мне в обмен на освобождение его от некоторых обязательств. И ваш избранник согласился уйти в сторону. Он не придет за вами сегодня. Никогда не придет. – И он погладил длинным пальцем усы.

Принцесса и негодяй

Глава 3

– Значит, ты не будешь герцогиней? – Маргарет сидела, скрестив ноги, на кровати Изабелл, задумчиво накручивая на палец длинный локон. Обе девушки были в ночных рубашках, только рубашка Изабелл была тонкой и украшенной лентами и кружевом. На Маргарет же была простая короткая рубашка из белого хлопка.

Изабелл плюхнулась на кровать рядом с сестрой.

– Надеюсь, что нет. – О, она надеялась на это всей душой! – Родители в бешенстве, но если новый герцог откажется жениться, они ничего не смогут сделать. По крайней мере, я так думаю. – Она легла, раскинула руки и уставилась в потолок. – Интересно, существует ли что-то вроде ярмарки «почти герцогинь»? Думаю, родители могли бы выручить за меня неплохую сумму. Теперь я даже отработала – можно сказать, довела до совершенства – обычный наклон головы, выражающий целую гамму чувств: «да, я знатнее вас, но я слишком вежлива, чтобы заявить это открыто, хотя мы оба знаем, что это правда». – Она сморщила нос и хихикнула. – Столько глупых уроков, столько мучений, чтобы в один прекрасный момент выяснить, что герцог, которому предстояло стать моим супругом, и не герцог вовсе.

«Спасибо тебе, Господи, за эту великую милость!»

Маргарет легла рядом.

– Ты думаешь, граф позволит новому герцогу так легко сорваться с крючка? – Она перестала называть их общего отца отцом, услышав, как он сказал, что она не стоит тех средств, которые тратятся на ее содержание, ведь у нее нет красоты сестры. Отсюда и отсутствие украшений на ночной рубашке.

У Изабелл сжалось сердце. Это ощущение стало ее постоянным спутником после того, как ее три года назад проинформировали о будущей судьбе.

– Не знаю. Надеюсь, новый герцог Гейдж не станет потакать амбициям наших родителей. Мне ничего о нем не известно. Знаю только, что его зовут Николас Смитфилд, и он не женат. Ах, как жаль, что он не женат! В противном случае родители уж точно ничего не смогли бы поделать.

– Николас Смитфилд? – Маргарет села и уставилась на сестру круглыми глазами. – Николас Смитфилд, – повторила она, но на этот раз произнесла оба слова по слогам. – Не могу поверить!

Сердце Изабелл сжалось сильнее.

– Да, так его зовут. Тебе что-то о нем известно?

Маргарет засмеялась, и Изабелл стало немного легче. Сестра не была бы такой веселой, если бы знала о новом герцоге что-то по-настоящему ужасное.

Хотя, прекрасно изучив сестру, она могла предположить, что Маргарет была бы в восторге, если бы новый герцог, к примеру, был непроходимым тупицей, или, скажем, ненавидел женщин, имена которых начинались с гласных.

– Только одно: он чрезвычайно популярен у дам полусвета, если ты понимаешь, о чем я говорю, – выпалила Маргарет и подмигнула.

– Откуда тебе известно о дамах полусвета? – удивилась Изабелл. – И кто мог рассказать тебе такие вещи о герцоге?

Выражение лица Маргарет сделалось надменным.

– Не думай, что девушки, которые еще не выходят в свет, глухие и слепые.

– Ты всегда знаешь больше, чем я. – Изабелл вздохнула. Именно Маргарет первой рассказала ей о сделке отца с герцогом, так что когда Изабелл призвал к себе отец, чтобы поставить перед фактом, она уже успела выплакаться и в его присутствии сохраняла ледяное спокойствие – ничего другого родители и не ожидали от старшей дочери.

– Да, это так. – Маргарет довольно улыбнулась. – Понимаешь, у сестры моей подруги Гарриет в прошлом году был дебют. Она рассчитывала, что мистер Смитфилд – твой новый герцог – попросит разрешения за ней ухаживать. Ей показалось, что она ему понравилась. Но только он не предпринял никаких шагов. Тогда на горизонте появился лорд Кавенот, и сестра Гарриет приняла его ухаживания, но продолжала следить за мистером Смитфилдом и всегда все о нем знала. Понятия не имею, откуда это узнала сестра Гарриет, но ее родители не были в восторге от перспективы получения в зятья мистера Смитфилда, так что, вероятно, доля правды в слухах о нем есть.

– Он не мой герцог, – возразила Изабелл. «Во всяком случае, я на это рассчитываю».

– Граф сказал тебе, чего ждать? – Голос Маргарет был не слишком радостным. Изабелл очень сожалела о том, что у сестры нет никаких иллюзий, и она точно знает, что думают родители о своей младшей дочери.

Не то чтобы они много думали о старшей, но ей они, по крайней мере, уделяли внимание, даже если это внимание обычно выражалось в виде замечаний.

Маргарет не знала и не могла знать, что однажды Изабелл попыталась взбунтоваться. Тогда мать пригрозила отослать Маргарет в деревню, лишить ее дебюта и шанса встретить джентльмена, который мог бы оценить неиссякаемое чувство юмора сестры и ее радостную улыбку.

После этого Изабелл больше никогда не перечила родителям.

– Нет, – тихо ответила она. – Он мне ничего не говорил.

– Герцог Гейдж, милорд, – торжественно проговорил Лоутон, поклонился и отступил в сторону, чтобы пропустить гостя.

Изабелл опустила глаза. Она надеялась, что если не видит человека, значит, его не существует.

Это никогда не работало даже в сказках, но хотя бы на несколько минут можно притвориться?

– Ваша светлость. – Отец шагнул навстречу гостю. Изабелл почувствовала, как локоть матери врезался ей в ребра, и встала. – Позвольте вам представить мою супругу, графиню Гросстон, и мою дочь, леди Изабелл Соуфорд.

Изабелл подняла голову, когда почувствовала, что ее лицо приняло обычное бесстрастное выражение. Увидев гостя, она пожалела, что Маргарет не поделилась с ней еще одной важной информацией. Новый герцог Гейдж был удивительно красив.

Изабелл имела немаленький рост, но герцог был значительно выше нее. Он возвышался даже над ее отцом, который был выше среднего. У нового герцога были русые волосы, зачесанные назад, проницательные голубые глаза, взгляд которых сейчас был направлен на нее, аристократический нос, высокие скулы и тяжелый подбородок. Его взгляд, казалось, проникал в душу, а осанка была воистину королевской. С такой надо родиться. Ее невозможно приобрести, неожиданно став герцогом.

Его фигура тоже была великолепной. Широкие плечи, узкие бедра, длинные ноги. Его брюки так плотно прилегали к телу, что это выглядело почти неприличным. Хотя, возможно, это лишь казалось неприличным, поскольку он был до мозга костей мужчиной – красивым, чувственным, сильным. И в его присутствии было трудно не думать о неприличных вещах.

Новый герцог был очень просто одет. На нем не имелось никаких украшений, до которых был так охоч прежний герцог. Но этому мужчине не требовались украшения. Строгость его одежды лишь подчеркивала броскую чувственную красоту его лица.

Не удивительно, что некоторые дамы находили его интригующим. Довольно трудно представить себе даму – и не только полусвета, – которая не задержала бы на нем взгляд. И не единожды.

В этот момент Изабелл смотрела на гостя во все глаза. Как и он на нее.

– Рада познакомиться, – пробормотала она. Герцог слегка поклонился, но так и не отвел от нее взгляд.

– Изабелл, прошу нас извинить. Герцогу и мне необходимо обсудить несколько деловых вопросов. – Отец даже не стал дожидаться ее реакции. Он сел и жестом предложил гостю сделать то же самое.

– Изабелл! – Теперь голос отца стал раздраженным. Обычно все его приказы выполнялись с первого раза. Но Изабелл никак не могла отвести глаз от мужчины, словно она испытывала жажду, а он был источником чистой прохладной воды.

Нет, пожалуй, все-таки не воды, а густого ароматного ликера, вроде того, что употребляли древние боги перед вакхическими оргиями. Изабелл представила себе его вкус и покраснела. Ее почти никогда не посещали неприличные мысли.

– Конечно. Прошу меня извинить. – Выходя из двери гостиной, она споткнулась – она, которую обучали искусству хождения в танцевальных туфельках среди гроздей винограда и со стаканом воды на голове, споткнулась!

Герцог поддержал ее, и Изабелл почувствовала, как его прикосновение обожгло кожу. Она была уверена: стоит посмотреть на свою руку, и она непременно увидит красный отпечаток, хотя его прикосновение длилось не больше секунды, и его рука была в перчатке.

О господи! В общем, что бы ни случилось, придется ей выйти за него замуж или нет, она горько пожалеет. В этом можно было не сомневаться.

Николасу хотелось крикнуть «браво!» и зааплодировать блестящему тактическому ходу графа. Тот ясно показал, что он потеряет, если откажется от сделки.

Потому что дочь графа была прелестна. Она оказалась такой красивой, что если долго смотреть на нее, станет больно глазам. У нее были темные волосы, уложенные в элегантную прическу, открывавшую грациозный изгиб шеи, огромные темные глаза и рот… ох, уж этот рот! Воплощение греха. Чувственные полные красные губы… Николас немедленно представил, какие чудеса они могут творить, и понял, что непозволительно отвлекся.

Вероятно, у него слишком сильно разыгралось воображение.

Ее тело тоже было выше всяких похвал. Округлые полные груди, тонкая талия, соблазнительные бедра. Николас за долгие годы практики хорошо умел оценивать женские фигуры, независимо от количества слоев одежды, которыми они были скрыты. Но здесь его умение не пригодилось. Ее платье было сшито так, чтобы показать ее фигуру в самом выгодном свете. Низкое декольте открывало изрядную часть груди. Рисунчатая ткань обтягивала верхнюю часть тела и от талии расходилась в широкую юбку, соблазнительно покачивающуюся при ходьбе.

Дочь графа была выше, чем большинство знакомых Николасу женщин, и, естественно, это сразу навело его на мысли о возможностях, которые открылись бы перед ними в постели.

Он мог восторгаться ею и считать ее пределом своих мечтаний (в данный момент), однако нельзя забывать, что он прибыл сюда с целью освободиться от сделки, обязывающей его на ней жениться. И неважно, насколько она хороша. У него полно женщин – пусть не таких красивых, как она, но все же… И он так и не нашел ту единственную, с которой хотел бы провести остаток своих дней. А минутное восхищение – не повод связывать себя с незнакомой женщиной навсегда.

– Присаживайтесь, ваша светлость, – сказал граф.

Николас сел, склонил голову и внушительно проговорил:

– Итак?

Этой тактике ведения переговоров он научился у отца, который никогда не упускал возможности расспросить Николаса о том или ином предмете. Молчи, пока твой собеседник не выболтает больше, чем намеревался, просто чтобы заполнить паузу.