Текст книги "Ты все делаешь правильно. Как развить родительскую интуицию и научиться понимать своего ребенка"

Когда я записалась на свой первый родительский курс, я отчаянно хотела, чтобы мне сказали, что делать и когда это делать.

«Просто дайте мне ответы!» – вот что пронеслось у меня в голове, когда я выписывала чек. «Просто скажите мне, как одеть мою дочь в школу. Просто посоветуйте, как перестать все время кричать».

Но истинные навыки и мудрость, которым я научилась, пришли от того, что я прислушивалась к своей интуиции, к другим родителям, а также к крупицам мудрости моих учителей. Со временем я научилась брать то, что мне было нужно, и пропускать мимо ушей остальное. Я надеюсь, что вы прочтете эту книгу именно так: возьмете то, что вам нужно или чего вы хотите, и проигнорируете остальное. Просто поверьте, что вы справитесь с этой задачей. Вы можете это сделать.

Какие маленькие шаги можно предпринять, чтобы избавиться от родительской паники, охватившей нас? Вот несколько идей! Прочтите их, затем запишите ответы, которые приходят вам в голову, или просто сделайте заметки на полях. Вам не обязательно отвечать на каждый вопрос; это не тест. Будьте искренними и честными по отношению к себе.

Обдумайте и запишите

1. Когда к вам на стол попадают предложения о занятиях, мероприятиях, беседах, лекциях и группах, достаточно ли вы уверены в себе, чтобы сначала сказать: «Нет, спасибо»? Вы можете подумать о каком-нибудь занятии, эксперте или классе, а затем, через несколько дней или недель, присоединиться к ним.

2. Спросите себя: «Хочу ли я заниматься чем-то, или я хочу быть рядом с людьми?» Не имеет значения, что вы выберете (или если вы выберете и то и другое), просто постарайтесь уяснить это для себя и понять разницу. Важно осознать свою истинную потребность.

3. Действительно ли у вас есть деньги и время на интересующие вас занятия? Большинство знакомых мне родителей (включая меня) находят средства, когда дело касается чего-то важного, например лечебной физкультуры, чтобы укрепить мышцы ребенка (это занятие, вероятно, попадает в категорию «необходимых»). Не стоит хвататься за все.

4. Вы дружите с людьми, которые помогают вам оставаться спокойными? Или они заставляют вас постоянно паниковать? В моей жизни было время, когда меня окружали друзья, которые подпитывали мои переживания. Это не приносило мне пользы, и я решила прекратить общаться с некоторыми из них. Сделав это, я смогла разорвать порочный круг беспокойства. К сожалению, в списке людей, которые заставляют нас нервничать, иногда присутствуют и члены семьи. Не вычеркивайте их всех; просто осознайте, сколько энергии вы отдаете этим людям, и прекратите это делать (если вы чувствуете хроническую тревогу и то, что вас недооценивают). Перестаньте просить у них советы. Это так просто и так сложно.

5. Вот еще простой, но важный вопрос: приносит ли вам радость ваша деятельность? Радость и счастье – это последнее, о чем мы обычно думаем. Но что, если мы поднимем их на первое место в нашем родительском списке? Если курс «Подводное плетение корзин и ребенок» приносит вам радость – занимайтесь этим. Если вам нравится сидеть на трибуне во время игры в мини-футбол (и вашему ребенку это тоже нравится), тогда делайте это. Если вам нравится быть классным родителем (т. е. родителем, который будет обеспечивать связь между родителями и учителем или руководством) – вперед! И дайте себе возможность меняться. «Раньше мне нравилось быть членом родительского комитета, но теперь я скорее выколю себе глаза, чем посещу еще хоть одно собрание». Ваша жизнь становится другой; примите эти изменения.

6. Замечаете ли вы, что начинаете тревожиться? Вы можете поговорить с психотерапевтом? Полезно поговорить о ваших проблемах с кем-то, кто проявляет сострадание, но в то же время беспристрастен. Это перемещает хаос изнутри наружу, где вы можете немного облегчить душу. Могут ли люди переусердствовать с психотерапией? Конечно. Однако считается, что психотерапия нужна большему количеству людей.

Глава 2
Иногда нужно оставить полную корзину с продуктами в магазине

Однажды я оставила тележку, полную продуктов (замороженных, свежих и консервированных), прямо посреди прохода в супермаркете. Прямо там, в переполненном продуктовом магазине.

Моей старшей дочери Софии (которой тогда было два года) не понравился поход в магазин с той самой секунды, как я отстегнула ее автокресло. Мы уже выполнили несколько дел, запланированных на тот день, а также посетили занятия по музыке, но мне нужно было купить «что-нибудь на ужин». Даже когда я печатаю это прямо сейчас, я ощущаю, что это такая же ложь, как и двенадцать лет назад. Я знала, что мне нужно было купить продуктов примерно на триста долларов, но так как мне необходимо было это сделать, я убедила себя, что справлюсь быстро; туда-обратно. Тогда я и увидела классический пример чрезмерного воспитания во всей красе. Моя дочь всеми возможными способами выражала свое мнение насчет этой незапланированной поездки: начиная с выгнутой спины и дергающихся ног, заканчивая леденящими кровь криками.

Она не вошла в магазин светящейся от счастья, неожиданно изменив свое поведение в магазине. Нет, та поездка была катастрофой с самого начала. Но поскольку я была неопытным и решительным родителем (читай: чертовски упрямым и контролирующим), я собиралась купить все, что мне было нужно.

Через пятнадцать минут я уже обливалась потом. София отказалась от леденцов, а покупатели злобно смотрели на меня и моего адского ребенка. Список продуктов исчез в недрах продуктовой тележки (что бы я там ни запланировала купить), раздавленный яблоками и хумусом. Я отчаянно пыталась одновременно удерживать свою дочь в тележке, сканировать полки и ни с кем не встречаться взглядом. Паника и иррациональная злость на каждого покупателя в магазине росли, но я не собиралась разрешить этой маленькой девочке одолеть меня. Я не позволю ей управлять моей поездкой за продуктами. Мне нужна была еда, и я добуду ее, несмотря ни на что.

Вы понимаете, к чему я веду, не так ли?

Когда я наклонилась, чтобы взять хлопья (они всегда стоят на нижней полке), моя дочь поднялась на ноги в тележке. Я повернулась, чтобы поймать ее, когда пожилая женщина издала какой-то звук – нечто среднее между вздохом и визгом. Встревоженная этой женщиной больше, чем своей дочерью, я выкрикнула одно из худших проклятий, которые может произнести ирландская католичка: «Иисус, мать его, Христос!» Рука женщины взлетела ко рту, моя дочь ударила меня ногой в живот, – и я пришла в себя. Словно очнувшись от лихорадочного сна, я моргнула, посмотрела на тележку, ломящуюся от еды, на перепуганную женщину – и поняла, что я должна как можно скорее уйти отсюда.

Перекинув дочь через плечо, как мешок с картошкой, я схватила сумку с подгузниками, подошла к ближайшему продавцу и сказала: «Мне очень жаль. Мне нужно уйти. Я не вернусь за этими продуктами». Он бросил один взгляд на мою дочь, кивнул, и я выбежала из магазина, опустив глаза. Мое лицо пылало от смущения. Я была зла на напугавшую меня пожилую женщину; я была зла на свою дочь за то, что она вела себя как типичная двухлетка, но больше всего я злилась на себя за то, что навязала такой план своему ребенку, всем в магазине и себе заодно.

Но…

Я оставила тележку.

Оставить тележку с продуктами – одно из лучших родительских решений, которые я когда-либо принимала. Конечно, тележка была просто тележкой, но сам факт того, что я смогла оставить ее посреди прохода, стал для меня символом чего-то большего. Это был мой первый урок того, насколько пагубной может быть стратегия чрезмерного воспитания. И это был мой первый урок, который научил меня перестать настаивать, настаивать, настаивать на своем распорядке дня. Как? Раньше я верила, что если начала работу, то должна ее закончить. Моей дочери приходилось с этим мириться и запомнить, что ее потребности были менее важны, чем мой план. Если бы вы спросили меня напрямик: «Меган, тебя волнует, что твоя дочь чувствует себя несчастной, пока ты ходишь по магазинам за йогуртом?», я бы ответила: «Да, конечно, мне не все равно». Но я не осознавала, что в глубине души у меня жил подсознательный страх: «Дай ребенку палец – он всю руку откусит». Дочь в тележке, злость на других покупателей, мое иррациональное упрямство и обильное потоотделение (способ моего тела сказать мне: «Вау, ты действительно в панике…») – все это было продиктовано негласными правилами, которые в действительности были ложными.

Еда не стоила разлуки с ребенком.

Вернувшись на парковку и усадив дочь в автокресло, я осталась стоять возле машины и заказала пиццу. Когда София успокоилась, а мой пульс начал приходить в норму, я поняла, что пицца временно решит все мои проблемы.

И этого было достаточно.

С этого момента подход «оставить тележку» стал полярной звездой моей родительской жизни. Он стал метафорой для вопросов из серии: «Я настаиваю, потому что есть настоящая потребность в этом, или я паникую из-за иррационального страха или ожидания? Такое поведение улучшает или ухудшает наши с ребенком отношения?»

Я настаиваю, потому что это действительно необходимо, или просто паникую из-за иррационального страха или ожидания? Такое поведение улучшает или ухудшает наши с ребенком отношения?

Интересная деталь моей истории «Оставляя тележку» заключается в том, что, когда я делюсь ею с другими родителями (и клиентами), родители рассказывают мне о своих взглядах на контроль над своими детьми (или его отсутствие). Например, некоторые говорят: «О, я бы никогда не смог этого сделать. Ведь мне нужны эти продукты. Моему ребенку стоит смириться с этим! Детям нужно научиться мириться с нашими решениями, иначе они станут нами управлять». Ага! Я знаю такого родителя! Привет, меня зовут Меган, приятно познакомиться, моя подруга, помешанная на контроле.

Другие родители, услышав мою историю «Оставляя тележку», соглашаются с тем, что я поступила правильно. «О да. Всегда оставляйте тележку. Кому нужна эта драма? Я никуда не иду, если считаю, что это окажется стрессом для меня. Жизнь слишком коротка, чтобы страдать». Я знаю и такого родителя. Я вышла за него замуж. Этот родитель подавлен стрессом и вспышками гнева и часто уступает перед лицом малейшего сопротивления.

И да, есть очень редкий тип родителей, которые на самом деле находятся между этими крайностями (и воспитывают, исходя из этого положения): «Да, бывают моменты, когда вам нужно покинуть магазин, но бывают моменты, когда вы должны настаивать, делая все, что в ваших силах». И, как вы можете догадаться, такие родители, как правило, не приходят ко мне за помощью. Им удается найти баланс и спокойствие в постоянно меняющемся родительском ландшафте осведомленности и принятия решений самостоятельно.

Вот в чем дело: когда я оставила тележку в магазине, я не принимала хорошего или плохого решения. Я приняла решение, которое было основано на событиях, происходивших в тот самый момент. Не на истории в моей голове, не на том, что, по мнению эксперта по воспитанию, я должна делать, и не на том, что говорили мне мои вина, стыд и эго. Реальность заключалась в том, что у меня не было достаточно острой потребности в еде, чтобы продолжать ходить по магазинам, находясь в подобном состоянии. Я разрушала свои отношения с ребенком и, что не менее важно, устанавливала для себя неприемлемые стандарты.

Когда я говорю с родителями о том, что важно оставаться внимательными к реальности; когда я спрашиваю их, смогли бы они вот так «оставить тележку», чаще всего я слышу такое опасение: «Но не стану ли я непоследовательным?»

Наша культура воспитания любит твердить о том, как важно быть последовательным. Но, по большей части, мы понимаем это неправильно. Последовательность работает только в том случае, если вы понимаете, что происходит, и реагируете с ясностью и состраданием. Если же вы опираетесь на свои страхи, старые истории или чужие представления о том, как вы должны воспитывать детей, это означает, что вы последовательно ошибаетесь в своих оценках! И поэтому вы используете правила и последствия, которые не поддерживают вас или вашего ребенка.

Вместо того чтобы цепляться за строгий набор правил «всегда делай то» и «никогда не разрешай того», нам было бы полезно спросить себя: «Могу ли я оставить тележку в этом конкретном случае?»

• Могу ли я перестать спорить со своим ребенком по поводу чистки зубов, потому что сейчас не это настоящая проблема?

• Могу ли я оставить своего ребенка одного, когда он борется со своим домашним заданием, чтобы посмотреть, сможет ли он справиться с ним?

• Могу ли я оставаться спокойной, пока мой ребенок играет в футбол (даже если он играет очень хорошо, а моя поддержка считается «нормальной»)?

• Могу ли я вмешаться, если мой ребенок постоянно грубит лучшей подруге?

• Могу ли я наказать своего ребенка, если он не выполнил работу по дому?

• Могу ли я громко и агрессивно настаивать на своем плане на день и заданиях, чтобы убедиться, что ребенок меня услышал?

Когда-то вы ответите «да», а когда-то – «нет». Предположим, что у вас пятилетние мальчики-близнецы, которые проводят 90 % своего времени, борясь друг с другом. Драки часто заканчиваются слезами, но точно так же часто заканчиваются играми. Нужно ли приструнить детей, если вы считаете, что они должны хорошо себя вести? Или вы верите, что они разберутся со всем самостоятельно? Можете ли вы оценить ситуацию, наблюдать и ждать?

Или, скажем, вам позвонили из школы и сообщили, что ваша десятилетняя дочь дразнила одноклассника и не давала ему принимать участие в заданиях. Вы понадеетесь, что она сама справится со своими проблемами, или обсудите с ней ее отношения?

Или, скажем, ваш восьмилетний ребенок каждую неделю ноет, что не хочет идти на тренировку по бейсболу. Он просто цепляется за вашу ногу и умоляет не отправлять его туда. После того как вы притащили его на тренировку (подкупом и угрозами), он подавлен, не слушает тренера и не прилагает никаких усилий. Можете ли вы смириться с тем, что оно того не стоит и ему лучше покинуть команду? Или вы чувствуете, что сын должен закончить сезон?

Попытки выяснить, что на самом деле происходит с вашим ребенком и вашим воспитанием, полны нюансов. Если над вами не нависает угроза смерти или серьезных повреждений, у вас всегда есть пространство для маневра в каждом родительском решении в вашей жизни. Когда вы осознаете, что у вас есть выбор и вам не надо следовать набору ложных родительских стандартов (таких как последовательность), вы освобождаетесь от неуверенности и сомнений. Вы свободны от подхода чрезмерного воспитания и можете прислушиваться к своей интуиции.

Вы можете быть родителем без границ. Что остается, когда вы перестаете ограничивать себя? Свобода быть самим собой.

В тот день в магазине я не могла заставить своего ребенка сесть (без того чтобы на меня не заявили в Службу защиты детей). Я не могла заставить других покупателей перестать смотреть на нас (без того чтобы они не заявили на меня в полицию). Но я могла посмотреть на себя с другой стороны и выбрать иной способ справиться с ситуацией. Я могла изменить единственного человека, которого я действительно могу изменить: саму себя.

Когда вы принимаете реальность происходящего, а также тот факт, что вы можете контролировать только себя, вы становитесь более могущественными, чем могли себе представить. Например, во мне были сила и властность, когда мне пришлось прижимать свою дочь к больничному столу, пока врачи делали рентген ее сломанной ключицы. Она вопила, и моя паника достигла той точки, когда рациональное мышление покинуло меня: я действовала на автопилоте и тихо бормотала что-то успокаивающее. Если вам еще не приходилось делать подобное, то вскоре придет ваше время – и тогда вы сможете сфокусироваться и справитесь с проблемой. В той ситуации я не могла «оставить тележку». Ее треснувшая ключица означала, что я должна была следовать требованиям врачей, а не поддаваться ее крикам или моей панике. Наши временные страдания имели смысл, и мне не нужен был эксперт, чтобы сказать мне это.

На самом деле вам вряд ли когда-нибудь понадобятся тренд, эксперт или книга, чтобы увидеть и почувствовать страдание. Вы и без меня поймете, когда ссора с вашим ребенком зашла слишком далеко, или, наоборот, когда вы отступили от тяжелой родительской работы. Я верю, что в глубине души вы сами знаете, когда не соответствуете своему истинному родительскому «я»: вы чувствуете дрожь, неуверенность, сомнения, потливость, головную боль, скованность, тошноту или грусть. У вас есть собственные сигналы, которые предупреждают вас о том, что вы идете вразрез со своим сердцем. Важно спросить себя: видите ли вы эти знаки? Вы к ним прислушиваетесь? Вы чувствуете их?[13]13
  Я знаю, что есть люди, которые пережили сильную травму и/или имеют расстройства личности, которые не дают возможности много рефлексировать. Я верю, что каждый человек способен к росту, и я также допускаю, что этот рост выглядит по-разному в зависимости от вашей способности получать доступ к своим чувствам и эмоциям. Если, читая эту книгу, вы действительно не знаете, что чувствуете, или не можете сопереживать, пожалуйста, обратитесь за помощью к профессиональному психотерапевту. – Прим. авт.


[Закрыть] Самое важное – знать себя, а не то, что именно вам нужно делать. Если вы осведомлены о своих сильных и слабых сторонах, слепых зонах, рефлекторных реакциях, вы, вероятно, сможете увидеть ситуацию с поразительной четкостью. Всегда важно осознавать, когда вы потеряны. Это похоже на разницу между тем, спите ли вы или проснулись и готовы к родительству – и эта разница очень важна.

Мне потребовались вскрик пожилой женщины и моя вспышка гнева, чтобы вернуть меня к дочери. До этого момента я верила, что «держать все под контролем» равняется «хорошему воспитанию», но, когда я осознала правду, она навсегда меня изменила.

Оставить тележку. Вам есть о чем подумать, не так ли?

Обдумайте и запишите

1. Верите ли вы, что у вас есть собственная уникальная родительская интуиция? Можете ли вы доверять ей? Как часто вы все откладываете или сдаетесь?

2. Впадаете ли вы в панику и легко сдаетесь, когда вам становится трудно справиться с ребенком?

3. Готовитесь ли вы к каждой битве, несмотря на очевидную необходимость отпустить некоторые проблемы?

4. Что вы чувствуете: «Нет, я справлюсь» или «Я в трудном положении»?

5. Есть ли какие-то физические симптомы, свидетельствующие о том, что вы действуете вразрез со своей интуицией? Может быть, вы потеете, стискиваете зубы, сжимаете кулаки, ваше дыхание становится поверхностным, живот болит, а голова втянута в плечи? Сделайте все возможное, чтобы замедлиться и почувствовать соматические реакции на несоответствие между принятым вами решением и интуитивным чувством (да, наш организм всегда реагирует).

Глава 3
Позвольте им носить пижаму! И другие полученные уроки

Давным-давно я была матерью двухлетнего ребенка. Этот двухлетний ребенок отказывался одеваться. После особенно активной борьбы, которую я люблю называть «попыткой натянуть футболку на голову моей драгоценной малышки, чтобы мы могли пойти в детский сад», я поняла, что достигла самого дна в своей бытности родителем. Я вышла из комнаты, заперлась в ванной, забила в Google «родительская поддержка» и нашла ПСР (программу содействия родителям)[14]14
  The Parent Encouragement Program (PEP) – некоммерческая организация, призванная помогать родителям и опекунам выстраивать крепкие и гармоничные семейные отношения, чтобы дети росли в благоприятной среде, воспитывающей такие важные ценности, как уважение, сотрудничество, ответственность и компетентность. – Прим. ред.


[Закрыть]. Пока моя дочь плакала в коридоре, я позвонила им и спокойно сказала женщине по имени Линн, что моя дочь отказалась одеваться. Она хотела остаться в пижаме, и у меня больше не было сил.

– Что ж, – тихо спросила Линн, – зачем ей нужно одеваться?

– Потому что ей нужно идти в садик, – ответила я.

– И… есть ли возможность пойти в садик в пижаме?

Мое молчание позволило этой милой женщине услышать плач моей дочери. Я почувствовала, как от стыда у меня горят шея и щеки.

– Вы здесь? – спросила Линн.

К этому времени слезы уже катились по моему лицу.

– Да, – прошептала я.

– Простите, я вас не слышу… – пробормотала милая женщина, хотя я была уверена, что она меня слышала.

– Да! Она могла бы остаться в пижаме, но другие дети не носят пижамы, и все хорошо выглядят и слушаются своих родителей и нянь… – проныла я. Я знала, что звучу как избалованный ребенок, но почему моя дочь не может вести себя, как другие дети? Почему все так сложно?

– Я знаю, что вас расстраивает ее поведение, но вы можете перестать ныть и начать вести себя по-взрослому, – сказала Линн. – Дайте ей остаться в пижаме.

Стоп! Она просила меня поступить как взрослый и зрелый человек, и это задело меня. Я не привыкла «пускать все на самотек». В действительности мое воспитание и образ жизни были скорее похожи на «идти до конца», чем на «расслабляться», и я не знала, как пускать все на самотек в своем родительском мире (или в любом из моих миров).

Каковы реальные родительские потребности?

Этот звонок изменил мою жизнь. Через неделю я сидела в классе с другими страдающими родителями, и, что самое важное, я оказалась рядом со своей будущей подругой Криси – женщиной, которая оказала огромное влияние на мою жизнь как родителя. Мудрая мама и забавная женщина, Криси преподавала ПСР с дерзостью, но серьезностью. Я впитывала все как губка. Да, я все еще боролась со своим ребенком из-за малозначительных проблем, но я стала лучше понимать, когда переступала черту нормальности. Моя проницательность была во многом вызвана одним ключевым вопросом, который Криси повторяла несколько раз на каждом занятии: «Каковы реальные родительские потребности?»

Как родитель маленького ребенка и перфекционист, я отвечала четко и ясно: родительские потребности – это то, что я планирую делать и/или то, что я считаю «необходимым». И знаете что? Моя контролирующая натура в основном работала на меня. Например, благодаря контролю я была отличным родителем для младенца. Решительная, уверенная в себе и сильная, я инстинктивно знала, что нужно моему ребенку. Я понимала, что означали разные крики, и точно знала, как на них реагировать. Я могла легко предвидеть усталость и голод; я была рождена для этого. В глубине души я верила, что всегда буду знать, как удовлетворить любые потребности моего ребенка в любой ситуации, аминь. Мой ребенок был вопросом, а я была ответом.

Перенесемся на два с половиной года вперед. Вот она я – сижу на занятиях по воспитанию детей, потому что я явно больше не могла определить, что требуется в данной ситуации. Все – и я имею в виду действительно все – шло не по плану. Едва ей исполнилось два, моя дочь, казалось, перестала принимать мои подсказки и указания. Если я улыбалась и говорила: «Пора поторопиться!», она моментально замедлялась. Если я говорила: «Пора одеваться!», она убегала, визжа от восторга. Идеальные родительские инстинкты? Их больше не было. Заставить ее снять пижаму и надеть «красивую одежду» было моей версией «хорошего воспитания», потому что я не могла позволить ей управлять мною. Едва я решила, что я – босс, она стала миньоном; едва я решила, что будет «победитель» (я), она автоматически стала проигравшей. Но такая установка никогда не приведет ни к чему, кроме ссор и душевной боли, отсюда и звонок в программу помощи родителям из запертой ванной.

Я могла бы признать, что была слишком глубоко погружена во все это, и моя очевидная потребность контролировать всех и вся на своем пути, наконец, догнала меня (см. вторую главу, чтобы узнать больше деталей). Но я чувствовала, что это внутренняя проблема (проблема, с которой сталкиваются практически все хорошие родители, которые приходят ко мне на обучение). Если бы родительские потребности заключались в том, чтобы прекратить ссориться с малышом из-за рубашки, потому что (а) это была абсурдно нелепая битва, (б) очевидно, что одеть моего ребенка не получалось, и (в) это вредило нашим отношениям, у меня оставался один важный вопрос: как я могла следить за собственным домом? Более того, как я могла оставаться лидером своей семьи, сохраняя при этом гибкость, сопереживание и способность к переменам?

Как мне быть боссом, но не быть такой властной?

Что мне делать?

Обучаясь на курсах для родителей, я поняла одну важную вещь: я не собиралась выяснять, что делать вместо того, чтобы контролировать себя и своего ребенка. Я не собиралась искать противоядие, или новый способ, или другой ответ, находясь на этих курсах. Пробуя одну стратегию за другой, наблюдая, как одни родители добиваются успеха, а другие терпят неудачу, я стала замечать, как у нас с другими родителями возникает общее чувство: смирение. Истинное смирение – вот путь вперед в этом родительском путешествии. Речь шла не о том, чтобы быть властным или покорным, и не о счастье и радости. Если я хотела понять родительские потребности, мне нужно было стать более скромной.

Сила смирения

Как смирение (согласно английскому толковому словарю Мерриам – Вебстер оно означает «отсутствие гордости или высокомерия») помогает мне воспитывать своего ребенка, но не быть властной или пассивной? Когда я вижу, как мое эго мешает мне, я меняю вопрос. Не «Что мне делать?», а «Как я могу себя вести?» Например, как я могу себя вести, когда моей дочери не нравится, что на нее натягивают модную футболку? Я могу быть более чуткой к ее потребностям в области развития, лучше понимать, что я заставляю ее чувствовать, и быть менее тщеславной в своем стремлении заставить ее выглядеть «правильно». Или как я могу себя вести, когда мой ребенок требует заряжать всю свою технику в своей спальне, несмотря на наши домашние правила? Я могу с пониманием отнестись к ее чувствам, оставаясь при этом непоколебимой в своих правилах в отношении техники. Я предвижу, как она будет бороться с моими правилами, и я могу решить не принимать ее поведение (хлопанье дверью и вспышки «эта семья – отстой») (слишком) близко к сердцу. Как мне себя вести, когда мой маленький ребенок устраивает истерику в ресторане? Если я избавлюсь от своего эго и смирюсь, то увижу, что истерика направлена не на меня, и смогу спокойно вывести ее из ресторана и избавить посетителей от диких криков.

Позволить смирению руководить воспитанием не означает, что нужно унижать себя, снижать свои стандарты, отказываться от своих потребностей. Истинное родительское смирение позволяет увидеть множество точек зрения на одну ситуацию и совершать ошибки, оно дает свободу выбора для удовлетворения самой важной потребности и дарует прощение (каждому), а еще предлагает возможность учиться и пробовать снова.

Я заметила, что родители, которые «преуспевали» в ПСР, не применяли методы «как надо». Они внимательно наблюдали за собой и своими детьми. Эти родители создавали подходящую для ребенка ситуацию и реагировали на нее с меньшим количеством сценариев и большей искренностью. Родители, которые казались более миролюбивыми, совершали ошибки, но оставались вдумчивыми и открытыми, сохраняя чувство юмора. Я была поражена и завидовала этим родителям, но знала, что могу стать похожей на них. Я знала, что могу проявлять больше смирения и больше доверять себе как родителю. Но как это сделать?

Трудно (очень, очень, очень трудно) начать доверять себе и своему ребенку. Большинству из нас придется «притворяться, пока это не станет правдой»[15]15
  В английском тексте используется фраза fake it till we make it. – Прим. ред.


[Закрыть]. Притворство означает, что вам иногда придется делать вид, что вы скромный, терпеливый, доверчивый, доброжелательный и сильный человек, пока вы им не станете. Вы должны произносить отрепетированные слова (даже если это противоречит тому, что, по вашему мнению, вы должны делать) и использовать стратегии, которые обманом заставят вас поверить в новый образ мышления. Вы думаете, что это не сработает? Сработает! Всегда работает! Расскажу вам о моих попытках влиться в мир йоги. Я начала заниматься йогой в спортивных штанах и плохо сидящем спортивном лифчике под большой футболкой. Я чувствовала себя йогом-неудачником. Мне казалось, что я не похожа на всех этих женщин, выполняющих красивые асаны в модных легинсах. Я знала, что мне предстоит пройти долгий путь, но пока что я купила несколько симпатичных штанов для йоги и подходящий топ. У меня все еще ничего не получалось, и я чувствовала себя абсолютно неуверенно, но, когда я увидела себя в зеркале, мой разум воскликнул: «Вот это йог». Я улыбнулась, почувствовала себя лучше, и знаете что? Это помогло мне с йогой! Все, с кем я занималась, замечали мою уверенную улыбку и легинсы и говорили: «Милые штанишки». Я чувствовала себя на своем месте! Я становилась йогом (или была на пути к этому); я притворялась, надевая штаны, пока действительно не почувствовала себя в своей тарелке. Смогла бы я в итоге принять позу полумесяца, если бы была в обычных спортивных штанах? Да. Было ли мне легче правильно принять эту позу, потому что я решила, что я – йог и могу это сделать? Да!

Воспитание детей не так уж сильно отличается от моего пути в йоге. Нам ежедневно требуется искать подходящий язык для ситуаций, с которыми мы никогда раньше не сталкивались, общаясь с детьми, которых мы пытаемся узнать. Важно не только приструнить себя и не страдать из-за того, что у нас нет ответов на все вопросы. Необходимо поверить, что мы можем притворяться, пока не добьемся своего. Мы можем притворяться, что в нас есть смирение и уверенность, прежде чем они появятся. Практика определенного поведения, а не предположение, что мы всегда знаем, что «делать», работает! Как еще мы можем притворяться смиренными, пока это состояние не станет для нас естественным? Как мы можем обмануть наш мозг, заставив его поверить, что мы можем измениться, даже если это будет происходить постепенно? Давайте вернемся к началу главы.

Я пришла на курсы по воспитанию детей с осознанием того, что я эгоистична, помешана на контроле и навязываю своей дочери одежду, называя это «воспитанием». Криси научила меня различать родительские потребности, но для того, чтобы более ясно видеть их, мне нужно было присмиреть. Как я могу это сделать? Как я могу очистить захламленный подоконник своего эго? Я собиралась притвориться.

Вместо того чтобы доверять себе и помнить, как вести себя, я писала себе напоминания. Казалось бы, простая, отчасти глупая, но очень эффективная стратегия. Я каждый божий день напоминала себе, кем хотела быть для своей дочери. Вот несколько примеров.

Дорогая Меган,

Пожалуйста, будь добра и позволь Софии самой выбрать себе одежду. Даже если в этом случае она никогда не снимет пижаму.

А когда она откажется надеть обычную одежду, улыбнись и скажи: «Здорово. Время для вафель». Действительно имей это в виду. Обними ее.

С любовью,

Меган

Милая Меган,

Помни, что ты слишком сильно заботишься о внешности своей дочери.

Твоя дочь – не совокупность милых нарядов и красивых волос.

Оставь ее в покое и люби ее такой, какая она есть, сегодня, прямо сейчас.

С любовью,

Меган

Привет, Меган,

Пожалуйста, помни, что Софии нравятся пижамы, потому что они удобные, а ей почти три года, так что комфорт правит всем. С ней все в порядке. На самом деле это нормально.

Перестань пытаться изменить ее. В прямом и переносном смысле.

С любовью,

Меган

Йоу,

Будь благодарна за этот этап. Твоя дочь в итоге наденет одежду, которая заставит тебя мысленно умереть, так что будь благодарна.