Текст книги "Ты все делаешь правильно. Как развить родительскую интуицию и научиться понимать своего ребенка"

Нужно ли детям, чтобы о них заботилось больше взрослых? Да!

Нужно ли детям больше свободы, чтобы терпеть неудачи, учиться и двигаться дальше? Да.

Нужны ли детям более прочные границы? Да.

Должны ли дети быть рядом со своими родителями? Да.

Нуждаются ли дети в сострадательном общении? Да.

Нужны ли детям взрослые, чтобы научиться быть осознанными и внимательными? Да.

Да, да, да.

Так что, если вам нравится одно (или несколько) из этих направлений воспитания и вы недовольны тем, что я сократила его до абзаца из трех предложений, не волнуйтесь. Мне тоже нравятся эти стратегии; в них нет ничего плохого. Проблема возникает, когда мы слепо следуем правилам, несмотря на свидетельства того, что они не работают для наших детей. Наконец, мы можем быть настолько заняты воспитанием детей в соответствии с определенной теорией, что фактически отключаемся от нашего ребенка. Он становится скорее проектом, чем личностью. И вот тут-то мы и начинаем, как правило, излишне усердствовать: забываем об интуиции и наших родительских сердцах.

Мы начинаем проводить родительские «границы», которых я хочу, чтобы мы избегали.

Например…

Мама, которая практикует «медленное воспитание», нанимает меня, потому что она интроверт (я ее понимаю) и ее дети ничем не занимаются. Но так случилось, что она – мать десятилетнего активного ребенка, который просит отвести его хоть в какой-нибудь спортивный кружок. На любой вид спорта. Мама же не хочет, чтобы он этим занимался: «Слишком много тренировок», «Слишком много обязательств», «Детям нельзя быть настолько занятыми». Очевидно, что в ребенке есть мотор, который умирает от желания, чтобы им управляли, обучали и сделали частью команды. Но тенденция воспитания, в основе которой лежат хорошие идеи, приводит к тому, что ребенок плохо себя ведет, хнычет и становится несчастным. Тип воспитания детей не соответствует потребностям семьи.

Или возьмем пример моей подруги Эбигейл, чьи родители – европейцы, и она тоже хотела привнести в свою жизнь строгий родительский идеал. Сочетание тигриного и французского воспитания, если быть точнее. Она была невероятно жесткой, но при этом любящей, и создавала правила, которые казались преждевременными и случайными. В чем настоящая проблема? Ее дочь была самой чувствительной, самой милой девочкой, которую я когда-либо видела. Она уже хотела быть хорошей дочерью. Эбигейл не нужно было кричать на нее и создавать все эти непонятные правила. Ее настойчивое стремление быть жесткой и непреклонной матерью лишь сделало ее дочь беспокойной, неуверенной в себе и боящейся просить о том, что ей нужно в школе и в собственной жизни.

Или моя клиентка Лесли, которая ненавидела авторитарное и жесткое воспитание ее родителей, поэтому решила по-настоящему привязаться и одновременно раскрепоститься со своими близнецами. Она верила, что дети дадут ей знать, что им нужно, когда им это понадобится, и что ей нужно будет просто уделять им внимание и присутствовать в их жизни. Это прекрасно работало, когда дети были младенцами, но вскоре они повзрослели и превратились в своевольных четырехлеток, которые полностью подчинили себе Лесли. Она поняла, что она злится, обижается и, самое главное, сбита с толку. Женщина была сильно привязана к своим детям; но почему они тогда были такими ужасными?

Или другая моя клиентка Рамона и ее супруг Фрэнк. Они тщательно и сознательно подошли к выбору стиля воспитания и остановились на позитивном родительстве. Их старшая дочь, шестилетняя Лайла, была «сложной», как они выразились. Каждый раз, когда они говорили: «Лайла, когда ты нас бьешь, нам грустно», Лайла показывала им язык и выплевывала: «МНЕ ВСЕ РАВНО!» Родители отвечали: «Кажется, Лайла, ты испытываешь какие-то очень сильные чувства; может быть, гнев», на что дочь реагировала пинком по голени и драматически уходила прочь. Рамона и Фрэнк смотрели друг на друга, сбитые с толку и расстроенные. Они постоянно использовали правильные и позитивные фразы; почему тогда их ребенок был таким злым?

Наконец, у нас есть классический городской родитель (или живущий в пригороде, или вообще где угодно). Его ребенок с двух лет участвует в разных мероприятиях и никогда не перестает это делать. Это касается почти всех родителей, которых я знаю (включая себя), и они обычно придерживаются странного гибрида тигриного, осознанного и позитивного стилей воспитания. Развлечения и спорт только дополняют жизнь семьи. Родители работают и возят детей, возят детей и работают, а ребенок начинает ныть по любому поводу. Если вам очень повезет, ребенок прямо скажет вам, что он устал. Это окажется подарком. Однако родителей настолько ужасает мысль, что можно «все бросить», что все продолжается по-прежнему до тех пор, пока у одного из родителей или у ребенка не случится что-то похожее на нервный срыв. Никто этого не ожидает, и все же… оглядываясь назад, все было ясно как божий день. Бессмысленная потребность в «большем» причиняет боль многим семьям. И они только выглядят благополучными.

Бессмысленная потребность в «большем» причиняет боль многим семьям.

Теперь вернемся к первоначальному вопросу: во что я действительно верю, когда речь заходит о теории воспитания?

Всему. Ничему. Я считаю, что уделять внимание истинным потребностям вас и ваших детей – это единственная правильная теория.

Но чтобы вы не подумали, что у меня нет определенной точки зрения на воспитание детей, не волнуйтесь, она есть. Я начинала карьеру в качестве школьного психолога, ориентированного на результаты (это имело смысл в школьных условиях), а затем, когда я уже обучала родителей, я увлеклась теорией Адлера. Меня все меньше устраивали все эти теории, потому что каждая из них имела крупицу истины, но стратегии, которые я предлагала, вроде как работали, но недостаточно предсказуемо. Почему же они часто оказываются безуспешны? Чего не хватает? Я хотела узнать больше. Мне было интересно не только помогать родителям контролировать поведение детей; я хотела знать, почему дети вели себя именно так. Какие более глубокие импульсы и потребности заставляют всех людей вести себя именно так? И как эти знания могут помочь родителям?

Объяснение воспитания через линзу развития/привязанности

В 2013 году я присутствовала на конференции, где основным докладчиком был доктор Гордон Ньюфелд. Я пришла послушать не его; было много ораторов, с которыми я хотела встретиться, и я подумала: «Посижу до конца; посмотрим, что он скажет». И так вышло, что он изменил мою жизнь. Всего дважды чья-то речь вызывала у меня прозрение (вторым человеком была моя буддийская учительница Карен Мейзен Миллер). Поэтому, как только он закончил говорить, я записалась к нему на занятия. После того как я заполнила подробное заявление, меня приняли на двухлетнюю программу по обучению на фасилитатора[11]11
  Фасилитатор – это человек, который обеспечивает успешную групповую коммуникацию. – Прим. ред.


[Закрыть]. Без сомнения, обучение по методу Ньюфелда изменило мою жизнь. Во-первых, я подружилась с неуверенностью и поняла, что важно воспринимать незнание как родительский рост, а не как неудачу. Во-вторых, подход Ньюфелда открыл недостающую часть головоломки в моем воспитании: неоспоримую и глубокую потребность в связи между всеми людьми. Большинство родителей сказали бы, что они знают, как важна связь, но многие забывают об этом при ежедневном общении со своими детьми. Более глубокое изучение связи навсегда изменило мою жизнь.

Что же это за магическая теория, которая так сильно изменила мою жизнь? Подход Ньюфелда учитывает как развитие ребенка, так и основные теории привязанности (не естественное родительство), а еще объединяет эти динамики, чтобы воспитать зрелого человека. Что это значит для родителей? То, как мы привязываемся (проявляем тепло и любовь), способствует развитию ребенка: это важно как в детском возрасте, так и в дальнейшей жизни. Надежные, наполненные любовью и ограниченные привязанности помогают детям вырасти терпеливыми взрослыми, которые понимают точку зрения других, адекватно делятся, проявляют сочувствие, заботятся об окружающих, способны усердно работать без немедленного вознаграждения и понимают, что мир не черно-белый. Надежная привязанность очень важна, не так ли?

Взгляд на детство через призму развития/привязанности оказывает огромное влияние на то, как человек понимает поведение детей. Эта теория предполагает, что вы не только будете обращать внимание на поведение ребенка и думать, как его контролировать, но посмотрите глубже – за пределы того, что вы видите, на причины этого поведения. Допустим, ваш ребенок постоянно хочет пить. Даже если он не занимался спортом, ему не было жарко, и не было других очевидных причин для жажды. Если вы не понимаете, почему он хочет пить, вы будете продолжать давать ребенку воду, а он будет продолжать испытывать жажду. Но давайте предположим, что вы смотрите на картину целиком и видите, что ваш ребенок всегда просит воды или сока и выпивает всю чашку, как только получает ее. Вы изучаете этот вопрос и видите, что это может быть симптомом других проблем, например детского диабета! Если это так, то поможет ли вашему ребенку большое количество воды? Нет. Ему нужен инсулин, а не вода!

Если вы поймете более глубокие потребности, вы сможете обеспечить необходимые связи и стратегии, которые их удовлетворят. Но иногда эти серьезные, на первый взгляд, нужды на самом деле не требуют такого глубокого анализа. Возьмем, к примеру, двухлетнего ребенка, который падает на пол и бьется в истерике. Да, это обычное дело для такого возраста. Требуют ли эти истерики сложных стратегий? Чаще всего нет. Единственное, что вы действительно можете сделать в таком случае, это (1) попытаться предотвратить истерику и избежать ее, если сможете, и (2) не усугублять ее, пока она продолжается, наказывая, слишком много разговаривая или используя логику. Бывают ли случаи, когда истерику вызывают медицинские, психологические причины или окружение? Да! Поэтому всегда стоит прилагать усилия, чтобы уменьшить масштаб проблемы и спросить: «Что происходит на самом деле?» Но, честно говоря, истерики – это ожидаемая и неудобная часть воспитания дошкольников.

Чтобы вы вынесли из этой книги как можно больше, мне стоит предельно точно обозначить свою точку зрения: каждая техника, которую я использую при обучении родителей и в личной жизни, будь то бихевиоризм (вознаграждения или наказания) или позитивная психология (эмоциональный коучинг), направлена на углубление связи между родителем и ребенком. Если стратегия направлена на эмоциональное разделение родителя и ребенка, я не буду ее использовать. Требуется ли вам иногда физически разлучаться со своим ребенком, чтобы не причинить ему вреда? Да. Это нормально. На самом деле разлука может быть формой связи. Когда вы берете перерыв, чтобы остыть, то удерживаете себя от того, чтобы сказать и сделать что-то, что способно навредить вашему ребенку. Да, вы на мгновение физически отрываетесь от ребенка (и помните, мы пытаемся подготовить вас к долгой игре), но ваше молчание и бездействие часто играют такую же важную роль, как и ваши слова и поступки.

(Мы обсудим это чуть позднее…)

Я думаю, что причина, по которой меня привлекал (и до сих пор привлекает) подход Ньюфелда, заключается в том, что он не предлагает слишком детализированные стратегии. Универсальный подход к воспитанию детей – это источник многих неприятностей и то, что уводит нас от нашей интуиции. Универсальный подход фокусирует нас не на том: на стратегии, а не на ребенке. Вместо того чтобы понять внутренний мир ребенка, мы продолжаем пытаться навязать ему какую-то стратегию. (Тайм-аут – самый очевидный пример стратегии, которая не работает для большинства детей.) Когда ребенок не соглашается с этим подходом, наше разочарование растет. Но это чувство неуместно в данном случае. Мы думаем, что это ребенок виноват в том, что данная замечательная стратегия не работает. Но на самом деле следование ей похоже на вбивание квадратного колышка в круглое отверстие – они никогда не совпадут.

Подход Ньюфелда не переполнен стратегиями. Как и эта книга. На самом деле, при чтении некоторых глав вам будет казаться, что я предлагаю противоречивые советы или взгляды. Так и должно быть! Я не пытаюсь вас запутать; это тот случай, когда лекарство для одного ребенка – яд для другого. Я не хочу, чтобы тут были советы вроде: «СДЕЛАЙ ЭТО!», и вы не только безуспешно их применили, но и испортили отношения с ребенком. Парадоксально, но чем комфортнее вам сохранять свои отношения с ребенком стабильными, тем лучше вы будете себя чувствовать в нейтральной зоне. Незнание того, что делать, на самом деле начнет восприниматься как приглашение, а не как слепая паника, какой она может быть сейчас. Если вы поставите себе цель сохранить связь с ребенком, вы освободитесь от необходимости действовать прямо сейчас и реагировать на каждую отдельную проблему. У вас появится простор. Вам будет легче прощать оплошности, признавать свои ошибки и учиться на них, а также уверенно двигаться вперед.

Не волнуйтесь, я действительно думаю, что быстрое решение – зачастую подходящая стратегия при воспитании детей, и я иногда буду предлагать ее[12]12
  Доктор Дэниэл Сигел и доктор Тина Брайсон написали потрясающие книги по стратегии (например, «Воспитание с умом» (Эксмо, 2014) и другие); они понятны, добры и основаны на опыте. Речь в них идет о том, чтобы помочь родителям понять детей и работать с ними. Мне также нравятся основные стратегии в книгах по позитивному воспитанию, например, в работах доктора Лоры Маркхэм и Джейн Нельсен. В конце этой книги я предложу ресурсы, которые помогут найти нужную вам книгу. – Прим. авт.


[Закрыть]. Но не ищите в этой книге слишком много инструкций. Они вам не нужны.

Что вы вынесете из этой книги?

В этой книге рассматривается широкий спектр вопросов воспитания: от повседневных до очень значимых. Я пишу от всего сердца. Я обращаюсь к каждому родителю, который плакал, смеялся и делился со мной своими историями. Каждый пункт в этой книге – это проблема или затруднение, с которыми ко мне обращалось огромное количество родителей, а также сложности, с которыми я столкнулась при воспитании троих детей.

Я пишу ответы на тысячи писем, которые я получала как обозреватель The Washington Post по вопросам воспитания детей. Каждый родитель, который когда-либо писал мне, надеялся на лучшее: на более легкий способ, другой путь, усиление связи с ребенком и уменьшение огорчений в семье.

Я хотела написать книгу, которая бы возвращала родителей к основам, но «основы» казались бы более свежими и актуальными.

Я хотела написать книгу, которую вам захочется прочесть, уютно устроившись в своей постели.

Я хотела написать книгу, которая не заставила бы вас чувствовать себя неудачником (по крайней мере, не нарочно… ваши мысли и чувства принадлежат вам).

Я хотела написать книгу, которая может бросить вам вызов, но не ввергнет вас в панику.

Я хотела написать книгу, которая заставила бы вас смеяться. Или хотя бы улыбнуться. Большая часть воспитания – это такой странный беспорядок, наполненный отвратительными жидкостями организма и другими физическими и эмоциональными унижениями. Нам нужно напомнить себе, что мы (в основном) выбрали эту жизнь! Нам нужно хорошенько посмеяться над этим.

Я хотела написать книгу, в которой я могла бы поделиться собственными родительскими неудачами и победами. Да, я должна защищать свою семью и их частную жизнь, но всякий раз, когда получается, я делюсь тем, как я вплела свою профессиональную жизнь в свою неидеальную родительскую.

Я хотела написать книгу, с которой вы, возможно, не согласитесь, но эти разногласия все равно помогут вам открыть собственный родительский голос. Не мой. Не Брене. Не Опры (хотя у нее нет детей, она по-прежнему считается золотым стандартом того, как нужно жить). Только ваш. Он и так достаточно хорош.

Эта книга не содержит:

• конкретных стратегий воспитания;

• отдельных текущих тенденций в воспитании детей;

• чрезмерной серьезности или причитаний;

• попыток сделать каждого родителя счастливым (предвестник смерти любой книги о воспитании детей).

Да, и небольшой совет. Пока вы читаете эту книгу, делайте заметки.

Что происходит, когда я читаю хорошую книгу (о воспитании детей или другую)? Я всегда читаю ее в постели. И вот я вижу предложение, которое заставляет меня сесть прямо, взять карандаш/маркер/ручку и подчеркнуть его. Иногда я делаю пометки на полях. Я часто загибаю уголки страниц. И я всегда сижу и позволяю словам окружать меня. Поскольку это чувство почти всегда сродни удару кирпичом, я должна подождать минуту и дать ему осесть в голове (так поступают с мутной водой и ждут, пока грязь осядет на дно). Потом я неизбежно говорю что-то вроде: «Святые угодники, это то, что я чувствовала все время». Я часто плачу от спонтанного ощущения подавленности, уязвимости… как будто чувствую себя незащищенной в свете прожектора. Но это хорошо, ведь это означает, что что-то меняется. Что-то произошло, и нельзя изменить пережитое. Да, я могу отрицать, отклонять и откладывать то, что произошло, но я знаю, что во мне что-то изменилось. Точка.

Итак, я оставила для вас немного места на полях; вперед, можете писать. Я также добавила некоторые вопросы, чтобы вы могли обдумать их и ответить на них самостоятельно, желательно от руки. И я буду повторять это на протяжении всей книги: перемещение информации, мыслей или чувств из вашего разума в вашу руку, в ручку и на страницу что-то меняет. Когда вы пишете от руки, вы активизируете ту часть мозга, которая обдумывает происходящее. Она укрепляет рабочую память и помогает снизить уровень беспокойства (это отличная новость для всех родителей, склонных к беспокойству). Даже записанное на стикере напоминание имеет большое значение, поэтому, если вы чувствуете вдохновение, запишите свои мысли. Что-то происходит, и вам полезно позволить этому проникнуть в ваш мозг и обдумать это. Ладно, давайте начнем!

Глава 1
Вы не готовы воспитывать детей и никогда не были готовы (и другая ложь культуры воспитания)

Сегодня в большей части Америки культура воспитания детей только набирает обороты и, похоже, никогда не замедляется. Как только вы беременеете… нет, как только вы находите пару, кажется, что весь мир начинает отправлять вам сайт за сайтом с описанием активности, которой вам и вашему ребенку нужно заняться как можно скорее. Все начинается достаточно безобидно. Когда вы беременны, вы посещаете одно занятие курсов по подготовке к рождению. Но затем вам предлагают домашние роды и роды в воде, дальше вас ждут грудное вскармливание, забота о ребенке и возвращение на работу после родов. В следующий момент вы понимаете, что записались на вязание с ребенком, йогу с козлятами и детьми, грудное вскармливание и дегустацию текилы, а также занятия по обучению сну вашего щенка и малыша. По отдельности каждый из этих курсов неплох; но все они задают тон тому, как должен выглядеть «хороший» родитель в современной культуре. Измученно.

Долгое время (когда у меня еще не было детей) я осуждала помешанных на активностях родителей. Знаете, тех, которые не пропускали ни один курс, для которых самосовершенствование было образом жизни. «Что сделало тебя таким неуверенным в себе?» – размышляла я, наблюдая, как эти родители носятся по городу. – «Бедные, бедные люди…» На самом деле моя жалость была более неприятной, чем их неуверенность, но я этого не видела. (Вот насколько люди несносны, не так ли?) Я не могла понять, зачем родителям нужно тратить деньги и время на упражнения «Мама и я», «Ребенок и Бах», «Плавание с вашим девятимесячным ребенком» и «Детский массаж. Первая ступень». Вы не знаете, как прикасаться к вашему ребенку? Мой сарказм поддерживали мои бездетные друзья, и, как и все бездетные до нас, мы кивали и улыбались сами себе, попивая вино и закусывая салатом, накапливая плохую родительскую карму. «Мы не будем такими родителями. Никогда». Что ж.

Несмотря на мое невмешательство во все родительские дела, когда я еще не была родителем, как только мы с супругом решили завести ребенка, я обнаружила, что просматриваю десятки сайтов с тематикой «Как забеременеть». Там были китайские календари, сексуальные позы, гарантирующие рождение мальчика, анализ месячной слизи (представьте, как я сморщилась на этом месте) и графики для отслеживания температуры. Мое беззаботное отношение «просто займись сексом и посмотри, что получится» исчезло, и внезапно я стала частью толпы. Какой толпы, спросите вы? Той самой, над которой я когда-то смеялась! Толпы, которая говорит вам, что вам нужны инструменты, хитрости и задания, чтобы забеременеть. Я проглотила наживку, и поскольку каждый язвительный человек на самом деле боязлив, у меня тоже был глубокий страх. Я боялась, что не смогу забеременеть. Заметьте, не было никаких доказательств, подтверждающих мои мысли. На самом деле у меня нормально шли месячные, а овуляция проходила вовремя. Я каким-то образом избежала всех разновидностей ЗППП и ИППП в подростковом возрасте и молодости. У меня не было ни кист, ни СПКЯ (поликистоза яичников), ни эндометриоза. Моя мама легко забеременела, как и ее мама. Мне было за двадцать, и да, я курила так много, будто мне за это платили, и да, я выпила столько алкоголя, что это убило бы и лошадь… Но в остальном я была в хорошей форме… Ни один из этих факторов не имел значения. Я боялась, что не смогу забеременеть, потому что наша культура говорила, что мне нужно превратить это в проект, поэтому я погрузилась в интернет.

Мне нравятся проекты, поэтому я стала придирчиво следить за своей температурой. Каждое утро я первым делом измеряла и записывала ее на бумаге. Я тщательно следила за временем и в какой-то момент заметила, что она начала повышаться, хотя и незначительно. Ах, хорошо! У меня была овуляция! Но потом моя температура так и осталась слегка повышенной. «Хм, – подумала я, – я ошиблась. Что-то не так с этим термометром; температура должна была опуститься…» Я всего лишь пыталась определить линию отсчета, но все уже пошло не так. Я показала мужу карту, но он пожал плечами и предложил начать снова после месячных. Сплошное расстройство. Я уже месяц или два не принимала противозачаточные таблетки и решила, что гормоны все еще действуют на мой организм. Я чувствовала, что уже проваливаю экзамен по беременности; а ведь это был всего лишь простой паршивый лист с температурой и точками на нем, но я уже все испортила.

Итак, я вернулась к обычной жизни: курила, пила и ждала месячных. Несмотря на свой промах, я была полна решимости все исправить, но в то же время я чувствовала себя ужасно. У меня болела грудь. Я чувствовала судороги и усталость, причем это была не усталость от похмелья. Скорее это была смертельная усталость. Я лежала всякий раз, когда у меня была такая возможность. А когда я не могла лечь, я опускала голову на руки и закрывала глаза. В то время я преподавала английскую литературу в школе для мальчиков, и я помню ощущение, когда я лежала щекой на прохладном деревянном столе, ожидая, пока мальчики зайдут в класс. Помню, как я задавалась вопросом, сколько фильмов я смогу им показать, прежде чем меня уволят из школы? И еда стала казаться странной на вкус. Она была либо божественной, либо отвратительной, как будто я ела грязь. Я не могла даже думать о некоторых своих любимых блюдах. «Должно быть, у меня грипп», – думала я.

Возвращаясь домой в пятницу, я жаловалась своей подруге Кейти (на тот момент молодой маме). В своей типичной манере Кейти прямо предположила очевидное: «Похоже, ты беременна, Мег». Я заверила ее, что этого не может быть. Я напортачила с температурой и ждала месячных. «Погодите, а где месячные?» – молча удивилась я. Кейти была уверена, поэтому я зашла в аптеку и купила самый дешевый тест на беременность, который смогла найти. «Вот, – подумала я. – Я куплю этот чертов тест, докажу ей, что она ошибается, и на этом все закончится».

На следующее утро я пописала на тест, закурила сигарету и продолжила смотреть «Реальный мир: Париж» по MTV. В течение нескольких часов я лежала на футоне (ох, человечество!), курила, пила чай со льдом со вкусом персика и смотрела телешоу, которое я уже раньше видела. Когда четыре чая со льдом наконец добрались до меня, я вернулась в ванную и увидела тест на беременность, невинно лежащий на краю ванны. Время шло к вечеру. Как я вообще могла забыть, что сделала его? Две полоски. Подождите, что это значит? Я чувствовала, как у меня отваливается низ живота, пока я рылась в мусорном ведре в поисках коробки с тестом на беременность и инструкцией.

«Две строчки означают беременность» – было написано на коробке. Но вторую полоску было едва видно. «Едва заметная полоска означает беременность. Обратитесь к врачу».

Я уронила тест на пол и повернулась, чтобы выйти из ванной, но тут же запнулась о джинсы. Когда я упала на пол, чувствуя боль в груди и животе, я помню, что подумала: «Но я же напортачила с температурой…» Конечно, я была беременна! И, оглядываясь назад, я понимаю, что это был всего лишь первый случай из их длинной череды, когда я не прислушивалась к своему телу или инстинктам, хотя дело касалось родительских обязанностей.

Какое отношение история моей беременности имеет к вашим детям и вашей жизни? Своим примером я хочу показать, что наша культура заставляет нас сомневаться в нашей интуиции и в том, что только мы знаем собственных детей. Мы чувствуем, что должны следовать определенному пути, инструкциям и добавлять их больше в свою жизнь, чтобы соответствовать ожиданиям общества. Послание ясное: «Вы недостаточно хороши, чтобы зачать, родить и воспитать собственного ребенка». Логическая часть мозга знает, что это неправда, но его эмоциональная часть (наша лимбическая система) шепчет: «А что, если ты ошибаешься?.. Ставки слишком высоки… Мы говорим о моем ребенке! У меня есть всего один шанс сделать все правильно… Я не хочу все испортить». В итоге все родители попадают в узкий загон выбора, пока наши инстинкты полностью нас не покидают.

Что смешного в схеме зачатия и родительских занятиях, в которые я в итоге с удовольствием погрузилась? В детстве у меня никогда не было сомнений по поводу родительства. О, конечно, у меня в голове крутилось много других вещей, которые были иррациональными и нездоровыми, но я никогда не сомневалась в своих родительских навыках. Это звучит как промывка мозгов, но я выросла, зная, что создана быть родителем. Когда придет время, я буду знать, что делать. Меня воспитывали уверенные в себе, сильные женщины; женщины, которые не колебались и не причитали из-за незначительных родительских решений. А если они все же переживали? Дети не знали об этом. В детстве я считала, что родители знают, что они делают, и, хотя мама уже развеяла данное заблуждение, во мне отпечаталась полнейшая уверенность. Я собиралась стать сильной матерью. Это было мое право по рождению, мое происхождение и моя роль.

Как же я стала жертвой как проверенной, так и абсурдной информации в интернете? Как я так быстро утратила свой материнский настрой? И почему вы сошли с ума и стали делать миллион вещей, большинство из которых были пустой тратой времени и денег?

Похоже, существует разрыв между нашей биологической функцией быть родителем (бессознательные гормональные и эмоциональные механизмы; бессознательное знание того, как кормить, помогать срыгивать и любить ребенка) и уверенностью, необходимой для того, чтобы подняться, быть в полной готовности и испытывать внутреннее чувство «я справлюсь».

Именно в этом пространстве, небольшом разрыве – там мы ее и теряем. Именно в этот промежуток между нашей интуицией и страхом просачиваются температурные графики, курсы по подготовке к родам, книги, блоги, эксперты, статьи и сомнения. Даже не замечая этого, наш бессознательный мозг заглушает интуицию и вместо этого обращается к неуверенности… не давая нам решить, что будет лучше. Я ни разу не спросила себя, почему я не могу попытаться забеременеть без таблиц. Я не дала биологии даже шанса, сразу же отправившись за идеями в интернет. Я вновь и вновь спрашивала родителей: «Думали ли вы, что вам нужно (впишите сюда любое занятие или активность для родителей), прежде чем вы его начали?» И вновь и вновь большинство родителей отвечали: «Хм, я не припомню, чтобы когда-нибудь думала об этом». Конечно, многие отвечали: «Да, я склонен к депрессии, и мне срочно нужно было общество» или «У меня были проблемы по гинекологии, так что мне были необходимы дополнительные ресурсы». Но большинство родителей качали головами и говорили: «Я не знаю… друзья моей матери думали, что „Городское фермерство“ и курсы по подготовке к родам будут веселыми, но в итоге я оказалась далеко от того, что мне интересно, и от своих потребностей». Я понимаю. Мы все это понимаем.

Я не говорю, что каждое занятие, которое предлагают будущему родителю, «плохое». Я не отрицаю естественные роды, детский массаж или занятия, на которых ребенка будут учить засыпать.

Эти занятия – инструменты и поэтому нейтральны; при условии, что инструктор знает свое дело и относится к ученикам по-доброму, а занятия проходят нормально. На самом деле, если вы бродите по тротуару воспитания детей в поисках связи и других родителей-единомышленников, то это даже хорошо. Книги, мероприятия и эксперты – это не проблема. Истинная проблема заключается в следующем: спрашивали ли вы себя, нужны ли вам эти инструменты? Осведомлены ли вы о своих сильных и слабых сторонах? И… комфортно ли вам осознавать, что вы не будете знать, что делаете большую часть жизни в качестве родителя?

После опыта рождения детей и записи на все родительские курсы, а также после обучения сотен и сотен родителей совершенно ясно одно: мы не так сломаны и не уверены в себе, как нам кажется! Мы просто не осознаем, как работает наш мозг, и перестали доверять своей интуиции. Поскольку мы очень восприимчивы к панике и страху, а в природе нет ничего вызывающего большую панику и страх, чем рождение ребенка, мы создали культурную петлю страха и реакции, реакции и страха. Воспитание детей превратилось в бизнес, и этот бизнес зарабатывает на нашем страхе.

Если вы родитель и спрашиваете себя, что действительно важно, когда речь заходит о воспитании детей, вы, скорее всего, будете бросаться из одной крайности в другую:

• Я участвую в слишком большом количестве родительских мероприятий по «самосовершенствованию».

• У меня слишком много книг о воспитании детей.

• Я неуверенный в себе человек и не могу измениться.

• Я слишком много переживаю.

• Я выброшу все лишнее. Теперь я сам по себе. Я могу это сделать.

• Мне никто и ничто не нужно.

Подождите… Нет, нет, нет!

Я точно не хочу, чтобы вы отказались от всего, чтобы обогатить свою родительскую жизнь. Насколько вредно для здоровья идти туда, куда вас уносят тенденции воспитания, настолько же вредно избегать вообще любого занятия, группы или класса, которые встречаются на вашем пути. Помните, что я сказала во введении? Всем людям нужно общество, мы не можем жить без него.