Текст книги "Секреты обольщения"

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В половине четвертого Морджин направилась в дамскую комнату, чтобы хоть немного освежиться. Уставившись на свое отражение в зеркале, она нахмурилась. Она выглядела так же плохо, как и чувствовала себя. Правда, мама сообщила, что Ниша, кажется, пошла на поправку.

Слава богу! Возможно, малышка сможет скоро пойти в школу, а мама наконец вернется домой. Лорна Маккензи не одобряла женщин, которые работают целый день, имея на руках маленьких детей. Морджин, скорее всего, разделила бы ее мнение, если бы Саймон не бросил ее менее чем через год после свадьбы.

Узнав о ее беременности, он, казалось, был вне себя от радости, но совсем скоро от былого восторга не осталось и следа. Ему было противно возиться с Морджин по утрам – когда ее мучил токсикоз, он уходил к друзьям. К тому же его совсем не радовала перспектива быть «связанным» с ней на всю жизнь. Именно так Саймон объяснил причину своего ухода. Карьера стояла для него на первом месте. В конце концов он заявил, что вообще не уверен, что хочет стать отцом. Он готов был оказывать материальную поддержку Морджин и ребенку, но только до тех пор, пока Морджин не вернется на работу. С того времени помощь будет предназначаться только ребенку.

«Ребенок». Саймон редко называл свою дочь по имени. Она месяцами не видела его.

Сейчас карьера Саймона пошла вверх. Он даже собирался открыть свою практику. Он много работал, а в свободное время любил позаниматься спортом или пообщаться с друзьями.

Его родители вообще ничего не хотели знать о внучке. Они с самого начала не признали брак сына, так с какой стати им признавать ребенка от этого брака?

К черту! Не она первая, не она последняя.

Морджин взглянула на часы. Боже! Ей ни в коем случае нельзя опаздывать. Только не сейчас.

Ведь у них назначена встреча на четыре часа в Доклэнде. О'Брайен и так уже считает ее безответственной и некомпетентной. С какой стати еще больше усложнять себе жизнь, подтверждая его первое впечатление?! Только бы его еще не было в офисе.

Но удача отвернулась от нее. Когда Морджин, запыхавшись, влетела в кабинет, Конэлл стоял возле окна. Услышав шаги, он обернулся.

Сердце Морджин забилось, словно крылышки мотылька, подлетевшего слишком близко к огню. На О'Брайене был безупречный темно-синий костюм, белоснежная рубашка и бордовый галстук. Очевидно, он решил взяться за дело всерьез. Он был чисто выбрит, загорелый и роскошный, с проницательными голубыми глазами. Казалось, мир перевернулся, когда Морджин встретилась с ним взглядом. Черт возьми, почему она так реагирует на привлекательность этого мужчины?! Куда подевался ее здравый смысл?

– Простите, что заставила вас ждать. Я заскочила на минуточку в дамскую комнату. Ну что, пойдемте?

– У вас усталый вид, мисс Маккензи. Вы уверены, что справитесь?

Ну вот, он уже издевается над ее внешностью и сомневается в ее работоспособности!

Морджин собрала со стола бумаги, засунула их в широкую кожаную папку и направилась к двери.

– Ну, так мы идем, мистер О'Брайен? Уже без двадцати четыре. Остается только надеяться, что мы не попадем в пробку.

Конэлл заметил, что она забрала волосы назад. Интересно, бывают ли в ее жизни моменты, когда она забывает о необходимости держать чувства под контролем? Например, в постели с любовником?

Ему больше нравилось, когда волосы у нее были распущены. Темный костюм выгодно подчеркивал достоинства ее фигуры: тонкая талия, высокая грудь, стройные длинные ноги. С такой великолепной фигурой Морджин Маккензи могла бы ходить по подиуму. Вот только темные круги под глазами портили впечатление. Конэлл мог поклясться, что она готова была его убить, когда он обратил внимание на ее усталый вид. Неужели она и в самом деле любительница ночных развлечений? Интересно, есть ли в ее жизни мужчина?

– Мне нравится ваш энтузиазм, мисс Маккензи. Этот вечер обещает быть долгим. Я поговорил с клиентом. Вы уже встречались со Стефаном Ричи?

– Мы только разговаривали по телефону. Морджин содрогнулась при воспоминании о раздраженном голосе, угрожавшем предъявить иск компании. Мистер Ричи был последним человеком, с которым ей хотелось встретиться.

– Не будет преувеличением сказать, что он жаждет нашей крови, по крайней мере крови Дерека. Нам придется пройти через тяжкое испытание. Вы думаете, нам удастся спасти положение, мисс Маккензи? – Конэлл остановился в дверях, заслоняя проход.

Морджин уловила чувственный аромат его одеколона, который смешивался с еще более соблазнительным, едва уловимым запахом самого мужчины. По спине побежали мурашки.

Не в состоянии отвести от него взгляда, Морджин нервно вздохнула. Обольстительные голубые глаза напоминали океан, в котором она боялась утонуть.

– Мне бы хотелось, чтобы вы перестали называть меня по фамилии и насмехаться надо мной, мистер О'Брайен. Мне не нравится, когда меня запугивают.

– Неужели ты меня боишься? – Конэлл смотрел на нее с искренним удивлением. – Ты предпочитаешь, чтобы я называл тебя Морджин? – В голосе послышались чувственные нотки.

Девушка проскользнула в коридор, чтобы скрыть замешательство.

– Это мое имя.

– Тогда договорились, я буду называть тебя Морджин. Ты взяла все, что нам может понадобиться? – Их взгляды встретились.

– Совершенно верно, мистер О'Брайен. Кажется, она ничего не забыла…

– Зови меня Конэлл, – сказал он и быстро пошел по коридору.

Когда они приехали на строительную площадку, где возводились два роскошных жилых небоскреба, вовсю моросил дождь, который превратил землю в жидкую грязь. Морджин надела каску и пожалела, что не сообразила захватить резиновые сапоги. Дерек всегда клал в багажник сапоги, когда ехал на стройку. Что же касается Конэлла, то он, казалось, даже не замечал, что его черные итальянские ботинки ручной работы буквально утопали в грязи.

В крошечной комнатке за длинным столом сидели трое мужчин. Морджин окутали запах свежего кофе и сигаретный дым. Все трое посмотрели на нее с некоторым недоверием. Очевидно, у них еще сохранилось старомодное предубеждение относительно присутствия женщины на строительной площадке. Ну что же, Морджин их переубедит.

– Мисс Маккензи мой ассистент, она будет делать некоторые заметки во время переговоров, объяснил Конэлл, отодвигая для нее стул. – К сожалению, Дерек Холден сейчас на больничном, поэтому до его возвращения проектом буду заниматься я.

С первых же минут переговоров стало ясно, кто здесь главный и почему. Методы Конэлла О'Брайена напоминали мастер-класс по профессионализму, дипломатии и общению с людьми. Морджин с удовольствием наблюдала, как злобные нападки мистера Ричи растаяли, словно снег под лучами весеннего солнца.

Девушка расправила плечи и с благоговением слушала разумные доводы своего начальника. От былой усталости не осталось и следа. В конце концов дело завершилось ко взаимному удовольствию.

В машине Морджин провела рукой по волосам и вздохнула с облегчением. После такого напряженного дня ужасно захотелось поскорей вернуться к дочурке, потом принять горячую ванну и выпить бокал мартини. Украдкой взглянув на своего спутника, она удивилась, не обнаружив на его лице ни малейшей усталости. На губах О'Брайена играла довольная улыбка, длинные пальцы уверенно сжимали руль. Похоже, этому человеку незнакома горечь поражения.

– Похоже, все прошло нормально. А ты как думаешь?

И он еще спрашивает! В данной ситуации сказать, что «все прошло нормально», – это не сказать ничего.

– По-моему, это был мастер-класс по уничтожению разногласий, – восхищенно произнесла Морджин. – Напомните мне, чтобы я взяла вас с собой в страховую компанию, когда придется вести переговоры по поводу выплаты страховки.

– Большинством людей руководит чувство страха, Морджин. Порой приходится забывать про собственное "я", чтобы успокоить других.

Как только ты сможешь переступить через собственные амбиции и гордыню, ты наверняка получишь почти все, чего захочешь.

Она ничего не ответила. Так он готов забыть о собственном "я", чтобы только успокоить других? Об этом стоило поразмыслить. Даже если у него был скрытый мотив.

– Я не тороплю вас, мистер О'Брайен, но…

– Конэлл… – В его глазах зажглись озорные огоньки, от которых у нее голова пошла кругом.

– Хорошо. Я не хочу торопить вас, но мне на самом деле очень хочется поскорее добраться до дома. Конечно, если у нас нет на сегодня больше никаких дел. Не могли бы вы высадить меня у офиса? Я возьму свою машину и поеду домой.

– Собираешься пойти куда-нибудь сегодня вечером?

– Нет, только не сегодня. Все, чего я хочу сейчас, – это обнять своего любимого человека, развалиться на диване и посмотреть телевизор.

Любимого человека? Ревность резанула его, словно лезвие ножа. Итак, в ее жизни есть мужчина… И он мог сомневаться!

Наверное, несколько отчужденная манера держаться навела Конэлла на мысль, что она одинока. Или просто у него самого давно не было женщины? Он бы не прочь затащить ее в постель. Жаль, что она уже занята.

– А как насчет вас?

– Прости, что ты сказала?

– У вас уже есть планы на вечер?

Планы? Как только он приедет в дом своей сестры Терезы, то первым делом приготовит себе что-нибудь перекусить. А потом позвонит в нью-йоркский офис компании и выяснит, что там произошло за время его отсутствия.

К сожалению, у него нет любимого человека, обняв которого можно посмотреть телевизор. Да еще Тереза улетела по делам как раз сегодня, сообщив, что не знает, когда вернется. Ее отъезд был очень некстати. Сегодня Конэллу как никогда хотелось побыть с ней. Потом он позвонит матери, и она в который раз скажет, что ему давно пора перебраться в Англию.

– Скорее всего, я буду работать, – наконец ответил он.

Конэлл был рад снова побыть дома – даже если это дом сестры. Лондон казался ему родным городом. Здесь было что-то, по чему он всегда скучал за границей.

– Мамочка, а почему нана разозлила тебя? Задумчивые карие глаза дочурки требовали ответа.

Морджин ужасно раскаивалась в том, что не сдержалась. А все из-за того, что Лорна Маккензи, казалось, не принимала в расчет работу дочери. Как только Морджин переступила порог, мать набросилась на нее с упреками. И без того напряженные нервы не выдержали, Морджин поругалась с матерью.

Девочка выглядела совершенно здоровой, и Морджин нежно поцеловала ее в розовую щечку.

– Нана и я по-разному смотрим на некоторые вещи, милая. Иногда ей трудно понять, что мне приходится ходить на работу, чтобы заработать на жизнь. Но поверь мне, если бы существовал другой способ раздобыть денег, я бы непременно воспользовалась им.

– Нана говорит, что папочка ушел от нас, потому что ты была слишком упрямая. Она думает, что, если бы ты была с ним ласковая, он бы остался с нами. – Ниша закусила губу.

Внутри у Морджин все сжалось. Она взяла маленькую пухленькую ручку дочери и заставила себя улыбнуться.

– Нана не имеет права говорить тебе такие вещи, дорогая. Она не понимает, что твой папа просто испугался ответственности. Она думает, что я могла что-то сделать, чтобы он остался.

Комок подступил к горлу. Зачем мать говорит девочке такие вещи?!

– Некоторые люди просто не способны быть родителями, милая.

– Но тогда почему родилась я?

– Ты родилась потому, что мы очень хотели тебя. Но потом твой папочка испугался ответственности и не захотел остаться с нами. Знаешь, когда я впервые взяла тебя на руки, то подумала, что ты самый красивый, самый великолепный, самый замечательный маленький человечек, которого мне когда-либо приходилось видеть в жизни. Я люблю тебя всем сердцем и всегда буду любить. – Морджин прижала дочурку к груди и вдохнула свежий запах ее волос.

– Я тоже люблю тебя, мамочка. Ты лучшая мамочка в мире и самая красивая. Когда я вырасту, то хочу быть похожей на тебя!

Нежно опустив Нишу в кроватку и укрыв розовым стеганым одеяльцем, Морджин улыбнулась.

– Знаешь, ты очень здорово поднимаешь мой боевой дух.

– А что это такое?

– Боевой дух означает уверенность в своих силах, то, как ты о себе думаешь. Ты заставляешь меня чувствовать себя намного лучше, когда говоришь такие приятные слова.

– Мне хочется, чтобы ты всегда чувствовала себя хорошо. Мне не нравится, когда нана заставляет тебя грустить. А сейчас спокойной ночи, мамочка, я буду спать.

– Спокойной ночи, котенок. Свернись калачиком в своей уютной кроватке, и пускай тебе приснятся добрые ангелы. Увидимся утром. Ты пойдешь завтра в школу?

– Пойду. Я скучаю по своим друзьям.

– Они наверняка тоже скучают по тебе, милая. Спокойной ночи, ангел мой. Да хранит тебя Господь.

В гостиной Морджин собрала с пола мягкие игрушки, несколько книжек со сказками, которые так любила Ниша, устало опустилась на кушетку и включила телевизор.

Выбор вечерних программ оставлял желать лучшего. Морджин взяла с полки видеокассету.

Это была романтическая комедия о злоключениях идеальной парочки. Если любимый фильм не захватит ее внимание, тогда ей сегодня уже ничто не поможет.

Морджин взяла чипсы и сыр и приготовилась наслаждаться фильмом, но не прошло и десяти минут, как она поняла, что едва ли следит за ходом событий. Все ее мысли, хотела она того или нет, были заняты Конэллом О'Брайеном. Нахмурившись, она прибавила звук. Конечно, у него потрясающая внешность и он умеет выигрывать в спорах, но это вовсе не означает, что она собирается присоединиться к толпе его поклонниц. Конэлл властный и высокомерный, его сердце сделано из камня. Слава богу, он пробудет в Великобритании недолго, лишь до тех пор, пока не вернется Дерек или ему не найдут подходящую замену. Тогда Конэлл О'Брайен сядет в самолет и вернется в Штаты.

– Да будет так, – сказала она вслух, запихивая в рот горсть чипсов. Но бесконечные приключения героев комедии так и не отвлекли ее мысли от человека, который, по ее мнению, ей совсем не нравился.

– Приготовьте эти письма мне на подпись через час, мисс Маккензи, – Конэлл вышел из кабинета Дерека, положил на стол стопку бумаг и, не сказав больше ни слова, отправился обратно, громко хлопнув дверью.

Девушка покачала головой и состроила гримасу. Не далее как вчера он называл ее по имени. Очевидно, за ночь его отношение к ней изменилось. Должно быть, босс слишком долго работал вечером и в результате не выспался.

Только так можно объяснить его несносное настроение. Хотя, как знать, может быть, он всегда так обращается с подчиненными.

Если так пойдет и дальше, то она, скорее всего, подаст заявление об уходе, не дожидаясь, когда этот мистер Высокомерие уберется обратно в Штаты.

Стиснув зубы, Морджин рассматривала непонятный почерк. Двадцать четыре письма, и некоторые на двух листах. Разве мыслимо за час напечатать столько страниц?! Но делать нечего, придется принять его вызов. Морджин сняла жакет, повернулась к компьютеру и принялась за дело.

Конэлл даже представить себе такого не мог.

Откуда, черт возьми, взялось это сильное и необъяснимое притяжение к черноволосой ассистентке Дерека Холдена? Когда он положил письма на ее стол и увидел стройную фигуру в черном костюме, в нем проснулось непреодолимое желание.

В кабинете Дерека он невидящим взглядом уставился в окно. Ночью так и не удалось сомкнуть глаз. Сначала он объяснял это нарушением в организме, связанным с перелетом через несколько часовых поясов. Но потом понял, что дело в эротических мечтаниях о Морджин Маккензи. Они не давали ему покоя.

Проклятье! У него на сегодня полно дел, телефон не умолкал с тех пор, как Конэлл переступил порог офиса в восемь часов утра. Новость о его приезде разлетелась со скоростью света, и все без исключения хотели связаться с ним, в том числе и его мать. Конэлл пообещал приехать к ней вечером на ужин, но уже сейчас жалел об этом. Ему не удастся избежать упреков за то, что он живет так далеко от дома. Кроме того, Виктория просто обожала проводить неприятные параллели между Конэллом и его отцом, а Конэллу это было совсем не по душе.

Пожалуй, стоит послать ей цветы.

– Дюжину желтых роз по этому адресу, пожалуйста, – сказал он, выходя из кабинета. Сделай это до обеда, если сможешь.

– На карточке будет какое-нибудь послание? – Морджин холодно взглянула на него.

Как только ее глаза встретились с его проницательным взглядом, сердце девушки чуть не выпрыгнуло из груди.

– Да, пусть напишут: "Прости, но никак не удастся приехать сегодня вечером. Я позвоню.

Люблю. Конэлл".

Бросив беглый взгляд на имя и адрес, Морджин слегка кивнула. Виктория Кэндал. Интересно, кто это? Его девушка? А может, жена?

Эта мысль вызвала в душе Морджин противоречивые чувства. Но думать сейчас об этом было не время. Даже если бы ее хоть чуточку влекло к этому человеку – а это, конечно, совсем не так, – Конэлл О'Брайен принадлежал к другому миру. Он привык вращаться в таких же привилегированных кругах, что и ее бывший муж, и она ему неровня даже в большей степени, чем Саймону. Нет, ни за что на свете Морджин не хотела пережить подобное унижение еще раз.

– Я сделаю это прямо сейчас, мистер О'Брайен.

– Отлично. Кстати, я надеюсь, что вчерашний вечер в компании «любимого» человека прошел прекрасно?

Морджин не сразу поняла, о чем он говорит.

Потом вспомнила, и брови у нее поползли вверх от удивления, когда она услышала в голосе мужчины злые нотки.

– Да, спасибо.

– У такой женщины, как вы, должно быть очень много любимых людей.

Что, черт побери, он имеет в виду? Вскинув голову, Морджин попыталась сохранить самообладание.

– Если вы имеете в виду что-нибудь не совсем приличное, то я была бы очень признательна, если бы вы держали свои мысли при себе.

Если вам будет не трудно.

– Откуда такая скрытность? Кто этот ваш любимый человек, о котором вы так упорно не хотите рассказывать? – Конэлл ненавидел себя за этот допрос, но ему почему-то очень хотелось знать ответ.

– Я вовсе не хочу показаться скрытной! А даже если и так, разве у меня нет права на личную жизнь?

– Несомненно, – резко ответил он. – Я всего лишь полюбопытствовал. Это ведь не запрещено?

Тело у нее напряглось под пристальным взглядом. Морджин нервно вздохнула. Может, если она признается, что у нее есть дочь, это положит конец его расспросам раз и навсегда?

– Человек, с которым я провела вечер, – это Ни…

– Доброе утро всем. Морджин, приготовь, пожалуйста, кофе – мне он просто необходим. В дверях стоял Дерек Холден собственной персоной. Правда, немного помятый.

Конэлл с трудом преодолел желание выругаться. Какого черта этот неудачник пришел в такой неподходящий момент?!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Через два с половиной часа дверь распахнулась и вышел Дерек. Его испуганное лицо напоминало лицо преступника, неожиданно выпущенного из долгого тюремного заключения и теперь не знающего, что ему с собой делать. Почесав затылок, он криво улыбнулся. От этой страдальческой усмешки сердце у девушки сжалось, и она искренне улыбнулась в ответ.

– Ну, Морджин, скорее всего, следующие шесть недель у тебя будет другой руководитель. Похоже, мне придется пройти курс принудительного лечения, чтобы снова войти в норму. Думаешь, справишься без меня?

Конэлл не верил своим ушам. Насколько ему было известно, именно Морджин вот уже несколько недель работала на износ, в то время как Дерек лишь изредка заглядывал в офис.

Она постоянно находилась в напряжении, пытаясь скрыть «маленькую проблему» своего босса. Кроме того, ей приходилось следить за выполнением заказов, число которых, несмотря ни на что, росло. В глубине души Конэлл восхищался ее способностью справляться со всем.

Только пару недель назад из Лондона стали приходить тревожные вести. Да и то лишь потому, что позвонил Ричи и сообщил, что Дерек Холден задерживает работы и почти не появляется на строительной площадке.

– Уверена, ты скоро поправишься. Хорошо питайся и побольше отдыхай, – посоветовала Морджин. – Мы постараемся справиться здесь.

Поняв, что она имела в виду себя и Конэлла О'Брайена, Морджин покраснела от смущения.

Боже, неужели этот деспот намерен остаться в Лондоне надолго?! Она уставилась на экран компьютера.

Конэлл проводил Дерека до дверей и сказал ему несколько слов на прощание. Вернувшись к Морджин, он налил стакан воды и сделал большой жадный глоток, словно его долго мучила жажда. Конэлл еле сдерживал раздражение, в голове звучала фраза Морджин: «Человек, с которым я провела вечер…». Кто он? Ее муж? Любовник? Спросить об этом он не решался и поэтому был ужасно зол.

– Как ты справляешься с письмами? – поинтересовался он.

– Все в порядке. Вы ведь не предоставите Дерека самому себе, правда? – с тревогой в голосе спросила Морджин. Она сделала вид, что не заметила вспышки раздражения в голубых глазах, и твердо выдержала проницательный взгляд. Сейчас не время сдаваться.

– Вы испытываете материнские чувства ко всем мужчинам, мисс Маккензи? Или это относится исключительно к вашему шефу?

– Вы, словно нарочно, неверно истолковываете все мои действия и слова, – резко отчеканила Морджин. – Я просто беспокоюсь о человеке, который был очень хорошим руководителем. Сейчас у него проблемы, но он всегда относился ко мне с должным уважением. По правде говоря, мне не часто приходилось сталкиваться с таким отношением в большинстве мест, где мне довелось работать!

Конэлл слегка покраснел, это был тонкий упрек. Неужели у нее и о нем сложилось плохое мнение? А Дерека она, кажется, считает настоящим святошей! Он опять почувствовал укол ревности.

– Мне очень жаль, что тебе так не повезло.

Так извиняется слон, наступивший на муравья.

– Думаю, если вы последуете примеру Дерека, то и у вас не возникнет проблем с подчиненными.

Конэлл вновь почувствовал себя виноватым.

Он-то всегда считал себя справедливым, но твердым. А эта женщина, похоже, его не правильно поняла.

– Прежде в аду станет холодно, чем я из-за женщины доведу себя до состояния спившейся и опустившейся развалины! – резко парировал он. – Мужчине следовало бы иметь чуточку больше самоуважения.

Морджин побледнела и сильно сжала край стола. Ей понадобился максимум усилий, чтобы сдержаться и не уйти прямо сейчас. Было бы глупо писать заявление об уходе только из-за того, что Конэлл явно презирает людей, слишком сильно переживающих разрыв с любимым человеком. Надо постараться не обращать внимания на его слова и держать свой гнев под контролем. Но черт ее возьми, если последнее слово останется за ним.

– Вы так уверены в себе, да? – В зеленых глазах вспыхнуло пламя. – Видимо, вас никогда не оставляла женщина, которую вы любили.

Поверьте, это причиняет боль и бедным, и богатым. Может быть, когда вы убедитесь в этом на собственной шкуре, у вас появится больше сочувствия к простым смертным, вроде Дерека Холдена!

– Вряд ли, мисс Маккензи. Я бы никогда не позволил женщине причинить мне такую боль.

Просто я не впускаю их глубоко в свое сердце, хотя в целом я не против близких отношений…

Его холодный проницательный взгляд, казалось, проникал в самую душу.

Не желая продолжать эту тему, Морджин решила предпринять еще одну попытку защитить Дерека.

– Если вы предоставите Дерека самому себе, он, скорее всего, окончательно сопьется. Разве это не понятно? Он думает, что ему больше нечего терять после того, как от него ушла Ники.

Он не способен здраво рассуждать. Что же с ним станет? Неужели в вашем сердце не найдется капля жалости, чтобы хоть как-то ему помочь?

– Мне не хотелось бы, чтобы ты так сильно расстраивалась из-за этого. Вообще-то Дерека записали в одну из самых дорогих и престижных наркологических клиник. Его лечение оплатит компания, он получит все, что необходимо. Я также распорядился, чтобы мне присылали еженедельные отчеты о том, как у него идут дела. Это хоть как-то тебя успокоило?

Морджин не верила своим ушам! Бессердечный тип организовал лечение Дереку?! Так какого же черта он слушал ее болтовню?! Должно быть, про себя сильно смеялся над ее громкими тирадами и обвинениями.

– Да, меня это успокоило, – тихо произнесла Морджин.

– Надеюсь, твои страхи немного улеглись.

Дерек будет в надежных руках. Тебе следовало сообщить раньше о своих опасениях. Если у служащих возникают личные проблемы, они могут обратиться к психологу компании.

– Что?! И позволить сотрудникам фирмы копаться в их грязном белье?! – Морджин не могла сдержаться. – Не знаю, как обстоят дела в нью-йоркском офисе, но здесь сплетни разлетаются в мгновение ока. Сейчас все наверняка думают, что вы просто-напросто уволили Холдена. Ко времени обеда эта новость облетит все здание.

Она была права. Ведь он сам повел себя точно так же, когда увидел Морджин спящей за письменным столом. А ведь он совсем не знает причин, одни только догадки.

– Может, тебе стоит организовать что-нибудь вроде собрания и я объявлю, что Дерек сейчас на больничном, но через несколько недель снова приступит к выполнению своих обязанностей. Если информация будет исходить от меня, это положит конец кривотолкам.

– В четыре часа я соберу всех, чтобы сообщить эту новость, – кивнула Морджин. – Вас это устраивает?

– Делай, как сочтешь нужным, здесь я полностью тебе доверяю. Кстати, я собираюсь заняться накопившимися делами мистера Холдена. Ты не могла бы организовать что-нибудь вроде обеда? – На лице Конэлла вдруг появилась лучезарная улыбка. – Можно ограничиться картошкой фри и сэндвичем с курицей. Заранее благодарю. – И он скрылся в кабинете.

Этот человек мог быть очаровательным, когда хотел. А эта сногсшибательная улыбка… Но Морджин не собиралась очаровываться. Пусть лучше Конэлл остается высокомерным и самоуверенным – так ей будет легче устоять перед его чарами. Если же он пустит в ход свое обаяние, то неизвестно, как долго она сможет держать свои чувства под контролем…

Морджин чихнула, потом еще раз. Как только она вышла из своего старенького автомобиля, ее бросило в жар и вдруг закружилась голова.

Черт, черт, черт! Видимо, она заразилась от Ниши. Только этого не хватало. Особенно сегодня, когда Конэлл решил собрать совет директоров и ей предстояло вести протокол. В конференц-зале почти всегда стояла невыносимая духота, и Морджин не представляла, как сможет выдержать и не упасть в обморок.

Выйдя из подземной автостоянки, девушка направилась к главному входу. Не успела она сойти с тротуара, как мимо нее пронесся автомобиль на такой бешеной скорости, что у нее перехватило дыхание. В тот же миг чья-то рука вцепилась в запястье и резко дернула ее обратно на тротуар. Прежде чем Морджин смогла хоть что-то понять, Конэлл развернул ее к себе.

Плотно сжатые губы и ледяной взгляд свидетельствовали о том, что он ужасно взбешен.

– Ты что, решила свести счеты с жизнью?!

Почему ты, черт побери, не смотришь, куда идешь?! – Конэлл с трудом поверил собственным глазам, когда случайно увидел, как Морджин вышла на дорогу прямо перед машиной, несущейся с бешеной скоростью. Автомобиль чуть вильнул, чтобы не задеть ее. Конэлл еле успел предотвратить беду.

Морджин уставилась на него непонимающим взглядом. Она была напугана и растерянна, щеки залились румянцем, а в прекрасных зеленых глазах стояли слезы.

О боже! Она ведь не собирается плакать?

Конэлл гордился тем, что почти во всех ситуациях вел себя как сильный и энергичный мужчина, но, когда речь шла о плачущих женщинах, больных детях и раненых животных, он просто терялся и не знал, что делать.

– Эй… – Голос у него охрип. Конэлл нежно провел пальцами по щеке девушки. – Я не хотел пугать тебя.

Морджин тяжело дышала, ей не хватало воздуха. Она ведь чуть не рассталась с жизнью.

Тело охватила дрожь, которая, впрочем, не имела ничего общего со страхом. Подумать только, прикосновение Конэлла О'Брайена лишало ее дара речи!

– Вы не напугали меня. Просто на какой-то момент я растерялась, только и всего. Мне следовало быть повнимательнее. Спасибо, что пришли на помощь. – Морджин вдруг осенило, что, не окажись рядом Конэлла, ее маленькая дочка могла бы остаться без матери. При этой мысли слезы хлынули из глаз. Она закусила нижнюю губу, тщетно стараясь сдержать их.

– Перестань, пойдем выпьем по чашечке кофе и поговорим немного.

Взяв ее за руку, Конэлл повел Морджин в маленькую итальянскую кофейню за углом. Девушка отчаянно боролась со слезами. Как она могла быть такой неосторожной? Теперь начальник наверняка будет считать ее полной идиоткой.

В кафе их окутал пьянящий аромат кофе и свежих булочек. Они сели за маленький круглый столик около окна и сделали заказ. Конэлл не сводил с Морджин пристального испытующего взгляда. Молодая женщина дрожащей рукой поднесла к губам чашку и сделала маленький глоток ароматного напитка.

– А теперь расскажи, что случилось. – Конэлл видел, что она волнуется. – Может, я смогу чем-нибудь помочь?

Он с удивлением обнаружил, что и в самом деле очень хочет помочь этой хрупкой женщине. За те несколько дней, что они проработали вместе, у него сложилось впечатление, что Морджин охотно делает все сама, безоговорочно выручая других, и в результате забывает о себе. Конэлл постоянно задавался вопросом: кто тот «любимый» человек, о котором она однажды упомянула? И оказывает ли он ей необходимую поддержку или просто-напросто сидит у нее на шее? Мысль о возможном бойфренде заставила Конэлла крепко стиснуть зубы от раздражения.

– Со мной все в порядке, правда. Я просто подхватила простуду и поэтому плохо спала ночью. – Морджин боялась смотреть в его голубые глаза, иначе он поймет, что творится в ее Душе.

– Я не верю, что это единственная причина твоего беспокойства. – Конэлл сделал глоток кофе. – Что тебя тревожит, Морджин? Если это имеет отношение к работе, то, скорей всего, я тот самый человек, которому ты можешь рассказать все. Люди – это главный актив компании. Поэтому их благосостояние и спокойствие – это и моя забота.

Его доводы казались более чем разумными… но Морджин знала, что не может довериться Конэллу. Она отлично уяснила, до какой степени он презирает слабость в любой ее форме.

Кроме того, он глава компании, в которой она работает. С какой стати ему заниматься проблемами обычной секретарши? Брак с Саймоном не прошел для нее даром. Морджин раз и навсегда уяснила, что огромная разница в материальном достатке и социальном статусе может оказаться непреодолимым препятствием во взаимоотношениях людей.

– Я думала, вы не одобряете, когда личные проблемы сотрудников мешают работе, мистер О'Брайен.

– Конэлл, – резко поправил он, проведя рукой по волосам. Сейчас он уже раскаивался, что поддразнивал ее, называя «мисс Маккензи».

Он делал это, пытаясь возвести барьер между ними. Он не хотел, чтобы их отношения вышли за рамки сугубо профессиональных. Но теперь ему приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы хоть как-то преодолевать страстное влечение, возникавшее всякий раз, когда он смотрел на свою ассистентку. У него было правило – не заводить романов на работе.