Текст книги "Сердце дракона. Часть 1"

Он что, считает меня вещью? Видит первый раз и унижает. Что я ему сделала?

– Я принадлежу самой себе! – гордо заявила я, – кто вы такой? Почему являетесь сюда и оскорбляете?

– Меня зовут вейр Максимус Берратокс. Я регент Сертеи. Каждая пядь земли, каждый камешек, каждое живое существо здесь принадлежат мне.

Что-то не нравится мне его властный тон.

– Приятно было познакомиться. Мне пора, – я выдавила скупую улыбку и развернулась, чтобы пройти к спасительной башне.

– Куда это ты собралась? – прорычал мужчина.

От звука его голоса у меня мурашки пошли по телу. Дракон в одну секунду оказался между мной и дверью.

– Позвольте пройти, – попросила, набравшись смелости, – скоро вернется мой… друг Ксавьер.

– Ксавьерисандос? – уточнил дракон. В глазах Максимуса блеснул дьявольский огонь, а по лицу расплылась самодовольная улыбка. – Как давно ты его знаешь?

– Мы познакомились два дня назад. Он спас меня.

– Ты его наджеда, – ухмыляясь, ответил мужчина. – Что ж, он совершил большую ошибку, оставив тебя без присмотра.

– Я не ребенок, чтобы за мной присматривать. А что значит, наджеда?

– Женщина для развлечения.

Каков наглец! – чуть не задохнулась от возмущения. Как ни обидно было, но в глубине души я понимала, что со стороны выглядит все так, как сказал Максимус. – Но он не знает всего того, что было между нами. Ксавьер. Он не такой.

Задумавшись, я не сразу почувствовала жжение на шее. Что-то тонкое жалящее обвило меня. Даже дышать трудно стало. Я посмотрела на дракона. Он занес руку над моей головой. От его ладони исходило красное свечение, которое тянулось ко мне, стелилось по плечам, окутывая своей огненной дымкой. Самое ужасное, что я не могла пошевелиться или закричать. Все внутри противилось этому воздействию, а сердце колотилось, как у птицы, попавшей в сети.

Что происходит? Помогите! Ксавьер! – звала на помощь, беззвучно шевеля губами.

Затем все закончилось. Сила, что держала меня в оцепенении, исчезла. Я пошатнулась и чуть не упала. Мужчина поддержал меня за локоть.

– Что вы со мной сделали? – спросила осипшим голосом. В горле после странных манипуляций жутко першило.

– Теперь ты принадлежишь только мне! Я великодушно сделал тебя тари. С этого момента ты находишься под особым покровительством. Навредить тари, значит, нанести оскорбление ее хозяину.

Что? – закрыла руками лицо. В голове не укладывалось. – Я теперь его вещь? Дикость! – Ладони скользнули вниз по шее и наткнулись на что-то, чего раньше не было.

– Ошейник? Ты надел на меня ошейник, как на собачонку? – взвизгнула не своим голосом, – какое ты имел право? Сними немедленно!

– И не подумаю.

– Ты! Ты… самодовольный болван! Тиран!

Дракон нахмурился. А я почувствовала, как сжалось кольцо вокруг шеи.

– Следи за тем, что говоришь, – зло сказал Максимус, – иначе можешь лишиться головы.

Давление на шею ослабло. Я судорожно хватала ртом воздух, глотая предательски катившиеся из глаз слезы.

Как же это? Почему я? Что со мной будет? Я оказалась во власти незнакомого мужчины, который может убить в любое мгновение. Или того хуже.

– Нам пора, – Максимус схватил меня за руку. Тут же в воздухе возникла оранжевая сфера, «сомкнувшая» нас в своем пространстве.

Тошнота, головокружение, жжение на шее – все это нахлынуло одновременно. Перед глазами заплясали черные точки, уши заложило, а тело налилось свинцом. Не выдержав нагрузки, я стала оседать на пол. Последнее, что выхватило сознание, – падение в разверзшуюся подо мной пропасть.

Глава 4

Очнулась я резко. Будто кто-то вытолкнул меня из счастливого забвения в реальную жизнь. В глаза ударил яркий свет. Несколько минут я часто моргала, пытаясь привыкнуть. Постепенно неясные силуэты пространства вокруг меня обрели четкость. Я сидела на кушетке в какой-то комнате. По сравнению с жильем в башне, она могла показаться роскошной. Но что-то подсказывало, что лучше бы оказаться в той самой башне, чем восторгаться великолепием дорогой клетки. Я дотронулась до шеи. Ошейник, что надел Максимус, по-прежнему облегал ее.

Что же это за штука?

Поднявшись с кушетки, огляделась в поисках зеркала. Огромная кровать с балдахином, многочисленные пуфики и скамеечки, шкаф, резной сундук, столик. Стены, затянутые парчовой тканью, мраморные колонны, лепнина на потолке. Но ничего похожего на то, в чем можно увидеть свое отражение. Окно. Я подбежала к нему. Солнечные лучи преломлялись сквозь фигурное стекло, наполняя помещения ослепительным светом. Именно из-за необычной формы стекла невозможно было разглядеть что-либо за ним. На раме отсутствовали ручки и замки, с помощью которых можно было бы открыть окно. Тогда я бросилась к двери.

Заперта.

Еще один проход в комнате оказался открытым. Но вел он в другое помещение, смежное. Без окон, но зато с купальней.

– Ле’тари, – позвал кто-то негромко.

Я вышла из ванной и увидела девушку. Она стояла у входа, робко озираясь по сторонам.

– Привет, – я дружелюбно улыбнулась, – вы кто?

– Ле’тари, – повторила она, обращаясь ко мне, – хозяин прислал меня помочь вам одеться.

– Хозяин? Он что думает, я не могу сделать это сама? Уходи!

Девушка в страхе замотала головой. Она попятилась к двери. В ее затравленном взгляде читалось отчаяние, даже обреченность. Это мне не понравилось.

– Что с тобой? – несчастная не ответила. Она закрыла лицо руками. Ее плечи подрагивали от беззвучных рыданий. – Так не пойдет, – решительно взяв девушку за руку, подвела ее к кушетке, усадила на нее. Сама устроилась рядом. – Рассказывай!

– Если вы будете недовольны, хозяин велит выпороть меня и прогонит из дворца. А я не могу вернуться без денег. У меня дома младшие братья. Мы умрем от голода.

– Этого не случится. Я тебе обещаю, – заверила девушку, – но для начала, скажи, как тебя зовут?

– Грир, ле’тари.

– Почему ты меня так называешь?

– Но вы же тари самого вейра Максимуса Берратокса! Он никого еще не удостаивал такой чести.

Да уж, счастье-то привалило! Но стоп! Как она его назвала? Берратокс? Кажется, Ксавьер называл это имя. Или нет? Ладно, с этим разберусь потом.

– Называй меня Мали. Кстати, а зачем мне переодеваться?

– Но как же? Обязанность ле’тари всюду сопровождать своего господина. Весь дворец полон сплетнями. Что в вас особенного, раз сам регент Сертейской империи заинтересовался?

О! Нет! Кажется, я догадываюсь, в чем дело.

Во время разговора Грир стала выглядеть уверенней. Плечи расправились, а в глазах появились любопытство и интерес.

– Ле’тари, вы позволите заняться вами?

– Что я тебе сказала, Грир? Называй меня Мали!

– Как скажете, ле’тари Мали, – поджав дрожащие губы, повторила служанка. Я скрипнула зубами, но сдержала крепкое словцо, готовое вырваться наружу.

Вот упрямая девчонка! Но вполне милая и добрая. Скорее всего, мы с ней подружимся.

Грир расчесала мои волосы, уложила их волнами, заколов солидным количеством шпилек. Затем она достала из сундука парчовое платье. Насыщенного синего цвета с золотыми вставками, оно имело глубокий вырез на груди, а талия затягивалась жестким корсетом. Самостоятельно я бы вряд ли его надела.

Какая неудобная одежда! – как только Грир зашнуровала корсет, я сразу начала задыхаться в нем. Сделав несколько шагов, чуть не упала, запутавшись в длинной юбке.

– Нет! Снимай! – потребовала я, – в этом скафандре я и пяти минут не выдержу.

– Но хозяин рассердится.

– Ну и пусть! Я не позволю указывать мне, что одевать и как себя вести. Кстати, о последнем. Расскажи, что тут за порядки?

Девушка стала торопливо расшнуровывать платье. При этом она чуть задумалась, нервно покусывая верхнюю губу. Видимо, ее одолевали сомнения. А мой вопрос она пропустила мимо ушей.

– Грир, послушай, – я остановила служанку, взяла ее за руку и подтолкнула к кушетке, – присядем. Если ты переживаешь, что будешь наказана, то обещаю сделать все, чтобы этого не случилось. Но для этого мне необходимо знать, что значит, быть этой ле’тари, какие возможности дает это положение. И еще немного о том, с кем придется иметь дело. Клянусь, о нашем разговоре никто не узнает!

– Вы, правда, защитите меня? – девушка посмотрела на меня недоверчиво, – но вы же видите меня впервые. Зачем?

– Я ни с кем здесь не знакома. И не знаю того, что ждет меня дальше. Недавно я очнулась на вершине горы, не помня ничего из прошлой жизни, кроме своего имени. Я не знаю, кто на самом деле. Были ли у меня семья, друзья, – едва заговорив о прошлом, мысленно ойкнула, почувствовав боль и легкое головокружение. – В общем, если ты не против, то, может, станем подругами?

– О! Я с радостью! – Грир обрадовалась. Ее вспыхнувшие на секунду глаза, почему-то сразу угасли, – только не подумайте, что я из-за вашего положения.

– Я так не думаю. Можешь обращаться ко мне на «ты», и звать по имени, как я тебя.

– Но только наедине, – предупредила служанка, – иначе меня накажут.

– Договорились! Итак, объясни, что такое ле’тари?

– Тари – это человек или другое существо, находящее под покровительством хозяина. Поскольку ва… твой хозяин – Максимус Берратокс регент великой империи Сертеи, то ты имеешь самое высокое положение среди простых людей. Очень скоро многие начнут искать твоего общества, чтобы через тебя обращаться с просьбами к его Величеству. Следует быть осторожной при выборе знакомств.

– Хорошо, я это учту. Что-то еще?

– Ну, тебе полагается всегда быть при хозяине и являться по первому его зову.

– Та-ак, – этот факт совсем меня не обрадовал.

– А еще необходимо всюду следовать за ним.

– Почему?

– Ошейник, – девушка указала на мое новоприобретенное украшение, – он должен чувствовать своего хозяина. Если вы уйдете дальше, чем на пятьсот ардов, то рискуете погибнуть.

– Что-о? – схватилась руками за кусок металла, пытаясь оторвать его от шеи.

– Бесполезно, – Грир тяжело вздохнула, – он держится силой древней магии драконов. Есть красивая легенда о том, как ошейник впервые был создан.

– Интересно послушать.

– Когда-то очень давно, дракон полюбил девушку по имени Тария. Но она была обычным человеком, хрупкой смертной. Тогда он и создал первый амулет, чтобы всегда знать, где она находится, и являться по первому зову. Но случилась война, дракону пришлось оставить возлюбленную в замке, а самому улететь в империю Дорров. Она находилась очень далеко, за тысячи ардов отсюда. И когда Тарии грозила опасность, он не успел прийти на помощь. Она погибла. В общем, амулет не имел смысла, если его хозяин находился далеко от амулета.

– Жаль девушку, – посочувствовала я, – ошейник, похоже, не приносит счастья своим носительницам. Так ведь?

– Наверное, – Грир на минуту затихла, а после задумчиво продолжила, – я никогда не думала об этой истории в таком ключе. Амулет попытались усовершенствовать. Но что-то пошло не так. И теперь ошейник сам уничтожает носителя, стоит ему отдалиться. Да и используют его сейчас, в основном, для тех, кому хотят оказать покровительство. Но не для возлюбленных. Это опасно.

– Ну, и для чего все это нужно Максимусу?

Как же все сложно. Хорошо, что Ксавьер не додумался надеть на меня ошейник! Никогда бы ему этого не простила.

Я почувствовала, как сдавило горло. Вновь попыталась отодрать эту штуку от шеи.

– Это хозяин зовет вас, – испуганно прошептала Грир, указывая на ошейник. – Металл светится красным, значит, Максимус недоволен. Мали, нам стоит поторопиться.

Девушка стала поспешно стягивать с меня платье. Ошейник тем временем неприятно грел кожу. И с течением времени накалялся все сильнее. Наконец, нам удалось снять эту немыслимую конструкцию из парчи. Грир отбросила ее на кровать и подала мое платье.

– Можно спросить, – немного стесняясь, поинтересовалась моя помощница, – что это такое? – указала на кружево, облегающее мои бедра.

– Это? Нижнее белье. Я уже слышала, что здесь такое не носят. Поверь, очень удобно. А некоторых мужчин, вообще, с ума сводит.

– Необычно… – Грир недоговорила. Ее глаза округлились от ужаса. Она смотрела на что-то за моей спиной. Обернувшись, я взвизгнула. На пороге стоял Максимус. В его черных глазах сверкали алые искры, а частое шумное дыхание выдавало еле сдерживаемую ярость. Я выхватила платье из рук подруги. В мгновение ока натянула его на себя. Так быстро еще никогда не одевалась.

Ну, мне так показалось.

Ловкие ручки Грир быстро одернули ткань в тех местах, где она лежала неровно, и замотали пояс вокруг меня. Затем девушка заправила выбившиеся из прически локоны и отступила в сторону.

– Я велел надеть ле’тари другое платье, – зло сказал Максимус, обращаясь к Грир, – ты будешь наказана.

– Нет! – я выступила вперед, закрывая собой девушку, – ее вины нет. Это я ей приказала. Значит, наказывайте меня!

– Десять плетей!

Грир охнула.

– Вы же несерьезно? – я не поверила. Но то, как пренебрежительно хмыкнул Максимус, помогло понять, что он не изменит своего решения. – Пожалуйста, не надо, – взмолилась, сложив руки в молитвенном жесте, – я надену это платье. Сделаю все так, как вы хотите!

– Нет времени. Пойдешь, как есть.

– А что Грир?

– Три дня в колодках без еды и воды!

Она ведь предупреждала! Какая же я дура, что не послушала, – в ужасе обернулась посмотреть на подругу. Но в ее глазах читалось облегчение.

Спасибо, – беззвучно поблагодарила она.

Максимус же подошел ко мне, схватил за руку.

– Пойдем, – потащил за собой, не дав опомниться.

Регент шел уверенным шагом. Я же бежала за ним. На каждый его шаг приходилось три моих. По дороге я еще успевала крутить головой по сторонам. Стены коридоров были увешаны полотнами, в основном с портретами мужчин и женщин. На некоторых картинах изображены батальные сцены. Драконы и люди сражались. Они были и противниками, и союзниками. Целая веха истории, запечатленная на старинных холстах.

Обязательно рассмотрю все подробнее, – сделала для себя пометку.

Мы остановились у закрытых дверей, когда Максимус соизволил отпустить мою руку.

– Держись позади, – небрежно сказал он.

Затем одним движением распахнул тяжелые створки и степенно вошел внутрь. Я покорно последовала за ним. С нашим появлением все гости притихли. В зале собралось много гостей. Они расступались перед шествующим регентом. Дамы приседали в реверансе, а мужчины склоняли головы. В глаза резко бросалось то, что все люди, приветствовавшие нас, были одеты в сине-золотые тона. На некоторых заметила одежду черных, серых или белых оттенков. И только я смотрелась кроваво-красным пятном.

Черт! Идиотка! Нужно было надеть платье, которое предлагала Грир, – я кожей чувствовала на себе удивленные взгляды. За спиной поднимался ропот осуждения и возмущения.

Максимус прошел прямо к трону, расположенному на специальной площадке, возвышающейся над полом. Каркас надстройки был выполнен из темно-коричневого дерева с вкраплениями золотых нитей. Сам же трон казался высеченным из целого куска молочно-белого камня.

Или это не камень?

Спинка и сиденье обиты темно-синим шелком. Резные подлокотники инкрустированы драгоценными камнями, мастерски вставленными в изгибы сложного узора. Слева находился еще один трон. Похож на первый, будто его уменьшенная копия.

Я остановилась у подножия в нерешительности. Взглянула на дракона в поисках помощи или подсказки, но он смотрел сквозь меня, словно я пустое место.

При появлении нового гостя, Максимус мгновенно преобразился, будто в том, кто находился позади меня, сосредоточена вся его жизнь. Я обернулась. В дверях находилась женщина. Высокая, статная брюнетка с королевской осанкой гордо ступала по мраморному полу. Она прошла прямо к малому трону, села. Ее правая рука скользнула на подлокотник. Тут же Максимус накрыл кисть красавицы своей ладонью. Их пальцы сплелись.

– Максимус, дорогой, зачем ты собрал нас сегодня? – спросила она, слегка наклонившись к мужчине.

– Сальмира, хотел сделать тебе сюрприз, – в голосе дракона не чувствовалось жесткости, с которой он разговаривал с подчиненными. Черты лица смягчились, стали привлекательнее.

– Слышала, ты завел себе питомца?

– Да, моя королева. Хочу представить тебе тари.

О! Кажется, обо мне вспомнили, – я слегка оживилась, хотя за «питомца» готова была выцарапать глаза.

– Максимус. Неужели это недоразумение и есть твоя… подопечная? – Сальмира окинула меня пренебрежительным взглядом.

Я уже ненавидела эту высокомерную особу. Мало того, что оба считают меня вещью, они еще и говорят так, будто меня здесь нет. Я стиснула кулаки, впившись ногтями в ладони. До лицемерных масок, которые все эти драконы умели ловко одевать, мне было далеко. Все негодование и не выплеснутая ярость были написаны на моем лице. Но я молчала. Ради собственной жизни, ради Грир и ее семьи.

– Пой! – приказал мне Максимус.

Нет! Он серьезно? Да я слова не могу сказать, не то, что петь.

Ошейник немного сдавил шею. Чем дольше я молчала, тем сильнее перехватывало дыхание. После металл стал нагреваться.

– Пой, – угрожающе повторил дракон.

Ты хочешь песню? Отлично. Ты ее получишь! – злость придала сил. Распрямив плечи, набрала полную грудь воздуха и запела. Поначалу голос дрожал, был слабым и неуверенным. Но, увидев, как внимательно слушают меня Берратоксы, осмелела. К припеву я сама прониклась мелодией, вложила всю свою эмоциональность, а слова будто шли из самого сердца:

 
«Я свободе-ен, словно птица в небесах.
Я свободен! Я забыл, что значит страх.
Я свободен – с диким ветром наравне.
Я свободен наяву, а не во сне!»
 

Сальмира преобразилась. Она слушала, впитывая каждое слово. Ее глаза цвета неба сверкали, как бриллианты. Мне даже показалось, что блеснула непрошеная слеза. Максимус тоже не сводил с меня взгляда. Но он был где-то далеко. Воспоминания захлестнули регента драконов.

Это была маленькая победа!

Окрыленная этим знанием, решила посмотреть на остальных зрителей. Мне захотелось узнать, как реагируют другие драконы. Перед собой я увидела сотни глаз, десятки лиц, неотрывно следящих за мной. Некоторые не сдерживали слез, позволяя им свободно литься по щекам. Я переводила взгляд с одного дракона на другого, пока не остановилась на одном. От неожиданности вздрогнула. Слова комом застряли в горле.

Ксавьер! Он также смотрел на меня, как все остальные, но лишь его лицо сохраняло каменную маску равнодушия.

Глава 5

Ошибкой! Она считает все произошедшее между нами ошибкой! – я летел, резко рассекая воздух крыльями. Совершенно не разбирал направления. Сердце то стягивалось в тугой комок, то отпускало, пронзая туловище мириадами острых игл. – Неужели я ничего для нее не значу? – Даже на мгновение не мог такого допустить. Любая женщина в империи почла бы за честь, удостоится одного лишь взгляда. А она…

– Мали-и-и, – прошептал человек внутри меня. Но из горла дракона вырвался лишь угрожающий рык, да сноп пламени.

Девчонка с самой первой встречи повела себя необычно. Там на скале, она стояла одинокая, беспомощная. Ее чистый голос разносился по всей Суррокской долине. Неведомая сила, любопытство заставили кружить над горными вершинами долгое время, в поисках источника звука.

Если бы я не успел поймать ее? Нет. Нам суждено было встретиться. Но она нарушила все правила! Ее неведение поразительно. Будто она не от мира сего! С этим все же придется разобраться.

Вдалеке показалась бирюзовая полоса водной глади. Волны океана накатывали одна за другой, разбиваясь об острые камни Черной Гряды.

Граница Сертеи. Как далеко меня занесло? Пожалуй, стоит вернуться. Нельзя оставлять мою птичку без присмотра, – полет принес успокоение. Теперь ситуация не казалась катастрофичной, – наверняка она сказала так, чтобы разозлить меня. Что же, это ей удалось.

С самого детства меня учили сохранять спокойствие в любой ситуации. Контроль. Он необходим существу, в минуты гнева сжигающему все в радиусе двух ардов. Но Мали одним словом, взглядом рушила все внутренние установки.

Вот и долина, – я облетел скалы, сделав круг над плато. – Это место нашей встречи. Та ночь, когда она пела, заставляя сердце замирать от переживаний. Как этой девочке удалось сорвать многолетнюю маску? Пробить каменный панцирь, которым покрыт каждый дракон. Обнажить чувства, выворачивая душу наизнанку.

– Ксавьер! – голос Мали резанул слух.

Сделав кувырок, убедился, что поблизости никого нет. Я не мог ошибиться. Голосок птички узнаю из тысячи. Галлюцинациями не страдаю.

Что же это было? – несколько секунд зависал в воздухе, соображая, как мог услышать ее голос. Ответ пришел внезапно. Все объяснялось просто, – она приняла меня, как своего спутника! Но это же ментальный зов! На это способны лишь истинные пары. А я-то голову ломал, как воспримет Мали семья. Но теперь все иначе.

Прибавив скорости, на всех парах помчался обратно. Хотелось рассказать Мали все, обнять, прижать к себе, попросить прощения. Уже подлетая к башне, почувствовал неладное. Перед входом клубился серый дымок.

Кто-то использовал портал! Мали звала меня, потому что ей грозила опасность! Как я сразу не понял, – внутри все оборвалось. Метаясь по башне, я не осознавал, когда облик человека сменялся драконьим, и наоборот. Перетряхнул все в надежде, что она успела спрятаться или отправилась на прогулку и заснула, как в прошлый раз. Где-то в глубине души я понимал, что искать бесполезно. Но остановиться не мог.

Когда дракон находит свою пару, особая магия связывает влюбленных навсегда. Весь мир перестает существовать, когда они соединяются. Но если дракон теряет свою половину. Он выжигает себя изнутри, теряя человеческую сущность. Таким стал отец. Подобным ему особям одна дорога – на остров Стойвел. Но и там они не могут обрести покой. Смерть одного партнера обрекает другого на вечное одиночество.

Я стоял на площадке перед сожженным мостом. Воспоминания из детства нахлынули так некстати. Все драконы избегали этого места. Но не я. В ушах до сих пор стоял нечеловеческий крик, переходящий в вой. Денометрикос сжигал все вокруг себя. Пламя лилось из него, отбирая силу, волю, власть… жизнь. Я не понимал его тогда. Бросился ему в ноги, умолял остановиться. Прикоснувшись к телу отца, физически почувствовал боль, пронзающую каждую клетку его тела. Но я не отступил. Корчась от неимоверных страданий, кричал, пока не потерял сознание.

От нахлынувших воспоминаний подкосились ноги. Рухнув на колени, закрыл лицо руками. Перед глазами продолжали всплывать картины из далекого прошлого. Очнулся я тогда через десять дней. К тому времени я потерял все: мать, которую все считали предательницей; отца, превратившегося в изгоя и отшельника; положение при дворе, власть. Впрочем, по поводу последнего, я совершенно не беспокоился. Это не для меня. Долгие годы провел, слоняясь по удаленным деревушкам и поселениям, предлагая услуги наемника. Оттачивал боевое мастерство в сотнях сражений.

Место отца занял его младший брат. Формально императором считался Денометрикос, но на самом деле заправлял всем Максимус. Он давно звал к себе на службу, предлагал помощь. Что ж, настала пора воспользоваться положением и навестить дядю.

Я не могу потерять Мали. Не повторю судьбу отца. Я не знаю, через что придется пройти. Но согласен на все, лишь бы птичка была рядом со мной, – приняв решение, я поднялся. Обернувшись напоследок, увидел вместо башни груду обожженных обломков. – Как я это сделал? Когда? – помнил только отчаяние. Ярость, захватившая сознание, выжгла из памяти последние часы.

Рядом кто-то пискнул. Глянув под ноги, обнаружил тарлинга.

– Хитрюга! – тут только осознал, что разрушил его дом. Нехорошо получилось. – А где остальные? – спросил у зверька.

Тот в ответ печально вздохнул и пожал плечами. Огромными глазами он так жалобно смотрел на меня, прижимая сложенные вместе лапки к груди, что я не выдержал, сдался.

– Хочешь пойти со мной? – Тарлинг радостно закивал. – Тогда забирайся на меня и держись крепче.

Приняв облик дракона, подождал, пока зверек заберется на шею. Затем взлетел и направился к замку. Когда-то там был мой дом. Семья. Теперь в нем властвует Сальмира, жена Максимуса. Конечно, лучшего регента, чем дядя, невозможно представить. Во время его правления Сертея заключила мир с давними врагами доррами. Но народ Максимус притеснял. Лишил большинства прав, ввел непомерные налоги, требовал беспрекословного подчинения. А вспышки недовольства подавлял в зародыше, выжигая целые деревни. За время скитаний, многое пришлось повидать.

Конечно, регенту ни к чему знать, кто иногда помогал простым людям, – внутренне усмехнулся, вспомнив, как расправлялся с военачальниками дяди, захватывал продуктовые обозы и разорял склады. – Во времена Денометрикоса Макс не был таким жестоким. Это влияние его жены-доррийки.

Ненависть к доррийцам я впитал с молоком матери. Раса вампиров, питающихся кровью живых существ. Они считали себя высшими существами. Только с нами им приходилось считаться. Дракона практически невозможно победить в бою. А в пламени драконьего огня бессмертные доррийцы поджаривались на раз.

Во дворце царило оживление. Приземлившись на площадку у своих покоев, я направился в комнаты. Тарлинг тихонько засеменил следом.

– Обживайся! – широким жестом пригласил зверька, указав на просторное помещение. Не заставив себя долго упрашивать, он юркнул в ближайший угол, исчезнув из поля зрения.

Позвонив в колокольчик, я дождался, пока придет слуга.

– Воды мне и чего-нибудь перекусить! Кстати, а что за суета? Ее Величество организовало очередной прием?

– Нет, вейр Ксавьерисандос, – ответил слуга, – вейр Максимус представляет всем тари.

– Тари? Максимус? – сказать, что новость удивила меня, значит, не сказать ничего. Дядя всегда пренебрежительно отзывался об этом старинном обряде. Захотелось взглянуть, кто так заинтересовал дядю Макси.

Умывшись, я облачился в черный камзол. Иных в моем гардеробе не имелось. Как дракон, принадлежащий к императорской семье, я мог носить одежду цветов своего зверя. Остальные же обязаны были соответствовать правителю. Во времена моего отца, в ходу были бордово-красные одежды. Теперь же – синие. Правда, особо родовитым семействам разрешалось добавлять и свои цвета. Но синий во всех его разновидностях был основным. На секунду задержался у зеркала, чтобы собрать непослушные волосы в хвост. Затем поспешил в зал для торжественных приемов.

Едва я покинул свои покои, как до моего слуха донеслись волшебные звуки. Меня обдало горячей волной.

Мали! Она здесь? – сломя голову помчался к месту, откуда доносился ее голос.

Встреченные в коридорах люди, стояли в оцепенении. Еще бы, уж я-то знал, как очаровывает волшебное пение девушки. Наконец, я достиг зала. У самых дверей остановился, пораженный внезапной догадкой, как громом.

Мали и есть тари Максимуса! – у меня подкосились ноги. Если моя птичка у дяди, то одному Перводракону известно, что он с ней сделал. – Нельзя, чтобы кто-нибудь увидел мои чувства, – натянув холодную маску безразличия, я вошел в зал. Она стояла у ног Максимуса. Пела. Для Него. В глаза бросился золотой ошейник на шее Мали. – Нет! – еле сдержался, чтобы не броситься к любимой и содрать ненавистный амулет. До хруста стиснул кулаки.

Мали повернулась. Ее взгляд скользил по толпе. Еще мгновение, и… она запнулась. Долгие двадцать секунд мы не могли оторвать друг от друга глаз. Не в силах выдержать подобной пытки, я развернулся и покинул зал, проследовав прямиком в покои дяди. Нам было, о чем поговорить.