Текст книги "Клэй из Виргинии"

Глава 6

– Клэй! Это ты! Я говорю матери: «Это Клэй», а она отвечает: «Не может быть. Откуда ей здесь взяться?» А я говорю: «Точно, это она». А потом, когда ты начала торговаться, я узнала твой голос. Оттуда, где мы сидели, было трудно рассмотреть наверняка… – Одри Йейтс Бэбкок умолкла, чтобы перевести дух, и пристально посмотрела на Джоша Льюиса. Потом она прикрыла ладонью свои бирюзовые глаза, защищая их от солнца, и улыбнулась.

– Одри, это Джош Льюис… Джош… это моя приемная сестра Одри Йейтс.

– На самом деле я теперь Бэбкок, но не надолго. Мы вот-вот разведемся. Итак, мистер Льюис, вы завладели отменной кобылой. Мне не стоило так легко сдаваться.

– Так, значит, я торговался против вас? Одри растянула губы в улыбке:

– Конечно… Вот только не пойму, зачем Клэй потребовалось состязаться с мистером Льюисом.

– Мне захотелось поиграть в лошадиный бизнес. Так, по маленькой.

– Ты всегда была себе на уме. – Одри хохотнула. – Идемте к нашим. Мама и Кенни где-то поблизости.

– Кенни? Тоже здесь? – Клэй обернулась к Джошу. – Это мой единокровный брат. Я не видела его несколько лет. В следующем марте ему исполняется десять.

– Мама говорит, ты никогда не забываешь о дне рождения Кенни, всегда присылаешь ему открытки из самых разных уголков мира. Господи, ты сейчас так занята. Удивительно, что ты еще не вышла замуж. Мама! Посмотри, кого я привела! – Слова вылетали из Одри, как пулеметная очередь.

Привлекательная миниатюрная женщина с короткими вьющимися волосами протянула Клэй руку в перчатке:

– Здравствуй, Клэй. Давно не виделись. Я никак не ожидала встретить тебя здесь.

– Да… вот так… Джош, это моя мачеха, Санни Фитцджеральд из Виргинии.

Из-за спины Санни робко выступил бледный худощавый мальчик с песочными волосами и серыми глазами точь-в-точь как у Клэй:

– Клэй!

– Кенни! – Мальчик был настоящей копией отца, Мака Фитцджеральда, и, когда Клэй опустилась на корточки, чтобы его обнять, ее глаза застлали слезы. Мальчик крепко обхватил ее руками. – Ох, как я рада видеть тебя!

– Мы ездили в Париж, – сказал Кенни. – Я послал тебе оттуда открытку. Ты получила ее?

Клэй улыбнулась и покачала головой:

– Нет, думаю, она ждет меня дома. А я только что послала тебе открытки из Индии и с Филиппин. – Уголком глаза Клэй видела, как Одри оживленно беседует с Джошем, и не пропустила заинтересованный взгляд, которым Джош окинул ее сестру. На Одри было платье от Сен-Лорана с гофрированной юбкой, которая была на два дюйма выше колен.

– Ты возьмешь меня с собой в путешествие, когда я подрасту? В следующем году мне уже будет одиннадцать.

– Конечно, возьму. Может быть, твоя мать отпустит тебя со мной на Карибские острова на весенние каникулы.

– Здорово! Мама! Ты слышишь, что сказала Клэй? Можно мне поехать?

– Посмотрим, Кенни. Посмотрим. А теперь попрощайся с Клэй и беги искать няню.

– Мама! – окликнула ее Одри. – Я уговорила мистера Льюиса выпить вместе с нами в гостинице. И ты тоже приезжай, Клэй.

У Клэй екнуло сердце. Она сознавала, что теперь уже не выглядит по сравнению с Одри гадким утенком, но застарелые комплексы не так-то просто победить.

– Видишь ли, – заговорила она, заставляя себя улыбнуться, – нам с Джошем нужно вернуться в поместье лорда Асквита за вещами, чтобы нынче вечером уехать в Лондон.

– Вот как? Что ж, в таком случае вы могли бы заглянуть к нам по дороге в Лондон. Гостиница находится по пути.

– Хорошая мысль, – поддержал ее Джош. – Увидимся позже.

Одри достала из сумочки блокнот, что-то черкнула в нем и протянула листок Джошу.

– Вот – как проехать. Мне бы не хотелось, чтобы вы заблудились, – воркующим голосом произнесла она и, не спуская глаз с Джоша, убрала с лица прядь выбившихся светлых волос. – Так мы ждем вас обоих…

Клэй ласково обняла лорда Асквита.

– Спасибо вам за все, Джейми. Я была счастлива вновь встретиться с вами.

– Я тоже рад, Клэй. Позвоню вам, как только буду в следующий раз в Нью-Йорке, и обязательно закажем что-нибудь китайское. – Лорд хмыкнул. – Господин Льюис, желаю вам успехов. Вы уверены, что сможете найти дорогу? Будьте осторожны на шоссе.

Отъезжающие в последний раз помахали гостеприимному хозяину и тронулись в путь в «БМВ», взятом напрокат.

– Славный был уик-энд. – Джош улыбнулся. Проехав по подъездной дорожке поместья, он вырулил на петляющее двухполосное шоссе. – Никак не возьму в толк, Клэй, отчего ты не рассказала о своей семье раньше. И о том, что Мак Фитцджеральд – твой отец.

– Я не думала, что это тебе интересно, – равнодушно бросила Клэй.

– Но почему? Ведь я рассказывал тебе о своих конюшнях. Конечно, мне было бы интересно.

Клэй пожала плечами:

– Я предпочитаю забыть об этой части моей жизни.

– Я начинаю подозревать, что ты за что-то сердишься на меня.

– Нет.

Они проехали в молчании несколько километров, и наконец Джош произнес:

– Ладно. Что я такого сделал?

– Если у тебя есть хоть капля наблюдательности, ты должен был заметить, что я не желаю пить со своей мачехой и Одри.

– Я просто решил отдать дань вежливости. Мне казалось, ты будешь рада встретиться со своей семьей.

– Эти не моя семья. Разве что Кенни… да и его я видела в последний раз еще ребенком.

– Что ж, извини. Но ведь ты уже давно с ними не встречалась…

– И была бы счастлива вообще никогда их не видеть. Ты многого не знаешь, Джош, и, прости за резкость, это не твое дело.

– Ладно. – Джош вздохнул. – Мы заскочим к ним только на минутку, а потом сразу в Лондон… Договорились? – Он улыбнулся, но Клэй осталась серьезной.

– Только на минутку, и не дольше.

Одри Бэбкок в восточных шароварах из узорчатого шелка и отделанной парчой венгерской куртке, улыбаясь, встретила их у входа в отель «Белый олень». Ее волосы были зачесаны на затылок, а вдоль длинной шеи спускались безупречные локоны.

– Надеюсь, вам не составило труда найди дорогу, – сказала она, вводя приехавших в уютный, обитый дубовыми панелями зал с огромным кирпичным камином, в котором пылал огонь. – Глупо топить камин в июне, но в этих английских отелях по ночам холодно, будто в склепе…

Санни Фитцджеральд была в том же бежевом костюме, что и днем, но теперь в ушах ее были бриллиантовые сережки, а шею украсила нитка мелких жемчужин. Навстречу гостям приветливо поднялись еще две пары. Клэй смутно помнила Эджа Мида и Амоса Аутвейта, конезаводчиков из Америки. Еще в зале был сэр Айон Элиотт, полный розовощекий старик. Когда официант принес еще два кресла и все расселись, Клэй заметила, что Одри поменялась местами с Эджем Мидом, и, сев рядом с Джошем, немедленно заняла его разговором об индустрии кино. Пока официант принимал заказы, Амос и Джанет Аутвейт, сидевшие по левую руку от Клэй, развлекали ее любезной светской беседой. По ту сторону стола Эдж и Мэри Мид разговаривали с Санни и сэром Айоном.

Клэй внимательно присмотрелась к мачехе. Ее подбородок несколько отвис, морщинки у глаз покрывал толстый слой грима, но в общем и целом Санни до сих пор выглядела неплохо.

Словно догадавшись, о чем думает падчерица, Санни Йейтс перевела на нее взгляд.

– А где Кенни? – спросила Клэй. – Я думала, вы приведете его сюда.

– О, нет. Когда мы путешествуем, ему не разрешается бывать в компании взрослых – он обедает у себя в комнате вместе с гувернанткой.

– Вы не против, если я загляну к нему на несколько минут?

– Да ради Бога, – отозвалась Санни. – Номер тридцать девять. Передай мисс Гиббонс, что я велела уложить его в кровать, как только ты уйдешь.

Клэй посмотрела на часы. Только что пробило семь – пожалуй, отправлять девятилетнего мальчика в постель еще рановато.

– Я скоро, – сказал она Джошу и вышла из зала.

* * *

– Клэй! Я так надеялся еще раз встретиться с тобой! – Кенни Фитцджеральд порывисто обнял сестру, и она, ласково усмехнувшись, прижала его к себе.

Когда с объятиями было покончено, Клэй открыла сумку:

– Я принесла тебе кое-что. Вот раковины с архипелага Сулу. Знаешь, где это?

Кенни на секунду задумался.

– К северо-востоку от Борнео. Помнишь глобус, который ты подарила мне на прошлое Рождество? Я то и дело смотрю на него. География – мой самый любимый предмет после математики.

Клэй рассмеялась:

– А для меня математика – самая ненавистная наука. Не знаю, как бы я жила без калькулятора.

– Кенни! – суровым тоном произнесла мисс Гиббонс. – Пора готовиться ко сну.

– Нельзя ли мне еще немножко поговорить с Клэй?

– Твоя мать требует, чтобы ты придерживался расписания. – Няня протянула мальчику белую пилюлю размером с десятицентовик. Кенни послушно проглотил таблетку и запил ее минеральной водой.

– Зачем это? – спросила Клэй.

– Против астмы, – объяснил Кенни. – У меня часто бывают приступы, особенно ночью.

Клэй обвила его руками и поцеловала в мягкие завитки волос.

– Бедное дитя. Надеюсь, с возрастом это пройдет само собой. Одна моя подруга избавилась от астмы, когда ей было чуть больше десяти лет.

На глаза мальчика навернулись слезы, и он усердно заморгал, стараясь держать себя в руках.

– Почему ты никогда у нас не бываешь? Я хотел бы видеть тебя чаще.

– Я тоже. Но поездки в Виргинию навевают на меня грусть. Я очень тоскую по отцу.

– Он был и моим отцом тоже, – заметил Кенни. – Вот только я его совсем не помню. Лишь по фотографиям. Мама редко рассказывает о нем.

В их разговор опять вмешалась мисс Гиббонс:

– Кенни! Я же говорила тебе…

– Слушаюсь, мэм. Уже иду. – Мальчик обнял Клэй.

– Теперь мы будем встречаться чаще, – заверила его Клэй, – ты подрос, и мать позволит тебе ездить ко мне в гости…

– Нет, не позволит! Она говорит, что ты ведешь в Нью-Йорке распутную жизнь!

Клэй расхохоталась:

– Не верь всему, что тебе рассказывают обо мне, договорились? – Она поцеловала мальчика в щеку. – Спокойной ночи, дружок, мы скоро опять увидимся.

– Обещаешь?

– Надеюсь, я как-нибудь сумею это устроить. Кенни в последний раз обнял сестру и отправился в спальню в сопровождении гувернантки.

Джош допивал второй бокал пива, когда Клэй вернулась в зал и уселась за круглый столик у камина, в котором уютно потрескивал огонь. Одри по-прежнему не отрывала восхищенного взгляда от Джоша; остальные рассказывали друг другу истории о лошадях.

– Эй! – Джош улыбнулся. – Я заказал тебе еще вина.

– Я не допила первый бокал. К тому же нам пора ехать.

– А по-моему, еще рано. Да и куда спешить…

– Клэй! – Одри подалась вперед, задорно поблескивая ярко-синими округлившимися глазами. – Я только что упросила Джоша остаться с нами на обед.

– Послушайте, тут подают чертовски аппетитную форель! Оставайтесь, дело того стоит. – По тому, как он это произнес, чувствовалось, что Эдж Мид уже слегка навеселе.

– Спасибо, Одри, но мне пора возвращаться в Лондон; а Джош может остаться, если хочет. – Взяв сумку, Клэй вежливо распрощалась с присутствующими.

Джош догнал Клэй на улице.

– В чем дело? Ты действительно собираешься отправиться в Лондон?

– Ну да.

– А вот я… э-ээ… еще не готов уезжать. Мне здесь очень нравится. Отличная компания, родственные души. Я много узнал о разведении лошадей.

– Прекрасно. Великолепно. Рада это слышать. – Клэй размашисто шагала по гаревой тропинке к машине.

– Черт возьми, Клэй, нас пригласили на ужин. Сейчас самое время, и я проголодался. Мы могли бы выехать в Лондон сразу после…

– Поступай как хочешь. Я уже говорила тебе, что не желаю находиться рядом с мачехой или Одри. Ты – другое дело. Уверена, что она сделает все, чтобы хорошенько развлечь тебя…

– Так вот в чем дело! Теперь все понятно. Думаешь, она меня интересует?

– Она интересуется тобой, и я не знаю ни одной женщины, которая могла бы перещеголять ее в настырности.

Джош вздохнул:

– Одри интересуется миром кино, и только. Она ведь знает, что мы с тобой вдвоем.

– Не будь наивным, Джош. Это никогда ее не останавливало.

– Неужели ты хочешь бросить меня здесь?

– Не беспокойся, кто-нибудь из гостей отвезет тебя в Лондон.

– Ну же, Клэй, не упрямься, не делай из мухи слона. Между прочим, Одри могла бы и не уступать мне Жемчужину.

– Откуда тебе это известно?

Джош огорченно покачал головой:

– Ты определенно имеешь на нее зуб и поэтому ведешь себя неразумно.

– Думай что хочешь. Я больше не намерена оставаться здесь ни минуты.

– Ты несешь чушь!

– А ты совсем не понимаешь, что происходит.

Джош положил руки на плечи Клэй, словно собираясь крепко встряхнуть ее.

– Ты слишком возбуждена. – Он старался говорить как можно мягче. – Не понимаю, что мешает нам перед возвращением в Лондон отменно поужинать.

– Только не здесь. – Клэй завела мотор. – Закажи форель, – крикнула она в окошко. – Говорят, дело того стоит! – Она вывела машину на шоссе и поехала по правой полосе, не сразу вспомнив о том, что в Англии левостороннее движение.

Джош Льюис еще долго стоял на улице, глядя в небо на полную луну и ежась от вечерней прохлады.

– Какого черта! – сказал он наконец неизвестно кому и торопливо зашагал к «Белому оленю».

Поздним вечером супруги Аутвейт высадили Джоша у входа в отель «Браун», но к этому времени Клэй уже выписалась из номера и уехала, оставив записку с сообщением о том, что ее срочно вызывают в Нью-Йорк. Прочитав это краткое послание, Джош с досадой смял бумажку и спустил ее в унитаз.

Глава 7

Гарнет Тернер отперла три замка двери квартиры, в которой она проживала вместе с Клэй, и, войдя внутрь, защелкнула задвижки. Просмотрев почту и оставив ее вместе с кейсом на мраморном столике в прихожей, она направилась в спальню, но на полпути услышала шум и остановилась. Скрежещущий звук доносился из кухни. Тело Гарнет напряглось от страха – она на цыпочках двинулась к выходу и осторожно начала отпирать дверь.

– Эй! Кто это там ходит?

Гарнет рывком повернулась и прижала руки к груди.

– О Господи… Клэй! Ты испугала меня до полусмерти: я подумала, что к нам забрались воры…

Появившаяся в этот момент из кухни Клэй рассмеялась и обняла подругу.

– Прости. Я вернулась пару часов назад и пыталась найти что-нибудь съестное…

– Увы, в холодильнике уже почти ничего не осталось: я редко бываю дома по вечерам и поэтому не делаю запасов. Кстати, откуда ты взялась? Я не ждала тебя до конца недели…

Они вошли в маленькую гостиную.

– Классическая история, – сказала Клэй, устраиваясь на резной кушетке, стоявшей здесь еще с тех пор, когда Гарнет была замужем. – Женщина встречает мужчину, прибирает его к рукам, потом устраивает скандал и теряет его.

– Так тебя угораздило нарваться на мужчину, которому не нравятся скандалы? – Темнокожая изящная Гарнет словно излучала красоту и здоровье. Ее волосы были коротко подстрижены, а в ушах висели золотые серьги в виде колец. Зубы Гарнет казались неестественно белыми на темном лице и теперь, когда она улыбнулась, ярко сверкнули. – Ладно, поделись с мамочкой, что ты там такое натворила?

– Так, ничего особенного. Просто я вела себя как набитая дура.

– О Боже. Такого не может быть. – Гарнет закурила сигарету. – И кто же он, этот парень? В открытках ты ничего о нем не писала.

– Джош Льюис… – Клэй бросила на подругу быстрый взгляд. – Ты сделала короткую стрижку, а я и не заметила.

– Точно. Пару недель назад. Тебе нравится?

– Недурно. Гладкая круглая голова.

– Вообще-то я хотела подстричься под панка. – Гарнет рассмеялась. – Ладно, давай-ка нальем по рюмочке и сядем на террасе. Так это тот самый Джош Люис, режиссер?

Клэй кивнула.

– Когда он выиграл каннский приз, «Таймс» напечатала о нем статью, и «Пипл» тоже. Кажется, в «Инкуайере» писали что-то о его связи с Фаррой Фосетт… Или это была Брук Шилдз? Во всяком случае, мужчина он завидный. – Гарнет откупорила бутылку легкого вина. – Ну, теперь рассказывай по порядку.

Пока Клэй подробно излагала события последних дней начиная со случайного знакомства с Джошем в аэропорту и кончая ссорой в гостинице, бутылка почти опустела.

– Откровенно говоря, при виде мачехи и Одри я просто потеряла рассудок. Если бы я вовремя успокоилась, все было бы хорошо. Ну, подождала бы Джоша в Лондоне, извинилась… Полагаю, он теперь очень сердит на меня. Подумать только, в двадцать восемь лет делать такие глупости.

Гарнет всплеснула руками:

– Поверь, ни один мужчина не стоит того, чтобы из-за него так переживать…

– Ты просто не можешь понять. Теперь Джош ни за что не захочет продолжать встречаться со мной.

– Извини, Клэй. Пока я слушала тебя, было очень весело, и я совсем забыла, что твой дружок Оуэн Томас звонил каждые две секунды, чтобы узнать, нет ли от тебя новостей, он все время опасался, не случилось ли чего-нибудь с тобой, и, кажется, был недалек от истины…

Клэй налила себе еще вина.

– Бедный Оуэн.

– Кажется, он до сих пор без ума от тебя.

– Знаю. Он славный парень, но беседы с ним неизменно заканчиваются одним и тем же: выходи за меня замуж, бросай работу и сиди дома с детьми. – Клэй покачала головой. – Все это совсем не в моем вкусе…

– Ой ли?

– По крайней мере не с Оуэном. К тому же я не намерена бросать работу. – Клэй положила ноги на деревянную кадку с полосатыми петуниями. – Ладно, хватит обо мне. С кем ты коротаешь ночи?

– Он англичанин, профессор Колумбийского университета – мы познакомились, когда я начинала преподавать там на вечерних курсах журналистики.

– Белый или черный?

– Белый… ты же меня знаешь. Он разведен, у него двое детей, которые живут с его бывшей супругой. Стройный, замечательно сложен… – Гарнет зажмурилась. – Такой аппетитный… так и хочется отхватить от него кусочек.

– Твои слова напомнили мне кое о чем, – засмеялась Клэй. – Я ужасно проголодалась. Может быть, закажем что-нибудь на дом?

Крохотное кафе неподалеку от конторы Оуэна Томаса было полно посетителей. Оуэн, одетый в нарядный костюм, говорил так тихо, что Клэй из-за шума едва слышала его голос. Золотисто-каштановые волосы Оуэна придавали ему сходство с купидоном. Ему было тридцать три, однако переносица его тонкого аристократического носа все еще была щедро обсыпана веснушками.

– Я беспокоился о тебе. Почему-то у меня было ощущение, будто ты попала в беду.

– Все как всегда – акулы, муссонные дожди и тому подобные неприятности. – Клэй улыбнулась. – Кстати, потом я бы хотела заняться той красавицей, ядовитой рыбой, что водится в Красном море.

Оуэн Томас улыбнулся и покачал головой:

– Это уже сделали Дэвид и Энни Дюбиле – материал в последнем номере «Нэшнл джиогрэфик».

Клэй вздохнула:

– Вечно они перехватывают у меня лакомые куски. Ну а как насчет морских выдр?

– Хорошая идея. Я поговорю об этом с Эдом. – Оуэн сунул руку под стол и погладил бедро Клэй. Она инстинктивно дернулась, но под столиком было слишком тесно. – Пока тебя не было, я много думал о нас с тобой.

– Оуэн, я же сказала тебе…

– Подожди, сперва выслушай. – Оуэн нахмурил брови, и его карие глаза посерьезнели. – Я помню, о чем мы говорили, но когда я увидел тебя сейчас, то понял, что другой такой женщины у меня не будет. Я знаю, ты еще не готова; но, милая, если бы ты хотя бы попыталась… Я даже соглашусь на то, чтобы ты продолжала работать еще год или около того, если это так необходимо…

Клэй безнадежно уставилась в свою тарелку, на которой лежала нетронутая запеченная форель.

– Оуэн, – наконец заговорила она, – ты нравишься мне и знаешь об этом…

– Черт возьми, – пробормотал Оуэн и опрокинул в горло остаток мартини. – Нельзя ли без предисловий?

– Ладно, – сказала Клэй. – Так вот, мы встречаемся уже около двух лет…

– И двадцать три месяца из них я пытаюсь тебя уломать.

Клэй кивнула:

– И каждый раз я отвечаю одно и то же.

– Не совсем. Полгода назад ты обещала подумать, попросила дать тебе еще немного времени. Я согласился.

– Что ж, это правда. Тогда я думала, что смогу… думала, что почти готова завести семью…

– А теперь… теперь не готова? – Оуэн отодвинул тарелку с китайским салатом и аккуратно сложил руки на столе.

Клэй улыбнулась:

– Боюсь, момент упущен.

– Ясно. У тебя появился кто-то другой.

– Нет…

– Значит, мы находимся в том же положении, что и раньше. – Оуэн подозвал официанта, чтобы расплатиться. – Давай отправимся к тебе домой и поговорим там.

– Думаешь, если мы займемся любовью, что-то изменится?

– До сих пор тебе не приходилось жаловаться.

– Не в том дело. Мне нравится встречаться с тобой, работать с тобой. Мне нравится ходить с тобой в театр, в рестораны и в кино. Но я не люблю тебя.

– Хочешь сказать, никогда не любила.

– Нет. Любила. Хотя… не знаю. – Клэй улыбнулась и ласково прикоснулась пальцами к шее Оуэна. – Я не хочу, чтобы ты сердился на меня. Я хочу, чтобы мы оставались друзьями.

Оуэн вздохнул и протянул официанту карточку «Америкэн экспресс».

– Надеюсь, в качестве друга я сохраню постельные привилегии? – спросил он.

Клэй облегченно рассмеялась:

– Посмотрим.

– Не хочешь сходить сегодня вечером в кино – в двух шагах от моей квартиры показывают «Викторианскую пастораль». А потом я мог бы приготовить ужин…

Настроение Клэй снова упало.

– Я э-ээ… все еще никак не приду в себя после перемены часовых поясов.

– Что-то ты не слишком дружелюбна. Клэй только покачала головой:

– Может быть, завтра. Кстати, я посмотрела «Викторианскую пастораль» в Лондоне, – солгала она.

Через несколько дней Оуэн позвонил ей:

– Эд хочет, чтобы ты занялась подводными съемками у Байи. Это пойдет вслед за тем куском, который делает Мид Линсдей.

– Ради Бога. Когда тебе нужен материал?

– Как можно быстрее. Я уже забронировал билет на вечерний рейс до Лос-Анджелеса.

– Господи, зачем так торопиться…

Оуэн рассмеялся:

– Эд хочет, чтобы твоя статья попала в ноябрьский номер, отсюда и спешка.

– Ладно, все в порядке. К тому же мой загар начинает бледнеть.

– Ну вот и хорошо. Курьер будет у тебя в течение двух ближайших часов.

– А я пока уложу вещи.

– Желаю приятно провести время. Позвони, когда вернешься. – В трубке раздался звук, напоминающий поцелуй, затем короткие гудки.

– Клэй! Тебя к телефону! – крикнула Гарнет Тернер из кухни.

В это время Клэй загружала оборудование в лифт.

– Пусть диктуют, а ты запиши! – скомандовала она. – Я уже опаздываю!

Гарнет вышла в коридор:

– Звонят издалека: у него иностранный акцент, и он говорит, что это очень важно.

– Ладно, держи лифт. – Клэй вбежала в гостиную и схватила трубку параллельного телефона.

– Алло, Клэй слушает.

– Это Ларс… Ларс Нудсен…

– Ларс? Как у вас дела? Где вы?

– Мы в Лос-Анджелесе. Послушайте, у нас беда: наш подводный оператор Тоби Джексон попал в больницу со смещением позвонка; он не сможет работать несколько месяцев. Не могли бы вы занять его место в съемочной группе «Золотого треугольника»? Снимать будем в Таиланде с августа по октябрь, включая подготовительный период.

– Ну… это так неожиданно. Я только что взяла работу.

– Послушайте, Клэй, я очень хочу заполучить именно вас.

– Понимаю, я с удовольствием, но… А Джош знает?

– Нет. Пока нет: набор операторов – это моя обязанность.

Из коридора послышался голос Гарнет:

– Клэй! Я не могу держать лифт до скончания века!

– Хорошо, Ларс. Сейчас я еду в Байю, а по пути заверну в Лос-Анджелес.

– Отлично! Приезжайте завтра в полдень ко мне на студию – там мы побеседуем, а заодно сходим пообедать.

– Ларс… – Клэй нерешительно умолкла. – Вряд ли я могу заняться этим делом. Я бы очень хотела, но…

– Что «но»?

– Мы с Джошем…

– Послушайте, я приглашаю вас работать у меня. Уж не знаю, что случилось у вас с Джошем, но вы не должны упускать такую возможность. Я хочу попробовать кое-какие эффекты, до сих пор не применявшиеся в подводных съемках.

– Хорошо, но я ничего не обещаю заранее.

– Идет! Запишите мой рабочий телефон…

Всю дорогу до Калифорнии Клэй размышляла о предложении Ларса Нудсена, и когда самолет коснулся земли, она уже знала, что будет участвовать в съемках ленты Джоша. Это была ее судьба, и она не хотела ей противиться.

К тому же, улыбаясь сказала себе Клэй, Ларс прав. Она действительно не может упустить такой шанс.