Текст книги "Бесценное сокровище"

Глава 5

Галфпорт, штат Миссисипи, июль 1994 года

Весь кухонный стол в скромном доме Фрейзеров был завален бумагами. Лия бросила карандаш, помассировала шею и вздохнула.

Ей необходимо было отвлечься от утомительного перекраивания семейного бюджета, хотя краткий отдых вряд ли помог бы в решении ее проблем. День ото дня расходы росли; от Лии требовались чудеса ловкости и изобретательности, чтобы обойтись теми скудными средствами, которые имелись в ее распоряжении.

Она рассеянно теребила шелковистый каштановый локон, бесцельно обводя глазами кухню, и вдруг ее лицо прояснилось: взгляд упал на фотографию, стоявшую на буфете. Снимок изображал ее мужа, их сына Коти и собаку Джоджо.

Лия улыбнулась, но тут же почувствовала, как к глазам подступают слезы, и поспешно отвернулась. Теперь она смотрела в большое окно, фонарем выступающее в сад. Занимался чудесный день, хотя Лия прекрасно знала, что к девяти часам влажная жара станет невыносимой. Пока сидишь в помещении, все еще не так страшно. Увы, даже сегодня, в субботу, она и мечтать не могла о том, чтобы остаться дома. Ей предстояла поездка в специализированную клинику в десяти милях от Галфпорта: там она проведет у постели мужа почти весь день. Коти останется на попечении ее подруги, которая к тому же иногда помогала ей в работе.

Лия услышала легкое постукивание и увидела на дереве дятла, который пытался продолбить клювом пластмассовую кормушку для птиц.

– Зря стараешься, дурачок, – шепнула она.

Как будто услышав ее слова, дятел прервал свои труды и улетел, а Лия вернулась к насущным делам. Перед ней были все те же цифры. Как их ни переставляй, денег не хватало.

В отчаянии Лия отшвырнула карандаш и уставилась в пространство. С тех пор как у Руфуса обнаружили неизлечимую болезнь легких, прошло уже пять лет, но Лии все еще трудно было поверить, что муж обречен, хотя Руфус очень страдал, и у Лии изболелось сердце при виде его мучений.

Мысли Лии перенеслись к сыну – милому, ненаглядному, неугомонному Коти, которого она любила больше собственной жизни и которого больше жизни любил Руфус… Пройдет еще немного времени, и Коти останется без отца. Но ведь, как ни печально, по-настоящему у него никогда отца и не было.

Коти родился незадолго перед тем, как она узнала о болезни Руфуса. Когда мальчику исполнилось три года, здоровье Руфуса пошатнулось настолько, что он уже не мог получать радость от общения с сыном. И все-таки были отдельные редкие минуты, когда они проводили время вместе, – фотоаппарат и запечатлел одно из таких мгновений.

– Хватит отлынивать, – сказала она себе.

Но продолжать расчеты уже не оставалось сил – да в этом и не было смысла. Ведь она не умела делать деньги из воздуха и не понимала, как можно выкрутиться. Если не удастся наладить работу в недавно открытом ею архитектурном бюро, она рискует потерять все, включая и дом.

А она так гордилась, когда они купили маленький кирпичный домик в пригороде. Огромные сучковатые дубы раскинули над улицей ветви, как будто укрыв ее зеленым шатром. На заднем дворе дома росла великолепная магнолия, чуть дальше виднелась живая изгородь из кустов жимолости.

Внутри дом тоже радовал глаз. Его проектировали, не заботясь о стиле, но добиваясь обилия воздуха и света, и потому комнатные растения Лии буйно разрастались.

Внезапно зазвонил телефон. Лия поспешила снять трубку, чтобы звонок не разбудил Коти.

– Алло, – вполголоса сказала она.

– Это ты, Лия?

У Лии упало сердце – на другом конце провода была ее мать, а уж с ней-то Лии меньше всего хотелось сейчас разговаривать. Хотя, по правде говоря, Лия не смогла бы припомнить, когда ее в последнее время посещало желание поговорить с Джессикой Джентри. Есть в мире вещи, которые не меняются, и отношения Лии с матерью были из их числа.

– Разумеется, я, мама.

– Голос у тебя какой-то странный, – отозвалась мать ханжески озабоченным тоном. – Что-то не в порядке?

Лия представила себе мать, сидящую в гостиной большого захламленного дома, который мог в любой момент рухнуть Джессике на голову. Тем не менее мать отказывалась продать его или хотя бы что-то предпринять помимо самого неотложного ремонта.

Наверняка, воочию представляла себе Лия, мать сидит в халате, держа в руках чашку с кофе; на столике, в пепельнице, полной окурков, тлеет сигарета. Каштановые волосы Джессики, припорошенные сединой, в полном беспорядке. Лицо, довольно гладкое для женщины на седьмом десятке, пышет недовольством.

Джессика постоянно пребывала в горести и ожесточении от того, как с ней обошлась жизнь. Как ни старалась Лия, ей никогда не удавалось угодить матери.

– Лия, ты что, в самом деле язык проглотила?

– Нет, мам, просто я только что ломала голову над счетами.

Мать негодующе фыркнула:

– Ну, меня, во всяком случае, ты не можешь упрекнуть. Я ли тебя не предостерегала! Говорила же я, что ты еще пожалеешь, если выйдешь за мужчину на пятнадцать лет старше тебя, да еще без гроша за душой!

– Довольно, мама! Руфус – мой муж, и я не желаю слушать, как ты поливаешь его грязью, особенно когда он… – Лия не смогла произнести слово «умирает» – это было выше ее сил.

Джессика снова фыркнула, но воздержалась от колкостей.

– Я знаю, ты собираешься в клинику. Хочешь, я посижу с Коти?

– Спасибо, не надо. Скоро придет Софи, она сводит его в зоопарк.

– Ну как угодно.

Лия расслышала в голосе матери одновременно и облегчение, и недовольство. Хотя Джессика не особенно любила нянчиться с внуком, она всегда обижалась, если за это брался кто-то другой.

– Мама, если у тебя все, давай попрощаемся. Мне нужно вернуться к делам. Я позвоню тебе позже, хорошо?

– Надеюсь, когда-нибудь у тебя и для родной матери найдется время.

Не ожидая ответа, Джессика повесила трубку.

У Лии в душе вскипела ярость. Матери когда-нибудь воздастся по заслугам.

– Эй, есть кто-нибудь дома?

Лия повернулась на звук голоса. Весело поблескивая глазами, сверкая широкой улыбкой, в кухню влетела Софи Бовуар. Едва она увидела лицо Лии, от этой веселости не осталось и следа.

– Лия, детка, что случилось? Плохо с Руфусом?

Лия выдавила из себя улыбку и только теперь положила трубку.

– Слава Богу, нет. Просто звонила мама.

Софи гневно сверкнула глазами.

– Опять она. Почему бы ей не отправиться ко… – Она спохватилась, что чуть не ляпнула лишнее. – Извини, сама знаешь, язык у меня слишком длинный.

Лицо Лии просветлело.

– Ерунда. Можешь высказаться. Очень часто я и сама бы не прочь облегчить душу таким же способом… Испытывать такое чувство по отношению к родной матери – кошмар, правда?

– В твоей ситуации – никакой это не кошмар, – без обиняков отрезала Софи. – В жизни не встречала более вздорного самодура в юбке… – Она оборвала себя на полуслове. – Опять я за свое.

Лия усмехнулась:

– Присаживайся. Хочешь чашечку кофе?

– Да, выпила бы, только настоящего, крепкого, а то знаю я тебя.

– Ах ты, вредина!

Озорная улыбка Софи стала еще шире.

– Да уж, вот такая я змея.

– Трепло, – отозвалась Лия.

Когда она приготовила кофе и вернулась к столу, гостья задумчиво смотрела в окно. Софи была бы неотразима, не впервые подумала Лия, если бы похудела фунтов на двадцать пять. Впрочем, даже при наличии этих лишних фунтов Софи относилась к числу тех женщин, которые притягивают взгляды – особенно мужские. Блестящие черные волосы и живые карие глаза были особенно эффектны в сочетании со светлой кожей.

– Слушай, можно подумать, что цветы у тебя в этом году как с ума посходили, – заявила Софи.

Лия села на стул, собрала бумаги с расчетами и отодвинула их в сторону.

– Работа в саду – лучшее лекарство от стрессов. Проверено на опыте. Бог свидетель, в последние месяцы свободного времени у меня было хоть отбавляй.

Сегодня даже красота роз, камелий и черноглазых рудбекий была бессильна вселить в Лию бодрость.

Софи прекрасно понимала состояние подруги.

– Хоть убей, не могу понять, почему тебе перепадает так мало заказов. Это просто уму непостижимо.

– Ты совершенно права. В самом деле, отчего это заказчики не обрывают телефон в моей конторе? Спасибо игорному бизнесу, в городе черт знает что творится. Такого бума и раньше никогда не бывало, и потом не будет.

Год назад Лия оставила работу в фирме «Андерсон, Томас и Свейн» и организовала собственное дело. Она арендовала офис в деловом квартале на расстоянии мили от дома и надеялась преуспеть, хотя формально и не имела лицензии архитектора. Помимо всего прочего, она рассчитывала и на Софи, которая обещала свою помощь. Однако вышло по-другому.

Уволиться из фирмы пришлось потому, что обстановка там стала для Лии невыносимой: шеф превратил ее жизнь в кошмар. И никакие соображения насчет стабильного заработка уже не могли ее там удержать: слишком омерзительны ей были блудливые руки Купера Андерсона.

– Не могу отделаться от мысли, что это Купер вставляет тебе палки в колеса.

– Почему это пришло тебе в голову? – осторожно спросила Лия. Своими собственными подозрениями на сей счет она ни с кем не собиралась делиться.

– Я же вижу, как ты дергаешься, когда я упоминаю его имя.

Лия промолчала, но Софи уже было не остановить.

– Если я выясню, что это он тебе гадит, – самолично ему руки-ноги поотрываю!

– Софи!

– Вот увидишь.

Лия расхохоталась:

– Ты просто бальзам для моей души!

– Да, душа твоя нуждается в исцелении.

Улыбка сползла с лица Лии.

– И еще как. Если в ближайшее время ничто не переменится, мне придется прикрыть дело. А самое главное – я не знаю, сколько еще смогу держать Руфуса в клинике и удастся ли сохранить дом. Я сейчас как Шалтай-Болтай: сидела на стене, свалилась во сне, разлетелась на миллион кусочков и не могу собрать их воедино.

– Так что же, страховка Руфуса истрачена полностью?

– Да, в общем, страховая компания отвертелась от обязательств и оставила нас с носом.

– Так подай на них в суд, черт побери!

– Ох, Софи, суд – это просто лишняя нервотрепка. И потом, для судебной тяжбы нужны деньги и время, а где их взять? – Лия помолчала. – И от сбережений ничего не осталось.

– Будь уверена, если я могу помочь деньгами…

– В тебе-то я уверена, но… нет, я должна выкрутиться сама.

– А как Руфус? Есть какие-нибудь перемены?

Лия вздохнула:

– Только к худшему. Слабеет день ото дня. Просто не понимаю, на чем он держится… – Ее голос дрогнул, и она отвернулась.

– Что ж, всему бывает конец, – тихо сказала Софи. В глазах у нее стояли слезы.

Лия, кашлянув, перевела разговор на другую тему.

– Обе мы знаем, откуда ветер дует… в смысле моих деловых затруднений. Нравится нам такое объяснение или нет – не надо закрывать на это глаза. Конечно, приятно было бы тешить себя мыслью, что Купер просто убит моим уходом и с досады чернит меня на всех углах. Может, и на самом деле не без этого, и все же настоящая причина – совсем другая. Все дело в обвинении, которое висит надо мной. Из-за него я и не получала заказов все эти месяцы.

– Вот проклятие! С этой старой каргой тоже не мешало бы поквитаться.

Губы Лии тронула легкая улыбка.

– Что-то ты сегодня развоевалась, Софи. Луис часом не подлил тебе чего-нибудь в кофе?

Луис Эпплби считался женихом Софи, они жили вместе. Он производил приятное впечатление, впрочем, Лия знала его не очень хорошо.

Софи состроила рожицу.

– Ничего он не подлил, но не в этом дело. Эта старуха Тибодо – форменный бич Божий!

– Тут и спорить не о чем. Она умудрилась по-крупному испортить мне жизнь.

– Дело хоть подвигается? Будет ему когда-нибудь конец?

– Для меня дело кончилось в тот момент, когда я заявила, что не брала драгоценностей.

– Но ведь этот сыщик из страховой компании все равно от тебя так и не отцепился?

– Нет, не отцепился. – Лия встала и сунула руки в карманы шорт. – Хочешь еще кофе?

Софи взглянула на свою чашку. К кофе она и не притронулась.

– Спасибо, не надо.

Лия подошла к кофеварке, наполнила чашку для себя и обернулась.

– Знаешь, в полиции все-таки считают, что драгоценности украла я, – произнесла она убитым голосом.

– Что за бред!

– Конечно, бред. Но у них свое мнение.

– Ну, кто горя не знал, тому и счастья не видать. Так ведь в пословице говорится?

– В пословице-то так…

Кто мог ожидать, что первая же выгодная работа, которую Лия получила после ухода из фирмы Купера Андерсона, закончится так нелепо и бесславно? А в результате этого Лия и оказалась в нынешнем незавидном положении.

Эллен Тибодо, женщина с большими деньгами и большими претензиями, задумала модернизировать свой старинный особняк и наняла Лию в качестве архитектора и дизайнера. Для Лии это было заманчивой возможностью проявить себя, не говоря уже о возможности заработать. Но с самого начала все пошло не так, как предполагалось. Софи, на помощь которой так рассчитывала Лия, оказалась сверх меры загружена на своей основной работе – в мастерской по оформлению интерьеров; поэтому ее услугами воспользоваться не удалось. Так что Лия взялась за проект сама и превосходно со всем справилась. Работа уже близилась к концу, когда случилось нечто непредвиденное: Эллен обнаружила пропажу нескольких дорогих украшений.

Хотя к отделочным работам было привлечено несколько бригад и мастера то и дело сновали в дом и обратно, подозреваемым номер один сразу же оказалась Лия – из-за ее финансовых затруднений. Легко представить себе ее унижение и ярость. Однако никому не было дела до ее эмоций; для страховой компании она оставалась главной подозреваемой, хотя ни у ее обвинителей, ни у компании не находилось никаких доказательств ее вины…

– Как зовут этого типа?

– Какого типа? – встрепенулась Лия.

– Ну, сыщика из страховой компании.

– Джей Ти Партридж.

Софи фыркнула:

– Даже имя какое-то идиотское.

Лия промолчала.

– Он по-прежнему тебе досаждает?

– Очень.

Софи нахмурилась и взглянула на часы.

– Ого, пора возвращаться. Я не собиралась засиживаться у тебя. Забежала только удостовериться, что мы с Коти все-таки идем в зоопарк.

– А ты-то сама не против?

– Да я жду не дождусь!

– Он будет готов через пару часов.

Софи встала:

– Ну и чудно.

Лия проводила ее до двери и посмотрела вслед отъехавшей машине – и тут увидела его. Она похолодела: на другой стороне улицы стоял автомобиль, а в нем, развалясь, сидел Джей Ти Партридж.

Сигара в углу его рта шевелилась, как жирная коричневая ящерица. Лия вздрогнула от отвращения, но не отвела глаз.

Он тоже наблюдал за ней, попыхивая сигарой, с таким видом, словно у него и дел других нет.

Но Лия-то знала, какое у него дело.

Глава 6

У Лии помутилось в глазах. Она вернулась в кухню, отхлебнула кофе и села на стул, но головокружение все равно не проходило.

Чтоб ему пусто было, кипятилась Лия. Надо найти какую-то управу на этого мерзкого человечишку. Он не заставит ее расплачиваться за то, чего она не совершала. Впрочем, и сама она тоже хороша. Если бы она повнимательнее относилась к тому, что происходит вокруг… если бы она заметила опасность… Она могла бы приготовиться. Вот только может ли человек приготовиться к тому, что его обвинят в преступлении?

Но и этот скандал, и Джея Ти Партриджа можно было считать лишь верхушкой айсберга.

Больше всего угнетало ее то, что муж угасает в больнице и она бессильна спасти его. Бедой номер два был крах ее карьеры, который казался почти неминуемым… И это после всех честолюбивых замыслов и надежд!

Лия работала до седьмого пота, чтобы достичь достойного положения в деловом мире. Она окончила основной курс университета со степенью бакалавра, но решила продолжать обучение, чтобы стать дипломированным архитектором. Она шла на занятия, потом на работу, потом в общежитие и просиживала над книгами и чертежами чуть ли не до рассвета.

Затем пролетели два года специализации, после чего Лия – уже со степенью магистра – поступила в фирму Купера Андерсона для трехгодичной стажировки. Она работала не за страх, а за совесть; Андерсон обещал ей повышение в должности и прибавку к зарплате, и она верила обещаниям, пока не осознала: эти блага она получит только в том случае, если уступит домогательствам шефа, а такую цену она не намерена была платить.

И почему только мужчины всегда хотели от нее чего-то такого, чего она не могла им дать? Благодарение Богу, она встретила Руфуса, а Руфус был исключением. Хотя ей приходилось в некотором смысле обманывать его.

В ее привязанности к Руфусу никогда не было той страсти, с какой любил ее он сам. Она любила Руфуса, но не была влюблена в него. И хотя Лия сожалела об этом, но изменить своих чувств не могла.

Тоска, сжимающая сердце, снова погнала ее к окну.

Джей Ти Партридж был на своем посту. Лия сжала кулаки, но тут же разжала их, почувствовав, как ногти впиваются в ладони. Зачем он устраивает ей такую пытку? Изводить ни в чем не повинных людей – неужели он находит в этом удовлетворение?

Ах, если бы у нее хватило характера выйти из дома, пересечь улицу и как следует треснуть его по гнусной роже! На мгновение она испугалась собственных мыслей, затем гнев снова захлестнул ее. Его бы следовало на кусочки разорвать, а что она может? Надавать ему каких-то жалких оплеух?

Внезапно она как будто услышала успокаивающий голос Руфуса: «Возьми себя в руки, милая. Если он поймет, что может вывести тебя из равновесия, то лишь еще больше обнаглеет».

Увы, Руфуса с ней не было; он не мог встать между ней и этим подлым типом, а она не могла придумать, как заставить его исчезнуть из ее жизни.

От Партриджа не укрылось, что Лия за ним наблюдает. Глаза сыщика ничего не упускали, хотя находился он на порядочном расстоянии.

Лия вспомнила их первую встречу. Партридж пришел к ее дверям в сопровождении полицейского. Это было в один из тех дней, когда Руфусу стало получше и она привезла его из клиники домой. Он сидел в каталке на воздухе и смотрел, как Коти играет с мячом. Лия пекла на кухне пирог, ощущая – вопреки всему – необыкновенный подъем духа. Она говорила себе, что врачи ничего не понимают, а Руфус явно идет на поправку и вскоре сможет вернуться домой.

И вот именно тогда раздался звонок. Лия вытерла руки полотенцем, поспешила к двери и распахнула ее, не позаботившись посмотреть в глазок.

На крыльце стоял высокий полицейский, и еще какой-то незнакомый мужчина выглядывал из-за его спины. От неожиданности у Лии глаза полезли на лоб.

– Мэм, вы – Лия Фрейзер? – вежливо осведомился полицейский.

– Да, – ответила Лия. Сердце у нее почему-то забилось чаще, чем ему положено.

– Я офицер полиции Коллинз, а это Джей Ти Партридж из Компании взаимного страхования. Вы разрешите нам войти и поговорить с вами?

Внешность и манеры Коллинза не вызвали у Лии ни малейшей тревоги. Он даже показался ей симпатичным – правильные черты лица, открытый взгляд.

А вот его спутник производил совсем иное впечатление. Стоило Лии на него посмотреть, как у нее мурашки поползли по спине. Он был низкорослым и лысоватым, живот у него заметно нависал над ремнем брюк. Лия могла бы оставить без внимания его неряшливый вид, пятно на рубашке и зловонную сигару, которая казалась приклеенной к его губе, если бы не наглый прищур, с которым он осмотрел ее с ног до головы.

Безотчетный нахлынувший страх помешал ей ответить сразу.

– Мэм?.. – напомнил о себе полицейский.

Лия крепче вцепилась в дверную ручку.

– А что случилось, мистер Коллинз? – спросила она нетвердым голосом.

– Кража.

Лия оторопела.

– Простите?..

– Вам же сказано, леди: кража, – грубо вмешался Партридж.

Коллинз бросил на него быстрый взгляд и снова обратился к Лии:

– Вы сейчас ведете работы по контракту с миссис Эллен Тибодо? Правильно?

– Да.

– От нее поступило заявление о пропаже из ее сейфа трех весьма ценных ювелирных изделий.

Лия широко раскрыла глаза:

– Когда это было?

– Пропажу она обнаружила вчера, но когда именно вещи исчезли, она не может указать точно.

А сегодня суббота, выходной, мелькнуло почему-то в голове у Лии. Она взглянула в серьезное лицо полицейского. На Партриджа смотреть не хотелось.

– Так почему же вы пришли ко мне? – спросила она.

– Мы беседуем с каждым, кто работает в доме миссис Тибодо.

– Но не я же взяла эти драгоценности, – возразила Лия, чувствуя, что начинает повышать голос, хотя изо всех сил старалась сохранять спокойствие.

– Вы в этом уверены? – осведомился Партридж, вытаскивая сигару изо рта желтыми от никотина пальцами.

– Да, уверена, – отрезала Лия.

Ее передернуло, когда она заметила измусоленный конец сигары. Она брезгливо отвела взгляд.

– У нас имеется ордер на обыск, – сказал полицейский.

У Лии душа ушла в пятки, когда до нее дошло, что все происходящее – не ночной кошмар, который бесследно улетучится, едва она проснется. Вся эта нелепая сцена была до ужаса реальна.

– Ордер на обыск? Но…

– Послушайте, леди, кончайте вы этот балаган. Почему бы вам сразу не отдать брюлики этому служителю закона? В конечном счете так было бы лучше для всех.

– Мистер Партридж, здесь распоряжаюсь я, – перебил его полицейский с нескрываемым раздражением. – Дойдет очередь и до вас. А пока не вмешивайтесь.

Отповедь, полученная Партриджем, не помогла Лии ни собраться с мыслями, ни унять сердцебиение. Каким образом все это могло случиться? Каким образом она вообще могла быть замешана в этом преступлении? Она и знать не знала, что у ее заказчицы есть какие-то дорогие побрякушки. Кроме того, она ни разу в жизни не позарилась на чужое, если не считать истории с пакетиком леденцов, да и тот она в детстве стащила на спор. Потом она покаялась матери в своем прегрешении, получила хорошую взбучку, призналась во всем хозяину магазина и вернула ему леденцы. Этого позора ей на всю жизнь хватило.

– Пожалуйста, не осложняйте нашу задачу, – сказал полицейский. – Если вы невиновны, вам нечего опасаться. Будьте добры, отойдите от двери и позвольте нам войти.

Разумеется, обыск не дал никаких результатов – за исключением того, что Руфус совсем сник, а Лия почувствовала себя так, словно ее вываляли в грязи. После ухода обоих посетителей ярость Лии сменилась леденящим страхом. Тот же страх обуял ее теперь, когда она наблюдала за Партриджем, который, в свою очередь, наблюдал за ней.

Что, если полиция сумеет сфабриковать дело и ее заставят расплачиваться? В конце концов, она действительно отчаянно нуждалась в деньгах. И более странные вещи случаются с самыми невинными людьми! Все знают, что в тюрьмах таких полным-полно.

– Мама! – В кухню ворвался ее пятилетний сын, его глаза горели от радостного нетерпения. – Я сегодня иду в зоопарк?

Лия улыбнулась и протянула руки ему навстречу, а он с разбега влетел в ее раскрытые объятия.

– Сегодня, сегодня, ковбой!

Крепко прижимая к себе сына, Лия чувствовала, как отлетают тягостные мысли и предчувствия; жизнь снова обретала смысл.

– Ой, мама, ты меня стиснула. Мне даже больно.

– Прости, – спохватилась Лия, выпуская его.

Она снова улыбнулась сыну, в который раз подумав, что он самый красивый ребенок на свете. У Коти были каштановые волосы, которые казались светлее из-за выгоревших прядей, и большие зеленые глаза, в точности как у самой Лии. Но самое важное – Коти был добрым мальчиком.

И сейчас только любовь к сыну давала ей силы выстоять.

Джей Ти Партридж увидел, что она отошла от окна. Пора было и ему убираться отсюда. Он в точности выполнил то, что наметил: заставил Лию Фрейзер разнервничаться. Он завел машину, выплюнув сигару в окно, а затем нажал педаль акселератора и укатил. Вскоре он уже входил в здание Компании взаимного страхования; вид у него был еще более самодовольный, чем обычно. Он чувствовал, что еще немного – и он сумеет доказать вину Лии Фрейзер. Совершив такой подвиг, он сэкономил бы для компании кучу баксов и, следовательно, мог бы рассчитывать на повышение, что сейчас было бы Партриджу как нельзя кстати.

Да, если он спихнет в яму эту дамочку Фрейзер, то сможет сам из ямы выбраться. Повышение в должности, конечно, вещь приятная, но главное, что при этом зарплату прибавляют. А прибавка помогла бы ему отделаться от опостылевшей женушки.

Если женщина способна огреть его по голове сковородкой, от нее чего угодно можно ожидать. А эта вдобавок ко всему еще и шлюха.

– Эй, Партридж, – окликнул его один из сотрудников, едва он вошел в помещение дирекции. – Тебя босс вызывает.

– Еще не легче, – пробурчал Джей Ти себе под нос.

Другой собрат по труду, расслышав это замечание, ухмыльнулся:

– Опять проштрафился? Приятель, ты, кажется, здорово влип!

– Заткнись, Монтес, – огрызнулся Партридж, направляясь в кабинет босса.

Спустя несколько секунд он уже сидел перед столом Джозефа Стокса, преданно глядя в черные индейские глаза и внимая повелительному голосу шефа.

– Как продвигается ваше дело?

– Неплохо, – ответил Партридж, пытаясь изобразить полнейшую безмятежность.

– Не мешало бы вам шевелиться побыстрее.

– Эту Фрейзер мы вычислили правильно, только мне пока не удалось собрать доказательства.

– А чем, хотел бы я знать, занимаются при этом копы? – Стокс поднялся; казалось, его массивная фигура заполнила весь кабинет.

Партридж съежился на стуле. Не то чтобы он боялся этого здоровяка, но ставки в игре были слишком высоки, особенно для него. Если бы он нашел драгоценности…

Он прокашлялся:

– Копы опрашивают всех, кто бывал в особняке с первого дня работ. А трудность заключается вот в чем: к моменту совершения кражи почти все работы закончились, и мастера – почти все – разъехались кто куда.

– За исключением Лии Фрейзер.

– Ага. Но все равно это она. Она по уши в дерьме – в смысле финансов.

Стокс усмехнулся:

– «По уши в дерьме»? Ну знаете, Партридж… – Он уперся обеими руками в стол и наклонился к собеседнику. – Партридж, вы не очень-то мне нравитесь, и я не хочу тратить время на разговоры с вами. А вот чего я действительно хочу – так это заполучить того, кто украл драгоценности.

Партридж встал:

– Я понял и сделаю все, что требуется. Можете не сомневаться.

Он повернулся и зашагал к выходу из кабинета.

– И вот еще что, Партридж.

Тот обернулся:

– Да?

– Просто хочу, чтобы вы помнили… на тот случай, если не справитесь с этим делом: вы рискуете не только своей карьерой, но и собственной шкурой.

Пальцы плохо слушались Партриджа, когда он попытался стереть пот со лба.

– Я понял.

– Итак, я предполагаю, что вы предпочтете содрать шкуру с этой Фрейзер, а свою шкуру сохранить.