Текст книги "Немного волшебства"

– Конечно, – согласилась она, хмуро взглянув на принесенное блюдо с пирожными и выбрав самое скромное. Ее приятель развалился в кресле, вытянув длинные ноги под столом. – А ты почему не ешь?

– Не хочу. Мне надо следить за фигурой. В отличие от тебя, дорогая, мне уже давно перевалило за тридцать.

– Негодник! – погрозила пальцем Элис, откусывая пирожное, покрытое розовой глазурью.

– Вчера я получил письмо от женщины, с которой встречался последний раз пятнадцать лет назад.

– Вот как? Надеюсь, твоя история не превратится в неприличный анекдот?

– Разумеется, нет. Она очень респектабельная дама, вдова моего близкого друга по Кембриджу, Маргема. Вернее, лорда Маргема, Бедняга ненавидел свой титул барона. Ему нравилось проводить время в пыльной университетской библиотеке. У него за душой никогда не было ни пенни, зато в свое время появились леди Маргем и ребенок. Я не знал, что он умер. Мы не виделись много лет.

– Тебе написала его вдова?

– Да. – Пирс помолчал. – Все это невероятно забавно, Элли. Дочка Маргема превратилась во многообещающую девицу, желающую влиться в светское общество после десяти лет жизни с матерью в деревне. Как я понял, мне отводится роль входной двери. В письме было много комплиментов в мой адрес.

– Ты должен представить эту девушку в свете?

– Смотри не подавись. Я уже сказал, что это страшно забавно. Но самое смешное еше впереди. – Он взглянул на блюдо со сластями и улыбнулся своей спутнице. – Ешь, Элли. – Пирс взял воздушное пирожное с кремом и положил ей на тарелку. – Леди Маргем остановилась у своего брата на Рассел-сквер. Я был у них сегодня утром. Это просто умора!

Элис послушно взяла пирожное. Между тем Пирс продолжил рассказ:

– Брат миссис Маргем – грубый, неотесанный мужлан, хоть и горожанин. В нем тонкости не больше, чем в десятитонном булыжнике. Короче говоря, он хочет, чтобы я женился на этой девушке.

– Он так сказал?

Пирожное застыло на полпути ко рту Элис.

– Нет, но я догадался. Его племянница – прелестная девушка, и сам он очень интересный персонаж. Я предпочел бы провести час в его обществе, чем полчаса маяться от скуки рядом с каким-нибудь уважаемым лордом.

– Ты собираешься это сделать? – Что именно – жениться на ней или бросить ее на растерзание света? Возможно, я сделаю и то и другое. Завтра вечером я поведу мисс Борден и ее матушку в театр. Босли, как и следовало ожидать, останется дома. Наверное, он боится, что от его присутствия театр провоняет рыбой.

– При чем здесь рыба?

– Он разбогател на торговле рыбой, – объяснил Пирс, – и не просто разбогател, а нажил огромное состояние.

– А что собой представляет сама девушка, Пирс? Мисс Борден, кажется?

Он задумался.

– Она невинна, как дитя, которое еще вчера лежало в колыбельке. Ты бы видела эти опущенные ресницы, взгляды украдкой, пылающие щечки и милые локоны… Очаровательный ребенок!

– Она тебе нравится?

– Весьма аппетитная штучка.

– Пирс, – Элис вытерла салфеткой губы, – как я вижу, поиск невесты превратился для тебя в веселую игру. Но это серьезно. На кон поставлено твое будущее счастье.

– Ты думаешь, я не смогу быть счастлив с краснеющей девочкой?

– Конечно, нет. О чем ты будешь с ней говорить?

– Буду петь ей детские песенки и гладить по головке. Это так увлекательно!

– Как жаль, что с нами нет Уэба. Он бы тебя образумил.

Пирс взял у Элис салфетку и вытер ей подбородок.

– Ты испачкалась кремом. А краснеешь почти так же очаровательно, как мисс Борден. Но откуда ты знаешь, что я не смогу найти общий язык с маленькой девочкой? Ты же ее не видела.

– Не видела, – согласилась его собеседница.

– Значит, ты должна ее увидеть и только потом выносить свое суждение. Пойдем с нами в театр завтра вечером. Мне нужна моральная поддержка.

– – Ты хочешь появиться в ложе сразу с тремя дамами? Это польстит твоему самолюбию.

– Не дуйся, Элли. Обидно быть всего лишь одной из трех? Но я собирался зайти к тебе позже, даже рискуя заразиться корью. Может, стоит пригласить еще парочку джентльменов? Если хочешь, я так и сделаю.

– Да, пожалуй. Впрочем, погоди! – Она отставила чашку и на мгновение прищурилась. – Я знаю, кого надо позвать.

Пирс удивленно поднял брови.

– Ты уже успела обзавестись ухажером? А я-то жалел, что ты заперта в четырех стенах с больными детьми!

– Он не ухажер. К тому же мы познакомились не здесь. Это мой знакомый, который только что прибыл из Бата. Он заходил ко мне сегодня утром и приглашал в театр.

– Надеюсь, ты не собираешься нежничать с ним в тени моей ложи? Это было бы неприлично. Он примчался вслед за тобой, Элли, не выдержав трех дней разлуки? И после этого ты утверждаешь, что он не ухажер? Я должен взглянуть на этого человека. А вдруг он охотится за твоим приданым?

– Не говори глупостей. Он богат как Крез.

– Значит, он хочет твое тело, – заявил Пирс, поднимаясь из-за стола и отодвигая кресло своей спутницы. – Что ж, у него неплохой вкус. Перестань краснеть, Элли. Значит, увидимся завтра вечером?

– Договорились. Я посмотрю на твою девочку и выскажу свое мнение.

– А я посмотрю на твоего Ромео и выскажу свое.

– Ромео! Придумаешь тоже, – засмеялась Элис, вставая.

Глава 3

Феба Карпентер не слишком обрадовалась, узнав, что золовка собирается завтра в театр, хотя Элис приехала на Портмэн-сквер сразу после завтрака и провела в доме весь день. Она читала Мэри книжки и играла с Ричардом в бирюльки, с веселым интересом выслушивая восторженные рассказы мальчика о похождениях его брата в Оксфорде.

Но Феба была очень сердита.

– Я думаю, ты могла бы всего на какую-то пару недель пренебречь собственными удовольствиями ради семьи родного брата, – заявила она.

– Мэри и Ричард уже выздоравливают, – возразила Элис. – Ты можешь спокойно оставить их на попечение няни. А я вернусь утром.

– Аманда получила приглашение на концерт, но она не хочет туда идти, – пробурчала Феба. – Мы останемся дома. И все-таки, Элис, твое желание посетить театр ставит нас в затруднительное положение. Завтра вечером леди Партитон дает бал, и это одно из самых больших событий нынешнего сезона.

– Я вызвал тебя из Бата не для того, чтобы ты наслаждалась свободой, – вмешался Брюс.

– Вообще-то, братец, я приехала сама, – напомнила она с улыбкой.

– Нельзя быть такой независимой, – укоризненно заметил Брюс. – У тебя есть брат, который должен о тебе заботиться.

– С детьми ничего не случится, – отрезала Элис. – Хорошо бы завтра вывести их на короткую прогулку, если, конечно, погода не испортится. Им необходим свежий воздух.

Феба вскрикнула и приложила ко рту носовой платок.

* * *

Элис ехала по лондонским улицам, направляясь домой. Она не жалела о своем согласии пойти с Пирсом в театр. Ей очень хотелось красиво одеться и посмотреть пьесу. К тому же ее разбирало любопытство: она с нетерпением ждала встречи с мисс Борден и ее матерью. Да и возможностью отделаться от сэра Клейтона Лансинга грех было не воспользоваться. Сходив с ним в театр, она будет считать свой долг выполненным и вежливо, но твердо откажется от дальнейших приглашений. Может быть, после этого он вернется в Бат. Но сэр Клейтон думал по-другому. Элис любезно поговорила с ним в карете по пути в театр и была немного разочарована, обнаружив, что ложа, заказанная Пирсом на вечер, до сих пор пуста. Скорее бы приехала остальная компания!

– Моя дорогая миссис Пенхэллоу, – сказал сэр Клейтон, с величайшей осторожностью, словно она была хрупкой вазой, усадив свою спутницу и почтительно склонившись перед ней, прежде чем занять место рядом, – вы затмили собой всех остальных дам.

– Великолепный театр, не правда ли? – спросила она с улыбкой.

– Да, конечно. Мне наверняка завидуют все присутствующие здесь джентльмены.

– Вы очень любезны, – пробормотала Элис, – Вы уже видели эту пьесу, сэр? Меня заверили, что ее стоит посмотреть.

– Вряд ли я смогу оторвать от вас взгляд и смотреть на сцену.

– Надеюсь, мистер Уэстхейвен и его дамы не пропустят начало спектакля.

– Вы давно знакомы с этим джентльменом, мадам? У меня есть повод для ревности?

– Я знаю его всю жизнь. Он был близким другом моего покойного мужа. И моим, конечно.

– Вот как, – улыбнулся Клейтон, – тогда я не буду ревновать. Если вы знакомы всю жизнь, мадам, и он до сих пор остался лишь другом, значит, он никогда не станет для вас чем-то большим.

Произнося это, Клейтон не переставал улыбаться и отвешивать ей поклоны. Элис радовалась, что захватила с собой веер. Она обмахивалась им, хоть в театре было пока не слишком жарко, и с интересом озиралась по сторонам. Если Пирс опоздает, она его задушит!

Она мысленно повторила слова сэра Клейтона. Да, Пирс всегда будет для нее лишь другом. Она знала это с четырнадцати лет. В то время она была худенькой как тростинка, с волосами, заплетенными в длинные косы. Мужчины не обращали на нее никакого внимания. Через год Пирс и Уэб вернулись домой, и она, наконец, уговорила отца разрешить ей сделать высокую прическу. Зеркало отражало похорошевшую девушку с оформившейся фигурой. Уэбстер Пенхэллоу смотрел на нее с немым обожанием, тогда как в глазах Пирса читалось веселое удивление.

Уэб ухаживал за ней два с половиной года, ожидая, когда она подрастет и вступит в возраст невесты. На свадьбе Пирс обнял ее за талию, поцеловал в щеку и озорно улыбнулся, глядя в ее пылающее лицо. Он сказал, что отчаянно завидует Уэбу, которому досталась такая невинная и застенчивая жена.

Все девять лет, что она прожила в браке, Пирс был вхож в их семью, и она считала его близким другом. Они с Уэбом держались как братья. Пирс относился к Элис с легкой иронией, но когда умер Николас, а потом Харриет, они вместе рыдали над своей потерей. После смерти Уэба Пирс приехал из Лондона и целый час держал Элис в объятиях, молча баюкая и утешая. Она оцепенела от горя и даже не плакала. Он плакал за них обоих. Да, Пирс навсегда останется ее другом. Без этой дружбы жизнь потеряла бы смысл. Элис не хотела ничего больше, она наслаждалась свободой и независимостью.

– У вас красивый классический профиль, – неожиданно изрек сэр Клейтон. – Я буду тихо сидеть и любоваться вашим лицом, мадам.

Элис улыбнулась и опять принялась болтать о пустяках. Когда же придет Пирс?

* * *

Мисс Кассандра Борден опаздывала. Она вошла в свою комнату, чтобы одеться для похода в театр, но ее задержали наставления мистера Босли. Дядя советовал ей, как заинтересовать мистера Уэстхейвена.

– Всегда надевай самые дорогие платья и украшения, Касси, – тоном знатока произнес он. – Впрочем, сегодня у тебя нет большого выбора: новые наряды еще не доставили из магазина. Но ты должна надеть рубины. Хорошо, что я заранее о тебе позаботился и купил вчера рубины, гранаты и изумруды. Надень колье, браслет и серьги. Ну и, конечно, брошь. Трогай их и небрежно, как бы невзначай перебирай в пальцах. Тогда он заметит твои драгоценности.

– Да, дядя.

– Но молодым девушкам не подобает носить рубины, брат, – возразила леди Маргем. – Пусть Кассандра наденет жемчуг, который ты прислал на ее последний день рождения.

– Обычные побрякушки! – пробурчал мистер Босли.

– Скорее, Кассандра, – поторопила мать. – Это неприлично – заставлять джентльмена ждать.

Мистер Босли громко расхохотался:

– Нет ничего лучше! Пусть они ждут, Касси. Пусть волнуются.

– Да, дядя.

– Улыбайся, Касси, хлопай глазами и смотри на него так, будто он единственный достойный мужчина во всей вселенной. Через неделю он будет у твоих ног.

– Правда, дядя?

– Идем же, Кассандра! – не унималась леди Маргем.

И вот наконец сборы завершены.

Однако когда мистер Уэстхейвен вышел из кареты и в сопровождении лакея проследовал в дом на Рассел-сквер, ему сообщили, что дамы еще не готовы. Хозяин разливался соловьем, решив произвести впечатление на гостя.

Мистер Уэстхейвен сел в дорого, но безвкусно обставленной гостиной, взял у мистера Босли рюмку с портвейном и приготовился развлекаться.

Тот его не разочаровал. Перемежая рассказ замечаниями относительно лошадей, политики и состязаний по боксу, он во всех подробностях живописал гостю историю своего обогащения на рыбе, дав понять, что внушительная часть этого состояния отойдет его единственной племяннице.

– Конечно, это случится, когда она соберется замуж, сэр, – добродушно уточнил мистер Босли. – Мне кажется крайне неразумным отдавать с трудом заработанные деньги в руки молоденькой женщины. Касси спустит все мое богатство на шляпки, перья и веера.

Мистер Уэстхейвен согласился. Да, это было бы глупо, заверил он собеседника. Гораздо лучше доверить состояние мужу девушки.

– Разумеется, когда она надумает выходить замуж, – добавил он, и оба рассмеялись.

Этот разговор весьма позабавил Пирса. Жаль, что придется ждать до завтра, чтобы поделиться своими впечатлениями с Элли. Сегодня вечером им вряд ли удастся поговорить наедине. Ему надлежит развлекать мисс Борден и ее матушку, а Элли будет занята типом из Бата, которому сильно не поздоровится, если Пирс сочтет его охотником за приданым.

Наконец лакей открыл дверь и впустил в гостиную двух женщин. Мистер Уэстхейъен поднялся с кресла и поклонился. Если леди Маргем была одета довольно скромно, то мисс Борден, девица с копной золотисто-каштановых локонов, просто сияла в белом атласном платье с кружевами. Глазки ее были опущены, щечки пылали. К удивлению Пирса, шею девушки украшала единственная жемчужная нитка. Здесь чувствовалось влияние матери. Он ожидал увидеть мисс Борден увешанной с ног до головы дорогими вульгарными украшениями, выбранными любящим дядюшкой.

Не скрывая своего восхищения, он подал девушке накидку и повел дам к карете. Подумать только, какой пассаж! Ему предстоит появиться в свете с наивной краснеющей девочкой, мечтающей о титулованном женихе. Мистер Босли наверняка прекрасно осведомлен о том, что Уэстхейвен – без пяти минут барон. Впрочем, он не знает, что настоящему барону сейчас шестьдесят с хвостиком и он вполне крепок и здоров, чтобы дожить до ста лет, а самому мистеру Уэстхейвену нет нужды лезть из кожи вон, чтобы завладеть «рыбным» богатством, ибо он и сам весьма богатый человек.

«Боже правый, я даже не знаю, какого цвета глаза у моей невесты!» – подумал Пирс, усаживаясь и изо всех сил стараясь сдержать смех. Он завел легкую, ни к чему не обязывающую беседу и быстро понял, что Элли права: ему решительно не о чем разговаривать с этой девочкой, разве что петь ей детские песенки и гладить по голове. За все время мисс Борден не проронила ни слова.

Пятнадцать минут спустя они вошли в театр, и Пирс с радостью отметил, что Элли уже в ложе. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: до начала спектакля оставалось не больше пяти минут. Он улыбнулся ей за спинами своих дам и обменялся поклонами с ее спутником. Церемония знакомства состоялась.

Сэр Клейтон Лансинг оказался вполне симпатичным малым. Пирс усадил леди Маргем и мисс Борден в кресла и сел рядом с последней, спросив, не дует ли ей от двери. Девушка быстро вскинула глаза из-под опущенных ресниц и прошептала:

– Нет, сэр. Благодарю за заботу. Вы очень добры.

Лансинга сочли бы весьма привлекательным женщины, которым нравятся долговязые типы с длинными худыми лицами и прилизанными волосами. Он сидел вплотную к Элли.

На ней было красивое темно-зеленое платье, шею украшало бриллиантовое ожерелье, подарок Уэба. Впрочем, Элли всегда выглядела хорошо. В какое бы время дня Пирс ни зашел к приятелю, его жена неизменно поражала своей элегантностью.

Ему было странно видеть ее с другим мужчиной. Она и Уэб были на редкость счастливой супружеской парой. Пирс привык думать о своих дорогих друзьях как об одном человеке: Уэб-и-Элли.

В детстве и юности он и Уэб были не разлей вода. А Элис Карпентер, дочь приходского священника, на его глазах превратилась из неуклюжей девочки-подростка в соблазнительную девушку. Она могла бы стать причиной раздора между ним и Уэбом, но этого не случилось. Пирс с самого начала понял, что Элис любит его друга, чью короткую жизнь она сделала на удивление счастливой.

И теперь Пирс с досадой наблюдал, как она воркует с другим мужчиной. Ему хотелось поднять баронета вместе с его креслом и перенести на три шага дальше от Элли.

Эта мысль его развеселила. Он сжал губы, чтобы не рассмеяться, и подмигнул Элли, поймав ее взгляд. Она улыбнулась в ответ.

В антракте мистер Уэстхейвен приготовился развлекать свою юную спутницу, однако вышло по-другому. К нему в ложу неожиданно наведались три молодых джентльмена, с которыми он был едва знаком. Пришлось поддерживать светскую беседу.

Все трое удивились, увидев мисс Борден. Они не заметили ее из партера. Поговорив минут десять с Пирсом, они принялись наперебой ухаживать за юной красавицей.

– Какие любезные молодые люди! – процедил мистер Уэстхейвен, обращаясь к Элис, и, нагнувшись ближе, прошептал ей на ухо:

– Как ты думаешь, они слышали про «рыбное» состояние?

– Пирс! – воскликнула она и закашлялась, чтобы скрыть свой смех.

– Говорят, у всех троих в карманах гуляет ветер. Когда джентльмены удалились, мисс Борден пожаловалась, что чувствует себя неважно.

– Я выведу тебя в фойе, дорогая, – предложила ее мать.

– Позвольте мне сделать это вместо вас, мадам, – вызвался мистер Уэстхейвен, протягивая девушке руку. – Обопритесь на меня, мисс Борден. Мы прогуляемся по фойе, и вам станет лучше.

– Спасибо, – пролепетала Касси, поднимая красивые зеленые глаза на галантного кавалера. – Как глупо с моей стороны!

– Вовсе нет, – возразил Пирс. – В театре действительно чрезвычайно душно. Я сам едва держусь на ногах.

– О!

Она одарила его очередным смущенным взглядом. «Интересно, кто выбирал ей платье? – подумал мистер Уэстхейвен. – Во всяком случае, этот человек не ошибся; наряд красиво подчеркивает ее аппетитную грудь». – Вы впервые в лондонском театре, мисс Борден? – любезно осведомился он. – Вам здесь нравится?

– О да, очень! – произнесла она, чуть дыша. – Спасибо, сэр. Вот только жаль…

Он нагнулся, любуясь тем, как темные ресницы девушки касаются ее пылающих щек. У многих женщин, когда они волнуются, шея покрывается некрасивыми красными пятнами. Слава Богу, Кассандра не из их числа.

– О чем вы жалеете?

– Мне жаль, что мама и дядя… – прошелестела она так тихо, что ему пришлось опустить голову еще ниже. – Пожалуйста, простите.

– Прощаю. Но в чем ваша вина? Что сделали ваши мама и дядя?

Она взглянула ему прямо в глаза и снова укрылась за ресницами.

– Они пытаются выдать меня за вас замуж.

Мистер Уэстхейвен с трудом удержался от смеха.

О Боже, какое прелестное дитя!

– Неужели? – спросил он с наигранным удивлением.

– Они хотят нас поженить, потому что со временем вы станете лордом Берринджером, – выпалила она. – К тому же вы модный светский мужчина. А еще говорят, что вы ищете жену.

– Понятно. В том, что ваши мама и дядя хотят выдать вас замуж, нет ничего странного, ведь вы уже достигли брачного возраста. Мало того, вы очень красивая девушка. Но на мне свет клином не сошелся.

Вы скоро начнете выезжать на балы и вечеринки. Готов поспорить, что юноши будут убивать друг друга за одну вашу улыбку.

Это шутливое пророчество не возымело действия – мисс Борден осталась серьезной.

– Дядя хочет, чтобы я вышла замуж за вас.

– Вот как? – Мистер Уэстхейвен помолчал. – А вы не желаете выходить за старика? Что ж, это вполне понятно. Хорошо. Даю слово, что не буду просить вашей руки.

– Дело не в этом. Просто я знаю, что для вас не велика честь породниться с моей семьей, сэр. Мой дядя не слишком респектабельный джентльмен, хоть я люблю его всей душой. Он всегда относился ко мне по-доброму.

Мистер Уэстхейвен вскинул брови.

– Я не думаю, что торговля рыбой делает человека менее респектабельным.

– Простите… Напрасно я затеяла этот разговор.

– Так мы могли бы остаться друзьями, мисс Борден. А потом, когда пройдет время, мы решим, стоит ли нам жениться. Это удобное соглашение, не правда ли?

Он улыбнулся. Бедная девочка! Она, должно быть, до смерти запугана двумя властными взрослыми, которые пытаются решить ее судьбу.

– Да, конечно. – Кассандра опять взглянула на своего спутника. – Вы и вправду очень добры, сэр.

Пирс по-отечески похлопал ее по руке и невольно улыбнулся. Роль доброго папочки была для него непривычна. – Ну что, вернемся в ложу? – предложил он. – Второй акт, наверное, уже начался.

«Какая очаровательная малышка!» – подумал Пирс пару минут спустя, устремляя глаза на сцену. Но вскоре пьеса полностью завладела его вниманием. Он даже не заметил устремленного на него пристального взгляда Элис.

Элис чувствовала себя справедливо наказанной за то, что расстроила Фебу и брата, настояв на походе в театр вместо того, чтобы сидеть с Мэри и Ричардом. Вечер оказался малоприятным.

* * *

Вернувшись домой, она отпустила горничную и с радостью легла в постель. Теперь до конца своего пребывания в Лондоне – а она надеялась уехать примерно через неделю – придется довольствоваться скучной ролью сиделки при больных племянниках. Впрочем, дети быстро шли на поправку, и им, в особенности Ричарду, следовало выходить на прогулку и выплескивать накопившуюся энергию.

В театре Элис приятно поболтала с леди Маргем, которая помнила Уэба. Впрочем, Уэб был не так близко знаком с лордом Маргемом, как с Пирсом. Но в целом вечер не принес Элис удовольствия. Она приложила немало усилий, чтобы не нагрубить в ответ на слащавые комплименты сэра Клейтона. К тому же ей было неприятно видеть, как Пирс ухаживает за глупенькой юной девушкой. Она понимала: вполне может статься, что в конце концов он женится на Кассандре или другой легкомысленной девице.

Харриет была такой же. Элис и Уэб пришли в ужас, когда Пирс, вернувшись в Уэстхсйвен-Парк после очередного отсутствия, привез с собой невесту. Харриет оказалась весьма хорошенькой, но абсолютно пустоголовой милашкой, не способной связать двух слов.

Пирс относился к ней снисходительно, но Элис и Уэб видели, что он не нашел духовной близости со своей женой.

С виду казалось, что Пирс и Харриет счастливы, но Уэб и Элис давно знали Пирса и замечали то, чего не замечали другие.

Когда она умерла, он сильно горевал и даже хотел наложить на себя руки. Но любовь ли была тому причиной?

– В нем совершенно нет жестокости, Элли, несмотря на те возмутительные вещи, которые он иногда говорит, – поделился своими размышлениями Уэб вечером после похорон, когда Пирс, отказавшись от приглашения переночевать у Пенхэллоу, отбыл домой. – Он не любил Харриет, но именно это его сейчас и угнетает. Вот увидишь, он будет винить себя в ее смерти, потому что не имел права подвергать ее жизнь опасности. Нам придется как следует за ним приглядывать, милая.

Разумеется, Уэб был прав.

Но, обжегшись, Пирс не стал умнее. Его по-прежнему влекло к глупеньким юным особам.

Элис жалела, что с ними нет Уэба. Ему не удалось остановить Пирса в первый раз, но они узнали о женитьбе, только когда менять что-либо было уже поздно. Сейчас же еще есть время все исправить. В довершение злополучного вечера сэр Клейтон, едва усевшись в карету, предложил Элис руку и сердце и даже пытался ее поцеловать. Она увернулась, сказав ему несколько резких слов. Слава Богу, ей не пришлось хлестать его по щекам.

Она отказалась от его предложения, но боялась, что ее естественное нежелание обижать людей сделало этот отказ не слишком убедительным. Сэр Клейтон наверняка считает, что следующая его попытка увенчается успехом, если только Элис хорошенько подумает и оценит все преимущества такого брака.

– Насколько я могу судить, дражайшая миссис Пенхэллоу, – напыщенно изрек он, – вы пока, к сожалению, не имеете представления о глубине моих чувств.

Элис села в постели и принялась кулаками взбивать подушки. Иногда она мечтала о скучной и тихой жизни в Бате.