Текст книги "Немного грешный"

Глава 3

Аллен очнулся от сильной боли. Несколько минут он находился на призрачной грани между реальностью и сном, всеми силами порываясь вновь соскользнуть в спасительную темноту забытья. Но это у него не получалось. Создавалось впечатление, что боль окружала его со всех сторон, сейчас он даже не мог точно определить, где и что болит больше. Если бы Аллена в эту минуту спросили, как он себя чувствует, он бы не сказал, что ему больно, нет, это было вовсе не подходящее определение. Он сам являлся сосредоточением и источником боли.

Сквозь сомкнутые веки пробивался свет. Слишком яркий свет, по мнению Аллена. Он попытался повернуть голову, но взрыв адской боли буквально испепелил его изнутри. Дикий вопль уже готов был сорваться с его губ, но последним усилием воли он смог подавить его. Ему стало еще хуже.

– Кажется, он приходит в себя, – прозвучал где-то рядом с ним незнакомый голос. Женский голос.

– Мы должны что-то сделать, Бридж? – откликнулся другой женский голос.

– Нет, не надо, Фил, – отозвалась первая женщина. – Если он сейчас придет в себя, ему будет очень больно.

«Это еще мягко сказано», – подумал Аллен.

– Как тебе кажется, ему становится лучше? – прозвучал над Алленом третий женский голос. – Всю прошлую ночь и сегодняшний день мне казалось, что он вот-вот умрет. Посмотри, он белее подушки. А какие бледные губы!

– Время покажет, Рейчел, – ответил четвертый женский голос, низкий и очень чувственный. – Должно быть, из-за своей раны он потерял много крови. А хуже этого трудно что-то придумать. Я вообще удивляюсь, как он еще жив.

– Хватит разговоров о крови, Джерри, пожалуйста, – взмолился один из уже известных Аллену голосов.

Значит, он чуть было не умер? Аллен никак не мог осознать, что он и сейчас находится буквально на краю могилы. Да и вообще, о нем ли говорили эти женщины?

Аллен попытался открыть глаза, но яркий свет сначала заставил его несколько раз моргнуть, а потом и вовсе зажмуриться. Он смутно различил четыре склонившиеся над ним головы. Аллен сумел разглядеть одну из женщин – она ближе других наклонилась к нему. Он заметил, что женщина вызывающе накрашена: кроваво-красные губы, много румян на лице, глаза подведены двумя жирными черными линиями. Картину дополняли накладные ресницы и небесно-голубые тени на веках. Очевидно, эта женщина воспользовалась всеми косметическими ухищрениями, желая выглядеть на десяток лет моложе своего возраста, но результат получился удручающим. Да еще эти ее ужасные ярко-рыжие кудри, кажется, тоже крашеные!

Аллен медленно перевел взгляд на другую женщину. Красотка южного типа, вся в изумрудных шелках – черноглазая брюнетка со слегка вьющимися волосами и смелым взором. Эта женщина использовала косметику лишь для того, чтобы слегка подчеркнуть и без того яркую природную красоту. Слева над губой у нее красовалась старомодная мушка.

Рядом с ней стояла маленькая хрупкая блондинка, личико в форме сердечка обрамляли пышные светлые волосы. Аллен поймал открытый взгляд ее красивых голубых глаз, лишь слегка тронутых косметикой.

Потом он увидел четвертую женщину. Лицо тоже почти без косметики, темные волосы. Ему показалось, что у постели стоял кто-то еще, но не было сил повернуть голову и удостовериться. Из всего увиденного Аллен с уверенностью заключил:

– Я умер и попал в рай. – Он устало закрыл глаза. – А в раю меня отправили в бордель, – пробормотал он. – Или это ад? Я среди красивых женщин, но не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.

Женщины рассмеялись, и звук этот, кажется, прозвучал в самой глубине его сознания. Аллен вновь впал в беспамятство.

Теперь Рейчел была уверена, что в своих предположениях о социальном статусе спасенного юноши они не ошиблись. Он определенно джентльмен. Эту ночь Рейчел вновь проводила у постели больного, да, впрочем, она бы и вообще не отходила от него, если бы не настоятельное требование Бриджит поспать днем хотя бы пару часов. После того как Джеральдина сменила ее возле постели сержанта Стрикленда, а все дела по дому были переделаны, у Рейчел уже не осталось отговорок и ей пришлось согласиться с необходимостью хотя бы краткого отдыха. И вот теперь она вновь дежурила у постели неизвестного юноши.

В те редкие минуты, когда юноша приходил в себя, его произношение выдавало явно благородное происхождение. Вероятно, он действительно офицер, раненный в сражении. Может быть, даже здесь, в Брюсселе, его возвращения ждет кто-то из членов семьи. Как же это ужасно, что она не может дать знать о его судьбе беспокоящимся родственникам! Рейчел эта мысль сотни раз приходила в голову, пока она меняла ему влажный платок на лбу, вытирала пот, измеряла пульс. Только бы он выжил, только бы пережил эту ужасную горячку! Если он выживет, то сможет вернуться к нормальной жизни, ведь, слава Богу, ранение в ногу не повлекло за собой необходимости ампутации.

Рейчел вспомнила о сержанте. Надо бы пойти проверить, как он там, спросить, не нужно ли ему чего-нибудь. Рейчел слышала, как некоторое время назад двое клиентов выходили из дома, это значило, что две девочки уже закончили работу. Надо бы спуститься на кухню и приготовить для всех чаю – и для девочек, и для сержанта. Рейчел тут же поймала себя на мысли, как быстро она привыкла к распорядку в этом доме, как легко смирилась с тем, что здесь «работают» по ночам.

Внезапный стон больного заставил ее выкинуть из головы все эти мысли. Уже который час она сидела у его постели – прямая как стрела – и мысленно приказывала, просила, умоляла юношу выздороветь, выжить, выкарабкаться из ужасной переделки, которую подкинула ему злая судьба. Почему-то Рейчел чувствовала себя ответственной за жизнь юноши. Она убедила себя, что если он выживет, она сможет себе простить ночную вылазку за деньгами мертвецов. В конце концов, если бы она не пошла той ночью в лес, то никто не спас бы этого юного джентльмена. Так что она не должна чувствовать своей вины. Но только если он выживет.

Юноша зашевелился в постели и открыл глаза. Он смотрел перед собой пустым бессмысленным взглядом, и Рейчел поспешила подойти поближе, не давая ему повернуть голову, чтобы отыскать ее глазами. Юноша с трудом сфокусировал взгляд на Рейчел. Она взглянула в его карие глаза и поняла одну вещь, о которой лучше было бы и не думать: перед ней был очень красивый джентльмен.

– Мне снилось, что я умер и попал в бордель, – произнес он. – А теперь мне снится, что я в раю с золотоволосым ангелом. Знаете, последний сон мне нравится значительно больше. – В его глазах блеснула слабая искорка, а кончики губ слегка приподнялись в первой попытке улыбнуться. Что ж, по крайней мере это был джентльмен с чувством юмора.

– Увы! – вздохнула Рейчел. – До рая нам далеко. Как вы себя чувствуете?

– Так, как будто выпил бочонок рома, – ответил юноша. – Голова почему-то раскалывается.

– Вы упали и сильно ушиблись, – сказала Рейчел. – По-моему, вас сбросила лошадь.

– Это не делает мне чести. Я всегда прекрасно управлялся с лошадьми.

– Вас ранили в ногу, – объяснила девушка. – После этого, вероятно, очень трудно было удержаться в седле.

– Ранили? – Молодой джентльмен попробовал пошевелить сначала одной, потом другой ногой и, не сдержавшись, выругался. Смутившись, он тут же принес свои извинения. – Кто стрелял в меня?

– Наверное, французы. По крайней мере я надеюсь, что вы пострадали не от пуль нашей армии.

Он пристально взглянул на нее.

– Мы ведь не в Англии, да? Бельгия? Решающее сражение?

Рейчел заметила, что теперь щеки офицера покрывал болезненный румянец. Глаза лихорадочно блестели. Она потянулась к графину с водой, намочила платок и приложила сначала к его щекам, а потом к горячему лбу. Юноша благодарно вздохнул.

– Вы лучше не думайте сейчас обо всем этом, – посоветовала Рейчел. – Чтобы вы не переживали, могу сказать, что сражение выиграно. Не знаю, до или после этого известия вы потеряли сознание.

Раненый попытался приподняться и посмотреть в глаза девушке, но силы покинули его, и он в изнеможении упал на подушку.

– Боюсь, вас сейчас слегка лихорадит. Пуля застряла у вас в бедре, пришлось сделать операцию. Тогда вы были без сознания и ничего не чувствовали. Операция, к счастью, прошла удачно. Теперь нужно просто ждать. Хотите воды? Я помогу вам приподняться на подушке, чтобы вы могли попить. Только будьте осторожны, вы сильно ушибли голову, падая с лошади.

– Там, наверное, шишка размером с крикетный мяч, – откликнулся юноша. – Так я в Брюсселе?

– Да. Пришлось привезти вас сюда.

– Теперь я, кажется, начинаю вспоминать… Было сражение… – Он нахмурился и замолчал. Честно говоря, Рейчел была этому даже рада, жутких подробностей боя ей знать не хотелось.

Офицер выпил немного воды, хотя Рейчел прекрасно понимала, как больно ему было даже чуть-чуть приподнять голову. Она помогла ему осторожно опуститься на подушку, вытерла капельки воды на подбородке и сменила влажный платок на лбу.

– У вас есть родные в Брюсселе? – спросила она. – Или, может быть, кто-то из друзей? Есть кто-нибудь, кому надо сообщить о вашем состоянии?

– Я… я не совсем уверен… – Он снова нахмурился.

– Если в городе есть кто-то, кто о вас беспокоится, я ему сообщу. Или вся ваша семья сейчас в Англии? В таком случае я могла бы написать им, если хотите.

Ответ явился для Рейчел полной неожиданностью:

– Да кто я, черт подери, вообще такой?

Рейчел решила, что это риторический вопрос. Но от тона, каким были произнесены эти слова, ужас пробрал ее до самых костей.

Офицер снова впал в беспамятство.

Когда Аллен вновь пришел в себя, уже светило солнце. Ночью он то терял сознание, то возвращался к реальности. Один раз он проснулся со странным ощущением жара и озноба одновременно. Кажется, ему снились кошмары… А может, это был результат горячечного бреда. В любом случае, очнувшись, он не мог вспомнить, что ему снилось или чудилось, помнил только, что несколько раз кричал во сне или в бреду. Всю ночь он постоянно ощущал рядом с собой чье-то присутствие, молчаливое заботливое участие. Кто-то вытирал ему пот с горящего лба, смачивал пересохшие губы водой, шептал успокаивающие слова.

Однако когда он проснулся, то не мог понять, кто он и где находится. Куда его, черт подери, занесло?

Через несколько минут выплыли первые воспоминания. Кажется, он был ранен в ногу, упал с лошади и ударился головой. Потом он каким-то образом оказался в борделе, где, как ему стало известно, жили четыре раскрашенные потаскухи и один золотоволосый ангел. Затем – лихорадка. Он несколько дней и ночей метался в бреду. Как будто бы так. А может, все это ему только пригрезилось.

Аллен открыл глаза.

Ну, ангел-то ему точно не пригрезился. Увидев, что он пришел в себя, ангельское создание метнулось к его постели. Прохладные пальцы коснулись лба. Аллен заметил, как нежный румянец разлился по лицу девушки, прекрасные золотистые волосы рассыпались по плечам. Ее большие светло-карие глаза были обрамлены пушистыми ресницами, по цвету гораздо более темными, чем волосы. Аллен отметил пухлые губы, прямой нос, тонкую талию. Девушку нельзя было назвать ни полной, ни худенькой, казалось, этот золотоволосый ангел олицетворял собой всех самых красивых девушек на земле. Вся она будто источала тонкий сладкий аромат, не похожий ни на одни духи в мире.

Определенно, он еще никогда не видел более привлекательной девушки.

«Может, это любовь?» – подумал Аллен. И сейчас он бы не мог с уверенностью утверждать, что это только лишь шутка.

– Вам лучше? – спросила девушка.

И тут его осенила догадка. Если он действительно находится в борделе, значит, эта девушка…

– Я с полным правом могу назвать себя средоточием боли, – прислушиваясь к своим ощущениям, заявил Аллен. – Кажется, будто кто-то перетасовал в моем теле все до одной косточки. К тому же я не могу пошевелить левой ногой. У меня одновременно жар и озноб. Глаза с трудом выносят солнечный свет. Ну а если всего этого не принимать в расчет, то я себя прекрасно чувствую. – Он из последних сил попытался усмехнуться, но лицо его тут же перекосилось от боли. – Я вам доставил много хлопот? Что-то мне подсказывает, что я был беспокойным пациентом.

Девушка взглянула ему в глаза и улыбнулась, обнажив ровные белоснежные зубы. В глазах мелькнул озорной огонек. Господи, да она же настоящая красавица! Все, он влюбился. Окончательно и бесповоротно.

Девушка осторожно вытерла Аллену пот со лба и, продолжая улыбаться, заверила, что он не доставил никакого беспокойства. Какой нормальный мужчина не потерял бы голову от этих прекрасных глаз и всего остального?!

Разве только тот, который все это время находился рядом с ней без сознания.

– Никакого беспокойства, – мягко возразила ему она, – если не считать того, что вы исправно посылали меня к дьяволу каждый раз, когда я пыталась приподнять вам голову, чтобы вы смогли выпить глоток воды.

– Неужели я вел себя так отвратительно? – воскликнул он. – Прошу вас, простите мне такую бестактность! Честно говоря, я до сих пор не могу до конца поверить, что я сейчас не в раю, под охраной моего ангела-хранителя. Кстати, вы могли бы попробовать разбудить меня поцелуем.

Девушка рассмеялась, но так тихо, боясь потревожить его, как будто понимала, что каждый, даже самый слабый звук, отдается в его больной голове оглушительным выстрелом. Однако не поцеловала. Увы!

Дверь в комнату открылась, и на пороге показалась та знойная красотка, которую Аллен видел накануне. Она поставила на стол графин со свежей водой и остановилась возле его постели, уперев руки в бока. Аллен отметил крутые бедра и упругую грудь. Южанка прожгла юношу пристальным взглядом, Аллену даже показалось, что ее взгляд проникает сквозь простыню, которой он был прикрыт.

– Ну что ж, могу сказать, что ты чертовски привлекательный парень. Особенно теперь, когда не лежишь тут перед нами бездыханным и бледным как полотно. Впрочем, я почти уверена, что без этой белой повязки на голове ты вообще будешь выглядеть настоящим красавчиком. Считай, что ты вытянул счастливый билет. Висеть на волосок от смерти, а потом очнуться в борделе, это надо же! А ты теперь можешь пойти отдохнуть, – повернулась она к девушке. – Бриджи сказала, что ты опять всю ночь не отходила от постели этого мальчика. Иди, Рейчи, я здесь посижу. Может, мне повезет и в мое дежурство придет время поменять ему повязку на бедре, а?

Эта женщина смотрела на него откровенно оценивающе. Видно, с утра она еще не успела накраситься, но все же даже сейчас без ошибки можно было определить, чем она зарабатывает на жизнь.

Аллен попытался подыграть ее прямолинейному флирту – подмигнул и ухмыльнулся, но тут же пожалел об этом: боль снова пронзила его.

– Сейчас, Джеральдина, я только еще раз поменяю ему тряпку на лбу, – отозвалась девушка-ангел. Значит, ее зовут Рейчи… Это, наверное, сокращенное от Рейчел?.. – А потом я и правда все-таки пойду посплю. Но ведь и ты, наверное, тоже устала?

Темноволосая красотка неопределенно пожала плечами, взяла со стола пустой кувшин из-под воды и ушла.

– Так это бордель? – спросил Аллен. И хотя он не сомневался в ответе, все же пожалел, что задал свой вопрос, – девушка залилась краской.

– Мы не будем брать с вас платы за комнату, – сказала она с легкой дрожью в голосе.

Что ж, ее ответ можно было расценить только как утвердительный. Значит, его ангел-хранитель занимается…

Аллен обвел глазами комнату. Уютная, довольно скромно обставленная, она была оформлена в желтовато-коричневых и золотых тонах. Хорошо хоть, что не в огненно-красных. Кровать достаточно узкая, но в то же время, как подумал Аллен, достаточного размера для выполнения… своих прямых функций в этом заведении. Было заметно, что здесь живет женщина: кругом флакончики и коробочки, на маленьком столике – раскрытая книжка.

– Это ваша комната? – спросил он.

– Нет, пока вы здесь, – ответила она, прямо взглянув ему в глаза. Рассердилась? – Хотя вы правы, она моя.

– Прошу прощения, я занял вашу постель.

– Вам незачем извиняться, ведь это была не ваша идея. Вы попали сюда после того, как я нашла вас в лесу. Сержант, который помог мне довезти вас, тоже здесь, ему досталась комната на чердаке. В бою он лишился глаза, но старается никому не показывать, как ему плохо. Из-за ранения его демобилизовали. И теперь, после тринадцати лет военной службы, он не представляет себе, как будет жить дальше.

– Вы нашли меня в лесу?

И какого черта он, интересно, там делал? Сейчас Аллен смутно припомнил, как он не знал, куда деться от оглушительных звуков бесконечных выстрелов, но другие детали сражения пока не появлялись. Речь шла о войне с Наполеоном, это он помнил. Видимо, он принимал участие в каком-то сражении. Ладно, но что он все-таки делал в лесу? Его там бросили раненого? Или он ехал один? Если он был ранен в бою, почему ему сразу не оказали медицинской помощи?

– Я думала, вы мертвы. – Она вновь смочила платок в воде и опустила ему на лоб. – Если бы я до вас не дотронулась, я бы и не заметила, что вы едва-едва, но все-таки дышите. Но вы действительно могли там умереть.

– Что ж, значит, я у вас в долгу, – сказал он. – Я обязан жизнью вам и этому сержанту. Надеюсь лично поблагодарить его, как только представится такая возможность. – Неожиданно Аллену в голову пришла мысль, заставившая забыть обо всем другом. – Скажите, а что вы сделали с моей одеждой и со всем остальным?

Девушка еще раз смочила платок и вновь приложила к его лбу.

– Ничего не было. Вы были раздеты. Полностью.

– Пол… – Он обжег ее взглядом. – Ничего не было? Ни вещей, ни одежды?

Девушка кивнула.

Боже праведный, она нашла его голым! Он так сильно напрягся, что его тело вновь пронзила боль. Но сильнее боли сейчас было чувство абсолютной беспомощности. Хотелось откинуть простыню и выбежать из комнаты. Но куда? Зачем? И как ему узнать, кто он такой?

«Надо успокоиться!» – приказал он себе. Ему следовало попытаться восстановить в мозгу цепь событий. Хорошо, он упал с лошади и разбился, так? Ответом послужил очередной болезненный приступ, сотрясший все тело. Он сильно ушибся, но не умер. Можно сказать, легко отделался, всего лишь шишка размером с крикетный мяч. Поэтому многого он не помнит. Но это временно. Надо дать мозгу время прийти в себя. Нужно подождать, когда окончательно спадет жар. Спешить некуда. Может быть, уже сегодня к вечеру или завтра он вспомнит все.

– Как вас зовут? – осторожно спросила девушка, вытирая пот с его горящих щек.

– Да идите вы к черту! – с чувством выкрикнул он. И тут же пожалел об этом. Открыв глаза, он взглянул на девушку. Она слегка прикусила нижнюю губу.

– Простите меня…

– Прошу прощения…

Они проговорили это одновременно.

– Я ничего не могу вспомнить, – признался он, стараясь справиться с охватившей его паникой.

– Не беспокойтесь, – улыбнулась она. – Я думаю, вы скоро все вспомните.

– Хорошо бы. Но пока я даже не знаю своего имени.

Он сам испугался своих слов. Ужас – вот что он чувствовал сейчас. Попытавшись приподняться на локте, он тут же почувствовал приступ дурноты. Взглянув на руки, он обнаружил на них огромные синяки.

– Вы живы, – успокаивающе сказала девушка, подвигаясь к нему поближе, – вы в сознании. По счастливому стечению обстоятельств все кости у вас целы. Бриджит уверяет, что вы скоро поправитесь, и я ей верю. Просто надо немного подождать. Все наладится, к вам вернется память. Дайте себе отдохнуть – душой и телом.

Если бы удалось подвинуть ее к себе чуть ближе, он бы тут же поцеловал ее. Черт, что за мысли лезут в голову, ему же даже рукой пошевелить трудно! Наверное, если бы он сейчас и поцеловал девушку, то уже прикосновение губами к губам вызвало бы у него приступ нестерпимой боли.

– Я обязан вам жизнью, – с грустью произнес он. – И я могу только поблагодарить вас за это. Но что значит мое «спасибо» по сравнению с тем, что вы сделали для меня.

Девушка мягко отстранилась, чтобы вновь намочить платок в воде.

– Вы одна из них? – резко спросил он. От внезапно охватившего его чувства дурноты он прикрыл глаза. – Вы… вы работаете здесь?

Несколько мгновений он слышал только легкий плеск воды, в которой девушка смачивала платок. Лучше бы он не задавал этого вопроса!

– Я же здесь, не так ли? – прозвучал наконец ответ.

– Но вы не выглядите как… Вы очень отличаетесь от остальных.

– Вы хотите сказать, что они выглядят как проститутки, а я – нет? – По ее тону можно было догадаться, что вопрос был обидным.

– Мне так кажется, – сказал он. – Извините меня. Мне не следовало спрашивать. Это не мое дело.

Она рассмеялась, но что-то в этом смехе было не так.

– Это мое основное преимущество, – сказала она. – Мой скромный вид, то, что я похожа на благородную леди или даже на ангела, как вам показалось раньше. Это очень привлекает клиентов. Как вы, наверное, знаете, у мужчин очень разные вкусы. Многие с радостью платят за то, чтобы оказаться в постели с ангелом. И похоже, я неплохо справляюсь с ролью невинной овечки, разве не так?

О да. Пожалуй, даже слишком хорошо. Он открыл глаза и увидел, что девушка продолжает улыбаться, вытирая руки полотенцем. Но и в улыбке, как только что в ее смехе, тоже было что-то не так.

– Еще раз простите, – произнес он. – С того момента, как я пришел в себя, я, кажется, только и делаю, что обижаю вас. Вообще-то такое поведение мне несвойственно, поверьте. Вы извините мою дерзость?

– Разумеется, – последовал ответ. – Но должна вам сказать, что я не нахожу в своей профессии ничего оскорбительного для себя, так же как и для моих… подруг. Если вы думаете, что проститутки – женщины второго сорта, что они чем-то хуже остальных, вы ошибаетесь. Что ж, увидимся позже. Джеральдина позаботится о вас. Вы голодны?

– Не особенно, – ответил он, и девушка вышла.

Значит, он все-таки обидел ее. И у нее было полное право обижаться. В конце концов, если бы не она, лежать бы ему сейчас мертвым на лесной дороге. Она с подругами приютила его. О нем заботились двадцать четыре часа в сутки. Если бы его нашла какая-нибудь добропорядочная леди – голым в ночном лесу, – как бы она поступила? Наверное, в ужасе бросилась бы прочь, оставив его умирать.

Он представил себе такую картинку и тихонько хмыкнул. Но вновь нахлынувшая дурнота заставила его забыть обо всем. И затем страшная мысль: а что, если забыть обо всем ему суждено навечно?