Текст книги "Снежный ангел"

Мэри БЭЛОУ
СНЕЖНЫЙ АНГЕЛ

Глава 1

– Кажется, сейчас польет дождь, – сказала Розамунда Хантер, выглянув из окна экипажа. По небу плыли тяжелые серые тучи.

– Снег, – поправил ее брат, посмотрев в окно со своей стороны. – Сейчас повалит снег.

Розамунда бросила на него быстрый взгляд и засмеялась.

– Ну почему мы должны спорить даже из-за погоды? Не очень-то мирное получилось у нас путешествие. Представляю, как ты устал от этой бесконечной пикировки. Ах, Деннис, ты еще пожалеешь, что не оставил меня в Линкольншире.

– Не понимаю, отчего ты так развеселилась, – недовольно пробурчал Деннис Милфорд, виконт Марч. – Снег может сильно задержать нас в пути. А нам и без того еще предстоит провести в дороге целых два дня.

– Честно говоря, мне бы не хотелось ночевать где-нибудь на постоялом дворе. – Розамунда поежилась. – Поэтому давай надеяться, что на этот раз права была я и эти тучи прольются дождем.

– Кстати, я в любом случае забрал бы тебя из Линкольншира. Просто мы с Ланой ждали окончания твоего траура. Но раз уж нам подвернулся человек, который всерьез заинтересовался тобой…

Розамунда нетерпеливо хлопнула ладошкой по дверце кареты. Благоразумие подсказывало ей, что сейчас не время вступать в спор, однако многолетняя привычка никогда ни в чем не соглашаться с братом заглушила голос рассудка. К тому же противостояние было для них единственным способом прийти к согласию.

– Мы говорили об этом вчера, и позавчера, и позапозавчера, и, по-моему, сказали уже все, что только можно было сказать по этому поводу, – с раздражением проговорила она.

– Преподобный Тобиас Стренджлав (перевод – странная любовь)– вполне подходящая партия, – перебил ее лорд Марч. – Он с нетерпением ожидает нашего приезда в Брукфилд, чтобы увидеться с тобой. Я сказал, что мы будем там в следующем месяце.

– Бедный Тоби, – вздохнула Розамунда, – с такой фамилией он был обречен на любовные неудачи с самого рождения, верно? Я всегда неплохо относилась к нему, но это была всего лишь детская привязанность. А если уж говорить начистоту, то мысль о нем вызывает у меня зевоту. Вряд ли это можно считать прочной основой для брака. Надеюсь, ты не очень обнадежил его на мой счет, я вовсе не собираюсь принимать его ухаживания. Слава Богу, я уже взрослая и способна самостоятельно найти себе мужа.

– Ты должна признать, что он больше подходит тебе по возрасту, чем когда-то подходил Хантер.

– Тысячи мужчин подходят мне по возрасту, однако из этого не следует, что они годятся мне в мужья.

– Хантер не мог сделать тебя счастливой. Я всегда чувствовал себя виноватым из-за того, что допустил этот брак.

– Чепуха! – воскликнула Розамунда. – Ведь это я выбрала Леонарда. Конечно, ты был вправе не дать своего согласия на наш брак, поскольку мне было тогда всего семнадцать, но сомневаюсь, чтобы твой отказ остановил меня. И спасибо, что ты не воспользовался этим своим правом: я была очень счастлива с ним. – Женщина разволновалась и говорила короткими, отрывистыми фразами. – Конечно, людям трудно понять, как можно быть счастливой с мужчиной на тридцать лет старше и к тому же тучным и лысым. Ты, наверное, даже порадовался, что он умер, прожив со мной только восемь лет, – с упреком бросила она.

– И вовсе я не был этому рад, – возмутился Деннис. – Что ты такое говоришь, Роза! Как я могу радоваться тому, что моя сестра овдовела? Неужели ты считаешь меня совсем бесчувственным?

– Да, я была счастлива с ним, – с вызовом повторила Розамунда. Слезы горечи и гнева защипали ей глаза. – Он был самым добрым человеком на свете, и я мечтала, чтобы он дожил до девяноста лет. – Она вздохнула. – Но даже тогда мне не исполнилось бы и шестидесяти.

– Все это в прошлом. – Деннис наклонился к сестре и ободряюще похлопал ее по руке. – Довольно воспоминаний, Роза. Прошло почти полтора года. Пора тебе подумать о новом замужестве.

– Я знаю, но не надо торопить меня. Всему свой срок. В этом вопросе я обойдусь без твоей помощи. Не забывай, Деннис, я прихожусь тебе сестрой, а не дочерью, хотя и моложе тебя на целых пятнадцать лет. Лучше подумай, как пристроить Анну.

– Моя теща выбрала мужа для Анны еще девять лет назад, и мы с Ланой сразу же одобрили ее выбор, – улыбнулся Деннис. – В прошлом году жених официально попросил у меня руки дочери, и я дал свое согласие. Анна тоже не стала возражать. Она доверяет нам с Ланой и бабушке с дедушкой и знает, что мы постарались найти ей такого мужа, с которым она будет счастлива.

– И вас, конечно, очень устраивает такое послушание, – небрежно бросила Розамунда.

Деннис решил, что продолжать разговор в таком тоне не имеет смысла.

Молодая женщина снова взглянула на небо и зябко повела плечами. «Надеюсь, нам не придется застрять в придорожной гостинице, – подумала она. – Если встреча с Ланой и Аннабелл отодвинется на неопределенный срок, Деннис станет невыносимым и непременно затеет ссору».

За годы, прожитые с Леонардом, она отвыкла от словесных баталий. С мужем у них были совсем другие отношения.

Розамунда посмотрела на брата, мрачно отвернувшегося к окну. Он прибавил в весе и зачесывал свои светлые волосы набок, маскируя полысевшую макушку, но по-прежнему оставался привлекательным мужчиной. И она любила его. Любила всегда, несмотря на их постоянные стычки.

Розамунда попыталась вспомнить, случались ли у них ссоры до того, как умер отец, но не смогла. Деннис к тому времени успел уже обзавестись семьей и был без ума от своей жены, которая подарила ему не только любовь, но и огромное состояние. Дочь баснословно богатого маркиза Гилмора, Лана была блестящей партией для сына обедневшего виконта. После смерти отца Деннис вместе с женой и малюткой дочерью перебрался в родное гнездо, и Розамунда, которой только исполнилось десять лет, сразу почувствовала себя чужой и ненужной, несмотря на то что Лана очень заботилась о ней и Деннис делал все возможное, чтобы заменить ей отца.

Наверное, здесь-то и крылась проблема. Деннис считал себя обязанным заменить ей отца, но справлялся с этой ролью не совсем удачно. Розамунда отчаянно сопротивлялась его диктату, а он, без сомнения, страдал оттого, что ему приходилось укрощать свою строптивую юную сестру вместо того, чтобы заниматься собственной семьей.

Розамунда тихонько вздохнула. Она знала, что отец оставил ей весьма скромную сумму денег. Деннис предлагал увеличить ее приданое из собственных средств, она отказывалась, и всякий раз обсуждение этой темы заканчивалось бурной ссорой. Она не хотела, чтобы он тратился на нее, прекрасно понимая, что с таким незавидным приданым вряд ли может рассчитывать на хорошую партию. А потом ей встретился сэр Леонард Хантер. Человек не очень богатый, но зато с обширными связями, глава старинного уважаемого рода. Кроме того, он ей просто понравился. Она вышла за него замуж и ни разу не пожалела об этом.

Они прожили вместе восемь счастливых лет. И даже если бы время можно было повернуть вспять, Розамунда не изменила бы своего решения.

– Хантер мог бы оставить тебе хоть какие-то деньги, – сказал лорд Марч после нескольких минут молчания.

– Все состояние перешло к Феликсу, его племяннику, – ответила ему сестра. – Леонард оставил мне все, что мог, и взял с племянника слово, что он позаботится обо мне. Феликс сдержал обещание, и все эти пятнадцать месяцев я жила в своем старом доме.

– Незачем тебе жить у Феликса как какой-нибудь бедной родственнице, – сказал лорд Марч. Розамунда стиснула зубы и уставилась невидящим взглядом в окно. Ярость волной подкатила к горлу. Отсутствие собственных средств вынуждало ее жить под чужим кровом, и Деннису не следовало напоминать ей об этом.

– Во всяком случае, теперь, когда мы без всяких усилий можем женить на тебе Тобиаса, – добавил брат.

Розамунда повернулась к нему, глаза ее сверкали.

– Так вот в чем все дело, – сдерживая гнев, проговорила она. – Наконец-то я услышала правду. Ты боишься, что я буду обузой, этакой увядающей приживалкой, которую тебе придется содержать до скончания дней.

Она знала, что несправедлива к брату. Но гнев и оскорбленная гордость подталкивали ее к новым обвинениям.

– Не говори ерунды. – Деннис окинул ее сердитым взглядом и прищелкнул языком. – Ты – и вдруг увядающая!

– У меня и в мыслях не было рассчитывать на твою благотворительность, – с достоинством заявила она. – Можешь не волноваться. Тебе не придется продавать меня первому встречному, я сама найду себе мужа. И сделаю это как можно скорее, чтобы не обременять тебя своим обществом.

– Не говори глупостей, – сказал он, не отрывая глаз от пейзажа за окном.

– Значит, вот кто я для тебя? Глупая, докучливая сестра, которую не терпится сбыть с рук. И потому со мной можно обращаться как с товаром. Тоби Стренджлав, вот уж действительно! Лучше бы я осталась в Линкольншире. Феликсу не нужен загородный дом, он постоянно живет в Лондоне. И он ни разу даже не намекнул, что мое присутствие в его доме нежелательно!

– Ты по-прежнему как порох, а ведь тебе уже двадцать шесть лет, – заметил лорд Марч. – Я надеялся, что хотя бы Хантеру удалось укротить твой несносный характер.

– Ты, наверное, воображал, что Хантер будет пороть меня, – язвительно бросила она. – Но видишь ли, он любил меня, как это ни трудно тебе представить. Он был неизменно галантен по отношению ко мне и не цеплялся к каждому слову.

Лорд Марч уставился в потолок экипажа.

– Я уже не единожды пожалел о том, что забрал тебя из Линкольншира. Какой мирной была моя жизнь последние девять лет! Я сам начинаю удивляться, зачем поехал за тобой. Ты совершенно неблагодарное существо.

– О-о, – вздохнула она – Останови экипаж. Я выхожу.

Лорд Марч наградил потолок еще одним долгим выразительным взглядом.

– И конечно же, возвращаешься в Линкольншир, – сказал он. – Скажи спасибо, что я не ловлю тебя на слове, Роза.

– Я выхожу, – повторила она и, прежде чем брат успел осознать, что она собирается сделать, сильно постучала по перегородке, за которой сидел кучер. – Я сожалею, что согласилась ехать, и больше не намерена оставаться с тобой ни секунды.

Карета остановилась.

– Не будь смешной, – сказал лорд Марч.

– Пусть я буду смешной. Ведь ты и без того невысокого мнения о моем уме. Лакей отворил дверь.

– Опустите, пожалуйста, лестницу, – попросила его Розамунда.

– Не будь смешной, – повторил брат.

Она застегнула плащ до самого подбородка, завязала ленты шляпки и взяла ридикюль.

– Помогите мне сойти, – попросила она лакея.

– Ты, верно, думаешь, что я буду умолять тебя остаться? – спросил Деннис. –Что я брошусь к твоим ногам, моля о прощении за все придуманные тобою оскорбления? Опустите лестницу, – обратился он к лакею. – Ступай, Роза, это послужит тебе уроком.

Розамунда величественно протянула руку.

– Помогите мне, – ледяным тоном приказала она лакею.

Слуга нерешительно посмотрел на хозяина.

– Что ж, иди, – раздраженно бросил лорд Марч. – Если ты хочешь вести себя глупо, не буду тебя удерживать. Надеюсь, что пойдет снег.

Розамунда вышла из экипажа и, поблагодарив лакея, обернулась к брату:

– Желаю тебе всего наилучшего, Деннис.

Лорд Марч сердито посмотрел на нее и не ответил.

Розамунда повернулась и решительно зашагала прочь. Сильный порыв ветра ударил ей в лицо, с неба посыпалась колючая снежная крупа.

«Как же глупо я поступила», – подумала она, прислушиваясь к удаляющемуся громыханию экипажа. Деннис совершенно прав. Для нее явилось неприятным открытием, что в свои двадцать шесть лет она все еще запальчива, как ребенок.

Розамунда запахнула плотнее теплый, подбитый мехом плащ. Деннис решил проучить ее. Но как долго он будет сердиться? Сколько времени пройдет, когда он решит наконец повернуть экипаж назад? И как вести себя, когда он вернется? Принять оливковую ветвь и улыбнуться? Или даже рассмеяться? Или изобразить холодное удивление, притворившись, будто ее ничуть не обрадовало его появление?

Розамунда вздрогнула. Ей будет нетрудно казаться холодной. Она уже промерзла до костей. Теперь с неба падали тяжелые белые хлопья.

Виконт Марч ждал, пока экипаж проедет две мили. Он решил повернуть за Розамундой не раньше чем через две мили. Ей пошло бы на пользу, если бы он проехал целых пять или даже десять миль. А еще лучше было бы совсем не возвращаться за ней.

Обвинить его в меркантильности! В том, что он хочет выдать ее замуж только для того, чтобы сбросить с себя обузу. Тогда как единственное его желание – видеть ее счастливой рядом с каким-нибудь уважаемым человеком. Девять лет назад она разбила ему сердце своим решением выйти замуж за Хантера – баронета, которому уже в то время было под пятьдесят, а выглядел он и того старше. Но упрямая сестра поступила по-своему, и все потому, что считала себя обузой ему, Лане и их дочери Анне.

Невозможная женщина. Пусть бы она замерзла на дороге, это послужило бы ей уроком. Интересно, проехали они две мили или нет? Наверное, что-то около того или даже чуть больше. В любом случае довольно: она наверняка уже превратилась в ледышку. Да и снегопад начинал вызывать опасения. К тому времени как он догонит сестру и доберется до ближайшей гостиницы, дорогу изрядно засыплет снегом. Оставалось надеяться, что буран окажется непродолжительным.

Да, они отъехали достаточно далеко. Он наклонился вперед, чтобы постучать кучеру. Но в эту секунду экипаж резко качнулся и завалился набок. Лорд Марч упал на противоположное сиденье, больно ударившись носом о стенку. Экипаж потерял колесо.

* * *

Шел снег – большие пушистые хлопья. Из такого снега хорошо лепить снежки. С каждой минутой снежинки падали все быстрее, их становилось все больше.

«Ну, – подумал граф Уэзерби, удобно откинувшись на подушки в своем комфортабельном экипаже, – должно быть, мы уже почти на месте». «Местом» был охотничий домик его приятеля Прайса в Нортгемптоншире.

Граф с самого полудня поглядывал на небо, затянутое тучами, опасаясь, что они разверзнутся, обрушившись на землю дождем или снегом. Меньше всего на свете ему хотелось оказаться застигнутым в пути метелью и провести ночь на постоялом дворе.

Домик Прайса уже близко. Наверняка до него осталось не больше нескольких миль. Тем обиднее будет, если он все же не успеет доехать. Хотя по такой погоде снегопад вполне мог начаться еще несколько часов назад.

Граф выглянул в окно и отметил, что дорогу уже припорошило снегом.

И зачем он только тащится в этот охотничий домик, затерянный в глуши Нортгемптоншира, да еще в полном одиночестве? Он мог бы сидеть сейчас в своем уютном лондонском доме, или в читальне Уайтс-клуба, или в будуаре у Джуд.

Нет. Граф нахмурился. Только не у Джуд, с ее бесконечным хныканьем и сиплым кашлем. Кроме того, через месяц состоится его официальная помолвка с Аннабелл. Как ни горько было это сознавать, но пути к отступлению уже не было – уступив уговорам матери и собственному чувству долга, он сказал отцу Аннабелл о своем намерении жениться на девушке и получил его предварительное согласие. Мать и сестры были очень довольны его решением.

А с какой стати ему самому быть недовольным? Никто не принуждал его к женитьбе с пистолетом у виска. И теперь, когда уже назначена дата помолвки, поздно терзаться напрасными сожалениями.

Через три месяца ему исполнится тридцать – критический возраст для любого мужчины, тем более, если он богат и принадлежит к британской аристократии. В двадцать девять лет еще позволительно быть холостым, так как впереди есть некоторое время, чтобы остепениться, но, оставаясь неженатым в тридцать, наследник титула поступает эгоистично, так как рискует оставить свой род без продолжения. К этому времени в доме пора заводить детскую. И потому граф Уэзерби, пусть и неохотно, смирился с неизбежным.

Он вздохнул и положил скрещенные ноги на противоположное сиденье. По крайней мере Аннабелл довольно красива и кажется достаточно разумной для своего возраста. Он давно знал, что если ему и придется жениться, то скорее всего на этой девушке. Его мать лелеяла эту надежду многие годы. Он не стал противиться ее желанию, поскольку у него самого не было на примете другой кандидатуры.

Решение принято. Он вступает в новую фазу жизни, и нужно отнестись к этому как к данности. Граф полагал, что со временем привыкнет к жене и будет доволен своим существованием.

Как же все-таки неудачно сложились обстоятельства! У него оставался только месяц свободы, и даже им он не сможет воспользоваться как следует! Несмотря на бурный темперамент, граф имел несколько старомодные понятия о супружеской верности. Старомодные, потому что большинство приятелей не разделяли его точку зрения. Многие знакомые ему мужчины были счастливы в браке и тем не менее имели уютное любовное гнездышко на стороне. Ему и самому претила мысль о супружеской верности, тем более что он вовсе не желал расставаться с Джуд. Она была его любовницей уже почти год и знала, как доставить ему удовольствие. Но граф понимал, что может встречаться с Джуд только до объявления помолвки. Нет, конечно, он еще увидится с ней, но только для того, чтобы сообщить о своей женитьбе.

Но до помолвки оставалось некоторое время, и лорд Уэзерби собирался погостить вместе с Джуд в охотничьем домике своего приятеля. Сам Прайс также намеревался приехать туда со своей новой пассией. Эта неделя символизировала для графа прощание со свободой. И надо же было тете Прайса именно в день их отъезда покинуть этот мир! Естественно, Прайс был вынужден остаться на похороны. Он очень сожалел, что их планы разрушились столь неожиданным образом, однако настаивал, чтобы Уэзерби и Джуд отправлялись в Нортгемптоншир, где все было готово к их приезду.

Но в то же утро, когда граф подъехал к дому Джуд в экипаже, нагруженном сундуками с нарядами и украшениями, к нему вышел лакей и сообщил, что хозяйка лежит в постели с температурой, кашлем и насморком. Лорд Уэзерби послал за доктором, не стал возражать, когда Джуд посоветовала ему воздержаться от поцелуя, и, вконец расстроенный, вернулся домой.

«И что же? – подумал он, подъехав к крыльцу своего дома. – Смириться с поражением? Нет».. Неожиданно для самого себя он велел кучеру поворачивать и ехать в Нортгемптоншир. Вот как получилось, что граф в полном одиночестве отправился в путешествие, которое планировалось совершить вчетвером.

Зачем он это сделал? Как собирается развлекаться в безлюдной глуши? В том, что он будет там один, не было никакого сомнения. Граф прижался лицом к стеклу и стал смотреть на дорогу. Все кругом побелело. И похоже, снег прекратится не скоро. Наверное, все эти дни ему придется безвылазно сидеть в доме. И когда настанет пора возвращаться, он будет готов завыть от тоски по людям.

Граф заметил одинокую фигуру на обочине дороги. Человек шел им навстречу. Лорд Уэзерби только собрался постучать кучеру в окно, как тот уже остановил экипаж. Кто это бредет в такую погоду по дороге, согнувшись от неистового ветра? Может быть, этот человек живет где-то неподалеку? Однако граф не видел на протяжении вот уже нескольких миль никакого жилья.

Оказалось, это женщина. Кучер окликнул ее, и она подняла голову. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: это не сельская девушка. Ее модная шляпка и плащ из дорогой ткани сильно пострадали от непогоды. Лорд Уэзерби распахнул дверь и спрыгнул на землю, тут же по щиколотку утонув в снегу.

– Все в порядке, – говорила девушка кучеру. – Мой брат должен появиться с минуты на минуту, – От холода у нее стучали зубы.

– У вас сломался экипаж, мадам? – спросил граф.

Темные глаза, лицо сердечком, покрасневшие щеки, нос и подбородок.

– О нет, – ответила девушка, – уверяю вас, все в порядке. Просто я решила немного пройтись пешком. Деннис скоро вернется за мной.

Граф вгляделся в белую пелену снега, скрывавшую дорогу, однако не обнаружил никаких признаков приближающегося экипажа. Захотела прогуляться в метель? Нет, вряд ли она сказала правду.

– Честно говоря, мы поссорились, – поспешно объяснила девушка, словно прочитав его мысли. У нее снова застучали зубы.

– Похоже, что вы гуляете уже довольно давно, мадам, – заметил граф. – Скоро наступят сумерки. Прошу вас, позвольте мне вас подвезти.

Бросив быстрый взгляд, незнакомка мгновенно оценила богатое убранство экипажа.

– Деннис сойдет с ума, если не найдет меня, – сказала она. – Лучше я подожду его. Тем не менее за предложение спасибо.

Она попыталась улыбнуться, однако застывшие мышцы лица не слушались.

– Могу я представиться вам? – спросил граф. – Джастин Холлидей <Холлидей в переводе с английского означает «праздник». – Примеч. ред.> к вашим услугам, мадам.

– Приятно познакомиться, мистер Холлидей, – ответила девушка. – Розамунда Хантер.

– Мы будем смотреть в окно и непременно увидим экипаж вашего брата, – сказал он, протягивая ей руку. – Если я оставлю вас здесь, то буду чувствовать себя настоящим убийцей. – Он улыбнулся.

– Ну, может быть, и в самом деле… – сказала она, принимая его руку. – Я даже не представляла, что может быть так холодно.

Граф осторожно взял ее за талию и подсадил в экипаж.

– Он говорил, что пойдет снег, – продолжала девушка, пока граф доставал большое теплое одеяло и укрывал ей ноги. – Думаю, он будет рад, что победил в этом споре.

– Вы хотите сказать, что покинули экипаж своего брата еще до того, как начался снегопад? Но, мисс Хантер, с тех пор прошло уже не меньше часа!

– Так мало? – удивилась она. – Я думала, как минимум три. Деннис, наверное, ужасно зол на меня. И не называйте меня «мисс». Я – вдова

– Простите, – извинился он.

– Если бы Леонард был жив, я бы не оказалась сегодня на этой дороге.

– Вы совсем замерзли, – сказал он. – Натяните одеяло повыше.

– Пожалуй, я так и сделаю, – согласилась женщина. Она крепко стиснула зубы, чтобы они не стучали, и натянула одеяло до самого подбородка. Затем окинула своего спутника лукавым взглядом и рассмеялась:

– А вдруг вы окажетесь разбойником и похитите меня?

– В экипаже? – сказал он. – Без маски и пистолетов? Какая же в этом романтика, мадам?

– Не знаю, как насчет романтики, но я твердо знаю одно: мне было бы очень неприятно, если бы вы оказались разбойником и везли меня сейчас на своем коне, перебросив поперек седла. Деннис устроит мне страшный разнос за то, что я села к вам в экипаж. Мне было десять лет, когда умер отец. Брат старше меня на пятнадцать лет и потому взял на себя заботу о моем воспитании. В семнадцать я вышла замуж, но Деннис до сих пор обращается со мной как с маленькой девочкой.

– Уж лучше пусть ваш брат немного побеспокоится, чем обнаружит окоченевшее тело своей сестры где-нибудь на обочине, – заметил граф.

Она засмеялась:

– Думаю, вы правы. И все же он, наверное, ужасно сердится. Я ожидала, что он проедет мили три и вернется за мной. Не понимаю, куда он пропал.

Экипаж остановился, и кучер, постучавшись, открыл дверь.

– Здесь мы должны повернуть, сэр, – сказал он. – Как быть с леди? Еще час-другой, и по дороге будет не проехать.

Граф повернулся к Розамунде:

– Вам лучше остаться со мной.

– Но у Денниса случится апоплексический удар.

Лорд Уэзерби подумал, что Деннис вполне заслуживает этого.

– Если бы я хоть немного знал эту местность, я бы нашел, куда отвезти вас, миссис Хантер. Но, не зная дороги, я боюсь подвергнуть вас еще большей опасности. Место, куда я направляюсь, совсем недалеко. Нам не остается ничего другого, как поехать туда. Ваш брат догадается, что вы нашли себе укрытие.

– О Боже, – воскликнула Розамунда, – какой же я была глупой! Он ведь предупреждал, что мое поведение ни к чему хорошему не приведет.

– Если хотите, мы можем проехать еще немного по этой дороге, – предложил граф.

Она посмотрела на него с неожиданной решимостью.

– Нет, мистер Холлидей. Я не хочу причинять вам неудобства. Поедемте. Может быть, завтра мне удастся разыскать Денниса. Надеюсь, миссис Холлидей не будет возражать, если я останусь у вас на одну ночь.

Граф подал кучеру знак ехать, и тот закрыл дверь и влез на козлы. Экипаж снова пришел в движение и вскоре повернул направо.

– Видите ли, никакой миссис Холлидей нет, – признался граф спустя несколько минут. – В этом доме вообще никого нет, за исключением двоих слуг. Это охотничий домик моего приятеля. Так что мы будем там только вдвоем.

– Боже, но ведь это против всех правил этикета! – Она взглянула на него и засмеялась.

Несмотря на раскрасневшееся лицо и мокрые волосы, свисающие из-под утратившей форму шляпки, она была на удивление хорошенькой. Только сейчас граф рассмотрел ее по-настоящему.