Текст книги "Загадка «Пурпурного императора». Загадка ледяного пламени"

Глава 5. Запутанные нити

Немного подремав в машине после этого богатого событиями вечера, лейтенант Деланд поехал в Скотланд-Ярд, чтобы передать лимузин законным владельцам, и с огромным облегчением узнал, что суперинтендант Нэком все еще на работе – занят каким-то серьезным расследованием. Клик стремительно взбежал по каменной лестнице и помчался по коридору, в конце которого находился кабинет его друга и союзника. Он понимал, что в имении Чейни-Корт не все в порядке, и, хотя в данный момент не в силах был что-либо предпринять, собирался посвятить в эту странную историю Маверика Нэкома, с которым долго и самоотверженно работал, кому безгранично доверял и в чьем неравнодушии не сомневался. Легонько постучав, он распахнул дверь и увидел, что мистер Нэком сидит в кресле за столом, насупившись и положив сжатые кулаки на какие-то бумаги. Суперинтендант раздраженно поднял голову на человека, столь бесцеремонно вторгшегося в его кабинет, и неприветливо сказал:

– Что вам нужно? Я вас не вызывал, – но, разглядев, кто именно к нему пожаловал, моментально вскочил с кресла и устремился к посетителю: – Клик! – закричал он. – Не поверишь: я сегодня несколько раз вспоминал тебя, мысленно молился, чтобы тебя увидеть. И вот оно! Свершилось! Давай-ка запри дверь, чтобы нас никто не беспокоил.

Лейтенант послушно щелкнул замком в предвкушении интересной беседы. Он всегда охотно помогал Скотланд-Ярду, и сам факт, что мистер Нэком полагался на него, придавал ему уверенность и силы.

– Приветствую тебя, дружище, – крепко пожал ему руку Клик. – У вас, мистер Нэком, порядком ошарашенный вид. Как жизнь? Бьет ключом? Что новенького? Я имею в виду дела, конечно. Например, то самое – с бриллиантом.

– Невероятно! – воскликнул суперинтендант, демонстративно падая в кресло, из которого только что встал. – Ты даешь, однако! Каким образом, дьявол, ты об этом узнал? Или ты…

– …в сговоре с самим сатаной? – подсказал Клик, не тая усмешки. – Не совсем так, мой дорогой. Однако я еще не ослеп и не вконец отупел: у тебя на столе лежит книга «Знаменитые камни и их история», – указал он на увесистый томик. – Перед тобой – лупа, которой обычно пользуются ювелиры. Все ясно – ты изучал какие-то камни, настоящие или искусственные, я не ошибся?

– Ты, как всегда, прав, – устало пробормотал Нэком. – Чертовски прав. Мне поручено дело о краже драгоценностей. Откровенно говоря, тут не единственная кража, а целая серия; совершены они одной и той же бандой, и только Небу известно, где и как сейчас орудуют эти дерзкие молодчики.

– Ого! – отозвался Клик, охваченный внезапным подозрением. – Банда, даже так? По-моему, я о ней наслышан. Дай угадаю. Она объединяет французов, возглавляемых нашим старым приятелем Марго, венских воров под предводительством мистера Фон-Генри и шайку, именующую себя «Клубом пентакля».

– Верно. Откуда такие познания? Уму непостижимо! Петри и Хаммонд считают, что все эти люди причастны к недавним кражам. Драгоценности воровали у пассажиров на железнодорожных станциях, из ювелирных магазинов, у аристократов на балах. Преступления совершались непрерывно, я чуть с ума не спятил. Дважды кража сопровождалась убийством, на теле одной из жертв обнаружена пятиконечная звезда.

– Звезда? – насторожился лейтенант. – Как тебе известно, пентакль (от греческого pente – «пять»), или пентаграмма, – это и есть звезда, правильный пятиугольник, на каждой стороне которого построены равнобедренные треугольники одинаковой высоты. Иначе говоря, бандиты выбрали себе весьма подходящий символ. Если мне не изменяет память, раньше ими руководил Змеиный Джим, чье настоящее имя – Джеймс Блейк. По крайней мере, под ним он отбывал срок в тюрьме. Но все это – к слову, а теперь изложи факты и не сомневайся: я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

– На сей раз, если мы поймаем злодеев, их точно повесят. Когда дело доходит до убийства средь бела дня чуть ли не у полицейского участка на Бонд-стрит, это уже ни в какие ворота не лезет. Однако в толк не возьму: зачем кому-то понадобилось убивать безобидную старуху, торгующую барахлом на Друри-лейн[3]3
  Друри-лейн – улица, на которой расположен одноименный музыкальный театр, старейший в Великобритании.


[Закрыть]?

– Что? – удивился Клик. – Убили женщину, связанную с театром? Или… Нет, минутку! Продавщицу подержанной одежды, так?

– Ага, – кивнул Нэком. – Жертва уже в преклонном возрасте. Кому она помешала? Вероятно, с ней расправились за какие-то прошлые делишки, потому что в ее лавчонке нет ничего дороже десяти шиллингов. Однако преступники ничем не погнушались и с риском для себя похитили все старые платья и парики. Забрали все подчистую, понимаешь?

Клик пожал плечами.

– Убить старушку из-за нескольких ветхих тряпок? Похоже, мистер Нэком, грабители свихнулись. Когда произошел этот инцидент? Или пока не выяснили?

– Все уже установлено, – устало ответил Нэком. – Я как раз был на Бонд-стрит, когда дежурный констебль доложил о происшествии. Вот послушай. Мадам Элси, как она себя называла, хотя на самом деле была чистокровной ирландкой из Дублина и говорила с таким жутким акцентом, что хоть ножом его режь, жила в домишке на этой улице и занималась своим ремеслом лет десять. Она слыла особой с тяжелым характером, но не мошенницей. Никакой скупки краденого – просто покупка и перепродажа старой одежды, по большей части – из театрального реквизита. Если верить старой карге миссис Малоун, которая жила вместе с ирландкой, у той в целом мире не было ни родственников, ни друзей, и все вырученные деньги она отдавала на содержание кровати в больнице Святого Томаса в память о сыне, который умер ребенком. Бедная старушка! Так вот, по словам миссис Малоун, которая в тот день надолго отлучалась, Мадам, как еще называли Элси, встречалась с каким-то мужчиной: тот хотел собрать группу туристов и искал для них соответствующую одежду. Но почему-то он особенно подчеркнул, что ему требуется «наряд» для старухи.

Клик вскинул брови и изумленно спросил:

– А миссис Малоун откуда все это знает?

– Она говорит, что миссис Мак-Бридж, если называть мадам Элси ее настоящим именем, сама ей обо всем сообщила и добавила, что сделка вряд ли состоится, поскольку цена будет снижена только через ее труп. Так и выразилась…

– …причем весьма пророчески, – со вздохом добавил Деланд, слегка потирая подбородок указательным пальцем, – ведь бедняжка действительно стала трупом. Странно. Она что, заранее подозревала, что клиент замыслил недоброе?

– Не берусь судить. Все, что нам известно: кое-кто видел, как к ней входил посторонний мужчина.

– Кто именно видел? – перебил Клик.

– Несколько человек, но один особенно в этом уверен – мальчик-калека, разносчик газет, который стоял как раз напротив лавчонки. Он дал показания, что туда вошел мужчина, пробыл там некоторое время и удалился с большим мешком, зашагав в направлении Веллингтон-стрит.

– Ищи иголку в стоге сена! – посетовал Клик, разводя руками. – А когда нашли убитую, если не секрет?

– Часа через два после смерти или через полтора. Миссис Малоун как раз вернулась и выскочила из дома с диким воплем, что Мадам зарезали. Вот вкратце все, что мне известно.

– Раскрыть подобное дело непросто, – помрачнел Клик. – Если не поздно, я готов осмотреть труп. Ты не возражаешь?

– Нет, сделай одолжение, – охотно согласился мистер Нэком. – Устал я, брат, за эти дни и плохо соображаю. Сначала кражи драгоценностей, потом убийство – любой бы надорвался. Тебе нужны какие-то приготовления? Хочешь изменить внешность?

– Мне хватит минуты, не больше.

– Спасибо, друг, на тебя всегда можно положиться. Только к чему этот маскарад? Сейчас темно, как в бочке с дегтем, и никто не увидит, жив Клик из Скотланд-Ярда или нет.

Ироничная улыбка, столь характерная для Деланда, на миг приподняла уголок его рта, и, как только лейтенант пустил в ход свой природный дар, лицо его исказилось до неузнаваемости, сделавшись тупым, как у коровы, и сильно напоминавшим физиономию Джорджа Хэдленда, который теперь стоял, беспомощно моргая и глупо ухмыляясь восхищенным возгласам суперинтенданта.

– Конечно, это не имеет серьезного значения, – произнес Клик, продолжая улыбаться Нэкому, – но осторожность не помешает. Мистер Джордж Хэдленд вполне сойдет для такого случая. Ну что, выдвигаемся?

Мистеру Нэкому не нужно было повторять дважды, и только когда они уселись в лимузин и поехали на Друри-лейн, Клик заговорил о деле, которое не давало ему покоя.

– Что, если старьевщица тоже оживет, как тот труп, который я обнаружил ночью? – попытался он пошутить, вспомнив недавний инцидент.

Мистер Нэком изумленно уставился на него, и тогда Клик как можно подробнее изложил свои ночные похождения, начиная с того момента, когда его внимание привлек выстрел в особняке Чейни-Корт, и заканчивая ужасным трупом в зале и последующим изгнанием из дома.

– Ты уверен, что женщина была мертва? – напрягся мистер Нэком, вытирая шелковым носовым платком вспотевший лоб.

– Стопроцентно. Я видел смерть слишком часто, чтобы ошибиться, друг мой. Дама была мертвее мертвой, но я не утверждаю, что это мисс Чейни, как не берусь судить и о том, является ли мисс Чейни та сварливая особа, которая часа через полтора выпроводила нас с констеблем из дома. Это не сверхъестественное событие, а просто какой-то трюк. В минувшие дни, когда на меня охотилась полиция как на Неуловимого взломщика, я видел, как Марго провернула нечто подобное, и даже попытался выучиться у нее этому методу.

– Марго? – удивился Нэком. – Интересно, она причастна к событиям в поместье Чейни-Корт, и если да, то на какую добычу нацелилась? Однако, будь это Марго, она бы тебя узнала!

– Нет, старина, – ответил Клик, загадочно улыбаясь, – не думаю, что кто-нибудь из моего прошлого узнал бы меня, если бы я сам того не захотел. Спешу тебя заверить, а мне видней, – это не Марго. Что касается того, чем поживиться в имении Чейни-Корт, – это отдельный вопрос. Не забывай: драгоценности, передаваемые в семье Чейни из поколения в поколение, стоят баснословное состояние. Все они принадлежат, вернее, вскоре будут принадлежать, беззащитной маленькой девушке, которую я привез домой. К несчастью, у нее есть все шансы стать жертвой любого европейского вора, специализирующегося на драгоценностях. Однако я не думаю, чтобы кому-то удалось вынести сокровища, не оставив при этом улик. Вот в чем заключается загадка. Жаль, что мы не знаем поверенных семейства Чейни, иначе предостерегли бы их.

Мистер Нэком слегка вздрогнул и поднял глаза на собеседника.

– Странное дело, только когда ты об этом упомянул, я вспомнил, что знаком с ними. Дела Чейни ведут адвокаты фирмы «Шеллкотт, Уодворт и К°» из Линкольнс-Инн[4]4
  Линкольнс-Инн – одно из четырех юридических заведений Лондона, предположительно названо по имени первого владельца здания Томаса де Линкольна. Кроме юридической практики здесь проходят подготовку молодые юристы, окончившие высшие учебные заведения и планирующие в дальнейшем заниматься юриспруденцией.


[Закрыть], и как раз нынче утром я встречался с мистером Шеллкоттом. Он педантичный старик, и я сомневаюсь, чтобы преступникам удалось его одурачить. Он рассказывал мне о юной клиентке, которая возвращается в свое царство драгоценностей примерно через неделю. Шеллкотт не называл имен, но, судя по описанию, это та самая леди. Может, тебе лучше самому с ним повидаться? А если мне удастся освободиться, я непременно займусь делом с воскресшим трупом. Если хочешь, я выдам ордер на обыск. В смысле, если тебе от этого будет хоть малейшая польза при твоих-то изумительных методах!

– «Никогда не знаешь, как все обернется, – сказала старуха, выйдя замуж в пятый раз», – пошутил Клик. – И ордер на обыск может пригодиться в случае чего. Я от него не откажусь, дружище.

Мистер Нэком кивнул, потом посмотрел в окошко лимузина и велел водителю остановиться.

– Вот мы и приехали, – вздохнул он, – и, честное слово, бедная Мадам по-настоящему мертва и никуда не исчезла!

Да, женщина и вправду умерла, и причина смерти была вполне очевидной: жертву ударили кинжалом прямо в сердце, когда она стояла за прилавком. Клик быстро взглянул на труп и отвернулся, не в силах выдержать ужасное зрелище. Из лавки забрали женские парики и платья, но больше было не за что зацепиться: ни улик, ни следов. Похоже, Скотланд-Ярд получил еще одно нераскрываемое дело – «предумышленное убийство, совершенное неизвестным лицом или группой лиц».

Лейтенант уже собирался выйти из комнаты за мистером Нэкомом, когда на глаза ему попался старый выцветший снимок, стоявший на каминной доске. На нем была запечатлена мисс Чейни в роскошном платье и дорогих украшениях. На обороте фото значилось: «Элси Мак-Бридж от ее госпожи Мэрион Чейни».

Глава 6. Стон в ночи

Маргарет Чейни проснулась внезапно. Как и предполагал Клик, уставшая с дороги девушка проспала несколько часов, но громкое хлопанье дверей, гул голосов и вспышки света заставили широко распахнуться ее голубые, как незабудки, глаза. Она резко вздрогнула, ошеломленно огляделась по сторонам и в первый миг подумала, что находится в келье монастыря.

– Сестра, – сонно и испуганно пробормотала она, – я что, опоздала?

Потом леди Маргарет окончательно проснулась, и на нее нахлынули воспоминания о событиях последних часов – возвращении домой и всех несчастьях, случившихся в пути. Застонав, измученная девушка встрепенулась и тут же увидела перед собой мисс Чейни: та стояла у кресла с лампой в руке и беспокойно смотрела на племянницу.

– Тетя! – схватив даму за руку, радостно воскликнула девушка, но сдержала свои чувства и не поцеловала родственницу, потому что знала: та терпеть не может нежностей и прикосновений. – Я, наверное, разминулась с вами на станции.

– Так я и поняла, дорогая, – проворчала мисс Чейни. – Я послала слуг искать тебя на вокзале, а они такие ленивые черти, сущие индюки! Пока мы тебя искали, ты, оказывается, все время была тут. Что за человек тебя сюда привез? – спросила пожилая леди, ставя лампу на стол.

– Я знаю только, что его зовут лейтенант Деланд, – сказала Маргарет. – Он – друг мисс Алисы Лорн, с которой мы плыли на одном корабле. Она меня опекала. Ох, тетушка, мне было так плохо! Я никогда больше не вернусь в Париж, ладно? Я просто не смогу пройти через все это еще раз!

– Нет-нет, ты не вернешься туда, дорогая, – заверила мисс Чейни почти дружеским тоном. – Ты еще долго здесь пробудешь, а сейчас ты устала и должна лечь в постель. Много слуг я не держу, поэтому тебе придется делать все самой, иначе эти ленивые дармоеды пустят меня по миру. Джон принесет тебе что-нибудь поесть и попить, а завтра мы останемся в доме одни.

Леди Маргарет знала о скупости своей тетки, но сейчас у девушки просто не было сил спорить и возражать, хотя ей совершенно не понравился Джон, который с угрюмым видом подал ей стакан с каким-то напитком вроде лимонада и несколько бутербродов с маслом. К еде леди Маргарет почти не притронулась, но ей очень хотелось пить. Она поднесла стакан к губам и тут же, содрогнувшись, поставила его обратно на стол, уловив запах крепкого спиртного.

– Я ничего не хочу, тетушка, только поскорее уснуть.

– Ерунда, девочка моя, выпей залпом, – последовал ответ. – Ты простудишься насмерть, разъезжая с незнакомцами по ночам. Ну же, быстренько!

– Да, поторопитесь, – многозначительно произнес Джон, и леди Маргарет неприятно поразила такая фамильярность дворецкого.

Зажмурившись, девушка сделала большой глоток чего-то горького и побежала вверх по лестнице, держа в руке зажженную свечу.

– Спокойной ночи! – крикнула она нарумяненной тетке, стоявшей у подножия лестницы. – Завтра мне станет лучше, и тогда мы поговорим.

С этими словами леди Маргарет вошла в спальню и прикрыла за собой дверь. Вздох облегчения слетел с губ мисс Чейни. Она сурово взглянула на дворецкого, приказала ему:

– Запри ее дверь на ключ, а утром пошли к ней Эгги, – и, повернувшись на высоких каблуках, неловко заковыляла в столовую.

От усталости после тяжелого путешествия и от спиртного, добавленного в лимонад, леди Маргарет проспала до середины дня, когда ее разбудило довольно-таки бесцеремонное появление Эгги – неопрятной служанки без чепца, с нечесаными волосами и грубыми заскорузлыми, чем-то перепачканными пальцами. Эта женщина грубо окликнула ее и со стуком поставила на стол поднос с чашкой чая и тарелкой, на которой лежали два толстых ломтя хлеба с маслом.

– Пожалте, мисс… Я имела в виду, леди, – произнесла она с такой откровенной издевкой, что леди Маргарет, привыкшая к ласковому обращению сестер-монахинь Нотр-Дама, невольно поморщилась. – Чем быстрее вы встанете и умоетесь, тем лучше, – продолжала дерзить нахалка. – На уборку за вами я не подписывалась.

– Я привыкла сама о себе заботиться, – спокойно ответила девушка. – Вам не придется со мной возиться, и, пожалуйста, скажите моей тете, что я скоро к ней спущусь.

– Да уж наверняка спуститесь, – напоследок фыркнула грубиянка и удалилась из комнаты, хлопнув дверью.

– Какой ужас! Что она себе позволяет? – возмутилась леди Маргарет, поднявшись с кровати. – Я попрошу тетушку поскорее ее уволить. Ох, как хорошо, что я наконец-то дома!

Она подбежала к окну и выглянула в сад. Юные создания легко справляются с усталостью и грустью, и сегодня девушка совсем не походила на испуганного беззащитного ребенка, которого накануне вечером привез лейтенант Деланд.

Через несколько минут леди Маргарет, порхая, как птичка, сбежала вниз по лестнице в столовую, где, листая утренние газеты, сидела чем-то недовольная мисс Чейни. Она ворчливо поздоровалась с племянницей, но та, зная эксцентричный нрав тетки, постаралась не обижаться, хотя уже поняла, что жизнь, ожидающая ее в поместье, будет несладкой.

– Тетя, сегодня я собираюсь повидаться с мисс Лорн, – сообщила девушка. – Хочу поблагодарить ее за помощь в трудной дороге.

– Вот уж сущая глупость с твоей стороны! – сердито огрызнулась мисс Чейни. – Мисс Лорн – коварная авантюристка, которая специально навязывается тебе в знакомые. Ей просто выгодно сделаться подругой леди Маргарет Чейни. О, я знаю эту наглую особу! И ее, и ее сообщника Беланда, или Деланда, или как там он себя называет. Они, видать, наблюдали за тобой и ухитрились умыкнуть тебя, наивную, прежде чем я появилась на вокзале. Запрещаю тебе даже упоминать их имена, не то что общаться с ними!

– Но тетушка… – умоляюще прошептала бедная леди Маргарет, и ее свежее красивое личико затуманилось печалью, ведь она с таким удовольствием и надеждой предвкушала дальнейшую дружбу с мисс Алисой! – Тетушка, вы ошибаетесь! Мисс Лорн хорошая! И она пообещала, что сегодня придет к нам, чтобы повидаться с вами и объяснить…

– Вот как? Я ее не приглашала. Если она осмелится на такую дерзость, я ее не приму! – гневно крикнула мисс Чейни. – Не спорь со мной, Маргарет, а не то вернешься в монастырь. Я не позволю тебе разъезжать с незнакомыми мужчинами, даже не думай! Это неприлично для девушки твоего круга.

– Вчера я откровенно рассказала вам, как все случилось, тетя, – с нетерпеливым жестом ответила леди Маргарет. – Я уснула в машине и проспала почти всю дорогу до дома. Я не знаю, что бы я вообще делала без мисс Лорн, особенно на корабле. Меня сильно укачивало, и только благодаря ей…

– Хватит, – перебила племянницу мисс Чейни, вытянув тонкие увядшие губы в неприятную ниточку. – Лучшее, что ты можешь сделать, – это забыть ее или послать ей немного денег, что она наверняка оценит больше, чем твою дружбу, – с жаром выпалила старуха, грозя девушке пальцем. – Тебе надо тщательнее подбирать себе знакомых, а не связываться с хитрыми кокетками и дерзкими лейтенантами. Кстати, я сомневаюсь, что этот Деланд – или как там его? – настоящий офицер. Итак, во-первых, на следующей неделе я увезу тебя в город, подальше от этой парочки, а во-вторых, близится день твоего совершеннолетия. Скоро ты получишь по наследству драгоценности рода Чейни.

Молоденькой леди Маргарет не было чуждо ничто человеческое, и при мысли о том, что она вот-вот увидит и даже сможет носить знаменитые семейные бриллианты, она на время позабыла о всех своих неприятностях, в том числе и о запрете на дружбу с мисс Лорн.

– Ох, тетушка, у меня прямо дух захватывает! – воскликнула она. – Вы действительно позволите мне посмотреть на камни?

– Не только посмотреть, дорогая, – почти дружелюбно ответила тетя, – но и надеть. В честь твоего совершеннолетия мы устроим праздник, и ты выберешь, в каком украшении появиться. Ты ведь почти ничего не знаешь о фамильных драгоценностях, да и я уже многое о них позабыла.

– Нет, я знаю! – возразила леди Маргарет. – Вам ведь известно, что папа в своем последнем письме прислал мне список на всякий случай? Всех пунктов я, конечно, не помню, но там упоминались три нитки жемчуга, колье с бриллиантами, диадема, кольца… и «Пурпурный император».

– Да-да, – холодно процедила мисс Чейни. – «Пурпурный император» – это семейная реликвия.

– Может, не стоит его доставать, тетя? – с легкой дрожью в голосе спросила девушка. – Отец писал, что этот камень не особенно красив, чем-то напоминает аметист и лучше бы ему лежать на дне моря…

– Твой отец мало смыслил в драгоценностях и болтал всякую чепуху! – огрызнулась мисс Чейни так яростно, что лицо ее изменилось до неузнаваемости, искаженное жадностью и завистью. – Между прочим, я тоже имею право владеть всеми этими сокровищами и хочу увидеть их, прежде чем умру. Поняла?

– Конечно, тетя Мэрион, – кивнула леди Маргарет, испуганная неожиданным гневом тетки. – Вы тоже можете их носить. Мне они не нужны, в смысле, до того как…

Она умолкла, не договорив, и покраснела.

– До чего же? – резко спросила пожилая леди, злобно уставившись на племянницу.

– До того как… я выйду замуж. Я давно собиралась вам сказать, что стану женой сэра Эдгара Брентона…

Маргарет помедлила, ожидая очередного взрыва, но, к ее огромному изумлению, мисс Чейни только грубовато рассмеялась:

– Выйдешь замуж! Что ж, конечно, милочка, ты выйдешь замуж в положенный срок, и драгоценности будут тебе хорошим свадебным подарком. – Старуха опять захихикала, окончательно смутив девушку. – А пока, – добавила она, словно для того, чтобы сменить тему беседы, – иди-ка ты к себе и уложи вещи. Эгги тебе не поможет, у нее достаточно дел внизу.

– Мне и не нужна помощь Эгги, – быстро ответила леди Маргарет с кривой полуулыбкой. – Она неприятная особа и, надо сказать, выглядит неопрятно. Вы не могли бы удалить ее, тетя? Я уверена, что на ее порядочность нельзя положиться, да и дворецкого я не назвала бы надежным. Если мы будем держать тут драгоценности нашей семьи…

– Будем, – отрезала мисс Чейни, – и не забивай себе голову тем, что тебя не касается, дорогая. Оставь в покое Джона и Эгги, я сама с ними разберусь!

Леди Маргарет промолчала, но, поднимаясь в свою комнату, размышляла об очень многих вещах. Она никогда не была близка с теткой и виделась с ней, только когда приезжала на праздники в Чейни-Корт, но знала: неприязненные манеры этой леди объясняются тем, что в юности она пережила измену жениха и с тех пор возненавидела всех мужчин. Тем не менее Маргарет не собиралась становиться узницей в доме своей родственницы. Она твердо решила нанести визит не только мисс Лорн, к которой сильно привязалась за время поездки, но и леди Брентон. Последнее казалось ей особенно важным, ведь леди Брентон – мать человека, с которым леди Маргарет связала себя брачной клятвой, встречаясь с ним тайком под стенами монастыря Нотр-Дам.

В тот день мисс Чейни буквально засыпала племянницу требованиями и распоряжениями, и у Маргарет не осталось времени не только на визиты, но и на то, чтобы написать письма. Лишь когда наступила ночь, бедняжка с радостью улеглась в постель, чтобы уснуть тем крепким, здоровым сном, каким спят усталые молодые люди.

Девушка безмятежно проспала несколько часов, как вдруг пробудилась и села на кровати. Снизу, где, вроде бы, спали слуги, неожиданно донесся странный, похожий на удар звук. Леди Маргарет вздрогнула и прислушалась: ей показалось, что дом ходит ходуном. Победив страх, она встала, надела платье и, стараясь не шуметь, повернула дверную ручку. О ужас! Дверь оказалась заперта снаружи! Маргарет была пленницей в доме родной тетки!

Первое, что пришло ей в голову, – в имение забрались грабители. Она отчаянно подергала ручку. Сперва та не поддавалась, но, к облегчению девушки, старый, с годами проржавевший замок уступил неистовому напору. Через мгновение юная леди уже спускалась по лестнице, полная решимости разбудить мисс Чейни или позвать людей на помощь.

В полной тишине она достигла первого пролета, и ей показалось, что шум и возня внизу – плод ее воспаленного воображения. Но когда она замерла на площадке, новый стонущий крик, будто чья-то душа вопила в муках, оледенил ее кровь и чуть не остановил сердце. В диком ужасе леди Маргарет завизжала и, споткнувшись в темноте, покатилась вниз по ступеням. Ее тонкая лодыжка подвернулась, и некоторое время девушка лежала у подножия лестницы, корчась от боли, а потом впала в забытье.

Очнулась она в своей комнате. Нахальная служанка Эгги тревожно и недобро вглядывалась в ее лицо.

– В чем дело? – воскликнула леди Маргарет, лихорадочно вцепившись в грязную, мозолистую руку женщины. – О, что это были за звуки? Вы слышали?

Она попыталась сесть, но снова легла на кровать, ощутив сильную боль в ноге.

– Боже, ну и устроили вы переполох, мисс… то есть леди, – грубо отозвалась служанка. – Нельзя так себя вести!

– Но тот ужасный стон! – содрогнулась девушка.

– Какой еще стон? Там просто выла собака. В подвале живет больной пес, его-то вы и слышали, – объяснила Эгги. – Из-за своей мнительности вы подвернули лодыжку! Шутка ли? Хорошо, что ваша тетушка… умеет лечить вывихи и растяжения.

– Правда? – устало спросила Маргарет, все еще не в силах забыть кошмарный звук.

«Это в страхе кричал человек! – подумала она. – Никакой пес не способен так вопить, я пока в своем уме. Кто-то в этом доме сильно страдает».

– А вот и ваша тетушка, – ухмыльнулась Эгги и охотно уступила место сиделки госпоже, явившейся с примочками и повязками и завладевшей своей пациенткой; цепкие пальцы старухи манипулировали опухшей лодыжкой с точностью и умением, которые может породить только опыт.

– Теперь, дорогая, ты обязана лежать тихо и терпеливо, – мрачно провозгласила мисс Чейни, и леди Маргарет показалось, будто ее эксцентричная родственница совсем не огорчена тем, что приключилось с ее племянницей.

– Я подумала, что в доме грабители, тетя Мэрион, – пробормотала девушка, когда угрюмый взгляд хозяйки поместья остановился на сломанном дверном замке. – И знаете, я обнаружила, что меня заперли! Зачем вы держите тут эту женщину? Она меня мучает…

– Спи, я уже говорила тебе, что во всем разберусь, – нахмурилась мисс Чейни.

Девушка подчинилась, удобно устроившись на подушке, и, перед тем как смежить веки и забыться беспокойным сном, немного помечтала о встрече с Эдгаром Брентоном, о том, как она увидит своего возлюбленного и поделится с ним своими трудностями и огорчениями.

Растяжение лодыжки – травма хоть и неопасная, но довольно болезненная – усугубило и без того тревожное состояние Маргарет. Оказавшись практически под домашним арестом – тетка ни на шаг не отпускала ее одну, – бедняжка развлекала себя только чтением, причем книги и журналы ей приносила исключительно мисс Чейни, и дни затворницы тянулись очень медленно. Единственное, что ей удалось, – украдкой сунув Эгги несколько монет, выпросить у нее чернильницу, перо и бумагу и тайком от тетки написать письма сэру Эдгару и мисс Лорн.

Ответа она не получила, хотя коварная служанка поклялась, что отправила корреспонденцию. Разумеется, леди Маргарет почти не удивилась, когда через два или три дня нашла свои так и не отосланные письма у мисс Чейни на столике, вскрытые и скомканные.

Время от времени девушка продолжала слышать отдаленные глухие вопли, но приучила себя верить словам Эгги о больной собаке.

Когда леди Маргарет наконец-то начала самостоятельно ходить по комнате, ее восторгу не было предела. Тетка явилась ее навестить и, к удивлению бедняжки, повела себя деликатно, даже ласково.

– Завтра такой важный день в твоей жизни, дорогая! – воскликнула она, искоса поглядывая на племянницу.

Леди Маргарет на секунду замешкалась, а потом радостно крикнула:

– Да! Завтра у меня день рождения! Мне исполнится восемнадцать! С этой больной лодыжкой я совсем запамятовала о своем празднике!

– Надеюсь, ты не забыла о самом главном, – спесиво подчеркнула тетка, – что ты станешь владелицей драгоценностей Чейни. Утром мы поедем в город, заберем их и привезем сюда в поместье.

– Все? – опешила леди Маргарет, испуганная странным выражением темных поблескивающих глаз старухи. – Вы полагаете, это безопасно? Сюда ведь могут вломиться воры! Почему бы не оставить сокровища там, где они сейчас, тетя Мэрион? Хотя бы часть… Там наверняка надежнее их держать…

– Потому что они нужны мне, я желаю их видеть! – не сдержав эмоций, рявкнула мисс Чейни. – Я гораздо любопытнее и любознательнее тебя. И я не шучу – камни будут храниться здесь!

– Как хотите, тетя. Я тоже мечтаю на них взглянуть, просто я подумала, что это не вполне благоразумно…

– Прекрати паниковать, ты чересчур пуглива. У меня давно приготовлены для них специальные сейфы, – пояснила пожилая леди. – Если украшения будут в доме, ты сможешь надевать их, когда захочешь, и не отправляться всякий раз к нашим поверенным, которым я ни на грош не доверяю: по-моему, все они воры и жулики!

Маргарет, скрепя сердце, согласилась, хотя в глубине души чувствовала, что нужно оставить драгоценности в сейфе под надежным присмотром лондонских адвокатов из фирмы «Шеллкотт, Уодворт и К°». Зато она одержала молчаливую победу в отношении своего предстоящего замужества, ибо с этого дня всеми поступками пожилой леди руководило лишь одно стремление – поскорее увидеть драгоценности в имении Чейни-Корт. Даже ее необъяснимая антипатия к Алисе Лорн как будто ослабела, и, когда племянница рискнула мягко намекнуть на визит к своей недавно обретенной подруге, старуха нехотя процедила сквозь зубы:

– Ладно уж, навести ее, раз тебе так надо.

Тем самым мисс Чейни, казалось бы, сняла с души девушки огромный груз, ведь запрет встречаться с леди Брентон, Эдгаром и Алисой Лорн буквально выбил почву из-под ног леди Маргарет и наполнил ее душу дурными предчувствиями. Порой она ловила себя на мысли, что готова отказаться от всех фамильных драгоценностей, только бы тетя Мэрион была с ней хоть чуть-чуть подобрее и поласковее. Но когда она уточнила у тетки, действительно ли та разрешает ей поехать в коттедж к Алисе, мисс Чейни произнесла с издевательским гадким хихиканьем:

– Это не горит, милочка. Повидаешься со своими друзьями и подругами, только когда мы возвратимся из Лондона. Семейные дела важнее всяких там прогулок!