Текст книги "Тайна поющей змеи"

Мэри Вирджиния Кэри
Тайна поющей змеи

АЛЬФРЕД ХИЧКОК ПРЕДСТАВЛЯЕТ

За мной, любители таинственных приключений! Вас ожидает еще одна удивительная история, в которой принимают участие Три Сыщика, избравшие своим девизом «Мы расследуем любое дело». Впрочем, знай они, с чем им придется столкнуться, когда согласились попытаться разгадать в высшей степени необычайное явление и проникнуть в тайну поющей змеи, они, возможно, изменили бы девиз.

Как бы то ни было, они оказались на этот раз втянутыми в темный мир колдовства, где тайны и интриги ставят перед ними все новые и новые загадки, пока… Но не будем забегать вперед. Я дал слово, что не проболтаюсь, и непременно свое слово сдержу.

Скажу только, что Три Сыщика – это Юпитер Джонс, Пит Креншоу и Боб Андрюс, все они живут в Калифорнии, в нескольких милях от Голливуда, в городке Роки-Бич. Их штаб-квартира находится в жилом автоприцепе, а стоит автоприцеп на пустыре, где размещается «Склад утильсырья Джонса», принадлежащий дяде и тете Юпитера.

Ребята идеально дополняют друг друга. Юпитер наделен острым и живым умом и даром логического мышления. Пит уступает ему в яркости интеллекта, зато очень силен физически и отважен. Боб по натуре ученый, он столь же одарен, сколь трудолюбив. Втроем они разгадали не одну головоломную загадку.

Вот, собственно, и все, чем я хотел предварить эту повесть – ведь я знаю, как вам не терпится покончить с предисловием и ринуться в водоворот ожидающих вас событий.

Альфред Хичкок

ДЕВОЧКА ВЕРХОМ НА ЧИСТОКРОВНОЙ АНДАЛУЗСКОЙ КОБЫЛЕ

– Ты сделаешь мне большое одолжение, Юпитер, если не будешь являться к завтраку в плавках, – сказала тетя Матильда.

Юпитер Джонс отвернул рукава спортивной рубашки и взял стакан апельсинового сока.

– Мы с Бобом и Питом собрались поплавать, – объяснил он. – Они сейчас за мной заедут.

Сидящий напротив Юпитера дядя Титус стряхнул крошку со своих черных пышных усов.

– Тогда ешь поменьше, – предупредил он Юпитера.

– Нельзя плавать на полный желудок.

– Да уж, может живот свести, – подтвердила тетя Матильда, отодвинула чашку кофе и стала просматривать «Лос-Анджелес Таймс».

Юпитер взял один-единственный тост.

– Боже мой, кто бы мог ожидать! – проговорила тетя Матильда и вздохнула.

Юпитер с любопытством посмотрел на нее. Матильда не часто вздыхала.

– Мне было семнадцать лет, когда этот фильм вышел, – продолжала она. – Я смотрела его в «Одеоне».

Дядя Титус будто и не слышал.

– Я потом целую неделю не спала, – сказала тетя Матильда и протянула газету дяде Титусу. Юпитер встал и, взглянув через плечо дяди, увидел снимок – худое мужское лицо с резко выступающими скулами, втянутые ноздри и пронзительные темные глаза. Мужчина пристально смотрел в глубину светящегося хрустального шара.

– Рамон Кастильо в «Логове вампира», – объявил Юпитер. – Он мог сотворить со своим лицом все, что угодно, – гигант.

Тетя Матильда вздрогнула.

– Видел бы ты его в «Крике оборотня».

– А я и видел, – отозвался Юпитер. – Месяц назад по телевизору показывали.

Дядя Титус дочитал заметку, помещенную под снимком недавно скончавшегося знаменитого актера.

– Тут сказано, что на двадцать первое назначена продажа имения Кастильо, будет аукцион, – заметил дядя Титус. – Я бы съездил.

Тетя Матильда задумалась, слегка нахмурив лоб. Она знала, что дядя Титус обожает аукционы. Знала и то, что «Склад Джонса» славится тем, что здесь можно найти все. Люди приезжают к ним, когда им нужны стальные балки, старинные ванны, солнечные часы Бог весть какой давности. Однако некоторые экстравагантные приобретения дяди Титуса упорно не продавались. А тетя Матильда была убеждена, что все должно приносить доход.

– Распродают все, что принадлежало Кастильо, – продолжал дядя Титус. – Костюмы, в которых он снимался, даже хрустальный шар из «Логова вампира».

– Представляешь, сколько налетит торговцев, которые охотятся за актерским хламом, – заметила тетя Матильда. – А уж цены взвинтят – не подступишься.

– Что верно, то верно. – Дядя Титус отложил газету. – Коллекционеры ринутся толпами.

– Еще бы. – Тетя Матильда встала и принялась убирать со стола. Шагнула к раковине и вдруг замерла, к чему-то прислушиваясь. На улице послышалось цоканье копыт.

– Это девчушка Джамисонов, – решила тетя Матильда.

Юпитер выглянул в окно. Действительно, Джамисонова девчонка, и как всегда верхом на своей андалузской. Кобыла грациозно переступала точеными ногами, голова высоко поднята. Гнедая красавица, с белыми чулками на задних ногах.

– До чего хороша, – сказал Юпитер, – сразу видно – чистокровная андалузская верховая.

О всаднице он ничего не сказал – девочка пряменько сидела в седле и глядела перед собой.

– К морю, видно, едет покататься, – заметила тетя Матильда. – Бедная девочка, вот кому одиноко живется. Мария говорила, ее родители в Европе.

– Знаю, знаю, – отозвался Юпитер. Мария была приятельницей тети Матильды, она служила в доме Джамисонов. В свои выходные вечера Мария часто приходила к тете Матильде пить чай и рассказывала о житье-бытье в семействе Джамисонов.

Из рассказов Марии Юпитер знал, что, когда мистер Джамисон купил с полгода назад старое поместье «Литтлфилд», он не пожалел денег на приведение особняка в божеский вид. Он знал, что люстра в столовой некогда украшала один из дворцов в Вене, что у миссис Джамисон было бриллиантовое ожерелье, которое когда-то сверкало на шее императрицы Евгении. Он знал, что девочку на андалузской кобыле зовут Элли, она дочь Джамисонов и лошадь принадлежит лично ей. Юпитер даже знал, что сейчас в роскошном имении хозяйничает тетка Элли, которая обычно живет в Лос-Анджелесе, и что тетка эта, по словам Марии, дама с большими причудами.

Девочка на своей андалузской кобыле скрылась за поворотом, и тетя Матильда поставила посуду, которую держала в руках, в сушилку.

– Почему бы вам не подружиться с девочкой, – сказала она Юпитеру. – Джамисоны живут рядом. Мы же, по сути, соседи.

– По-моему, она не замечает соседей, – отозвался Юпитер. – И разговаривать умеет только с лошадьми.

– Наверно, она просто очень застенчивая, – предположила тетя Матильда.

Юпитер не успел ей ответить – к дому подкатили на велосипедах Боб Андрюс и Пит Креншоу. Одеты они были, как и Юпитер, – кроссовки, плавки, спортивные рубашки.

– Ну пока, – бросил Юпитер тете Матильде и поспешил к друзьям.

Троица тут же умчалась, Юпитер изо всех сил жал на педали. В детстве его снимали в кино и звали Робин-Бобин-Барабек. Почему – и сейчас было ясно. Однако, несмотря на свой избыточный вес, он быстро обогнал Боба и Пита и первым завернул за угол на короткий спуск к Прибрежному шоссе.

– Эй, осторожно! – вдруг закричал Пит. Пронзительно заржала испуганная лошадь.

Перед Юпитером возникло что-то огромное. Он высоко вскинул руки и, уже падая, резко повернул в сторону. Велосипед с грохотом покатился по дороге.

Раздался еще один крик – жалобный и тонкий, животные так не кричат.

По гудрону возле самой головы Юпитера простучали копыта.

Юпитер откатился подальше, потом сел. Андалузская красавица пятилась, прижав уши к голове, то и дело взвивалась на дыбы. Дочь Джамисонов лежала на дороге.

Боб и Пит соскочили с велосипедов, Юпитер кое-как поднялся на ноги. Все трое бросились к девочке. Пит наклонился и тронул ее за плечо.

Девочка задыхалась и все старалась поймать ртом воздух. Наконец она судорожно вздохнула и вдруг как завизжит:

– Не смей прикасаться ко мне!

– Ну что ты, что, – стал успокаивать ее Боб. – Ничего страшного, ты просто испугалась.

Она с трудом села и стиснула коленку – ее выцветшие джинсы порвались, по ноге текла кровь. Слез в глазах не было, но чувствовалось, что она еле сдерживает рыдания.

– Ничего, сейчас отдышишься, – сказал Пит. Она не удостоила его ответом и с ненавистью

уставилась на Юпитера.

– Ты что, не знаешь, что у лошадей преимущественное право проезда? – грозно спросила она.

– Прости, пожалуйста, – сказал Юпитер. – Я тебя не заметил.

Девочка медленно поднялась. Посмотрела на свою кобылу, потом снова на Юпитера. Глаза у нее были янтарно-рыжие, такого же цвета, как длинные распущенные волосы, но сейчас от гнева казались двумя льдинками.

– Если ты ранил мою лошадь… – грозно проговорила она.

– Ничего я твоей лошади не сделал, можешь быть уверена, – оборвал ее Юпитер.

Девочка, хромая, двинулась к лошади.

– Иди ко мне, моя дорогая! – позвала она ее. – Иди, золотая!

Кобыла подошла к девочке и положила ей голову на плечо.

– Испугалась? – спросила она и принялась гладить ее гриву.

Из-за поворота показалась тетя Матильда.

– Юпитер! Пит! Боб! Что случилось? Девочка похлопала кобылу по шее, взялась за

луку седла и хотела закинуть ногу. Лошадь отступила.

– Ты, Пит, подержи лошадь, – сказал Юпитер, – а я ей подам руку опереться.

– Я не хочу ни на кого опираться, – фыркнула девочка.

Подошла тетя Матильда и в ужасе уставилась на Элли Джамисон – длинные волосы спутаны, джинсы порваны, коленка разбита, по ноге течет кровь.

– Что стряслось?!

– Они испугали мою лошадь, – сказала девочка.

– И она упала, – добавил Пит.

– Это все чистая случайность, – объяснил Юпитер.

– Понятно, Юпитер, быстро к дяде Титусу, пусть он едет сюда на грузовике. Я отвезу мисс

Джамисон домой, ее коленкой надо немедленно заняться.

– Вовсе не надо везти меня домой, – возразила Элли Джамисон.

– Живей за грузовиком, – распорядилась тетя Матильда. – А ты, Пит, возьми поводья и держи лошадь.

– А она не кусается? – спросил Пит.

– Какие глупости, – возмутилась тетя Матильда, хотя имела очень смутное представление о лошадиных повадках. – Лошади не кусаются. Они лягаются.

– Ну, мрак! – пришел в восторг Пит.

НОЧНАЯ ГОСТЬЯ

Когда Боб, Пит и Юпитер подвели кобылу к имению Джамисонов, на дорожке стоял грузовичок их фирмы. Ни тети Матильды, ни девочки нигде не было.

Питер поглядел на массивные колонны, поддерживающие крышу над верандой.

– Надо было сегодня тете Матильде надеть платье с кринолином, – заметил он.

Юпитер засмеялся.

– Да уж, прямо старинный особняк аристократов-южан, – согласился он.

– Не особняк, а дворец, – поправил Боб. – *-Как вы думаете, где тут может находиться конюшня?

Пит указал вдаль, за дом.

– Там. Вон загон, окруженный забором.

– Туда и идем, – решил Юпитер. И они повели кобылу по дорожке мимо вымощенного каменными плитами внутреннего дворика в густой тени глицинии.

За домом дорожка превратилась в площадку двора. За выгоном был гараж на три машины. Одна из двойных дверей была открыта настежь, внутри устроена конюшня. По стенам на крючках висела сбруя.

Задняя дверь дома распахнулась, на крыльцо вышла служанка Мария.

– Мальчики, пожалуйста, расседлайте Королеву Индии и выпустите ее в загон, а потом идите в дом. Мисс Осборн хочет познакомиться с вами.

Мария скрылась в доме, дверь захлопнулась. Питер уставился на кобылу.

– Расседлать Королеву Индии?

– Вроде бы Элли Джамисон зовет ее Инди, – заметил Юпитер. – Так Мария сказала тете Матильде.

– А кто такая мисс Осборн? – спросил Боб.

– Тетка Элли, она живет здесь, пока мистер и миссис Джамисон путешествуют по Европе, – объяснил Юпитер. – Мария считает, что она здорово с приветом.

– А в чем это выражается?

– Не знаю, только Мария говорит, очень странная особа. Увидим ее и сами разберемся.

Юпитер снял с лошади седло. Боб открыл ворота загона, и кобыла побежала за ограду, где зеленела трава. Юпитер нашел в гараже подставку для седла, повесил на крючок поводья. Потом мальчики открыли заднюю дверь дома и оказались в огромной залитой солнцем кухне.

Прошли через кухню – за ней был просторный парадный вестибюль с лестницей. Налево была столовая, сквозь хрустальные подвески знаменитой люстры мальчики увидели затененный сверху глицинией внутренний дворик. Справа от входа была гостиная – вся сплошь бледно-зелено-золотая. Из гостиной дверь вела в обшитую дубовыми панелями комнату с рядами книг.

Элли Джамисон лежала в гостиной на кушетке, под ногу ей положили полотенце. Рядом с ней сидела дама такого же возраста, как тетя Матильда, может быть, чуть старше, с бледно-сиреневыми волосами. На ней было длинное лиловое платье, отделанное у ворота серебряной лентой.

– Тетя Пат, мама убьет меня, если я испачкаю кровью кушетку, – говорила Элли. – Послушай, я сейчас пойду наверх и…

– Ни в коем случае, детка, ты должна лежать и не двигаться. У тебя наверняка сотрясение мозга. – Дама не замечала мальчиков, а вот Юпитер заметил, что, когда она отрезала брючину порванных джинсов над коленкой, руки у нее дрожали.

– Ужасно. Кровь все идет и идет, никак не останавливается, – проговорила она.

– Да, царапина глубокая, – отозвалась тетя Матильда – она восседала в кресле возле камина. – Но у детей все быстро заживает.

– Мне нужна паутина, – объявила дама.

– Что, паутина?! – переспросила тетя Матильда.

– Какая паутина?! – эхом отозвалась Мария, которая стояла рядом и держала таз с водой.

Боб и Пит смущенно переступили с ноги на ногу, Пит вопросительно взглянул на Юпитера. Юпитер ухмыльнулся.

– Самая обыкновенная паутина, – объяснил он Марии. – Которую пауки плетут.

Мария вспыхнула от негодования.

– В этом доме нет паутины. Я сдуваю здесь каждую пылинку.

– Ах, какая досада, – огорчилась дама в лиловом. – Делать нечего, принесите золотую баночку из моей аптечки.

Мария вышла, и тут, наконец, дама обратила внимание на мальчиков.

– Вы помогли моей племяннице, я вам так благодарна, – сказала она. – Конечно, с Элли ничего бы не случилось, надень она лиловый шарф. Дело в том, что лиловый цвет защищает.

– Еще бы, – согласился Юпитер. Вернулась Мария с маленькой золотой баночкой.

– Это тоже неплохо, – заговорила тетя Элли. – Конечно, паутина была бы лучше, но сойдет и это. Я сама ее готовила. – Дама сняла с баночки крышку и намазала коленку Элли прозрачной мазью.

– Она получила одобрение Национальной ассоциации врачей? – спросила Элли.

– Не беспокойся, детка, мазь тебе непременно поможет, – возразила мисс Осборн. – Я собирала травы, когда Луна обращена к нам своей темной стороной. Смотри – кровь остановилась.

– Мне очень неприятно огорчать тебя, тетя Пат, но кровь остановилась еще до того, как ты намазала меня этой гадостью. Что теперь будем делать? Закажем инвалидную коляску?

– По-моему, следует наложить повязку… – начала мисс Осборн.

– Я сама о себе позабочусь. Подумаешь – смертельная рана. – Элли встала с кушетки и зашагала в вестибюль. Прошла мимо мальчиков, как будто они не люди, а мебель, но у подножия лестницы остановилась.

– Спасибо, – бросила она. – За то, что привели домой Королеву Индии.

– Пустяки, – отозвался Пит – он старался держаться от лошади как можно дальше.

Элли поднялась наверх.

– Не обращайте внимания, я знаю: Элли вам действительно очень благодарна, – сказала мисс Осборн. – Просто она сейчас немного расстроена, а вы так любезны, так внимательны… простите, я не запомнила, как вас всех зовут. Тетя Матильда поднялась.

– Я – миссис Титус Джонс, а это мой племянник Юпитер Джонс. Эти мальчики – его друзья Пит Креншоу и Боб Андрюс.

Мисс Осборн уставилась на Юпитера, широко раскрыв свои фиалковые глаза.

– Юпитер Джонс! Подумать только: малыш Робин-Бобин!

Юпитер не выносил, когда вспоминали его кинематографическое прошлое. Он вспыхнул до корней волос.

– Самая юная несостоявшаяся знаменитость в мире, – прокомментировал Пит с ухмылкой.

– Ах, это неважно, он снимался в кино, жил в удивительном сказочном мире! – защебетала мисс Осборн. Ее взгляд скользнул к окну. – Боже мой, это мистер Ариэль! – воскликнула она.

Тетя Матильда и мальчики тоже повернули головы к окну. Из стоявшего на улице такси вылезал мужчина в черном костюме. Юпитер в жизни не видел у человека такого бледного лица. Как будто он прожил всю свою жизнь во мраке глубокой пещеры.

Мужчина взял чемодан и пошел по дорожке к парадному входу.

– Он все-таки приехал! – Мисс Осборн была вне себя от радости. – Я не зря надеялась!

– Не будем вам мешать, – сказала тетя Матильда. – Нам уже давно пора. – И не успела мисс Осборн рта открыть, как она вывела мальчиков грез парадный вход на веранду. В аллее им встретился мужчина в черном.

Тетя Матильда не сразу села в свой пикап, она немного постояла у дверцы, о чем-то думая.

– Ребятки, если вы хотите поплавать, то ступайте, – сказала она.

– Довезти вас до велосипедов?

– Не надо, спасибо, – отказался Юпитер. – Мы пешком.

Тетя Матильда покачала головой.

– Ну, знаете! Лечить раны паутиной! В жизни такого не видывала!

Она села в пикап и захлопнула дверцу.

– Это древнее народное средство для остановки крови, – объяснил Юпитер. Он очень много читал, и голова его была набита самыми разнообразными сведениями.

– Какая мерзость! – провозгласила тетя Матильда и задним ходом двинулась по дорожке на улицу.

– Да, очень странно, – заключил Пит. – Мария права. Тетка Элли Джамисон чрезвычайно странная особа.

– Во всяком случае, она напичкана до кончиков ногтей всякими суевериями, – сказал Юпитер.

И тут же забыл об Элли Джамисон. Забыл на весь день, вспомнил только поздно вечером, когда уже засыпал: ему вдруг снова представился дом Джамисонов, он увидел баночку с мазью – травы для нее были собраны за несколько дней до новолуния. Он засмеялся, натянул одеяло до подбородка и стал проваливаться в сон, как вдруг кто-то забарабанил в дверь.

– Миссис Джонс! Миссис Джонс, впустите меня, пожалуйста!

Юпитера точно ветром сдуло с кровати, он схватил халат и выскочил в переднюю. Тетя Матильда спускалась с лестницы, за ней дядя Титус. Тетя Матильда отперла дверь.

Порог перешагнула служанка Джамисонов Мария, она едва держалась на ногах. «Ах, миссис

Джонс!» – всхлипывала она. На ней был халат и ночные туфли.

– Мария, что случилось? – спросила тетя Матильда.

– Можно мне у вас переночевать? – Мария рухнула на стул и зарыдала.

– Ради всего святого, Мария, что стряслось?

– Оно поет!

– Кто поет? – спросила тетя Матильда.

– Не знаю. – Мария в отчаянии ломала руки. – В доме появилось какое-то существо, оно поет. – Она схватила тетю Матильду за руку. – Какой это был ужас! Никогда в жизни не слышала ничего подобного! Я туда ни за что не вернусь!

НАСТОЙЧИВЫЙ КЛИЕНТ

Тетя Матильда деликатно освободилась от вцепившейся в нее Марии.

– Я сейчас позвоню в дом Джамисонов, – объявила она.

Мария всхлипнула.

– Звоните, если хотите, – сказала она, – только я туда не за что не вернусь!

Тетя Матильда набрала номер Джамисонов, ей ответила мисс Патрисия Осборн. Беседа оказалась чрезвычайно краткой.

– Мисс Осборн говорит, что не слышала никаких странных звуков, – сообщила тетя Матильда, повесив трубку.

– Да разве она признается, – с горечью ответила Мария.

– Но зачем же ей скрывать? – спросила тетя

Матильда.

– Зачем? Потому что она сумасшедшая, вот зачем, и в доме происходит какая-то чертовщина, ноги моей больше там не будет! Хоть золотом осыпь!

Больше ничего от Марии не добились, и ночь она провела у Джонсов. Ее уложили в спальне для гостей. Утром дядя Титус отправился в поместье Джамисонов и привез ее вещи, их собрала и сложила Элли Джамисон. А потом повез Марию в Лос-Анджелес, к матери.

– Интересно, что такое слышала Мария? – спросил Юпитер Джонс, когда они отбыли.

Тетя Матильда лишь плечами пожала.

Юпитера продолжало точить любопытство, и когда несколько дней спустя он шел утром из дома на «Склад Джонса», размышлял он именно об этом. Ганс и Конрад, два брата-баварца, помогавшие дяде Титусу приводить экспонаты в божеский вид, начищали мраморную облицовку камина. Дядюшка Титус купил ее у фирмы, которая разбирала сгоревший дом в Голливуд-Хиллз.

– В твоей мастерской работает Пит, – сообщил Юпитеру Ганс.

– Печатает на станке, – добавил Конрад. Юпитер кивнул. Он сам собирал его из старых

деталей; печатал станок неплохо, но здорово шумел. Еще у ворот «Склада Джонса» он услышал знакомый скрип и грохот.

Юпитер пробежал мимо сложенных штабелями старых досок и стальных шпал к своей мастерской. Она помещалась в укромном уголке двора, где распоряжалась исключительно тетя Матильда. Мастерская была отгорожена от улицы высоким деревянным забором, который окружал и всю территорию склада, причем внутри забора был двухметровый навес, который дядя Титус построил, чтобы защищать от стихий свой самый ценный хлам.

В мастерской трудился Пит Креншоу: согнувшись над печатным станком, он печатал визитные карточки. Юпитер взял одну карточку и стал внимательно ее рассматривать. Вот как она выглядела:

ТРИ СЫЩИКА

Мы расследуем любое дело

? ? ?

Первый Сыщик – ЮПИТЕР ДЖОНС

Второй Сыщик – ПИТЕР КРЕНШОУ

Секретарь и архивариус – БОБ АНДРЮС

Пит выключил станок.

– Что скажешь, Первый Сыщик, неплохо? – спросил он.

Юпитер одобрительно кивнул.

– И даже очень, – сказал он. – Но еще приятнее, что агентство «Три Сыщика» так популярно. Когда мы только начинали, мне бы и в голову не пришло, что придется печатать дополнительные визитные карточки.

Пит ничего не ответил. Он-то и вовсе не верил в успех, когда Юпитер Джонс и Боб Андрюс решили создать сыскное бюро и предложили ему присоединиться к ним. Но острый логический ум Юпитера, способность Боба подмечать мельчайшую деталь и всесторонне ее анализировать плюс его собственная физическая сила и ловкость оказались удивительно удачным сочетанием. Три юных детектива начали разгадывать тайны, которые многим взрослым казались неразрешимыми.

Сыщики устроили свою штаб-квартиру в доме-автоприцепе, который был скрыт за грудами хлама, неподалеку от мастерской. Дядя Титус отдал автоприцеп мальчикам, когда убедился, что продать его не удастся – никого не соблазняла такая развалина. И они оборудовали его под свои нужды.

Внутри помещались небольшая химическая лаборатория и фотолаборатория. Был кабинет, а в кабинете стоял телефон, за который мальчики платили сами из тех денег, что они зарабатывали, помогая дяде Титусу на его складе. И еще в штаб-квартире имелся архив, содержащий тщательное описание всех проведенных Сыщиками расследований; расследований было немало, а ведал архивом Боб.

– Скучать нам не пришлось, – наконец проговорил Пит.

– Что верно, то верно, – согласился Юпитер Джонс. Он внимательно разглядывал визитную карточку с тремя вопросительными знаками, которую держал в руке. – Универсальный символ неизвестного, – проговорил он. – Вопросительный знак всегда интригует. Тайна будоражит воображение. Я, например, все время думаю о Марии.

– О какой Марии – служанке Джамисонов? – спросил Пит.

– Ага. Что она такое слышала в доме, почему так испугалась? Это было действительно какое-то странное явление или ей просто померещилось? Она сказала, что мисс Осборн сумасшедшая, но ничего не объяснила.

– Мисс Осборн считает, что кровь надо останавливать паутиной, – заметил Пит.

Юпитер вдруг настороженно поднял руку. За грудой хлама, скрывавшей угол, где помещалась мастерская, послышался шорох.

Пит быстро выскользнул из мастерской. Через минуту Юпитер услышал насмешливый голос Пита:

– А я думал, это лошадь.

В мастерскую решительно вошла Элли Джамисон, за ней Пит.

– Очень остроумно! – фыркнула девочка.

– Ты давно тут стоишь и подслушиваешь? – спросил Юпитер.

– Давно. – Не дожидаясь приглашения, она уселась на старый стул, стоящий у печатного станка.

– Ну и много тебе удалось подслушать? – спокойно спросил Юпитер.

Девочка сняла визитную карточку со стопки, лежащей сбоку на станке, и прочла.

– Моих карманных денег не хватит, чтобы нанять профессионального детектива, – сказала она. – Сколько вы берете?

– Ты нуждаешься в услугах Трех Сыщиков? – спросил Юпитер.

– Да, и немедленно.

– Нет, погоди. Сначала мы должны решить, заинтересует нас твое дело или нет, а то получается кот в мешке, – возразил Юпитер Джонс.

– Не волнуйся. Еще как заинтересует, – отрезала Элли. – Уже заинтересовало: я ведь слышала, как вы тут разговаривали. Да вы умираете от любопытства, так вам хочется узнать, что произошло у нас в доме, когда Мария убежала. И потом, у вас все равно нет выбора.

– Это почему? – удивился Пит.

– Вы, ребятки, не слишком-то бдительны. Там у вас на задах на заборе есть картина – пожар в Сан-Франциско в 1905 году.

– Не в 1905-м, а в 1906-м, – поправил ее Юпитер.

– Какая разница. Важно другое: на картине нарисована собака. Я хорошо рассмотрела забор. В глазу у собаки – отверстие. Вы просовываете палец в отверстие и открываете в заборе калитку. У вас есть тайный вход на территорию склада. Интересно, твоей тете это известно?

– Шантаж! – завопил Пит.

– Ничего подобного, – заявила девочка, – я же не собираюсь вымогать у вас деньги. Наоборот, я сама буду вам платить. Мне нужна помощь, а я слышала, что вы – лучшие сыщики в городе, хотя других вроде бы и нет

– Покорно благодарим, – расшаркался Пит.

– Не стоит благодарности. Ну так как, соглашаетесь вы мне помочь или я иду к твоей тете?

Юпитер сел на пустой ящик.

– Чего именно ты хочешь?

– Хочу выжить из дому этого гада Хьюго Ариэля, – выпалила Элли.

– Ариэля? Того хмыря, что приехал к вам, когда ты упала с лошади? Он такой бледный, весь в черном?

– Вот именно. А бледный он потому, что никогда не выходит на улицу днем. У него отец, наверно, был кротом.

– Он приехал к вам в то утро, когда ты разбила коленку. А вечером к нам прибежала Мария. – Юпитер закусил губу. – Она в самом деле слышала что-то странное, я уверен. Ей не почудилось.

– Конечно, не почудилось. – Элли вдруг словно бы заколебалась. Она теребила визитную карточку, нервно складывала ее, распрямляла, разглаживала. – Во всем этом замешан Ариэль, – медленно произнесла она. – Эти звуки он производит, только вот как – не представляю. До него я никогда в жизни ничего подобного не слышала.

– И он по-прежнему гостит в вашем доме? спросил Пит.

– В том-то и дело, а моя тетя Пат чуть не молится на него. Но оно и понятно: у тети Пат крыша давно поехала. Еще до того, как заявился Ариэль, она каждый вечер перед сном очерчивала вокруг своей кровати круг ножом. Чтобы злые силы, значит, не могли к ней приблизиться. Теперь она свечи жжет – всюду свечи, свечи, свечи. Но это свечи особые. Их присылают из какого-то магазина в Голливуде, и они все разного цвета. Лиловые вроде как должны защищать, голубые еще что-то делают, оранжевые приносят благо, красные придают силу. Каждый вечер тетя Пат и Ариэль уединяются в библиотеке, зажигают свечи и запирают дверь.

– И что потом? – торопил ее Юпитер.

– Потом я иногда слышу эти звуки. – Элли передернуло. – Их слышно даже наверху, но особенно хорошо – в гостиной. Они исходят из библиотеки.

– Мария говорила, что это вроде как пение, – сказал Юпитер.

Элли опустила глаза и посмотрела на свои руки.

– Может быть, они и в самом деле похожи на пение, только я… только я в жизни не слышала, чтобы так пели. Кровь стынет в жилах.

Юпитер сосредоточенно нахмурился.

– Мария говорила, что там что-то поет. Не кто-то, а что-то, именно так она сказала. Во всяком случае, не человек.

Элли выпрямилась и посмотрела Юпитеру прямо в глаза.

– Послушай, какая разница, что она говорила. Эти звуки издает Ариэль, как – не знаю, но выносить их невозможно. Этот кошмар нужно прекратить!

– Действительно так страшно?

– Неописуемо. Из-за этого ужаса мы остались без прислуги. После Марии агентство присылало двух служанок, и обе ушли. Дом по колено в грязи, я умираю от голода, потому что кухарка из меня никудышная, а тетя Пат и вовсе не знает, как к кухонной плите подступиться. Но это еще не все: мне разрешается говорить только шепотом и ходить только на цыпочках, потому что Ариэль целый день спит и всю ночь бродит по дому. Все, у меня терпение лопнуло, он должен выкатиться вон.

– Мы в общем-то не специалисты по выживанию из дому незваных гостей, – отозвался Юпитер. – Может, тебе стоит поговорить с мисс Осборн и…

– Я без конца разговариваю с тетей Пат, у меня язык чуть не отсох. Но она в ответ лишь улыбается, будто я – несмышленый младенец, и переводит на свою любимую тему – старый киношный хлам.

– Киношный хлам? – повторил Пит.

– Ну да, она коллекционирует бутафорию и костюмы из популярных фильмов – объяснила Элли. – Чего там только нет, в этой ее коллекции, начиная от накладных ресниц, которые наклеивала Делла Ля Фонте в «Весенней лихорадке», до меча Джона Мейбенкса из «Мести Марко». Если какая-нибудь кинозвезда умирает или вдруг решает переехать и избавиться от лишнего барахла, первой на аукцион мчится, тетя Пат. Она на это тратит все свои средства.

– Что ж, по-моему, вполне безобидное увлечение, – заметил Юпитер.

– Равно как и жечь без конца свечи, – подхватила Элли. – Но свечи плюс Ариэль – нет, это уже слишком. С меня довольно. Пусть он убирается вон и издает свои жуткие звуки где-нибудь в другом месте.

Пит прислонился к печатному станку.

– А что, Юпитер, можно отлично позабавиться… – сказал он. – Положим Ариэлю в постель яблочный пирог с компотом, напустим ему в ванну лягушек, в башмаки спрячем змей.

Элли фыркнула:

– Ариэль будет счастлив, он обожает змей. Я хочу раздобыть какие-нибудь компрометирующие сведения о нем.

– И шантажировать? – ровным голосом спросил Юпитер.

– Он сам виноват, не надо было вламываться в мой дом. Только я не могу разузнать о нем ничего дурного. Он со мной не разговаривает, да что там разговаривает – ведет себя так, будто я вообще не существую. А тетя Пат не желает мне ничего рассказывать. У него есть какая-то странность, но она всячески скрывает от меня эту его странность.

– Но если ей известно… – начал Пит.

– То, что ей известно, яйца выеденного не стоит, – прервала Элли, – иначе она бы его на порог не пустила. Умом моя тетка не блещет, но на дурное не способна. Мне нужно узнать о нем что-то такое, чтобы одним ударом уничтожить: откуда он явился и что замышляет. Вот это-то вы мне все и раздобудете.

Сегодня вечером у тети Пат гости. Она звонила по телефону и приглашала, а Ариэль готовил пунш. Если затевается званый вечер и в доме будут люди, может быть, удастся что-то разузнать об Ариэле. А поскольку это мой дом, я приглашаю в гости вас.

– И мы тоже будем пить пунш? – спросил Пит.

– Нет. Вы с теткиными гостями беседовать не будете, вы будете за ними наблюдать. А потом проследите, где они живут, в общем, мы там решим, как лучше действовать. Итак, в восемь вечера я жду вас у гаража. Идите задами, чтобы из дома вас никто не заметил. – Она встала. – И не советую увиливать, иначе мне придется рассказать миссис Джонс про тайный ход, – пригрозила она.

Юпитер и Пит молча слушали, как шаги Элли удаляются по территории склада.

– Новый клиент появился и даже не спросил нашего согласия, – покачал головой Юпитер. Он отодвинул решетку позади печатного станка, и там обнаружилась широкая труба из рифленого железа, обклеенная обрезками ковров. Это был Туннель II – один из тайных ходов на «Складе Джонса». Он был проложен под грудами металлолома, которые скрывали автоприцеп Трех Сыщиков. На другом конце туннеля люк открывался прямо в штаб-квартиру.