Текст книги "Общество Розы"

Аделина Амотеру

Это соглашение, составленное 11 тоберия 1315 года, подтверждает, что сэр Марцио Далийский может вести поднадзорную торговлю с его высокопреосвященством Ночным Королем Меррутаса, имея в виду, что непредоставление его высокопреосвященству восьмидесяти процентов вырученной прибыли повлечет за собой арест и наказание.

Соглашение между сэром Марцио Далийским и Ночным Королем Меррутаса

Как и со всем остальным, что касается Чародея, брошенный им вызов, вероятно, всего лишь очередная уловка.

– Он сказал, что начнет действовать завтра утром, – напоминает мне тем же вечером Виолетта.

Мы сидим на полу в маленькой комнате таверны на окраине Меррутаса и упражняемся, как всякий вечер.

– Он возьмется за дело раньше. – Я свиваю из тьмы маленькую ленточку и заставляю ее приплясывать. – Обманщики никогда не говорят правды.

– Тогда что нам делать? Если мы хотим обыграть его, у нас совсем мало времени.

Я качаю головой, концентрируясь на превращении темной ленты в крошечную танцующую фею. Ее лицо я прорабатываю со всей возможной тщательностью.

– Запомни, – говорю я, – наша цель состоит не в том, чтобы украсть бриллиантовую булавку раньше Маджиано. Наша цель – убедить его в том, что ему стоит примкнуть к нам.

Виолетта наблюдает за тем, как я изменяю иллюзию танцующей феи: горблю ей спину, а вместо прекрасных волос приделываю к голове ужасные шипы, и она становится отвратительным монстром.

– Ты думаешь о его словах, да? – немного погодя спрашивает сестра. – О Ночном Короле, у которого под рукой десять тысяч наемников и армия солдат, и о том, как тебе хотелось бы иметь такую поддержку.

– Откуда ты знаешь?

Виолетта робко улыбается мне, кладет подбородок на руки и с восхищением смотрит на мою иллюзию.

– Я знаю тебя всю жизнь, моя Аделинетта. И я считаю, Маджиано намеренно сказал тебе об этих наемниках.

– И для чего же?

– Возможно, хочет, чтобы ты переманила их на свою сторону.

Продолжая возиться с иллюзией, я погружаюсь в уютную тишину. Монстр постепенно превращается в гладкую и блестящую золотую лань, любимое животное Виолетты. Улыбка сестры становится шире, и это побуждает меня сделать зверюшку еще более милой.

– Маджиано заносчив, – говорю я. – Если мы действительно хотим расположить его к себе, то одной кражи булавки будет мало. – Я снова смотрю на Виолетту. – Мы должны удивить его своими способностями.

Виолетта отрывает взгляд от золотой лани и, выгнув бровь, смотрит на меня:

– И как же нам это сделать? Ты слышала Маджиано. И солдат на праздновании Средолетия тоже видела. Они все запуганы Ночным Королем. Он правит с помощью страха.

При этих словах золотой мех лани чернеет, а в ее глазах появляется алое свечение. Виолетта инстинктивно сжимается и отстраняется от этого зрелища.

– Я тоже, – отзываюсь я на слова сестры.

Виолетта понимает, что я намерена сделать. Она тихонько смеется – одновременно напряженно и восхищенно, а потом качает головой:

– Ты всегда хорошо играла в игры. Я никогда не могла победить тебя.

«Не так уж я хороша в этом, – думаю я, хотя слова сестры согревают меня и я благодарна ей. – Я пыталась играть по правилам Терена против него и потеряла все».

– Аделина, – шепчет Виолетта на этот раз очень серьезно, – я не хочу никого убивать.

– Ты и не будешь. – Я беру ее за руку. – Мы просто покажем, на что способны. Наемников можно убедить повернуться против нанимателя. Если нам удастся показать, насколько мы сильнее Ночного Короля, если мы заставим его бояться нас, а люди это увидят, некоторые могут забыть о верности и последуют за нами.

Виолетта поднимает глаза и ищет мой взгляд. Смотрит она виновато, потому что однажды оставила меня одну, не помогла защититься.

– Ладно.

Это ее способ сказать, что больше она меня не предаст. Я жму ей руку и откидываюсь назад.

– Поехали дальше, – говорю я Виолетте. – Забери мою силу.

Сестра протягивает руку и тянет идущие от меня нити энергии. Созданная мной иллюзия сильно колышется. Когда Виолетта применяет свою силу, создается ощущение, будто невидимая рука сжимает мне горло и выпускает из меня всю энергию. Она держит крепко – моя иллюзия растворяется. Я пытаюсь развернуть свои способности, но не могу сделать этого. В горле пузырится паника – знакомое чувство страха при мысли, что я больше никогда не сумею себя защитить и теперь открыта на обозрение всем.

Не паникуй. Я напоминаю себе о нашем уговоре и принуждаю себя успокоиться.

– Продолжай, – говорю я сквозь сжатые зубы.

Я должна позволить ей сделать это, ей нужно практиковать выносливость.

Секунды ползут медленно, а я продолжаю бороться с паникой, пытаясь привыкнуть к новому ощущению. В нем есть налет облегчения, да. Отсутствие темноты и колючих шепотков в ночи. Но без силы я чувствую беспомощность и скатываюсь по спирали к той прежней Аделине, которая сжималась в комок при виде отца. Снова и снова я пытаюсь добраться до своей энергии. И снова и снова не обнаруживаю ничего, кроме пустого пространства, в котором раньше был пруд пенящейся тьмы. Минуты проходят.

Наконец я чувствую, что больше не могу этого выдержать, и сдавленным голосом говорю:

– Прекращай.

Виолетта выдыхает.

Силы возвращаются ко мне, от облегчения тело мое расслабляется, меня снова затопляет поток энергии, наполняя болью каждый уголок в груди. Мы обе в изнеможении откидываемся назад. Глядя на Виолетту, я слабо улыбаюсь.

– Долго это продолжалось? – спрашивает Виолетта, когда ей удается выровнять дыхание.

Она выглядит бледной и хрупкой, так бывает всегда, после того как она применяет свои силы, а щеки у нее неестественно красные.

– Дольше, чем вчера. Это было хорошо.

Честно говоря, мне бы хотелось, чтобы она училась быстрее, чтобы мы как можно скорее смогли снова столкнуться с Тереном. Но, практикуясь с Виолеттой, мне нужно быть осторожной, чтобы сберечь ее здоровье. Я продвигаюсь вперед медленно, мягко, постоянно подбадривая ее. Может быть, я поступаю так, потому что побаиваюсь сестру, ведь она обладает такой силой, от которой у меня нет защиты. Кроме того, именно Виолетта отчасти в ответе за все те унижения и обиды, которые я переносила в детстве, за то, что меня все время держали в тени, не объясняя причин. Если бы она не была моей сестрой, если бы я не любила ее, если бы у нее было не такое доброе сердце…

– Так что мы будем делать? – спрашивает Виолетта.

Я поворачиваюсь в сторону дворца Ночного Короля. В глаза бьет свет заходящего солнца. Прищуриваюсь. Почуяв ход моих мыслей, шепотки в голове пробуждаются и начинают возбужденно подергиваться и чирикать, распихивая мои мысли, и вот они уже толпятся в каждом темном уголке сознания. На этот раз я к ним прислушиваюсь. Это мой шанс отправить сигнал инквизиции, что я приду за ними, что они не сокрушили меня, и я говорю:

– Мы заставим Ночного Короля трепетать у наших ног.

* * *

Жаркий и влажный вечер, город поблескивает под лучами заходящего солнца. Мы с Виолеттой проходим по задымленным улицам и поднимаемся на холм, с которого открывается вид на роскошное поместье с садом, расположенное в центре города. С каждого балкона свисают серебристо-голубые флаги с изображением увенчанной короной луны. Это главная резиденция Ночного Короля.

Я понимаю, почему Чародей выбрал именно такой вечер для кражи булавки. Жарко, а потому все едят и прохлаждаются на улице, а когда во дворе полно народу, вору легче работать. Не приходится сомневаться, что в дворцовом саду сейчас суетится множество слуг, которые накрывают столы к ужину.

Мы с Виолеттой притаились в тени выстроившихся в ряд деревьев. Смотрим на стражников, расставленных вдоль ограды поместья. Ближе к подножию холма, у главного входа дежурят солдаты.

– Через стену нам не перелезть, – шепчу я, – так, чтобы не привлечь к себе внимания.

Если бы с нами была Ветроходец, она бы легко забросила нас на стену, но с Обществом Кинжала мы разошлись, и теперь я могу рассчитывать только на собственные силы.

– Смотри, – шепчет Виолетта и прикасается к моей руке.

Она указывает на главный вход внизу. У ворот собирается группа юных танцовщиц. Они ждут, когда им позволят войти, хохочут и переговариваются с охранниками.

– Давай поищем другой путь, – бормочу я.

Не по душе мне их вид. Затейливые прически и разноцветные шелка слишком сильно напоминают о Дворе Фортунаты – о чувственных принцах, способных загипнотизировать толпу одним взмахом ресниц. Когда-то я водила знакомство с такими.

– Ты хочешь растратить всю свою энергию, чтобы сделать нас невидимыми на несколько часов? – спрашивает Виолетта. – Так легче всего попасть внутрь. Ты говорила, Раффаэле тренировал тебя, пока ты находилась в…

– Знаю, – прерываю я ее, может быть, немного резче, чем намеревалась.

Потом качаю головой и смягчаю голос. Она права. Если мы хотим пробраться внутрь, надо притвориться танцовщицами и пококетничать с охраной.

– Но у меня никогда не получалось так очаровывать клиентов, как это делал Раффаэле, – признаюсь я. – Я всегда играла роль новичка, которому ничего не нужно говорить.

– Это не так уж трудно, правда.

Я гляжу на нее испепеляющим взглядом:

– Может, и нет, для такой мальфетто, как ты, непомеченной.

Виолетта приподнимает подбородок и глядит на меня задорно-лукавым взглядом. Точно так же она смотрела на отца, когда ей чего-нибудь хотелось.

– Ты сильна, моя Аделинетта, – говорит она, – но харизма у тебя, как у подгорелого картофельного пудинга.

– Люблю подгорелый картофельный пудинг. Он с дымком.

Виолетта выкатывает глаза:

– Я не о том. Не важно, что любишь ты, важно, что любят другие. Тебе нужно только слушать и смотреть, отчего люди делаются счастливыми, и давать им это.

Я вздыхаю. Возможно, Виолетта не способна лгать о важных вещах, но очаровывать она умеет. Мой взгляд задерживается на танцовщицах у ворот, и с тяжелым чувством я представляю нас в этой компании. Слишком много воспоминаний о Дворе Фортунаты. «Я работаю только со стоящими людьми», – сказал Маджиано. Если мы не переживем сегодняшнюю ночь, значит не заслуживаем его внимания.

А что, если верность Маджиано не стоит всего этого? Разумеется, найдется множество других из Элиты, менее значительных, зато они присоединятся к нам, не заставляя рисковать жизнью в игре с Ночным Королем. У Маджиано, вероятно, самая громкая и недобрая слава, но он вынуждает нас лезть в змеиную нору, чтобы завоевать свое расположение.

Потом я вспоминаю блеклые, безумные глаза Терена, возвращаюсь мыслями к сцене убийства на арене, к смерти Энцо и насмешкам Терена. Вполне вероятно, что только Маджиано по силам справиться с Тереном. Если я намереваюсь вернуться в Кенеттру, негоже мне являться туда с горсткой элитного сброда. Мне нужны лучшие. Так что речь идет не об одном только Маджиано, а о том, чтобы лишить силы Ночного Короля и собрать собственную армию.

«Тебе нужно быть храброй», – звучит шепот в голове.

Я начинаю сплетать иллюзию над отмеченной шрамом стороной своего лица и бормочу:

– Отлично. Я достану тебя.

В момент нашего появления у ворот стоят шесть стражников. Я сразу вижу, что большинство из них бывалые солдаты, слишком опытные, чтобы поддаться чарам двух симпатичных танцовщиц. Я набираю в грудь воздуха и поправляю шелковую повязку на волосах. Виолетта повторяет мои движения. Мы приближаемся к воротам, в это время стражники проверяют по очереди каждую танцовщицу. Нескольких они вытолкали из группы. Одну девушку солдат тащит за волосы. Та визжит.

– Никаких мальфетто, – говорит он танцовщицам, кладя руку на рукоять меча. – Распоряжение Ночного Короля.

Потом его взгляд падает на Виолетту. Моя сестра не встает на задние лапки, как остальные, а вместо этого застенчиво и с выражением полнейшей невинности на лице смотрит на солдата, а потом неохотно к нему приближается.

Служивый замирает на мгновение и окидывает ее беглым взором.

– Новая девушка, – говорит он, и огонек его взгляда, скакнув на меня, возвращается к сестре. – Эта симпатичная. – Солдат оглядывается на своего товарища, будто ища одобрения. – Сегодня что-то слишком много золотистых волос будет окружать Ночного Короля. Как насчет этой?

Другой вояка восторженно глядит на Виолетту. Сестра нервно сглатывает, но отвечает им скромной улыбкой. Я уже видела много раз, как она таким манером завоевывает сердца кавалеров.

Наконец первый солдат кивает и дает отмашку:

– Пойдешь внутрь.

– Это моя сестра. – Виолетта кивает на меня. – Пожалуйста, пропустите нас вместе.

Солдат переключает внимание в мою сторону. Замечаю в его глазах искру желания, когда он оценивает мою красоту: не такая милая, но более порочная версия Виолетты. Я шагаю вперед, расправляю плечи, настраиваюсь на серьезный тон и говорю:

– Вы не можете взять мою сестру, а меня оставить здесь.

Я вспоминаю манеру Раффаэле склонять голову набок и повторяю его жест, при этом открыто улыбаясь стражникам. Улыбка у меня не такая, как у Виолетты, – мрачноватая, менее наивная, многообещающая.

– Вместе мы выступаем лучше. – Я беру Виолетту под руку. – Ночной Король не будет разочарован.

Остальные солдаты гогочут, а первый задумчиво рассматривает меня.

– Занятная вы парочка, – бормочет он. – Ну хорошо. Не сомневаюсь, Ночной Король развлечется на славу.

Я тихонько выдыхаю, и мы присоединяемся к группе отобранных танцовщиц. Стражники открывают ворота и тихой вереницей запускают нас внутрь. При этом первый солдат продолжает неотрывно следить за нами, на его лице написана откровенная зависть к Ночному Королю. Я опускаю голову и стараюсь скрыть свои мысли.

Сад за оградой освещен фонарями. В темноте пляшут светлячки, в ритм их танца вмешиваются приглушенные раскаты хохота и суета слуг. По мере приближения к центру сопровождающие нас солдаты отстают. Наконец первый солдат останавливается и поворачивается к нам.

– Вы знаете правила, – говорит он, потом вспоминает, что мы новички, и добавляет: – Заходите только туда, куда вас приглашают, никуда больше. Остаетесь на территории двора. Не прикасаетесь ни к еде, ни к вину, если только вам не предложит кто-нибудь из гостей. Я без колебаний выведу вон любую, кто устроит сцену.

После этого он кивком отпускает нас бродить по саду.

– Как ты думаешь, Маджиано удастся проникнуть внутрь? – на ходу спрашивает Виолетта.

– Уверена, он уже здесь, – шепчу я в ответ.

Мимо проходят несколько гостей, задерживаясь взглядами на наших лицах. Виолетта сладко улыбается им, и они расслабляются. Я внимательно слежу за сестрой и стараюсь следовать ее примеру.

Это работает хорошо. Мы привлекаем к себе ровно столько внимания, сколько положено двум наемным танцовщицам. Мужчины проходят слишком близко к нам, так что их шелковые рукава касаются наших обнаженных рук. Нас приметили даже солдаты Ночного Короля, рассыпанные по двору. Один замедлил ход рядом со мной и успел погладить мое плечо. От его прикосновения я деревенею.

– Сегодня они запустили нескольких прелестных танцовщиц, – мурлычет он, приветствуя кивком меня и Виолетту.

Сестра мило краснеет, а солдат радостно сияет и продолжает обход территории. Я слишком смущена, чтобы подражать Виолетте. В последний раз от прикосновения солдата у меня на груди остался шрам.

Видя выражение моего лица, Виолетта берет меня под руку и склоняется к моему уху.

– Ты должна расслабиться, моя Аделинетта, – шепчет она, – особенно в окружении солдат.

Конечно, она права. Напоминаю себе, что здесь никто не может увидеть изувеченную сторону моего лица. Им застит глаза иллюзия красоты.

С наступлением вечера толпа во дворе уплотняется. Пока мы разыскиваем Ночного Короля, я постепенно успокаиваюсь. Виолетта указывает на двух симпатичных вельмож и, когда они замечают нас, хихикая, отворачивается. Я смеюсь вместе с ней и иду следом, а в голове непрестанно крутится вопрос: есть ли здесь шпионы Ночного Короля?

Мы обходим весь сад и наконец натыкаемся на его свиту.

В укромном уголке сада разговаривают и хохочут, собравшись в кружок, одетые в шелка вельможи. На траве разложены разноцветные подушки, а в центре в углублении горит веселый костер. Над ним вращается на вертеле свиная туша. Вокруг костра расставлены огромные блюда с ароматным рисом, финиками и фаршированными дынями. Сюда уже прибились несколько танцовщиц. Одни очаровывают зрителей кружением ярких шелков под стук барабана, другие сидят и смеются в компании своих покровителей.

Я мигом определяю, который из них – Ночной Король.

Среди собравшихся в круг на нем больше всего украшений, на пальцах – массивные золотые перстни, а глаза подведены черной тушью. На голове – изящная золотая корона. Стоящий справа придворный что-то шепчет государю на ухо. Слева находится один солдат, он допивает последние капли вина из кубка. Еще несколько стражников стоят поблизости, положив одетые в перчатки руки на рукояти мечей. Я рассматриваю воротник рубашки Ночного Короля.

К нему действительно прицеплена огромная, украшенная бриллиантом булавка. Удивительно, до чего же Маджиано охоч до таких чудовищных вещиц. Сияние бриллианта можно заметить с другой стороны двора. Я оглядываюсь. Пока никаких признаков присутствия Маджиано.

Мы с Виолеттой приближаемся к кругу. Несколько придворных поднимают на нас взгляды, я расправляю плечи и одариваю их самой умопомрачительной улыбкой, на какую только способна. К своему удовлетворению, я получаю ответные улыбки, а глаза этих господ расширяются.

Когда мы подходим, Ночной Король смеется, потом указывает на подушки рядом с собой.

– Ночь с самыми прелестными танцовщицами в Меррутасе, – говорит он, пока мы усаживаемся и поджимаем под себя ноги. – Средолетие благоволит нам. – Подведенные черным глаза короля задерживаются на Виолетте, потом обращаются ко мне. Порядок всегда такой. – Как вас зовут, мои любимые?

Виолетта застенчиво улыбается, я краснею. Если бы он только знал, что обе мы мальфетто.

– Ваше поместье больше не оскверняют своим присутствием мальфетто, – говорит мужчина, сидящий рядом с Ночным Королем. – Но ситуация становится все сложнее, сир. Вы слышали новости из Кенеттры?

Ночной Король улыбается ему:

– Что там поделывает новая власть?

– Главный Инквизитор Кенеттры издал указ, сир, – отвечает придворный. – Всех мальфетто уже выдворили за пределы столицы и поселили в шалашах за городскими стенами.

– И что их ждет дальше?

Ведя разговор, Ночной Король продолжает любоваться нами. Он наклоняется вперед и предлагает нам блюдо с финиками.

– Смерть, я уверен. Мы уже разворачивали корабли с беженцами-мальфетто.

– Главный Инквизитор, – задумчиво произносит Ночной Король. – Кажется, королева наделяет его довольно серьезной властью, не так ли?

Собеседник короля кивает. От вина глаза его разгорелись.

– Ну вы же знаете, что он не вылезает из ее постели. Влюблен без ума еще с тех пор, когда был мальчишкой.

Ночной Король смеется, а мы с Виолеттой поддерживаем его улыбками.

– Что ж, – говорит король, – мои поздравления ему с победой в королевском поединке.

Значит, Терен кого-то любит – он не только верный слуга Джульетты, но и ее страстный поклонник. Разве такое возможно? На моем лице замирает улыбка, и я приберегаю эту информацию про запас, вдруг когда-нибудь пригодится.

Придворный, говоривший с королем, теперь обращает свое внимание на меня. Мне хватает мгновения, чтобы догадаться, кто это. Как я раньше не сообразила!

Передо мной Маджиано. Смотрит на меня с ленивой усмешкой. Глаза у него сегодня не похожи на кошачьи – зрачки темные и круглые, а копна непослушных косичек собрана в аккуратный узел на затылке. Одет парень в роскошные шелка. Какими ухищрениями открыл он себе путь к Ночному Королю, я понятия не имею, но дикарская сторона его натуры сейчас совершенно не видна. Этот господин воспитан и обходителен, как самый состоятельный аристократ, его манеры настолько изменились, что сперва я вообще не узнала в нем Маджиано. У меня такое ощущение, будто я могу читать мысли этого человека.

Ах. Вот и ты, любовь моя.

– Эта танцовщица только недавно появилась в городе, друг мой, – говорит Маджиано Ночному Королю и добродушно приобнимает его рукой за плечи. – Я видел ее раньше. Она очень хороша. Говорят, прошла подготовку при дворе.

Прячу раздражение и продолжаю краснеть. Он дразнит меня, расставляет маленькие препоны на моем пути. Ну и пусть. Я улыбаюсь ему, раздумывая, как бы выманить короля из этого круга.

– Это правда? – Ночной Король хлопает в ладоши. – Может быть, вы покажете нам?

Я обмениваюсь быстрым взглядом с Виолеттой, после чего поднимаюсь на ноги, еще раз смотрю на воротник короля, где сверкает вожделенная булавка, а потом встаю перед костром и начинаю кружиться под бой барабанов.

Вызываю в памяти все, чему училась во Дворе Фортунаты. К своему удивлению, я обнаруживаю, что тело многое помнит. Завожу известный кенеттранский танец и грациозно двигаюсь вокруг костра. Другие вельможи останавливаются посмотреть на меня. Непрошеным гостем является воспоминание о Раффаэле, как он учил меня выступать, будто я в свите короля, улыбаться, застенчиво вспыхивать и танцевать. Это отвлекает меня, и вдруг сам он появляется здесь – иллюзия его руки, мягко прикасающейся к моей спине пониже талии, шелк его волос, темной сапфировой рекой рассыпавшихся по плечам. Я слышу его смех, когда он вводит меня в круг. «Терпение, моя Аделинетта», – произносит его прекрасный голос. Вот входит Энцо, а Раффаэле готовит меня к ночи при дворе, и я вспоминаю темные с алым отливом глаза молодого принца и как он любовался моей сверкающей маской.

Виолетта предостерегающе дергает нити моей энергии. С благодарностью я гляжу на нее, потом подавляю эмоциональный всплеск. Образ Раффаэле, дрогнув, исчезает. Кажется, больше никто не заметил, что я сотворила, а может, я ничего и не творила. Делаю глубокий вдох. Раффаэле тут нет. И никогда не будет, глупо с моей стороны даже желать этого. Выкидываю Общество Кинжала из головы и вновь концентрируюсь на придворных. Виолетта придвигается к Ночному Королю, что-то мурлычет ему и посмеивается. Она помогает мне отвлечь его.

Маджиано откидывается назад и следит за моим танцем. Выражение лица у него забавное. Если бы я не знала его так хорошо, то могла бы подумать, будто он и правда заворожен моими движениями.

– Обучалась при дворе, – бормочет он себе под нос, и на этот раз слова звучат слишком тихо, Ночной Король их не слышит.

Маджиано и не подозревает, что Виолетта потихоньку подрубает его силу и отдает во власть моих чар.

Я делаю в танце большой круг и мимоходом создаю иллюзию булавки с бриллиантом на воротнике Ночного Короля, затем прикрываю настоящее украшение, теперь его не видно. Когда я в первый раз обходила вокруг костра, Маджиано что-то шепнул Ночному Королю. Потом я увидела, как король аплодирует.

Я улыбаюсь. Маджиано стащил фальшивую булавку.

Ночной Король смотрит на меня. Я вспоминаю, как обращался с зачарованными клиентами Раффаэле. Опускаю ресницы и скромно склоняю голову.

Ночной Король бьет в ладоши.

– Волшебно! – говорит он, когда я усаживаюсь на прежнее место. – Где вы остановились в этом городе, моя милая? Я бы хотел повидаться с вами еще разок.

От его голоса у меня мурашки ползут по телу, но я лишь смеюсь.

– Мы только недавно приехали, сир, и почти ничего не знаем о вас, – отвечаю я, меняя тему.

Это его веселит. Он берет меня за руку и притягивает к себе.

– Что вы хотите знать? – мурлычет король. – Я один из богатейших людей в мире. Не так ли, друг мой? – Он останавливается, чтобы бросить взгляд на Маджиано.

Тот хитро улыбается, не сводя с меня глаз:

– Ночной Король – не обычный представитель благородного сословия, милочка. – В словах Маджиано слышится подтекст, и в нем – вызов. – Он сидит на такой куче сокровищ и обладает такой властью, ради которых любой пошел бы на убийство.

Ночной Король отвечает на комплимент Маджиано усмешкой:

– Кенеттра любит торговать с нами. А нам ее товары нравятся больше, чем кому бы то ни было. Знаешь, как я добился такой веры в свое могущество? – Он обнимает меня и кивает на солдат с эмблемами на рукавах. – Я тебе расскажу. Самые свирепые наемники всегда идут на службу к сильнейшему, и они выбирают меня. Мой город кишит ими. Так что, моя дорогая, если ты когда-нибудь захочешь увидеться со мной, просто шепни об этом первому встречному на улице. Твое слово будет передано мне, и я пошлю за тобой.

Почему обладающие властью мужчины так глупеют при виде симпатичного лица? Я начинаю потихоньку сплетать иллюзию вокруг всех сидящих у костра. Она тонкая – мутноватый свет фонарей, хриплые возгласы, это иллюзия возбужденных выпивкой людей. Ночной Король протирает глаза и улыбается мне.

– Ах, любовь моя, – невнятно бормочет он. – Кажется, я сегодня немного перебрал.

«Самые свирепые наемники в мире выбирают службу у тебя, – раздается шепот у меня в голове, – потому что они еще не встречались со мной».

Наклоняюсь, чтобы поцеловать короля. Дотягиваюсь до его воротника, отцепляю настоящую булавку с бриллиантом и прячу в карман своего шелкового платья.

– Может быть, вам нужно отдохнуть, господин мой, – говорю я и встаю.

Внезапно король выбрасывает вперед руку, как хлыст, и хватает меня за запястье. Я леденею, все, кто находится рядом, тоже застывают на местах. Даже Маджиано обмер: скорость реакции Ночного Короля удивила его. Монарх силится побороть опьянение и натужно улыбается.

– Ты не уйдешь, пока я не скажу, – выговаривает он. – Надеюсь, мои солдаты объяснили тебе правила поведения внутри этого двора.

Все собравшиеся вокруг костра обмениваются нервными взглядами. Я встречаюсь глазами с Виолеттой. Сестра улавливает мой сигнал, нагибается к королю и шепчет что-то ему на ухо. Тот слушает, сдвигает брови, а потом разражается хохотом.

Я замечаю, как расслабляются плечи сидящих кружком, постепенно и другие придворные начинают посмеиваться. Ночной Король ослабляет хватку на моем запястье и встает.

– Итак, – говорит он, обвивая рукой мою талию и притягивая к себе Виолетту, – парочка отважных сестричек. Так напомните мне, откуда вы приехали, как вы там сказали?

Он тащится следом за мной, а я выхожу из круга и пересекаю двор.

Позади нас несколько солдат обмениваются взглядами и пускаются следом. Маджиано тоже смотрит на нас и на мгновение встречается со мной глазами. Вид у него озадаченный и любопытный. Что же ты задумала, маленькая волчица? Я оглядываю двор. Где могут находиться наемники Ночного Короля? Если они такие лихие ребята, как все о них говорят, то должны неотрывно следить за нами. Бросая последний небрежный взгляд через плечо, замечаю, что Маджиано исчез из круга.

Продолжаю обвивать короля смутной иллюзией опьянения. Мы оставляем за собой площадку и вступаем под сень одной из открытых галерей, которые обрамляют внутренний двор. Скрываемся в тени арок, и нас поглощает тьма. Сопровождающие Ночного Короля солдаты держатся на небольшом расстоянии, давая патрону пространство для уединения, но в то же время не упуская нас из виду.

Ночной Король тянет меня к себе, потом прижимает к колонне. Одновременно с этим я углубляюсь в себя в поисках энергии, нахожу ее и, вытягивая нити, начинаю плести.

Один за другим гаснут освещавшие галерею снаружи огни. Солдаты изумлены и напуганы. Они смотрят на потухшие светильники. Потом один глядит в нашу сторону. В этот миг я набрасываю на нас с Виолеттой покров невидимости, и он вскрикивает. Мы отходим от Ночного Короля, выскальзываем из его объятий. Он открывает глаза, обнаруживает, что нас нет, и пьяно отшатывается назад.

Я молча воссылаю хвалы ночи за то, что она сгладила несовершенство моей невидимости, и продолжаю вить иллюзию.

– Стража! – кричит Ночной Король и жестами созывает своих людей.

Они спешат к нему. К моему удивлению, из тени галереи материализуются еще несколько фигур. Эти мужчины одеты не так, как обычная стража, – они похожи на придворных, только у каждого в руке – кинжал. Наемники.

– Куда они делись? – выдыхает один, оглядываясь по сторонам и проводя невидящим взглядом прямо по нам.

Мы с Виолеттой стоим не шевелясь и вжавшись в колонны.

– Как вы могли их не заметить?! – рявкает Ночной Король, пытаясь как-то оправиться от удара, выйти из неловкого положения. – Найдите их!

Я улыбаюсь: забавно смотреть, как солдаты неуклюже шарят руками в темноте. Сжимаю зубы и тянусь к Ночному Королю.

Вдруг он громко ахает, смотрит вниз, потом испускает вопль, падает и ползет назад, пока не упирается в стену. На его ногах появляются огромные отвратительные кроваво-красные язвы, они прожигают изнутри одежду, будто на короля только что вылили ведро яда. Король вскрикивает снова и снова. Собравшиеся вокруг солдаты в ужасе таращатся на него. Над толпой сгущается волна темной энергии, я жадно заглатываю ее, позволяя их страху заполонить и укрепить себя. В голове у меня – взрыв, какофония шепотков, в которой я ничего не могу разобрать.

Вопли Ночного Короля эхом разносятся под сводами галереи. Поглазеть на страдальца собирается целый рой зрителей. Я успеваю выхватывать из темноты овалы изумленных лиц: на них написано недоумение при виде всемогущего правителя Меррутаса, прижавшегося к стене, парализованного страхом. Хорошо. Пусть смотрят.

Потом я оступаюсь. Один солдат, пятясь, случайно натыкается на меня и сталкивает с места. От внезапного удара я теряю концентрацию, иллюзия невидимости рушится, и на мгновение мы с Виолеттой становимся видны. Взгляды двух десятков глаз вонзаются в нас.

Сидящий на земле Ночной Король тоже видит нас, его губы искривляются, будто он сейчас зарычит.

– Ты! – брызжа слюной, кричит он и смотрит на меня, а потом на мою сестру.

Я поднимаю подбородок и освобождаю его от иллюзии. Сердце бешено колотится у меня в груди.

– Дьяволица! Проклятые мальфетто! – шипит он. – Воровки, шлюхи… – Голос его становится грубым и угрожающим, глаза прикованы и к Виолетте, и в них я вижу жажду убийства. Сестра делает шаг назад. – Я порежу вас на куски и сожгу на центральной площади.

Я обвожу взглядом стоящих вокруг, задерживаюсь на наемниках. Когда мы только пришли сюда, я хотела напугать Ночного Короля на глазах у его верных слуг, чтобы хотя бы некоторые из них поняли, как я сильна, и перешли на мою сторону. Я не собиралась никого убивать.

Но сейчас я гляжу на Ночного Короля, слышу его угрозы, направленные мне и сестре, и ощущаю в душе всю силу ненависти. Если моя цель – склонить на свою сторону безжалостных наемников Ночного Короля, чтобы стать реальным противником для Джульетты и инквизиции, тогда, может быть, мне следует сделать нечто большее, чем просто напугать владыку Меррутаса.

– Хватай ее! – кричит какой-то стражник.

Я молча смотрю на них. Не знаю точно, что именно они видят, но мой взгляд заставляет их притормозить. Обнаженные мечи застывают в воздухе.