Электронная библиотека » Мэри Лю » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Гений"


  • Текст добавлен: 29 декабря 2017, 20:23


Автор книги: Мэри Лю


Жанр: Зарубежная фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Пятнадцать минут уходит на то, чтобы отмыть дочиста его тело и волосы. Когда мы заканчиваем, я помогаю ему встать и закрываю глаза, увидев, что он берет сухое полотенце, чтобы повязать на талии. При мысли о том, что вот сейчас я открою глаза и увижу его перед собой обнаженным, кровь несется по жилам с бешеной скоростью. И вообще, как выглядит обнаженный парень? Меня злит, что щеки мои раскраснелись. Потом наваждение проходит, и следующие несколько минут я вытаскиваю Дэя из ванны. Когда он наконец снова сидит на крышке унитаза, я подхожу к двери. Только теперь я замечаю, что кто-то чуть-чуть приоткрыл ее и забросил два новых комплекта солдатской формы. Формы пехотных батальонов с невадскими пуговицами. Странное чувство – снова оказаться солдатом Республики. Но я беру одежду.

Дэй слабо улыбается мне:

– Спасибо. Здорово почувствовать себя чистым.

Боль, кажется, погрузила его в худшие воспоминания последних недель, и теперь все его эмоции отражаются на лице. Его прежние улыбки будто ополовинились. Его жизнерадостность чуть ли не совсем умерла вместе с Джоном, осталась лишь малая ее часть, главным образом та, что предназначена для Идена и Тесс. Втайне я надеюсь, что Дэй кое-что оставил и для меня.

– Попробуй одеться, – говорю я. – И подожди меня за дверью – я быстро.


Семь минут спустя мы возвращаемся в комнату. Рейзор и Каэдэ ждут. Тесс сидит одна в уголке дивана, подтянув колени к подбородку, и настороженно смотрит на нас. Через мгновение я ощущаю аромат жареной курицы и картошки и кидаю взгляд на обеденный стол, на котором аккуратно стоят четыре блюда, полные манящей еды. Я пытаюсь не реагировать на запах, но живот ворчит.

– Превосходно, – улыбается нам Рейзор. – Теперь вы оба отлично выглядите.

Он поворачивается в Дэю и качает головой:

– Мы тут собрали кое-какой еды, но, так как вам в ближайшие часы предстоит операция, придется держать желудок пустым. Представляю, как вы голодны, и сочувствую вам. А вы, Джун, пожалуйста, угощайтесь.

Дэй тоже не может оторвать глаз от яств.

– Просто прекрасно, – бормочет он.

Я присоединяюсь к остальным за столом, а Дэй ложится на диван и устраивается поудобнее. Я собираюсь взять свою тарелку и сесть рядом с ним, но Тесс опережает меня – садится на краешек дивана так, что ее спина соприкасается с боком Дэя. Мы – Рейзор, Каэдэ и я – молча едим за столом, я изредка посматриваю в сторону дивана. Дэй и Тесс болтают и смеются с непринужденностью людей, знакомых не один год. Я сосредотачиваюсь на еде, но жар случившегося в ванной все еще жжет мои губы.

Через пять минут (я считаю) Рейзор делает глоток вина и откидывается на спинку стула. Я внимательно смотрю на него, все еще не в силах понять, почему один из руководителей Патриотов – глава группы, которая у меня всегда ассоциировалась с жестокостью, – ведет себя так вежливо.

– Миз Айпэрис, – говорит он, – что вы знаете о нашем новом Президенте?

Я отрицательно покачиваю головой:

– К сожалению, немного.

Каэдэ рядом со мной хмыкает и продолжает поглощать еду.

– Но вы с ним встречались, – замечает Рейзор, выдавая тайну, которую я надеялась скрыть от Дэя. – Тем вечером на приеме – его устроили, чтобы отпраздновать поимку Дэя. Он поцеловал вам руку. Верно?

Разговор Дэя и Тесс смолкает. Я внутренне съеживаюсь.

Рейзор, кажется, даже не замечает, насколько мне неловко.

– Анден Ставропулос – интересный молодой человек, – размышляет он. – Покойный Президент очень его любил. Теперь, когда Президентом стал Анден, сенаторы недовольны. Народ ропщет, людям совершенно безразлично, отличается ли Анден от предыдущего правителя. Какие бы речи Анден ни вел, чтобы ублажить граждан, они видят лишь богача, который понятия не имеет, как облегчить их страдания. Они злы на Андена за то, что тот допустил казнь Дэя, что преследовал его, что ни слова не сказал против политики отца, что назначил награду за поимку Джун… и этот список далеко не полон. Прежний Президент держал военных в кулаке. А теперь народ видит всего лишь мальчишку-короля, который имеет шанс окрепнуть и стать воплощением идей своего отца. В системе появились слабые места, которыми мы воспользуемся, чтобы претворить в жизнь наш план.

– Вы, кажется, хорошо осведомлены о молодом Президенте. И вам, похоже, немало известно о событиях торжественного приема, – отвечаю я, не в силах больше сдерживать подозрения. – Предполагаю, вы всё прекрасно знаете, потому что тоже там были. Вы, вероятно, являетесь чиновником Республики, но недостаточно высокого ранга, чтобы добиться аудиенции Президента.

Я прохожусь взглядом по дорогим бархатным покрывалам и гранитным столам и добавляю:

– А здесь, вероятнее всего, располагается ваш офис.

Кажется, Рейзору не очень нравится замечание по поводу его ранга (хотя я просто, как всегда, констатировала факт, вовсе не желая его оскорбить), но он быстро сглаживает недовольство смешком:

– Вижу, от вас ничего не скроешь. Особенная девушка. Что ж, мое официальное звание – коммандер Эндрю Десото, я возглавляю три патрульные службы столицы. Патриоты зовут меня моим мальчишеским прозвищем. Вот уже больше десяти лет я координирую их действия.

Теперь Дэй и Тесс внимательно слушают.

– Вы чиновник Республики, – неуверенно повторяет Дэй, впиваясь взглядом в Рейзора. – Коммандер из столицы. Гм… Почему вы помогаете Патриотам?

Рейзор кивает, кладет локти на стол, сводит ладони.

– Что ж, видимо, я должен начать с рассказа о том, как мы работаем. Патриоты существуют уже лет тридцать. Начинали они как разрозненные группы повстанцев. За последние пятнадцать лет они сплотились в попытках самоорганизоваться и добиться своего.

– Насколько мне известно, с появлением Рейзора все изменилось, – вставляет Каэдэ. – Они постоянно меняли руководителей. И с финансированием возникали трудности. Благодаря связи Рейзора с Колониями Патриоты стали получать деньги в немыслимых раньше количествах.

Я вспоминаю, что в последние два года Метиас все чаще противодействовал атакам Патриотов на Лос-Анджелес.

Рейзор кивает, соглашаясь со словами Каэдэ:

– Мы сражаемся за воссоединение Колоний и Республики, за возвращение Соединенным Штатам их прежней славы. – В его глазах появляется решительный блеск. – И на пути к цели мы готовы на все.

Прежние Соединенные Штаты, думаю я. Дэй упоминал Соединенные Штаты во время нашего бегства из Лос-Анджелеса, но я отнеслась к его словам скептически. А вот теперь скепсиса поубавилось.

– И как работает организация? – спрашиваю я.

– Мы ищем людей, обладающих нужными нам талантами и навыками, а потом пытаемся их рекрутировать, – поясняет Рейзор. – Обычно мы легко привлекаем людей, правда одних убеждать приходится дольше, чем других.

Он замолкает на мгновение, показывая стаканом на Дэя:

– Я считаюсь одним из вождей Патриотов, нас всего несколько, мы работаем изнутри, планируем задания для повстанцев. А Каэдэ имеет звание пилота.

Та взмахивает рукой, не отрываясь от еды.

– Каэдэ присоединилась к нам после того, как ее исключили из Военно-воздушной академии в Колониях. Врач Дэя наш медик, а юная Тесс – студент-медик. Еще у нас есть бойцы, неуловимые, разведчики, хакеры, бабочки и так далее. Вас, Джун, я бы определил как бойца, хотя ваши способности, видимо, подпадают под несколько категорий. А Дэй, конечно, лучший из известных мне неуловимых. – Рейзор чуть улыбается и опустошает стакан. – Вас двоих технически следовало бы причислить к совершенно новой категории – знаменитости. В такой роли вы будете наиболее нам полезны. И по этой причине я не выкинул вас на улицу.

– Очень мило с вашей стороны, – бросает Дэй. – Так в чем состоит план?

Рейзор указывает на меня:

– Чуть раньше я спросил, что вы знаете об Президенте. Сегодня до меня дошли кое-какие слухи. Люди говорят, что Анден на приеме был сражен вашей красотой. Кто-то слышал, как он спрашивал о возможности перевести вас в патрульную службу столицы. Болтают, будто он хотел определить вас на учебу в качестве кандидата в принцепсы Сената.

– Принцепсы Сената… – Я автоматически качаю головой, ошарашенная новой мыслью. – Вероятно, это лишь слухи. Чтобы подготовить меня к такой должности, и десяти лет будет мало.

Рейзор лишь смеется над моими доводами.

– Что такое принцепс? – спрашивает Дэй; голос его звучит раздраженно. – Не все тут так хорошо разбираются в республиканской иерархии.

– Глава Сената, – небрежно отвечает Рейзор, не поворачиваясь к Дэю. – Второе лицо после Президента. Его – или ее – напарник во власти, а иногда и больше. В конечном счете, как выясняется, так обычно и бывает после десяти лет обучения. Ведь мать Андена была предыдущим принцепсом.

Я автоматически кидаю взгляд на Дэя: челюсти у него плотно сжаты, он лежит совершенно неподвижно – я вижу едва заметные свидетельства того, что ему не очень нравится слышать об отношении ко мне Президента и о том, что тот, возможно, видит во мне будущего напарника.

– Слухи преувеличены, – гну свое я; разговор досаждает мне не меньше, чем Дэю. – Если и так, я стала бы лишь одним из кандидатов в принцепсы, и могу вам гарантировать, другие кандидаты были бы опытными сенаторами. Но как это вяжется с планом покушения? Вы думаете, я…

Каэдэ прерывает меня громким смехом:

– Ты покраснела, Айпэрис. Тебе льстит, что Анден в тебя влюбился?

– Нет, – отвечаю я с излишней поспешностью.

Мое лицо заливает краска – от злости на Каэдэ.

– Да умерь свой чертов гонор, – говорит та. – Анден – красивый парень, он на вершине власти и может выбирать. Нет ничего плохого в польщенности. Дэй наверняка тоже так думает.

Рейзор спасает меня от необходимости отвечать – он неодобрительно хмурится:

– Каэдэ. Прошу тебя.

Девушка смотрит на него, надув губы, потом возвращается к еде. Я перевожу взгляд на диван: Дэй лежит, уставившись в потолок.

– Теперь даже Анден не уверен, что вы действовали против Республики предумышленно, – говорит Рейзор после короткой паузы. – Я не исключаю, что он думает, будто вас похитили после бегства Дэя. Или заставили присоединиться к Дэю. Он во многом еще не утвердился, требует, чтобы правительство считало вас пропавшей, а не предателем. Я вот что хочу сказать: Анден заинтересован в вас, а значит вы можете оказывать на него влияние.

– Так вы хотите, чтобы я вернулась на службу Республике? – спрашиваю я.

Мои слова, кажется, эхом отдаются от стен. Краем глаза я вижу, как Тесс недовольно ерзает на диване. На ее губах дрожит непроизнесенная фраза.

– Именно так, – кивает Рейзор. – Сначала я хотел задействовать шпионов из моих республиканских патрульных служб, чтобы подобраться к Андену, но теперь у нас есть вариант получше. Вы. Вы скажете Президенту, что Патриоты попытаются его убить, но план, о котором ему сообщите, будет планом прикрытия. Всех бросят на борьбу с заявленным вами планом, а мы нанесем удар с неожиданной стороны. Мы не ставим себе целью лишь убийство Андена. Наша цель – обратить против него всю страну, тогда его режим будет обречен, даже если не удастся воплотить наши планы в жизнь. Вот в чем требуется ваша помощь. Мы получили сведения, что в ближайшие две недели Президент планирует отправиться на театр военных действий для получения от своих полковников свежей информации и оперативных отчетов. Воздушный корабль «Династия» завтра утром стартует к фронту, на корабле будут все мои отряды. Дэй присоединится к нам с Каэдэ и Тесс на воздухолете. Мы организуем настоящее покушение, а вы выведете Андена под удар.

Рейзор скрещивает руки на груди и изучает наши лица, ждет реакции. Дэй наконец обретает дар речи.

– Такой план крайне опасен для Джун, – возражает он, садясь попрямее на диване. – Почему вы считаете, что она сможет подобраться к Президенту, после того как военные арестуют ее? Почему вы думаете, что они не станут ее пытать, чтобы выведать информацию?

– Можете не сомневаться, я знаю, как этого избежать, – отвечает Рейзор. – И про вашего брата я не забыл… Подобравшись к Президенту, Джун сможет выяснить, где находится Иден.

Глаза Дэя загораются, и Тесс сжимает его плечо.

– Что касается вас, Дэй, я никогда прежде не видел, чтобы народ так к кому-нибудь влекло. Вы знали, что за одну ночь вошло в моду красить прядь волос красным? – Рейзор прыскает со смеха и показывает на голову Дэя. – В ваших руках огромная власть. В данный момент вы, вероятно, не менее влиятельны, чем Президент. А может, и более. Если мы используем вашу славу, чтобы довести людей до исступления ко времени убийства Президента, Конгресс будет не в состоянии предотвратить революцию.

– А чего вы хотите добиться вашей революцией? – спрашивает Дэй.

Рейзор подается вперед, на его лице появляется решительность и даже надежда:

– Хотите знать, почему я присоединился к Патриотам? По той же причине, по какой вы действовали против Республики. Патриотам известно, что вам пришлось вынести, мы видели, какие жертвы вы принесли ради своей семьи, какие страдания Республика причинила вам. Джун…

Рейзор кивает в мою сторону. Я съеживаюсь: не хочу, чтобы мне напоминали о Метиасе.

– …Я видел и ваши страдания. Вся ваша семья уничтожена страной, когда-то любимой вами. Я потерял счет Патриотам, которые пришли в организацию по таким же причинам.

При упоминании семьи Дэй отворачивается и устремляет взгляд в потолок. В его глазах нет слез, но, когда Тесс хватает его за руку, он крепко сжимает ее пальцы.

– Мир за границами Республики несовершенен, но там есть свобода и возможности, и нам лишь нужно сделать так, чтобы свет оттуда проник в Республику. Наша страна подошла к краю, и осталось только подтолкнуть ее. – Он привстает со стула и показывает на собственную грудь. – Мы можем стать рукой толкающей. Начнется революция – Республика падет, и мы вместе с Колониями захватим ее или перестроим во что-нибудь великое. Она снова станет Соединенными Штатами. Люди заживут свободно. Ваш младший брат, Дэй, будет расти в более благоприятной атмосфере. Ради этого стоит рискнуть жизнью. Ради этого стоит умереть. Разве нет?

Я вижу, что слова Рейзора находят какой-то отклик у Дэя, зажигают свет в его глазах, поражающих меня своей яркостью.

– Ради этого стоит умереть, – повторяет Дэй.

Вроде и я должна чувствовать душевный подъем, но почему-то мысль о падении Республики вызывает у меня тошноту. Не знаю, может, дело в многолетней промывке мозгов, усиленном внедрении мысли о ценности Республики. Но ощущение не покидает меня, а вместе с ним я испытываю стыд и ненависть к самой себе.

Все, к чему я привыкла, рушится на глазах.

Дэй

Врач молча врывается в помещение вскоре после полуночи. Она готовит меня. Рейзор перетаскивает стол из гостиной в одну из небольших спален, где в углу стоят коробки со всевозможными запасами – едой, гвоздями, скрепками, бутылками с водой. Чего тут только нет. Врач с Каэдэ застилают стол толстым пластиком. Меня привязывают к столу ремнями. Врач готовит металлические инструменты. Моя обнаженная нога кровоточит. Пока они занимаются своими делами, Джун стоит рядом и смотрит на врача так, словно одного ее взгляда достаточно, чтобы женщина не совершала ошибок. Я с нетерпением жду. Каждое мгновение приближает меня к встрече с Иденом. Стоит мне вспомнить слова Рейзора, как я чувствую воодушевление. Не знаю, наверно, стоило уже давно примкнуть к Патриотам.

Тесс в качестве ассистента быстро исполняет поручения врача, а когда нечего делать, внимательно наблюдает за процессом. Ей удается избегать Джун. По лицу Тесс я вижу, что она чертовски нервничает, но ни одним словом себя не выдает. За обедом мы довольно легко болтали, она тогда сидела рядом на диване… но что-то между нами изменилось. Я пока не могу нащупать причину. Если бы я не был уверен в обратном, то решил бы, что Тесс в меня влюбилась. Но эта мысль настолько нелепа, что я быстро выкидываю ее из головы. Тесс практически моя сестренка, маленькая сирота из сектора Нима.

Вот только она больше не маленькая. Теперь я отчетливо вижу взрослые черты на ее лице: детская припухлость спала, выделились высокие скулы, глаза стали не такие большие, какими я их помню. Не могу понять, почему я не замечал этих перемен прежде, а стоило расстаться на несколько недель – и все очевидно. Я, наверное, туп как пень.

– Дыши, – говорит Джун.

Она втягивает в себя воздух, словно демонстрируя, что от меня требуется.

Я отвлекаюсь от мысли о Тесс и понимаю, что задерживал дыхание.

– Не знаешь, сколько на это уйдет времени? – спрашиваю я Джун.

Уловив напряжение в голосе, она успокаивающе похлопывает меня по руке, и я чувствую укол вины. Если бы не я, она сейчас уже была бы на пути в Колонии.

– Несколько часов.

Джун замолкает, а Рейзор отводит врача в сторону и передает ей деньги – сделка заключена. Тесс помогает хирургу вымыть руки, надеть перчатки и повязать на лицо маску, потом показывает мне большой палец. Джун снова смотрит на меня.

– Почему ты не сказала, что встречалась с Президентом? – шепчу я. – Ты всегда говорила о нем как о совершенном незнакомце.

– Он и есть совершенный незнакомец. – Джун делает паузу, словно тщательно выверяя слова. – Не видела смысла рассказывать – ты его не знаешь, а я не питаю к нему никаких чувств.

Я вспоминаю наш поцелуй в ванной. Потом представляю себе портрет Президента и воображаю повзрослевшую Джун рядом с ним в роли принцепса Сената, за которую поручился богатейший человек Республики. А кто я такой? Грязный уличный хулиган с двумя республиканскими долларами в кармане. И еще надеюсь быть вместе, проведя с ней несколько недель. И потом, неужели я забыл, что Джун принадлежала к элите? Когда я искал еду в мусорных баках Лейка, она общалась на шикарных банкетах с людьми вроде нынешнего Президента. Я впервые думаю о ней как о человеке из высшего общества. Какой же я глупец – надо же было объясниться ей в любви! Словно она обычная девчонка с улицы и я могу надеяться на ответное чувство. Но она промолчала.

Чего я так распереживался? Не стоит. Или стоит? Разве нет проблем поважнее?

Ко мне подходит врач. Джун сжимает мою руку, я не хочу ее отпускать. Она из другого мира, но она бросила его ради меня. Иногда я принимаю ее поступок как должное, а иногда мучаюсь вопросом: как мне хватает совести сомневаться в ней, ведь она готова в огонь прыгнуть ради меня. Она легко могла меня бросить. Но не бросает. «Я сделала выбор», – сказала она.

– Спасибо, – говорю я Джун. – Ничего, справлюсь.

Джун несколько секунд смотрит на меня, потом целует в губы.

– Все пройдет быстро – ты и моргнуть не успеешь. А потом будешь взбираться на дома и бегать по стенам быстрее прежнего.

Она медлит мгновение, распрямляется, кивает хирургу и Тесс. А потом уходит.

Я закрываю глаза и делаю прерывистый вдох, глядя на приближающегося врача. С моего угла зрения Тесс не видно вовсе. Не знаю уж, что мне предстоит вынести, но вряд ли будет больнее, чем при выстреле в ногу.

Врач прикрывает мне рот влажной тряпочкой, и я соскальзываю в длинный темный туннель.


Искорки. Воспоминания о чем-то далеком-далеком.

В свете трех мигающих свечей мы с Джоном сидим за нашим маленьким столом в гостиной. Мне девять. Ему четырнадцать. Столик такой хилый, даже представить себе трудно – одна ножка подгнила, и мы каждый месяц, а то и чаще пытаемся продлить ей жизнь, забивая в нее все больше и больше отрезков картона. Перед Джоном лежит раскрытой толстая книга. Брови его сосредоточенно сведены. Он читает очередную строчку, спотыкается на двух словах, потом терпеливо переходит к дальнейшему тексту.

– У тебя усталый вид, – говорю я. – Ложился бы лучше спать. Мама будет недовольна, если увидит, что ты еще не спишь.

– Давай закончим страницу, – бормочет Джон, слушая меня вполуха. – Если, конечно, тебе не надо ложиться.

От его слов я только сажусь прямее:

– Я не устал.

Мы снова склоняемся над книгой, и Джон зачитывает следующую строку.

– В Денвере, – медленно произносит он, – после… завершения северной стены… Президент… официально… официально…

– Оценил, – помогаю ему я.

– Оценил случившееся… как преступление… – Джон замолкает на несколько секунд, потом трясет головой и вздыхает.

– Против, – подсказываю я.

Джон хмурится, глядя на страницу.

– Ты уверен? Тут нужно другое слово. Ну да ладно. «Против государства войти в…» – Джон замолкает, откидывается на спинку стула и трет глаза. – Ты прав, Дэнни. Пожалуй, мне пора спать.

– А что такое?

– Буквы расплываются по странице. – Джон вздыхает и постукивает пальцами по бумаге. – У меня голова кружится.

– Да ладно. Закончим строчку – и все.

Я показываю, где он остановился, нахожу слово, которое вызвало у него затруднения.

– В столицу, – читаю я. – Преступление против государства войти в столицу без предварительной военной зачистки.

Джон чуть улыбается, слыша, как я без запинки читаю предложение.

– Ты пройдешь Испытание без сучка без задоринки, – говорит он, когда я заканчиваю. – И Иден тоже. Если я еле протиснулся, то ты пройдешь на ура. У тебя есть голова на плечах, малыш.

Я отмахиваюсь от его похвалы:

– Средняя школа у меня не вызывает особых эмоций.

– А хорошо бы вызывала. По крайней мере, у тебя будет шанс сделать карьеру. Если покажешь хорошие результаты, Республика даже может отправить тебя в военный колледж. Разве такая перспектива не вызывает эмоций?

Вдруг раздается стук во входную дверь. Я вскакиваю. Джон усаживает меня на место.

– Кто там? – кричит он.

Стук становится громче, я даже закрываю уши руками, чтобы не слышать его. Из гостиной выходит мама со спящим Иденом на руках и спрашивает, что происходит. Джон делает шаг вперед, видимо собираясь открыть, но не успевает – она распахивается и внутрь врывается спецотряд вооруженных полицейских. Впереди стоит девушка с длинными темными волосами, схваченными сзади в хвостик, и золотым блеском в глазах. Ее зовут Джун.

– Вы арестованы за убийство нашего блистательного Президента, – говорит она.

Она поднимает пистолет и стреляет в Джона. Потом в маму. Я кричу во весь голос. Кричу так громко, что лопаются голосовые связки. Затем все погружается в черноту.

Меня пронзает боль. Теперь мне десять. Я в лаборатории Центральной лос-анджелесской больницы, заперт вместе с другими. Сколько нас здесь, и не сосчитать. Все мы пристегнуты к каталкам, ослеплены ярким светом. Надо мной склоняются доктора в респираторах. Я прищуриваюсь. Почему они не дают мне уснуть? Свет такой яркий – я ощущаю… разум медленно влечет меня по затянутому туманом морю.

Я вижу скальпели в их руках. Они вполголоса обмениваются кучей непонятных слов. Потом что-то холодное и металлическое впивается в мое колено, я чувствую, как выгибается моя спина, и пытаюсь закричать. Но не могу издать ни звука. Я хочу сказать, чтобы прекратили кромсать мне колено, но тут что-то пронзает затылок, и боль разгоняет все мысли. Поле зрения сужается до туннеля ослепительной белизны.

Потом я открываю глаза и понимаю, что лежу в подвале. Здесь слишком жарко. Я жив по какой-то странной случайности. От боли в коленке я чуть не вою, но знаю: надо молчать. Вижу вокруг темные фигуры, большинство из них лежит бездвижно, а взрослые в больничных халатах ходят вокруг и осматривают их. Я тихо лежу с закрытыми глазами, оставив только узкие щелочки. Наконец люди выходят из помещения, и тогда я рывком вскакиваю на ноги, отрываю штанину, чтобы перетянуть кровоточащую ногу. Я бреду в темноте на ощупь, наконец добираюсь до двери, ковыляю по темной улочке. Потом выхожу на свет и вижу Джун – собранная и бесстрашная, она протягивает мне руку помощи.

– Идем, – шепчет она, обнимая меня за талию.

Я прижимаю ее к себе.

– Ведь мы вместе? Ты и я?

Мы выходим на дорогу, и госпиталь остается позади.

У всех людей на улице светлые кудряшки Идена, сквозь которые просвечивают окровавленные прядки. Посреди каждой двери, мимо которой мы проходим, намалеван красный крест с черточкой. Это означает, что все местные жители поражены чумой, вызванной штаммом-мутантом. Мы идем и идем по улицам. Идем, кажется, уже несколько дней. Воздух плотный, как патока. Я ищу дом моей матери. Вдали виднеются сверкающие города Колоний, они манят меня, обещают лучший мир, лучшую жизнь. Я возьму туда с собой Джона, маму, Идена, и мы вырвемся из цепкой хватки Республики.

Наконец мы подходим к дому моей матери, но, распахнув дверь, я вижу пустую гостиную. Мамы нет. Джон мертв. Его застрелили солдаты, вдруг вспоминаю я. Оглядываюсь, но Джун исчезла, я стою в дверях один. Нет, еще остался Иден. Он лежит в кровати. Когда я подхожу, он открывает глаза на звук моих шагов и протягивает ко мне руки.

Но глаза у него не голубые. Они черные, потому что радужки кровоточат.


Я медленно, очень медленно возвращаюсь из темноты. Основание шеи пульсирует – так случается, когда я отхожу от приступа головной боли. Я знаю, что видел сны, но запомнилось мне только не прошедшее еще до конца чувство страха, чего-то ужасного, прячущегося за запертой дверью. Под головой подушка. От руки тянется трубка, стелется по полу. Все передо мной как в тумане. Я пытаюсь его прогнать, но вижу лишь край кровати и ковер на полу. На нем сидит девушка. Ее голова покоится на постели. По крайней мере, мне кажется, что передо мной девушка. На миг в голову приходит мысль: Иден – Патриоты каким-то образом спасли его и доставили сюда.

Фигура шевелится, и теперь я вижу: это Тесс.

– Эй, – бормочу я; язык едва ворочается во рту. – Что происходит? Где Джун?

Тесс хватает меня за руку и встает, в волнении забывая ответить.

– Ты очнулся, – говорит она. – Ты… как ты?

– Потихоньку.

Я хочу прикоснуться к ее лицу – я все еще не уверен, снится она мне или нет.

Тесс оглядывается, чтобы убедиться, что в комнате больше никого нет. Она подносит палец к губам:

– Не волнуйся. «Потихоньку» продлится недолго. Врач сказала, что все прошло успешно. Скоро будешь как новенький, и мы сможем отправиться на фронт и убить Президента.

Я вздрагиваю: слово «убить» так легко срывается с ее губ. Еще мгновение – и я понимаю, что нога не болит, совершенно не болит. Я пытаюсь приподняться и посмотреть, и Тесс подсовывает подушки мне под спину, чтобы я мог сесть. Преодолевая страх, я кидаю взгляд на свою ногу.

Тесс садится рядом и разбинтовывает рану. Под бинтами гладкие стальные пластины – механическое колено на месте моего простреленного. Я смотрю, разинув рот. Там, где металл встречается с плотью на бедре и голени, все, кажется, подогнано плотно, только по краям немного припухло и покраснело. Комната перед глазами идет кругом.

Тесс нервно барабанит пальцами по одеялу, закусывает округлую верхнюю губу:

– Ну, как ощущения?

– Ощущений… никаких. Боли нет.

Я осторожно провожу пальцем по холодному металлу, пытаясь привыкнуть к постороннему в своем теле.

– Она сделала все это? И когда я снова смогу ходить? Неужели так быстро зажило?

Тесс чуть надувается от гордости.

– Я помогала врачу. Тебе нельзя много двигаться еще двенадцать часов. Чтобы целебный бальзам впитался в мышцы и сделал свое дело. – Тесс усмехается, и ее улыбка так знакомо складывается в морщинки в уголках глаз. – Стандартная операция для раненых солдат. Классно, правда? Будешь жить как с обычной ногой, а может, даже лучше. Доктор, которой я ассистировала, настоящая знаменитость во фронтовых госпиталях, но она еще подрабатывает на черном рынке, что для нас очень кстати. Кроме того, она мне показала, как вправить сломанную руку Каэдэ, чтобы та побыстрее залечилась.

Интересно, сколько Патриоты заплатили за операцию. Я и прежде видел солдат с металлическими вставками, иногда маленькими, каким-нибудь квадратиком в руке, а иногда с полным металлическим протезом ноги. Такая операция должна стоить дорого, а судя по тому, как выглядит моя нога, врач использовал целебный бальзам военного назначения. Я уже чувствую, какой сильной будет моя нога, когда заживет, насколько быстрее я смогу двигаться. Насколько быстрее найду Идена.

– Да, – говорю я Тесс. – Удивительно.

Я чуть выгибаю шею, чтобы видеть дверь в спальню, но от этого кружится голова. Сквозь бушующую в ней бурю я слышу приглушенные голоса.

– Что они там делают?

Тесс бросает взгляд через плечо, потом снова на меня:

– Обсуждают первый этап плана. Я не участвую, потому и не обсуждаю.

Она помогает мне лечь. Наступает неловкая пауза. Я все еще не могу привыкнуть к тому, что Тесс изменилась. Она замечает мой восхищенный взгляд, не знает, что ей делать, потом смущенно улыбается.

– Когда все это закончится, – говорю я, – ты вместе со мной уедешь в Колонии. Хорошо?

Тесс снова улыбается, потом нервно одной рукой разглаживает мое одеяло, а я продолжаю:

– Если все пойдет по плану Патриотов и Республика в самом деле падет, я не хочу, чтобы на нас обрушился хаос. На Идена, Джун, тебя и меня. Слышишь, сестренка?

Вспышка радости на лице Тесс гаснет. Она не знает, что сказать, наконец выдавливает:

– Я не знаю, Дэй.

– Почему? Ты боишься Патриотов? Или чего-то еще?

Она снова оглядывается через плечо на дверь:

– Нет… они ко мне пока хорошо относились.

– Тогда почему ты сомневаешься? – тихо спрашиваю я.

Меня снова одолевает слабость, я с трудом прогоняю наползающий туман.

– В Лейке мы всегда говорили, что если удастся, то убежим в Колонии вместе. Отец рассказывал, что Колонии – страна…

– …Свободы и возможностей. Я знаю. – Тесс отрицательно качает головой – Просто я…

– Что?

Рука Тесс проскальзывает в мою. Я снова представляю ее маленькой девочкой, какой впервые увидел, когда она рылась в мусорном баке в секторе Нима. Неужели это та же девочка? Руки у нее теперь не такие маленькие, как прежде, хотя все еще умещаются в моих. Она смотрит на меня.

– Дэй, я волнуюсь за тебя.

Я моргаю.

– Ты о чем? Об операции?

– Нет, – нетерпеливо трясет головой Тесс. – Я волнуюсь за тебя из-за Джун.

Я делаю глубокий вдох, жду продолжения и боюсь того, что она может сказать.

Голос Тесс теперь звучит как-то странно, я его почти не узнаю:

– Понимаешь… если Джун едет с нами… Я знаю, как ты к ней привязан, но всего несколько недель назад она была солдатом Республики. Ты не замечаешь, какое у нее время от времени появляется выражение лица? Она словно тоскует по Республике: или хочет вернуться, или еще что. А если она попытается саботировать наш план? Или нападет на нас, когда мы будем пробираться в Колонии? Патриоты уже принимают меры…

– Постой.

Я удивлен громкостью и раздраженностью собственного голоса. Никогда прежде не повышал я голоса на Тесс и теперь тут же корю себя. В каждом слове Тесс я слышу ревность – в том, как она выплевывает имя Джун, словно хочет поскорее отделаться от него.

– Прошло всего несколько недель с тех пор, как все это произошло. Конечно, у нее случаются минуты неуверенности. Но она больше не солдат Республики, и даже если мы решим пробираться в Колонии без нее, опасностей будет не меньше. И потом, у Джун есть навыки, которых нет у нас. Да ты сама подумай: она ведь вытащила меня из Баталла-Холла. Она сама может нас защитить.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации