Текст книги "Шторм страсти"

– Давай разберем вещи. Я лягу на верхней кровати.

– Как хорошо, что ты росла сорванцом и любила лазить по деревьям, – заметила Констанс, открывая застежки драгоценного сундука с одеждой, проделавшего вместе с кузинами путь из Англии в Индию и вот теперь в Турцию. Наряды немного устарели, но зато были английскими. – Давай же вновь станем собой!

Алжирский лоцман умело вывел корабль в открытое море, затем пересел в небольшую шлюпку и вернулся на берег. Хоть Габриэль и не управлял судном, капитанского мостика не покидал во избежание каких-либо проблем. Ведь именно в этом и заключалась его работа.

Малек тоже находился здесь же и с каменным выражением лица взирал на расстилавшуюся впереди гладь моря. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем он назовет истинную причину этого путешествия?

Попутный ветер раздул паруса, и рулевой направил корабль на восток. Немного расслабившись, Габриэль развернулся и обнаружил у себя за спиной двух леди, по-прежнему закутанных в светлые накидки.

Поймав на себе взгляд капитана, Рори вдруг дерзко улыбнулась, стянула арабское одеяние и швырнула на палубу. Ветер тут же подхватил легкую ткань и понес по воздуху, пока та не зацепилась за поручни на юте. В платье персикового цвета, с собранными на затылке волосами, Рори вновь выглядела самой собой, то есть настоящей европейской леди. Констанс последовала ее примеру, и взору Габриэля открылось бледно-зеленое платье. Кузина леди Авроры оказалась очень миловидной девушкой, и каждый, кто смотрел на нее, замечал их явное сходство.

Габриэль улыбнулся.

– Вы словно луна и солнце. Добро пожаловать на «Зефир». Надеюсь, вам будет удобно в предоставленной каюте.

– О да, – заверила капитана Рори.

Малек недовольно сдвинул брови.

– Вы мои пленницы и должны быть одеты соответствующе!

– Но они на английском судне, – мягко заметил Габриэль, – и имеют полное право одеваться по-европейски. В любом случае, они будут вести себя прилично, так же как раньше.

– Или так же отвратительно, – буркнула Рори, но Малек услышал и недовольно заворчал, потому что терпеть не мог, когда ему возражали.

– Позвольте я провожу вас в каюту, правитель Малек, – предложил Габриэль.

– Надеюсь, это лучшая каюта, капитан?

– Моя.

Габриэль довел Малека до капитанской каюты, расположенной на корме, и, отворив дверь, объяснил:

– Я привык спать в своей постели, но из уважения к вам попросил корабельных плотников возвести перегородки, так что моя половина справа, ваша – слева, а посредине общее помещение.

Малек зашел в свою половину, располагавшуюся вдоль левого борта: помещение оказалось небольшим, но очень удобным, – и неохотно проворчал:

– Подойдет.

– В любом случае вам придется довольствоваться таким жильем. Это лучшее, что я могу вам предложить. – Габриэль немного помедлил. Теперь, когда они находились в открытом море, уже вполне можно задать главный вопрос. – Малек, пришло время сказать, для чего вы предприняли это путешествие. Что за демоны заставили вас покинуть родные берега?

Глава 8

Малек резко развернулся, и в его темных глазах полыхнула ярость.

– Будьте вы прокляты, Хокинс!

– Уже, и не раз, – сухо ответил Габриэль, которого, после того как собственный дед лишил его наследства, перестали пугать подобные выходки. – Вы совсем не похожи на того человека, которого я когда-то знал: все, что было в вас хорошего, уничтожила злость. Почему вы опять начали пиратствовать, хотя поклялись оставить этот промысел навсегда? И почему предприняли это путешествие через Средиземное море, прихватив с собой людей и животных? Какова бы ни была ваша цель, я принесу гораздо больше пользы, если вы введете меня в курс дела.

Гнев Малека разом улетучился, уступив место безысходности.

– Черт бы вас побрал! Вечно вы, англичане, суете нос не в свое дело, – буркнул Малек, хотя и не так злобно, как прежде.

– Я подвергаю риску свое судно, свой экипаж, но даже не знаю, какая опасность нам может грозить, – возразил Габриэль. – Хотя бы ради тех, кто находится на борту: даже ради вашего проклятого льва, который готов убить каждого, кто приблизится к его клетке, – разве я не заслуживаю, чтобы знать?

– Гази прямо как я: ведь я тоже убил бы каждого. – На мгновение к Малеку вернулось чувство юмора, но потом он подошел к оконцам, расположенным вдоль кормы корабля, устремил напряженный взгляд куда-то вдаль и бросил: – Хорошо. Скажу.

– Там, у трижды проклятого сукина сына в Стамбуле, моя жена и дети.

Габриэль судорожно втянул носом воздух: теперь ясно, что так изменило характер Малека и руководило его действиями.

– Я не знал, что у вас есть семья.

– Да, я взял жену после того, как вы покинули нашу страну. Моя Дамла… изящная точно газель. Знатная, образованная… бесценная жемчужина. Она сказала своему отцу, что не выйдет замуж до тех пор, пока не встретится со своим нареченным лицом к лицу, чтобы иметь право отказать, если он ей не понравится. Но когда мы встретились… и она, и я сразу все поняли.

Габриэль знал, о чем он: те же чувства испытал он сам, впервые увидев Рори. Только вот, к сожалению, она была представлена ему не в качестве суженой.

– Бог преподнес вам щедрый подарок, – в тон Малеку проговорил Габриэль. – К тому же одарил и детьми.

– Мой сын Кадир – маленький мужчина с душой воина, а дочка Мериам для нас настоящая отрада.

В голосе Малека было столько боли, что по телу Габриэля пробежали мурашки.

– Как случилось, что вы их потеряли?

– Отец моей жены Казим приехал в Алжир из Константинополя, как официальное лицо, обустроился здесь, женился на алжирке, здесь Дамла и родилась. Его жена вскоре умерла, а потом он получил сообщение из Стамбула, что здоровье его матери ухудшилось. Он много лет не видел своих родных, вот и решил познакомить их со своей дочерью и внуками, пока не стало слишком поздно. Я собирался поехать с ними, но в последнюю минуту меня задержали неотложные дела. Мне казалось, что им ничто не угрожает, а неделя-другая погоды не сделают.

– Их похитили по дороге в Стамбул? – догадался Габриэль.

Малек кивнул.

– Помните моего кузена Гюркана?

– Еще бы: рад бы позабыть, да шрамы не дают. Думаете, он решил таким способом отомстить?

– Именно. После того, что случилось с ним в Алжире, он обзавелся новыми галерами.

– Которые купил на кровавые деньги…

– А как еще мог заработать этот шайтан? Он обосновался в Стамбуле, но в море на своих кораблях выходил из Триполи. К тому же у него остались шпионы в Алжире. Узнав, что моя жена с детьми отправилась в путь, он догнал их на самой быстроходной из своих галер и взял в плен. – Малек помолчал и жестко добавил: – Если бы я отправился с ними, такого бы не случилось!

– А я думаю, что ваше отсутствие спасло им жизнь, – возразил Габриэль. – Целью негодяя были не они. Поняв, что вас на борту нет, он решил захватить вашу семью в плен, чтобы иметь возможность диктовать свои условия вам.

– Вскоре я получил письмо от Дамлы: она написала его собственноручно, – из которого и узнал, как все случилось. Тесть пытался их защитить, но его убили: это был мирный человек, ученый, и хоть храбрый, но отнюдь не боец.

– В отличие от вас. Но даже вам все равно не под силу противостоять целому отряду вооруженных пиратов.

– Но я мог хотя бы попытаться… – еле слышно произнес Малек.

«И принял бы смерть» – продолжил мысленно Габриэль. Будучи англичанином и очень прагматичным по натуре, капитан Хокинс предпочел бы выжить и поквитаться с врагом позже.

– Значит, вот в чем причина запредельно высокой суммы выкупа…

– Гюркан потребовал именно столько, хотя прекрасно знал, что у меня нет таких денег, вот и пришлось вернуться к прежнему ремеслу. Я надеялся, что выкуп за богатых англичанок покроет недостающую сумму, но увы… Других столь же ценных пленников у меня нет.

Габриэль сдвинул брови.

– Вы рассчитываете на своих животных?

– Надеюсь. Гюркану нравится все необычное, такое, чего ни у кого нет. – Малек сглотнул. – Я устроил этот зверинец для своих детей. Мы очень любили навещать животных прохладными вечерами. Это было развлечением для всей семьи.

Габриэль тут же представил, как маленькие мальчик и девочка играют с осликами и миниатюрными козочками, как радостно смеются, и пообещал:

– Я сделаю все, что в моих силах, для спасения вашей семьи.

– Я верю, что вы попытаетесь, но не обольщайтесь, Хокинс. – Малек отвернулся к иллюминатору. – Чтобы вызволить жену и детей, я готов продать английских леди в гарем, а вас вместе с командой оставить лежать на залитой кровью палубе.

Оптимизма не внушает, зато честно.

– Будем надеяться, что до этого не дойдет.

Из горла Малека вырвался странный звук: то ли смех, то ли рык.

– Ох уж эта ваша английская невозмутимость! Неужели вас ничто не может вывести из себя?

– Может, но мало что. В отличие от гнева, спокойствие не лишает сил и к тому же здорово раздражает окружающих, толкая на необдуманные поступки.

– Вот это точно, – усмехнулся Малек.

– Вернемся к делу. Ваша цель мне ясна: спасти семью и вернуть ее домой любой ценой. Моя чуть сложнее – помочь вам в этом и остаться в живых, чтобы вместе с командой благополучно вернуться в Англию.

Габриэль не стал произносить вслух, что намерен также освободить обеих леди и команду корабля Рори: в воздухе напряжение и без того было слишком осязаемым.

– Корабль следует разворачивать носом в сторону Мекки пять раз в день во время молитвы, – отрывисто бросил Малек.

Габриэль подозревал, что, выдвигая эти требования, Малек хотел чувствовать себя хозяином положения, пусть в данный момент таковым и не являлся.

– Это возможно, но недальновидно: разворачивая корабль, мы потеряем время и прибудем в Константинополь на день-два позже. Гораздо проще воспользоваться компасом, который укажет на Мекку.

Насупившись, Малек неохотно согласился:

– Что же, пусть будет компас.

– Вот и замечательно. Когда следующая молитва?

– Мой муэдзин призовет к ней через полчаса.

– Я предупрежу матросов на палубе, а вы пока устраивайтесь.

Поклонившись, Габриэль вышел из каюты. Два разъяренных льва на борту – как раз то, что нужно его кораблю.

Не в силах заснуть на новом месте, тем более в такой духоте, Рори тихонько спустилась вниз, в темноте отыскала платье, накинула на плечи шаль и выскользнула из каюты. К счастью, Констанс не проснулась.

На нижней палубе ей никто не встретился, и, осторожно передвигаясь в темноте, девушка поднялась на главную. Снизу раздавалось негромкое сопение и сонные вздохи. При мысли о находившихся в трюме животных Рори улыбнулась: надо непременно их навестить, когда будет возможность.

Серп луны и усыпавшие небо звезды освещали корабль, и матросы, что несли вахту, заметили появившуюся на палубе девушку, но никто из них не попытался с ней заговорить или помешать ее прогулке: ночь в спокойном море была временем тишины и умиротворения.

Вздохнув полной грудью прохладный свежий морской воздух, Рори направилась в сторону кормы, приспосабливаясь к покачиванию палубы под ногами, и тут с удивлением заметила одинокую широкоплечую фигуру. Облокотившись на ограждение, мужчина смотрел на расстилавшуюся перед ним гладь моря и даже в тусклом свете луны Рори узнала капитана. В надежде, что он не станет возражать против ее общества, она подошла и молча остановилась справа от него. Если ему не захочется разговаривать, то и она будет молчать. Просто Рори нравилось его общество, а уж в такой романтической обстановке и подавно.

– Не спится? – первым заговорил Габриэль, повернувшись к ней и сверкнув белозубой улыбкой.

– Мне нравится бродить по кораблю в тишине, когда все спят. Господи, как хорошо оказаться вдали от гарема! – Рори печально улыбнулась. – Еще бы знать, чем обернется это путешествие.

– Да, было бы неплохо, – пробормотал Габриэль.

Услышав это, Рори полюбопытствовала:

– Вы знаете, почему Малек решил предпринять это путешествие? Если вам это неизвестно или не можете сказать, я пойму, но мне кажется, лучше спросить, «за спрос денег не берут». Так ведь?

– Это не всегда так, но любопытство – прожорливое существо, – рассмеялся Габриэль и окинул палубу взглядом: никого, кроме рулевого на своем посту – так что можно говорить – тихий плеск волн о борт корабля заглушит любые звуки. – Малек рассказал мне о цели путешествия. Это не то чтобы тайна, но я сомневаюсь, что он хотел бы распространяться. Вы можете поделиться с кузиной, я – с Ландерсом, и пойдет. Если Малек захочет, о своих планах объявит сам.

– Мы с Констанс умеем держать язык за зубами, – немного обиделась Рори.

– Учитывая ваш образ жизни, ничего удивительного. – Габриэль повернулся к ней. – Жену и детей Малека держат в плену, и он надеется, что деньги и экзотические животные помогут их освободить. Малек ясно дал понять, что ради этого пойдет на все.

– О господи! – воскликнула Рори, забыв о необходимости говорить тихо. – Неудивительно, что он выглядит так, словно готов любого разорвать на части. Это его любимая жена?

– Не думаю, что у него есть другие. Мне показалось, он очень привязан к Дамле. Несмотря на то что европейцы уверены в наличии у мусульман гаремов, многие имеют всего одну жену. – В глазах Габриэля вспыхнули искорки веселья. – Я даже слышал от кого-то, что и с одной женой достаточно проблем.

– То же самое можно сказать и о мужьях, – съязвила Рори.

Габриэль рассмеялся.

– И все же и те и другие стремятся вступить в брак.

– Ну, это из-за компенсации за неудобства, особенно холодными ночами, – беззаботно проговорила Рори.

И словно в наказание за эти слова девушка ощутила тепло, исходившее от этого сильного широкоплечего мужчины, и ее охватила дрожь при мысли о том, чтобы разделить с ним постель, и вовсе не для того, чтобы согреться. Несмотря на то что она давно приняла решение не выходить замуж: брак не для нее, – мысль о любовнике вдруг показалась Рори чрезвычайно привлекательной.

Чтобы не выдать себя, она сменила тему:

– А Малек уверен, что его родных освободят… В обмен на внушительный выкуп, разумеется?

– В свое время мне приходилось иметь дело с Гюрканом, так что ни в чем нельзя быть уверенным. – Габриэль немного помолчал, потом добавил: – Он очень жадный, и выкуп будет кстати, только мне думается, что все окажется гораздо сложнее, и я прошу вас приготовиться к любому исходу событий. Малек ясно дал понять, что готов на все, и прямо сказал мне, что, если понадобится, перебьет всю мою команду и продаст вас вместе с кузиной в гарем.

Глава 9

Слова капитана оказались подобны ведру ледяной воды, и Рори судорожно вздохнула, пытаясь скрыть охвативший ее страх.

– Спасибо, что напомнили, насколько опасно наше положение, а то в открытом море на британском корабле легко почувствовать себя свободной.

– Надеюсь, что самого ужасного все же не произойдет, но, как вы понимаете, все мы оказались в довольно опасной ситуации.

– У Малека гораздо больше людей, чем у вас, да и подготовлены к сражению они наверняка лучше. В Стамбуле мы будем чужаками. – Рори вздохнула. – Мое необузданное воображение рисует картины одна страшнее другой.

– Живое воображение доставляет неудобство? – спросил Габриэль.

– Никто раньше не спрашивал об этом, хотя меня часто бранили за излишне бурную фантазию. – Рори задумалась. – С такой совсем не сложно представить себе любую катастрофу, вплоть до появления чудовища из вод морских.

Габриэль улыбнулся.

– Забавно, но маловероятно.

– Пусть не чудовище, но ведь может разразиться ужасная буря, и это будет пострашнее любого левиафана. В моей голове все время роятся подобные идеи и вопрос: «Что, если?» позволяет мне находить сюжеты для романов и таким образом коротать время.

– Очень полезный навык во время длительного путешествия, – заметил Габриэль.

– Именно поэтому мы с Констанс столько и написали! В богатом воображении есть и еще кое-что положительное. Меня мало что может удивить, ведь мысленно я уже все себе представляла. – Рори поморщилась. – Например, я не раз задумывалась, каково это – быть похищенной пиратами, но не ожидала, что такое произойдет на самом деле. И вот я здесь, только испытываю что угодно: шок, раздражение, – но отнюдь не удивление.

– Ваше положение шатко, но не безнадежно, – усмехнулся Габриэль. – Помнится, в Португалии меня дважды приговаривали к смерти, и тем не менее я еще жив, как видите, стою перед вами.

Рори заморгала, тут же позабыв о собственных проблемах:

– Как это вы умудрились: дважды навлечь на себя смертный приговор и выжить?

– Меня попросили выполнить кое-какие поручения. Ничто не предвещало осложнений, но, к несчастью, Порту французы оккупировали раньше, чем я туда прибыл. Меня схватили местные военные, которые, видно, пребывали в не слишком хорошем расположении духа, а поскольку я не говорил по-португальски, решили повесить меня как французского шпиона.

– С чего они решили, что вы шпион? – не поняла Рори.

– Я же сказал: наверное, были не в духе, – пояснил Габриэль. – Меня повесили на первом же попавшемся дереве, но руки перед этим связали не слишком крепко. В общем, я сумел их высвободить и ухватился за веревку над головой, чтобы не дать петле затянуться. Даже не стану описывать, что мне пришлось проделать, чтобы освободиться, но в меня начали стрелять и одна пуля угодила в веревку, перебив ее пополам.

Рори прижала руку к шее, живо вообразив, как затягивается петля.

– Полагаю, в тот день вам попросту не суждено было умереть.

– Наверное, мои палачи подумали так же. К тому же начиналась гроза, прямо над нашими головами раздались оглушительные раскаты грома. Кто-то закричал, что Господь не желает моей смерти и что лучше переключить внимание на приближающихся французов. Таким образом, португальцы оставили меня отплевываться в грязи, а сами отправились на поиски врага. Не знаю, что это было – воля Господа или счастливый случай.

С восторгом взирая на стоявшего перед ней мужчину, Рори протянула:

– Я бы включила этот эпизод в свой роман, только, боюсь, никто мне не поверит. А как вы себя чувствовали?

– Пару дней совсем не мог говорить, – сказал Габриэль, – потом две недели хрипел, но в остальном все в порядке.

– Ну и ну! А как случилось, что вас приговорили еще раз?

– В городе царил хаос, когда португальцы начали отбивать атаки французов. Местные военные разрушили мост через Дору, чтобы остановить наступление, но гражданские, остававшиеся на северном берегу, когда там показался очередной отряд французов, отчаянно хотели сбежать.

– И я их не осуждаю. В то время французы казались непобедимой силой, способной захватить даже самые отдаленные уголки Европы.

– И почти сделали это. Португалия стала первой на дороге, что привела Наполеона к поражению, но в тот момент в стране царил хаос. – Габриэль помолчал, потом спросил: – Вы когда-нибудь слышали о мостах из лодок?

Девушка сдвинула брови.

– Кажется, это случилось лет пять назад, да? Я что-то читала об этом. Маленькие лодки связали, образовав таким образом некое подобие моста, только вот он развалился, когда по нему побежали местные жители, спасаясь от французов.

– Точного количества утонувших никто не знает, известно лишь, что много. – Голос капитана помрачнел. – Я совершенно случайно оказался на южной стороне недалеко от моста, когда все это случилось. Женщины и дети с криками падали в воду и тонули у всех на глазах, спасатели пытались вытащить тонущих на сушу, к ним присоединился и я.

Воображение нарисовало Рори ужасную картину всеобщей паники и хаоса, и, вздрогнув, она тихо спросила:

– Вам лично удалось спасти кого-нибудь?

– Никто не считал. Все, кто мог, прыгали в реку за упавшими. Я хорошо плаваю, поэтому смог вытащить несколько человек. – Взгляд капитана стал отстраненным, словно он вспомнил о тех, кого спасти не удалось. – Мы все были так заняты спасением утопающих, что не заметили отряд французов, напавший на беженцев на южном берегу. Кое-кому из спасателей удалось убежать, а я и еще несколько человек оказались окружены. Французы отпустили женщин, детей и стариков, но мужчин призывного возраста арестовали.

– Таким образом вас снова приговорили к смерти?

– Да. Один французский офицер как-то узнал, что пятеро из нас англичане, и приказал бросить нас в темницу, а наутро расстрелять, как шпионов. Ему было проще избавиться от нас, ведь пленники – такая обуза. – Габриэль криво усмехнулся. – Охранники оказались неплохими ребятами: дали нам даже две бутылки бренди, хоть и дрянного, чтобы могли скоротать ночь.

– Как же вам удалось избежать смерти?

– Один из сидевших вместе со мной в подвале оказался ушлым парнем и обнаружил заброшенный подземный ход. Нам удалось выбраться наружу и, поскольку наши стражи перепились, украсть их лошадей и сбежать. Прежде чем разойтись в разные стороны, мы окрестили себя «Спасенными грешниками» и дали друг другу слово обязательно встретиться в Лондоне, посидеть за бутылочкой отменного бренди, а связь держать через книжный магазин «Хатчерз».

Рори рассмеялась.

– Как это по-мужски! Я придумываю приключения, а вы ими живете. Вам удалась та миссия, с которой вы прибыли в Португалию?

– Англичанин-виноторговец и его жена португалка испугались вторжения французов и попросили меня перевезти в Лондон ее родителей. Я нашел нужных людей, и мы смогли добраться до моего корабля. Поскольку мои спутники были местные, нас нигде не задерживали, а меня они представляли умственно-отсталым внуком, так что время от времени приходилось мычать, чтобы показать, что я не умею разговаривать. – Капитан улыбнулся. – Покинуть Португалию оказалось гораздо легче.

– Вы встречались с кем-то из «Спасенных грешников»?

– Да. Один из них тот, кто зафрахтовал мой корабль для поездки в Америку. Он сказал, что живы еще двое наших товарищей, так что нас по меньшей мере четверо. Теперь, когда война закончилась, мы, пожалуй, все же сможем встретиться и выпить по стаканчику бренди.

Если уж ему, подумала Рори, удалось спасти пожилых супругов во время французской оккупации, то, возможно, ему удастся и их вызволить из плена. Эта мысль придала ей уверенности и вызвала желание узнать о нем чуть больше.

– А как случилось, что вас лишили наследства? Мне трудно представить, что в юности вы были настолько неуправляемы.

Лицо капитана вмиг сделалось непроницаемым.

– Мы достаточно говорили обо мне. Теперь ваш черед. Расскажите мне об Индии: я там никогда не был.

Не обратив внимания на его слова, Рори сказала:

– Простите. Мне не стоило об этом спрашивать.

Габриэль немного расслабился.

– Мне проще говорить о смерти, чем об… этом.

Время не излечило боль от расставания с семьей. Не успев подумать, Рори накрыла его руку своей в желании подбодрить, успокоить, но едва их пальцы соприкоснулись, тело девушки буквально пронзил мощный разряд энергии. Она вспомнила, что именно подумала, когда впервые увидела Габриэля Хокинса: «Вот он. Тот самый мужчина».

Рори могла бы сделать вид, что этого мгновения не было, но когда попыталась убрать руку, он не позволил: напротив, переплел ее пальцы со своими. Прикосновение было невероятно чувственным, и Рори подумалось, что через него наверняка передалось отчаянное биение ее сердца.

Он смотрел на нее такими глазами, что весь мир вокруг перестал существовать.

– Знаю, возвращаться в Африку было не слишком разумно, – хрипло произнес Габриэль. – Но едва увидев ваш портрет в медальоне леди Лоуренс, я дал свое согласие: не мог отказать.

Обрадовавшись, что он вот так, прямо, признал неожиданно возникшее между ними притяжение, Рори неуверенно заметила:

– Это очень некстати, верно?

Губы Хокинса изогнулись в улыбке.

– Верно. Сомневаюсь, что в темноте кто-то заметит, как мы держимся за руки, но если это увидит Малек или кто-то из его свиты, у нас будут неприятности, а уж если что-то большее… Это может и вовсе обернуться катастрофой.

Рори судорожно сглотнула, мгновенно представив себя в объятиях Габриэля: интересно, каково это – слиться с ним в поцелуе, прижаться к этому теплому, сильному мужскому телу… А когда их обоих охватит пожар страсти, а сердца начнут биться в унисон…

Рори вернулась на землю и заставила себя убрать руку.

– Я пишу скандальные романтические истории, в которых герои очарованы друг другом с первого взгляда, но сама никогда не испытывала ничего подобного… до сего момента.

Габриэль шумно выдохнул, однако опять взять ее руку в свою даже не попытался.

– То, что происходит между нами, может быть мимолетным, спровоцированным обстоятельствами чувством, но поскольку оно реальное, мы ни при каких условиях не можем ему отдаться.

Рори судорожно сглотнула, понимая, что Габриэль скорее всего прав: этот вихрь эмоций породила ситуация, в которой они оказались, – однако сама так не думала. Этот мужчина не мог оставить ее равнодушной, а обстоятельства лишь ускорили процесс.

– Я придумаю историю чудесного спасения, герои которой будут жить долго и счастливо.

Ответная улыбка Габриэля дразнила, источала тепло и была столь же чувственной, как и прикосновение.

– Прошу вас, сделайте это. Я слышал, что иногда мечты сбываются. Каковы же ваши?

Рори задумалась.

– Я мечтала отправиться в дальние страны. Моя мечта осуществилась, и мне больше не нужно продолжать бороздить моря. Теперь, когда Наполеон отрекся от власти, мне бы хотелось посетить те места на континенте, которые были закрыты для англичан на протяжении многих лет. Но еще больше мне хотелось бы вернуться домой, в Англию, и жить рядом со своей семьей, только не слишком близко, чтобы родственники не начали раздражать.

Габриэль рассмеялся.

– Вижу, вы много об этом думали.

– В стенах гарема появляется много времени для раздумий. Мне хотелось бы продолжить писать и, возможно, даже издать некоторые из своих трудов. Хотелось бы иметь уютный дом с кошками, собаками, лошадьми, миниатюрными козочками и садом. Вот такие простые мечты.

Рори вдруг осознала, что мысль о замужестве уже не кажется ей такой уж отталкивающей, как впрочем, и о детях, только никогда не призналась бы в этом.

– А как насчет вас? Вы, должно быть, любите море? Мечтаете и дальше бороздить морские просторы подобно свободному ветру?

– Да, я люблю море, но и землю люблю не меньше. Люблю лошадей и поездки верхом, люблю долгие прогулки по лесам и горам. Возможно, я оставлю море и начну новую жизнь на берегу. И даже нанесу визиты тем родственникам, которые согласятся меня принять.

Голос Габриэля слегка дрогнул, и Рори поняла, что слишком близко подошла к болезненной для него теме. В этот момент что-то коснулось ее ноги, и, чуть вздрогнув, она опустила глаза и увидела большого пятнистого кота. Это было облегчением и возможностью уйти от неприятной темы.

– Кто это к нам пришел?

– Корабельный кот, – ответил Габриэль с облегчением. – Необычно выглядит, верно? У него раскосые глаза и длинные лапы, что делает его похожим на оленя. Уши тоже не такие, как у остальных кошек, но свою работу он выполняет хорошо. Мы наняли его сразу же, не раздумывая.

– Каковы же его обязанности? – Рори наклонилась и попыталась погладить кота, но он отскочил в сторону и настороженно зашипел.

– Он официальный истребитель мышей. Кошки путешествуют на кораблях с незапамятных времен.

Рори улыбнулась.

– Очень полезное животное: помогает уберечь провизию от грызунов. И что же, он сам попросился на работу?

– Да, причем с доказательством своего мастерства: живой крысой, и прямо у меня на глазах перегрыз ей шею. Я сразу же взял его к себе.

Рори рассмеялась.

– Свирепый, однако! Как его зовут?

– У него нет имени: просто кот, корабельный кот.

– Мне кажется, это несправедливо: такой мастер своего дела должен иметь собственное имя. – Рори наклонилась, но кот опять отскочил в сторону. – Может, назовешь его Призраком?

– Да, ему подходит, – протянул Габриэль. – Но он не всегда такой агрессивный: когда привыкает к человеку, может быть вполне дружелюбным. Он любит поспать, особенно на моем письменном столе, когда я работаю, но если в каюту заходит незнакомец, тотчас же убегает.

– Он такой пугливый? Не верится. Как тебе имя, Призрак?

На этот раз кот подошел ближе, Рори смогла почесать его за ушком. Шерстка его оказалась нежной и пушистой, точно у кролика.

– Вы ему понравились, – заметил Габриэль. – Малек говорил, что и его звери вас любят.

– Потому что я тоже их люблю и обожаю проводить с ними время.

Девушка улыбнулась, когда кот начал тереться о ее ноги, и в самом деле похожий на призрака в темноте. Если ей нельзя касаться капитана корабля, то уж погладить кота-то можно. И на том спасибо.

Она выпрямилась и с трудом подавила зевоту.

– Нужно возвращаться в каюту. День был долгий. Есть ли надежда на то, что Призрак присоединится ко мне?

– Вряд ли. – Габриэль улыбнулся. – Но за спрос денег не берут.