Текст книги "Мой сводный американец"

Глава 13

Томас

Остаток вечера я провел в компании идеальной семьи, ощущая во рту неприятную горечь. Мысль о том, что на их местах должны сейчас сидеть мы с мамой, никак не хотела покидать мою голову. На этот раз, отец, я докажу, что ты ошибся. Как и я однажды, приняв твой выбор, который оказался для меня роковым.

Снова перевожу взгляд на Ми и незаметно касаюсь рукой ее поясницы. За весь ужин единственное, что приносит мне удовольствие – следить, как от моего прикосновения учащается дыхание сестренки и как она не решается треснуть меня по руке, пусть и яростно этого желает. Но трусиха просто-напросто боится привлечь внимание. Хотя с каких пор мне интересны подобные забавы? Нарочно перемещаю ладонь на талию и сильнее сжимаю ее, с наслаждением наблюдая, как пухлые губки раскрываются от недостатка кислорода. Скоро я полностью тебе его перекрою, малышка. Как только ты мне надоешь.

Не выдержав моего натиска, Мия вскакивает из-за стола и пытается изобразить на лице улыбку, но та выходит какой-то дрожащей.

– Милая? Все в порядке? – встревоженно интересуется ее мать.

– Да, – быстро кивая, она берет свою тарелку в руки, – просто совсем забыла о том, что сегодня должна закончить план экскурсии. Так что покину вас.

Не задерживаясь ни на секунду, она устремляется в сторону кухни. Что ж. Так даже лучше.

– Благодарю за ужин, Наталья Сергеевна. Пирог выше всяких похвал. – Следом за Мией поднимаюсь из-за стола. – Не буду вам мешать.

– Что ты, Томми, ты не мешаешь…

– Все же я оставлю вас. Хочу отдохнуть после перелета.

Наталья посылает мне натянутую улыбку, явно находясь в замешательстве от моего резкого ответа.

Хватаю свои приборы и направляюсь в сторону кухни. Замираю на пороге, наблюдая, как Мия моет посуду. Шум воды не позволит девчонке заметить мое присутствие, поэтому я неспешно приближаюсь к ней со спины, а потом нарочно громко опускаю тарелку рядом с раковиной. Малышка и вздрогнуть не успевает, а я уже блокирую ее, расположив руки по обе стороны и уперев их в столешницу.

– Неделя, – хрипло шепчу ей на ухо. – Очень глупо со стороны твоей мамочки оставлять тебя без присмотра.

Прерывисто дыша, Мия не сразу находит силы ответить мне.

– Ты ничего мне не сделаешь! – напряжённо цедит она сквозь зубы.

– О, я сделаю очень многое, – предупреждаю с напускным предвкушением. – Тебе следует покрепче закрывать свою комнату на ночь.

– Прекрати, – отвечает она осипшим голосом и отчаянно пытается вырваться из моего захвата.

– Видишь ли, я не люблю, когда меня оставляют в дураках. Как думаешь, стоит преподать урок твоей лживой заднице? – с вызовом бросаю я и толкаю ее бедрами.

– Томми, – взвизгивает и тут же замолкает, когда я ладонью прикрываю ей рот.

Горячее дыхание касается моей кожи, мгновенно скручивая все нервные окончания.

– Ш-ш-ш, – выдыхаю, прислонившись губами к ее виску, а потом перемещая губы на мочку уха. Черт! Как же часто она дышит. При виде ее волнения у самого горло сдавливает, электрическими импульсами ударяя прямо в мозг. – Еще рано кричать…

– Томас! – врывается в мое затуманенное сознание голос отца.

Недовольно цокнув, я беззвучно посылаю его и отступаю от девчонки. Резко повернувшись, она впивается в меня пылающими опасной зеленью глазами. Ведьма. Только вот сейчас она настолько возмущена, что буквально задыхается.

– Мы не закончили, – заявляю я с самодовольной улыбкой, прежде чем отвернуться.

– Я тебя не боюсь, – вонзается мне в спину писклявый голос.

– Мне этого и не нужно, – дерзко ухмыляюсь и касаюсь языком уголка своего рта, так и не повернувшись в ее сторону. – Так даже интересней.

Скрываюсь из вида, но спину по-прежнему покалывает от острого взгляда горящих малахитов.

Отца нахожу в коридоре. Заметив меня, он кивком указывает следовать за собой. О, да папочка занервничал.

Кажется, только слепой мог не заметить косые взгляды, которыми он одаривал меня на протяжении всего вечера.

Родитель устраивается за широким столом из красного дуба, рукой приглашая меня занять место напротив. Сосредоточенная напряженность и сплетенные в замок перед собой руки свидетельствуют о том, что он пытается успокоиться или хотя бы скрыть свое волнение.

– Томас, я не слеп и не глуп, – начинает он серьезным тоном. – Что ты сказал девочке?

– Девочке, – фыркаю себе под нос, падая на стул в противоположном конце стола.

– Прекрати немедленно! Я пригласил тебя в гости, чтобы все исправить и наладить общение. И я сделал это, невзирая на возможный риск. Слишком хорошо я тебя знаю, мой мальчик.

– Хорошо меня знаешь? – едва не прыскаю со смеху. – Серьезно?

– Томми, ты уже взрослый, и тоже мог бы приложить хоть немного усилий для нормализации наших отношений. – Отец с вызовом смотрит на меня, всем своим видом показывая, что отказа он не потерпит.

– Нормализации? – протягиваю я с сарказмом, позволяя нашим глазам встретиться в немой схватке.

– Томми, у тебя никакого уважения ко мне. Я твой отец, помнишь?

Я ужасно не хочу беседовать с ним на эту тему. Спустя восемь лет он вспомнил, что отец? Нет, мы, конечно, поддерживали связь, но я делал это только ради матери.

– Что тебе нужно, пап? – спрашиваю уже мягче. Провоцировать своего старика на скандал мне сейчас вообще ни к чему. Я ведь уже предвкушаю продолжение игры, и кажется, придумал свой следующий ход.

Отец встает из-за стола и начинает нервно вышагивать по комнате.

– Сын, мне нужно уехать…

– Я это уже слышал, давай ближе к делу.

– Томми, я должен быть уверен в том, что твое поведение не вызовет лишних проблем.

Сжав зубы так, что они едва не скрипнули, я складываю руки на груди. Прекрасно ведь понимаю, что он имеет в виду. Теперь еще и мое поведение стало для него проблемой. Что он о себе думает?

– А если я не буду играть вместе с вами в счастливую семейку? Что ты сделаешь? Лишишь меня карманных денег? Или отменишь поездку в парк развлечений? А, нет, точно, отправишь меня обратно!

– Достаточно! Ты мой сын, не заставляй меня разочаровываться…

– Снова? Ты ведь хотел сказать снова, верно отец?

Он шумно вздыхает, усаживаясь обратно.

– Томас, мальчик мой, что бы я сейчас ни сказал, ты все равно не поймешь, поэтому прошу тебя как отец: держись от Мии подальше, сохрани покой в этом доме. – Он сжимает пальцами переносицу, роняя усталый вздох. Как же он боится быть изгнанным из своего рая!

– Как скажешь, но у меня есть одно условие. Ты должен помочь моей маме. – Глаза отца расширяются от удивления, но я продолжаю:

– Да, за свое молчание я хочу заслуженный гонорар. Я в курсе, что ты оставил ее в трудном положении, и она погрязла в долгах. Тебе всего лишь требуется перечислить на ее счет нужную сумму. —

Губы родителя уродует кривая ухмылка, и он нервно усмехается, ероша волосы на голове.

– За все приходится платить, папа. Думаю, мы договорились, – подмигнув ему, я с легкостью поднимаюсь с места и покидаю его кабинет.

Он выполнит мою просьбу. Интересно только, чем он купил молчание моей сестренки?

Глава 14

Мия

Не могу привести дыхание в норму, пока тело пробирает нервная дрожь. Я пытаюсь взять себя в руки, но ничего не получается. В голове вновь и вновь раздается пугающее эхо его слов. Я до сих пор ощущаю колючий след прикосновений, запах этого мерзавца, что вытравливает остатки кислорода из легких. И единственное, чего я сейчас хочу – это исчезнуть как пыльное облако от дуновения ветра. Мозг не останавливается ни на секунду, вырабатывая хоть какой-то план выживания под одной крышей со сводным кошмаром. Каждая мышца в моем теле постепенно начинает гореть яростью, стирая остатки страха. Их поглощает нестерпимое желание дать отпор паршивцу. Не заметив этого, я вернулась к мытью посуды и неизвестно сколько тру тарелку, пока на мое плечо не ложится мамина рука.

– Милая, я закончу. Иди, займись своими делами.

– Спасибо, мам, – произношу, чмокая родительницу в щеку, но уйти мне не позволяют ее ладони, обхватившие лицо.

– Я люблю тебя, – с нежностью шепчет мама и целует меня в лоб.

Уголки моих губ дергаются, в эту минуту меня тянет раствориться в ее объятьях и рассказать обо всех своих тревогах. Однако вместо этого я выскальзываю из материнских объятий и покидаю кухню. Не нужно, чтобы она заметила, как меня трясет. Сейчас я просто хочу спать. Упасть в кровать и забыться.

Стремительно поднимаясь по лестнице, я не могу остановить нарастающую лавину мыслей в собственной голове. Они буквально атакуют меня, и я сгораю меж двух огней. С одной стороны, нахальный кудрявый американец, который с каждой секундой перекрывает мне доступ к кислороду, а с другой – Призрак, что недавно вновь ворвался в мою жизнь. И если раньше я сломя голову неслась бы к себе в комнату, чтобы не упустить возможности пообщаться с ним, то теперь немного побаиваюсь. Например, перемен, которые неизбежны. Мое спокойное размеренное существование накрылось медным тазом. И как мне справиться со всем этим? Наверное, в первую очередь стоит ответить Призраку. Вот только от одной лишь мысли, что наши отношения уже не будут прежними, меня знатно колотит.

Утонув в круговороте размышлений, я захожу в комнату и на ощупь пытаюсь достать до выключателя, одновременно стягивая с себя толстовку.

– Тебе помочь? – бесцеремонно врывается в мой затуманенный мозг бархатистый голос брата, вынуждая сердце подпрыгнуть до самого горла.

Я так и замираю с кофтой в руках, не в силах пошевелиться. Медленно разворачиваюсь и встречаюсь взглядом с развалившимся на кровати паршивцем. И как я не заметила его раньше? Быстро натягиваю толстовку обратно и пячусь на пару шагов назад.

– Выйди из моей комнаты! – цежу я сквозь зубы, но внутри у меня все сжимается от нарастающей паники.

– Мне нравится, как я волную тебя, – с дерзкой ухмылкой на губах заявляет Томас и демонстративно хлопает по кровати. – Присядь, поговорим.

– Если ты сейчас же не выйдешь, мне придется поговорить с твоим отцом!

Резким движением Томми вскакивает с кровати и за секунду оказывается в опасной близости от меня.

– Не разочаровывай меня, сестренка, – хрипит он, вытаскивая мои волосы из-под одежды. – Неужели ты не хочешь повеселиться?

– Ты – больной. Держись от меня подальше, если не желаешь нарваться на неприят…

Томас хватает меня за затылок, вырывая из часто вздымающейся груди резкий вздох, когда кончики его пальцев касаются задней поверхности моей шеи.

– Ну почему же, я очень люблю неприятности. Поверь, тебе они тоже понравятся.

Он склоняется к моему уху и замирает, позволяя почувствовать, как с каждой новой секундой сбивается его дыхание.

– Уходи, – повторяю я дрожащим голосом, но в ответ кожу обжигает его издевательская усмешка.

– То есть двери моей спальни для тебя всегда открыты, а из своей ты сразу выставляешь меня за порог? Это несправедливо, зефирка. – Подцепив край толстовки, он касается моего живота. Я же стискиваю зубы, жмурясь от болезненных спазмов, ударивших куда-то вниз. – Если кто-то здесь думает, что я стану играть роль старшего заботливого брата, боюсь, вас ждет разочарование. – Проведя костяшками пальцев по шее, затем вниз по ключице и до левой груди, где сейчас сердце устраивает бунт, Томас вновь замирает. – Я заставлю его биться чаще, – ошпаривает американец горячим шепотом. А потом шумно вдыхает запах моих волос и, мгновенно отпрянув, скрывается из вида.

Глаза начинает жечь от подступающих слез и, не добравшись до кровати, я падаю прямо на пол, ударяясь затылком о стоящий рядом комод. Кончиком языка облизываю пересохшие губы и судорожно выдыхаю, срываясь в бездну отчаяния. Нащупываю телефон и, разблокировав дисплей, дрожащими пальцами ищу имя единственного человека, который сейчас способен успокоить меня. Конечно, это Призрак.

Глава 15

Мия

Отправив уже третье сообщение Призраку, я переворачиваюсь на другой бок и убираю телефон под подушку. Мышцы живота стягивает от нарастающей тревоги. Потому что мобильный до сих пор молчит. От обиды прикусываю нижнюю губу, иначе стон разочарования вот-вот вырвется наружу. Почему он так и не ответил? На душе становится еще паршивей. Я снова чувствую себя страшно одинокой и брошенной…

Где-то пару часов я сгораю от боли и тоски, но все же сон оказывается сильнее мучительных переживаний.

Наутро, измученная и морально вымотанная событиями вчерашнего вечера, я совсем не ощущаю себя отдохнувшей. Осознание того, что целых две недели мне придется провести под одной крышей с этим наглым темноволосым дьяволом, пугает. Очередные высказанные им угрозы мелкими иголочками врезались в память, уничтожая саму надежду на положительное развитие событий.

Я медленно поднимаюсь с постели и направляюсь к зеркалу, гадая, что же преподнесет мне сегодняшний день. Но глядя на свое отражение, по-настоящему ужасаюсь. Бледное лицо и темные круги под глазами. Прекрасно! Думаю, рядом с этим паршивцем такой вид скоро станет для меня привычным. И где найти силы, чтобы противостоять своему испорченному братцу?

Натянув на себя спортивный костюм, я неохотно направляюсь вниз, ведь завтрак никто не отменял. Одно радует: во всяком случае, аппетита он меня пока еще не лишил.

По дороге на кухню нахожу на тумбе аккуратно сложенный листок бумаги. Подавляя зевоту, я раскрываю его и бегло просматриваю. С каждой прочитанной строчкой мои глаза все сильнее расширяются.

Мия, я не стала будить тебя, но обязательно позвоню после приземления. Продукты в холодильнике, наличные деньги в отцовском кабинете. Если вдруг на что-то понадобятся, возьмешь оттуда. Моя дорогая девочка, я уверена, что ты справишься с ролью хозяйки. Мы с Александром крепко обнимаем вас и целуем.

P.S.: Томми присмотрит за тобой. Надеюсь, вы станете отличной поддержкой друг для друга. Он очень хороший мальчик. Не обижай его.

Не обижать? Мама это серьезно?

Шумно вздохнув, я едва удерживаюсь от желания разорвать это проклятое письмо. Если бы мама только знала, что под овечьей шкурой хорошего мальчика скрывается самый настоящий волк. И, надеюсь, он не сожрет меня до приезда родителей.

Взяв себя в руки, я возвращаю листочек обратно на тумбочку и возобновляю свой путь на кухню. Заглядываю в холодильник, и от разнообразия продуктов даже глаза разбегаются. Да, мама отлично позаботилась о нашем пропитании. Достаю ингредиенты для омлета и фруктового салата и аккуратно раскладываю их на столе. В голове мелькает вопрос, что предпочитает на завтрак Томми, но я тут же заставляю себя не думать об этом. Индивидуального меню этот мерзавец точно не заслуживает.

Увлекшись готовкой, я даже позволяю себе немного успокоиться и расслабиться. Возможно, я сгущаю краски. Не исключено, что Томми все-таки найдет в России занятие поинтересней, чем докучать мне.

– Что за божественные ароматы на весь дом, сестренка? – врывается в мои мысли подхалимский тон брата.

От внезапности его появления вилка в одно мгновение выпадает из рук. А потом я еще и встречаюсь с Томми взглядом, замечая, что из одежды на нем только шорты. Не в силах справиться с нахлынувшим смущением, ощущаю, как щеки начинает покалывать. В горле пересыхает от вида его голого торса. Великолепного, черт подери, торса. Молча рассматриваю рельефные кубики, а по коже медленно бегут мурашки.

– Ты решила позавтракать моим прессом? Вот это у тебя аппетиты, малышка. Поверь, это не самая вкусная часть моего тела. Могу…

– Хватит! – срывается с моих губ жалобный писк, и я резко разворачиваюсь обратно к плите, ощущая, как мелко подрагивают конечности.

Да что ж это такое, а? Я вновь позволила ему поставить себя в неловкое положение! Ей богу, он настоящее исчадие ада.

– Присаживайся, Томас, пару минут, и завтрак будет готов, – произношу ровным голосом, наконец, овладев своим дыханием.

Медленно приходя в себя, я поднимаю упавшую вилку и бросаю ее прямо в мойку, трясущимися руками открывая кран. Неосознанно подставляю их под струю воды и вскрикиваю, когда ладони обдает кипятком. Закусываю губу от не унимающейся боли и, в надежде облегчить жжение, трясу кистью. Тем временем наглец подходит вплотную и пристраивается позади меня, закручивая вентиль. Неспешно развернув к себе мое оцепеневшее от его близости тело, Томми аккуратно берет пострадавшую конечность и внимательно осматривает покрасневший участок кожи.

– Судя по всему, зефирная девочка не до конца проснулась. Болит? – вкрадчивым тоном интересуется он, продолжая с какой-то нежностью исследовать каждый миллиметр моей кисти. Только вот смена гадского поведения на трогательно-заботливое почему-то раздражает меня, и я выдергиваю у братца свою руку.

– Вода была не настолько горячей, – с недовольством бурчу себе под нос.

– Я только посмотрел, чтобы убедиться в том, что с нашей принцессой все в порядке.

– Все нормально!

На что Томми насмешливо вскидывает бровь и отходит от меня, позволяя вдоволь насладиться свободным пространством. И воздухом.

– Что ж, тогда покорми единственного мужчину в доме. Потому что голодным я тебе вряд ли понравлюсь.

Ох, я с огромным удовольствием запихаю в тебя хоть весь холодильник. Может, тогда ты впадешь в спячку и тебе будет не до тупых шуточек?!

Но я, конечно же, не высказываю своих мыслей вслух, а просто молча ставлю перед его носом тарелку с омлетом и сама присаживаюсь рядом, приступая к поеданию фруктового салата.

Какое-то время мы завтракаем в приятной тишине. Но тут я ловлю на своем лице пристальный взгляд кудрявого мерзавца.

– Что? Что-то не так?

– Нет. Все отлично. Ты просто слишком аппетитно облизываешь губы, – американец приближается, вынуждая вмиг напрячься каждую клеточку в моем теле, – вот только кошечка кое-что упустила…

Он проводит указательным пальцем возле уголка моих губ и после демонстративно облизывает его, сладко причмокивая. Случившееся повергает меня в такой шок, что, не осознавая того, я отодвигаю стул в сторону в попытке сбежать из кухни, где дышать становится самой настоящей пыткой. Особенно под прицелом его потемневших глаз.

– Ты решила осторожничать со мной? – шепчет он с хитрым прищуром, успев цапнуть меня за руку.

– Ч-что?

– Ты напугана.

– Я не напугана.

Предпринимаю попытку высвободиться из его хватки, но в ответ получаю лишь усмешку.

– Разве? – Томми буравит меня взглядом опасно красивых омутов. – Тогда, может, объяснишь, почему каждый раз при моем приближении ты ведешь себя как испуганный ребенок?

– Прекрати, – сипло прошу пересохшими губами, и он отпускает меня, позволяя подняться из-за стола.

– Прекратить? Тебе не нравится?

– Я не собираюсь играть с тобой!

– О, ты уже давно это делаешь.

Я застываю на месте, наблюдая, как его губы искривляет пугающая ухмылка, от которой желудок скручивает нервная судорога и по спине проносится ледяная молния…

О чем это он?

Глава 16

Мия

После завтрака в компании неадекватного братца я стремительно покидаю дом, предварительно замаскировав усталость на лице легким макияжем. На ходу пишу девчонкам, договариваясь о встрече в торговом центре. И вот спустя пару часов в компании Яры и Ники я брожу среди красивых витрин, а проблемы с американцем меркнут и сами собой незаметно отодвигаются на задний план. Когда мы входим в один из бутиков, Николь отвлекается на разговор и куда-то пропадает, а мы с Ярославой с головой погружаемся в шопинг.

– Добрый день. Я могу вам чем-то помочь? – неожиданно раздается голос консультанта, вырывая нас из одежного плена.

Обернувшись, я вижу перед собой молодую девушку с приятной улыбкой, которая весьма приветливо обращает на себя внимание.

– Нет, спасибо. Мы пока просто присматриваемся…

Яра хватает меня за руку, не позволяя договорить, и утаскивает подальше от консультанта.

– Ты чего? – удивленно шепчу на ухо подруге.

– Да ну этих маркетинговых присосок, лишь бы впихнуть что подороже. Не люблю я их, слишком надоедливые, потом не отвяжешься, – с каким-то раздраженным презрением отвечает Яра.

– И как по одной-единственной фразе ты успела понять, что эта милая девушка одна из тех присосок? Я бы, например, воспользовалась ее услугами.

– Ой, я тебя умоляю, – Ярослава театрально отмахивается, – думаешь, эта бутиковая пигалица лучше меня знает, что подойдет моей подруге? – Она направляет меня в сторону стеллажа с новой коллекцией пляжной одежды и снимает симпатичный комплект темно-бордового цвета. – Уверена, он будет смотреться на тебе замечательно и прекрасно подчеркнет все достоинства твоей фигурки. – Ярослава заговорщически подмигивает, снова хватая меня и купальник, и подталкивает в сторону примерочной. – Стой тут, Романова, сейчас принесу тебе еще пару вариантов.

Послав мне воздушный поцелуй, подруга стремительно исчезает среди сотен вешалок, а я лишь изумленно вскидываю брови, озадаченная ее чрезмерной любезностью. Чтобы Подольская, да на шопинге, еще и не себе… странно… очень странно.

Выбросив все ненужное из головы, я примеряю тот самый купальник, пока ширма не отъезжает в сторону и в кабинке не появляется Яра.

– Как думаешь, у меня есть шансы? – интересуется подруга, подвигая меня и прикидывая на себя достаточно откровенный купальник.

– Шансы на что? – переспрашиваю, не очень понимая, о чем речь.

– Охмурить твоего братца.

О, господи…

– Не знаю и знать не хочу, – шутливо отмахиваюсь от нее, мечтая поскорее закрыть неприятную тему. – Даже не думай втягивать меня в эту авантюру!

Еще с той встречи в кафе я догадалась о том, что Томми понравился моей подруге, ведь он как раз в ее вкусе. Яра просто обожает мрачных темноволосых парней с такой фигурой, как у американца. Вот только оповещать о наших с ним сложных отношениях я никого не собираюсь. Почему-то стоит лишь представить, что между Томом и Ярой возможны, скажем так, романтические отношения, у меня начинает сосать под ложечкой. Хотя какое мне до этого дело? Может, переключившись на Яру, он позабудет о своей несчастной сестренке? Абсолютно не желая того, я раз за разом мысленно возвращаюсь к своему кудрявому американцу. Но тут же одернув себя, я выбрасываю его из головы, списав навязчивые думы о нем на временное помутнение разума.

– Ну и что ты молчишь? – недовольно доносится со стороны Яры.

– Прости, повтори, что ты сказала?

– Я сказала, что хочу позвать его к Николь на вечеринку. Дашь его номерок?

Вот только этого мне не хватало.

– Нет! – выпаливаю я, не подумав, и сразу же замолкаю.

– Эм-м, Мия ты в последнее время меня немного пугаешь.

– Прости, я просто вспомнила, что не выключила утюг, а номера Томми у меня нет. Поэтому я должна сейчас же вернуться, пока дом не вспыхнул как спичка.

Быстро переодеваюсь и выхожу из примерочной, закидывая единственный комплект, что я успела примерить, на кассу. Мне уже не хочется продолжать общение с подругой. За каких-то пару минут оно превратилось для меня в настоящую пытку.

– Мия, я сказала что-то не то? – искренне недоумевает подруга.

Я и вправду была слишком резка с ней, поэтому теперь одной-двумя фразами нужно все исправить.

– Яр, прости, это, наверное, нервы. Родители уехали, а мне на самом деле неизвестен номер брата. Как-то не успела спросить. А тот факт, что, возможно, утюг все еще включен… – зажмуриваюсь и закусываю губы. – Все нормально, я пришлю тебе номер Томми. Узнаю его специально для тебя.

Натянув вынужденную улыбку, я целую подругу в щеку и быстро покидаю стены торгового центра, запрыгивая в первое попавшееся такси.

На подъезде к конечному пункту я замечаю несколько стоящих на парковке машин и мотоцикл Марка. Твою ж дивизию. Внутри все съеживается от нехорошего предчувствия о том, что ожидает меня в стенах родного дома. А по мере приближения к таунхаусу я все громче слышу гремящую на весь первый этаж музыку. Сделав глубокий вдох, отворяю двери и прохожу внутрь, в коридоре сталкиваясь с одним из своих однокурсников. Тааак. Это что-то новенькое. Прохожу дальше и застаю в гостиной компанию из шестерых парней, среди которых находится и Марк. Подмигнув мне, он перекатывает во рту зубочистку и возвращается к игре.

Какого?.. Чертов американец! Что он себе позволяет? Руки просто зудят от желания свернуть братцу шею за то, что он без разрешения пригласил гостей. А особенно Каримова. Проглотив смущение, шагаю дальше и демонстративно машу Томми. Но чуда не происходит, и я остаюсь незамеченной. Кровь моментально вскипает от ярости. Я буквально подлетаю к стереосистеме и вырубаю музыку, вызвав хор недовольных голосов.

– Решил устроить вечеринку? Ты хоть представляешь, что с тобой сделает отец? – говорю, уперев руки в бока и вздернув подбородок.

– Что за истерика, детка? Всего лишь встреча старых друзей. А с отцом я сам разберусь, но мне лестно, что ты переживаешь за меня. А теперь будь добра, – он откидывается на спину, – включи музыку и закажи парням пиццу.

Я бесшумно выдыхаю, ощущая, как от его наглости глаза едва не вылезают из орбит.

– Томми, – шиплю, буравя его откровенно презрительным взглядом. Если бы только им можно было убивать, братец немедленно пал к моим ногам, моля о пощаде. – Да какие старые друзья? Откуда они у тебя здесь? Или по дороге домой ты решил заскочить в аэропорт? – язвительно спрашиваю и замечаю, как лицо парня меняется.

Да что, черт возьми, творится?

– Мне кажется, ты заигралась, малышка. Иди к себе и не доводи до греха. – Томас раздраженно сжимает челюсти и берет в руки пульт от приставки, вновь игнорируя мое присутствие. – Повторю в последний раз: закажи парням пиццу.

– Ты не можешь поступать в этом доме так, как тебе вздумается. Это тебе не Америка!

Ребята нарочно протягивают: «У-у-у!», и губы моего брата искривляет едкая ухмылка. Да, я только что выставила себя идиоткой, но мне плевать. Пусть валит с ними куда хочет, но в моем жилище этого хаоса происходить не будет.

– Могу, моя маленькая девочка, – в глазах Томаса мелькает опасность, – еще как могу. И я буду поступать так, как считаю нужным. А тебе лучше принять это и убраться к себе в комнату.

Он дает парням пять и, явно довольный собой, поудобнее устраивается на диване.

Вот же засранец!

– Мия, ты чего такая нервная? – обращается ко мне Марк, хлопая по своим коленям, – присаживайся, тебе понравится. – Подмигнув мне, он надувает пузырь из жвачки и звонко его лопает.

– Очень остроумно, Каримов!

– Сестренка, если хочешь составить нам компанию, пожалуйста. Только мозг выносить не нужно, окей?

– Я тебе не сестренка! Хватит разговаривать со мной как с ребенком!

Я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не устроить истерику.

– Как скажешь. Если вдруг передумаешь, ты всегда можешь присоединиться. Марк будет только рад этому, верно? Он тебя очень ждал.

Кудрявый нарочно переводит взгляд на Каримова и, дерзко ухмыльнувшись, прикусывает свой язык.

– О, ты так великодушен! – с театральной улыбкой на губах я складываю на груди руки. – Спасибо за разрешение, которое я должна выпрашивать в собственном доме.

Получив в ответ новую порцию насмешек, я пулей вылетаю из комнаты. А буквально через секунду вновь слышу громыхание колонок. Что ж, не хотят по-хорошему, получат по-плохому. Шагаю на улицу к электрическому щитку и, открыв дверь, замираю, прежде чем вырубить пробки во всем здании.