Электронная библиотека » Мэрион Брэдли » » онлайн чтение - страница 8

Текст книги "Два завоевателя"


  • Текст добавлен: 12 ноября 2013, 15:54


Автор книги: Мэрион Брэдли


Жанр: Зарубежное фэнтези, Зарубежная литература


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Мелора с тем же недоуменным видом пытливо и искренне вглядывалась в него – в мужчину, в человека, который был рожден защищать ее, заботиться о ней, воспитывать их детей, но вместо этого частенько превращался в разнузданного, ополоумевшего зверя, не ведающего, что творит.

Неожиданно она громко, порывисто – точно корова – вздохнула, и Бард в свою очередь тоже, неожиданно для себя, перевел дух. Оказывается, в те мгновения, что она смотрела на него, добиваясь ответа, он невольно затаил дыхание. Мелора тихо спросила:

– Ну, предположим – это реакция на смертельную опасность, радость, что вместо того, чтобы лежать в земле, он может петь, жрать, глотать вино. Своего рода шок, наступающий после боя… – Она на мгновение задумалась, потом уже более горячо и торопливо заговорила: – Думаю, так и есть. По себе чувствую… Я даже помыслить боялась, что может случиться, если наемники из Сухих земель победят. А теперь внутри меня все поет – я жива. Жива!

Она еще ближе придвинулась к нему, и Бард теперь смог учуять запах ее тела и аромат волос. Мелора зашептала скороговоркой:

– Вы не представляете, я так перепугалась, сердце сжалось – что, если они одолеют? У меня бы не хватило мужества убить себя. Знаете, все разом пронеслось перед глазами: насилие, цепи, рабство, жуть публичного дома – все это казалось лучше, чем смерть… Мысль о гибели была невыносима, особенно после того, как у моих ног умирали мужчины. Слыхали бы вы, как один из них кричал. А другие, что испускали дух молчком, выглядели еще страшнее. Ну да…

Бард повернулся и взял ее руку, женщина не пыталась высвободить ее. Он тихо сказал:

– Я рад, госпожа Мелора, что вы остались живы.

Она так же тихо шепнула в ответ:

– Я тоже.

Юноша притянул ее ближе и крепко поцеловал; с удивлением обнаружил, как податливо и в то же время упруго ее тело, как мягка и пышна грудь. Ее губы были сладки. Тело ее уже уступило, обволокло его мужскую плоть, и в этот момент Мелора твердо попросила:

– Нет. Я прошу» тебя, Бард. Не здесь, не так… Столько людей вокруг… Я не хочу отказывать, я согласна, ну да, но как-нибудь по-другому. Так нехорошо…

Бард, пересилив себя, отпустил ее. Случай еще представится, мелькнуло в голове. Она некрасива, но так желанна… Голова идет кругом…

Его опять начала бить крупная неприятная дрожь. Реакция на прошедший день? Ну и пусть, Бард неожиданно грязно выругался про себя, она права. Права она, черт меня побери!.. Если рядом с солдатами нет доступных женщин, то ему, командиру, строго-настрого запрещено. Даже так, по обоюдному согласию… Что там по согласию – по обоюдной, разом вспыхнувшей любви! Нельзя! Бард был солдатом до мозга костей и лучше, чем кто-либо другой, знал, что значит командиру воспользоваться тем, что недоступно другим. Разговорчики об этом происшествии тянулись бы до его смертного часа. Но подобная щепетильность необходима только в походе, только возле бивуачного костра. Там, в замке, он должен действовать как раз наоборот: он обязан воспользоваться правом сильного. Иначе затопчут, сомнут. Черт бы побрал эту Мелору. Растревожила, внесла разброд в душу, заставила задуматься о нелепейших вещах на свете – о правах и обязанностях. Зачем над этим ломать голову? Еще не хватало увязнуть в сомнениях, в каких-то глупых любовях?! Его дело – сражаться, посылать людей в бой, и если начнешь в такие минуты задумываться о справедливости, милосердии, человеческих правах, судьбах, мигом пришибут. Не чужие, так свои. Ну да!..

Совсем эта баба его растревожила, от этого на душе стало скверно. Никогда доселе он не испытывал такого родства с чужой душой. Это надо придумать – с женской душой!

Вздохнул Бард глубоко, на мгновение задержал дыхание – и сильно, звучно выдохнул.

– Что поделать, Мелора. Возможно, наступит день…

– Возможно, – откликнулась женщина. Она протянула ему руку, заглянула в глаза. Бард чуть не взвыл по-волчьи тоскливо и жутко: ни одну женщину он не хотел с такой неослабной силой. По сравнению с ней все другие женщины казались похожими на детей, к которым нельзя было относиться всерьез. Рыдающая и капризная Лизарда, даже Карлина, с тупым, непонятным упорством отстаивающая свою невинность. Как еще с ними поступать, если они нормальных слов не понимают! Хватать и укладывать в постель!.. На этот раз у него и мысли не возникло, что можно поступить подобным образом. Бард был уверен, что ему ничего не стоило принудить эту женщину – отойти подальше, за телеги, а то и прямо в телеге, никто и не увидит. Потребуй он – и она явится к нему, когда весь лагерь заснет. Но о подобном продолжении «интрижки», как он вначале обозвал это приключение, он без отвращения подумать не мог. Пес он, что ли, поганый?.. Действительно, Бард даже замер в недоумении – кто же он? Может, зверь? Или все-таки человек?.. По крайней мере, разумное существо, все-таки хватило мозгов сообразить, что овладей он телом Мелоры – только этой колыхающейся мягкой плотью! – и что-то главное, куда более великое, то, что зовется Мелорой, ускользнет от него. Он с такой острой тоской почувствовал это различие, – и между Мелорой, дарующей свет и радость, и прочими мелочами: ну, тем, что прячется у нее между ног, большими мягкими грудями – понял, что глупо променять богатство существа этой женщины на минутное удовольствие.

Размениваться, конечно, не стоит, но все ее прелести были выставлены на обозрение. Бард сразу помрачнел, поднял голову и угрюмо спросил:

– Ты играешь со мной, Мелора? Наводишь чары?

Девушка коснулась ладонями его щек, глянула прямо в его глаза. Ее мягкие пальчики оказались необыкновенно нежными.

Солдаты возле костра во все горло распевали:

 
Два десятка лерони явились в Ардкаран.
Когда они уехали, не нужен стал ларан.
 

– Ах, Бард, конечно нет, – чуть слышно ответила Мелора. – Если не называть колдовством то, что внезапно нашло на нас обоих. На тебя и на меня. Лучше быть честными друг перед другом – это такая диковинка в отношениях между мужчиной и женщиной. Я очень полюбила тебя – сразу, еще в Снежной долине, ну да… Я хочу встретиться с тобой. Но не здесь, в этом месиве снега и крови, а где-нибудь в другом месте. – Она притянула его голову и крепко поцеловала в губы. – Спокойной ночи, мой дорогой друг. Мой дорогой…

Он невольно сжал ее пальцы, затем ослабил хватку и позволил Мелоре уйти. Потом долго смотрел ей вслед. С сожалением и печалью – это было так ново для него.

 
Два десятка мужиков несли кули с орехами.
Никто из них не смог бечевки развязать…
 

Когда Бард подошел к костру и пристроился возле Белтрана, принц шепнул ему:

– Смотри, как развеселились. Этого варианта я еще ни разу не слыхал. – Он неожиданно хихикнул. – Помнишь, как воспитатели лупили нас, когда мы записывали подобные грязные стишки в тетрадь Карлине?

Бард рассмеялся:

– Я помню, ты оправдывался тем, что девочек вообще не следует учить читать. Тогда они, мол, не поймут, что в этих строчках непристойного.

– Ну, вскоре я осознал, что и девушкам, которым нечего делать, следует дозволить научиться читать. – Он привалился к плечу сводного брата – от принца разило вином, и Бард понял, что тот крепко перебрал, – и шепнул Барду на ухо:

– Какая удивительная ночка! Грех не выпить.

– Как твоя рана? – поинтересовался Бард.

Белтран хихикнул:

– Рана? Да ну ее к дьяволу! Лошадь понесла, и я свалился. При падении задел за крюк, что на седле, еще и носом ударился. Так что во время боя я пытался остановить текущую из носа кровь. Я выглядел очень напуганным? Хотелось бы, чтобы между нами была полная ясность. О чем ты задумался?

– Вот прикидываю, есть ли в нашей команде люди, которые смогут управлять повозками и тягловыми животными.

Белтран отчаянно зевнул:

– До утра подождать не можешь. Дело сделано, теперь можно отдохнуть. Я бы дней десять спал, не просыпался. Глянь, еще не так поздно, а люди пьяны, как монахи в праздник Середины зимы.

– Чего еще от них ожидать? Женщин поблизости нет…

– Я их не осуждаю. – Белтран пожал плечами. – Они такие, какие есть. Между нами, Бард, я уже успел испытать это удовольствие. После битвы в Снежной долине ребята затащили меня в один из городских публичных домов. – Принц скривился. – Эти игры мне не по вкусу.

– Я тоже предпочитаю по обоюдному согласию. Платить даме за удовольствие – последнее дело! – согласился Бард. – Однако после такой заварушки, какая выпала нам сегодня, сомневаюсь, чтобы меня это беспокоило.

В душе юноша сознавал, что говорит неправду. Несколько минут назад он страстно желал Мелору, и даже если бы перед ним предстали самые изысканные куртизанки Тендары и Каркосы, все равно выбрал бы ее. А если сравнить с ней Карлину? Об этом Бард и думать не хотел. Карлина была его суженая, это было существенное различие.

– Что-то ты не пьешь сегодня, сводный брат, – сказал Белтран, протягивая ему бутылку. Бард сделал большой глоток, скоро голова закружилась. Он повеселел, смутные мысли, желание обладать Мелорой и совестливость, нахрап и жажда получить от нее все, а не только плотскую утеху, наконец растаяли, обернулись заумной чушью. Если эта баба играла с ним – черт с ней. Что его, привязали к ней!..

Кое-кто из солдат с увлечением играл на ррилле. Другие стали криками вызывать мастера Гарета – пусть расскажет какую-нибудь байку. Вместо него к костру вышла Мелора.

– Отец просит извинить его. Очень сильно разболелась рана, ему трудно говорить.

– Тогда вы сами, госпожа, подсаживайтесь к нам. Отведайте, вино просто чудесное…

В приглашении не было и капли хамства, однако Мелора отказалась:

– Если вы позволите, я с удовольствием отнесу стакан вина отцу. Может, это снимет боль и он наконец заснет. Благодарю вас, но нам с сестрой необходимо присматривать за ним, менять повязки. И все равно я благодарю вас за приглашение.

Лерони глянула в сторону Барда – тот заметил печаль в ее взоре.

– Я думал, он не так уж опасно ранен, – заметил командир.

– Надо же, – добавил Белтран, – я тоже думал, что рана пустяшная. Хотя, может, все дело в клинке… Я слышал, что наемники из Сухих земель смазывают лезвия мечей и кинжалов особым ядом. Правду говорят или просто болтают, не могу сказать. – Он опять широко зевнул.

Солдаты за костром меж тем затянули старинную балладу – вероятно, взгрустнулось. Потом еще одну… Костер догорел, и люди начали разбредаться и устраиваться на ночлег. Опять, как и вчера, – по двое, по трое, вчетвером забирались под тенты, заворачивались в плащи, в непромокаемые кожаные накидки и одеяла. Бард напоследок решил проверить, как разместились лерони.

– Что с мастером Гаретом? – спросил он, откинув полу шатра и заглядывая внутрь.

– Рана сильно воспалилась. Слава богам, что он уснул, – шепотом ответила Мирелла, приблизившись ко входу. – Благодарю за участие, – так же тихо добавила она.

– Мелора здесь?

Мирелла подняла голову, взглянула на юношу – ее глаза неожиданно и заметно расширились. В них теперь читалось нескрываемое изумление. Неужели Мелора доверилась ей, подумал Бард. Или молоденькая девушка сумела прочитать их мысли. Сестры и Барда…

– Она спит, мой лорд. – Мирелла запнулась, потом добавила: – Она плакала во сне, Бард. – Их глаза встретились, теперь в них светились дружелюбие и признательность. Девушка мягко погладила Барда по руке, тот сглотнул ком, вставший в горле.

– Спокойной ночи, Мирелла.

– Спокойной ночи, друг, – ответила она, и Бард догадался, как нелегко ей было выговорить это слово. Она им не бросалась. Горечь и благодарность странно смешались в его душе. В расстроенных чувствах юноша направился к умирающему костру, там залез под навес, который они делили вдвоем с Белтраном. Молча скинул сапоги, расстегнул пояс, на котором крепились меч и кинжал.

– Ты теперь можешь считаться бредином этому бандиту из Сухих земель, – в темноте рассмеялся принц. – Ты же обменялся с ним кинжалом.

Бард достал кинжал, взвесил его на руке.

– Что-то он легковат для меня. Если бы не чудесный орнамент, не красивая рукоять – смотри, она украшена зелеными камнями, – я бы не взял его. Все-таки это ценный приз за выигранную жизнь. Так что буду носить это оружие на зависть окружающим. – Он сунул кинжал в ножны и положил под голову. – Чертов наемник, ему, наверное, холодно там, в земле…

Потом они долго молча лежали бок о бок. Бард размышлял о женщине, которая плакала во сне. До нее было не так уж далеко, всего несколько шагов… В голове шумело от выпитого вина.

– А я сегодня боялся куда меньше, – неожиданно подал голос Белтран. – Думал поутру, что совсем струшу. Оказалось – ничего… Терпеть можно. И сражаться… Все это не так ужасно, как можно подумать.

– От страха все равно никогда не избавиться, – откликнулся Бард. – Просто со временем к этому относишься проще – даже с какой-то бесшабашностью: а-а, где наша не пропадала. Затем после боя у тебя останется единственное желание – напиться вдрызг или влезть на бабу. Ну, может, и то и другое…

– Только не для меня. Меня может вырвать от какой-нибудь грязной потаскушки. Лучше напиться с товарищами. Зачем женщин берут на войну? Как это глупо!..

– Ну, ты еще слишком молод, – беззаботно заметил Бард и обнял сводного брата. В следующее мгновение ясно осознал – или подслушал мысль Белтрана? – как в голове возникли слова: я бы хотел, чтобы Джереми был здесь с нами. Уже в полудреме Бард припомнил, как они ночевали втроем. Это случилось на охоте, рядом догорал костерок, потом перед глазами проплыл образ Мелоры. Как-то все само собой устраивалось, будущее казалось безмятежным. У него есть надежные друзья, сводные братья, которые любят его.

Тут Белтран повернулся и почти всем телом навалился на него, прошептал прямо в ухо:

– Я бы… я бы хотел побрататься с тобой, сводный брат. Давай поклянемся в вечной верности и обменяемся ножами.

Бард вздрогнул, удивленно уставился на него и расхохотался.

– Клянусь богиней! – ответил он. – Ты еще совсем сопляк! Что за детские игры, вот уж не думал, что тебя до сих пор волнуют глупые клятвы, обеты и тому подобная дребедень. Или ты считаешь, что, если Карлина твоя сестра, я и тебе должен клясться в верности? – Он не мог остановиться и продолжал смеяться. – Вот уж не думал, что Джереми Хастур до сих пор увлекается подобными…

Бард использовал самое грязное слово, которое существовало в солдатском жаргоне для обозначения подобных романтических глупостей, и тут услышал, как сдавленно вскрикнул Белтран.

– Ладно, если тебе и Джереми доставляют удовольствие подобные затеи, то играйте на здоровье, а меня увольте. – Бард почувствовал, что несет что-то немыслимое, однако уже не мог взять себя в руки. – Когда же ты будешь вести себя как мужчина, Белтран?

Даже в темноте Бард разглядел, как краска залила лицо Белтрана. Парень, глотая слезы, рывком сел, потом засопел и наконец тихо, но отчетливо сказал:

– Черт с тобой, сын подзаборной шлюхи! Клянусь, ты еще поплатишься за эти слова, Бард… Я убью тебя!..

– Ну вот, сразу «убью». То любовь до гроба, то вдруг ненависть, – в том же насмешливом тоне продолжил Бард. – Давай ложись, братец. Кончай играть в эти детские игры. Впрочем, скоро вырастешь и сам поймешь, что все это чепуха. Все нормально. – Он почувствовал, что наговорил лишнее, на него повеяло холодом.

Однако Белтран отодвинулся, потом бросил сквозь зубы:

– Ты посмел смеяться надо мной. Ты!.. Бард мак Фиана. Попомни мои слова – скорее розы зацветут в девяти преисподнях Зандру, чем ты увидишь в своей постели Карлину!

Он поднялся, сунул ноги в сапоги, рывками натянул их и ушел в ночь. Бард долго, с тоской смотрел ему вслед.

Отрезвел он сразу, в мгновение ока. Ведь и пьяным не был – так, чуть-чуть. Устал – это да. Намаялся за день. Но разве это оправдание? Он допустил смертельную ошибку. Неужели непонятно, что парень говорил от души? Потянулся к нему, открыл сердце, а он?.. Ну, не по нраву ему всяческие клятвы, обеты, можно было спокойно поговорить с принцем, как-нибудь помягче отказать ему. И зачем вообще отказывать? Что плохого в том, если они побратаются?

Бард сидел и тупо разглядывал складки на кожаном одеяле. Что, собственно, плохого в дружбе, пусть даже на веки вечные? Он вдруг испытал страстное желание вскочить, броситься вслед за Белтраном, извиниться перед ним, заставить его забыть обо всем сказанном здесь. Однако недавнее ледяное прикосновение охладило его пыл. Он же оскорбил тебя. Он назвал тебя сукиным сыном, Бардом мак Фиана, а не Бардом ди Астуриен, как его следовало называть. В глубине души Бард догадывался, что Белтран назвал его не по злому умыслу – просто это были первые слова, что пришли на ум. Пришли так пришли – черт с ним! Тоже меру надо знать… Сжав зубы, что-то бурча про себя, юноша решительно лег, повернулся на бок. Ничего, поспит где-нибудь в повозке, а может, рядом с лошадьми. К утру все забудется.

5

В праздник Середины зимы Одрин, король Астуриаса, праздновал победу над герцогом Хамерфельским.

Зима в том году выдалась необыкновенно мягкая, поэтому народу в замке собралось много. Был здесь и сын герцога, отцу пришлось отдать его в заложники, хотя официально это называлось «отдать на воспитание». Одрин по характеру был добрый человек, поэтому приветливо встретил мальчика, обращался с ним как со своим воспитанником. Тот питался за королевским столом, к нему приставили лучших учителей, причем по всем наукам, которые необходимо изучать отпрыску благородных родителей. Одним словом, решил Бард, сына герцога воспитывали так же, как недавно его. Вот и на праздник нарядили как игрушку. Мальчик сидел рядом с Джереми Хастуром и Белтраном.

– Все-таки, – сказала Карлина, – я невольно чувствую некую вину перед этим ребенком. В столь нежном возрасте увезли из родного дома!.. Тебе, Бард, когда это случилось с тобой, стукнуло двенадцать, и ты был не ниже взрослого. А маленькому Гарису сколько? Восемь или девять?

– Думаю, восемь, – рассеянно ответил Бард. Он с тоской думал о том, что его отец тоже мог бы приехать на праздник или по крайней мере прислать своего законного наследника Аларика. И нечего было ссылаться на плохую погоду – Аларик уже достаточно большой мальчик, чтобы появиться в королевском замке.

– Карлина, не хочешь еще потанцевать?

– Пока нет, – ответила девушка, обмахиваясь веером. На ней было зеленое платье, чуть-чуть более скромное, чем то, в каком она явилась на обручение. Странно, но Бард решил, что зеленое не идет его невесте – в этом наряде она выглядела чересчур бледной и несколько болезненной.

К ним подошел Джереми со словами:

– Карли, позволь мне станцевать с тобой. Разреши, Бард, ты и так уже натанцевался с ней, а Джиневры здесь нет. Ей пришлось вернуться домой и провести праздники с матерью. Боюсь, что она не вернется во дворец. Ее мать поссорилась с королевой Ариэль.

– Постыдился бы, Джереми, разносить глупые сплетни. – Карлина легонько ударила его веером по руке. – Уверена, что мама и леди Маржерида скоро помирятся и Джиневра вернется сюда. Бард, пойди и потанцуй с какой-нибудь дамой из маминой свиты. Не можешь же ты весь вечер провести подле меня. Ты же не на привязи! И к тому же очень многие хотят потанцевать с королевским знаменосцем.

Бард угрюмо ответил:

– Как раз многие и не хотят. Я слишком неуклюж.

– Но мы же не можем провести здесь весь праздник. Ступай и пригласи леди Дару. Она сама такая нескладная, так что ты будешь порхать вокруг нее словно птичка. Если наступишь ей на ногу, она даже не заметит.

– И ты еще упрекаешь меня, что я сплетничаю, – засмеялся Джереми и взял сводную сестру под руку. – Давай потанцуем, бреда[15]15
  Милая; обращение к мужчине – бреду.


[Закрыть]
. Ты уже распоряжаешься Бардом, словно он твой муж.

– Почти что! – засмеялась Карлина. – Я думаю, у нас уже есть право распоряжаться друг другом. – Она улыбнулась Барду и направилась с Джереми в круг танцующих.

Оставшись один, Бард не последовал совету невесты. Леди Дара может подождать – вот уж удовольствие танцевать с такой колодой! Он направился в буфет и налил себе бокал вина. Там же с группой советников стоял король Одрин. Он пригласил своего знаменосца присоединиться.

– Не правда ли, праздник удался, приемный сын? Смотрю, ты в хорошем настроении.

– И вы тоже, отец. – Бард имел право называть короля так.

– Я советовался с лордом Эдельвейссом насчет поселений у Морейской мельницы, – сказал король. – Это действительно безобразие, что в этих местах нет законного владыки. Скоро придет весна – надо навести там порядок. Если дело дошло до того, что в каждой маленькой деревушке живут по своим законам и заявляют о своей вольности, то нам необходимо твердой рукой очертить границу, а то получается – любой человек, проехав полдня, попадает в новое государство со своими правилами, обычаями…

За спиной раздался голос:

– У парня светлая голова.

Бард обернулся. Сзади стоял седовласый, богато одетый мужчина. Это и был лорд Эдельвейсе. Он продолжил:

– Жаль, ваше величество, что ваш сын не выказывает такие же таланты в политике и военном искусстве. Остается надеяться, что с годами к нему придет государственный ум. Иначе, клянусь, этот парень к двадцати пяти годам приберет королевство к рукам.

Король Одрин неожиданно закашлялся, потом сдавленным голосом ответил:

– Бард предан Белтрану. Они сводные братья… Бард не представляет угрозы для Белтрана.

Юноша прикусил губу – с той памятной ночи они с Белтраном почти не разговаривали. Сегодня принц даже не прислал ему традиционный подарок к празднику Середины зимы, хотя сводный брат послал ему яйцо от своей любимой ястребихи. Оно было снесено в замковом соколятнике. Любой принял бы его со словами благодарности, а Белтран даже словом не обмолвился. Неизвестно, принял ли он яйцо? Одним словом, Барду было ясно, что наследник избегает его.

В который раз юноша выругал себя за глупые, обидные слова, которые вырвались у него в ответ на предложение побрататься и скрепить их дружбу кровью. Этот разрыв мог иметь самые печальные последствия. Бард ни о чем другом и думать не мог, даже к Мелоре больше ни разу не подошел – как-то сразу отстранился от нее, а ведь девушка по-прежнему вздыхала о нем, томилась… Он тоже, но ничего поделать с собой не мог. Чего ради набросился на паренька, нашел на ком сорвать злость. Надо же быть таким идиотом?! Его что, дружба с наследным принцем не устраивает? Вместо того чтобы скрепить узы, связывающие их, он вмиг все разрушил. Хорошо, что Белтран пока не настроил против него Джереми… Хотя кто знает? По выражению лица рыжего хитреца трудно что-либо понять. Правда, разгуливает он повесив нос. Может, скучает по Джиневре, но в это верится с трудом. Они даже не обручены, и Джиневра происходит не из столь родовитой семьи, чтобы составить достойную партию наследнику Хастуров из Каркосы.

Может, именно в праздничный вечер следует отыскать Белтрана, извиниться, объяснить, почему он так грубо повел себя… все так, но Бард, вспоминая оскорбления принца, не мог пересилить себя. Это было поразительно – Бард не мог разобраться в себе. В момент, когда на карту поставлено его благополучие, карьера, в ситуации, когда ближайшие королевские советники открыто говорят Одрину, что тот допустил племянника чересчур близко к трону, – и не подойти, не склонить голову?! Возможно, Белтран только этого и ждет, чтобы зачеркнуть нелепую размолвку, ведь он все-таки любит Барда. Как и тот принца… И в таком положении артачиться?! Ссора в принципе мало что значит – время сгладит ее, но высокомерное упрямство, нежелание дать объяснения своему поступку, извиниться могут иметь самые трагические последствия. Это уже сознательный вызов. В такой ситуации даже король будет вынужден сделать соответствующие выводы…

Все понимал, а пересилить себя не мог! Что за нелепый каприз! Ступай и принеси принцу извинения!.. Но Бард услышал позади себя доброжелательный голос:

– Не правда ли, дом Бард, чудесный праздник?

Бард обернулся и увидел старого ларанцу.

– А-а, это вы, мастер Гарет. Дамы… – Он склонил голову перед Миреллой, очень хорошенькой в жемчужно-голубом одеянии, и Мелорой, одетой в темно-зеленое бархатное платье с глубоким вырезом и меховой опушкой по вороту. Платье было свободное – такое обычно носят беременные женщины, однако оно оттеняло глаза, сверкающую молочной белизной кожу и присыпанные блестками огненно-рыжие волосы.

– Почему вы не танцуете, мастер Гарет?

Старик отрицательно покачал головой и печально улыбнулся:

– Не в состоянии.

Тут Бард заметил, что мастер опирается на трость. Ларанцу увидел его взгляд и пояснил:

– Память о том сражении, мой лорд. Отметка наемника из Сухой башни.

– Удивительно, как долго заживает рана.

Старик пожал плечами:

– Думаю, все дело в отраве, которой было смазано лезвие. Даже после многих сражений яд слабее не становится. Говорят, что, если кого-нибудь ранят подобным оружием, он уже никогда до конца не излечится. И знаете, в этом случае я доверяю людской молве. Ларан и тот это зелье не берет. Однако я все равно пришел на праздник.

Мальчик, сын герцога Хамерфела, подошел к ним и, робея, спросил:

– Леди Мирелла, не согласились бы вы потанцевать со мной?

Та взглядом спросила разрешения у старика – в ее возрасте девушкам не полагалось танцевать на балу, разве что со своими родственниками. Мастер Гарет после некоторого раздумья кивнул – видно, решил, что юный герцог не может представить опасности для его подопечной. В сущности, оба еще дети… Мальчик был высок, почти одного роста с Миреллой, так что и насмешливых взглядов эта пара не вызовет.

– А вы, Мелора, не окажете мне честь?

Мастер Гарет, услышав подобное упрощенное обращение, чуть нахмурил брови, однако девушка тут же согласилась и протянула руку.

Бард решил, что лерони всего несколькими годами старше его. Странно, что она еще не замужем и не обручена.

Недолго покружившись, он спросил об этом Мелору.

– Я из Башни Нескьи, туда и должна уйти. Некоторое время жила в Далерете, но они совсем ополоумели – только тем и занимаются, что готовят клингфайр и торгуют им направо и налево. Совсем свихнулись от жадности, а, по моему мнению, лерони должны свято блюсти нейтралитет и изо всех сил способствовать поддержанию мира. Так что я решила связать свою судьбу с Башней Нескьи, Хранитель которой дал обет не вмешиваться в войны между доменами.

– На мой взгляд, это неправильный выбор, – заметил Бард. – Если мы вынуждены сражаться, почему лерони должны оставаться в стороне? Когда вокруг полыхают войны, они собираются закрыть глаза?

– Нет, ты не понял. Пришла пора кому-то начать борьбу за установление мира. Я говорила на эту тему с Варзилом, мне показалось – это великий человек.

– Заблуждающийся идеалист, не более того. – Бард пожал плечами. – Башню Нескьи просто сожгут, а затем развяжут новую войну. Надеюсь, леди, что вы не погибнете при этом.

– Я тоже надеюсь, – серьезно ответила Мелора. Дальше они танцевали молча.

Лерони для своего веса двигалась удивительно легко, как дуновение ветерка.

– Вы замечательно танцуете, Мелора. Как странно, когда я впервые увидел вас… ну, вы догадываетесь, о чем я подумал…

Девушка рассмеялась:

– Вы знаете, когда я сейчас поглядываю на вас, вы мне тоже кажетесь очень красивым. Все-таки очень заметно, что вы плохо знаете лерони – я же телепат, мне не надо много времени, чтобы узнать, что у человека на уме. Мне же все сразу становилось ясно, скрываете ли вы что-то от меня или говорите правду. Еще тогда, во время похода, – ну да!.. А теперь мне все завидуют – как же, я танцую не с кем-нибудь, а с самим королевским знаменосцем. Вы их своим вниманием не очень-то балуете, а теперь выбрали меня, какую-то уродливую лерони.

В устах любой другой женщины, подумал Бард, подобные высказывания звучали бы нестерпимо напыщенно. Или неуместно кокетливо… А у Мелоры все вышло просто, естественно.

Потом они вновь танцевали молча, и страсть вновь затрепетала в их сердцах. Ди Астуриен, не в силах сопротивляться, увлек Мелору в дальний конец зала за колонну и там поцеловал. Она с жаром ответила на поцелуй, потом вдруг вырвалась из его объятий, отступила назад.

– Нет-нет, дорогой, – дрожащим голосом выговорила женщина. – Давай не будем заходить слишком далеко и останемся друзьями. Большего нам не суждено.

– Но почему, Мелора? Я же вижу, ты испытываешь те же чувства, что и я. Теперь нам ничто не может помешать, как то было после боя…

Она взглянула прямо в его глаза – смотрела долго, потом сказала:

– То, что мы жаждали близости после битвы – это не более чем попытка избавиться от гнетущих воспоминаний, от вида крови, от близости смерти. Теперь все в прошлом, теперь мы вынуждены держать наши чувства в узде. Сейчас это случиться не может – исключено, ну да! Здесь твоя названая жена. Принцесса Карлина куда более привлекательна, чем я. Нанести ей оскорбление именно сейчас, пойти с тобой – ты знаешь, Бард, для меня это невозможно.

Ему нечего было возразить, однако самолюбие было задето. Бард не мог смириться так просто.

– Какой мужчина, – спросил он, – согласится быть другом женщины, которая ему желанна?

– Бард. – Мелора отрицательно покачала головой. – Я все больше склоняюсь к мысли, что в тебе как бы уживаются два человека. Один – бессердечный и жестокий, особенно в отношении женщин, защитившийся на своих обидах. Другой – которого я вижу в тебе и которого люблю – чуткий, способный понять и согласиться с тем, что ни эту ночь и никакую последующую я не смогу провести с ним. Я верю, я очень надеюсь, ради вашего с Карлиной счастья, что перед ней ты предстанешь своей человечной стороной. Именно этого, второго, я буду любить всю жизнь. Ну да… – Она погладила его руку и, быстро повернувшись, скрылась в толпе танцующих.

Бард, оставшись один, попытался было высмотреть ее зеленое платье – сердце кипело от гнева, – но Мелора исчезла, будто растворилась в воздухе. Неожиданно по спине побежали мурашки – это было удивительно! Неужели она раскинула за собой завесу, сделавшую ее невидимой? Бард знал, что некоторые лерони способны на это. Он окончательно вышел из себя.

«Глупая толстая женщина, – с холодной яростью подумал он, – возможно, и меня она околдовала, иначе какой мужчина взглянул бы на нее… Значит, Варзил из Нескьи был ей особо мил. Ну, и черт с ним! Хорошо бы, кто-нибудь подпалил эту проклятую Башню – пусть рухнет им на головы!» Юноша решительно двинулся в буфет и одним залпом осушил бокал вина, потом еще один… Это уже было слишком – в голове мелькнула запоздалая трезвая мыслишка – король Одрин, сам человек воздержанный, не выносил пьяных… Ну и пусть!

И Карлина тоже – почему она вдруг решила упрекнуть его. Для того и разыскала в буфете, чтобы корить?

– Бард, ты выпил больше, чем следовало.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации