Текст книги "Любовь капитана «Феникса»"

Мэрлин Ловлейс
Любовь капитана «Феникса»

Глава первая

Сара Эбернати никогда не бывала в доме терпимости.

Она и сейчас не отважилась бы войти в Обитель Танцующих Цветов, если бы не чрезвычайные обстоятельства. Вот уже три недели, как исчез ее отец, и сообщить что-либо о его местонахождении может только один человек – по слухам, завсегдатай этого злачного места, пользующегося в Макао самой дурной репутацией.

Несмотря на многочисленные письменные обращения Сары, Джеймс Керрик, третий виконт Стрэйт, капитан шхуны «Феникс», так и не появился в пресвитерианской миссии, и Саре не оставалось ничего иного, как попытаться разыскать его в борделе.

– Ты и в самом деле собираешься идти в этой одежде? – раздался рядом с ней встревоженный мягкий голос. – Будь папа здесь, он бы этому воспротивился.

– Будь папа здесь, мне не пришлось бы никуда идти.

– И то правда. – Спорить со своей обожаемой старшей сестрой было не в характере Эбби, но строгое воспитание обязывало девушку сделать хотя бы попытку остановить Сару. – Может, стоит подождать? Пройдет немного времени, и, уверена, мы услышим о папе. Помнишь, как он заблудился в Пенджабе, разыскивая того отшельника?

– Помню, – сухо отозвалась Сара, застегивая туфлю на высокой деревянной подошве. – А также помню, сколько неприятностей тогда возникло.

– Но, Сара, – пропищал малыш, стоявший рядом с Эбби, – разве папа виноват, что, когда они с отшельником спустились в деревню, налетел ураган?

– Ну конечно, нет, Чарли. Как не виноват и в том, что несколько священных коров убило молнией. Однако жители деревни всю вину свалили на него.

– Потому что он уговорил святого покинуть свою пещеру, где он молился об их благополучии.

Чарли очень нравилась эта история. Он в ту пору был совсем несмышленышем, но слышал ее столько раз, что запомнил чуть ли не наизусть. Крестьяне осадили лачугу, где прятался отец. Каким-то чудом он сумел продержаться до прихода личной охраны раджи, которая его и спасла.

– Тогда мы уехали из Индии и перебрались в Китай?

– Да, после этого мы приехали в Макао, – подтвердила Сара, умолчав, что раджа настойчиво рекомендовал миссионеру больше не появляться в Индии. Ни Чарли, ни двое его старших братьев не слышали окончания этой истории, и Сара не собиралась посвящать их в подробности.

Сара тяжело вздохнула. Средств, чтобы послать Чарли в Англию, в Бэрроугейтскую Школу для юных джентльменов, где уже учатся его братья, увы, нет. Ему следовало поступить туда еще в прошлом году, но маминого наследства только-только хватало на обучение старших мальчиков. Денег не было даже на приданое для Эбигейл, славной, прелестной Эбигейл.

Глядя на нее, Сара подумала, что ее красивое личико и добрый нрав вполне заменят приданое. Но в глубине души она сознавала, что деньги всегда липнут к деньгам и что лишенные приданого дочери бедных миссионеров, как правило, выходят замуж за клерков без гроша в кармане.

И все же, все же… Ее не покидала слабая надежда, что сестра сможет найти более достойную пару и ее муж не только окружит роскошью утонченную Эбигейл, но и оплатит образование Чарли.

Сара со вздохом нахлобучила на голову широкую соломенную шляпу конической формы и стала прятать под нее свои густые непокорные волосы.

– Дай я помогу!

Эбби обеими руками подняла тяжелую массу рыжеватых волос и засунула под поля шляпы.

– Ты теперь совсем как китаянка! – весело рассмеялся Чарли.

Сара лишь улыбнулась. Этого она и добивалась. Сейчас ей просто необходимо быть похожей на китаянку, чтобы не слишком выделяться в толпе.

Она взглянула на себя в зеркало и осталась довольна своим видом. С плеч до колен ниспадала свободная рубашка из синей хлопчатобумажной ткани с высоким воротником, из-под которой выглядывали широкие мешковатые штаны до пят, являвшиеся обязательной частью одежды всех китайцев, независимо от пола. Лицо наполовину скрывали поля шляпы – скорее всего, ей удастся проскользнуть по улицам Макао, не привлекая к себе внимания.

– В таком виде меня даже леди Блэр не узнает, – с удовлетворением заметила Сара.

– Леди Блэр! – Эбби в ужасе прижала пальцы к побледневшим щекам. – Неужели ты можешь ее встретить?! Постарайся этого избежать. Если она тебя увидит, а тем более узнает, куда ты направляешься, то непременно отменит свое приглашение на венецианский завтрак и в придачу разнесет по всему городу отвратительные сплетни о тебе.

«Мне не привыкать», – подумала Сара. Леди Блэр – жена главы Ост-Индской компании – недолюбливала Сару. И не раз намекала на то, что мисс Эбернати слишком усердствует, помогая отцу. Сара организовывала продовольственную помощь прокаженным, боролась против варварского обычая бинтовать девочкам ступни. Зато к Эбигейл почтенная матрона относилась с симпатией и приглашала ее на все свои светские мероприятия вместе со старшей сестрой, в качестве сопровождающей.

– Да что ты, Эбби, я просто пошутила. В этой части города, да еще так поздно вечером, леди Блэр не бывает.

– А если тебя увидит кто-нибудь еще? Или узнает, куда ты идешь? Новый клерк, только-только приехавший из Англии, тут же от тебя отвернется.

Почти ежедневно сестры совершали прогулки по центральным бульварам Макао и вот вчера познакомились с приятным молодым человеком. Вспомнив это, Сара улыбнулась:

– Ах ты глупышка! Мистер Сильвертон глаз с тебя не спускал.

– Не говори так! – Голубые глаза Эбби заблестели. – Я и разговаривала с ним лишь потому, что он хотел все узнать о тебе.

Как ни старалась Сара охладить пыл Эбби, та продолжала лелеять мечты о счастливом будущем для любимой сестры, отказываясь признать, что та в свои двадцать четыре года уже считается старой девой.

Сама же Сара давно примирилась с тем фактом, что из-за отсутствия приданого и яркой внешности мужа у нее не будет. И почитала за счастье заботиться о родных – троих весьма шустрых братьях и очаровательной сестренке. И об отце, разумеется! Вот только бы найти его!

При мысли об отце Сара повернулась к Эбби и потрепала ее по плечу.

– Мне пора. Повар сказал, что Пятый Племянник меня проводит.

– Как бы я хотела, чтоб ты не ходила! – глотая слезы, пробормотала Эбигейл.

– Да не волнуйся так! Я только поговорю с лордом Стрэйтом – и тут же назад.

В этот миг в комнату бесшумно проскользнул хрупкий мужчина с косичкой. Согнувшись в низком поклоне, вошедший обратился к Саре по имени, которое он дал ей еще несколько лет назад:

– Ты, Большая Сестра, идти быстро-быстро. Пятый Племянник ждать долго никак.

– Иду, иду! – откликнулась Сара.

– С тобой пойдет самая младшая внучка – Хромая Малютка.

Сара кивнула девочке, почтительно остановившейся на некотором расстоянии от своего дедушки. То ли от смущения, то ли от сознания того, что она находится в обществе чужеземцев, девочка потупилась, не в силах произнести ни слова. Сара, дав последние наставления Эбби и Чарли, спрятала кисти рук в рукава и вслед за тоненькой девочкой вышла из пресвитерианской миссии через черный ход.

Днем с порога миссии, стоявшей на крутом холме, в тени старинной португальской крепости, открывался великолепный вид на оживленный порт Макао. Но и сейчас, когда сумерки прозрачной вуалью накрыли узкий полуостров, у Сары перехватило дыхание от восхитительного зрелища, представшего ее взору.

Как всегда в июле, купцы со всех концов мира, подгоняемые юго-западными муссонами, привели свои суда в обширный залив к востоку от Макао. Сотни кораблей стояли на якоре, ожидая пропуска и китайских лоцманов, которые провели бы их по реке Жемчужной[1]1
  Чжуцзян. – Здесь и далее прим. ред.


[Закрыть] в главный торговый центр – Кантон.[2]2
  Гуанчжоу.


[Закрыть] У самого берега теснились раскачивающиеся на волнах двухмачтовые шхуны. Среди иностранных судов всевозможных размеров сновали джонки и сампаны, которыми управляли «лодочные девочки», сделавшие разнообразное обслуживание моряков своим ремеслом.

В прошлом году, в разгар торгового сезона, его преподобие мистер Эбернати предпринял отчаянные попытки спасти несчастных от необузданных страстей моряков. Его попытки закончились полной неудачей. Против них восстали не только моряки, но и сами лодочные девочки. Лорд Блэр был вынужден вмешаться, чтобы предотвратить серьезные беспорядки. А в доме миссионера повар на протяжении многих недель ставил ему на стол совершенно несъедобные и в высшей степени подозрительные кушанья, выражая таким образом свое недовольство его поведением, ибо среди лодочных девочек были и его родственницы.

Неужели семьи всех священников ведут такую же трудную жизнь, как они? – спрашивала себя Сара, шагая следом за своей юной проводницей. Вряд ли. В ее памяти хранились смутные воспоминания о той далекой поре, когда отец служил викарием в Кенте. Семейство покинуло этот город, когда Сара еще ходила в коротеньких платьицах. С тех пор стремление отца нести людям слово Божье приводило их в самые экзотические места. Поначалу преданный миссионер одержал ряд блестящих побед на своем поприще и мог по праву гордиться тем, что его стараниями не один человек обратился в истинную веру.

Но когда через несколько дней после рождения Чарли умерла их мать, отец принялся за свою деятельность с чрезмерным рвением. Да, да, решила Сара, именно чрезмерным, это самое подходящее слово. Когда речь заходила о долге, преподобный Эбернати начисто забывал о своей семье. Впрочем, как и о здравом смысле.

Совет старейшин пресвитерианской церкви уже дважды обращался к нему с письменной просьбой умерить свой пыл. Просьбу поддержал и лорд Блэр. Еще один инцидент с участием преподобного Эбернати мог закончиться отзывом его из Китая, а следовательно, потерей и того скудного дохода, который имела семья. Тем не менее, прослышав, что мандарин в одной из провинций Китая хочет узнать побольше о Боге варваров, преподобный Эбернати забыл о необходимости соблюдать осторожность. Не думая о своей личной безопасности, о волнении, которое он причиняет своей семье, об императорском указе, запрещающем иностранцам проникать в глубь Китая, преподобный Эбернати отправился в отдаленную провинцию. Теперь Саре необходимо разыскать его и доставить домой, пока лорд Блэр не узнал о недозволенной вылазке. И помочь ей в этом может лишь человек с самой дурной репутацией в акватории Южно-Китайского моря.

Через несколько минут они вышли за ворота Христианского города, как называли место, где обитали европейцы, и вступили в широко раскинувшийся поселок китайцев Монг Ха с его людными улицами, гомоном и зловонием.

Продавцы с корзинами дымящегося риса и овощей наперебой предлагали свои товары. В маленьких закусочных с земляными полами шипели на угольных жаровнях сочные куски свинины и утятины. Менялы во все горло зазывали клиентов; сквозь толпу, расталкивая всех локтями, пробивались взмокшие от тяжести разносчики воды. Плакали дети, лаяли собаки, огромные вонючие свиньи рылись в канавах.

Стараясь не поднимать головы, Сара из-под полей шляпы внимательно оглядывалась вокруг себя. За годы жизни в Макао она лишь дважды осмелилась выйти в город: один раз – чтобы принести продукты семьям, пострадавшим от тайфуна, – второй желая удостовериться, что за больным поваром есть кому ухаживать. И оба раза возмущенный китайский чиновник выдворил ее обратно в Христианский город, проводив до самых ворот.

Его преосвященство мистер Эбернати был уверен, что указ, ограничивающий передвижение европейцев, приняли под влиянием иезуитов, которые в течение столетия, а то и больше пользовались огромным авторитетом при императорском дворе. Сара же не сомневалась в том, что запрет на общение с европейскими женщинами вызвала их манера одеваться: платья без рукавов, с глубоким вырезом, открывали слишком много женских прелестей. Сара, учтя все это, облачилась в китайское платье.

– Вот Обитель Цветов, Большая Сестра, – робко сообщила Саре маленькая проводница, останавливаясь.

Сара с удивлением посмотрела на представшее ее взгляду здание: она никак не ожидала, что это злачное заведение с виду будет напоминать резиденцию богатого мандарина. Ворота красного дерева с искусной резьбой были гостеприимно распахнуты – не иначе как в ожидании ночных гостей, подумала Сара. За ними виднелся пышный сад с аллеями, посыпанными щебнем, и ярко горящими фонарями.

– Ты входить, входить, – девочка потянула ее за рукав, и они зашагали по темной аллее вдоль стены дома. Внезапно из тени деревьев вышла фигура.

– Пятый Племянник?

– Да, Большая Сестра, идти быстро-быстро.

Приказав девочке ждать, Пятый Племянник толкнул ее за куст жасмина и жестом предложил Саре следовать за ним. Опустив голову, засунув руки в рукава, она быстро зашагала по чисто выметенной дорожке.

Но когда они обогнули дом, Сара, не удержавшись, подняла глаза. И охнула от изумления. Открывшееся ее взору зрелище чрезвычайно напоминало прием в саду у леди Блэр, знаменующий начало светского сезона.

Нарядные дамы разгуливали по аллеям под ручку со своими кавалерами. Струнный оркестр наполнял вечерний воздух ласкающими слух звуками. Разбросанные там и сям столы ломились от деликатесов. Единственное отличие от балов у леди Блэр состояло в том, не без удовольствия заметила Сара, что дамы были одеты в вышитые платья, застегнутые на пуговицы до самого подбородка, тогда как у гостей высокородной леди бальные туалеты обнажали акры круглых грудей и рук, усыпанных родинками.

Сара с Пятым Племянником вошли в полутемный коридор, и вот тут-то проявилось истинное назначение Обители Танцующих Цветов. Из-за тонкой бамбуковой стенки донеслось рычание мужчины, затем молящий голос женщины, и Сара уже была готова броситься на помощь несчастной, но в следующее мгновение та сладострастно застонала, и Сара изменила свое намерение. Девушка густо покраснела.

– Идем! – прошептал Пятый Племянник, энергично маня ее рукой.

Сара поспешила за ним, стараясь не обращать внимания на звуки, доносившиеся до нее. Когда мальчик распахнул дверь маленькой, плохо освещенной комнаты, лицо Сары цветом не уступало красному флажку, висевшему у входа. Внутри, к счастью, никого не было.

– Капитан приходить сюда, точно-точно?

Пятый Племянник кивнул головой.

– Да, Большая Сестра. Каждый вечер. Ты ждать, он приходить. Потом мы быстро-быстро идти.

Когда за мальчиком закрылась дверь, Сара с облегчением вздохнула: ей было необходимо успокоиться и собраться с мыслями перед приходом скандально известного лорда Стрэйта.

Злые языки утверждали, что Джеймс Керрик погубил свою карьеру лет восемь назад. Его, лейтенанта Королевского флота, застали в самой компрометирующей ситуации с женой адмирала. Беднягу не спас и проявленный им необычайный героизм в одном из последних морских сражений с наполеоновскими войсками. Его немедленно уволили с флота, общество от него отвернулось, а старший брат пожелал забыть о нем. Керрик, однако, вместо того чтобы впасть в отчаяние, купил корабль и пустился во все тяжкие.

Несколько лет назад старший брат скончался, и разжалованный морской офицер стал третьим виконтом Стрэйтом. Перед смертью, правда, брат успел отомстить «паршивой овце», запятнавшей честь семьи: продал родовое имение какому-то простолюдину, так что титул Керрик получил, а денег – нет.

Сара сдвинула шляпу на затылок и огляделась. Маленькая комнатушка не очень-то подходила для серьезного разговора со Стрэйтом. Почти всю ее занимала огромная кровать под балдахином с такими непристойными рисунками, что Сара почувствовала, как кровь снова приливает к ее лицу. В углу скромно притулился столик с фарфоровым чайником, несколькими пиалами и вазой с фруктами.

Сара поспешила напомнить себе, что она не школьница, краснеющая при виде неприличных изображений. Да и вообще успела изрядно хлебнуть в своей жизни: и мать, умиравшую от послеродовой горячки, выхаживала, и своих братьев и сестру растила, и многим последователям своего отца помогала, то есть повидала на своем веку больше болезней и смертей, чем приходится обычно на долю женщины ее возраста и положения. И тем не менее ей пришлось несколько минут обмахиваться рукавом своего платья, чтобы вернуть самообладание перед появлением столь нужного ей человека.

Прошло несколько минут, показавшихся Саре вечностью, прежде чем на пороге выросла фигура мужчины. Увидев его, девушка поймала себя на мысли, что выражение «черный как смоль» необычайно точно передает цвет его волос. Они в беспорядке падали ему на лоб, и – как странно! – у Сары возникло желание протянуть руку и откинуть их назад, как она делала это Чарли, когда тот, разгоряченный и запыхавшийся, прибегал после игры в крикет.

И как он только помещается в кровати, даже такой большой? – подумалось ей затем. Раз или два она видела его издалека и, разумеется, не могла не заметить, что ростом он выше большинства окружающих. Но только сейчас она поняла, насколько он высок.

Он захлопнул за собой дверь, сделал шаг вперед и нахмурился. Голубые, к удивлению Сары, глаза окинули девушку с ног до головы и остановились на ее груди, которую не могла скрыть даже свободная туника. Руки, спрятанные в широких рукавах, помимо воли Сары сжались в кулаки.

Наконец он перевел взгляд на ее лицо, но с такой угрожающей миной, что у Сары перехватило дыхание. Она молчала, не в состоянии вымолвить ни слова. После нескольких напряженных секунд Стрэйт стащил с себя пиджак и бросил в изножье кровати.

– Мей Лин, видно, нездорова, – прогудел он. – Надеюсь, вы знаете ее танец. «Порхающая Бабочка» в ее исполнении мне всегда нравилась.

Сара облизала губы. Стрэйт явно недоволен тем, что нашел здесь не ту, которую ожидал увидеть. Но прежде чем она собралась ответить, он насмешливо поднял брови.

– Или у вас свой репертуар?

Сара стряхнула с себя несвойственную ей робость. В конце концов, он мужчина, не более того. И нечего вздрагивать от одного звука его голоса. Решив не говорить, а действовать, она выпрямилась во весь свой, правда не очень внушительный, рост и стянула шляпу с головы.

Как она и предполагала, ее грива притянула его взгляд, как магнит железо. Густые волосы бронзово-рыжеватого цвета, которые из-за влажного климата Макао было крайне трудно укладывать, причиняли ей постоянные огорчения. Как и отец. Вспомнив об отце, она подняла подбородок.

– Я пришла поговорить с вами, лорд Стрэйт.

– Поговорить, мисс Эбернати?

Сара на миг лишилась дара речи. Одно дело – она узнает всем известного ветрогона. И совсем другое – если распутный лорд узнает ее.

– Откуда вы меня знаете? – спросила она, преодолевая смущение.

– А почему бы мне вас не знать? Вы же меня знаете.

– Ну, это разные вещи.

– Вы уверены, мисс Эбернати?

Насмешка в его голосе снова повергла Сару в замешательство. Собрав все свое мужество, она смело встретила его иронический взгляд.

– Макао – маленькое поселение. Странно было бы мне не знать мужчину с вашей репутацией.

Черные брови полезли вверх.

– А тем более мужчину вашего… вашего… впечатляющего сложения. Вот почему я узнала вас. Быть может, теперь вы соизволите объяснить, откуда знаете меня?

– Как вы справедливо заметили, Макао – поселение маленькое, – ответил он, ехидно передразнивая ее. – Англичанок в нем раз-два и обчелся. И странно было бы мужчине не заметить женщину с вашей… вашей… впечатляющей фигурой.

И голубые глаза снова скользнули от шеи Сары к груди и прочно приковались к ней. Сара вспыхнула от гнева. Ей захотелось скрестить на груди руки, защитив ее от дерзких взглядов, а еще лучше – наградить наглеца пощечиной.

Но почти тут же оба желания уступили позыву рассмеяться, часто одолевавшему Сару в самый неподходящий момент. Умение увидеть в любой ситуации смешное не подвело ее и на этот раз. Карие глаза скрестились с голубыми, наблюдавшими за ней, с ленивой угрозой, и девушка невольно рассмеялась.

– Туше, лорд Стрэйт! Как говорит мой брат Гарри – счет равный.

Глава вторая

Заслышав ее тихий благозвучный смех, Джейми Керрик нахмурился. Что тут смешного?

– У вас, черт побери, необычное чувство юмора, мисс Эбернати, – пробормотал он.

– Боюсь, вы правы. Мне уже не раз говорили, что это – главный мой недостаток. Или один из главных.

Джейми тупо уставился на нее, удивляясь ее спокойствию. Но по правде говоря, он довольно плохо соображал в этот момент. Бедняге пришлось выпить великое множество бокалов приторно-сладкого сливового вина, которое сейчас ударило ему в голову, а многочасовые переговоры с мандарином, в чьем ведении находился порт, так ничем и не закончились. Джейми был вне себя от раздражения. Но больше всего бесило сознание того, что, едва войдя в эту комнату, он сразу почувствовал, как взбунтовались гормоны.

Он, естественно, узнал ожидавшую его женщину. В Макао было мало молодых англичанок с примечательной внешностью, а еще меньше – таких, которые осмелились бы искать свидания с ним в Обители Танцующих Цветов. Верная дочь своего отца, с досадой отметил Джейми.

Достопочтенного мистера Эбернати он видел мельком, когда последний раз заходил в Макао, застав момент, когда старпом выпроваживал того с палубы «Феникса». Команда судна не пожелала внять призывам миссионера и встать на путь праведный.

После трудного трехмесячного плавания матросов интересовали лодочные девочки, а не спасение души.

Его дочь Джейми заметил впервые несколько дней назад на Центральной площади, где она гуляла с очень подвижным мальчиком, и принял сначала за гувернантку: так просто она была одета. Но даже скромное зеленое платье не скрывало ее женских прелестей. Только слепой или уж совсем бесчувственный мужчина – а Джейми ни тем, ни другим не был – мог не заметить и не оценить по достоинству ее прекрасную грудь. Но, узнав, что она дочь миссионера и к тому же старая дева, он вмиг охладел: Джейми предпочитал иметь дело с опытными женщинами или очаровательными обитательницами заведений, подобных тому, где он пребывал в данный момент.

Но сейчас, разглядев Сару вблизи, он почувствовал, как в нем снова пробуждается интерес к ней. Такой полный чувственный рот – мечта любого мужчины. Нос – лучше не придумаешь, а глаза… глаза, в которых сейчас искрился смех, напоминали коньяк, плещущийся в хрустальном бокале.

– Ну, есть недостатки и посерьезнее, чем чувство юмора, – медленно промолвил он.

– Не для дочери миссионера.

– Значит, вы – необычная дочь миссионера.

– А вы знаете столько дочерей миссионеров, что можете их сравнивать?

– Да уж, дьявольски необычная дочь миссионера.

Резкий тон подействовал на Сару отрезвляюще. Она перестала улыбаться.

– Должно быть. Иначе меня бы здесь не было.

– Это уж точно. Ваше присутствие связано, очевидно, с записками, которые вы мне посылали, а не с желанием познать жизнь Порхающей Бабочки?

– Порхающей Бабочки?

С насмешливой улыбкой он ткнул пальцем в изображение на одной из прикроватных занавесок. Сара зарделась.

– Вдруг вам это понравится?!

Сара вскинула подбородок и снова обрела сходство с гувернанткой.

– Не пытайтесь меня смутить, лорд Стрэйт. Я давно утратила детскую наивность, но была бы признательна, если бы вы воздержались от непристойных намеков.

Джейми испытал некое удовлетворение оттого, что глаза ее больше не излучали смех, который его так раздражал. С другой стороны, ему было жаль, что он его больше не слышит, хотя сам себе в этом не признавался.

– Желаете встречаться с мужчинами в борделе – привыкайте не только к намекам, но и к кое-чему похуже.

И он сделал шаг вперед, желая напугать ее и поставить на место. Протянул руку и небрежно погладил разгоряченную щеку Сары. Нежность ее кожи приятно удивила его.

Сара отскочила назад, но наткнулась на кровать. Во взгляде девушки промелькнула тревога.

– Лорд Стрэйт! Я вынуждена просить вас, чтобы вы… чтобы вы… вели себя не столь…

– Вольно? Интимно? – поспешил он ей на помощь, испытывая удовольствие от этой игры. – И не собираюсь.

Глаза девушки расширились от удивления, она попыталась отойти в сторону. Но не тут-то было. Положив руку на спинку кровати, он преградил ей путь к отступлению. И подошел так близко, что коснулся обольстительных возвышенностей ее грудей. Кровь его, еще не остывшая после выпитого вина, забила горячим ключом. Он поднял голову Сары за подбородок и заставил взглянуть на себя.

– Женщина, ожидающая мужчину в комнате борделя, мисс Эбернати, должна быть готова ко всему.

– Но вы же прекрасно знаете, лорд Стрэйт, зачем я сюда явилась.

– Знаю?! – пробормотал он, наклоняясь, чтобы насладиться непривычным ароматом хорошего мыла, исходившим от ее волос, – обычно в этой комнате стоял тяжелый запах жасмина и мускуса.

– Прошу вас прекратить эти странные намеки. Вам отлично известно, что я пришла лишь потому, что вы не пожелали откликнуться на мои приглашения посетить миссию.

– Меня, мисс Эбернати, не особенно интересует причина вашего появления здесь.

Она попыталась обеими руками оттолкнуть его. Когда-то подобное поведение женщины заставило бы Джейми отступить. Но с тех пор он научился понимать исходящие от женщин тайные сигналы, противоречащие их поведению: трепет ресниц, в то время как нежные губы шепчут «нет»; тяжкий прерывистый вздох и тому подобное. Джейми украдкой улыбнулся. Сомнений не было – дочь миссионера охватила дрожь желания. Он ощущал ее всем своим телом. С легкостью, выработанной многолетней практикой, он нагнулся и поцеловал ее.

Изумившись на мгновение, что губы Сары имеют вкус меда, он обхватил ее рукой и крепко прижал к себе. Пышная грудь Сары прижалась к его груди. Она издала какой-то звук, и Джейми с обычной мужской самоуверенностью решил, что это вздох наслаждения.

В нем пробудилось дикое безудержное желание, которое – в этом он не сомневался – от соприкосновения их тел передалось и ей. И действительно – он заметил, как сквозь синюю ткань платья проступили затвердевшие соски. Джейми страстно захотелось положить Сару на кровать, сдернуть с нее безобразный наряд и, обнажив эти затвердевшие пики, гладить их, облизывать, целовать. Освободив руки, он чуть отступил назад, чтобы стянуть с себя рубашку.

– Если вы уже удовлетворили свое тщеславие, лорд Стрэйт, я бы хотела поговорить о деле, которое привело меня сюда.

Рука его замерла у воротника рубашки. Неужели с этих податливых, мягких губ могли сорваться такие резкие, холодные слова?

– Вы и так потратили слишком много времени на то, чтобы запугать меня своей неразумной выходкой, милорд.

Джейми не сразу вспомнил, что это и в самом деле было его первоначальным намерением. Его рассудок затмило удовольствие, полученное от поцелуя.

– Садитесь!

– Но, мисс Эбер…

– Прошу вас, садитесь!

После многих лет плавания с отпетыми негодяями Джейми привык отдавать приказы, а не повиноваться им. А тут какая-то мисс Недотрога тоном школьной учительницы дерзко раскомандовалась! Не опрокинуть ли упрямую дамочку на спину и не показать ли, как следует вести себя с мужчинами?

Сара меж тем крепко сжала кулаки в широких рукавах платья, моля Бога о том, чтобы возвышавшийся над ней мужчина не заметил, с каким трудом дается ей эта строгость. К ее бесконечной радости – и тайному разочарованию, – Стрэйт медленно опустил свое мощное тело на заскрипевшие под ним пружины матраса.

– Хорошо, мисс Эбернати, сажусь. Но, – на его губах заиграла ехидная улыбка, – секунд через десять я лягу. Если вы не желаете разделить со мной ложе, постарайтесь пересказать свое дело за эти десять секунд.

– Десяти секунд вполне достаточно. Мне стало известно, что вы собираетесь вести свой груз вдоль побережья Китая, хотя это строжайше запрещено Ост-Индской компанией и императором. Я хочу отправиться с вами.

Он уставился на Сару так, словно у нее внезапно вырос рог.

– Мне это крайне необходимо, лорд Стрэйт. Мой отец отправился с тайным визитом к мандарину, который правит Фуцзянем.[3]3
  Фуцзянь – провинция в Китае.


[Закрыть] Необходимо разыскать его и заставить вернуться домой.

Грубый односложный ответ лорда заставил Сару поморщиться.

– Прошу вас не сквернословить, – потребовала она.

– Я буду не только сквернословить, – он стал медленно подниматься на ноги, – я…

– В благодарность за вашу помощь я найду вам лоцмана, – прервала его Сара.

Лорда словно подменили. Он застыл в нескольких шагах от нее, сощурив глаза. К Саре наконец вернулась уверенность.

– Откуда, черт побери, вы знаете, что мне нужен лоцман?

– Да не рычите на меня так, лорд Стрэйт. Мне бы хотелось обсудить наше дело спокойно и без осложнений.

– Никакого «нашего дела» у нас с вами нет.

– Ошибаетесь. Из верных источников мне стало известно, что вам необходим лоцман, но вы не можете его найти. И не найдете.

– Вы так полагаете?

– Не полагаю, а точно знаю. Да будет вам известно, сэр, что слухи о вашей незаконной деятельности достигли императора, и он издал специальный указ, направленный против всякой нелегальной торговли вообще, и вашей – в частности. Тот, кто осмелится провести «Феникс» в какой бы то ни было порт помимо Кантона, лишится головы.

Так вот почему его уже целых три дня водят за нос, пронеслось в голове у Джейми. Ведающий портом мандарин улыбается, кивает головой, милостиво принимает обычные взятки, обещает, но ничего не дает, а только поит сливовым вином! Старый мошенник!

Все равно он, Джейми, не поплывет в Кантон. Пусть другие капитаны ведут свои корабли в этот порт и разгружаются там под бдительным оком Ост-Индской компании, он не намерен отдавать львиную долю своих доходов ни ей, ни тем более китайским чиновникам в виде взяток. Но и медлить ему нельзя – при такой жаре груз в его трюмах скоро протухнет. Ему срочно нужен лоцман!

– Где вы возьмете лоцмана, который согласится рисковать своей головой?

– Наш повар обещал мне такого – он приходится ему дальней родней. Но при одном условии – если вы поможете мне отыскать отца.

– Могу себе представить, что это за лоцман! Он и сампан-то вокруг Макао не проведет, а уж шхуну за тысячу миль – и думать нечего!

– Ошибаетесь! Он много лет служил во флоте губернатора и знает здешние воды как свои пять пальцев.

– Почему же такой знаток покинул губернаторский флот?

– Точно не скажу. Повар что-то говорил о ссоре, о цыплятах, но в чем там было дело, я так и не поняла.

– Где уж вам понять!

С презрением отвергнув предложение Сары, показавшееся ему смехотворным, Джейми на миг задумался. Теперь, когда он знает об указах императора, ему надо незамедлительно, до завтрашнего вечера, предпринять самые решительные действия. И прежде всего освободиться от этой назойливой дамочки!

– Десять секунд истекли, мисс Эбернати!

С этими словами он приблизился к Саре, поднял ее, бросил на кровать и стал сдергивать с себя рубашку.

– Вы что, с ума сошли? – выдохнула Сара, приподнимаясь на локте.

Он швырнул рубашку на пол и взялся за штаны.

– Да нет, просто хочу использовать эту комнату по назначению.

– Но… но мой отец!..