Электронная библиотека » Мерседес Лэки » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Элита"


  • Текст добавлен: 28 декабря 2021, 21:12


Автор книги: Мерседес Лэки


Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Все объелись до одурения. Разговоры мало-помалу стихли; народ рассаживался где придется, в том числе на полу. Кто-то включил видсистему: показывали заведение наподобие клуба. Там было вообще не протолкнуться. Но музыка звучала приятная.

– Это запись? – спросила я у Трева.

Он тряхнул лохматой шевелюрой:

– Нет, это грозовая вечеринка. Народ, кому не надо с утра на работу, когда объявляют бурю, собирается в любимых клубах. Они там тусуются, танцуют, выпивают, пока гроза не стихнет. А это, надо думать, ролик с какой-нибудь знаменитостью.

Я кивнула. Понятно, стадный инстинкт. Мы, Охотники, набившиеся в гостиную, в точности как те тусовщики в клубе. Буря – это что-то очень большое, очень страшное. И нам хочется сгрудиться, прижаться друг к другу и заняться чем-то, чтобы отвлечься от бушующей снаружи стихии.

И это навело меня на мысль о Марке. Я отправила ему сообщение: «Пиццы хочешь?»

Он ответил сразу же: «Я подумывал об этом. Но неохота толкаться».

Не вопрос, Марк! «Я тебе принесу», – написала я. А то так нечестно. Марк все-таки мой лучший друг здесь, в штабе. И что, моему лучшему другу теперь без пиццы сидеть?

3


Я постучалась в дверь Марка Паладина. Меня прямо к этой двери привел перском: раньше-то я у Марка никогда не бывала.

– Доставка пиццы! – выкрикнула я.

Я держала на весу поднос, заваленный кусками пиццы, в том числе и сладкой.

Поднос каким-то неведомым образом не остывал и подогревал пиццу. Марк открыл дверь, и я вручила ему поднос.

– Ты что, ходил по Отстойнику и всех предупреждал? – осведомилась я.

Он, кажется, удивился, что я спросила. И ему было приятно.

– Они вообще знают про погоду побольше нашего, – сообщил он. – Но да, я их всех уговорил спрятаться – всех, кого нашел. На самом деле с укрытиями у них все не так плохо, как можно подумать. Защита от бурь у них имеется.

От бурь – да, а от пришлецов – нет. Именно поэтому Охотники несут дозор в Отстойнике – я так это понимаю. И Марк, видимо, со мной согласен.

Марк неловко топтался у двери. Все с ним ясно. Паладин же Христовый, да вдобавок он помолвлен с девушкой. Держать меня на пороге вроде как невежливо. А пригласить в комнату нельзя, потому что это якобы угрожает моей добродетели. И его, кстати, тоже. Да, представьте, у Христовых вот так. Типа, Марк, приглашая меня к себе, нарушает обет верности, данный невесте. И наши с ним души рискуют оказаться в аду.

– Ты молодец, что о них позаботился, – сказала я. – Ну, раз голодная смерть тебе больше не грозит, я, пожалуй, пойду назад.

– Если хочешь понаблюдать за бурей, включи какой-нибудь внешний штабной канал, – посоветовал Марк. – Всякий раз радуюсь, что крыша у нас железобетонная.

Я кивнула. Марк, уже не в силах терпеть, принялся за еду. Он вежливо предложил и мне разделить с ним трапезу, но я покачала головой:

– Ешь сам на здоровье. Хорошо хоть водостоки какое-то время будут чистые.

– Ага. Еще пару дней в резервуарах будут вылавливать мертвых пришлецов. Прикинь, до чего паршивая работа.

Вот оно что. Значит, ливневые водостоки ведут в резервуары.

– Дома мы тоже собирали дождевую воду. Она не такая ядовитая, как в источниках и колодцах. – Дом, где раньше жил Марк, был местом гиблым. – Но теперь-то нам без большой нужды возиться не придется, – улыбнулся он. – И все благодаря тебе. Мне сегодня пришла первая пачка писем с тех пор, как мои переехали. Они от ваших гор в восторге… – Тут Марк моргнул. – Ой, а ты письма получила?

Марк не в курсе, что я получаю письма когда захочу. Ча у меня за почтальона: доставляет мне письма Учителей и относит в Монастырь мои. Но так я переписываюсь только с Учителями.

– Наверняка получила. Я еще у себя не была.

Мне уже просто не терпелось добраться до своих комнат. И буря тут была вовсе ни при чем.

– Тогда беги, не буду задерживать. Я как раз читаю свои, пока одолел половину. – Марк улыбнулся и, покраснев, слегка потупился. Значит, пришло письмо от его девушки. И, скорее всего, не одно.

– Джесси, да? – уточнила я. – Ее зовут Джесси, верно?

– Ага, Джесси.

Марк смущался, словно школьник перед первым свиданием. Христовые вечно так смущаются. Они же выбирают себе спутника раз и навсегда. Если, конечно, выбирают – а то ведь Христовых часто обручают в детстве без их согласия. Марк никогда ни с кем не гулял, не заигрывал и ни за кем не ухаживал. Опыта никакого – не то что у наших ребят, на Горе. Но зато он так мило краснеет. Сразу видно, парень втюрился по самые уши.

– Спасибо, что сказал про письма! – Я двумя пальцами отсалютовала Марку и двинулась по коридору.

– Спасибо за пиццу! – сказал он мне в спину.

В коридорах, обычно безлюдных, сейчас время от времени кто-нибудь да попадался – по большей части персонал в униформе. Марк не ошибся: когда я открыла свою дверь, сразу же заметила на столике возле дивана целую коробку писем.

Я от души порадовалась, что теперь я Элита и на меня не таращатся изо всех углов видкамеры. Все-таки письма из дома – это дело личное.

В коробке оказалась пачка писем от Учителей: на конвертах стояли лишь имена, а обратным адресом значился Анстонов Родник. Не Монастырь. Наверху лежала стопка писем от Учителя Кедо. Я плюхнулась на диван и вскрыла первое письмо.

Письма были зашифрованы. То есть Учитель Кедо писал так, будто они там мучаются с ружьями и силками, а не Охотятся с Гончими и магией. Ведь в Пике считают, что у нас именно так все и происходит. Письма, которые доставляет мне Ча, обычно другие. А тут Учитель Кедо рассказывал про житье-бытье в Монастыре и как там другие Охотники – и опытные, и обучающиеся. Всякие пустяковые мелочи из монастырской жизни.

Зато такое приятно читать. А вот письма леди Рианнон и Ивара Торсона и еще парочки Учителей оказались не очень. Там говорилось, что деревенские из Анстонова Родника и окрестностей от меня не в восторге.

Ну ясно: поселения и деревни, где есть приемники, ежедневно получают по выделенке четырехчасовой эфир с моего канала. Судя по всему, так со всеми Охотниками, кто не из Пика: к ним в регионы отправляют эфиры по выделенной линии. Чтобы люди следили, как там поживает их местный герой. Так вот, дома некоторые решили, что я задираю нос, и без всякого стеснения это обсуждают.

Сами-то Ивар и Рианнон вроде бы не тыкали мне моим зазнайством. Они писали: замечательно, что ты в Элите, не так много будет эфиров, народ будет меньше языками чесать. А если что и покажут, так ты ведь не одна, ты в команде. Но Ивар с Рианнон предупреждали, что иные мои, так сказать, друзья… на деле не такие уж и друзья. Только и знают, что трепаться, какая я нынче стала важная.

Если честно, мне от этого чтения даже подурнело. В письме назывались люди, которым я привыкла доверять.

И как мне прикажете с этим жить? Я же не могу приехать домой и сказать: вот она я, прежняя, ничего не изменилось! Они-то верят видэкрану. Будто бы я тут купаюсь в роскоши и славе и задрала нос выше некуда. У меня в глазах защипало, я даже ненадолго позабыла про бурю.

Но буря-то про меня не позабыла. Да и про всех нас в штабе. Она нам живо напомнила, что лихие деньки Дисерея еще совсем не позади.

Здание содрогнулось от фундамента до самой крыши; в моей комнате все забренчало и застучало. А посреди этого толчка погас свет.

Сердце у меня колотилось так, словно за мной гнался драккен. Но я усилием воли осталась стоять на месте. Потому что куда-то бежать в такой ситуации – это хуже не придумаешь. Особенно если со страху у тебя кишки сводит. Тряска прекратилась, но свет не включился. Я представила план комнаты и мысленно прикинула, сколько шагов мне до спальни и сколько до шкафа, где хранятся мои старые вещи, привезенные из дому. У меня там фонарик и несколько светодиодных палочек. И тут зажегся мой перском. Если что, и он сойдет за фонарик.

– Всем оставаться на своих местах и сохранять спокойствие. У нас серия прямых попаданий молнии в здание штаба и поблизости. Местная энергосеть выведена из строя. Вводим в действие резервную штабную энергосеть. Питание скоро возобновится.

И я сделала, что велели: осталась на месте, сохраняя спокойствие. В ушах у меня даже стало звенеть от тишины в комнате, хотя где-то вдалеке рокотал гром. Дома у нас, естественно, тихо: ведь у нас нет такого количества работающих приборов. А здесь все время что-то гудит – электроника, лампы. Это совсем тихий звук, но он неумолчный, и он повсюду. Со временем я перестала его замечать. И еще воздух шумит в вентиляции плюс охладитель, если его включить. В общем, вокруг меня много звуков, а сейчас все они разом смолкли. И воцарилась тишина. Но не полная – ее то и дело нарушали приглушенные раскаты грома, пробивающиеся через толстые стены, и далекое завывание ветра. Все здание ходило ходуном, сотрясаемое стихией, которую язык не поворачивался назвать простым словом «буря».

Я почувствовала движение в воздухе, потом послышался гул – мой охладитель вернулся к жизни. Загорелось несколько ламп – тусклее обычного. Перском опять зажегся, и безжизненный голос объявил:

– Ограниченная подача электричества. Показ роликов не разрешен. Почитайте традиционные книги. – Я удивленно фыркнула. Надо же. Ладно, этим добром я упакована. – Разрешено также пользоваться перскомами. Беспроводные устройства работают.

В моей голове скребся Ча. Он не то чтобы беспокоился, а как бы спрашивал: «Хочешь, я приду?» Я хотела. А то ведь того и гляди снова окажусь в темноте. Да и письма эти – одно расстройство. Я начертила Письмена, открыла Путь, и ко мне явился Ча в облике грейхаунда.

Выключив весь ненужный свет, я прихватила письма, и мы с Ча отправились в спальню. Я принялась за чтение, а Ча пристроился рядышком. Когда он рядом – это очень поддерживает. А если этот чокнутый торнадо вдруг обрушится на штаб, мы оба создадим Щиты и выгадаем секунду-другую. И за это время бацнем куда-нибудь далеко-далеко.

Последняя пачка писем была от Кей, моей закадычной подружки. Кей так и сыпала всякими бодрыми новостями и подробностями из жизни Горы и долины. Такими, о чем Охотники не напишут. Скажем, кто с кем нынче встречается, кто разошелся, кто что нового поделывает. Она сама сошлась с Датчем из Сребручья – прочитав об этом, я рассмеялась и на радостях даже обняла Ча. Ну наконец-то заметила, что парень по ней весь исстрадался! Кей сшила себе три новых наряда – такой, сякой и этакий. Она крутит мои ролики. Мои Охотничьи костюмы – отпад. А платья, которые я надеваю на свидания с Джошем, – просто умереть и не встать. По ее мнению, Джош сущий лапочка. Кей и еще несколько человек ходили встречать земляков Марка Паладина, когда те прибыли воссоединяться с «паствой» брата Винсента. «Упертые, – писала Кей. – Но думаю, они ничего. Они вроде бы благодарны, что их здесь приняли, а благодарность и горы свернет. Они пока ни о чем не знают, – это она про Монастырь, – но мы поймем, насколько им можно верить, и тогда, наверное, все им расскажем». Учителя уже говорят, что вот-вот настанет пора посвятить новоприбывших в тайну, – это я и так знала. У Кей такие душевные письма… Читаешь – и будто с ней разговариваешь. Она надавала мне миллион советов, как вести себя с Джошем. И это очень-очень кстати. Сказать по правде, я эти отрывки даже дважды перечитала, чтобы хорошенько запомнить.

Электричество не подавало признаков жизни. Поэтому я прошлась по апартаментам, выключая все, что можно, потом вернулась в кровать и крепко обняла Ча. Я привезла из дома читалку с целой закачанной библиотекой. Выбрав книгу наобум, я погрузилась в чтение. У меня в читалке в основном фэнтези, из которого мы много чего почерпнули про магию и ее использование. Выбранная мною книжка оказалась написана таким вычурным языком, что вскоре я стала клевать носом.

Меня разбудил будильник на видэкране. Ча все еще лежал рядом, а здание по-прежнему потряхивало. Зато электричество вроде бы работало на полную мощность. Ну, судя по гудению и по тому, как ярко горела лампа рядом с кроватью.

– Расписание, – громко потребовала я.

Видэкран осветился, и на нем появилось пустое расписание – возле каждого пункта стояло слово «отмена». И я сделала новый запрос:

– Погода.

Я внимательно изучила экран. Свирепая буря никуда не делась, и она была гигантская. Она, кажется, вихрилась вокруг центра, как ураган, но без глаза бури. Это нормально или как? У нас в горах буран мог не стихать по нескольку дней. Я видела, когда бури вот так вихрятся, и, возможно, тут нет ничего сверхъестественного.

Но это не повод валяться в постели. На Охоту я не иду – какое счастье, что у нас был драккен прямо перед бурей и Гончие вдоволь напились манны. Тогда надо заняться чем-то полезным: может, поупражняться в меткости. Я приняла душ, оделась, отпустила Ча и зашагала в столовую.

В столовой было негде ступить. Оно и понятно: вчера все рано легли, и к тому же тут сейчас три смены. Я набрала еды и, отыскав свободное местечко, уселась рядом с Искрой, Молотом и еще двумя ребятами, которых я не знала. И стала слушать.

Из разговора я поняла: над нами угнездилась не самая заурядная буря, но в то же время о таких тут слышали. Молот и двое других Охотников за соседними столами рассказывали о чудовищных грозах, которые длились два дня, а то и больше.

– Хорошо то, что в такую бурю ни один пришлец носа не высунет, даже гром-птицы. Это и для них перебор. Но к ночи-то наверняка развиднеется, – заключил Молот. – А пока знайте себе отдыхайте, пока дают.

И народ стал обсуждать планы на непредвиденный выходной. Я выключилась из разговора. Чем заняться, я не придумала, но точно не собираюсь валяться весь день и крутить ролики. Ребята затевают пройти несколько раз подряд их любимую игру: в наш мир вторгаются разумные роботы, а аватары в экзоскелетах их отстреливают. Мне такое неинтересно. Я вообще не вижу в видиграх большого смысла. Но это, вероятно, потому, что я с детства отстреливала настоящих чудовищ. А у тех, кто рос в Пик-Цивитасе, все по-другому: их от чудовищ берегли.

Пойду-ка, пожалуй, позвоню Джошу, подумала я. Встретиться, конечно, не получится, зато поболтаем от души без всяких камер – тоже неплохо. Я шла по коридорам, которые в кои-то веки не были безлюдны, и раздумывала о разговоре с Джошем.

Но как всегда, всё решили за меня. Видэкран у меня в комнате полыхал приказом «Явиться в оружейню».

– Вас поняла, – сказала я.

Экран погас. Я развернулась, чтобы идти в оружейню. Интересно, зачем я понадобилась Кенту посреди бури?

4


Я уже успела понять, что в Элите оружейник Кент вроде как за главного. Его никто не назначал, но все с ним считались. И Охотники помоложе, как я, почтительно звали его на «вы». Элиту на задания направляли дежурные, но рядовым Охотникам определенно раздавал задания оружейник. И он всегда решал, кто и кого будет учить и с каким оружием. И если мы косячили, он устраивал нам взбучку. Вчера как будто все прошло неплохо, и ругать меня не за что. Скорее всего, Кент заставит делать какие-нибудь упражнения на износ или сам меня потренирует.

Кент меня уже дожидался. Его асимметричный красно-желтый наряд буквально пламенел на фоне всех мыслимых и немыслимых орудий убийства, которыми была нашпигована оружейня. И кстати, про половину этих орудий я даже не понимала, с какого боку к ним подступиться. Оружейник поманил меня пальцем, безмолвно приказывая следовать за ним. Совсем сбитая с толку, я подчинилась. Кент привел меня в свой маленький кабинет, открыл дверь и махнул мне рукой, приглашая войти. Я вошла, а он остался снаружи и закрыл за мной дверь.

Наряд у Кента вычурный, а вот кабинет совсем спартанский: коричневый ковер, коричневато-серые стены с парой симпатичных пейзажей – эти снимки наверняка сделали до Дисерея, – кожаное кресло с высокой спинкой и практичный стол из серого металла. А в кресле спиной ко мне кто-то сидел. Но вот я вошла, человек в кресле развернулся – и передо мной предстал…

…мой дядя! Он был в форме префекта – то есть как бы при исполнении, несмотря на бурю. В гражданской одежде мне его тоже приходилось видеть, хоть и нечасто. Как всегда, я ему обрадовалась. И обрадовалась, что по нему не заметно, как ему трудно. Теперь-то я знала про угрозу, которая все время висит над его головой. А он все такой же – осанистый, подтянутый и спокойный. Разве что лысеет и седеет потихоньку, но больше никаких признаков возраста.

При виде моей ошарашенной физиономии дядя фыркнул.

– А как ты сюда попал? – растерявшись, брякнула я.

– Бронированный транспод, – пояснил он и жестом предложил мне присесть. Я плюхнулась в кресло. – Я, так или иначе, собирался с тобой побеседовать, а тут как раз буря… – Дядя махнул рукой куда-то в потолок. – Никаких происшествий. Во всяком случае, ничего такого, с чем полиция и спасатели не справятся без меня. А офис Кента безопаснее моего.

Я сразу сообразила, о чем он. Да, конечно, мой дядя префект полиции, и к тому же у него под началом все Охотники, не приписанные к армии, – и тем не менее у него имеются политические враги. Возможно, кто-то из них и стоит за покушением на мою жизнь.

– Я тебя слушаю, дядя! – выпалила я.

– Мы уже поговорили с Кентом. – Дядя наклонился ко мне, и я тоже подалась к нему. – Мне нужен кто-нибудь абсолютно надежный, чтобы нести дозор в ливневых водостоках под Узлом… под центром города. Для моих полицейских там становится слишком опасно.

Я кивнула. Цивам про такое знать не положено, иначе они насмерть перепугаются. Злобные опасные пришлецы на самом деле проникают через Барьеры. И чем дальше, тем чаще. А цивы тем временем крутят ролики и думают, что им показывают приукрашенную Охоту. Они понятия не имеют, что в роликах все настоящее. И если до цивов это дойдет, город встанет на уши. Начнется паника. Люди от страха перестанут ходить на работу и вообще появляться на улицах. Цивы живут перед лицом постоянной угрозы, не ведая об этом. И только неусыпная бдительность Охотников спасает их от нечисти, готовой вцепиться им в глотку. Но пока об этом знают только сами Охотники, кое-кто из полиции и Псаймоны. И всё.

То, что сказал дядя, подтвердило мои опасения. Пришлецы уже просачиваются в самый центр города, и полиция не справляется. Видимо, поэтому он и решил встретиться со мной здесь – без риска, что нас подслушают его враги и обернут наш разговор против него.

– Кент считает, ты сможешь нести дозор соло, у тебя ведь большая стая, – продолжал дядя. – Водосток не особенно просторный, туда больше двух Охотников разом не отправишь.

Я задумалась.

– У меня стая как у троих Охотников, вместе взятых, – признала я. – Если оружейник Кент полагает, что мне такая работа по плечу, значит, я готова.

На лице дяди мелькнуло облегчение. Он придвинулся еще ближе и заговорил совсем тихо:

– Я не могу тебе всего рассказать, Радка, но творится что-то очень нехорошее. Кое-что похуже пришлецов в водостоках. И я не хочу взваливать это на тебя. Я лишь хочу предупредить: будь предельно осторожна и в то же время держи нос по ветру. Примечай все, что кажется тебе неправильным. Я скажу Кенту, пусть отправит тебя в водосток при первой возможности. А если столкнешься с чем-то таким, о чем нельзя докладывать официально, воспользуйся нашими родственными связями. Скажи, что соскучилась по старому дядюшке и тебе не терпится с ним посудачить.

Я опять кивнула, и дядя как ни в чем не бывало откинулся на спинку кресла. Будто мы и не обсуждали никаких секретов.

Мы еще немного поболтали о том о сем. Дядя уже не напрягался, и я тоже. Я порасспрашивала его о маме и папе. И спросила, знал ли он лично кого-то из Учителей. Так здорово: разговаривать о Монастыре – и не фильтровать каждое слово!

Как выяснилось, до переезда в Пик дядя кое с кем успел познакомиться. Например, с леди Рианнон – они оба тогда были детьми. Бегая и Джеффриза он помнил еще Охотниками – а сейчас они уже самые-самые старшие Учителя.

Мы как раз беседовали об Учителе Джеффризе, и тут на штаб обрушился залп громовых раскатов. Здание опять тряхнуло, и на мгновение погас свет. Я было испугалась, что сидеть нам в темноте, – но нет, лампы снова зажглись.

– Бури вроде этой напоминают мне, как на Анстонов Родник напали гром-птицы. Охотники вместе создали Щит и закрыли им всю деревню, – улыбнулся дядя. – Я был тогда мальчишкой десяти лет от роду.

Учитель Бегай рассказывал нам об этом – он в те времена сам был Охотником. Но услышать дядину версию – это было бы супер.

– И как это было? – прошептала я, затаив дыхание.

– Я и сам не так давно вспоминал ту историю, – ответил дядя. Я придвинулась поближе, чтобы лучше слышать. – Мы знали, что надвигается буря. Нам позарез были нужны дрова – много-много дров, чтобы продержаться: а то ведь из дому долго будет не выйти. Поэтому все, кто мог утащить хоть малую деревяшку, отправились за растопкой. Каждый уносил в деревню сколько мог поднять. Я уж не помню, сколько перетаскал охапок – двадцать, сорок, а может, и больше. И вдруг Шейла Ядзи как завопит! Дрова выронила, а сама тычет пальцем вверх. Мы все задрали головы и увидели гром-птиц – они летели впереди грозового фронта, такие черные на фоне неба. С первого взгляда было ясно, что это не орлы. Длинные шеи, длинные раздвоенные хвосты, хищные клювы, а глаза сверкают алым огнем. Так ярко сверкают, что даже снизу хорошо видно – а ведь гром-птицы летели высоко.

Гром-птиц я видела только издали. И то по одной, по две – не целую стаю. Но я хорошо представила, что тогда наблюдал дядя: свинцовые грозовые тучи заволакивают голубое небо, а под тучами – гром-птицы: черные, словно вырезанные из бумаги, они даже не летят, а парят. Их держит в воздухе могучий ветер, и им незачем махать крыльями. По ним даже не сразу скажешь, что они живые – лишь кончики крыльев чуть подрагивают, да головы поворачиваются, когда птицы выискивают добычу, да еще алым огнем горят глаза.

– Мы все оторопели. У кого-то – не знаю у кого – хватило смекалки протрубить тревогу. Звук рога вывел нас из ступора, и мы помчались в укрытие. Двое Охотников из Анстонова Родника – Шади Ньюсом и Янаба Йеллоухорс – выставили Щиты, прикрывая всю деревню. Хорошо, что успели: гром-птицы накренились в полете и ринулись вниз. Ты видела когда-нибудь их атаку?

Я покачала головой. Пока я жила на Горе, гром-птицы ни разу к нам не залетали. Они появлялись иногда, но далеко-далеко и нам не угрожали. И я знала, почему так. Все из-за той истории, которую рассказывал дядя.

– Сокол или орел падают вниз камнем, то есть со сложенными крыльями. А гром-птицы снижаются неторопливо, по спирали, расправив крылья. И при этом из их глаз и клювов бьют молнии.

Очень легко себе такое вообразить: тварь размером с драккена лениво нарезает круги все ближе и ближе к земле. Это на самом деле очень страшно. Если пришлец не спешит – значит он твердо уверен: никуда вы от него не денетесь. А вы просто крошечный мышонок, который таращит глазенки на совиные когти.

– Шади и Янаба вовремя успели со своими Щитами. Ударь молния в деревянный дом или в частокол вокруг деревни – все бы занялось в считаные минуты. Я побежал на крыльцо общинного дома и остался стоять там. – Дядя пожал плечами. – Даже не знаю, зачем я туда побежал. Почувствовал, видно, что так надо. Наверное, по этой же самой причине тот, кто поднял тревогу, тоже не покинул свой пост.

– А сколько там было гром-птиц? – поинтересовалась я.

Мне всегда казалось, что десяток или около того. Я так и видела первую гром-птицу: вот она неспешно снижается, осыпая Щит ослепительными молниями, и Щит еле-еле сдерживает натиск. А в вышине парят остальные и тоже мечут молнии, и оглушительный гром сотрясает все вокруг, совсем как сейчас.

– Шесть или восемь, точно не скажу. Но шесть минимум. И не больше дюжины. И вот началась буря, из туч повалил снег пополам с дождем, повсюду засверкали молнии – уже обычные, не те, что изрыгали гром-птицы. И гром грохотал как из пушки – я потом такой слышал только тут, в Пике. Мы недавно переехали и жили всей семьей на нашей первой квартире, и случилась буря вроде сегодняшней. – Дядя дотянулся до охладителя, достал пару бутылок воды и одну вручил мне. Я молча взяла ее.

Такие бури, как описывал дядя, мне знакомы не понаслышке. Они приходят ранней зимой, когда холода еще толком не установились. Но эти снежные грозы ничем не лучше буранов, а может, даже и хуже. И ладно бы гроза со снегопадом, так тут еще и гром-птицы. У деревенских в этом случае одна надежда: гром-птицы, как и все прочие пришлецы, не большие любители холода. Поэтому гром-птицы постараются, чтобы рядом с ними снега не было, а был дождь.

Но дождь дождю рознь… Сегодня, например, льет как из ведра – возможно, и тогда было так же. Ну значит, с крыльца деревенского клуба дядя даже частокола из-за дождя не видел.

– Шади и Янаба вдвоем долго бы не продержались, но уже минут через пятнадцать-двадцать со стороны Монастыря стали подбегать тамошние Охотники. Первым примчался Охотник Бегай, но и другие отстали не намного. Я даже не сразу сообразил, что подоспела помощь. Но вдруг вижу: там, где стояли двое Охотников, уже стоят четверо. Потом шестеро. Потом восемь.

У меня засела в памяти та картинка: они сомкнули круг, стоят плотно, плечом к плечу, лицом к нам, а руки простерты ввысь – они как бы подпирают Щит. Учитель Джеффриз и Учитель Бегай были как каменные столпы, и на них опирались все остальные.

Щиты лежали в несколько слоев, да еще их озаряли молнии – из-за этого их могли видеть даже не наделенные магией. Над Анстоновым Родником раскинулся прозрачный купол, и он весь переливался – знаешь, как мыльный пузырь. Меня словно к месту пригвоздило. Я ни рукой ни ногой двинуть не мог.

Многослойный Щит я видела – Элит-Охотники поднимали такой во время моих испытаний. Но в дядиной-то истории в Щит били молнии и он искрился и переливался всеми цветами радуги – вот, верно, было зрелище! Великолепное – и в то же время пугающее.

– А потом что было? – спросила я, когда дядя сделал паузу, чтобы глотнуть воды.

– А потом… – Он улыбнулся. – Потом явились Учителя. К тому времени Охотники изошли манной, двое из них были уже на пределе и едва держались на ногах. Первой не выдержала Шади: у нее подкосились ноги, и она рухнула прямо в лужу, которая была ей уже по щиколотку. И Охотники начали падать один за другим. Тут я очнулся и кинулся на выручку упавшим – ведь они лежали и мокли под проливным дождем. Я кое-как поднимал их и помогал дотащиться до крыльца, до укрытия, где тепло и сухо. Я закричал, и на мой крик из клуба повыскакивал народ, и все принялись помогать.

Я слушала и испытывала гордость за маленького мальчика, который спустя годы стал моим дядей. Щит в любой момент мог треснуть, и юный герой пошел бы на закуску гром-птицам. Но он все равно поспешил на помощь Охотникам. Неудивительно, что мой дядя вырос таким, какой он есть.

– Хон Ли был тогда старейшим из Учителей. И у него были четыре громадные Гончие. Тибетские мастифы, говорил он, священные храмовые псы. Каждый размером с твоего Душану. Он призвал их, открыл им Портал, а остальные Учителя тем временем подхватили Щит. По команде Хон Ли Учителя бросили Щит, а сам он метнул молнию, такую слепящую, что глазам было больно. Молния ударила гром-птицу прямо в верхнюю часть груди, и птица камнем ухнула вниз.

Ого, вот небось вышел шмяк от такой-то туши! Не слабее, чем от драккена!

– Она упала бесшумно. Не успела она коснуться земли – четыре Гончие были уже тут как тут. Одна схватила гром-птицу за шею, вторая и третья – за крылья, а четвертая перекусила ей хребет. А Учителя опять вскинули Щит – пока остальные гром-птицы не опомнились и не ринулись в атаку. Гончие в мгновение ока прикончили добычу и разорвали ее на куски. И тогда молнии прекратились. – Дядя сделал театральную паузу. Я стискивала бутылку в ладонях. – Хон Ли подал знак, и Учителя опять опустили Щит. Мы все, задрав головы, смотрели вверх. Гром-птицы… они просто парили у нас над головой. Они словно растерялись – их, похоже, ошеломила гибель сородича. И даже буря стихла, будто бы тоже ошеломленная. Стало так тихо… совсем тихо. И тогда Хон Ли поклонился гром-птицам.

– Он… что сделал?

Может, я ослышалась? Учитель Бегай нам про это не рассказывал. Правда, к тому времени он ведь потерял сознание и видел не всё.

– Хон Ли поклонился гром-птицам, – повторил дядя. – А потом заговорил с ними. Он говорил негромко, но казалось, его слова разносятся на многие мили. Что-то такое было в его голосе. «Вы потеряли одного из своих, и теперь вам известно, на что мы способны. Сделайте милость, оставьте нас и позвольте жить в мире», – вот что он сказал. Больше ничего. И только он это произнес, как гром-птицы взмыли в небо и исчезли.

В исполнении Учителя Бегая это звучало так: «Мы убили одну гром-птицу, остальные улетели». Но его версия в сравнении с дядиной никак не тянет на полную. Учитель Бегай даже не заикнулся, что Учитель Хон Ли разговаривал с гром-птицами. Да и вообще: расскажи мне все это кто другой, не дядя, я бы не поверила ни единому слову.

– Хон Ли был великий человек, – задумчиво произнес дядя. – Жаль, таких нынче немного.

– Ну ладно, – помолчав, сказала я. – Я знаю, что с тех самых пор гром-птицы нас не трогали. Я их видела вдалеке, обычно перед грозовым фронтом, но они летали сами по себе и к нам не лезли.

– Не исключено, что гром-птицы – из той породы пришлецов, с которыми можно договориться, – предположил дядя. – Или же их настолько испугала гибель сородича, что они предпочли оставить Гору в покое.

– Или и то и другое, – хмыкнула я. – Хотя, может, есть еще какая-то причина, о которой мы даже не догадываемся. Что-то нам непонятное. А вдруг они выжидают, когда со дня смерти Учителя Хон Ли пройдет побольше времени?

Дядя рассмеялся:

– А что, это было бы резонно. – Он встал. – Я скажу Кенту, в чем состоит твое задание, все остальное он устроит сам. Хороших грозовых дней, Радка. – И дядя поманил меня, чтобы обнять.

Мы обнялись на прощание и вышли из кабинета вместе. Дядю куда-то увел Кент, а я зашагала к себе.

Судя по всему, гроза и не думала утихать. В коридорах включили музыку – видимо, чтобы немного приглушить раскаты грома. Но пол у меня под ногами по-прежнему трясся, и это не поправишь никакой музыкой.

Я по привычке проверила, нет ли каких заданий, но их, естественно, не было. Ну что ж. Зато дядя поручил мне секретную миссию. Или что-то вроде того. Да нет, никакая она, конечно, не секретная, но ведь только дяде ведомо, что за нечисть я буду выслеживать в водостоке.

Стены ходили ходуном, и буря рычала утробным звериным рыком. Не как загнанный зверь, а как хищник, приметивший добычу. А говорили, что сильной бури не ожидается… С чего бы ей вздумалось так беситься?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 4.8 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации