Текст книги "Элита"

6

Твари повалили из дверей нам навстречу. С такими я прежде не сталкивалась: верхняя половина человеческая, а нижняя – змеиная, и уйма рук в придачу. Двигались они стремительно и не раздумывая кинулись на нас, а я сделала первое, что пришло в голову: укрепила прикрывающий нас Щит, одновременно жахнула вспышкой и пальнула из дробовика. Рядом Сандерс выстрелила из пистолета. От выстрелов закладывало уши, и все равно твари визжали громче. Сердце у меня колотилось со скоростью миллион ударов в секунду, но мозги работали отлично. Я не спускала с тварей глаз.

«Наги!» – это Ча кричит в моей голове. Ничего не знаю про нагов, да мне сейчас и не до этого. Я развернула бригаду спиной к стене туннеля, а сама принялась палить из дробовика. Одной твари я залепила в грудь порцию серебряной дроби вперемешку с освященной солью. Тварь отключилась, и я сумела разглядеть, что рук у них четыре. И в этих руках – мама дорогая! – у них сабли. А пасти утыканы частоколом зубов. «Защищай цивов», – только эта мысль сидела у меня в голове. Но к счастью, защищать их мне пришлось не в одиночку. Ремонтники оказались ребята не робкого десятка и панике не поддались. Сдаваться без боя они не собирались.

Да и Гончие не дремали. Те ребята из бригады, что не носили оружия, втиснулись между нами, вооруженными, и стеной – у них с боков получилось прикрытие. Гончие набрасывались на тварей со всех сторон. Гвалхмаю удалось вцепиться одному нагу в хвост, но тварь была гибкая, сильная и смекалистая. Гвалхмай выпустил добычу и отпрыгнул, а то бы его раскромсали саблями. В том-то и беда: эти наги не из тех тупых монстров, у которых в голове только и мыслей, что пожрать.

– Келли! – рявкнула я. – Дверь!

Не хватало еще, чтобы они проникли назад, в маленький туннель. Там и драться негде, и оружие применишь не всякое. Чего доброго, разнесем в хлам то, что пришли чинить. И к тому же у нагов в тесном пространстве будет преимущество перед людьми и Гончими. Я не видела, что делает Келли, но, судя по всему, он активировал свой гаджет. Дверь скользнула на место и впечаталась в стену, прежде чем твари успели что-то заметить.

Теперь дело за малым: выстоять под торнадо из хлещущих змеиных хвостов и мелькающих сабель.

Мой Щит удерживал их на расстоянии, а Гончие перегруппировались и встали по бокам от нас: пять слева, шесть справа. От нападения они перешли к обороне. Они уворачивались и подпрыгивали, ни на секунду не прекращая двигаться, и град ударов сыпался мимо, и змеиные хвосты свистели в воздухе, не достигая цели. Зато ни одна тварь не могла проскочить мимо Гончих вверх или вниз по туннелю. Время от времени я опускала Щит, и тогда те из нас, у кого было оружие, стреляли в нагов стальной или серебряной дробью. Кожа у них была толстая, может, даже с броней, и выстрелы не причиняли им серьезного вреда. И все же какой-никакой эффект имелся. Получив заряд из дроби, тварь делалась более вялой, теряла подвижность. Видимо, сталь и серебро обессиливали нагов.

Шум стоял такой, что оглохнуть можно: мы стреляли, твари верещали. Наги хоть и замедлились, но двигаться не переставали. Вот тут-то и тупик: если накрыть их сетью – неизвестно, сколько я сумею ее удерживать. А ведь они по-прежнему будут махать своими хвостами и саблями, и унять их никак не получится.

А что, если они боятся огня? Ведь огнестрельное оружие все же худо-бедно их выводит из строя… Вот сейчас мы и проверим.

Проорав заклинание и размашисто начертив Письмена, я сотворила сеть и набросила ее на нагов. Дробовик я кинула Келли, потому что невозможно и сеть удерживать, и стрелять. «Ча! Огонь!» – прокричала я мысленно своему вожаку, и спустя мгновение мои алебрихе ввергли тварей в геенну огненную.

Вопли стали вчетверо визгливее и громче. Мне в уши словно кто-то вонзил раскаленные иголки. Я прихлопнула уши ладонями; ремонтники за моей спиной согнулись в три погибели и тоже зажали уши. Но от кошмарного визга, разрывающего наши головы, это не спасало.

Зато огонь очень даже спасал. Мне и сеть не надо было держать, что оказалось весьма кстати. Попробуйте-ка подержать сеть, когда вам в уши так надрывно верещат.

Но то-то и оно: чтобы визжать, тварям нужно было набирать в легкие воздуха. И только очередной наг делал паузу, чтобы вдохнуть – он тут же глотал огонь. Поэтому визг стих довольно быстро. Мы разогнулись и опустили руки. Твари корчились на бетоне; некоторые еще сжимали в руках сабли, но пустить их в ход уже не могли. Гончие набросились на них и растерзали в мгновение ока.

У меня от боли выступили слезы. Сморгнув их, я увидела кое-что новенькое. Эти чудища не превратились в слизь, после того как Гончие выпили их манну. И они не испарились. Вместо этого мертвые наги рассыпались в пыль. Когда Гончие покончили с тварями, весь пол туннеля был усеян серовато-черным порошком. Повсюду валялись сабли, будто их кто-то тут нарочно расшвырял.

После этого мы решили, что надо немного передохнуть. Перед тем как открывать дверь во второй раз, я хотела убедиться, что у всех все в порядке со слухом.

Я вытащила из рюкзака и раздала всем таблетки от головной боли, потому что головы у нас у всех раскалывались, а в ушах звенело. Потом мы расселись рядком вдоль туннеля, привалившись спиной к стене и вытянув ноги, и подождали, пока звон в ушах и стук в висках прекратится.

А вот Гончим хоть бы что. Эти чудища, должно быть, так и сочились манной. Раны от сабельных ударов у Гончих затянулись на наших глазах. У нас еще головы вовсю трещали, а Гончие уже были целехоньки.

Когда головная боль немного отпустила, я обнаружила еще кое-что непривычное. В туннеле чем-то пахло. То есть пахло и до этого – мокрым бетоном, но теперь в воздухе стоял какой-то смрад. Так пахнут змеи, когда пугаются. Я же деревня – сколько я этих змей в детстве переловила, – поэтому знаю. Ремонтники тоже понемногу приходили в себя и замечали запах. Но никто его не узнавал.

– Это что за вонь? – сморщив нос, спросил Ли.

– Наверное, от этих самых, кто-они-там, – предположил Келли.

– Фу-у. Гадость какая, – скривилась Келли. – От моего бывшего мужа так же несло.

По этой реплике я поняла, что ребята ожили окончательно. Я поднялась первая. Ремонтники посмотрели на меня, тяжело вздохнули, но тоже встали на ноги.

– У меня есть план, – объявила я, когда все поднялись с пола. – Если там внутри еще такие твари, вряд ли они дали деру. По моему опыту, пришлецы, когда гибнут их сородичи, не унимаются, а, наоборот, звереют и еще больше жаждут вашей крови.

«Кроме разве что гром-птиц», – добавила я про себя.

– Вот уж порадовала так порадовала, – кисло заметил Ли.

– На самом деле есть чему радоваться, – возразила я. – Они напрыгнут на нас все сразу, как только мы откроем дверь. А это значит, что во время ремонта никакая тварь к вам не подкрадется. Мы с вами поступим вот как: вы отходите по туннелю подальше – но так, чтобы можно было вашим девайсом открыть дверь. Мы с Гончими остаемся тут. Дверь открывается – и я забрасываю внутрь газовую гранату. А вы тут же закрываете дверь.

– Ядовитый газ? – уточнил Келли.

Я помотала головой:

– Нет, слезоточивый. У вас же затычки для носа есть? И очки, да? – Ремонтники закивали. Конечно, у них все есть – это же базовая амуниция для тех, кто обслуживает водосток. Потому что в сточных коллекторах скапливается метан. А метан – опасная штука, и не только когда взрывается. – Так вот, с минуту мы держим дверь закрытой, потом снова ее открываем. Если там есть кто живой, он выползет наружу за свежим воздухом, а Гончие тут же его и поджарят.

Возражений не последовало. Поэтому я выудила из рюкзака маску, закрывающую лицо целиком, и подождала, пока ремонтники достанут свои пробки и очки. Приготовившись, мы разошлись по условленным местам. Келли щелкнул девайсом.

Все сработало как часы. Даже скучновато. Дверь во второй раз отъехала в сторону, и из нее пополз только газ.

Мы подождали, пока газ выветрится, а потом ремонтники вошли в сервисный туннель, и, пока они чинили то, что требовалось, мы с Гончими стояли на страже. Я даже отправила к ремонтникам Ча и Душану – от греха подальше. Хватит с нас на сегодня сюрпризов.

Подобрав несколько сабель, я затолкала их в рюкзак, и мы всей компанией направились к входному бункеру. Я подождала, пока все поднимутся наверх, и отпустила Гончих через Портал, чтобы не терзать их подъемом: не все ведь могут бацать, а карабкаться вверх по лестнице Гончие терпеть не могут. Они это умеют, но не любят, потому что им тяжело. И я их не заставляю.

Я выбралась последней, и Келли запер дверь. Вся бригада сразу же уставилась на меня, и Келли спросил:

– Что это еще за нелюди были?

Я уже задала тот же вопрос перскому.

– Мой вожак Ча назвал их нагами, – ответила я, просматривая, что там есть на слово «наги». – Я никогда таких не встречала.

Перском их, видимо, тоже не встречал. Я не нашла никаких сведений о нагах: ни справочных данных, ни эфиров других Охотников, которые с ними сталкивались где-то в Пике или в окрестностях. И фольклор их тоже не упоминал, по крайней мере в пределах досягаемости перскома.

– Главное – видеть во всем положительную сторону, – продолжала я. – Зато мы узнали, что они хорошо горят.

Ремонтники переглянулись, словно не понимая, шучу я или серьезно, и наконец Сандерс криво усмехнулась.

– Точно, – кивнула она. – И с сегодняшнего дня мы туда без Охотника ни ногой.

– Вернее, без Охотницы. Вероятно, сколько-то я с вами побуду. – Я пожала плечами. – Самое неприятное – это быть застигнутым врасплох. Но теперь-то моя стая знает, как с ними обходиться.

Но оставалась одна закавыка, о которой мы, словно сговорившись, помалкивали. Проклятые твари как-то проникли в сервисный туннель. Но как? Это ведь не ноккеры, которые из-за малого размера могут протиснуться через прореху в защите. И не вампиры, способные просочиться ночью куда угодно. В этих нагах футов шесть человеческого роста плюс еще примерно столько же длины хвоста.

И кроме того… Эти люди рядом со мной, вероятнее всего, дают присягу о неразглашении – иначе их не допустили бы к работе в водостоках. Возможно, им не впервой наблюдать что-то новое. Келли снял свой синий шлем и поскреб затылок. У него оказалось детское лицо, но волосы на макушке уже начали редеть.

– У тебя уже совсем сил нет? Не сфоткаешься с нами на память? – с надеждой спросил он.

Нет, честно, мне никогда этого не понять. Нас с ними час назад какие-то гады ползучие чуть в капусту не изрубили – а теперь им подавай селфи! Но это часть службы, напомнила я себе. Поэтому я изобразила улыбку и снялась с каждым из них.

И только когда их транспод умчался восвояси, я вызвала свой. Усевшись в него, я связалась со штабом и перешла сразу к делу:

– Штаб, вы получили эфир из туннеля. Скажите, есть какие-то записи, где упомянуты твари под названием «наги»? Или подобные им змеелюди?

– Никак нет, Охотница, – ответили мне. – Твоя Гончая не дала никаких подробностей?

– Никак нет, штаб. Полагаю, тут нужен фольклорист.

При первой возможности я вызову Ча и вытяну у него все подробности. Но штабу об этом знать необязательно. Насколько мне известно, Гончие не особо болтливы даже со своими Охотниками. И очень немногие делятся информацией по собственной воле.

– Рапорт немедленно по прибытии, Охотница Рада. – Это был уже другой голос.

Чего и следовало ожидать. Я вздохнула. Значит, сегодня на очередь меня не поставят и еще раз в водосток не пошлют. Разве только отправят по вызову в составе Элит-отряда. А так будут меня полдня мурыжить этим рапортом.

Это, конечно, никакое не взыскание, это нужно для информации. Камера ведь фиксирует не все – например, запах в ролике не покажешь. По возвращении меня ждала встреча в небольшом кабинете с тремя прожженными дознавателями. И они вытянули из меня посекундное описание сражения с нагами. Они мне все мозги проели: вспомни то, да вспомни это. Заставили вспомнить даже то, что я сперва упустила. А у меня и так голова раскалывалась. Я непрерывно пила воду, и боль понемногу рассосалась, но далеко не сразу. Почему-то пухнущая голова куда хуже, чем царапины от вайверновых когтей.

А мозг мне проедали три очень серьезных, сосредоточенных и суперорганизованных человека – двое мужчин и одна женщина, – с виду настолько похожих, что сошли бы за братьев и сестру. На них была какая-то незнакомая форма – как полицейская, но не черная, а темно-темно-зеленая. Вся троица сидела за столом напротив меня. Дознаватели расстарались и сделали для меня удобную обстановку: стены приятного успокаивающего салатового цвета, безупречная акустика, не давящая тишина и кресло… Еще в детстве я мечтала посидеть на облаке – так вот это кресло было почти как облако, да еще и откидывалось. Они меня кормили таблетками от головной боли, поили всем, чем я хотела. Если бы меня не мутило, они бы меня и накормили вдобавок. В общем, упрекнуть дознавателей мне было не в чем. И я понимала, что мой рассказ невероятно важен. Все-таки новый пришлец… и по всем признакам, довольно тяжелый случай. Поэтому надо знать про него все до мельчайших подробностей.

В конце концов дознаватели дали понять, что их душенька довольна, и отпустили меня на все четыре стороны. Обед я безвозвратно пропустила, а вот поужинать была очень даже не прочь.

Однако тихий ужин в семейном кругу нам сегодня не светил.

В столовой толпились измотанные Охотники. Всем было не до разговоров. И рядовые Охотники, и Элита сегодня весь день провели в дозорах или выезжали по вызовам. Буря после бури – вот как это называется. Очень даже предсказуемо. Ливень загнал пришлецов в укрытия, они там просидели два дня, а нынче вырвались на свободу, голодные и злющие.

Сегодня даже у тех, кто нес дозор на «легких» угодьях, денек выдался тот еще. Народу было много, поэтому все садились где придется. Я оказалась рядом с двумя Охотниками-новичками. У них только-только пробудился дар, появились Гончие, и они проходили в штабе аттестацию. Бедолаги настолько выдохлись, что даже не заметили, как я уселась за их стол.

Ретро. Увидев, что для него места нет, он испустил преувеличенно тяжелый вздох.

– Радка, ты разбиваешь мне сердце! – заявил он. – Если так пойдет и дальше, я, пожалуй, решу, что ты это нарочно!

Я бы не разбивала ему сердце – да только свободных стульев за столиком не было. Двое несчастных новичков, заметив Ретро, чуть было не повскакивали с мест. Ретро рассмеялся:

– Да ну, ребята, лучше сидите, а то еще развалитесь. Пойду со своей истерзанной душой сяду к Искре. – Он подмигнул мне и двинулся дальше.

В столовую вошел Кент, и поначалу на него никто не обратил внимания. Но оружейник заговорил в почти полной тишине, и все сразу обернулись к нему.

– Слушайте, Охотники. У нас новый пришлец.

Под потолком зажглись четыре видэкрана. На них крутился эфир нашей битвы с нагами. Примерно через полминуты Кент нажал на паузу. На экранах замерло довольно четкое изображение одной из тварей.

– Сабли?! – выкрикнул Тобер, дюжий темноволосый парень, одетый в оранжевое, коричневое и черное. Раньше он был в свите Аса. – Да ладно! У них реально сабли?

Понятно, почему он так изумился. Мы привыкли, что пришлецы пользуются природными силами или магией. Из тех, с кем я сталкивалась, к оружию прибегают только красные колпаки да ноккеры. Ноккеры вооружены грубыми дубинками и кремневыми ножами, а красные колпаки – более изящными ножами из бронзы. Принесенные мною сабли нагов были какие-то непонятные – не бронза и не сталь. И очень мастерски сделанные – прямо загляденье: у каждой чуть изогнутый клинок и одно смертоносное лезвие.

– Новые пришлецы были идентифицированы как «наги». Как вы можете видеть, в основном они нападают, пользуясь физической силой. Чрезвычайно высокая скорость перемещения, хвост используется как оружие и еще четырехкратное усиление за счет сабель.

Теперь голова моя уже не так пухла, и я могла более или менее вдумчиво рассмотреть застывшее изображение нага на видэкране. Ну да, четыре руки, и они довольно причудливым образом сочленены с туловищем – ну а как еще при четырех-то руках? Бедер у твари не было и в помине. Может, вторая пара рук получилась из ног? Хребет укоротился, таз деформировался – и вот пожалуйста: человеческий торс врос в змеиное тело.

У этого нага было украшение: что-то вроде нагрудника из золотых цепочек, а его длинные темные волосы, уложенные в хвост, перехватывал золотой гравированный зажим. После гибели нагов украшения не сохранились – значит, это была иллюзия или какое-то магическое изделие. Сзади на руках у нага виднелись чешуйки. Его человеческая кожа была грязноватого коричневато-зеленого цвета, а змеиный хвост – ближе к зеленому. Наг что-то рычал: его открытый рот, как я и запомнила, был весь усеян острыми зубами. Не клыки – скорее человеческие зубы, только заточенные.

Кент пересказывал все, что я поведала дознавателям. Но я слушала его вполуха, а больше разглядывала кадр с нагом. И чем внимательнее я присматривалась, тем отчетливее видела: квадраты мышц у нага на груди – это на самом деле тонкие и гибкие пластины. Наг, по всей видимости, облачен в легкий доспех. Тогда понятно, почему наши выстрелы не причиняли его сородичам особого вреда.

Кент снова запустил ролик. Прокрутив немного, он остановил его на том месте, где нам все-таки удалось слегка ранить нага, и подробно рассказал, каким оружием мы пользовались.

Ролик включился. На экране мои Гончие поливали нагов огнем.

– Как видите, огонь весьма эффективен против этих тварей, – произнес Кент. А все мы в ролике зажали уши руками, согнувшись пополам от боли. – Однако их второе оружие – возможно, применяемое неосознанно – это крик. Пока мы не изучили этот вид пришлецов всесторонне и не выяснили, насколько частым явлением они станут, мы настоятельно рекомендуем всем, чьи Гончие не обладают способностью изрыгать пламя: если у вас нет возможности применить зажигательные или бронебойные боеприпасы, немедленно доложите и отступайте. И еще мы рекомендуем отныне и впредь брать с собой защитные средства для слуха.

Бедняги новички таращились на видэкран в полном ужасе. И я их прекрасно понимаю. Им и так небо с овчинку кажется: жили себе, не тужили, а тут вдруг раз! – выясняется, что они Охотники и теперь им положено каждый день расправляться с жуткими монстрами. И вдобавок с такими, каких никто прежде и в глаза не видывал. С монстрами, которые и опытного-то Охотника введут в ступор.

– Эй, – тихонько позвала я. Новички как по команде развернулись и уставились на меня огромными, как блюдца, глазами. – Не переживайте так. Вы еще долго будете ходить в дозор с куратором – вы же только учитесь. Охотники нам нужны. Здесь не такие дураки, чтобы отправлять вас прямиком в пасть пришлецам, которые вам пока не по силам. – Один новичок нервно облизнул губы; второй сглотнул вставший в горле комок. Но вроде бы они услышали то, что я хотела им сказать. И вид у них стал чуть менее испуганный. – И еще кое-что, – продолжила я. – Вы пока, может, и не привычные к Охоте, зато Гончие ваши все знают и умеют. Положитесь на них, и все будет хорошо.

В ответ на это оба слабо заулыбались. Будучи совсем зелеными новичками – настолько зелеными, что у них даже татуировок на ладонях еще не было, – эту истину про Гончих они уже успели усвоить.

Я хотела сказать ребятам еще что-нибудь ободряющее, но тут Кент заговорил о неизвестных мне вещах, и я вся превратилась в слух.

– По вашему запросу фольклористы провели исследование, и один отыскал ответ. Оказывается, эти так называемые наги принадлежат к индийской мифологии. – Бывалые Охотники возбужденно загомонили, и Кент кивнул: – Вот именно. Мы впервые имеем дело с существом не с этого континента и не из греко-римской или европейской мифологии.

После этих слов воцарилась гнетущая тишина – все переваривали услышанное. Если отныне нам предстоит воевать с чудищами из всех культур на свете, то… хм… наша война затягивается.

– Пора, пожалуй, фольклористам зарплату повышать, – раздалось на дальнем конце столовой.

Послышались сдавленные смешки.

– Главное, помните, – Кент сменил ролик: вместо битвы с нагами на видэкране замелькал прогноз погоды, – когда-то все пришлецы появились в первый раз. Не поддавайтесь страху. Сохраняйте бдительность, и если чувствуете, что надо отступить перед врагом – отступайте и вызывайте подмогу. Отдельно обращаюсь к топовым: для вас новый пришлец – это вызов и соблазн полезть на рожон. Если эти твари объявятся на ваших угодьях в вашу смену… – Оружейник выразительно замолчал, но всем и так было ясно, что он имел в виду.

Наверняка наши любители посостязаться уже мысленно подыскивали удобное местечко, где они припрячут огнемет – эта штука адски тяжелая, запаришься на себе таскать, – и придумывали разные хитроумные ловушки с зажигательными боеприпасами. Чего греха таить, среди нас есть такие, которым слава и почет важнее, чем безопасность цивов, – так вот, эти ребята на диво изобретательны, и, надо признать, чудищ они укладывают не меньше, чем остальные Охотники. А мне лично жизнь в Пик-Цивитасе показывает: важен результат, а каковы намерения – это дело десятое.

Новички – я наконец запомнила, как кого зовут: Фокс и Леви, – все еще смотрели с опаской. Но вот Кент вышел из столовой, и я, снова заговорив с ребятами, попыталась вселить в них немного уверенности. Не знаю, получилось ли, но, во всяком случае, когда я уходила, аппетит к ним понемногу возвращался. Интересно, кого назначат им в кураторы? Хорошо бы кого-нибудь вроде Паладина или Искры. Им нужен кто-то, кто даст им нормально обвыкнуться, а не погонит с места в карьер.

Видэкран у меня в комнате мигал сообщениями. Одно было от Кента с кратким описанием того, что накопал фольклорист, и вложением на несколько страниц. Потом почитаю, решила я. Нет, не думайте, я не отлыниваю – просто я ведь уже знаю, чем укладывать этих тварей, а информация на нескольких страницах вряд ли поможет укладывать их быстрее.

Второе сообщение прислал Джош. «Небесная гостиная, здание администрации? Если да, то встречаемся там в восемь». Ух ты, свидание! И главное, сейчас я не стою на очереди – разве только будет общий вызов Элит-отряда. Поэтому, может, и удастся повидаться по-человечески, не впопыхах. И никаких камер вокруг, кроме камер безопасности! Я отбарабанила «Да, давай, спасибо!», заказала транспод и принялась рыться в гардеробе. Выбрала повседневный, но все же немножко нарядный костюм – это Кей мне так советовала. Жалко, что все мои вещи, кроме тех, что я привезла из дома, одних и тех же цветов – трех оттенков серого. Но это мои Охотничьи цвета, и тут ничего не поделаешь. Я не стала завязывать хвост на боку, оставила волосы распущенными. Если повезет – все будут принимать меня за фанатку Охотницы Рады.

За порогом штаба меня не поджидали камеры. Подлетел транспод: в нем сидел пожилой гражданский водитель, которому было все равно, кто я такая. Вежливый и неразговорчивый, он даже музыку не слушал. Или у него были такие маленькие наушники, что я их не видела. Вот и хорошо: со мной и так полдня беседовали, немного помолчать было самое то.

Откинувшись на спинку кресла, я стала смотреть в окно. Я включила свой псайщит, да к тому же сгущались сумерки – вряд ли кто-то распознает меня в кабине транспода. Я столько лет ходила пешком, ездила верхом, и лишь изредка меня возили на станцию в бронированном грузовике. А кататься в трансподе – это все еще казалось мне волшебством. Едешь и едешь – так бесшумно, так ровно… И так быстро. Куда быстрее, чем пешком.

Водитель доставил меня к тому самому входу, куда меня подвозили военные, когда я приезжала к дяде. Вниз, под здание, вел спуск, который упирался в прозрачную дверь. За ней была еще дверь – двустворчатая взрывостойкая. Когда мы припарковались у охраняемого входа, я на миг растерялась: а что теперь делать? Платить водителю транспода или как? Наверняка положено платить – только где я возьму деньги?

Но он развернулся ко мне в кресле и вежливо попросил мой перском. Я вытянула вперед запястье, и он просканировал мой гаджет своим. И напоследок все-таки улыбнулся:

– Всегда приятно подвозить вас, Охотников, мисс.

С этими словами он отщелкнул дверь. И умчался – едва я ступила на бетон и оказалась перед четырьмя солдатами в форме.

– Охотница Рада к Псаймону Джошу, помощнику префекта Чарма. Мне назначено в Небесной гостиной, – официальным тоном изрекла я.

– Очень хорошо, Охотница, – кивнул ближайший ко мне солдат, проверив что-то в перскоме. – Тебя ожидают. Иди прямо к лифтам.

Он придержал дверь, пропуская меня. В этот раз я шла без сопровождения, но меня не покидало чувство, что по пути к лифтам за мной наблюдают. Впрочем, после того, что выкинул Ас, это неудивительно. Даже на меня пала тень подозрения. Из-за Асовой выходки на репутацию Охотников в известных кругах легло несмываемое пятно. То есть, наверное, смываемое, но очень-очень нескоро. Хотя публика-то переменчива: сегодня все, кому не лень, перемывают Асу кости – а назавтра все о нем позабудут.

Я поднесла перском к считывателю в лифте, и только тогда кабина тронулась. Лифт промчался пулей до самого верха без остановки. Дверь открылась прямо в Небесную гостиную, где, сияя широченной улыбкой, меня уже поджидал Джош. Лампы в гостиной светили совсем неярко, еле заметно, и от этого вид Пика казался еще грандиознее.

Небесная гостиная была почти пуста: только двое парней сидели возле автобара. Но Джош увел меня за западную сторону, к маленьким полукабинетам, разделенным прозрачными перегородками; из каждого открывался великолепный вид на город. Мы уселись за столик, и перегородка вокруг нас мгновенно затуманилась, сделалась непрозрачной, и мы словно бы остались совсем одни.

– Прямо не верится, – сказал Джош, нажимая какую-то кнопку на встроенном в стол экране. – По-моему, мы с тобой впервые встречаемся так, чтобы на нас никто не глазел. Даже когда ты в Элите, за тобой все равно следует камера.

Я даже слегка удивилась: странно слышать такое от человека, который запросто может просканировать вам мозги, а вы и знать не будете. Интересно, а мои мозги он сканировал? Может, и да. Ретро, Молот и Гвоздь при мне не очень-то лестно отзывались о Псаймонах, и, кажется, я немного повелась на их слова. Я тряхнула головой и мысленно сказала себе: «Это Джош, а не какой-то левый проныра из псайкорпуса». Охотники недолюбливают Псаймонов – что верно, то верно. Но меня напрямую это никак не касается.

– Это точно, – согласилась я и почувствовала, как напряжение спадает. – И без камер очень даже… здорово.

В следующую секунду прямо посреди нашего столика воздвиглась платформа с напитками. Джош сам вручил мне бокал. Я вопросительно подняла брови.

– Мой алкогольный, – улыбнулся он, – а твой нет. У тебя завтра рабочий день, и твой перском может затрезвонить в любую секунду, я это понимаю. И с меня шкуру живьем спустят, если я окажусь виновником твоей неработоспособности.

Я выдавила ухмылку и пригубила напиток. Потом еще раз. До чего вкусно! Что-то совершенно незнакомое – правда, в Пике такое незнакомое на каждом шагу. Но вкус, как у этого напитка, на каждом шагу не встретишь – очень выразительный и с разными оттенками. Вроде бы что-то травяное, но не совсем: свежесть с горчинкой – и в то же время чуть сладковато.

Дивный контраст. И еще как будто капелька лимона, но только чтобы подчеркнуть яркий травяной привкус.

– А это… – начала я, понятия не имея, что же это за напиток.

– …настоящий зеленый чай с аутентичной чайной плантации, – сообщил Джош. – Натуральный продукт. Это из первого урожая, предназначенного для продажи. Он пока еще дефицит, но я слышал, что теперь его станет много, потому что нашли места, где его можно выращивать. И кусты уже подрастают.

Вот Учителя обрадуются! Я подвинулась поближе к Джошу, чтобы он мог обнять меня за талию. Что-то было в этом чае, что прогнало остатки моей адской головной боли. Жизнь налаживалась буквально на глазах.

– Значит, денек у тебя выдался нелегкий, – сочувственно сказал Джош.

Я сначала удивилась: так он, выходит, знает о моем спецзадании? Скорее всего дядя показал ему секретный эфир с нашей битвой в водостоке.

Но бдительность никогда не помешает, а то недолго и влипнуть.

– Нелегкий? – невинным тоном переспросила я.

– Я слышал, ты открыла новый вид пришлецов. Человек-змея, да? Мне показали эфир для ограниченного просмотра. Про ливневые водостоки.

Значит, он в курсе моих сегодняшних подвигов. Но известно ли ему, что я Охотилась под самым Узлом? И почему я оказалась там? Не факт. Надо поосторожнее, не ляпнуть бы чего лишнего.

– Да нет, разбираться с вайверном соло или служить наживкой для драккена будет похлеще. – Слегка прижавшись к Джошу, я лениво потягивала чай. – Эти твари застали нас врасплох, только и всего. Ну, знаешь, неприятно ведь с ходу налететь на кого-нибудь неизвестного и неласкового.

Джош кивнул:

– Получается, у нас одной заботой больше.

В одном с Джошем можно было не сомневаться: я могла с ним разговаривать о самых серьезных вещах – и он будет отвечать вдумчиво и по делу.

– Сказать по правде, меня даже не наги беспокоят, – заговорила я, тщательно взвешивая каждое слово. – Нечто неизвестное объявляется не где-нибудь, а прямо в водостоках. И это дурной знак. – Глядя на бессчетные огни Пика, я думала, что каждый из этих огней – это один или несколько человек. А для пришлецов они всего лишь суп, котлета и компот. – То есть вообще плохо, что наги появились у нас. Но вдвое хуже, что новые пришлецы лезут именно из подземелья.

– Не исключено, что до сих пор это была присказка, а сказка будет впереди, – вздохнул Джош. – Самые ягодки проклюнутся только сейчас. И то, что мы привыкли считать опасностью, покажется детсадовской страшилкой. Я вижу это так. Но зато к новой волне пришлецов мы готовы лучше, чем когда бы то ни было.

– Выходит, такое уже случалось? – рискнула осведомиться я.

– Не раз и не два, – подтвердил Джош. – Я изучал вопрос. Что бы мы ни плели цивам – мы живем на пороховой бочке. Спасибо Барьерам, у нас была длительная передышка, но и пришлецы не дураки, они умеют приспосабливаться.

– Да уж… Там, откуда я приехала, Барьеров нет. Поэтому насчет безопасности мы не обольщались, – ответила я. – Вот же не было печали…

– Эй, Радка, ну ты чего? – Джош приобнял меня и легонько сжал мое плечо. – Ты же не единственная Охотница в целом мире. Это не только твоя ответственность. И даже не только Охотников. У нас нынче отличные вооружения, плюс есть же еще Маги и псайкорпус. Ты нас даже в расчет не берешь, а мы, Псаймоны, тоже знаем пару-тройку фокусов.