Текст книги "Забег к концу света"

Глава 10
Забег по туннелю

Рэд приземлился по другую сторону старинного портала. Парень стоял в том же туннеле, что был виден снаружи, но оказалось, что он уходит вглубь дальше, чем можно было предположить изначально. Изнутри все стены были расписаны древними символами, картинками и иероглифами. Это выглядело жутковато.

Он обернулся на арку, под которой прошел. С этой стороны завеса света, мерцавшего в портале, была тускло-желтой. Яркий свет дуговых ламп с другой стороны еле просачивался сквозь нее, как будто проход через границу его приглушал. Ближайшая часть туннеля вокруг Рэда купалась в янтарном сиянии.

– Ты не можешь шагнуть обратно, – сказала Верити, прижимая его ладонь к световой завесе. На этот раз рука Рэда не прошла насквозь. Светящаяся стена слегка прогнулась, но не поддалась. Под рукой ощущалось сопротивление.

– Через портал можно пройти только в одну сторону, – сказала Мисти, появляясь рядом с ними и поднимая свой самоцвет с пола у основания пирамидки. Мгновение спустя завеса исчезла, втянувшись в полуметровую пирамидку, и Рэд внезапно снова увидел пещеру, через которую они вошли – только теперь она была совершенно другой. Света не было. Дуговые лампы выключены. Более того – их покрывал толстый слой пыли и паутины. Пещера выглядела заброшенной, как будто в ней никто не появлялся в течение многих лет. Рэд нахмурился в недоумении и уже собирался что-то сказать, но Верити потянула его за руку.

– Не переживай, – сказала она, – я все объясню позже. Пойдем, в другом конце туннеля есть выход. Нельзя терять времени.

Мисти и остальные уже припустили по туннелю бегом, свет от фонариков на их смартфонах стремительно удалялся. Вслед за Верити Рэд побежал за ними. Абсолютно прямой туннель с каменными стенами, очевидно, был таким же древним, как и портал входа. В ширину в нем могли бы поместиться два автомобиля, а в высоту было всего метра три. Стены были расположены под небольшим углом, сужаясь кверху, так что весь туннель в разрезе был трапециевидным.

Все это напоминало храм.

Через равные промежутки потолок поддерживали укрепленные каменные арки, похожие на ребра какого-то гигантского подземного животного.

Пробежав метров четыреста – позже Рэд пришел к выводу, что это была примерно середина туннеля, – он увидел кое-что очень странное. В потолке зияло отверстие и вверх уходил колодец. Точно под ним была свалена огромная гора мусора и разных обломков: велосипедные колеса, одежда, потрепанные книги, коробки от фастфуда, кроссовки. Два метра всякого хлама, почти до потолка. Бо, Мисти, Дэйн, Грифф и Хэтти остановились у этой кучи, дожидаясь, когда Рэд и Ви их догонят. Бо рассматривал что-то среди хлама.

– Взгляни наверх, – Мисти кивнула на отверстие колодца над горой мусора. Рэд неуклюже взобрался на кучу и задрал голову. Цилиндрическая шахта была узкой, меньше метра в поперечнике. Смотреть в нее было все равно что в телескоп с неправильного конца, но Рэд все же смог разглядеть ночное небо, усыпанное звездами.

– Мы думаем, что кто-то бросает мусор в колодец, – сказала Верити. – Вот он и скапливается здесь.

Рэд всматривался в шахту, когда внезапно в поле его зрения появился силуэт человека в капюшоне. Фигура заслонила звезды и, казалось, смотрела прямо на него. Парень в шоке отскочил назад и скрылся в туннеле. Но было понятно, что, кто бы это ни был сверху, он успел заметить и его, и движущийся белый луч фонарика телефона на дне колодца. Ужасный, леденящий кровь вопль пронзил воздух, когда существо наверху шахты завыло от ярости. Да, это определенно кричал человек, но звук больше был похож на звериный. Рэд почувствовал прилив адреналина.

– Что за хре… – выдохнул он.

– Черт! – рявкнул Бо, и все помчались по туннелю.

– Давай! Вперед! Не тормози! – Верити подтолкнула Рэда, и он рванул за друзьями, отчаянно оглядываясь каждые несколько секунд. Четыреста метров спустя все семеро подбежали ко второй каменной арке, точно такой же, как и первая. В центре этого портала также находилась полуметровая черная пирамидка, а за ним – еще одна пещера с земляным полом, пустая и жутко пыльная, с лестницей наружу. Мисти вставила свой самоцвет в вершину пирамидки, и снова он съехал вниз по противоположной грани, запустив какой-то таинственный механизм. Светящаяся волна пурпурного света поднялась от вершины пирамиды, пленкой растягиваясь в проеме портала. Остальные, не теряя времени, шагнули прямо в нее, и следом туда же нырнул Рэд…

…и оказался в подземной пещере, которую он видел несколько секунд назад… только теперь она была чистой и нормальной, а не припорошенной пылью и временем. Мисти немедленно наклонилась и вынула кусочек янтаря из пирамиды, и мерцающая завеса света, заполнявшая арку (с этой стороны она была желтого цвета), мгновенно исчезла. Старинный портал внезапно превратился просто в темный зияющий проем.

– Ну как? Еще не съехал с катушек? – спросила Верити, ухмыляясь.

У Рэда перехватило дыхание, когда он оглянулся на туннель, пытаясь осмыслить все, что только что произошло. Бо улыбнулся ему:

– Полный отвал башки, да?

Ред быстро заморгал:

– Точно.

Все, о чем он мог думать, – это тот жуткий псих в капюшоне, который смотрел на него через шахту колодца и вопил, как дикий зверь.

– Кто был тот парень наверху, который начал орать?

Бо пожал плечами:

– Мы не знаем. Я только один раз выбирался из туннеля наружу: поднялся вверх по колодцу, упираясь руками и ногами в стенки. Вылез наверху, как раз за тем странным Шведским коттеджем, неподалеку от Семьдесят девятой поперечной. Но все вокруг было так жутко, что я не стал отходить далеко.

– В каком смысле жутко? – уточнил Рэд.

– Я имею в виду, что там, наверху, тот же Нью-Йорк, – ответил Бо. – Тот же Центральный парк, те же здания, но все разрушено и заброшено. Окна небоскребов разбиты, Шведский коттедж развалился. Ни электричества, ни света, ни людей – по крайней мере, кроме нашего друга в капюшоне. Это как будто… другой Нью-Йорк… не наш. Что-то вроде параллельного мира.

Ред моргнул:

– Что-то вроде Нью-Йорка в параллельном мире?

В этот момент Мисти подошла к нему, взяла за левую руку и одним быстрым движением нарисовала перманентным маркером черную вертикальную отметину на внутренней стороне запястья.

– Добро пожаловать в клуб, Рэд. Ты только что вступил в Нью-Йоркское тайное общество любителей бега.

Глава 11
Реальный мир

– Параллельный Нью-Йорк? – невозмутимо повторила я. – Хочешь сказать, что после отвязной вечеринки ты отправился в параллельное измерение, где Нью-Йорк, судя по всему, был разрушен и непонятный чувак в капюшоне злобно на тебя орал? Да, ты прав, Рэд, мы не должны никому говорить об этом. А еще тебе определенно нужно поменять поставщика травки.

– Я знаю, звучит дико, но это правда! – воскликнул Рэд. – Ты должна мне поверить, Блу. Кстати, пещера с выходом из туннеля тоже расположена под огороженной территорией, еще один «небольшой частный природный заповедник», на этот раз на задворках Музея естественной истории, недалеко от нашего дома. Получается, что мы бежали как раз через Центральный парк, но под землей, с востока на запад. Все это очень странно, но, твою же мать, было реально кайфово! Может быть, я смогу уговорить народ взять тебя с собой, если снова соберемся.

– Конечно, – сказала я, падая на кровать и подтаскивая подушку. – Было бы супер. А сейчас, думаю, тебе нужно немного поспать.

На следующее утро Рэд отправился пить кофе в модном кафе на Ист-Сайде со своими крутыми друзьями, так что я пошла в школу через Центральный парк одна. Дойдя до Семьдесят девятой поперечной, я обратила внимание на табличку: «Шведский коттедж, историческая достопримечательность». Вероятно, я и раньше проходила мимо десятки раз, но только теперь по-настоящему заметила. Глядя на табличку, я поймала себя на мысли о ночном рассказе Рэда.

Он сказал, что Бо, если не соврал, поднимался вверх по вертикальной шахте и обнаружил, что сам колодец находится как раз позади Шведского коттеджа, недалеко от Семьдесят девятой поперечной. Я закусила губу, раздумывая: «Почему бы и нет?» В итоге, несмотря на сомнения, не сошел ли брат с ума и не привиделось ли ему все под наркотой, я все же решила сделать небольшой крюк: пересекла улицу и направилась к Шведскому коттеджу.

Здание действительно выглядело жутковато: мрачный темно-коричневый домик, в самый раз для ведьмы-людоедки из страшной сказки. Он еще и расположен был в довольно уединенном месте, в стороне от основных аллей парка. Это означало, что в такой ранний час вокруг никого нет: ни велосипедистов, ни спортсменов, ни простых пешеходов вроде меня. Обойдя коттедж, я обнаружила за ним крепкий деревянный забор, за которым кустарник разросся так густо, что превратился в непроходимую чащу. Быстро оглядевшись вокруг, чтобы убедиться, что на меня никто не смотрит, я перемахнула через забор и углубилась в заросли. Это было непросто. По лицу хлестали ветки, я вся исцарапалась и пару раз чуть не упала, зацепившись ногой за ползучие растения. Похоже, здесь никто не бывал с середины девятнадцатого века, когда разбили парк, и, разумеется, нынешние садовники сюда не заглядывали. Кусты разрослись настолько густо и непролазно, что я вполне могла оказаться первой исследовательницей лет за сто.

Углубившись в чащу метров на пятнадцать, я начала ругаться сквозь зубы:

– Чтоб тебя, Рэд, я же тебе почти…

Я резко замолчала.

На земле передо мной показалась кирпичная кладка, выцветшая почти до серого и практически незаметная под переплетением стеблей. Но если приглядеться, то в ней можно было угадать заросший низкий колодец.

Глава 12
Колодец

Я осматривала колодец минут десять. Это стоило того, чтобы опоздать в школу. Стебли, затянувшие круглое отверстие колодца, росли так плотно, что я, вероятно, могла бы встать на них и не провалиться. Я попыталась заглянуть в колодец в небольшую щелку между стеблями, но увидела только темноту. Зато мой крик вниз «Э-эй!» принес кое-какой результат – голос донесся обратно до меня как будто издалека. Колодец был явно необычный. Может, там, внизу, и был туннель.

Что же Рэд делал в субботу ночью?

Я накинула на колодец еще несколько веток, а затем продралась через заросли кустов обратно и, убедившись, что никто не видит, вылезла наружу рядом с Шведским коттеджем.

(На следующий день я показала колодец Рэду, и когда он увидел его, то обрадовался этому подтверждению своих слов и воскликнул: «Я же говорил!»)

По дороге в школу я продолжала обдумывать его рассказ про ночной «забег». Все это было очень любопытно, но, к сожалению, узнать что-либо еще мне не светило, если только крутые детишки не примут меня в свою тусовку, как приняли брата, и не позовут с собой на один из этих «забегов».

Глава 13
Новый год в Нью-Йорке

В декабре Рэд по-прежнему много времени проводил со своими новыми приятелями. Он даже один раз уточнил у меня, не переживаю ли я по этому поводу. Нет, я не переживала. И раньше у нас были общие и отдельные друзья, и эта его компания определенно входила во вторую категорию.

Представьте себе, я впервые всерьез задумалась о том, что моя общественная жизнь недостаточно насыщена, только в канун Нового года, когда выяснилось, что Рэда пригласили на вечеринку «для своих» у Дэйна, мама и Тодд собрались на званый вечер в «Маджестик», а я столкнулась с перспективой провести новогоднюю ночь дома в одиночестве. В тот момент я пришла к печальному выводу, что над моими навыками общения нужно еще поработать. Даже у моей мамы развлечений больше, чем у меня. А потом, за два дня до Нового года, позвонила Дженни:

– Приветик, Скай. В «Последнюю минуту» нужна еще одна официантка для работы в Новый год. Они предлагают двести восемьдесят баксов за четыре часа работы.

«Персонал и мероприятия в последнюю минуту» – так называлась компания, в которой она работала, та самая, куда обращались, если нужно было срочно найти сотрудника в последний момент, до того как часы пробьют полночь и карета превратится в тыкву. У меня не было других предложений, да и идея пополнить кошелек наличными была не так уж плоха, так что я согласилась.

Поработать с Дженни оказалось забавно. Мы были одеты в черные брюки и жилетки и почти четыре часа таскали туда-сюда подносы с шампанским для радостных канадских бизнесменов и их партнеров в огромном бизнес-номере отеля «Мандарин Ориентал» в центре «Тайм Уорнер». Я ушла оттуда только в час ночи, но с обещанными наличными в кармане. Менеджер Дженни сказал, что я хорошо справилась, и спросил, не хочу ли я еще так же поработать в будущем. Я пожала плечами и снова согласилась.

Мы с Дженни вместе дошли до ее дома, знаменитой «Дакоты», и, когда прощались, я поблагодарила ее:

– Спасибо, что позвала.

– Да брось, не за что, – ответила Джении. – Приятно пообщаться хоть с кем-то, кто не слишком гордый, чтобы работать.

Я приехала домой намного раньше всех остальных и завалилась в кровать. Рэд, насколько я слышала, вернулся на рассвете, и когда на следующее утро он, наконец, вышел на завтрак, я заметила новую черную линию на его запястье. Странно, но брат вообще ничего не рассказал мне про новый забег. Возможно, Мисти и остальные еще раз напомнили ему не обсуждать это ни с кем, кроме их компании, и поэтому Ред не хотел пересказывать мне новые подробности. Ну и ладно. «Для него так будет лучше, – подумала я, – да и для меня тоже». Новый год в Нью-Йорке прошел хорошо.

Наступление Нового года принесло с собой еще кое-что новое: опять проявился интерес к концу света. Внезапно оказалось, что до семнадцатого марта осталось всего два с половиной месяца, и пресса снова взялась за эту тему. Новости в газетах и по телевизору пестрили изображениями того, как Земля движется вокруг Солнца и ее эллиптическая орбита неумолимо несет планету к клубящемуся гамма-облаку. В большинстве смоделированных случаев Земля врезалась в облако, и в результате основная часть гамма-частиц, похожих на несметные полчища насекомых, притягивалась к нашей планете как магнитом, а оставшееся излучение рассеивалось в космосе.

Кроме того, теперь, когда Земля находилась так близко к облаку, стали известны новые детали того, как пройдет последний день человечества. Когда волна излучения накроет нас, планета, конечно же, продолжит вращаться вокруг своей оси. Это означало, что сначала лишь одно полушарие испытает воздействие гамма-частиц. А на другой стороне планеты люди получат отсрочку на период от шести до двенадцати часов и смогут увидеть, что будет происходить. Новые компьютерные расчеты показали, что первыми в облако войдут Австралия, Азия, Индия и Ближний Восток. Затем, по мере вращения планеты, излучение накроет Африку, Европу, Северную и Южную Америку. Один из телеведущих, Джимми Киммел, пошутил, что продажи билетов на суборбитальные рейсы «Верджин Галактик»[27]27
  Американская компания, планирующая организовывать туристические суборбитальные космические полеты.


[Закрыть] в последнюю минуту взлетят до небес.

Интересно было наблюдать, как различались мнения людей по поводу гамма-облака. Политики, например, решительно настаивали, что конца света не будет. Никто из них не хотел, чтобы потом, если апокалипсиса не случится, над ним постоянно издевались и считали паникером, как цыпленка Цыпу[28]28
  Речь о мультфильме «Цыпленок Цыпа», вышедшем в 2005 году. Цыпе на голову упал кусочек обшивки космического корабля пришельцев, и он поднял панику. Но ему никто не поверил, его посчитали сумасшедшим и дразнили из-за этого.


[Закрыть]. Так что политики призывали людей сохранять спокойствие и продолжать жить своей жизнью.

Ученые из Принстона, Оксфорда, Массачусетского и Калифорнийского технологических институтов долго проверяли и оценивали сделанные прогнозы и выводы, но мнения по-прежнему разделялись пятьдесят на пятьдесят. Вот что сказал один из экспертов:

– С точки зрения эволюции человеческий мозг не приспособлен для борьбы с подобными угрозами – то есть с такими угрозами существованию, с которыми люди раньше не сталкивались. Мы знаем, что нужно убегать от львов и тигров, потому что они могут убить нас, и у нас имеется такой опыт. Но у человечества нет опыта столкновения с гамма-радиацией, поэтому мы все просто пожимаем плечами и говорим: «Ну что ж, давайте посмотрим, что произойдет. А до тех пор я просто буду жить своей жизнью».

Такое же мнение было и у нашего соседа по «Сан-Ремо», Мэнни Уоннемейкера, ведущего на ультраправом радио. Он заявил своим миллионам слушателей следующее:

– Гамма-облако – это чушь собачья. Левые постоянно используют эту тактику запугивания. Изменение климата не сработало, так что теперь мы наблюдаем просто еще одну грандиозную попытку социалистическо-прогрессивно-либеральных слоев перераспределить материальные блага. Поверьте мне, ребята, все это окажется пустым звуком.

Мэнни, как известно, вел свои передачи в микрофон из чистого золота. Учитывая этот микрофон, а также дорогое пальто с фиолетовыми рукавами и аппартаменты в «Сан-Ремо», он определенно не был поклонником перераспределения чего-либо.

Кроме того, нашлось много чудиков, которые строили герметически запирающиеся бункеры на своих задних дворах. А кто-то просто запасался консервированным тунцом и водой в бутылках. И, конечно же, психи со своими плакатами по-прежнему толпились в туристических местах, у «Метрополитена» и Музея естественной истории. Не могу сказать, что их стало больше, но прохожие определенно стали обращать на них больше внимания.

Очень печально, что все эти новости о приближении конца света спровоцировали всплеск преступлений на почве ненависти во всем мире: сторонники одной религии убивали сторонников другой или, в случае ислама, шииты убивали суннитов. Все обвиняли друг друга в том, что наступает конец всего сущего.

А потом, где-то в середине января, произошло первое преступление на почве ненависти к богатым. Банда головорезов совершила в Вестчестере налет на особняк известного миллиардера, чей винный погреб имели неосторожность упомянуть в «Форбс». Они убили миллиардера и его семью… а потом уселись, закинув ноги на стол, и стали пить его вино, одновременно транслируя все это в прямом эфире в Перископе[29]29
  Приложение для трансляции видео в прямом эфире.


[Закрыть]. Когда отряд спецназа в конце концов ворвался в дом, телекамеры с вертолетов тоже все это подробно засняли. А особенно парня в бандане, который кричал из окна верхнего этажа: «Мы все равно умрем, так давайте не будем себе ни в чем отказывать!» И тут же, в прямом эфире, он выхватил пистолет и выстрелил себе в голову.

Естественно, это происшествие привлекло к себе внимание даже тех людей с совершенно незамутненным разумом, что до сих пор не проявляли ни малейшего интереса к гамма-облакам, электричеству в человеческом мозге, науке и концу человечества. Короче говоря, людей вроде моей мамы. Теперь и она насторожилась. Однажды поздно ночью я услышала, как они перешептывались с отчимом:

– Тодд, – сказала она, – мы можем что-нибудь сделать? Определенно, мы не должны умереть вместе со всеми.

Отчим ответил в своей отстраненной, размеренной манере:

– Все будет хорошо, Дейдра. Я считаю, что ситуацию излишне нагнетают.

– А что, если это не так?

– Я все улажу, дорогая, – ответил он, как всегда уверенно. – Позабочусь, чтобы мы были в безопасности.

Мне было интересно, что он имел в виду. Как кто-то может быть уверен, что переживет прохождение Земли через гамма-облако? И скоро я узнала ответ – из приглушенных шепотков, которые стали слышны в школе, и во дворе, и в комнате отдыха, а потом и в телефонных разговорах мамы со своими подругами. Три слова, которые произносили шепотом: «Убежище на Плам-Айленд».

– …слышали про Плам-Айленд?

– …его называют просто Убежище. Это бывший исследовательский центр, где изучали болезни животных, опасные для человека. Там высокий уровень защиты, шлюзы между помещениями, герметические воздушные заслоны для предотвращения распространения биологической угрозы. Считается, что это сможет противостоять гамма-радиации. А расположение на острове гарантирует дополнительную защиту…

– …его оборудовали несколько парней из «Голдман Сакс», которые узнали об этом гамма-дерьме давным-давно, вложив деньги в какие-то биотехнологии. Пять лет назад они выкупили у правительства весь остров и с тех пор обустраивают его под жилье. План состоит в том, чтобы отсидеться там до тех пор, пока гамма-излучение не исчезнет…

– …мой отец заплатил за то, чтобы наша семья отправилась в Убежище, так, на всякий случай…

– …Старли Коллинз сказала, что там может поместиться только шестьдесят человек, и все. Как только они наберут это количество, лавочка прикроется.

– …а какой вступительный взнос?

– …семнадцать миллионов. За одного человека. Наличными. И нужно знать правильных людей, ведь все это не афишируется. Они даже не сказали тем, кто уже оплатил, когда туда нужно будет переехать.

– …это слишком большая сумма, чтобы ставить ее на непонятное космическое событие. Вдруг вся эта шумиха пройдет и ничего не случится? Тогда каждый, кто раскошелится, будет выглядеть как идиот.

– …а если все, кроме них, умрут, что они тогда будут делать? Жить в опустевшем мире?

Естественно, моя мать тоже слышала все эти сплетни, и когда она обнаружила, что хладнокровное и взвешенное решение Тодда заключалось в том, чтобы выкупить для нас четыре места в убежище «Плам-Айланд» – по семнадцать миллионов долларов каждое, то вознаградила его точно так же, как на их первом свидании. А когда отчим также сообщил, что возместил стоимость покупки мест, продав без покрытия некоторые акции (это означало, что, если конец света не наступит, как было предсказано, он заработает около 200 миллионов долларов), мама снова вознаградила его. Да уж, Тодд – гений!

Мнение Рэда по поводу всего происходящего полностью отражало его характер.

– Если это действительно конец всему, – пожал он плечами, – то я ничего не могу изменить, но могу по крайней мере повеселиться напоследок. И когда наступит апокалипсис, смогу сказать, что прожил последние несколько месяцев в свое удовольствие.

Мой брат никогда не был силен в философии, но в этот раз с его логикой было не поспорить. И пока Рэд развлекался, я в конце января полетела в Мемфис повидаться с отцом.

– Ну что, ты ешь сардины? – спросил он, как только я вошла в палату. – Принимаешь добавки с фосфором?

– Да, пап. – Я и правда их принимала.

Честно говоря, у меня мозги в самом деле стали лучше соображать.

– И никакой содовой?

– Ни капли. – Я не стала вдаваться в подробности, но мой организм давно уже так хорошо себя не чувствовал: никакого вздутия от газировки. Апокалиптическая диета моего отца была потрясающей.

– Как поживает твоя мать? – спросил он.

– Она в своем репертуаре.

Отец грустно улыбнулся. Их брак был обречен изначально. Он был блестящим, но оторванным от жизни врачом из высокопоставленного мемфисского семейства, а она – местной королевой красоты, твердо намеренной выйти замуж за богатого и влиятельного человека. Но однажды компания, управляющая семейным капиталом отца, испарилась вместе с этим самым капиталом. И когда внезапно выяснилось, что денег больше нет, мамы тут же и след простыл. Отец – милый, умный, но абсолютно наивный – был совершенно этим раздавлен. Вскоре после этого у него произошел нервный срыв.

Мне нравилось вспоминать о нем как о человеке, которого я знала десятилетним ребенком – который устраивал нам морские путешествия под парусом на острова Мартас-Винъярд и Род-Айленд, а чаще всего – на маяки, которыми он так восхищался.

– Ох уж эти чертовы маяки, – говорила мама.

Она терпеть не могла эти поездки, потому что они портили ей прическу, но отец, наоборот, оживал. Его глаза загорались, когда он смотрел на свои обожаемые маяки. Его любимым был Рейс-Рок, который как сказочный домик приютился на крошечном островке недалеко от Род-Айленда. Изящный маленький домишко выглядел совершенно нелепо и неуместно на скале над грохочущими волнами. Отец называл его идеальным пляжным домиком без соседей.

В конце концов мама вообще перестала ездить в эти путешествия, а папа, Рэд и я, втроем, стали проводить время еще лучше. Благодаря какому-то двоюродному деду, которого я отродясь не видела, папа состоял в Нью-Йоркском яхт-клубе, а потому имел привилегии в его филиале на Род-Айленде.

– Это очень известный клуб, – рассказывал он. – В 1983 году его яхта «Свобода» впервые за сто тридцать два года проиграла Кубок Америки.

Именно в филиале Нью-Йоркского яхт-клуба в Ньюпорте, штат Род-Айленд, мы брали напрокат яхту на неделю или около того, валялись на палубе, встав на якорь на закате в какой-нибудь бухте или возле маяка и слушали виниловые пластинки любимых папиных групп из шестидесятых: The Doors, The Kinks, The Who и моего любимого Эрика Бердона из The Animals. Именно отец подарил мне винтажный плакат 1968 года «Эрик Бердон и The Animals в клубе Whisky a Go Go»[30]30
  Ночной клуб в Калифорнии.


[Закрыть] во всей его розовой психоделической красе. Я до сих пор слушаю их лучшие хиты на телефоне – «Дом восходящего солнца», «Нужно отсюда выбираться» и «Не пойми меня превратно». Это было чудесное время. Но это было так давно, совсем в другой жизни.

– Так что, пап, – спросила я, – как считаешь, это и правда произойдет? Всему миру придет конец семнадцатого марта?

Он поднял на меня свой затуманенный взгляд и ласково улыбнулся:

– Миру не придет конец, Блу. Мир пережил астероид, убивший динозавров. Мир пережил ледниковые периоды и аномальную жару. А вот человечеству, каким мы его знаем, точно конец.