Текст книги "Два болтуна"

Мигель де Сервантес
ДВА БОЛТУНА

Лица:

Сармьенто.

Прокурадор[1]1
  Прокурадор – представитель власти, уполномоченный по уголовным делам.


[Закрыть].

Рольдан.

Беатрис, жена Сармьенто.

Инес, горничная.

Альгуасил.

Письмоводитель.

Сыщик.

Сцена первая

Улица.

Входят прокурадор, Сармьенто и Рольдан (дурно одетый, в кожаной куртке, коротких штанах, со шпагой).

Сармьенто. Вот, сеньор прокурадор, двести дукатов! Даю вам слово, что я заплатил бы и четыреста, если б рана была шире.

Прокурадор. Вы нанесли ее как кавалер и как христианин заплатили. Я беру деньги и очень доволен, что я с барышом, а он с лекарством.

Рольдан. Кавалер! Вы прокурадор?

Прокурадор. Да. Что вам угодно?

Рольдан. Что это за деньги?

Прокурадор. Я получил их от этого кавалера, чтобы заплатить моему клиенту, которому он нанес рану в двенадцать линий.

Рольдан. А много ли денег?

Прокурадор. Двести дукатов.

Рольдан. Ну, ступайте с богом!

Прокурадор. Счастливо оставаться. (Уходит).

Рольдан. Кавалер!

Сармьенто. Вы это мне, благородный человек?

Рольдан. Да, вам.

Сармьенто. Что вам угодно? (Снимает шляпу).

Рольдан. Наденьте шляпу, иначе слова от меня не услышите.

Сармьенто. Я надел.

Рольдан. Сеньор мой, я бедный идальго; однако я видал себя в чести. Я в нужде. Я слышал, что вы дали двести дукатов человеку, которому нанесли рану; если вам подобное занятие доставляет удовольствие, я готов получить рану куда вам угодно. Я вам сделаю пятьдесят дукатов уступки против других.

Сармьенто. Если б я не был так расстроен теперь, ведь я должен бы был расхохотаться. Да вы не шутя это говорите? Послушайте! Вы думаете, что раны наносятся так, без причины и кому ни попало, а не тому, кто этого заслуживает?

Рольдан. Однако кто же больше заслуживает, как не нужда? Разве не говорят: нужда смотрит анафемой? Так разве не лучше иметь рану, чем физиономию анафемы?

Сармьенто. Вы, должно быть, не очень начитаны. Латинская пословица говорит: necessitas caret lege, это значит: нужда закона не знает.

Рольдан. Вы изволили очень хорошо сказать, потому что закон изобретен для спокойствия, и разум есть душа закона. У кого есть душа, у того есть и душевные способности; душевных способностей три: память, воля и рассудок. Вы имеете очень хороший рассудок; рассудок сейчас видно по физиономии; у вас физиономия искаженная от соединенного влияния Юпитера и Сатурна[2]2
  …от соединенного влияния Юпитера и Сатурна… – По учению астрологов, все планеты разделялись на благодетельные и вредные для человека. К благодетельным относились Солнце, Юпитер, Венера и Луна, к вредным – Марс и Сатурн. Считалось, что планеты, находясь в определенных положениях друг к другу, могут иметь благоприятное и неблагоприятное влияние на человеческие судьбы.


[Закрыть], хотя Венера находилась в квадрате и в восхождении по восходящей линии по вашему гороскопу.

Сармьенто. И черт меня занес сюда! Этого только еще недоставало; двести дукатов за рану заплатил, да еще…

Рольдан. «Рану», изволите говорить? Очень хорошо. Рану нанес Каин своему брату Авелю, хотя тогда и ножей еще не было; рану нанес Александр Великий царице Пантасилее, когда взял хорошо укрепленную Саморру[3]3
  Александр Великий, Пантасилея, Саморра. – Рольдан путает исторические имена, мифологические образы и названия, относя их к одним и тем же эпохам. Александр Великий (356–323 г. до н. э.), Пантасилея (Пенфиселея) (миф.) – дочь Марса, царица амазонок, побежденная и убитая Ахиллом. Саморра – город в Испании. Граф Педро Ансурес (жил в конце XI в.) – популярный герой исторических романсов. Трактат о фехтовании был написан Каррансой под названием «Философия оружия» в 1582 году. Римскому комедиографу Теренцию приписана «Речь против Катилины» Цицерона.


[Закрыть]; точно так же и Юлий Цезарь – графу дон Педро Ансуресу во время игры в кости. Нужно вам знать, что раны наносятся двумя способами: есть предательство и есть вероломство; предательство против короля, а вероломство против равных: оно бывает и в оружии, – и если я пользуюсь преимуществом, потому что, говорит Карранса в своей философии шпаги и Теренций в заговоре Катилины…

Сармьенто. Убирайтесь к черту! Вы меня с ума сведете! Что вы мне за чушь несете!

Рольдан. «Чушь», вы изволили сказать? Это очень хорошо, потому что чушь, хвастовство, фанфаронады по-испански называются бернардинами[4]4
  …называются бернардинами… – Bernardinas – означает и «хвастовство» и монахинь ордена св. Бернарда.


[Закрыть]. Одна женщина, которую звали Бернардиной, принуждена была сделаться монашенкой святого Бернарда; а вот если бы ее звали Франсиской, так она не могла бы этого сделать; в Франсисках четыре еф. Фe – есть одна из букв азбуки; букв в азбуке двадцать три. Букву ка мы чаще употребляем в младенчестве, – стоит только повторить ее, сказать в два приема. В два приема хорошо пить и вино; в вине много великих достоинств; но не надо пить его натощак, а также и разбавленное водой, потому что тонкие частицы воды проникают сквозь поры и поднимаются в мозг; таким образом…

Сармьенто. Остановитесь, вы меня уморили! Точно дьявол сидит у вас в языке.

Рольдан. Вы изволили сказать: «в языке»? Это очень хорошо. Язык до Рима доводит. Я был в Риме и в Манче, в Трансильвании и в городе Монтальване. Монтальван был крепостью, в которой был Рейнальд; Рейнальд был один из двенадцати пэров Франции и из тех, которые кушали с императором Карлом Великим за круглым столом. Потому он круглый, что был не четверо– и не осьмиугольный. В Вальядолиде есть маленькая площадь, которая называется Осьмушкой. Осьмушка есть половина четверти, или кварты. Кварта состоит из четырех мараведи. В старину мараведи стоил столько же, сколько теперь эскудо; эскудо два рода: есть эскудо терпения и эскудо…

Сармьенто. Господи, помоги мне перенести все это! Постойте, я совсем потерялся.

Рольдан. «Потерялся», вы изволили сказать? Это очень хорошо. Потерять – это не то, что найти. Есть семь родов разных потерь: можно потерять в игре, то есть проиграть, потерять состояние, положение, потерять честь, потерять рассудок, потерять по небрежности перстень или платок, потерять…

Сармьенто. Довольно, черт вас подери!

Рольдан. Вы изволили сказать: «черт»? Это очень хорошо. Потому что черт искушает нас разными соблазнами, главнейшим образом посредством мяса. Мясное – это не рыбное. Рыба флегматична, а флегматики не холерики. Человек составлен из четырех элементов: из желчи, крови, флегмы и меланхолии. Меланхолия – это не веселость, потому что веселость зависит от того, есть ли у человека деньги. Деньги делают людей людьми. Люди не скоты… скоты пасутся на траве, и, наконец…

Сармьенто. И, наконец, вы сведете меня с ума; вы можете это сделать. Но я умоляю вас, выслушайте, хоть из учтивости, одно слово, и чтоб от вас ни слова, ни звука, иначе я тут же умру на месте.

Рольдан. Что вам угодно?

Сармьенто. Сеньор мой! У меня есть жена, и, по грехам моим, величайшая болтунья, каких еще не бывало с тех пор, как женщины существуют на свете. Она так болтает, что уж я несколько раз ощущал в себе решимость убить ее за разговоры, так же, как других убивают за дурные дела. Искал я средств, но ни одно не помогает. Теперь мне пришло на мысль, что если я возьму вас с собой домой и потолкуете вы с ней шесть дней кряду, то окажется она перед вами, как новичок перед человеком бывалым. Пойдемте со мной, умоляю вас; я скажу, что вы мне двоюродный брат, и под этим предлогом вы будете приняты в моем доме.

Рольдан. Вы изволили сказать: «двоюродный»? Это очень хорошо. Мы все сродни, и всё одно другому сродни; сродни прима секунде на гитаре; на гитаре пять струн, а ниществующих монашеских орденов четыре. В четырех есть недостача до пяти. В древности был обязан драться с пятерыми тот, кто вызывал на поединок всех, как это было с дон Дьего Ордоньесом и с сыновьями Арьяса Гонсало, когда король дон Санчо[5]5
  Дьего Ордоньес, Арьяс Гонсало, король дон Санчо. – Рольдан перечисляет различных героев старых испанских романсов.


[Закрыть]…

Сармьенто. Ради бога, перестаньте! Пойдемте ко мне, там договорите остальное.

Рольдан. Идите вперед! Я берусь, что через два часа ваша жена будет нема, как камень; потому что камень…

Сармьенто. Я не хочу слова слышать.

Рольдан. Идите! Я вылечу вашу жену.

Уходят.

Сцена вторая

Комната в доме Сармьенто.

Входят донья Беатрис и Инес.

Беатрис. Инес, эй, Инес! Долго ль мне звать? Инес, Инес!

Инес. Слышу, сеньора, сеньора, сеньора!

Беатрис. Бездельница, дерзкая! Как смеете вы отвечать таким образом? Разве вы не знаете, что скромность есть первое украшение женщины?

Инес. Вашей милости разговаривать хочется, а не об чем, вот вы и кличете меня двести раз.

Беатрис. Бесстыдная! Двести раз уж очень много; пожалуй, можно сказать и двести тысяч раз, – только нолей прибавить: ноли ведь сами по себе ничего не значат.

Инес. Сеньора, уж это я слышала; скажите, что мне делать, а то мы только прозу сочиняем.

Беатрис. А проза эта в том состоит, чтобы накрывать стол, кушать вашему господину. Вы знаете, что он приходит сердитый; а когда муж сердит, то это бывает причиной, что поднимается палка и, начиная с прислуги, доходит она и до хозяйки.

Инес. Если больше ничего, как только стол накрывать, так я лечу. (Уходит).

Входят Сармьенто и Рольдан.

Сармьенто. Эй! Или никого в доме нет? Донья Беатрис!

Беатрис. Я здесь, сеньор. Зачем вы так кричите?

Сармьенто. Вот я привел гостя, кавалера, – он солдат и мой родственник; я пригласил его обедать. Ласкайте и ублажайте его хорошенько. Он ищет службы в столице.

Беатрис. Если ваша милость идете в столицу, так имейте в виду, что столица существует не для робких людей, потому что робость есть дочь глупости. А глупый почти всегда человек загнанный, да и стоит того, потому что ум есть свет для человеческих дел. Каждое дело зависит…

Рольдан. Позвольте, позвольте, прошу вас… зависит от расположения, комплекции; а комплекция действует посредством телесных органов и располагает чувствами. Чувств пять: ходить, осязать, бегать, думать и не мешать другим; всякий, кто мешает, есть невежа, а невежество состоит в том, что человек не попадает в раз. Но кто падает и возвышается, пошли тому бог хорошие праздники. Главных праздников четыре: рождество, богоявление, пасха и пятидесятница. Пятидесятница – слово изысканное.

Беатрис. Как изысканное? Плохо ваша милость знает, что такое изысканное. Все изысканное необыкновенно; обыкновенное не удивляет; удивления порождают дела великие; самое высочайшее дело в мире есть спокойствие, потому что никто его не достигает; самое глупое – это злость, потому что в нее все впадают. Падать необходимо, потому что все имеет три степени: начало, возвышение и склонение.

Рольдан. Вы изволили сказать: «склонение»? Это очень хорошо. Имена существительные склоняются, а глаголы спрягаются, и те, кто женятся, тоже спрягаются, и супруги обязаны любить друг друга, как того требует наша святая мать церковь. Причина этому та, что…

Беатрис. Постойте, погодите! Муж мой, кто это? В уме ли вы? Что это за человек? Кого вы привели в наш дом?

Сармьенто. О боже! Как легко мне! Я нашел, чем отомстить ей! Скорей накрывайте стол, будем обедать. Сеньор Рольдан прогостит у меня шесть или семь лет.

Беатрис. Семь лет! Ах, черт возьми! Ни одного часу, муж мой, или я лопну с отчаяния.

Сармьенто. Я слишком хорош для того, чтобы быть вашим мужем. Эй, давайте кушать!

Входит Инес.

Инес. У нас гости? Стол готов.

Рольдан. Кто это, сеньор?

Сармьенто. Наша горничная.

Рольдан. Горничная в Валенсии называется fadrina[6]6
  Fadrina, masara, gazpirria, filimogina – придуманные Рольданом и образованные им большей частью на «блатной» манер слова, означающие развратную женщину (daifa – проститутка).


[Закрыть], в Италии masara, во Франции gazpirria, в Германии filimogina, при дворе sirvienta, в Бискайи mosсоrrа, у мошенников daixa. Пойдемте веселей за обед. Я хочу вам показать, что я обедаю по обычаям Великобритании.

Беатрис. Мне осталось только с ума сойти, муж мой! Мне хоть лопнуть, да только бы разговаривать.

Рольдан. Ваша милость изволили сказать: «разговаривать»? Это очень хорошо. В разговоре узнается ум человека; ум образуется из понимания; кто не понимает, тот не чувствует; кто не чувствует, тот не живет, а кто не живет, тот умер. А кто умрет, тот меньше врет…

Беатрис. Муж, муж!

Сармьенто. Что вам угодно, супруга моя?

Беатрис. Пошлите этого человека ко всем чертям. Мне хоть лопнуть, да говорить.

Сармьенто. Имейте терпение, супруга моя! Прежде семи лет, как сказано, он не уйдет от нас, потому что я дал слово и обязан сдержать его, или я буду не я.

Беатрис. Семь лет? Нет, прежде вы увидите меня мертвой. Ай, ай, ай!

Инес. Обморок! Вам хотелось этого видеть, сеньор? Посмотрите, она умерла.

Рольдан. Боже! Отчего с ней такая беда?

Сармьенто. Говорить не дали.

Альгуасил (за сценой). Отоприте правосудию! Отоприте правосудию!

Рольдан. Правосудие! Ай, горе мне! Мне бы бежать надо; если меня найдут, так упрячут в тюрьму.

Сармьенто. Сеньор, вот средство: полезайте в эту циновку[7]7
  …полезайте в эту циновку… – В Испании циновки употреблялись, да и теперь употребляются вместо ковров. (Прим. перев.).


[Закрыть], ее сняли и свернули для чистки; там вы можете спрятаться, а другого средства я не знаю.

Рольдан прячется в циновку, свернутую кольцом.

Альгуасил (за сценой). Отопрут мне сегодня или нет?

Входят альгуасил, письмоводитель и сыщик.

Сармьенто. Что же угодно будет приказать вашей милости? Что-то уж очень грозно вы входите.

Альгуасил. Сеньор гобернадор, не довольствуясь тем, что ваша милость заплатили двести дукатов за нанесенную рану, приказал, чтобы вы подали тому человеку руку, обнялись с ним и стали друзьями.

Сармьенто. Я сейчас сажусь обедать.

Письмоводитель. Он здесь, и ваша милость можете сейчас же возвратиться и кушать в свое удовольствие.

Сармьенто. Ну, так пойдемте в добрый час.

Уходят.

Инес. Сеньора, приди в себя. Ведь обморок у тебя оттого, что разговаривать не давали; теперь ты одна, разговаривай сколько угодно.

Беатрис. Слава богу, наконец-то я могу прервать свое молчание!

Рольдан (показывая голову из-под циновки). Ваша милость изволили сказать: «молчание»? Это очень хорошо. Молчание всегда восхвалялось мудрецами; мудрые молчат вовремя и говорят вовремя, потому что есть время говорить и есть время молчать. Кто молчит – тот соглашается, а согласие предполагает условие; условие требует трех свидетелей, а завещание семи, потому что…

Беатрис. Потому что убирайся ты к черту и вместе с тем, кто тебя привел! Видана ли где такая величайшая подлость? Нет, я опять в обморок.

Входят Сармьенто, альгуасил, письмоводитель и сыщик.

Сармьенто. Теперь, после мировой, я прошу вас выпить и закусить. Эй, подайте похолоднее вина и грушевого киселя.

Беатрис. Зачем вы пришли в эту комнату? Разве вы не видите, что мы выколачиваем эти циновки. Инее, вот палка, бери другую и выколотим их начисто.

Принимаются выбивать.

Рольдан (из-под циновки). Тише, тише, сеньоры! Я не за тем здесь; языком болтайте, а рукам волю не давайте.

Альгуасил. Что такое? Кто это? Никак это мошенник Рольдан, болтун и бездельник?

Письмоводитель. Он самый.

Альгуасил. Вы арестованы, арестованы.

Рольдан. Ваша милость изволили сказать: «арестован»? Это очень хорошо. Кто арестован, тот не свободен; а свобода…

Альгуасил. Нет, нет, теперь уж болтовня не поможет; теперь уж вы отправитесь в тюрьму.

Сармьенто. Сеньор альгуасил, прошу у вашей милости одолжения: пусть он побудет у меня в доме; на этот раз не берите его. Я даю вам слово, что предоставлю ему возможность найти приличное занятие, если он вылечит жену мою.

Альгуасил. От чего он ее лечит?

Сармьенто. От разговоров.

Альгуасил. Чем?

Сармьенто. Разговорами. Он так ее заговаривает, что она немеет.

Альгуасил. Я был бы очень рад видеть такое чудо. Только вот условие: если он ее вылечит, вы сейчас же известите меня; я его возьму к себе домой; моя жена тоже имеет эту слабость, и я был бы очень доволен, если б он мне ее сразу вылечил.

Сармьенто. Я вас уведомлю об успехе лечения.

Рольдан. Я знаю, что я ее вылечу.

Альгуасил. Прочь, болтливый негодяй!

Сармьенто. А, это стихи? Я люблю стихи.

Альгуасил. А если любите, слушайте, во мне есть небольшая поэтическая жилка.

Рольдан. Как? Ваша милость изволили сказать: «поэтическая жилка»? Так погодите, вас нужно приветствовать. (Аплодирует).

Альгуасил (начинает глоссу[8]8
  Глоссы – особый род стихотворений: каждый куплет из десяти строк с рифмой и оканчивается одинаково, на заданный стих. (Прим. перев.).


[Закрыть]).

 
Кто без устали болтает,
Так, наверное, его
Сам нечистый искушает;
Не владеет тот умом,
Кто без умолку болтает.
В барабанщики наймися
Барабанить языком.
Здесь порядочные люди,
Ты ушей им не терзай!
Прочь, болтливый негодяй!
 

Письмоводитель

 
Эпитафию твою
Я скажу тебе зараней:
Здесь лежит болтун; по смерти
Столько не молчать ему,
Сколько он болтал при жизни.
 

Инес

 
Я желаю кончить этот куплет.
 

Письмоводитель.

 
Говорите, послушаем.
 

Инес

 
Ты своею болтовней
Людям ужас нагоняешь,
Так поди в лесу болтай,
Никому не помешаешь.
Прочь, болтливый негодяй!
 

Сармьенто (жене).

 
Ты болтаешь, точно двадцать,
Двадцать тысяч человек…
 

Беатрис

 
Продолжать я буду дальше.
 

Рольдан

 
Продолжать болтать? Не дам.
 

Беатрис

 
Уходи туда, наш сродник,
Где язык твой не звонил
О твоих делах бесчестных,
Здесь доподлинно известных,
По другим местам болтай!
Прочь, болтливый негодяй!
 

Рольдан. Слушайте, ваши милости, и мои стихи будут не хуже!

 
Удержать язык болтливый
Здесь хозяйка не умеет;
Но от моего леченья,
Я надеюсь, онемеет.
Приглашен сюда обедать
Я сеньором и вплотную
Пообедаю. Хозяйка
Мне, что хочешь, возражай;
Но пойдет обедать с вами
И болтливый негодяй!
 

Весело уходят.