Текст книги "Дом при Луне. Стихи и проза"

Мне гадала цыганка

 
                       На глухом полустанке,
                       По  весенней заре,
                       Мне гадала цыганка
                       О прожитой поре.
 
 
                       И ладонью скользила
                       По минувшим годам,
                       И в глаза говорила,
                       Что зря сердце отдал,
 
 
                       Тем, кто был по дороге
                       Лишь попутчиком злым,
                       Кто не чтил-то и Бога,
                       И мне стал роковым.
 
 
                       «Счастье лёгким туманом
                       Миновало тебя,
                       И крылатым обманом
                       Унеслось навсегда».
 
 
                       И по сумеркам звёздным,
                       По небесной черте,
                       Закатились, как грёзы,
                       Капли боли моей.
 

В себе твой голос берегу

 
                       Фигуры тёмные в снегу,
                       Закат и ветер.
                       В себе твой голос берегу
                       На белом свете.
                       Придёт рассвет в морозном сне,
                       Храня тревоги,
                       И вновь откроются вдали
                       Пути-тревоги.
 
 
                                             ***
 
 
                       Я серебром солёного зюйд-веста
                       Вдруг прилечу из космоса в дали,
                       Увидеть свет чарующего детства
                       В твоих глазах на краешке земли..
 

Вечная колыбель

 
                         Под соснами постелью
                         Зелёная трава
                         Мне станет колыбелью
                         На вечные права.
 
 
                         Во времени истома
                         Не будет душу рвать,
                         И ни к кому  другому
                         Не буду ревновать.
 
 
                         Ты верь, я не забуду,
                         Весёлые глаза,
                         И милые причуды,
                         Что были при слезах.
 
 
                         Во времени покоя
                         Добьёмся наконец,
                         Не плачь, того не стою,
                         Что твой не стал венец.
 

Расскажи о том, чего не знаю

 
              Расскажи о том, чего не знаю,
              Как гудят над полем провода,
              Как полынь под горьким тёплым маем,
              Тает сладким стоном иногда.
 
 
              Как над клёном, бережно пушистым,
              Стриж мелькает в тишине небес,
              И прибой июньский серебристый,
              Твоих рук тепло несёт чудес.
 
 
                                          ***
              Мне тебя всегда не хватает,
              зюйд-бродяга свежесть принёс,
              и на сердце тихо оставил
              все желанья из тысячи грёз.
 

Остров Невезения

Напиток Сократа

 
                   В глухом вонючем подземелье
                   Сократу чашу поднесли,
                   «Испей для смерти это зелье,
                   И мыслей дерзость удали!».
 
 
                   И ликом  вечно безымянным
                   В надежде милости богов,
                   Суды творили окаянны
                   Над совестью других веков.
 
 
                   И ныне, правя неспособно,
                   Любители есть «угостить»,
                   Но время  жизни неудобно —
                   Не выйдет всех нас отравить.
 

Калифы на час

 
                 О, город, земная светлица,
                 Не радуйся свету ночей,
                 Что белой сиренью ложится
                 На плечи мостов и людей.
 
 
                 Чужой равнодушной рукою
                 «Украсили» дом на Неве,
                  Забыв про святые иконы,
                  Сиявшие в нём при тебе.
 
 
                  Фельдмаршал в сиянии медном
                  Простёрся, скользя над рекой,
                  Надеясь, что память Победы
                  Не вечна над властью земной.
 
 
                  Ему всё равно. Он в могиле.
                  Но  следом  пришли «флюгера»,
                  Людишки без славы и силы,
                  И зубчатых стен шулера.
 
 
                  О, Питер! Cпасённый народом,
                  В годину лихих перемен,
                  Ты вновь был обижен тем сбродом,
                  Что выкормлен духом измен.
 
 
                  Безликий правитель озёрный,
                  Продавший свой меч Темноте,
                  Отмыться от крови позора
                  Не сможет, ведь Память сильней.
 
 
                  И в ночь, не прошло и полгода,
                  Украдкой  был снят  со стены,
                  Калифом на час, без народа,
                  К позору холопьей вины.
 
 
                  А город заплещется маем
                  Сквозь холод  осенних дождей,
                  Ведь он, как никто, понимает,
                  Великую память людей.
 

Судьбы лукавый иноходец

 
                   Полушпион, полуспортсмен,
                   Судьбы лукавый иноходец,
                   Творец немыслимых измен,
                   И тайной лжи первопроходец.
 

Опомнись, сильная страна

 
..Y alguien me orden:
– Habla! Recuerda todo..
   (Leon Felipe)
                     Никто не сможет отгадать,
                     Зачем в минуты роковые,
                     Когда  заставил враг страдать,
                     Их вывезли в сады глухие.
 
 
                     Холодный мрак  расплавил ночь,
                     Гремел под стуком сапогов,
                     Сердца, разорванные в клочья,
                     Как радость на руках врагов.
 
 
                     Осенним светом облаков
                     Окрасились  часы лихие,
                     Растаял  путь волшебных снов
                     Страны великой по стихии.
 
 
                     Те мысли, сказанные вслух,
                     Ту смелость сердца пред тираном,
                     И кто сейчас оплачет дух
                     Достойных лиц, но безымянных..
 
 
                     На пыльных полках имена
                     Сокрыты  грифом безответно,
                     Опомнись, сильная страна,
                     Открой судьбы своей секреты..
 

– – – – – – – —

И кто-то приказал мне:

– Говори! Припомни всё…

(Леон Фелипе, исп.)

Расхищено злато и предан завет

 
                   А Бог ли поможет во мгле под луной,
                  Стране, раздираемой волчьей оравой,
                  Что вышла из леса той чёрной тропой,
                  Упрятанной временем в дикие травы.
 
 
                  Расхищено злато и предан завет,
                  И грязные руки вновь шарят по телу,
                  Всей Родины, давшей миру совет,
                  Как жить человеческой жизнью смелее.
 

Ещё не проданы леса…

 
                 Страну возглавить  и предать,
                 Что будет хуже той измены?
                 А стыд бессилья нам узнать
                 Дозволят зубчатые стены.
 
 
                 Но тонкошеие вожди,
                 От равнодушия  безлики,
                 Вновь проливают нам дожди
                 Слёз крокодильих, как улики.
 
 
                 В истории нет слова « бы…»,
                 Она живёт в нас  письменами,
                 Но коль меняем дух судьбы,
                 То лишь великими грехами.
 
 
                 Лжепатриотов нудный рой
                 Толпится с жадностью у трона,
                 И слышен вновь протяжный вой
                 От соблюдения  законов..
 
 
                 Рабов чужой страны призвать
                 Стремятся алчные  мздоимцы,
                 Надеясь снова оторвать
                 Кусок жирней, как проходимцы.
 
 
                 Ещё не проданы леса,
                 И рек течет вода в природе,
                 Но  видят сверху Небеса,
                 Что нет Страны, и нет Народа.
 
 
                 А Русь, бубенчиком звеня,
                 Летит в космическом пространстве,
                 Ушла надежда россиян
                 Застать её могучим царством.
 

Власть времени

 
                 Нас время поделило полем брани
                 На сытых и голодных без затей,
                 И горькой правды отраженье граней
                 Дворцовых в  золоте дверей.
 

Пока бессильная страна

 
                В жестокости иных времён
                не сомневаемся нисколько,
                но кто нарушит вечный сон,
                народа, ждущего без толку?
 
 
                Экспериментам нет числа
                проныр от зубчатого града,
                ведь перед ними цель одна —
                все миллионы сделать стадом.
 
 
                И это самый жуткий век,
                России, темнотой забитой,
                уж не закрыть усталых век,
                в бессилье веры позабытой.
 
 
                Поднимешься ли ты когда
                за счастье, отнятое адом,
                чтобы добиться навсегда
                красивой жизни и отрады.
 

Август 20-го

 
           Жёлток
                               августа
                                                  дни
                                                                кровавит
           Последнего
                                          диктатора
                                                                      Европы
           Осколка
                                      советских лет
                                                                       не станет
            Река
                                     времени
                                                                        её смоет.
 
 
            Нервная
                                      дама
                                                         часов
                                                                           смуты
              Политикам
                                           Балтии
                                                               руки
                                                                               лижет,
              Бессменный
                                        Батька
                                                         одной
                                                                          минутой
               К народу
                                   бросился
                                                         стать
                                                                          поближе.
                Грозился
                                     встать
                                                       на колени,
                                                                                каясь,
                 И в грудь
                                     стучал
                                                    кулаком
                                                                       отчаянно,
                 Но,
                       вспомнив
                                           «друга»
                                                          Москвы,
                                                                           смущаясь,
                 Шаг
                         влево
                                      сделал
                                                      как бы
                                                                        нечаянно.
                Кремлевских
                                              звёзд
                                                           молчанье
                                                                                сытое,
                Как снова
                                   не влезть
                                                       в кровавое месиво?
                Но держат
                                    масть
                                                  игроки
                                                                     прикрытые
                Короной денег,
                                                морями
                                                                         спеси.
                Московским
                                         туманом
                                                            кудель
                                                                           политики
                Путает карты
                                          брюссельской
                                                                       живности,
                Слюной
                                 исходят,
                                                  жилетные
                                                                         нытики,
                 Светятся
                                  лаком
                                              своей
                                                        «прогрессивности».
 

Федерико Лорке

 
                Я в Испании не был давно,
                И закаты гренадские в прошлом,
                Апельсиновой рощи вино
                Как набат призывает на помощь.
 
 
                Я слова колыбелью ношу,
                И зари животворную влагу,
                И поэта я память спрошу,
                Как он выстоял  перед врагами.
 
 
                Там, где солнце оранжевым днём
                 Раскалённую ночь разделило
                 На сегодня и вечность огнём
                 Черных лиц окаянною силой.
.
                 Правда слова страшнее свинца,
                 Но диктаторам трусость навечно,
                 И победа в улыбке лица,
                 Будет жизнь не прожИта беспечно.
 

Дымится юг простреленною степью

 
          Дымится юг простреленною степью
          Под небом серым не стирая слёз,
          Осколки ада раздирают плетью
          Тела людские до христовых роз.
 
 
          Блаженны замыслы остановить злосчастье,
          Вошедшее годами в плоть и кровь,
          Но срок не вышел бедственных ненастий,
          Нас горе умывает вновь и вновь.
 
 
          Закат на бойне все ещё не виден,
          И огненных созвездий пышет вал,
          Аид сошедших примет без обиды
          На радость тем, кто кровью правит бал.
 
 
          Дымится юг простреленною степью,
          В нас две страны – голодных и глухих,
          К чужой беде прикованные цепью
          Одной равнины времени слепых.
 

О, бесхребетная страна..

 
                 О, бесхребетная страна,
                 Под евразийским покрывалом,
                 Когда же встанешь ото сна,
                 Что летаргическим прозвали?
 
 
                 Истории блестящий путь
                 Ты проторила по столетьям,
                 Тебя же алчные влекут
                 В колониальное  бесцветье.
 
 
                 О, бесхребетная страна,
                 Когда гнильё стряхнешь с одежды,
                 Чтобы тобою никогда
                 В веках не правили невежды..
 

Мой сад

 
                   Ты в пламени морозных дней
                   Закутан в иней, сад,
                   И возвращаешься ко мне,
                   Как много дней назад
 
 
                   Луны бессрочное  окно
                   Открыто над тобой,
                   И всем известно  уж давно
                   Что сделалось со мной.
 
 
                   Ты мне природой возвестил
                   Мятежный дух пути
                   Под знаком Воздуха спешил
                   Всю жизнь не упустить.
 
 
                   Но стёртый с лика на земле
                   Во снах живёшь во сне,
                   Как яркий свет пустых полей
                   Под клики журавлей..
 

Августу 91-го

 
                 Страхами расколотое небо,
                 Мутных дней предательский поток,
                 И покой вдруг превратился в небыль
                 Памяти горячечный глоток.
 
 
                 Ты, страна, теперь совсем другая
                 Сказки благоденствий истекли,
                 Августа   душевные печали
                 Сгустками кровавыми легли.
 
 
                 Те, кто выжил, пожинают молча,
                 Жатву горькую затерянных полей,
                 А вождей, предавших честь и совесть,
                 Видят, как циничных палачей..
 

Гарь туманом горячим повисла

 
               Гарь туманом горячим повисла,
               Вновь великая стонет земля,
               А убогие с берега Вислы
               Нам грозят кулачками опять.
 
 
               Милость божья не в солнце сокрылась,
               Нам найти бы её по пути,
               И надежда в сердцах не открылась
               Под обстрелами в южной степи.
 
 
               Свежих холмиков множатся числа,
               Глас народа тревожно притих,
               А планеты великого  смысла
               Предвещают рожденье святых.
 
 
               То одно, то другое, то третье
               Небеса покидают навек,
               Чтоб грехи наконец-то заметить
               На земле, как простой человек.
 
 
               Супостаты колонией кличут
               «Swiat od morza do morza» – для них,
               Только рати наёмные хнычут —
               Их по правилам бьют без ничьих.
 

Od morza do morza..

 
                От моря до моря, как в песне,
                Сложилась история снов,
                И стало во времени тесно
                Просторам от вечных оков.
 
 
                Кровавых событий поверья
                Тревожат усталый покой,
                И скрипом иссохшейся двери
                Уходит последний герой.
 
 
                А в зыбком тумане безвластья,
                В миг шаткой надежды на  мир,
                Шестую часть мира в ненастье,
                Влекут, словно жертву, на пир.
 
 
                Ограбив, раздев до сиротства,
                Ликуют Хозяева дней,
                А гнусным  злодеям изгойства
                Доверили слежку за ней.
 

Закат кровавился в стекле

 
               Закат кровавился в стекле,
               Холодным глазом зимней тени.
               Луна светилась вдалеке,
               Как знак безумный над метелью.
 
 
               День таял робко в никуда,
               Оставив радость  позабытой,
               Один из тысяч, никогда
               Не будет числиться убитым.
 
 
               То время детских, робких снов,
               Морозом стынет от печалей,
               Металла жизненных оков,
               Не знало времени начало.
 
 
               И свет качался в темноте,
               Надежды вечными волнами,
               А белоснежный серафим
               Всё гладил тёплыми крылами.
 

Полдень мира. XXI век…

 
                Полдень мира. Двадцать первый век.
                Родина теперь совсем другая,
                В прошлое вернули русла рек,
                Рыл кувшинных лики насаждая.
 
 
                За весельем, плясками до гроба,
                Пропевают новый часослов,
                Гарь лесов и торжество микробов
                Оптимум страны влекут без слов.
 
 
                Частокол законов многозвучен,
                Предсказаний загустился век,
                Честь и совесть подлостью замучат,
                Там, где златом дышит человек.
 

Не петь мне песни про царей

 
               Не петь мне песни про царей
               Среди простуженных гробниц,
               И лучше мне сказать скорей,
               Как славно, что не падать ниц.
 
 
               Ни перед кем и никогда,
               Не унижать себя бесстыдно,
               Холуйством жалким навсегда,
               Забыв о чести благовидно.
 
 
               Остались храмы и дворцы,
               Где ели, пили самодержцы,
               И где душили их творцы,
               Подкравшись потайною дверцей.
 
 
               Лишь красотою восхищён
               Того, что создано руками,
               Трудом рабов, что без имён
               Теряли жизнь под небесами.
 

Август лето опрокинул

 
                   Август лето опрокинул,
                   Тени осени летят,
                   И над Южным морем синим
                   Грех времён бы отстирать.
 
 
                   Жребий брошен в муть людскую,
                   Но страна живёт собой,
                   Не печалясь, не тоскуя,
                   Лишь качая головой.
 
 
                   Вышли в поле поразмяться,
                   Позабыли все дела,
                   Солнце село, не  удастся
                   Жить, как прежде – Ночь пришла.
 
 
                   Я не верю в звёзды неба,
                   Но ценю их вечный свет,
                   Не видать земного хлеба
                   Тем, кто кровью дал совет.
 

К Юпитеру

 
                   Юпитера не греют сны,
                   И не терзает Грех над облаками,
                   Он выше всех, то знаем мы,
                   Счастливые быть дураками.
 
 
                   От моря и до моря прозябать
                   В краях богатых нас душа определила,
                   Славянская особенная стать
                   Растаяла во времени без силы.
 
 
                   Богов помельче сонмом проросли,
                   И сказочным речам уже не рады,
                   Но с трубным гласом «счастие» несли
                   Под пение Сирен, шипенье гадов.
 
 
                    Юпитер не для нас, он лик божков,
                    Пасущихся в природе для отрад
                    Сбирающих нектар со всех цветов
                    Под зорким оком зубчатой ограды.
 
 
                    Придут иные времена,
                    И память странною забавой
                    Исторгнет его труд сполна
                    Из списков вечности лукаво.