Текст книги "Советские танки в бою. От Т-26 до ИС-2"

В связи с этим любопытно будет упомянуть 151-ю танковую бригаду (45-я армия, Закавказский фронт). Бригада в составе 24 Т-26 и 19 английских легких танков Mk.VII «Тетрарх» охраняла государственную границу СССР с Ираном. В январе 1943 года бригаду перебросили в Туапсе в распоряжение 47-й армии.

Ремонт танка Т-26 на одном из предприятий Ленинграда. 1941 год

Довольно долго «двадцатьшестые» сохранялись в войсках Ленинградского фронта. В частности, к началу операции по снятию блокады в январе 1944 года в составе 1-й и 220-й танковых бригад Ленинградского фронта имелось по 32 танка Т-26.

На другом стабильном участке советско-германского фронта – в Карелии и на Мурманском направлении – Т-26 состояли на вооружении еще дольше – до лета 1944 года.

Последней же боевой операцией советских Вооруженных сил, в которой приняли участие Т-26, стал разгром японской Квантунской армии в августе 1945 года. На Дальнем Востоке к 1945 году сохранилось довольно много танков старых марок, в первую очередь Т-26 и БТ-7. Ими были укомплектованы несколько танковых бригад, которые всю Великую Отечественную войну находились на маньчжурской границе и не участвовали в военных действиях. С целью повышения их боевых возможностей летом 1945 года с заводов поступило 670 танков Т-34-85, которыми укомплектовали первые батальоны в этих танковых бригадах. На вооружение же вторых и третьих батальонов сохранились танки Т-26 или БТ-7. В таком составе эти части приняли участие в боях с японцами.

Постановка задачи танковому подразделению. Севастополь, январь 1942 года

Прежде чем давать оценку Т-26, необходимо определиться с классификацией. В большинстве современных справочников эту машину относят к легким танкам. Это не совсем верно. На самом деле Т-26 – легкий пехотный танк, или легкий танк сопровождения пехоты.

Впрочем, если быть абсолютно точным, то танк сопровождения в классическом варианте – это пулеметная версия Т-26. Так сказать, полный аналог британского «Виккерса» модели А, который был закуплен Советским Союзом. После оснащения Т-26 в 1933 году 45-мм пушкой получили что-то вроде танка-истребителя. От пехотного танка осталась разве что ограниченная скорость движения.

Танк Т-26 в районе Невской Дубровки. Ленинградский фронт, 1942 год

Однако вне зависимости от нюансов классификации следует признать, что «Виккерс 6-тонный» модели А и его советский вариант Т-26 обр. 1931 года вполне соответствовали поставленным перед ними задачам. Их маневренные качества и вооружение полностью укладывались в концепцию легкого пехотного танка. Противопульную бронезащиту на тот момент нельзя признать недостатком. В конце 1920-х годов ни в одной армии мира еще не было специализированных противотанковых пушек. Отсутствовала и теоретическая (да и практическая) база системы противотанковой обороны. Танк почти безраздельно доминировал на поле боя.

К моменту принятия на вооружение Т-26 обр. 1933 года ситуация изменилась кардинальным образом. С 1930 по 1933 год на вооружение Красной Армии были приняты сначала 37-мм, а затем и 45-мм противотанковые пушки. Танковым вариантом последней вооружили Т-26. При оценке бронезащиты танка существует следующий критерий: его броня должна «держать» снаряды собственной пушки. Броня Т-26 абсолютно не соответствовала этому критерию. Не «держала» она и снаряды противотанковых пушек меньшего калибра, появившихся к тому времени за рубежом. Так что уже на 1933 год Т-26 следует признать устаревшим. Однако понимание этого пришло только после войны в Испании, и то далеко не ко всем военным руководителям страны. Во всяком случае, работы по созданию танков с противоснарядным бронированием шли ни шатко ни валко. Окончательный приговор «двадцатьшестому» вынесли Халхин-Гол и Зимняя война.

Танк Т-26 в засаде. Западный фронт, 1942 год

Нельзя, впрочем, сказать, что не предпринимались никакие шаги для усиления бронирования Т-26. Введение конической башни, а затем и наклонной брони подбашенной коробки, безусловно, способствовало повышению пулестойкости брони. Но только пулестойкости! От снарядов она по-прежнему не спасала. Кардинальное же усиление бронезащиты было невозможно. Неизбежно возраставшую при этом массу не выдержала бы ни ходовая часть, ни двигатель, ни трансмиссия. Масса Т-26 к концу серийного производства и без того возросла до 12 т, что самым негативным образом сказалось на его технической надежности.

По-хорошему, требовалось снять Т-26 с производства уже в 1936 – 1937 годах. Но безнадежно устаревшую и концептуально (к этому времени уже были созданы пехотные танки с мощной бронезащитой – R-35 и H-35 во Франции и «Матильда I» в Великобритании), и технически машину продолжали выпускать до 1941 года. Начать массовый выпуск танка сопровождения Т-50, имевшего броню на уровне среднего Т-34, так и не удалось.

Впрочем, читателя чаще всего волнует не вопрос о том, насколько устаревшим был Т-26 на 1941 год, а его реальные возможности при встрече с немецкими танками. При ответе на этот вопрос необходимо проанализировать в сравнении три основных оценочных параметра: подвижность, защищенность и огневую мощь.

С подвижностью у Т-26 дело обстояло довольно плохо – он уступал всем танкам Вермахта, за исключением чехословацкого 35(t). Последний был вообще близок по своим ТТХ к Т-26, поскольку создавался в рамках той же концепции и по образу и подобию «Виккерса 6-тонного».

Защищенность у Т-26 была еще хуже – даже германский Pz.I (по сути танкетка с вращающейся башней) имел более толстую броню, чем Т-26. Все остальные легкие немецкие танки 1941 года защищались лобовой броней в 25 – 30 мм, а средние и тяжелые (напомним читателю, что до 1942 года немцы делили танки на классы не по боевой массе, а по калибру пушки) – до 50 мм.

«Приказ – перейти границу!» Митинг в одной из танковых частей перед началом войны с Японией. Август 1945 года

Пожалуй, только с вооружением у Т-26 было все в порядке. Мощная (для 1941 года) 45-мм пушка в определенной степени компенсировала недостаточность бронезащиты Т-26 и уравнивала шансы в огневой дуэли с немецкими танками.

Впрочем, отнюдь не недостатки этой боевой машины обусловили высокие потери 1941 года. Целый ряд боевых примеров, приведенных выше, убедительно доказывает, что при грамотном применении Т-26 мог эффективно противостоять и Pz.III, и Pz.IV, и не только в 1941-м, но и в 1942 году.

ЛЕГКИЙ ТАНК БТ

Колесно-гусеничный танк БТ-2 был разработан в 1931 году специальным КБ ХПЗ под руководством военинженера 2-го ранга М.Н.Тоскина, а затем А.О.Фирсова. В качестве прототипа использовался американский танк М.1940 конструктора Джона Уолтера Кристи. Приказом Реввоенсовета СССР от 23 мая 1931 года танк был введен в систему автобронетанкового вооружения Красной Армии в качестве быстроходного истребителя. Его серийное производство было организовано в 1932 – 1933 годах на Харьковском паровозостроительном заводе (ХПЗ) им.Коминтерна. Башни и броневые листы корпуса машины изготавливались на Ижорском и Мариупольском заводах. Всего было изготовлено 620 танков БТ-2.

Танк имел классическую схему компоновки, которая предусматривала четыре отделения: управления, боевое, моторное и трансмиссионное. Механик-водитель располагался в центре отделения управления в носовой части корпуса, командир находился во вращающейся башне и выполнял одновременно обязанности наводчика орудия и заряжающего. На машинах, которые имели артиллерийское вооружение, в состав экипажа входили три человека. Наведение пушки или пулемета по вертикали производилось с помощью плечевого упора. Углы вертикального наведения пушки составляли от – 8° до +25° . Бронебойный снаряд имел начальную скорость 700 м/с и на дальности 1500 м пробивал по нормали 13-мм броню. Вращение башни осуществлялось вручную с использованием планетарного механизма поворота башни. Боекомплект танка состоял из 92 выстрелов к пушке и 2709 патронов к пулемету.

Колесно-гусеничный танк БТ-2

В течение четвертого квартала 1933 года из-за отсутствия пушек 440 машин этой модификации были выпущены с пулеметными установками ДА-2, состоявшими из двух спаренных 7,62-мм авиационных пулеметов ДА. В последующем предполагалось заменить их пушкой. Боекомплект машины составлял 2520 патронов, которые находились в 40 пулеметных дисках. Первоначально на части танков с установкой ДА-2 был сохранен пулемет Д Т, расположенный автономно справа в шаровой опоре. Из-за неудобства использования двух пулеметных установок автономный пулемет был впоследствии демонтирован и вместо него устанавливалась броневая заглушка.

Броневая защита танка БТ-2 – противопульная. Максимальная толщина броневых листов корпуса и башни составляла 13 мм. Соединение броневых деталей производилось заклепками. Корпус каркасного типа с двойными боковыми стенками, в носовой части имел сужение для обеспечения возможности поворота управляемых передних опорных катков при движении на колесном ходу. На танке устанавливалась башня цилиндрической формы.

В кормовой части корпуса находились моторное и трансмиссионное отделения. В моторном отделении вдоль продольной оси корпуса размещался американский авиационный 12-цилиндровый четырехтактный карбюраторный двигатель «Либерти» мощностью 400 л.с. Этот двигатель жидкостного охлаждения имел V-образное расположение цилиндров с углом развала 45° . Емкость топливных баков составляла 360 л. Запас хода достигал достигал: на гусеничном ходу – 120 км, на колесном – 200 км.

Танк мог двигаться или на гусеничном, или на колесном ходу. Переход с одного типа движителя на другой производился за 30 мин. с выходом экипажа из машины. При движении на гусеницах передние (управляемые) опорные катки блокировались в нейтральном положении. Поворот машины при движении на гусеничном ходу осуществлялся с помощью двух рычагов управления, расположенных слева и справа от сиденья механика-водителя. При движении на колесном ходу гусеницы разделялись на звенья, укладывались на надгусеничные полки и крепились к ним кожаными ремнями. Задние опорные катки были ведущими, а передние – управляемыми.

Колесно-гусеничный танк БТ-2 преодолевает препятствие

Передача мощности на ведущие задние опорные катки колесного хода осуществлялась с помощью двух шестеренчатых редукторов (гитар), ведущие шестерни которых крепились на осях ведущих колес гусеничного движителя. Картер гитары выполнял роль балансира ведущего катка колесного хода.

Подвеска танка – индивидуальная, пружинная. Двойные борта корпуса с наружными съемными броневыми листами защищали упругие элементы подвески от повреждений. Со стороны каждого борта находилось по четыре обрезиненных опорных катка большого диаметра (813 мм). Направляющие и ведущие колеса гусеничного движителя имели наружную амортизацию. Крупнозвенчатая гусеница, состоявшая из 46 траков (23 с гребнем и 23 плоских), имела гребневое зацепление с ведущим колесом. Ширина трака гусеницы составляла 260 мм.

Средств радиосвязи машина не имела. Осенью 1933 года были проведены испытания радиостанции 71-ТК, установленной в танк БТ-2. Результаты испытаний показали неудовлетворительную работу радиостанции из-за помех от системы зажигания, и поэтому дальнейшие работы по установке ее в танк были прекращены.

В 1931 – 1932 годах КБ завода была разработана модификация танка БТ-2 – танк БТ-3, который отличался от предыдущего переходом с дюймовой резьбы на метрическую. В войсках эта модификация сохранила свое прежнее название – БТ-2.

Танк БТ-2 послужил базовой машиной при разработке и создании опытного танка БТ-2-ИС, химического танка ХБТ-2, мостоукладчика СБТ. Кроме того, на опытных танках БТ-2 испытывались оборудование для подводного вождения и различные инженерные приспособления для преодоления препятствий.

Колесно-гусеничный танк БТ-5 был разработан в 1932 году в КБ ХПЗ под руководством А.О.Фирсова. Он представлял собой модернизированный танк БТ-2. Танк был поставлен на серийное производство в марте 1933 года и выпускался в Харькове больше года. В конце 1934 года выпуск его был прекращен в связи с переходом завода на выпуск танка БТ-7. Всего в войска поступило 1884 танка БТ-5.

БТ-5 отличался от танка БТ-2 размещением экипажа, состоящего из трех человек, конструкцией двухместной башни с кормовой нишей, вооружением и двигателем.

Танк БТ-5 (на переднем плане) и БТ-2 с пулеметным вооружением на маневрах. 1935 год

Танк был вооружен 45-мм танковой пушкой 20К обр. 1932 г. и спаренным с ней 7,62-мм пулеметом Д Т. Бронебойный снаряд пушки имел начальную скорость 760 м/с и на дальности 1000 м пробивал по нормали 37-мм броню. На дальности 2500 м этот показатель снижался до 20,8 мм. Командир танка (он же наводчик) располагался в башне слева от пушки, заряжающий – справа от нее. Для прицельной стрельбы использовались перископический прицел ПТ-1 и телескопический – ТСМФ. Углы наведения спаренной установки по вертикали составляли от – 8° до +25° . Для наблюдения за полем боя в бортах башни имелись смотровые щели со стеклоблоками триплекс, а также два круглых отверстия для стрельбы из револьвера, закрываемых броневыми пробками. Боекомплект пушки составлял 115 выстрелов для линейного танка и 75 выстрелов – для танка с радиостанцией. Боекомплект пулеметов состоял из 2709 патронов, которые находились в 43 пулеметных дисках.

Экипаж танка БТ-7 за чисткой орудия после боевых стрельб. 1936 год

В моторном отделении вдоль продольной оси машины устанавливался 12-цилиндровый, четырехтактный, V-образный карбюраторный двигатель М-5 жидкостного охлаждения мощностью 400 л.с. Системы, обеспечивавшие работу двигателя, практически остались такими же, как и на БТ-2. Емкость топливных баков составляла 360 л. На машинах выпуска 1934 – 1935 годов запас возимого топлива был увеличен до 530 л за счет установки двух дополнительных баков в кормовой части корпуса по бортам машины. Запас хода достигал: на гусеничном ходу 150 км, на колесном – 200 км.

Конструктивные изменения машины были также связаны с установкой более совершенных агрегатов трансмиссии. В ходовой части усилили ведущие колеса и вместо литых дисков опорных катков применили штампованные. Масса машины возросла до 11,6 т, а к концу серийного производства достигла 11,9 т.

В 1933 – 1934 годах в КБ ХПЗ под руководством А.О.Фирсова был разработан колесно-гусеничный танк БТ-7, представлявший собой модернизированный танк БТ-5. Опытный образец изготовили к 1 мая 1934 года, а в последнем квартале этого же года началось серийное производство. Всего до конца 1939 года было выпущено 2596 линейных танков и 2017 танков с радиостанцией.

Танк БТ-7 отличался от танка БТ-5 новой конструкцией сварного броневого корпуса, установкой карбюраторного двигателя М-17Т и введением мелкозвенчатой гусеницы.

БТ-7 образца 1937 года

Он был вооружен 45-мм танковой пушкой 20К и спаренным с ней 7,62-мм пулеметом ДТ. Для прицельной стрельбы использовались перископический прицел ПТ-1 и телескопический ТОП. Боекомплект пушки состоял из 172 выстрелов для линейного танка и 132 выстрелов для танка с радиостанцией. Число патронов для пулемета ДТ было уменьшено до 2394. Часть танков БТ-7 начиная с 1936 года вооружалась 7,62-мм зенитным пулеметом Д Т, смонтированным на турельной установке П-40. На линейных танках выпуска 1937 года в нише башни устанавливался кормовой пулемет ДТ. Для ведения прицельной стрельбы из пушки ночью на дальностях до 2000 м часть танков с апреля 1936 года была оснащена двумя прожекторами, расположенными на маске пушки. В 1938 году установка кормового пулемета и прожекторов была отменена.

С конца 1938 года танк стал вооружаться 45-мм пушкой обр.1938 года с электроспуском и стабилизированным прицелом ТОП-1 (ТОС). Пушка размещалась в башне, имевшей форму усеченного конуса с кормовой нишей (до сентября 1937 года на танк устанавливалась цилиндрическая башня). Углы наведения спаренной установки по вертикали составляли от – 6° до +25° . Боекомплект пушки был увеличен до 188 выстрелов для линейного танка и до 146 выстрелов для танка с радиостанцией. Число патронов к пулеметам осталось неизменным. В связи с длительным периодом обучения в войсках по освоению личным составом особенностей работы с прицелом ТОС при стрельбе с хода от установки его на танки БТ-7 впоследствии отказались.

Броневая защита БТ-7 осталась на уровне танка БТ-5. В 1937 году толщина верхней створки крышки люка механика-водителя была увеличена до 20 мм. Со второй половины 1937 года конструкция корпуса была усовершенствована с целью повышения до 1,2 м глубины преодолеваемого брода.

Повышение подвижности танка было достигнуто за счет увеличения запаса хода машины и совершенствования силовой установки, трансмиссии и ходовой части. На танке был установлен более надежный авиационный V-образный 12-цилиндровый карбюраторный двигатель М-17Т. Для того чтобы не изменять конструкцию агрегатов трансмиссии, максимальная мощность двигателя была снижена с 600 л.с. до 400 л.с. На танке устанавливался новый комбинированный воздухоочиститель, повышавший степень очистки воздуха от пыли. Емкость топливных баков была увеличена до 790 л за счет установки кормового бака и четырех дополнительных баков на надгусеничных полках.

В результате модернизации боевая масса машины возросла до 13,8 т, скорость движения по шоссе на гусеничном ходу составляла 52 км/ч, на колесном – 72 км/ч, запас хода соответственно 375 и 500 км.

Танк БТ-7 явился базовой машиной для разработки и создания колесно-гусеничного танка БТ-9, опытных образцов командирского танка КБТ-7, танков БТ-СВ (БТ-СВ-2), огнеметного танка ОТ-7, химических танков – БХМ и ХБТ-7, а также телемеханических танков БТ-ТТ.

На его базе в КБ ХПЗ был разработан артиллерийский танк БТ-7А. Опытный образец изготовили в октябре 1935 года. После проведения испытаний машина была принята на вооружение. Танк выпускался на ХПЗ им.Коминтерна в 1937 году параллельно с линейным БТ-7 с 45-мм пушкой. Всего было изготовлено 155 танков БТ-7А, однако на вооружение Красной Армии поступило только 134 машины.

БТ-7А отличался от БТ-7 главным образом вооружением и частичными изменениями корпуса, связанными с установкой новой башни. Основным оружием танка являлась 76,2-мм пушка КТ-28 обр. 1927/32 гг., установленная в башне унифицированной с башней опытного танка Т-26А (Т-26-4). Справа от пушки размещался автономный пулемет ДТ. На части линейных танков с 1937 года устанавливались зенитные и кормовые пулеметы Д Т, а также прожекторы для обеспечения возможности стрельбы ночью. Для стрельбы из пушки использовались телескопический прицел ТОП и перископический – ПТ-1. В бортах башни имелись отверстия для стрельбы из револьвера, закрываемые броневыми пробками и смотровые щели с приборами триплекс. Боекомплект БТ-7А состоял из 50 выстрелов к пушке и 3339 патронов к пулеметам ДТ. Для танка с радиостанцией боекомплект соответственно был уменьшен до 40 артвыстрелов и 2016 патронов. В крыше башни для посадки и выхода экипажа имелось два люка прямоугольной формы. При установке зенитной турели вместо крышки правого люка устанавливалось основание зенитной установки с круглым люком.

Группа командиров Красной Армии у танка БТ-7А. 1937 год

На танке БТ-7А при проведении опытных работ в 1939 году были испытаны 76,2-мм танковые пушки Л-11 и Ф-32. По результатам испытаний предпочтение было отдано пушке Ф-32, которая была рекомендована к принятию на вооружение.

Танк БТ-7М на колесном ходу, гусеницы уложены на надгусеничных полках

В 1936 году КБ ХПЗ на базе БТ-7 был разработан колесно-гусеничный танк БТ-7М (БТ-8) – последний представитель семейства БТ. Машина отличалась от серийного танка БТ-7 обр. 1938 года установкой 12-цилиндрового V-образного дизеля В-2 мощностью 500 л.с. После испытаний и доводки дизеля танк приняли на вооружение и запустили в серийное производство, которое было начато в декабре 1939 года и продолжалось до начала выпуска среднего танка Т-34 в 1940 году. Всего было выпущено 788 танков БТ-7М.

Вооружение и броневая защита танка остались такими же, как у танка БТ-7, за исключением лобового листа корпуса, толщину которого довели до 22 мм. В днище боевого отделения был сделан аварийный люк для выхода экипажа. В связи с установкой дизеля с обеспечивающими его работу системами масса танка возросла до 14,65 т.

Запас хода машины с дизелем В-2 увеличился почти вдвое по сравнению с запасом хода танка с карбюраторным двигателем М-17Т и составлял по шоссе 630 км на гусеничном и 1250 км на колесном ходу. Однако с увеличением массы машины резиновые бандажи опорных катков при движении на колесном ходу на высшей передаче выходили из строя уже через 50 – 100 км. Было рекомендовано эксплуатировать танк только на гусеничном ходу.

Первые серийные танки БТ-2 начали поступать в войска в 1932 году. Как уже упоминалось, эти боевые машины предназначались для вооружения самостоятельных механизированных соединений, единственным представителем которых в то время в Красной Армии была 1-я механизированная бригада имени К.Б.Калиновского, дислоцированная в Московском военном округе. В состав средств боевого обеспечения бригады и был включен «батальон танков-истребителей», вооруженный машинами БТ-2.

По типу 1-й мехбригады в первой половине 30-х годов началось развертывание механизированных соединений и в других военных округах.

Опыт учений выявил необходимость создания еще более крупных соединений. С осени 1932 года началось формирование механизированных корпусов в Московском, Украинском и Ленинградском военных округах. В корпус входили две механизированных бригады (одна – на танках Т-26, вторая – на БТ), стрелково-пулеметная бригада и части обеспечения. Однако вскоре было признано целесообразным иметь однотипную организацию бригад. В феврале 1935 года мехкорпуса (их к тому времени было сформировано три – 5-й, 7-й и 45-й, а четвертый – 11-й – находился в стадии формирования) перешли на новую организацию. При этом бригады корпуса имели на вооружении только танки БТ-2 и БТ-5.

Помимо механизированных бригад и корпусов «бэтэшки» поступали на вооружение механизированных полков (в 1938 году преобразованных в танковые) кавалерийских дивизий. К маю 1940 года насчитывалось 20 таких полков.

Эксплуатация в войсках выявила множество недостатков как в БТ-2, так и в БТ-5. Капризные и ненадежные двигатели часто выходили из строя, разрушались траки гусениц, изготовленные из некачественной стали. Не менее остро встала и проблема запасных частей. Так, в первой половине 1933 года промышленность изготовила лишь 80 (!) запасных траков. А отсутствие достаточного количества запасных деталей для двигателей стало причиной специального приказа начальника УММ РККА И.А.Халепского: «В целях сбережения моторных ресурсов танков БТ 50% машин в войсках держать в неприкосновенном запасе, 25% эксплуатировать наполовину их возможностей и 25% – эксплуатировать полностью».

Оставляла желать лучшего и обитаемость боевых машин, в которых было чудовищно жарко летом и очень холодно зимой. Множество поломок было связано с крайне низким уровнем технической подготовки личного состава. Практически танки БТ-2 и чуть в меньшей степени БТ-5 нельзя рассматривать как полноценные боевые машины, а скорее как учебные. Но несмотря на все недостатки и сложность эксплуатации (скажем, по сравнению с Т-26), «бэтэшки» полюбились танкистам за свои превосходные динамические качества, которые они использовали в полной мере. Так, к 1935 году на учениях экипажи БТ уже совершали массовые прыжки на своих машинах через различные препятствия на 15 – 20 м, а отдельные машины «ухитрялись» скакнуть аж на 40 (!). Немудрено, что иностранные военные атташе были буквально потрясены действиями танков БТ во время Киевских маневров 1935 года.

Что касается БТ-7, то эти танки начали поступать в войска с лета 1935 года. Первым их получил «образцово-показательный» механизированный корпус имени К.Б.Калиновского, а к концу 1936 года во всех мехкорпусах и мехбригадах, имевшиеся на вооружение танки БТ-2 и БТ-5 заменили на БТ-7. Они имели более высокую эксплуатационную надежность, были конструктивно более совершенными, чем их предшественники и заслужили высокую оценку в войсках.

Боевое крещение танки БТ получили в Испании. 24 июля 1937 года из Севастополя вышел испанский пароход «Kabo San-Augustin» с 50 танками БТ-5 и советскими танкистами-добровольцами. Танки поступили с завода № 48, где прошли капитальный ремонт, а танкисты прибыли в основном из частей 5-го механизированного корпуса имени К.Б.Калиновского. После разгрузки в Картахене из прибывших танков был сформирован отдельный Интернациональный танковый полк Республиканской армии. Его командиром стал С.И.Кондратьев. В первый крупный бой полк вступил под Сарагосой 13 октября 1937 года. Танкисты совместно с 15-й интернациональной бригадой атаковали сильно укрепленный поселок Фуэнтес-де-Эбро. В ходе упорного двухчасового боя республиканцы потеряли 16 танков.

Другой важной операцией с участием БТ-5 стал штурм города-крепости Теруэль в декабре 1937-го – феврале 1938 года. За время затянувшегося штурма из строя танкового полка выбыли еще 15 боевых машин. В марте 1938 после отзыва советских добровольцев и военных советников полк был расформирован, а оставшиеся в строю БТ-5 вошли в состав бронетанковой бригады Республиканской армии. Небольшое количество трофейных машин использовалось войсками генерала Франко.

Ни БТ-2, ни БТ-5 в ходе вооруженного конфликта у озера Хасан летом 1938 года в боях не участвовали. Здесь получили боевое крещение «семерки» – для разгрома японской группировки советское командование привлекло 2-ю механизированную бригаду, разведбатальон которой был укомплектован танками БТ-7.

Прибыв в район боевых действий, 2-я мехбригада получила задачу поддержать атаку 40-й стрелковой дивизии. Разведбату поручалось «на больших скоростях проскочить зону обстрела, ворваться в передний край обороны японцев и ударом по северо-западным склонам сопок Богомольная и Заозерная, уничтожить их огневые точки и тылы». В атаке, начавшейся днем 6 августа 1938 года, участвовало 16 БТ-7. Ведомые командиром и комиссаром бригады танки на большой скорости без потерь проскочили зону артогня японцев и попали... в болото, в котором застряло 14 машин. Выбраться оттуда без посторонней помощи они не могли, и экипажам пришлось занять круговую оборону, чтобы не допустить уничтожения танков японцами. Этим эпизодом исчерпывается применение танков БТ-7 в конфликте у озера Хасан. Как говорится, первый блин вышел комом.

Годом позже, вступив в схватку с японцами в монгольских степях, «бэтэшки» действовали значительно успешнее.

В составе 1-й армейской группы советских войск в Монголии имелись две танковые бригады: 11-я и 6-я. Первая была на две трети укомплектована танками БТ-5, и на ее долю выпало участие в наиболее драматических событиях этого конфликта. Вот как они описаны в «Отчете об использовании бронетанковых войск на р.Халхин-Гол»: «К 3.07. японцы, потеснив 6-ю монгольскую кавдивизию, одним пехотным полком переправились через Халхин-Гол на нашем левом фланге, овладели районом горы Баин-Цаган. Вторым пехотным полком японцы с утра 3.07 начали переправу через Халхин-Гол в этом же районе. Японцы стремились движением на юг вдоль Халхин-Гола отрезать от центральной переправы и уничтожить наши части, находящиеся на восточном берегу.

11-я танковая бригада (командир – комбриг М.П.Яковлев – погиб в ходе боевых действий, и бригаде было присвоено его имя. – Прим. автора.), только что подошедшая из глубокого тыла в район боевых действий, была брошена с хода в бой против переправившихся на западный берег японцев. Японцы знали о приближении бригады и подготовились к встрече ее в районе горы Баин-Цаган. Бригада атаковала двумя группами: с юга на север вдоль Халхин-Гола – одним батальоном и с запада на восток – двумя батальонами. В результате атаки большой группы танков (132 единицы) обороняющийся противник был сильно потрясен, вынужден отказаться от своего плана действий и начал отводить свои части на восточный берег Халхин-Гола. В результате этой атаки, не поддерживавшейся артогнем и без взаимодействия с пехотой, бригада потеряла 36 танков подбитыми и 46 сгоревшими. Этот опыт говорит, что такая атака допустима как крайний случай, вызванный оперативными соображениями».

И это действительно было так. Переправа японцев и захват ими горы Баин-Цаган явились неожиданностью для советского командования. Времени для подтягивания стрелковых частей и артиллерии не было – японцам нельзя было дать закрепиться на западном («нашем») берегу Халхин-Гола. В этих условиях удар 11-й танковой бригады был единственным выходом из положения, единственным способом сковать японцев боем. Наши танки, ведя шквальный огонь из пушек и пулеметов, в буквальном смысле «проутюжили» японскую оборону. Сильным оказался и психологический эффект от такой массированной танковой атаки. Вот что записал об этих событиях японский солдат Накамура в своем дневнике 3 июля: «Несколько десятков танков напали внезапно на наши части. У нас произошло страшное замешательство, лошади заржали и разбежались, таща за собой передки орудий; автомашины помчались во все стороны. Весь личный состав упал духом».

В ходе августовской операции 11-я танковая бригада использовалась для непосредственной поддержки пехоты. Ее батальоны были приданы стрелковым частям с распределением поротно. Взаимодействуя с пехотой, танки несли меньшие потери, так как первая ружейным и пулеметным огнем уничтожала расчеты противотанковых орудий противника, «бутылочников» и гранатометчиков. С 20-го по 31 августа ежедневно, иногда по нескольку раз в день танковые батальоны участвовали в атаках. В среднем за эту операцию каждый танк побывал в атаках от 6 до 10 раз, причем из 185 танков, имевшихся в бригаде, было сожжено 22 и подбито 102. Из числа последних в период операции восстановлено 37 машин, а остальные – после ее окончания.

Всего же за время боев с японцами 11-я танковая бригада безвозвратно потеряла 84 танка БТ-5. Из подбитых «пятерок» 82 машины требовали текущего ремонта, 14 – среднего и 12 – капитального.

Основные потери наши танки понесли от 70-мм японских батальонных гаубиц обр. 1932 года и 37-мм противотанковых пушек. На близких дистанциях бронебойные снаряды последних насквозь прошивали танки, а на средних – легко пробивали их бортовую броню. Минирование японцами проводилось редко, но случались потери и от него. Например, 4-й танковый батальон 11-й танковой бригады нарвался на минное поле – у двух БТ-5 были разрушены бандажи колес и порваны гусеницы. Бронебойными же винтовочными пулями и пулями из японских крупнокалиберных пулеметов броня наших танков не пробивалась даже с коротких дистанций.