Текст книги "Звезда Востока"

* * *

Ясырь.

Основной экономической целью набегов, в которых участвовала значительная часть мужского татарского населения, был грабёж материальных ценностей и, прежде всего, добыча ясыря – людей на продажу, которые большей частью поставлялись на рынки Османской империи, часть поставлялась на крымские невольничьи рынки. Согласно исследованиям современных историков, работорговля была основной статьёй доходов Крымского ханства, что объяснялось неразвитостью промыслов и иных видов торговли у кочевого населения. Главным невольничьим рынком Крыма был Кефе, сегодняшняя Феодосия. После невольников, второй по значению целью набегов, был угон лошадей и крупного рогатого скота. Набеговое хозяйство приобрело для крымских татар и ногайцев незаменимый характер, после того как в конце XV века Османская империя, вассалами которой признали себя крымские ханы, взяла под прямой контроль прибрежные крымские города. До этого благосостояние хана зиждилось на взимании с генуэзских колоний и греческих городов платы за разрешение и охрану их торговли, а значительная часть татарского населения специализировалась на сельско-хозяйственном производстве для них. С приходом осман сложившееся распределение ролей было нарушено, торговля зерном угасла, хан и его подданные лишились традиционных доходов. Как следствие, им пришлось искать новые источники обогащения. Выходом стало возвращение к кочевому грабительскому образу жизни, позволявшему вновь интегрироваться в черноморскую торговлю, заняв выгодную нишу торговцев очень востребованным в Османской империи живым товаром.

Центры работорговли

Главным местом торговли невольниками был крымский город Кафа (ныне Феодосия), с 1475 года непосредственно принадлежавшая Османской империи, имевшая артиллерию и сильный гарнизон из янычар. Кроме Кафы, невольники продавались в Карасу-базаре, Тузлери, Бахчисарае и Хазлеве (ныне Евпатория).

Работорговлей здесь занимались перекупщики разного происхождения – турки, арабы, евреи, греки, армяне и другие. За право торговли они платили дань крымскому хану и турецкому паше в Кафе. В Кафе иногда одновременно находилось до 30 тысяч русских невольников, преимущественно из юго-восточных польских и московских земель.

Роль набегов

Василий Ключевский: «В продолжение XVI века из года в год тысячи пограничного населения пропадали для страны, а десятки тысяч лучшего народа страны выступали на южную границу, чтобы прикрыть от плена и разорения обывателей центральных областей. Если представить себе, сколько времени и сил материальных и духовных гибло в этой однообразной и грубой, мучительной погоне за лукавым степным хищником, едва ли кто спросит, что делали люди Восточной Европы, когда Европа Западная достигала своих успехов в промышленности и торговле, в общежитии, в науках и искусствах».

Сергей Соловьёв: «Крымским татарам выгоднее было брать подарки с обоих государств, Московского и Литовского, обещать свою помощь тому, кто больше даст, обещать, а на самом деле, взяв деньги с обоих, опустошать владения обоих, пользуясь их взаимною враждою. С этих пор сношения обоих государств, и Московского и Литовского, с крымцами принимают характер задаривания разбойников, которые не сдерживаются никаким договором, никакими клятвами».

Алексей Новосельский: «Татары были противником непримиримым, не поддающимся дипломатическому воздействию и не идущим на мирное сожительство… Стимулы к набегам рождались беспрестанно внутри самого Крыма. Сами крымцы, начиная от царей и кончая простыми татарами, многократно заявляли о том, что их нападения на Русь вызывались только их собственными внутренними потребностями и лишь для формы оправдывали их какими-либо поводами, якобы возникавшими со стороны московского правительства.

Анна Хорошкевич: «Добыча рабов с помощью постоянных и мелких набегов или такого грандиозного предприятия, каким был поход 1521 года, имела своей целью экспорт рабов в Османскую империю. Роль поставщика рабочей силы Крымское ханство, ещё в 1475 году ставшее вассалом султаната, выполняло исправно»* (Википедия)

Хиосская резня: как турки расправились с жителями острова

В начале весны 1822 года жители острова Хиос поддержали повстанцев, боровшихся за освобождение Греции от османского ига. Месть мусульман не заставила долго ждать: турки стерли с лица земли практически все население острова. Хиосцы долгое время держались в стороне от Греческой революции. Борьба за независимость длилась уже целый год, а жители Хиоса так и не проявили к ней особенного интереса. Им неплохо жилось и при турецкой власти. Островитяне оставались практически автономными и пользовались расположением османских властей: внутренняя экономика Хиоса существенно пополняла казну империи. Основным источником дохода хиосцев были бескрайние плантации мастиковых деревьев, ценившихся довольно высоко. Именно поэтому села, которым принадлежали посадки, были невероятно богаты. Эти населенные пункты находились под личным покровительством сестры султана, и их жители могли пользоваться немыслимыми привилегиями. Например, им даже разрешалось подвешивать колокола в храмах. В первой четверти XIX века население острова составляли около 120 тысяч человек, большинство которых были православными христианами – мусульман и католиков было лишь по две тысячи человек, а иудеи и вовсе исчислялись десятками (их здесь проживало всего семьдесят). Когда удивленные жители других греческих земель интересовались, почему на этом острове настолько мало евреев, хиосцы отвечали, что коренное население куда успешнее в торговле, нежели иудеи, поэтому последним здесь совершенно не на чем заработать. Однако островитяне занимались не только земледелием и торговлей. Уровень образования среди хиосцев был довольно высок.

Остров, например, подарил миру таких мыслителей, как Адамантиос Кораис; также на Хиосе было широко распространено меценатство. Когда османские наместники поняли, что в непосредст-венной близости от острова разгораются очаги революции, они выдвинули ультиматум – хиосцам необходимо было выбрать десятерых заложников из местной знати и передать их туркам. Островитяне, демонстрируя повиновение и лояльность, добровольно увеличили количество заложников до сорока человек. Они искренне не собирались ввязываться в войну и использовали каждый удобный повод, чтобы напомнить об этом. Османский султан поручил контроль над островом Вахиту-паше – человеку умному и хладно-кровному. «Рубка дерева и человеческого горла отличаются, но не в случае горла неверного, и мудрый законодатель, комментируя этот священный канон говорит, что истребление неверного для мусульманина есть благое дело и равносильно рубке дерева или куста», – рассуждал он в мемуарах. Разумеется, хиосцы не хотели проверять на себе, на что способен человек, мыслящий подобными категориями. Тем не менее беззаботную жизнь хиосцев, не нуждавшихся в перемене политической ситуации и мирно сосуществовавших с турецкими властями, Греческая революция все же прервала. Более того, она оказалась незваным гостем: 10 марта повстанцы с острова Самос высадились на Хиосе, дабы начать сражение с местными турками. К прибывшим примкнули и многие островитяне, среди которых были преимущественно бедные крестьяне. Знать не решалась на подобные действия, а пролетариям, как несколькими десятилетиями позже напишут Маркс и Энгельс в «Манифесте Коммунистической партии», нечего было терять, кроме своих цепей. Вскоре восстание было подавлено, и османы решили отомстить Хиосу за предательство. Заложники были немедленно убиты. Вахит-паша отдал приказ «даровать жизнь только молодым, согласным принять ислам, старики исключаются». Турецкий гнев не знал предела. Мусульмане убивали или захватывали в плен всех, кто попадался на пути, невзирая на пол и возраст.

Пострадали не только жители острова, но и постройки – из 700 хиосских храмов османы не сожгли лишь один. По разным данным, мусульмане лишили жизни от 20 до 30 тысяч христиан, 45 – 50 тысяч человек продали в рабство, многих обратили в ислам. Еще около 23 тысяч хиосцев сумели скрыться. Численность островного населения не восстановилась до сих пор: сейчас там проживает немногим более 50 тысяч человек.

«Темные» секреты Османской империи.

1. Братоубийство

Ранние Османские султаны не практиковали первородство, при котором старший сын наследует все. В результате, зачастую на трон претендовал ряд братьев. В первые десятилетия нередкими были ситуации, при которых некоторые из потенциальных наследников укрывались во вражеских государствах и доставляли массу проблем в течение многих лет. Когда Мехмед Завоеватель осаждал Константинополь, его родной дядя воевал против него со стен города. Мехмед справился с проблемой с присущей ему беспощадностью. Когда он вступил на престол, то казнил большую часть своих родственников мужского пола, в том числе даже приказал задушить своего брата-младенца прямо в люльке. Позже он издал свой печально известный закон, который гласил: «Тот из моих сыновей, кому должен достаться Султанат, должен убить своих братьев». С этого момента, каждый новый султан должен был занимать трон, убивая всех своих родственников мужского пола. Мехмед III вырвал бороду от горя, когда его младший брат просил его о пощаде. Но при этом он «не ответил ему ни слова», и мальчик был казнен вместе с 18 другими братьями. А Сулейман Великолепный молча наблюдал из-за ширмы за тем, как его собственного сына задушили тетивой, когда тот стал слишком популярным в армии и стал представлять опасность для его власти.

2. Клетки для шехзаде

Политика братоубийства никогда не была популярной у народа и духовенства, и когда Ахмед I внезапно умер в 1617 году, от неё отказались. Вместо того чтобы убивать всех потенциальных наследников престола, их начали заключать в дворец Топкапы в Стамбуле в специальные помещения, известны как Kafes («клетки»). Принц Османской империи мог провести всю свою жизнь в заключении в Kafes, под постоянным надзором охранников. И хотя наследников содержали, как правило в роскоши, многие шехзаде (сыновья султанов) сошли с ума от скуки либо стали развратниками-пьяницами. И это понятно, ведь они понимали, что в любой момент их могут казнить.

3. Дворец как тихий ад

Даже для султана жизнь в дворце Топкапы могла быть крайне мрачной. В то время бытовало мнение о том, что султану неприлично говорить слишком много, поэтому была введена специальная форма языка жестов, и правитель проводил большую часть своего времени в полной тишине. Мустафа I посчитал, что это просто невозможно вынести и попытался упразднить подобное правило, но его визири отказались утвердить этот запрет. В итоге Мустафа вскоре сошел с ума. Он часто приходил на берег моря и бросал в воду монеты, чтобы «хотя бы рыбы куда-то тратили их». Атмосфера во дворце была буквально пропитана интригами – за власть боролись все: визири, придворные и евнухи. Женщины гарема приобрели большое влияние и в итоге этот период империи стал известен как «султанат женщин». Ахмет III как-то писал своему великому визирю: «Если перехожу из одной комнаты в другую, то в коридоре при этом выстраивается 40 человек, когда я одеваюсь, то за мной наблюдает охрана… Я никогда не могу побыть один».

4. Садовник с обязанностями палача

Правители османов имели полную власть над жизнью и смертью своих подданных, и они пользовались ею без стеснения. Дворец Топкапы, в котором принимали просителей и гостей, был ужасающим местом. В нем были две колонны, на которых размещали отрубленные головы, а также специальный фонтан исключительно для палачей, чтобы те могли вымыть руки. Во время периодических чисток дворца от неугодных или провинившихся во внутреннем дворике складывали целые курганы из языков жертв. Что любопытно, османы не удосужились создать корпус палачей. Эти обязанности, как ни странно, были поручены дворцовым садовникам, которые делили свое время между убийствами и выращиванием восхитительных цветов. Большинство жертв – просто обезглавливали. Но было запрещено проливать кровь султанской семьи и высокопоставленных чиновников, поэтому их душили.

Именно по этой причине главный садовник всегда был огромным мускулистым человеком, способным быстро задушить кого угодно.

Смертельная гонка

Для провинившихся чиновников существовал единственный способ избежать гнева султана. Начиная с конца 18-го века, появился обычай, когда осужденный великий визирь мог избежать своей судьбы, победив главного садовника в гонке через дворцовые сады. Визиря вызывали на встречу с главным садовником и после обмена приветствиями ему вручали кубок замороженного шербета. Если шербет был белым, то султан предоставлял визирю отсрочку, а если он был красным, он визиря должны были казнить. Как только осужденный на казнь видел красный шербет, то он немедленно должен был бежать через дворцовые сады между тенистых кипарисов и рядов тюльпанов. Цель состояла в том, чтобы добраться до ворот на другой стороне сада, которые вели к рыбному рынку.

Проблема была в одном: визиря при этом преследовал главный садовник (который всегда был моложе и сильнее) с шелковым шнуром. Тем не менее, несколько визирей сумели сделать это, в том числе Хачи Салих-паша, последний визирь, который последним участвовал в такой смертельной гонке. В итоге он стал санджак-беем (губернатором) одной из провинций.

Козлы отпущения

Несмотря на то что во власти великие визири теоретически уступали во власти только султану, их, как правило, казнили или бросали в толпу на растерзание в качестве «козла отпущения» всякий раз, когда что-то шло не так. За время Селима Грозного сменилось столько великих визирей, что они начали всегда носить с собой свои завещания. Один визирь как-то попросил Селима дать ему знать заранее, если его вскоре казнят, на что султан ответить, что на замену ему уже выстроилась целая очередь желающих. Визири также должны были успокаивать народ Стамбула, который всегда, когда ему что-то не нравилось, приходил толпой к дворцу и требовал казни.

Гарем

Пожалуй, самой главной достопримечательностью дворца Топкапы был султанский гарем. В нем состояло до 2000 женщин, большинство из которых были купленными или похищенными рабынями. Этих жен и наложниц султана держали взаперти, а любого постороннего человека, который увидел их, казнили на месте. Сам гарем охранялся и управлялся главным евнухом, который из-за обладал огромной властью. Об условиях жизни в гареме информации сегодня немного. Известно, что наложниц было так много, что некоторые из них почти никогда не попадались на глаза на султану. Другие же сумели получить на него такое огромное влияние, что принимали участие в решении политических вопросов. Так, Сулейман Великолепный безумно влюбился в украинскую красавицу Роксолану (1505—1558), женился на ней и сделал ее своим главным советником. Влияние Роксоланы на политику империи было таково, что великий визирь послал пирата Барбароссу на отчаянную миссию, чтобы похитить итальянскую красавицу Джулию Гонзага (графиню Фонди и герцогиню Траетто) в надежде, что Сулейман обратит на нее внимание, когда ее привезут в гарем. План в итоге провалился, Джулию так и похитить так и не смогли. Ещё одна дама – Кесем Султан (1590—1651) – достигла еще большего влияния, чем Роксолана. Она управляла империей в качестве регента вместо своего сына, а впоследствии и внука.

Кровная дань

Одной из самых известных особенностей раннего османского владычества был девширме («кровная дань») – налог, которым облагалось немусульманское население империи. Заключался этот налог в принудительном наборе молодых мальчиков из христианских семей. Большинство мальчиков зачисляли в корпус янычар – армии рабов-солдат, которые всегда использовались в первой линии при османских завоеваниях. Эту дань собирали нерегулярно, обычно к девширме прибегали, когда султан и визири решали, что империи, возможно, потребуется дополнительная рабочая сила и воины. Как правило, набирали мальчиков в возрасте 12—14 лет из Греции и на Балканах, причем брали самых сильных (в среднем, 1 мальчика на 40 семей). Набранных мальчиков османские чиновники собирали вместе и отвозили в Стамбул, где их заносили в реестр (с подробным описанием, на случай, если кто-то убежит), обрезали и насильственно обращали в ислам. Самых красивых или умных отправляли во дворец, где их обучали. Эти ребята могли добиться очень высоких чинов и многие из них в итоге становились пашами или визирями. Остальных мальчиков изначально отправляли на работы на фермах в течение восьми лет, где дети параллельно учили турецкий язык и развивались физически. К двадцати годам они официально становились янычарами, элитными солдатами империи, которые славились железной дисциплиной и верностью. Система кровной дани изжила себя в начале 18 века, когда детям янычар было позволено вступать в корпус, который таким образом стал самоокупаемым.

Рабство как традиция

Хотя от девширме (рабства) постепенно отказывались в течение 17 столетия, это явление продолжало оставаться ключевой особенностью Османской системы до конца 19 века. Большинство рабов завозили из Африки или с Кавказа (особенно ценились адыгейцы), в то время как крымскотатарские набеги обеспечивали постоянный приток русских, украинцев и поляков. Изначально было запрещено порабощать мусульман, но об этом правиле тихо забыли, когда начал иссякать приток немусульман. Исламское рабство в значительной степени развилось независимо от западного рабства и, следовательно, имело ряд существенных отличий. Например, османским рабам несколько легче было получить свободу или достичь какого-то влияния в обществе. Но при этом нет никаких сомнений в том, что османское рабство было невероятно жестоким. Миллионы людей погибли во время набегов за рабами или от изнурительной работы. И это даже не говоря о процессе кастрации, который применялся, чтобы пополнить ряды евнухов.

О том, какой была смертность среди рабов, свидетельствует тот факт, что османы завозили миллионы рабов из Африки, тогда как в современной Турции осталось очень мало людей африканского происхождения.

Массовые убийства

При всём перечисленном, можно сказать, что османы были довольно лояльной империей. Помимо девширме, они не делали никаких реальных попыток обратить в свою веру немусульманских подданных. Они принимали евреев, после того, как те были изгнаны из Испании. Они никогда не подвергали дискриминации своих подданных, а империей зачастую управляли (речь идет о чиновниках) албанцы и греки. Но когда турки чувствовали угрозу, то они поступали очень жестоко. Селим Грозный, к примеру, был очень встревожен шиитами, которые отрицали его авторитет в качестве защитника ислама и могли быть «двойными агентами» Персии. В результате, он вырезал почти весь восток империи (погибли, по меньшей мере, 40 000 шиитов, а их деревни сровняли с землей). Когда греки впервые стали добиваться независимости, османы прибегли к помощи албанских партизан, которые совершили ряд страшных погромов. По мере того, как влияние империи снижалось, она утратила большую часть своей былой терпимости к меньшинствам. К 19 веку массовые убийства стали намного более распространенным явлением. Это достигло своего апогея в 1915 году, когда в империи, всего за два года до ее распада, вырезали 75 процентов от всего армянского населения (около 1,5 миллиона человек).

Первая Мировая война

В последний раз Россия и Турция воевали на Кавказском фронте Первой мировой войны (1914—1918 гг.), сражаясь в рядах двух противоборствующих военных блоков: Антанты (Россия) и Четверного союза (Турция). Боевые действия велись на территории Османской империи. Русская Кавказская армия под командованием генерала от инфантерии Н. Н. Юденича нанесла противнику ряд крупных поражений. Самым знаменитым было Эрзерумское сражение 1916 г. Наступление русской армии развернулось в середине января 1916 г. Сначала Юденич нанес отвлекающий удар в Пассинской долине, а затем повел основное наступление на ольтинском и эрзерумском направлениях. В прорванный участок фронта оперативно была направлена Сибирская казачья бригада. При этом сам Николай Николаевич успешно маневрировал резервами, наладив жесткое управление войсками и держа ситуацию под контролем. В итоге, турки бежали. Только 18 января указанная казачья бригада взяла 1500 пленных из 14-ти (!) различных полков. Был достигнут крупный успех, и вл. кн. Николай Николаевич уже хотел приказать отступать на исходные рубежи, однако Юденич убедил его в необходимости взять казавшуюся непреступной крепость Эрзерум. Он принял всю ответственность на себя. Конечно, это был риск, но риск продуманный. Как писал подполковник Б. А. Штейфон: «В действительности каждый смелый маневр генерала Юденича являлся следствием глубоко продуманной и совершенно точно угаданной обстановки. И главным образом духовной обстановки. 11 февраля начался штурм, который был завершен через пять дней. В наших руках оказались 9 знамен, 327 орудий и около 13 тыс. пленных. В ходе дальнейшего преследования противник был отброшен на 70 – 100 км к западу от крепости. Общие потери русской армии составили примерно 17 тыс. человек, т.е. примерно 10% ее численности, у турок они достигали 66%.

Это была одна из крупнейших побед русской армии, которая заставила противника спешно перебрасывать войска с других фронтов, тем самым ослабив давление на англичан в Месопотамии и Ираке (правда, те так и не воспользовались успехами русских в полной мере). Так, против нашего фронта стала разворачиваться новая 2-я турецкая армия. Как писал советский военный историк Н. Г. Корсун: «В общем Эрзерумская наступательная операция, проведенная в тяжелых зимних условиях нагорном театре, представляет один из примеров доведенной до конца сложной операции, состоявшей из нескольких, вытекавших один из другого, этапов, закончившихся разгромом противника, потерявшего свою основную базу на передовом театре – крепость Эрзерум». Под влиянием этой победы между Россией, Великобританией и Францией было подписано соглашение «О целях войны России в Малой Азии», в частности, в нем разграничивались сферы влияния в Турции. Союзники окончательно признали, что Проливы и Север Турецкой Армении должны были после войны отойти к России. Гибель обеих империй на последней фазе войны привела к новой расстановке сил в Черноморском регионе, где на первый план вышли отношения между двумя молодыми государствами: Советской Россией и Турецкой республикой. По итогам Первой мировой войны и революции Россия лишалась в Закавказье значительных территорий – области Карс. Армянское население, испытавшее в период войны геноцид со стороны турок, потерявшее (по разным оценкам) до 1,5 млн. чел. переселялась в Россию. В годы Второй мировой войны турецкое правительство, хотя и оставаясь нейтральным, занимало прогерманскую позицию. В период битвы за Сталинград советская Ставка и Генштаб опасались удара в спину со стороны Турции, которая сосредоточила на своих границах значительные контингенты войск. И лишь победы Красной Армии сделали для Анкары невозможным наступление на советское Закавказье, где турецкие войска должны были соединиться с частями вермахта. После Второй мировой войны Турция вступила в НАТО и продолжала свою антисоветскую политику.

Именно размещение американских ядерных ракет в Турции спровоцировало в 1962 г. ответный шаг СССР – размещение своих ракет на Кубе. Карибский (Кубинский) кризис едва не привел человечество на грань катастрофы. В современном мире Турция, оставаясь членом НАТО, не оставляет своих давних реваншистских устремлений, замешанных еще на имперских (османских) традициях. Любое ослабление России Турция воспринимает и будет воспринимать как шанс вернуть себе некогда утраченные территории, включая Крым. Об этом нужно помнить всегда, говоря о перспективах дальнейших российско-турецких отношений.

История Российско – Турецких дипломатических отношений….

Дипломатические отношения были установлены в 1701 году, когда в Константинополе открылось посольство России. Хотя двусторонние межгосударственные связи насчитывают более пяти веков – историки ведут отсчет от послания князя Ивана III по вопросам морской торговли, направленному 30.08.1492 года султану Баязету 2. Отношения России с Турцией с самого начала двусторонних контактов стали напряженными. Османская империя неоднократно поддерживала крымских татар в походах против России.

В 1568 году началась первая в серии из 13 русско-турецких войн. 8 из них были в целом успешны для России. Отношения России с Турцией начались со времени завоевания последней Крыма в 1475 году. Поводом к началу этих отношений послужили притеснения, которым стали подвергаться от турок русские купцы в Азове и Кафе. Торговля русских в этих городах, очень деятельная и выгодная, прекратилась. В 1492 Иван III при посредстве крымского хана Менгли I Гирея переправил Баязету II грамоту, в которой жаловался на притеснения турками русских. Султан Турции в ответ отправил к московскому царю своего посла, но он был задержан в литовских пределах и по распоряжению велкого князя литовского Александра возвращён обратно в Турцию. После этого Иван III отправил в 1497 г. в Турцию своего посла Михаила Плещеева, но постоянные отношения опять-таки не завязались. Плещеев отказался исполнить в точности турецкий церемониал. Султан поэтому отказался послать своего посла к Ивану III, но дал Плещееву грамоту, которой охранялись все права и преимущества по торговле русских купцов в турецких пределах. Торговля русских возобновилась. Иоанн посылал к султану жаловаться также и на разбои азовских казаков. При Василии III отношения русских с турками деятельно поддерживались, и великий князь придавал им, по-видимому, важное значение.

В 1513 году в Константинополь был отправлен послом Алексеев, чтобы установить дружественные отношения между Василием III и султаном Селимом. Султан ответил на это грамотой на сербском языке, которой были подтверждены все права русских купцов в Турции, и прислал посла Камана с выражением своей готовности быть постоянно с князем московским «в дружбе и братстве». В 1515 году из Москвы в Турцию был послан посол Василий Коробов, который добился того, чтобы турки не забирали себе имущества умерших в Турции русских купцов (зауморщин). Коробов имел также поручение заключить с султаном союз против Литвы и Крыма, но Селим отклонил это предложение, обещав прислать нового посла в Москву. В 1517 году, не получив от турок никаких вестей, Великий Князь отправил в Турцию дворянина Бориса Яковлевича Голохвастова спросить о здоровье султана. Посол вернулся с обещанием безопасной торговли, но о союзе против Литвы и Крыма не было сказано ни слова, султан только запретил крымскому хану нападать на московские пределы. Крымцы часто нарушали это запрещение. Поэтому как только Василий III узнал о смерти Селима и о восшествии на престол Сулеймана Великолепного, сейчас же в 1521 году отправил посла Губина с поздравлением и с жалобой ему на крымского хана, который наговаривал на Москву турецкому султану. Губину поверили в Турции, и крымскому хану снова был послан строгий приказ не нападать на московские пределы.

Вместе с Губиным приехал в Москву турецкий посол Скиндер, князь манкуйский, с предложением царю послать к султану доброго человека для заключения крепкой дружбы и братства. Был послан Иван Семенович Морозов, но переговоры не привели ни к чему. После этого отношения с Турцией продолжались, но носили по преимуществу торговый характер. Стали появляться и угрожающие признаки: Турция объявила Казань – «юртом султана», тогда как Москва считала её «юртом великого князя московского»; Турция искала места на Дону для постройки турецкого города. В особенности враждебным отношением к Москве отличался Скиндер, человек, очевидно, влиятельный и не один раз в качестве посла побывавший в Москве. В правление Елены Глинской отношения Москвы к Турции были мирные; турки по-прежнему приезжали торговать в Москву. Была, правда, попытка со стороны князя Семёна Бельского поднять против Московского государства Литву в союзе с Турцией и Крымом, но попытка эта кончилась неудачей. Бельский отъехал из Москвы и рассчитывал вернуть себе княжество Бельское, а, быть может, и Рязанское. В 1541 году, в правление боярское, когда крымцы двинулись на Москву под начальством Сахиба I Гирея, с ними были и турки. Последние теперь все чаще и чаще начинают помогать крымцам; отношения их к Москве обостряются, чему немало способствовало завоевание Иваном IV Казани и Астрахани. Султан хотя не выступал активно, но побуждал ханов крымского и ногайских нападать на московские пределы и защищать Казань и Астрахань.

В 1556 году крымский хан двинулся против Москвы. Царь выслал против него дьяка Ржевского, который не только прогнал крымцев, но ходил даже на низовья Днепра, к Очакову и разбил здесь турок. В этом походе Ржевскому помогали запорожские казаки. В 1558 году, при новом столкновении с крымцами, на низовья Днепра ходил Данило Адашев, опустошил Крым и взял два турецких корабля.

Турецкий султан Сулейман I, занятый другими делами, оставлял пока без внимания все эти успехи московского войска.

Наконец в 1563 году он задумал поход в Астрахань, желая отнять её у Москвы. Крымский хан отговаривал, боясь усиления турецкого султана на северных берегах Чёрного моря. До 1569 года крымскому хану удалось оттягивать турецкий поход.

Сулейман I умер в 1566 году. Его преемник его Селим II поручил ведение похода кафинскому паше Касиму, но поход окончился полной неудачей. Этим не была устранена опасность, грозившая Москве со стороны Константинополя. Желая предотвратить её, Иоанн IV отправил к турецкому султану послом Новосильцева, который должен был напомнить о прежних дружественных отношениях между Москвой и Турцией и предложить находиться в таких же отношениях и на будущее время. Султан потребовал открытия для торговли астраханской дороги, свободного пропуска купцов в московские пределы и уничтожения кабардинского городка, построенного русскими.

В 1571 году в Турцию был отправлен новый посол Ищеин-Кузьминский, который от имени царя обещал уничтожение кабардинского городка и предлагал союз «на цесаря римского и польского короля, и на чешского, и на французского, и на иных королей, и на всех государей италийских». Союз, однако, не был заключён вследствие того, что султан требовал себе Казани и Астрахани.

В царствование Фёдора Ивановича отношения с Турцией продолжались. Помимо тех затруднений, которые доставляла Турция Москве своей постоянной поддержкой крымского хана, явились и новые осложнения: донские казаки, считавшиеся московскими подданными, нападали на казаков азовских, ногайцев, которых султан считал своими подданными, и беспокоили их. В июле 1584 года из Москвы был отправлен к султану Амурату посланник Благов. Он должен был объявить о восшествии на престол Фёдора Ивановича, объявить также, что новый царь освобождает турецких купцов от пошлины и тамги и уладит недоразумения, возникшие ввиду того, что донские казаки – люди беглые и московского царя не слушаются.