Текст книги "Кричали ёжики: «Атас!». Поэзия"

Почему?

 
Как мне, русскому, понять,
Что хохлов нельзя унять!
Так упёрты, хоть мочи,
Что ни скажем, всё в мечи!
 
 
Говорим, что не враги,
Что вражда нам не с руки,
Мол, один мы есть народ,
Общий корень, общий род!
 
 
Столько лет делили боль,
Изживали прах и голь,
Вместе строили страну,
И на всех, на нас, одну.
 
 
Воевали вместе мы,
Мир спасали от чумы,
Чудом выжили, и вот,
Полным ходом на развод!
 
 
Мы кацапы, москали,
Тянем соки их земли,
Грабим, унижаем, бьём,
Да ещё при том поём!
 
 
И чем хуже жизнь хохла,
В никуда идут дела,
Он на русских буром прёт,
Брызжет слюнькой и орёт!
 
 
Я боюсь, что лишь хирург
Будет миру демиург!
Отхреначит гангреноз
У украинских Спиноз.
 
 
Понимаю, больно, да,
Но, и мир не лабуда,
Всё равно нам вместе жить,
Принудим к «Давай дружить!»
 

Долгий дождь

 
Долгий дождь себе идёт
По делам и надолго!
Сколько яблок пропадёт,
Под ногами падалка!
 
 
И олени не едят,
Диким плодом брезгуют,
Вот сюда бы поросят,
Те что хочешь стрескают!
 
 
Листья убраны в мешки,
День придёт, их вывезут!
Кое-где цветов вершки,
Коль тепло, так вылезут!
 
 
Нет зимы, как ни ищи,
А все окна с ёлками,
Дед Мороз, в кулак свищи,
Прячься под иголками!
 
 
Нам вот, русским, всё равно,
Снег, иль дождь над крышами!
Пусть менять нам не дано,
Всё ж, не будем мышами!
 
 
Новый год – один на всех,
Лучше нету праздника,
Точно, встретим без помех
Малыша – проказника!
 

Держись, Россия!

 
Убили русского пилота,
Морпех домой пришёл в гробу,
Ликует местная голота,
В ширь раскатавшая губу!
 
 
Мол, эти русские, не глядя,
В дела сирийские вошли,
А наш бабай – он им не дядя,
Теперь у русских сплошь нули!
 
 
И НАТО, оборзевши в доску,
В себя вбирает мелкоту,
Чуть подсластив деньгами соску,
Идя к подставленному рту!
 
 
То Эрдоган, то Украина,
То по ракетам трепотня,
Всё вместе видится как мина,
Иль сеть, где широка мотня!
 
 
А где они – друзья России,
Где Белоруссии рука?
У Назарбаева – мессии,
Чего срывается с клыка?
 
 
ОДКБ спешит с подмогой?
Китай хоть словом подсобил?
Весь мир встал Гогой и Магогой,
Да и ликует как дебил!
 
 
А завтра к ним придёт такое,
В крови умоются и что?
Мы им сочувствие нагое,
Ну, а они коня в пальто!
 
 
России армия опора,
Она и флот как две руки,
Да летуны для сноса сора,
Что на помин всегда легки!
 
 
Вот только до смерти обидно,
Что тех, кто завтра ждёт беды,
Сейчас не слышно, и не видно.
Наш мир – не райские сады!
 

Совсем на голову скорбные

 
Хорошо бы бодлануть
Штечну кудрю гузно,
Профурштетом кудануть
Инда и союзно!
 
 
После этаких речей,
Что несутся звонко,
Легче дыма из печей,
Рвётся мир где тонко!
 
 
Намешают чёрти как
Словеса с папкорном,
Мол, не каждый и дурак,
С замыслом кто вздорным!
 
 
Мир совсем сошёл с ума,
Слеп, кто зрить не хочет!
Банкомат, а не тюрьма,
Бандюкам пророчит!
 
 
Иль повязка на глазах
У Фемиды в мире?
Ведь всё ясно, на азах,
Гадам – смерть в сортире!
 
 
Нет хороших и плохих,
Есть пока живые!
Так всем миром бейте их,
По башке и вые!
 
 
Вон, в Америке беда,
Люди перебиты,
Невиновны, как всегда,
А их жизни слиты!
 
 
Это, вроде, не теракт,
Весть не от Ислама!
Так у нас и с Меккой пакт,
Говорит Обама!
 
 
Сам Барак он и Хусейн,
Не был с ним я в бане,
Не нырял за ним в бассейн,
Не стоял в охране!
 
 
Потому и не скажу,
Христьянин, иль рядом!
Ценит дружества межу,
Или веет ядом!
 
 
Тяжела России стать,
Тяжела и тяга!
Ей вот этот век верстать,
Пусть кругом бодяга!
 

Квадрат Малевича

 
Боже, я потрясена,
Тщета изысков, судеб,
Мира боль воплощена,
Ясно всё, как чёрный хлеб!
 
 
Это ж жуть как глубоко,
В замысле был мастер,
Вроде, и создать легко,
Чай, не смальты кластер!
 
 
Врубель Демона создал,
Так любой так может,
Тут художник передал,
То что души гложет!
 
 
Человек страдал, мечтал,
Создал шедеврово
Для эпохи пьедестал,
Направленья ово!
 
 
Тут не может быть других,
Несоборных мнений,
В зоне разума затих
Ропот отклонений!
 
 
На картине тушь черна,
Все углы по рангу,
Там квадрата крутизна,
Смыслов тёмных с Вангу!
 
 
Дыр бул щир, – сказал поэт,
Верю, так и было,
Тут один лишь чёрный цвет, —
Мастер ныл уныло!
 
 
А сегодня оба два
Гении по-жизни,
Пусть всё это трынь-трава
У себя в Отчизне!
 

Летний дождь

 
Босиком бы пробежаться
По асфальту мостовой,
Перед лужами не жаться,
Им не нужен постовой!
 
 
Дождь прошёл, асфальт дымится,
В водостоки мчит поток,
С улиц всё сюда стремится,
За окурком лепесток!
 
 
По Лубянскому к Ильинке
Власть свою вершит потоп,
И по пояс на Неглинке,
После спуска неба строп.
 
 
Посветлело небо разом,
Солнце режет стаи туч,
Золотистым чистым глазом
Засиял в разрывах луч.
 
 
Сквер Ильинский, барельефы,
Сильно пахнет резеда,
И вдали, бросками эфы,
Молний взблески как беда!
 

Жизнь и всё!

 
Друг другу ничего не обещали,
Слились, да разбежались, все дела,
Ни о какой проблеме не пищали,
В охоту нам такая вещь была.
 
 
Ну, на неделе раз, коль будет время,
Свезёт так два, чего не разрешить,
Любовь совсем нам не лупила в темя,
Большое дело, что не согрешить!
 
 
По ходу, и обязанностей нету,
Природа враз решала что и как,
Катилась наша связь себе по свету,
Простая как сожительство макак.
 
 
Тебе охота, мне не без приятства,
Разрядка в бурном мире всем нужна,
Смешно искать в товариществе ****ства,
А мы держались, и дошли до дна!
 
 
Года ушли, как в зону шли в тридцатых,
В один на всех заслуженный конец!
А может на ухабах тех горбатых
Мы проглядели свадебный венец?
 

Обезьяны тоже скачут!

 
То погода, то невзгода,
Шебуршит, летит природа
А куда она и как
Мы узнаем у макак!
 
 
Обезьян сидит на древе,
У него бананы в чреве,
Хорошо ему, тепло,
В этой жизни повезло!
 
 
Никаких тебе обвалов,
Или, там, в земле провалов,
Дерева, еды сполна,
Значит, не придёт хана.
 
 
Но, природа, тоже злюка,
Или, может, гложет скука,
И она подчас даёт,
Так что каждый устаёт!
 
 
На японских землях тоже
Мать-природу что-то гложет,
Обезьяны жили там,
Как положено скотам.
 
 
Много ели, сладко спали,
В расслабоне трали-вали,
Ну, а тут пошли снега,
Нет жратвы, одна пурга!
 
 
Помирать пора макакам,
Зад в снегах замёрзшим маком,
От бананов память лишь,
Лёд вокруг, снега и тишь!
 
 
Обезьяны всё как люди,
Хрен природушке на блюде,
Стали с веток есть кору,
Рыть в снегах себе нору.
 
 
И источник отыскали,
Хоть вари ты в нём хинкали.
Кипяток, вокруг мороз,
И зима полна угроз.
 
 
Так кантуются до лета,
Слухом полнится планета,
Мол, целебная вода,
Посидишь – уйдёт беда!
 
 
Обезьяны поумнели,
Понастроили отели,
Вместо Турции – проверь,
К обезьянам все теперь!
 

Кокодрило

 
Жил зелёный кокодрило,
Было всё ему постыло!
Ну, понятно, крокодил,
По себе он всех судил.
 
 
Мол, любой его не любит,
Коли сможет, так погубит,
А вокруг сплошная грязь,
Хоть на берег не вылазь.
 
 
Мясо стухло, рядом воры,
Лишь про девок разговоры,
О высоком не мечтай,
Лучше сразу улетай!
 
 
Каждый хочет в бок вцепиться,
Поневоле можно спиться,
Ни вздремнуть, ни почитать,
Лишь о прайвеси мечтать!
 
 
Раз лежит он на песочке,
Свёл глаза в единой точке,
Видит на его носу
Птичку, девицу-красу.
 
 
Та ему: Откройте ротик,
Крокодил, не будьте жмотик!
Я сама, как есть, дантист,
Будешь полностью ты чист!
 
 
Рот открыт, и птичка Таро
Не осталась без навара,
Чистит зубы, полость рта,
Голова её пуста.
 
 
Думу держит, за спасибо
Помогу, поскольку, ибо,
Все остаточки – еда,
Не возьмёт меня беда!
 
 
Крокодил конца дождался,
Гнусно так расхохотался,
Птичку Таро проглотил,
Был мерзавцем крокодил!
 
 
Зря ты слушала, девица,
Мы, бродяги, корчим лица,
А получим как своё,
Так в сторонку. Ё-маё!
 
 
И нырнул на дно лениво,
Лишь подумал вскользь игриво,
А девица то была ничего,
Да, жаль мала!
 

Лиепая

 
Вдаль уходит Лиепая,
Отступаем, в грязь влипая.
А с фольварка – пулемёты,
Достают до нашей роты.
 
 
Развернулись, подтянулись,
В два броска назад вернулись,
Две гранаты на чердак,
Был порядок, стал бардак.
 
 
Поднялись, а у окошка
Из людской беды окрошка,
Два МК немецких рядом,
Да при них два трупа крядом!
 
 
Мать и сын здесь смерть прияли,
Торжество жестокой Кали,
В нас стреляли, сзади били,
А теперь вот их убили!
 
 
Хоронить врагов не стали,
Только сердце не из стали,
Это ж сколько правд на свете,
Коль воюют даже дети!
 

Стихи

 
Я слова в стихах не подбираю,
Просто так, словами в них играю.
Всё давно написано, готово,
И стихи лишь часть святого Слова!
 
 
Стих к тебе является без спроса,
В качестве ответа, иль вопроса,
Шлифовать, оно, конечно, надо,
Каждый стих – хитрющая засада.
 
 
Но, порою мнится, что в пространстве,
В суете сует и окаянстве,
Пьяный Гений создаёт нетленку,
Между двух стаканов, в переменку.
 
 
А потом пускает по эфирам,
Стих летит невиданным Зефиром,
Кто настроен, тот его зашкирку,
И в своё заправит под протырку!
 
 
Вот же гений, всё снимает сразу,
Ничего не изменив ни разу!
Кто слабее, стих уже поплоше,
Ну, а бездарь, тот сидит в галоше!
 
 
Мы со стихом, стих ли вместе с нами,
Вместе всё в единой панораме.
Неопределён и безответен
Автор свыше, что нам всем приметен!
 

Дела Иудины

 
Опять Москва и наши спины,
И нет для отдыха причины,
Иль устоять, иль пасть в грязи,
Вон вражье горло, так грызи!
 
 
Кольцо сжимается повсюду,
Кащей сменяет Чуду-Юду.
Душить блокадами, давить,
И, сколько можно, тех купить!
 
 
Воспряли годы непогоды,
Зовут на Русь врагов невзгоды,
Открыто точат ножик тот,
Что сразу в спину, без хлопот!
 
 
Россия, Родина, святое,
Самоназвание крутое,
А под личиною враги,
Вершат эфирные круги.
 
 
Нет русских более в природе,
Есть россияне лишь в народе,
Язык – остаток старины,
И русаки нам не нужны!
 
 
На ваши собственные деньги
Канал-корабль во лжи по стеньги,
Им «Бесогон» как экзерцизм,
Иль терпентин в приятстве клизм!
 
 
И на ТиВи Руси в процессе
Нельзя сказать о мелком бесе,
Или бесовке издаля,
Что здесь в знамении рубля!
 
 
Саака-пан на Украине,
Здесь Канделаки хреном в тмине,
А столбовому русаку
Полно препятствий на бегу!
 
 
Куда бредём, грядеше камо?
Очаг тепла в руках у Хама,
Кво вадис, или что почём?
А может в рожу кирпичом?
 

Кристмас мен

 
Скоро Кристмас, Рождество,
Это мира торжество,
В этот день и я родился,
Да стране не пригодился!
 
 
Впрочем, что теперь ловить,
О былом в слезах вопить,
Дела сделано, хана,
Далеко моя страна!
 
 
Только сколько ни мотался,
Так я русским и остался,
Рот в усмешечке кривой,
Да кармашек ножевой!
 
 
Четверть века – срок немалый,
От годов я стал усталый,
Дом хороший, да семья,
И отсутствуют друзья!
 
 
Нет такого здесь от веку,
Друг не нужен человеку,
Улыбнулся, разошлись,
Слава Богу, не дрались!
 
 
Но, зато, и не сдружились,
Отношенья не сложились,
Я к нему не захожу,
Он ко мне, а так, дружу!
 
 
Впрочем, лучше о весёлом,
Скоро Новый год по сёлам,
Округам и городам,
По полям, и по садам!
 
 
Только новый век встречали,
Гостя водкой привечали,
А уже, с ума сойти,
Год шестнадцатый в пути!
 

Чечётки

 
Раз подруги две, чечётки,
Перебрали малость водки,
И усевшись у куста
Поругались неспроста!
 
 
Говорит одна подруга,
Что, мол, лопнула подпруга,
Закусились удела,
И она орлу дала!
 
 
Тот свою супругу бросил,
Нанял лодью с массой вёсел,
И в далёкие края
Поплывут, моря кроя!
 
 
А в прислугах лебедь-девка,
Над пернатыми издевка,
Из принцесс по праву рода
Будет прибираться схода!
 
 
Тут вторая ей сказала,
Ты б метлу-то привязала,
Зря метёшь как помело,
Лишь твоё б сейчас взяло!
 
 
Всё ты врешь, а наш Орлуша
Путешествует по суше,
Не с тобою, а со мной,
Как с законною женой!
 
 
У меня фирман есть дома,
Что я лично с ним знакома,
Да и он известен мне,
Как супруге и жене!
 
 
Тут чечётки в драку схода,
На глазах всего народа,
Перья, пух, помёт летит,
Ну, а кот на них глядит.
 
 
Подобрался, подсобрался,
Ничего не опасался,
А потом – прыжок, удар,
И не нужен санитар.
 
 
На обед попали птички,
Больше не снесут яички,
Только плакать не спеши,
Кот опять застыл в тиши!
 
 
Он совсем не привиденье,
Бога Птицы Провиденье,
Разрешитель, уравнитель,
Очиститель, охранитель!
 
 
И, хоть котик не небога,
Только всё идёт от Бога!
Бог решает, кот вперёд,
Здравый смысл на волю прёт!
 

Круто

 
Головой открывши дверь,
Ты уж в эту дверь поверь,
Не ссылайся, мол, не знал,
Знал бы, мимо проканал!
 
 
Можно дверь ногой открыть,
И сидящих там урыть,
Ну, а может быть ответ,
Пара сбоку, ваших нет!
 
 
Про соломку не забудь,
Коли ты замутишь муть,
Или влезешь прям в блудняк,
Не смотря на что и как!
 
 
Тоже, люд не дураки,
Глядь, возврат пришёл с руки,
Да такой тяжёлый, что
Не свезёт и конь в пальто.
 
 
И по жизни будешь ныть,
Что тебя хотели смыть,
Только жизнь как унитаз,
Сразу вниз, при чём, на раз!
 
 
Репрессирует хоть был
Головаст, или дебил,
Без хозяина считал,
Вот тем самым в жизни стал!
 

С Рождеством

 
С Рождеством вас, господа,
Пусть минует нас беда,
Чашей полной будет дом,
И уйдёт несчастий ком!
 
 
Детям только здороветь,
Не грустить и не реветь,
Жёнам ревность за окно,
Вспомнить притчу про бревно!
 
 
Пусть спасёт бойцов судьба,
Миром кончится борьба,
Все живые, в орденах,
И что б лампасы на штанах!
 
 
Пусть всегда пребудет Русь,
Канет в бездну боль и грусть,
Миром встретим торжество,
Наше с вами Рождество!
 

Такая работа

 
Он был привиденьем при замке,
Такая работа была,
Ходил весь в цепях и панамке,
Но, дума о лучшем жила!
 
 
Доколе, прохожих пугая,
Я буду исчадием Зла,
Ведь где-то дорожка другая,
Что б к пристани тихой вела!
 
 
Как здорово ночью ребёнку
Рассказывать сказки и петь!
Убрать озлобления плёнку,
В печную трубу не сипеть!
 
 
Сны ночью плохие стегая,
Хранить в сновиденьях тепло,
И выйдет судьба мне другая,
Всей сущности гадской назло!
 
 
Кусая застывшие губы,
Он в крестном знамении вдруг,
Услышал небесные трубы,
Мгновенье убрало испуг.
 
 
Нет боле ужасного в замке,
Закончился путь трудовой,
Всё в той же помятой панамке
Повис он в петле головой!
 

Обозримая ясность

 
Живи конфортно, живи уютно,
Бери от жизни сиюминутно.
А коли совесть тебя прижмёт,
Гони злодейку, и боль уймёт!
 
 
При всех раскладах —
К себе гребёшь ты,
В судьбы парадах
Не пропадёшь ты.
 
 
Беда большая,
Коль кинул друга,
Дела решая,
Квадрат из круга.
 
 
Сплошные лохи
Вокруг тебя,
Не трать же вздохи,
Себя любя!
 
 
Но, только помни,
Есть люд покруче,
По-жизни зомби,
Их ты не мучишь.
 
 
Съедят охотно,
Волка-задрыгу,
Обложат плотно,
И, в масле фигу!
 
 
Друзей ты предал,
Так кто поможет?
Ведь сам ты ведал,
Что нынче гложет.
 
 
Всегда отмщенье,
И аз воздам!
Не ощущенье,
Таков Адам!
 

Дедушка Мороз

 
Дед Мороз сидел на печке,
Было деду горячо,
Струйки пара как овечки
Тёрлись прямо о плечо.
 
 
Чёрт какой занёс в парную,
Было в мраке жития,
Спьяну голову дурную
Омывала слёз струя.
 
 
Помнил, выпил на квартире,
А потом и на другой,
И заснул в чужом сортире,
Дверь открыв туда ногой!
 
 
Где теперь его олени,
Где Снегурочка с косой?
Позабылось в пьяной лени,
Закусилось колбасой.
 
 
Он теперь сидит и тает,
Силы нету что б сбежать.
Чувство сказки улетает,
И его не удержать!
 

Творчество умалишённых. Т. 2. стр. 453

Творчество умалишённых. М. «Искусство». Т. 2. стр. 453.

 
Попугайская история.
 
 
Жуткая история случилась,
То что не хотелось получилось.
Попугай играл на саксофоне,
Результат – отброшенные кони!
 
 
Труп лежал в сиянии плафона,
Словно падший ангел с самогона,
Синее смешалося с зелёным,
Красное с металлом раскалённым!
 
 
Саксофон с садистскими речами
Встал у попугая за плечами,
Крылья он у павшего расправил,
Как библейский Павел или Савел!
 
 
И толкнул речугу он с разбега,
Снял, мол, смело, дурачка с пробега,
На боа пойдёт красавца шкура,
Больно хороша архитектура.
 
 
Попугай – притворщик по натуре,
Вдруг взлетел, подобно Рябе-куре,
Саксофону враз загнул салазки,
Перемена состоялась в сказке!
 
 
Отобрал мундштук и кнопки срезал,
Попугай, ваще, совсем не хезал,
Распрямил злодея как линейку,
Продырявил, и пустил под лейку.
 
 
А потом, устав смертельно в деле,
Попугай скончался в смерти меле,
Где теперь живёт его раскраска,
Неизвестно, в смертной дрёме сказка!
 

Эхо

 
Там за Пянджем за рекой,
Насмерть был убит покой,
Столько лет война идёт,
Мать сыночка дома ждёт.
 
 
Где-то там её Витёк,
Службы срок давно истёк,
Вход один, и он туда.
Как бежит рекой вода!
 
 
Ровно через двадцать лет
К ней из прошлого скелет.
Не Витёк, а Ибрагим,
Сын пришёл совсем другим.
 
 
По пять раз на дню намаз,
В идеалах лишь Хамас,
Побыл дома и ушёл,
Видно, новое нашёл.
 
 
А потом с Кавказских гор,
Долетело как укор,
Сын был в банде, обнулён,
СОБРом местным был спалён.
 
 
Верит мать, взойдёт заря,
Жизнь потрачена не зря!
Сколько время не идёт,
Из-за речки сына ждёт!
 

Новый год опять

 
Зелёная красавица,
Шары и огоньки,
На м время это нравится,
Как лыжи и коньки.
 
 
Шампанского колючками
Морозный ветер в рот,
И с ледяными злючками
Знакомится народ.
 
 
Снежок хрустит под валенком,
В рябинах снигири,
И хочется стать маленьким,
Уснувшим до зари.
 
 
Проснувшись утром в спаленке,
В предчувствиях дрожать,
А после – ноги в валенки,
На горку что б бежать.
 
 
Подарочки под ёлочкой,
Кому чего пришло,
Лошадка в санях с чёлочкой,
И красное число!
 
 
А дед Мороз с устаточка
Махнул, да на покой,
Работы сверх достаточка,
Расслабся, дорогой!
 

Творчество умалишённых. М. «Искусство». Т. 4. стр 34

 
Роковая ночь.
 
 
Это были безумные ночи,
А луна нам сияла как грош,
Я всмотрелся в бездумные очи,
Что б понять, был насколько хорош!
 
 
Ты держалась за ручку трамвая,
Я ж пристроился сзади как мог.
Жадным взглядом тебя раздевая
Пропустил свою руку меж ног.
 
 
Ты дрожала как лошадь при случке,
Я впивался в тебя всё сильней,
Повезло, думал, этой вот сучке,
Торопя на природе коней.
 
 
Застонав, так что люди вагона,
Оглянувшись на сцену из сцен,
Пропустили начало прогона,
Углядев лишь поднятие цен,
 
 
Ты дала мне с размаху по рылу,
Взмыли сопли кровавой струёй,
Подтверждая любовную силу,
Что таилась в глубинке моёй.
 
 
Набежавший народ был не ласков,
Видно в очередь каждый хотел,
Сколько спел бы в концерт Коля Баскин,
Увидавши вот этот хостел!
 
 
И теперь мине колят лекарства,
Говорят, что б придать окорот,
Но, от этого злого коварства
Веселится в палате народ!
 

Регуляция

 
Стоит белка на дороге,
Ушки всё топориком,
Ей бы, дуре, сделать ноги,
Отрываться двориком.
 
 
Но, не может, загляделась
На красавца «БМВе»,
Вот и скоренько отпелась,
Пятна только на траве.
 
 
То олени под колёса,
А бывает и медведь,
Тут всё ясно, без вопроса,
Нам об этом не реветь.
 
 
Слишком много для природы
Стало зверя, вот и суд,
Коль ушли охоты моды,
Так машины их снесут.
 
 
Регуляция с отбором,
Дарвин старый, как ты прав!
Лишний зверь уходит сором,
Смертью жизнь свою поправ!
 

Канарейкина любовь

 
Канарейку кот любил,
За неё он пса побил,
Птичка тоже не скучала,
Всяко котю привечала.
 
 
Для него её соната,
Пара семечек граната,
Вздох жеманный, смелый взгляд,
Кот и малости был рад!
 
 
И однажды, дверь открывши,
Птичка к котику, решивши,
Что для брака кот созрел,
Коль в любви чуть не сгорел!
 
 
В результате – котя сытый,
Рот от пёрышек умытый,
Канарейки кончен век,
Со смеженьем в пасти век!
 
 
Видно сильно тут различье,
Дело кошки – тело птичье.
Очень разная любовь,
Так сказать, не в глаз, а в бровь!
 

Декабрь

 
Гвозди с неба серебром,
Ствол грохочет за стволом,
Лужи крепит дождь к земле,
Дом скрипит как на коле.
 
 
Это просто зимний дождь,
Дед Мороз пока не вождь,
Тут Эль-Ниньо правит бал,
Нарываясь на скандал.
 
 
Снега нет, хоть оборись,
Новый год, иди, не злись,
Скинешь шубу, дождевик,
И дельфин, не снеговик.
 
 
Вместо ёлки – пальму в дом,
С мандаринами при том,
Зонтик сверху, как звезда,
Не страшна нам с ним беда.
 
 
Санта Клаус, Дед Мороз
Где теперь покрасят нос?
Разве только в синий цвет,
По погоде лучше нет!
 

Творчество умалишённых. Т.4. стр. 67. «Искусство». М. 1987г

 
Снеговик забрался к леди,
Пригласил её к беседе,
И, пока он говорил,
Леди сьехала с ветрил!
 
 
Без руля она, без башни,
Завела со снежным шашни,
И теперь у них дитя,
Вихри снежные крутя!
 
 
И не сын оно, не дочка,
От Лысенко семяпочка,
Вырастает на горшке,
С торфом в снеговой руке.
 
 
Место ждёт в палате лордов,
Среди прочих лордов мордов.
Будет речи говорить,
И войны пожар хулить.
 
 
Ей война нужна с морозом,
К ледяным дождям и грозам,
Ну, холодная война
Просто во как ей нужна.
 

Девичество в старости

 
Давно уж старости аркан
Сменил девичества канкан,
А ретивое всё горит,
Да думы девичьи зорит!
 
 
Вот, помнится, семнадцать лет,
К ней начал приставать сосед,
Она сказала гордо нет,
И на войну ушёл корнет.
 
 
Потом помещик молодой
Грозил ей мощною елдой,
Она чуть-чуть не поддалась,
Но, все ж и тут не повелась!
 
 
А в сорок Васька из крестьян
Хотел с ней завести роман,
Отец-старик им помешал,
Хоть и в могилу поспешал.
 
 
Теперь ей слишком много лет,
Тяжёл девичества обет,
И всё б на свете отдала
Что б раз попробовать могла!
 

Народная примета

 
Дёгтем мазали ворота,
Коли девка честь отдаст,
Хоть один там был, хоть рота,
Честь по-новой не продаст!
 
 
Знали люди на деревне
Слаб у девки передок,
Так пошло ещё издревне,
Как мне сказывал дедок.
 
 
А в Америке-краине
Президент как дёготь весь,
Точно в дёгте он, не в глине,
Разнеслась по миру весть.
 
 
Потому что сивый мерин
По сравненью с ним слабак.
Врёт, пути такому верен,
Дело, стало быть, табак!
 
 
Значит с честью не в порядке
Коли цветом в дёгтя масть,
Средь других таких на грядке
Он в бесчестьи ищёт сласть!
 
 
И не верит мир в такого,
Раз в смоле, решает мир,
Так лишился дорогого,
Ты для мира не кумир!
 
 
Врёт налево, врёт по-жизни,
Блудодейство так и прёт.
Оттого черно в Отчизне,
Явно думает народ!
 
 
Коль страна вдруг почернела,
Значить чести крах и край,
Мажут дёгтем лишь за дело,
Честь храни, иль помирай!
 

Смерть снеговика

«Творчество умалишённых.» Из ненаписанного. т. 5 стр. 8. М. «Труд».

 
Катался с горки снеговик,
Но, в жизни приключилась драма,
Ко льду ногами он приник,
Инерция ж стремилась прямо.
 
 
И покатилась голова,
Ведром на солнышке сверкая,
А там, по счёту раз и два,
Всё остальное примыкая.
 
 
На льду сироткой нос краснел,
Морковь мороженой затеей,
Я, засмотревшись, охренел,
Хоть и мороз, слегка потея.
 
 
Какие страшные дела
Раблезианского размера,
Мне та история была
Как истины открытой вера.
 
 
Вот так живёшь, морковь жуя,
А снег на горке леденеет,
Да впереди, судьбу куя,
Морковь весной зазеленеет.