Текст книги "Omega"

Подойдя ближе, Майкл разглядел этот символ.

За столиком справа сидело четверо людей. Трое в черных костюмах, один в белых одеждах, как будто торговец с рынка. Гостей посадили за столик в другом дальнем углу, возле окна, которое было приоткрыто. Температура воздуха была намного приятней, по сравнению с улицей, градусов 20–22. На фоне всего доносилась восточная музыка с ритмом и оттенком будущего. На стенах также висели картины, но уже на разные темы. На одной было изображение лица обыкновенной девушки, в ее зрачке виднелась надпись, что то на Иврите. Обратив на это внимание, Майкл переспросил, что это значит?

– Простота является ярчайшим украшением души, – ответил Марбех.

– Это выражение явно не относится к той девушке, – сказал Майкл.

Его сопровождающие, переглянувшись, по-доброму улыбнулись.

– На самом деле эта девушка глубоко верующая и проста, но по-своему, – наконец-то заговорил с Майклом третий сопровождающий, Ленох. – Ее зовут Мара. Она росла без семьи, потеряла зрение на один глаз на войне, насколько я знаю, ее пытали и издевались как могли, но при этом она не потеряла своей красоты и женственности.

– Что вы пьете, Майкл?

– Пожалуй, виски, а вы?

– Красное вино. После войны многие наши непьющие люди стали сильно пьющими, но это к нам не относится.

– Мара! – Крикнул Ленох и сказал что-то на иврите. Через какое-то время она вышла из-за барной стойки, неся в руке поднос с бутылкой виски, бутылкой вина, тремя бокалами и ведерком со льдом. Под ее расстегнутой рубашкой была белая майка, заправленная в джинсовые шорты, а обута она была в тапочки с большой необыкновенной подошвой, из которой в прямом смысле слова росла мягкая зеленая короткая трава. Разглядев полностью, Майкл увидел что подошва состояла из двух частей. В нижней находилась вода, это было видно сквозь прозрачный твердый материал, а в верхней –почва. Там же, где стопа касалась обуви, – трава. Затянута она была на ноге двумя большими обыкновенными листьями, впереди и сзади. Майкл не сводил глаз с этой девушки.

– Чему вы больше удивлены, моему внешнему виду или моей обуви? – С милой улыбкой она протянула руку и сказала: – Мара.

Майкл привстал и пожал ей руку.

– Ваши листья на обуви… Как они выдерживают такой вес? Удобно ли вам ходить?

– Вы видите, в каком заведении я работаю, какие люди сюда приходят, – расставляя принесенное, говорила Мара. – Листья искусственные, но выглядят практически как настоящие. Вдоль стебля, который идет по всему листу, и поперек вставлены эластичные мягкие провода, способные выдерживать немалый вес. И конечно удобно, я как будто постоянно хожу по газону, – немного засмеявшись, ответила Мара. – Эту обувь не каждый может себе позволить. Ведь воду в отсеке нужно периодически пополнять. Сзади есть кнопочка, ее нужно нажимать один раз в день, вода просачивается через маленькие отверстия, которые открываются, и это не дает почве быть сухой. Таким образом, травка не сохнет, – с улыбкой пояснила она.

Медленно развернувшись, как будто показательно перед всеми, она пошла обратно и что-то опять громким голосом сказала на иврите.

– Еда будет через пять минут, – пояснил Ленох, откручивая пробку виски и наливая его в бокал, добавил пару кусочков льда.

– А что это светится у нее во лбу? Я так понимаю, те самые микрочипы, которые везде рекламируются? – спросил Майкл.

– Да, ответил Марбех, – скоро они будут у всех нас, и наконец-то наступит настоящий мир.

Густо красный цвет вина начал заполнять бокалы а температура стала более прохладной.

– За Саула! – подняли руки мужчины, – За мир!

И, сделав по глотку, поставили бокалы. Майкл залпом опустошил свой бокал так, что куски льда припали к его губам. Поставив стакан на место, обратной стороной ладони он вытер губы. Спустя одну минуту ему захотелось в туалет, переспросив, где он находится, Ленох подозвал к себе Мару и сказал ей что-то на иврите. Та глянула на Майкла и кивнула головой в сторону выхода:

– Пойдем.

Едва Майкл успел подняться со стула, она схватила его за руку и медленно повела за собой в сторону, откуда они изначально заходили. Очутившись обратно в бордовой комнате, Мара открыла дверь, что была правее. За ней прятался длинный темноватый и прохладный коридор с несколькими дверьми по левую сторону и одной по правую. Открыв ближайшую, она указала рукой и с улыбкой сказала:

– Пожалуйста.

Майкл поблагодарил её и закрыл дверь. Справив нужду, он подошел к зеркалу. В верхнем правом углу ярко-салатовым цветом горела надпись с датой и временем. Под зеркалом располагался отсек для чистки рук, над которым росли какие-то зеленые растения и разъем в форме лица. Майкл просунул руки и почувствовал большое давление воздуха, минимально смешанного с водой. Спустя пару секунд – только теплый воздух. Очистив руки, он наклонился к маске и сделал ту же процедуру с лицом. Освежившись, пристально посмотрел на себя в зеркало. Его зеленые глаза видели своё отражение в отражении зрачков. Постояв так минуту, Майкл поправил недлинные, светлые волосы на голове и схватив себя правой ладонью за челюсть, почти всеми пальцами нащупал скулы. Постепенно он начал вести их вдоль щетины так, что большой и остальные пальцы соприкоснулись.

Выходя из уборной в коридоре его ожидала Мара.

– Я думал, вы ушли к себе.

– У вас такой уставший вид, – подходя ближе, сказала. – Я подумала, может вам стоит отдохнуть?

Девушка вплотную подошла к Майклу, освещение было настолько темным, что он мог только разглядеть ее левый глаз и светящийся символ, который в темноте был очень ярко выраженным. Мара прикоснулась к его плечу своими тонкими пальцами и повела ими вдоль всей руки. Остановившись где-то на запястье, она потянулась к его губам. Вдруг в темноте засветился экран на его руке, где когда-то люди носили наручные часы, показалась надпись: «Мария».

Майкл, ничего не сказав, обошел ее полукругом, и оказавшись в бордовой комнате, нажал на принятие звонка. Вынув из того же браслета на руке мокушник (магнитная пластина круглой формы надевалась на мочку уха, а с другой стороны защелкивалась более маленькой пластиной, звук в которой поступал через вибрации, да так, что казалось, будто собеседник стоит рядом с тобой) он надел его и поспешил к выходу на улицу. Когда же дошел до выхода из бордовой комнаты, увидел, что Мара с улыбкой, которая делала ее глаза немного сужеными, вернулась в основной зал.

– Майкл, ты в ресторанном комплексе? Церемония уже закончилась.

– Нет, охрана постоянно меняется, похоже охранников набирали со всего мира, одни и те же не отвечают за охрану более одного места. Я где-то в старом городе, хотел прогуляться, но меня пригласили на обед коллеги. Вообще я приятно удивлен отношению с их стороны, очень гостеприимно.

– Конечно, вы же охраняете самого спасителя, – как будто с иронией прозвучали слова Марии. – Но почему ты не захотел пойти с нами в старый город?

– Ты же знаешь, Катерине и Джереми было бы не интересно, они же дети будущего, – теперь уже с иронией звучали слова Майкла,

– Да, наша старшая постоянно у бассейна вертится, делает фото, кому-то отправляет.

– Конечно, ведь это теперь почти что роскошь – купаться в бассейне – дожились. В общем, я пообедаю, и, думаю, в течение двух часов буду в отеле.

– Обязательно используй eyes road, а то потеряешься.

– Хорошо, до встречи.

– Я тебя люблю.

– И я тебя, пока.

Майкл снял мокушник и поместил его обратно в браслет. Набрав немного воздуха в легкие и выдохнув, направился обратно к столу. Зайдя в зал, он старался не смотреть в сторону барной стойки, хотя прямо таки чувствовал взгляд Мары на себе.

Стол был уже накрыт традиционными блюдами кухни Израиля.

– Здесь лучший фалафель в Иерусалиме, обязательно попробуйте, – наливая очередной раз виски, сказал Марбех и одновременно указал на обжаренные коричневые шарики, посыпанные какими-то зернами.

– И хумус, – добавил Ленох и протянул тарелку с субстанцией бежевого цвета, похожего на кашу.

Майкл немного перекусил, и отметил, что еда довольно острая, но в то же время, вкусная. Попробовав всего понемногу, мужчины подняли бокалы во второй раз за Саула и за мир. После Ленох опять посмотрел в сторону барной стойки.

– Мара! За мир!

Майкл обернулся, она уже опустошала свой бокал с какой-то разноцветной жидкостью. Опрокинув голову и вернув ее в обратное положение она опять взглянула на Майкла тем же взглядом, что и в коридоре. Он отвернулся и вытер рот белой салфеткой из толстой ткани.

– Спасибо вам за обед, было приятно познакомится, но мне пора.

– Мы же завтра увидимся, Майкл, – не прекращая жевать, сказал Марбех, и поднес указательный палец ко лбу, добавив с улыбкой: – Микрочипы, лоб или запястье, куда душа пожелает.

После этого он сделал небольшой глоток вина.

– Да, – ответил Майкл, – до завтра и протянул руку Марбеху.

– Я так же скинул вам координаты вашей гостинницы в eyes road, на всякий случай.

– Благодарю, – улыбнулся Майкл, и протянул руку уже Леноху.

– Удачи, – сказал тот.

Майкл обернулся и быстрым шагом пошел в сторону двери. В помещении уже не было тех людей, которые сидели в углу. Проходя мимо Мары, он посмотрел на нее серьезным взглядом так, что ее улыбка немного поблекла.

– Всего доброго, – прозвучало в сторону барной стойки.

– Взаимно, – ответила Мара и, обернувшись к нему спиной, продолжила что-то делать.

Спустившись на первый этаж, навстречу вышел Мирет.

– Майкл, – подойдя к нему и едва касаясь ладонью его спины, переспросил: – как вам обед?

– Очень вкусно, я не в первые пробую восточную кухню, нас когда-то кормили ею на фронте. Но, эта более вкусная, – с улыбкой, двигаясь медленным шагом в сторону выхода, пояснял Майкл.

Дойдя почти до крайнего столика, Мирет остановил его.

– Рад, что вам понравилось, – и в этот момент начал надевать Майклу на правую руку кожаный браслет, к которому был привязан маленький деревянный кораблик.

– Это подарок от заведения, – улыбаясь, сказал Мирет, – люблю море, с небольшой паузой он позже добавил, и корабли.

– Благодарю, – ответил Майкл пожимая ему руку, и, можно сказать, довольный как ребенок вышел на улицу.

Погода по-прежнему была жаркой, на рубашке выступили следы пота. Достав из браслета линзу, Майкл надел ее на правый глаз. Это был путеводитель: изображение передавалось прямо на сетчатку и в реальном времени, помимо того, что человек видел на тот момент, сбоку прозрачными небольшими цифрами отображалось время, дата, погода и вообще все, что могло понадобиться. Линза синхронизировалась с браслетом на руке. Он выбрал отображение маршрута до гостиницы, и неброские стрелки синего цвета начали указывать ему дорогу.

Идя по Иерусалиму, везде он наблюдал похожую картину: огромное количество людей, флаги, торговцы, ароматы разнообразных специй и сантала. Спустя пять минут ходьбы, повернув в очередной переулок, он увидел практически пустую улочку и полноватую женщину, сидящую на стуле. Ее голова была не покрыта, некоторые седые, но больше черные волосы, торчали из уложенной прически. Зато все остальное тело было полностью окутано черной одеждой. Вообще непонятно было, во что она одета, как будто сплошная черная ткань. Ее стул был настолько маленьким, что она сидела чуть ли не на самой земле. Не обращая особого внимания, Майкл неспешной походкой продолжал двигаться в своем направлении. Проходя мимо этой женщины, она схватила его за правую руку. Ее ладонь вроде бы и не сильно сжала кисть, но это заставило его резко остановиться. «Мягкость и сила почувствовалась в одном касании», – позже будет думать Майкл. Он отчетливо успел разглядеть ее лицо. Кожа серо-коричневая, все лицо было покрыто маленькими черными точками, одна из которых на левой щеке, чуть выше середины, была действительно большой и бросалась в глаза. Под карими небольшими глазами выделялись темные мешки, нос был немного округленный, с горбинкой. На вид ей было лет 55. Она посмотрела не него снизу вверх, и сказала тихим голосом:

– Даджжаль.

По выражению лица Майкла можно было сразу догадаться что он ничего не понял. Она чуть больше выпрямила шею, и как будто указывая путь своей головой более громко повторила:

– Даджжаль!

В этот момент она отпустила его руку. Повернула голову в ту сторону, откуда пришел Майкл, и как будто ничего и не говорив, дальше продолжила смотреть туда. Постояв около десяти секунд он вновь продолжил путь. Спустя пару шагов Майкл обернулся. В этот же момент женщина повернула голову и посмотрела на него. По мере ходьбы ее силуэт отдалялся, но Майкл не отводил взгляда и продолжал идти. Вскоре ему пришлось опять сворачивать. Женщина исчезла из виду, а он, не останавливаясь, открыл на своем браслете блокнот и вписал туда услышанное слово.

Всю оставшуюся дорогу особо не обращал внимания на старый город, даже не заметил, как уже очутился в новом. Высокие небоскребы, летающие автомобили, которые ввели в эксплуатацию относительно недавно из-за сокращения территорий вследствие наводнений, и все остальные яркие рекламы-голограммы – то, чего не было в таком изобилии в его родном городе, не привлекло внимания.

Иерусалим на то время был одним из самых продвинутых городов планеты, но в сравнении с захватом человеческого внимания, проиграл обыкновенной пожилой женщине. Услышанное слово крутилось в голове Майкла, также поселилась мысль, что за сегодняшний день он так много знакомился, жал руки людям и все немного касались его, и та женщина в том числе. Странные мысли сопровождали его прямо до цветочной клумбы, которая располагалась прямо перед подъездом к отелю. Пройдя во внутрь через охрану и поздоровавшись с персоналом, Майкл сразу увидел Марию. Она была одной из немногих людей, сидевших в огромном помещении за ресепшеном. Большие мраморные колонны приятного бежевого цвета, на которых виднелись черно-белые узоры, как от удара молнии, поддерживали потолок в помещении. Посередине, как и в заведении где обедал Майкл, висела не менее роскошная люстра, а под ней стояли по два кожаных кресла вдоль всего коридора и возле каждых небольшие столики. В конце находилась барная стойка, за которой стоял темнокожий, коротко стриженный мужчина в рубашке, черной жилетке и черной бабочке. Подойдя к Марии, Майкл в первую очередь взял на руки сидевшую рядом с ней младшую дочь.

– Папа! – громко воскликнула Нэнси и обняла его, – наконец-то ты пришел, ты видел бассейн? – с восторгом спрашивала она.

– Пока что нет, – улыбаясь, ответил ей Майкл, глядя на нее, как на самое дорогое, что он мог себе представить в этом мире.

Мария поднялась с кресла и поцеловала его.

– Как ты? Все прошло хорошо? – так же улыбаясь она спросила.

– Да, все прошло хорошо, я думал мне предстоит работать еще и на обеде, но сказали, что моя работа окончена. Хотя, в разработке плана по охране ресторана я также принимал участие.

– Ты видел его? Саула Левию?

– Я был одним из охранников, сопровождавшем его от третьего Храма до ресторана.

– Правда? – с удивлением и немного восторженно переспросила Мария.

Она еще раз его поцеловала. Майкл с легким удивлением отодвинул голову назад, а на лице показалась дурацкая ухмылка и небольшой второй подбородок.

– Сколько коктейлей ты уже выпила за сегодня?

– Это третий, – ответила Нэнси и своим движением туловища дала понять, что хочет, чтобы ее обратно посадили в кресло.

Майкл посадил дочку на место.

– Три коктейля против двух бокалов виски, – улыбка не сходила с его лица.

– Сегодня праздник, – ответила Мария и легко толкнула мужа в плечо, так что его немного развернуло.

Взяла свой недопитый стакан и сказала:

– Так что не будем останавливаться, я верю, что наконец-то настанет полноценный мир и наши дети не будут переживать то, что нам пришлось, – сказав это, она подняла стакан вверх и сделала глоток.

Поставив обратно, подошла и еще раз поцеловала Майкла.

– Я люблю тебя.

– И я тебя, – ответил он и опять обнял.

Не выпуская ее из своих объятий, спросил:

– Джереми и Катерина до сих пор возле бассейна?

– Да, они там почти целый день, даже не ходили обедать.

– Как им церемония?

– Думаешь им это интересно?

– А тебе?

– Я бы сказала, впечатляюще, действительно красиво… Храм красивый.

– Да, ты права. Ну что, заберем детей и поднимемся в номер, чтобы привести себя в порядок?

– Да, – с энтузиазмом ответила Мария, мне сказали тут в восемь вечера начнется праздник.

– Ты начала праздновать раньше всех, – подметил Майкл.

Она, ничего не ответив, с довольным выражением лица взяла дочь за руку и пошла по коридору, Майкл пошел за ней. Ступая по мраморным узорам, они свернули налево, хотя там был и поворот направо, стены как будто заворачивались с обеих сторон, делая в следующем помещении огромный полукруг высотою до потолка на котором проектировалось очень реалистичное изображение водопада. Территория была похожа на предыдущую, только вместо кресел там стояли белые прямоугольные и мягкие по краям столики, возле каждого по четыре стульчика. Установлены они были как будто на отдельных лужайках с мягкой ярко-зеленой травой. Отдельная территория, где она была искусственной, – для тех кто не хотел снимать обувь, другая – для тех, кто был не против этого.

Потолки были как будто покрашены в белый цвет, но на самом деле это были огромные дисплеи и казалось, что периодически в помещении пролетали птицы, причем очень красивые, скорее всего, тропические. Их появление так же сопровождалось характерным звуком, создавалось ощущение что ты находишься где-то на природе. Пройдя эту часть отеля которая так и называлась – nature part, они подошли к стеклянной двери, которую еле было видно. Казалось, будто улицу и здание совершенно ничего не отделяет, но только казалось. Прямо под этим стеклом стояли каменные невысокие прямоугольные клумбы, в которых также росла трава. Они располагались на определенном расстоянии друг от друга. Эти расстояния и были выходами на улицу.

Подойдя ближе можно было заметить длинную черную линию. Она снимала изображения с улицы и с внутренней стороны и проектировала их на дверь, так, что казалось, будто стекла сплошные. Это были даже не двери, а тоже экраны. И только когда они начинали открываться, можно было видеть посередине, как они отделяются друг от друга и поворачиваются уже как две части стекол вдоль. Только в этот момент можно было заметить крепежи сверху и низу. Такой вариант входов и выходов был не очень удобным для большого количества людей, но выглядел эффектно.

Мария шла с Нэнси первой, так как знала, где находились дети, Майкл шел позади. Пальмы, горячий воздух и восточная музыка преследовали его целый день. Он хотел уже просто попасть в номер, поэтому не особо обращал внимание на красоту снаружи. Они шли, но Мария немного сбавила шаг и спросила:

– Так как он тебе?

– Кто?

– Саул? Какой он в жизни?

– Он, – на некоторое время задумался Майкл, – Я так и не понял. Вообще необычный человек.

– Это понятно, что не обычный, если говорят, что он на войне изменял погоду, это говорит само за себя.

– Но вообще, в жизни, такой же красноречивый, как по экрану?

– Я бы сказал, что заметил скорее мудрость, чем красноречие. Вообще не было надобности просто красиво говорить в тот момент. Но вот в его взгляде я увидел такую жажду к стремлению. К чему человек, который можно сказать является правителем мира, может еще стремиться?

– Мне он не нравиться, – держа Марию за руку, сказала Нэнси и продолжала смотреть на рядом растущие цветы.

– Почему, – спросил Майкл, лица родителей были направлены в сторону дочери, а она продолжала разглядывать своё.

– Он плохой, мне он не нравится.

Родители переглянулись, не зная, что на это ответить. Увидев спящего Джереми на одном из шезлонгов, Мария сказала:

– Беги, разбуди своего брата.

Девочка буквально сорвалась с места.

– Смотри, не упади Нэнси! Беги аккуратнее! – немного обеспокоенно крикнул Майкл.

По мере приближения к цели, она начала сбавлять темп и остановилась в пару метров от шезлонга.

– Почему она говорит, что он плохой? – спросила Мария.

Но Майкл только сдвинул плечами, ничего не ответив. В этот момент Нэнси уже подкралась как хищник к своей жертве и, поднеся свое маленькое лицо к уху Джереми, закричала почти на всю территорию:

– Подьеееем!

Парень подскочил со своего места, это можно было сравнить с движением небольшой рыбы, попавшей на сушу. Осознав, что произошло, он привстал еще больше и посмотрел на Нэнси. Его лицо было сонное, немного перепуганное, часть которого была красная от солнечного загара, а другая из-за того, что он спал лицом вниз. На лбу выделялись еще более красные полосы. Увидев это, девочка начала заливаться своим детским смехом и побежала обратно к родителям.

Окружающих людей было немало, большая часть оценили проделки Нэнси и, переговариваясь друг с другом, смеялись или улыбались. Только Джереми с недовольным лицом приподнял ноги и, развернувшись всем телом, начал искать тапочки. Упершись руками в шезлонг, он смотрел на идущую впереди семью и недовольно качал головой. Девочка, прибежав к родителям, стала посредине и взяла обеих за руки. Улыбки не сходили с лиц троих, но увидев, как обгорела половина лица сына, Мария, прикрывая рот рукой, уже не сдерживала смех.

– Ты обгорел, сынок, – сказал Майкл.

Дотронувшись к своей обгоревшей коже, парень приоткрыл рот и, сцепив зубы, вдохнув воздух от боли, создав шипящий пятисекундный звук.

– Почему вы меня не разбудили, – глядя на маму, спросил Джереми.

– Извини, мы сюда не спать прилетели, – ответила Мария. – Я не знала, что ты заснул.

– Пап, а что это? – увидевши браслет на правой руке, поинтересовалась Нэнси.

Повернув запястье, вдоль которого тянулась маленькая веревка, он сказал:

– Кораблик.

Маленькие пальчики начали щупать тот деревянный кораблик, а глаза разглядывать каждую деталь.

– Ты мне его подаришь? – жалостливым взглядом посмотрела она на Майкла.

В тот же момент он снял браслет и отдал дочери.

– Где твоя сестра? Она же загорала неподалеку тебя, – спросила Мария.

– К ней подошел какой-то парень, они разговаривали, а потом куда-то пошли.

– Тогда вставай, пойдем искать ее.

Джереми как будто с трудом поднялся и, обув тапочки, накинул на плечи полотенце. По походке он был, скорее, похож на пожилого человека чем на подростка. Улыбки не переставали украшать лица семейства спустя еще какое-то время.

– Они, наверное в баре, он там дальше находится, – указывая направление, сказала Мария.

Неспешным шагом они пошли вдоль дороги, по обеим сторонам которой росли пальмы, а внизу красивые и необычные цветы. На территории отеля было несколько баров, как раз в ближайшем в тот момент и сидела Катерина со своим новым знакомым. Через две минуты, Майкл да и все остальные увидели относительно небольшое сооружение прямоугольной формы, рядом с которым стояли обыкновенные столики и стулья, сплетенные из лозы. Возле каждого из них стояли зонтики, спасающие людей от солнца.

Подойдя ближе можно было разглядеть название бара – «Be drunk, be cultured». Первая часть названия светилась синим цветом, а буквы в ней были прописного шрифта. Вторая располагалась чуть ниже, буквы были печатные и светились желтым цветом. Сеть этих баров существовала до войны, и не потеряла популярности после. Обслуживание происходило так: у барной стойки человек открывал в своем браслете приложение и после идентификации личности он становился посетителем этого места. Функции барменов выполняли роботы. Нужно было всего лишь подойти к месту инфракрасного излучения и выбрать на своем браслете желаемый напиток, под каждым из которых был код, считываемый этим лучом.

На территориях отелей обычно таких мест для считывания кодов было два, не больше, а вот в городах их количество могло достигать пяти-шести. После выбора, напротив посетителя поднималась металлическая конструкция, состоящая из двух согнутых под определенным углом палок, как шея у робота-собаки описанной ранее. В зависимости от того, какую бутылку приходилось брать, предварительно на конец этого механизма автоматически накручивался нужный по форме разъем, либо для квадратных бутылок, либо для круглых с резиновым наполнителем, который плотно их удерживал.

Весь алкоголь находился в нижних охлаждаемых отсеках под барной стойкой. Если пробку открутили один раз, ее больше не закручивали, бутылку ставили на свое место, а снизу располагалась небольшая квадратная подставка. Механизм срабатывал так, что после использования ее поднимали вплотную, чтобы горлышко касалось специального материала, под этой стойкой, а снизу она упиралась в подставку. Материал был мягким и доставать ее туда обратно не составляло труда.

После того как напиток был готов, с электронного кошелька посетителя снимались средства и он мог занять место за столиком либо же пройти чуть далее, вдоль стойки. Там располагался специальный отсек где проводилась, так сказать, викторина. Можно было подключить в своем приложении раздел cultured, и на большом экране показывались произведения искусства – картины, скульптуры, так же в определенные моменты нужно было использовать мокушник для определения классических музыкальных и оперных произведений. Кто угодно из посетителей мог подключиться и принять участие, на размышление давалось 20 секунд, вы могли выбирать также подкатегорию – где давалось сразу несколько вариантов, или если вы знали наверняка могли отвечать самостоятельно. За самостоятельный ответ давалось больше баллов. Достигнув определенного количества баллов человек получал бесплатный напиток на выбор. Так же после того как вы указали свой вариант ответа давалось еще 20 секунд на обсуждения, в это время люди которые приходили одни, волей-неволей начинали общаться и обсуждать ответы. Когда все уже были знакомы друг с другом можно было взять коллективную паузу и выбирать сеты напитков для компаний. Это было очень удобно, поскольку с развитием технологий люди становились все более застенчивыми и жили не понятно в какой реальности.

Стоит отметить, что позже так же были открыты подобные бары но уже с приложениями для людей логического типа мышления, они назывались «Be drunk, be smart», а цвета слов были перевернутыми как бы указывая на противоположность.

Не доходя до самого бара Мария сказала:

– Стойте, мы что, все пойдем ее забирать?

– Ну да, – ответил Майкл, – а что тут такого?

– Я могу пойти, – с энтузиазмом вызвался Джереми и уверенно начал шагать в сторону столиков.

– Джереми, стой! – строгим голосом сказала Мария, – зачем так смущать Катерину? А если ты пойдешь, так я вообще не представляю, что подумает ее новый друг. Давайте отправим Нэнси, а сами где-то здесь подождем, что скажешь Нэнси? Позовешь сестру?

– Да, позову, – крутя в руках браслет с корабликом, согласилась Нэнси и своими маленькими шагами пошла в сторону, где сидели молодые люди.

Она подошла к Катерине и прежде позвать ее, поздоровалась с молодым человеком.

– Привет.

– Привет, – с улыбкой ответил парень.

– Катерина, папа уже вернулся, мы все ждем тебя, чтобы идти собираться на праздник.

– Да, хорошо.

– Это твой парень? – спросила Нэнси.

Катерна, поправив свои длинные темные волосы за ухом, немного застеснявшись ответила:

– Нет, это мой друг Налом. Налом, это моя младшая сестра Нэнси.

– Приятно познакомиться.

Нэнси, ничего не ответив парню, взяла сестру за руку и сказала:

– Идем.

Екатерина, немного засмущавшись, встала со стула и, не отпуская сестру, сказала:

– Мне пора, было приятно познакомиться.

– Мы же еще увидимся?

– Увидимся, – улыбаясь и опять поправляя волосы, ответила она. – Напиши мне сегодня, можно будет завтра встретиться.

– А сегодня?

Нэнси уже прямо тянула сестру за руку.

– Сегодня? Не знаю, напиши – посмотрим.

– Тогда на связи!

– Окей.

Улыбки не сходила с лиц молодых людей.

– Пока Нэнси, – сказал Налом.

– Пока, – не глядя на него, ответила девочка.

Катерина уже издалека видела свою семью, и не оборачиваясь пошла к ним с сестрой.

– Привет Кэйт!

– Привет, пап. Фух, хорошо, что вы все вместе не подошли.

В этот момент Мария улыбнулась. «Я же говорила.» – читалось в ее взгляде.

– А с тобой что? – удивленно спросила Катерина у Джереми.

– Заснул на солнце.

– Не бойся, это просто мутация, – засмеялась Катерина.

Нэнси и Мария улыбнулась. Медленным шагом вся семья направилась к зданию, в номера.

– Не шути насчет мутации или чего-то подобного, – серьезно сказал Майкл, когда они шли. – Вы должны всегда помнить, что на войне многие люди подверглись воздействию химического оружия, у некоторых произошло то, с чего ты только что смеялась. Это были и дети в том числе. Что бы я этого больше не слышал!

Глава семейства крикнул довольно громко.

– Майкл, успокойся пожалуйста, – прикоснулась к его руке Мария.

Он дернул рукой, чтобы не чувствовать ладони жены.

– Я ясно выразился?! – так же громко крикнул Майкл, и посмотрел в глаза сначала почему-то Джереми, а потом уже Катерине.

«Хорошо, что рядом никого нет», – подумала Мария. Майкл ускорил шаг, его дыхание участилось и стало глубже, да так, что было слышно всем. Навстречу им шли другие отдыхающие, и все волновались, чтобы он не продолжал возмущаться. Все знали: когда он начинал ругаться, ему было все равно, кто находился поблизости, он становился совершенно другим человеком. Такие моменты были редкими, и только когда тема касалась или сводилась к войне. Мария давно объяснила детям, что война на всех действует по-разному, и эти приступы неконтролируемой агрессии всего лишь побочный эффект. Хорошо что эта агрессия проявлялась только в словах а не в действиях.

Майкл и сам старался с этим бороться: раз в две недели посещал психолога, но, как видно, результат этих посещений был не стопроцентный. Пять минут он шел впереди, а его семья молча сзади. В какой-то момент рядом опять не оказалось людей и, остановившись, он повернулся ко всем и с виноватым выражением лица сказал:

– Я извиняюсь.

Дети молчали. Только Мария подошла к нему, положила руку на плечо. Он взял ее за руку и они пошли дальше. Дойдя до корпуса Nature, семья зашла внутрь и повернула направо, к коридору, в начале которого находились лифты. Зайдя в лифт, на огромном зеркальном отражении они увидели время, дату, температуру и этажи. Нажав кнопку «12», двери закрылись и семья поехала вверх.

– Я уже голодный, – сказал Джереми, плечи которого были укрыты полотенцем.

– Ты не голодный, ты – обгорелый, – подметила Нэнси, тем самым немного разрядив обстановку.

Все стояли лицом к зеркалу, а взгляды были устремлены на Джереми. Он действительно выглядел смешно, имея неравномерный загар. Дверь лифта открылась, все вышли и спустя минуту были у своих номеров.