Текст книги "Море зовёт! Записки капитана Мишина."

Еще через час сильный порыв ветра вскружил большое покрытие кузова загруженного автомобиля. Хорошо, что водитель занимался именно в этот момент его креплением и покрытие не унесло ветром. По причалу пробежала цепочка воздушных вихрей, взметая свекольную пыль. «Вызывай механика, закрываем трюма. Сейчас начнется», – капитан дал команду второму помощнику. Вахтенный второй механик, видимо, уже ждавший вызов на палубу, быстро появился на палубе. Только были закрыты трюма, как первые большие капли дождя увесисто начали ударять по палубе, крышкам трюмов и причалу. Еще через пять минут причал опустел – портовые работники скрылись в помещениях для отдыха, водители грузовиков повели свои машины к проходной порта. Судно один на один осталось со все усиливающимся дождем. Вскоре прибежал третий помощник капитана, отпросившийся в город на два часа – хотел все же посмотреть океанариум. Он вышел в город, взяв зонтик, но все же сильно промок, так как порывы усилившегося ветра пытались вырвать зонтик из рук Романа Сергеевича.

Капитан со старпомов стояли в рубке и наблюдали, как дождь в какие-то минуты превратил веселый солнечный город в сырое и грустное скопление серых зданий. «Если пойдет дальнейшее усиление ветра – потребуется заводить дополнительные швартовы, судно стояло у причала без балласта и с меньшей частью груза в трюмах», – оценивал ситуацию капитан. И действительно, полупустое судно через какое-то время начало таскать вдоль причала, то натягивая швартовы, то их ослабляя. К вечеру пришлось заводить дополнительные продольные концы с бака и с кормы. Как оценивал ситуацию Владимир Николаевич, не исключался вариант выхода судна на рейд, по этой причине увольнения в город пришлось отменить. Так как весь экипаж был на борту, а грузовые работы пока не производились, было принято решение парадный трап приподнять во избежание его повреждения. Связь с берегом прекратилась. Члены команды, разочарованные ухудшением погоды, выходили к трапу, качали головой, вздыхали и, покрутившись у приподнятого трапа, бросив пару фраз вахтенному матросу, уходили назад в надстройку теплохода. Погода окончательно испортила все планы.

Перед ужином дождь прекратился, на причале появились служащие порта, они предлагали открывать трюма, сообщив, что вскоре появятся и грузовики. Команда вышла открывать трюма, но в это время крупные капли опять застучали по крышкам трюмов и палубе. Затем дождь ослаб, но продолжал орошать все горизонтальные поверхности в порту мелкой моросью. Всем стало очевидно, что оставшиеся грузовые работы придется переносить на завтра.

Наступил вечер. Сменилась вахта. За ужином команда уныло посматривала местную телевизионную программу, настроение у всех было неважное и от неиспользованной возможности провести время в городе, да и само присутствие плохой погоды не способствовало веселью.

17

Капитан поднялся на мостик. На вахту заступил третий помощник капитана Роман, который занимался подбором карт на переход, согласно полученного рейсового задания. Владимир Николаевич подошел к иллюминатору. «Ветер продолжает усиливаться», – отметил капитан.

– Роман Сергеевич, посматривайте за обстановкой, ветер усиливается. Пока стоим нормально, без проблем. Но по прогнозу ветер должен будет заходить по часовой стрелке. Следите за швартовыми, сами периодически осматривайте. Я в каюте, спать пока не буду, – проинструктировал капитан третьего помощника. Далее он вызвал старшего механика: «Игорь Валерьевич, погода портится, не исключено – потребуется готовить машину. Никакие профилактические работы не планировать, быть на связи». Далее Владимир Николаевич опять обратился к помощнику: «Роман, ты бывал в Фос-сюр-Мере?»

– Нет, не бывал, пойду в первый раз, – ответил штурман.

– Особо ничего выдающегося нет, глубоководный порт южной Франции, заходят очень большие суда. Нас, всего скорей, поставят где-нибудь в северной части порта, там глубины меньше, – пояснил капитан, – ты прокладку сделай в соответствии с рекомендованными маршрутами, они там есть. Сделаешь, посмотрим, если будет необходимо – подкорректируем. Затем Владимир Николаевич показал, как требуется выполнять переход. Постояв немного на мостике, капитан еще раз просмотрел полученные прогнозы, затем спустился к себе в каюту.

Все книги, купленные в последнем российском порту, были прочитаны, Владимир Николаевич задумал позаниматься английским языком. Но обстановка абсолютно к этому не располагала, занятия требовали спокойного и размеренного подхода, сейчас же он постоянно выглядывал в иллюминатор и отслеживал, а как себя ведет судно, наблюдается ли изменение направления и скорости ветра. В завершение он включил «видео», поставив первый попавшийся фильм, начал смотреть с середины, абсолютно не пытаясь понять, что происходит на экране. Вскоре это ему надоело, и он выключил телевизор. Вспомнив, что старпом совсем недавно хвалился какой-то интересной книгой, купленной еще в прошлый заход в родной порт, капитан позвонил старпому. Сергей Михайлович принес книгу, Владимир Николаевич, обсудив перспективы изменения погоды, высказав сожаления о том, так неудачно проходит стоянка, как они потеряли драгоценное время, а можно было бы и кое-что и посмотреть, отправил старпома отдыхать.

Владимир Николаевич прилег с книгой на диван в своем кабинете. Книга на самом деле была интересная, он любил книги на исторические темы. Книга, принесенная старшим помощником, из серии «Военно-историческая библиотека» про подводную войну на Тихом океане, про действия японских военно-морских сил против американцев. Книга полностью соответствовала его интересам. Владимир Николаевич испытывал особое чувство удовольствия от предвкушения знакомства с новой интересной книгой, до сих пор пахнущей типографской краской. Просмотрев иллюстрации, он отложил книгу в строну, задумался: как много в мире всего интересного, а мы в постоянной суете и в проблемах проходим мимо этого и даже не задумываемся, что мы теряем. Теряем информацию, теряем знания, а значит, и возможность правильно оценивать житейские или иные ситуации, лишаем сами себя возможности правильно принимать решения. Хотя на берегу все то же, все та же суета, но хотя бы отсутствует изолированность от родных и близких, от народа и страны в целом.

18

В кабинете на противоположной переборке была прикреплена в хорошо выполненной, изящной рамке маленькая фотография. С фото на капитана смотрело большими удивленными, как ему казалось, карими глазами лицо молодой женщины. Это было его жена Наташа, самый любимый и дорогой для него человек. В его жизни за долгие годы капитанства было всякое: были и взлеты, были и неудачи, но всегда, хотя бы мысленно, этот человек был с ним рядом. Женился он по всем житейским меркам очень поздно, но ему повезло, он все же нашел ту единственную, которую хотел встретить.

Случилось это, как всегда в этих случаях, весьма неожиданно. Друзья к тому времени от него окончательно отстали, попытки знакомить по приезду домой окончательно прекратились, в общем, все смирились с его холостяцкой долей. Его давний друг, одногруппник по институту, совершенно случайно пригласил его съездить вместе с ним на турбазу проведать свою дальнюю родственницу. Владимир неожиданно для себя согласился: «Чего не съездить, поехали. К вечеру вернемся?» «Однозначно, даже раньше», – был ответ его друга.

Друзья поехали на турбазу, а свернув на грунтовую дорогу, проложенную через огромное дикое поле, не доехав до конечного пункта назначения метров двести, увязли в грязи огромной лужи. Вовка пытался помочь автомобилю выкарабкаться из разбитой колеи, толкая её сзади, были попытки выбраться и задним ходом. Ему, оказавшемуся в роли толкача, стала понятна фраза «искры из глаз», так как он почувствовал тогда, что от огромного напряжения ему стало плохо, перед глазами пошли разноцветные круги и звезды, плавно меняющие свою форму. Все усилия незадачливых автомобилистов результатов не дали – машина только все глубже и глубже оседала в непролазной грязи. Наконец, окончательно вымотав себя и двигатель автомашины, они приняли решение оставить «форд» посреди поля до утра, а, переночевав на турбазе, с утра попытаться найти трактор и освободить машину.

Горе-путешественникам, испачканным с ног до головы в грязи, пришлось последний этап пути преодолевать пешком. Усталые друзья наконец-то добрались до турбазы. Владимир проклинал себя за то, что согласился составить компанию своему товарищу в этой поездке. Долго пришлось бродить между домиками, отыскивая дальнюю родственницу товарища по студенческим веселым временам – Машу. Затем еще долго объяснять, что же все таки с ними случилось. Надо было решать вопрос с ночлегом, друзья изначально и не собирались ночевать на турбазе. Маша оказалась приятной симпатичной молодой женщиной, отзывчивой, она взяла на себя решение вопросов ночлега. Друзья проследовали в столовую, весьма быстро договорились об ужине и завтраке, так как им предложили провести их питание официально, произведя оплату наличными.

После столовой однокашники подошли к деревянному маленькому домику, в котором проживала родственница Маша. И тут выяснилось, что Маша живет в домике не одна, а со своей подружкой по учебе Наташей. Владимиру Наташа понравилась сразу, и даже очень. Тем временем родственница уже договорилась с завхозом, что приехавшим будет предоставлен пустующий домик, что после ужина они смогут получить постельные принадлежности. Все устроилось как нельзя лучше. Ребята усталые, но успокоившиеся, что не придется ночевать в лесу, направились к своему домику, так как надо было приводить себя в порядок. При этом друзья предварительно договорились с Машей и её соседкой о совместном походе после ужина на смотрины застрявшего автомобиля. Отдыхающие с большим интересом озирались на незнакомцев, вываленных в грязи.

Поужинав за столиком своих новых друзей, Вовка со своим другом, Машей и Наташей отправились проверить свое средство передвижения. Автомобиль грустно сидел в грязи по самое брюхо, даже издалека было видно, что завтра будут требоваться большие усилия для его освобождения. К тому времени окончательно стемнело, и вряд ли кто ночью надумает пересекать поле по непролазной грунтовой дороге. Компания направилась в лагерь. Друг со своей родственницей отправились спать, а Владимир с Наташей еще долго бродили по лагерю – никак не могли наговориться. Расстались они далеко за полночь.

Встали очень рано, и Владимир, абсолютно не выспавшись, с другом отправились в соседнюю деревню договариваться о столь необходимом им тракторе. К обеду машина была освобождена из грязевого плена, и друзья отправились в обратный путь в город. Но мыслями Владимир остался на турбазе, тогда он чувствовал огромное желание продолжения неожиданного знакомства. На судно ему надо было собираться только через два месяца, времени впереди было, как он считал, предостаточно. Вернувшись домой, он вдруг отчетливо осознал, что, кроме Наташи, его никто из прекрасной половины не интересует, все «жанны» и «светы» были в один миг забыты. Он даже с какой-то радостной обреченностью этому и не сопротивлялся, а однозначно решил попытаться продолжить знакомство и от этого ему было и радостно и грустно одновременно. Подсознательно Владимир уже чувствовал, что он в этой ситуации готов на самый решительный шаг, хотя он видел её всего один только раз. Встретившись со своим студенческим другом, он попросил его через родственницу узнать подробней о своей новой знакомой. Маша очень хорошо отозвалась о своей соседке по домику на турбазе, рассказала о том, какая Наташа замечательный человек. А когда Маша узнала, что её соседкой интересуется Владимир, она не удивилась, но сказала, что у Наташи уже есть вроде бы хороший товарищ, чуть ли не жених. Эта информация только добавила решительности в его планах и действиях.

Владимир Николаевич хорошо помнил, как он неожиданно для себя на четвертой встрече с Наташей сделал ей предложение. Она была очень и очень удивлена, но и, как он почувствовал, была заинтригована, на что он и рассчитывал. «Если принял решение, что тогда тянуть», – так тогда он рассуждал. Не были взяты во внимания и ранние наставления отца о том, на ком надо жениться. Его отец, по стопам которого он и пошел, всегда ему внушал, что жениться надо на девушке из флотской семьи, чтоб кандидат на совместную жизнь уже имела примеры в своей жизни: видела, как мать ждала её отца с моря, чтоб это воспринималось будущей женой, как нормальное явление, как само собой разумеющееся. В противном случае это будет восприниматься как жертва – «я на тебя угробила лучшие годы жизни», или еще что-нибудь в этом роде. Обычно он прислушивался к высказываниям отца, вначале просто для подъема своего авторитета спорил, а затем, как правило, с позицией отца соглашался, принимая её как руководство к действию. Но в этом случае он поступил, проигнорировав его советы.

Потом был время, когда он считал, что не надо было этого делать, опасаясь, что Наташа сочтет его легкомысленным парнем. Но ничего абсолютно не случилось, они продолжали встречаться, при этом её товарищ пропал – как само собой разумеющееся. Вначале был, а затем пропал. Два месяца пролетели быстро, необходимо было опять собираться на работу, а официального ответа на официальное предложение руки и сердца не было. Владимир не привык отступать и поэтому ходил злой: «наконец-то решил жениться, и вот опять надо уезжать, а ясности никакой».

Наташа проводила его как-то скромно, придя на железнодорожный вокзал. Обещаний и клятв верности не было, они расстались внешне спокойно. Он помнит, как еще долгое время перед его глазами стоял одинокий темный силуэт молодой женщины в конце перрона. И он уехал.

Судно в том контракте оказалось далеко в неблестящем состоянии, требующем больших усилий для исправления ситуации. Приходилось постоянно наседать на матросов, требовать от боцмана использования любой возможности для выполнения покрасочных работ. И все же не обходилось без периодических нагоняев со стороны капитана. Другого пути в тех условиях выходить судно просто не существовало, все всё понимали, но это решение создавало нервозную обстановку в экипаже, недовольство и взаимные претензии. Отдушиной при такой работе были частые и очень продолжительные разговоры с Наташей при первой возможности телефонной связи. Звонки были взаимные, пришли на рейд – и звонок. «Да, она только на телефонных разговорах разорится», – думал тогда Владимир. Договорились, что по возвращению он компенсирует её расходы на телефонную связь. Появился на горизонте и её старый приятель, воспользовавшийся его отъездом, как это часто бывает в подобных ситуациях. Наташа сообщила, что старый её друг задумал уже со своими друзьями «встретить как надо» его после возвращения с судна. Изначально Владимир был прежде всего удивлен: он его ни разу не видел, и с такой легкостью заявлять, что они его отдубасят. К моменту его возвращения с судна Наташа окончательно избавилась от своего старого знакомого, и вопрос «дуэли» отпал сам собою.

Потом он приехал усталый с работы, мама была удивлена изменениям во внешнем виде сына – появились первые признаки серебра в волосах. На эти изменения Наташа отреагировала просто, заявив, что для неё это абсолютно неважно. Через три месяца они расписались. Свадьба была, но никакого разгула в бракосочетании допущено не было: сначала дома в тесном семейном кругу, а затем относительно скромно посидели уже и с друзьями в ресторане.

И вот уже скоро двадцать пять лет они вместе, двое детей взрослых или почти взрослых. «По приезде домой надо будет поговорить с сыном о его планах на будущее. Не нравится мне его поведение в последнее время», – опять в мыслях вернулся Владимир к своему сыну.

В прошлом году директор по безопасности компании, похоже, уже зондировал почву о его отношении к уходу на берег, прощупывал его настрой на работу в должности капитана-наставника. Пора, может быть, отдать дань терпению и стойкости жены, решиться уйти в службу. В этом случае и сына наставить на путь истинный будет легче, хотя это надо было делать значительно раньше, пока поперек лавки лежал. В последнем отпуске он пытался заговорить с Наташей на эту тему, но не получилось. Жена как то странно отреагировала, сказав, что это он должен сам решать и только он, чтобы не получилось, что это она его заставила или подвела к этому решению, при этом она сказала: «Владимир, ты должен сам решить – сможешь ли ты без моря? Я тебя не заставляю, хотя хотела бы, чтоб ты, наконец-то, был дома».

19

Владимир Николаевич выглянул в иллюминатор, похоже, ветер слабеет, судно мерно покачивалось у причала. «Ну и слава богу, может быть, к утру возобновим выгрузку», – рассудил капитан. Капитан поднялся на мостик, судовые часы показывали, что наступили новые сутки. На вахте стоял второй помощник капитана, принявший вахту полтора часа назад. Вахтенного помощника на мостике не оказалось, Владимир Николаевич просмотрел последние полученные прогнозы. Да, можно ожидать уже к утру реальное улучшения погоды. Далее он вышел на крыло мостика и посмотрел вниз. У трапа стоял самый старший из всего рядового состава матрос Палатов, в этот момент у трапа он был не один, облокотившись на планширь фальшборта ютовой палубы, он мирно беседовал с вахтенным механиком, вышедшим, видимо, из машинного отделения подышать свежим воздухом. Владимир Николаевич окликнул вахтенного матроса: «Иван Иванович, а где второй помощник?».

– Второй помощник у себя в каюте, Владимир Николаевич, вызвать второго? – отреагировал матрос. В этот момент вахтенный механик, быстро сориентировавшись в ситуации, оставил вахтенного матроса одного у трапа и прошел в надстройку.

– Не надо, я сам позвоню, – закончил разговор капитан, отметив, что дождь закончился, превратившись в сплошную морось. Капитан спустился вниз, направился к каюте второго помощника капитана. Дверь в каюту была приоткрыта, Алексей Дмитриевич сидел за столом, внимательно изучая накладные по закупке провизии для экипажа.

– Алексей Дмитриевич, чем занят? Готовишь месячный продовольственный отчет? – поинтересовался Владимир Николаевич.

– Да, выпала свободная минутка, на подходе вы дали мне задание подсчитать, какие у нас резервы по продуктам, какие у нас возможности. Вот я и считаю, – объяснил второй помощник. Далее капитан ознакомился с результатами расчетов, получалось, что «прикидки» капитана полностью совпали с расчетами Алексея Дмитриевича.

– Судно получило рейсовое задание далее следовать на Фос-сюр-Мер, там продукты закупать не будем, будем планировать закупку в Израиле. Алексей Дмитриевич, дайте команду повару, чтоб планировал расход продуктов из расчета закупки после Франции, в Израиле, – дал команду капитан. Далее капитан проинструктировал вахтенного помощника, что ожидается улучшение погоды, поэтому старшему помощнику необходимо, если позволит погода, с прибытием портовых рабочих открывать трюма, чтоб не было претензий к судну. Если у него будут сомнения по погоде, насколько можно продолжать погрузку, пусть не стесняется, звонит мне, пожалуйста, передайте старпому. После этого Владимир Николаевич отправился отдыхать.

20

Проснулся капитан от звуков заработавших насосов грузовых домкратов – судно открывало трюма. Владимир Николаевич выглянул в иллюминатор, небо было закрыто остатками туч, но дождя уже не было. Ветер опять сменил направление, и от этого толчея у причала фактически прекратилась, судно спокойно стояло в ожидании продолжения выгрузки. Но, как отметил капитан, некоторые порывы ветра еще сохраняли остатки прежней силы. «Да, трюма можно открывать, старпом принял правильное решение», – отметил капитан. Подъехали первые грузовики. Работники порта быстро настроили оборудование, и сразу же после судового завтрака выгрузка возобновилась. Капитан прошелся по главной палубе, заглядывая в трюма. Да, работы осталось на шесть часов.

Выгрузка продолжилась в обычном размеренном темпе, отправив все необходимые диспетчерские сообщения, после завтрака капитан все же решил выйти в город посетить океанариум. Проинструктировав старшего помощника Сергея Михайловича, он зашел в каюту переодеться и собраться в город. Из иллюминатора каюты Владимир Николаевич увидел, что к трапу судна подкатила легковая машина, в ней капитан узнал автомобиль помощника судового агента. Раздался звонок телефона, вахтенный помощник, он же третий штурман сообщил, что подъехал агент, говорит, что у него новые указания от судовладельца. «Ну вот, началось», – подумалось Владимиру Николаевичу, – проводи его ко мне».

Помощник судового агента, он же «каталонец», как его окрестил про себя Владимир Николаевич, сообщил, что от судовладельца поступило новое указание снабдить судно топливом. Во время первого «кофе-тайма», а это будет в десять часов, подойдет бункеровщик, надо будет принять дополнительное количество топлива.

– С чем связана новая команда? Была ли какая-то новая информация от судовладельца? – поинтересовался Владимир Николаевич.

– Пока никакой дополнительной информации не поступало. Но из опыта работы, могу сказать, капитан, всего скорей вам необходимо готовиться к изменению рейсового задания. А пока организуйте прием топлива. Если будут новые указания, мы вам сразу же сообщим, – закончил «каталонец».

Представитель агентской фирмы убыл с судна. Капитан вызвал старшего механика: «Игорь Валерьевич, от судовладельца поступила новая команда, только что приезжал агент, передал команду. Через полтора часа к судну подойдет бункеровщик. Надо будет быть готовыми к приему топлива. Ну и, всего скорей, будет переадресовка. Готовьтесь к бункеровке. А я попытаюсь получить новые вводные от судовладельца».

– Как правило, ничего хорошего от этих неожиданных команд ждать не приходится. Вот сейчас надо еще прикинуть, куда будем принимать топливо, успеть подготовиться к приему. Владимир Николаевич, как будем готовы к приему, я дам знать, – старший механик вышел из каюты. А капитан поднялся на мостик, новых сообщений не поступало. Владимир Николаевич набрал текст запроса на подтверждение неожиданной бункеровки и отправил по трем каналам связи в адрес судовладельца. «Минут через двадцать откликнутся, должны дать подтверждение на бункеровку, а может быть, пришлют и новое рейсовое задание. А вот с городом, похоже, опять придется повременить», – оценил ситуацию капитан. В это время на мостике третий помощник капитана наносил на карту последние полученные навигационные предупреждения, к нему и обратился капитан:

– Роман Сергеевич, я жду сообщение от судовладельца, посматривай за сообщениями, я пойду, гляну, как идет выгрузка. Да, кстати, или, если точнее, совсем не кстати, похоже, нам придется проработку перехода делать заново. Большая вероятность, что пришлют новое задание. Если придет сообщение, крикнешь, я на палубу пойду, гляну трюма, – дал команду Владимир Николаевич.

Посмотрев, как идет выгрузка, капитан поднялся к себе в каюту. Раздался звонок телефона, звонил старший механик: «Владимир Николаевич, нет пока подтверждения от судовладельца? Мы готовы к приему топлива». «Пока нет, подождем, время еще есть», – отреагировал капитан, а затем поднялся на мостик.

«Владимир Николаевич, слежу. Пока никакой информации от судовладельца», – отреагировал третий помощник на очередное появление капитана на мостике.

21

В первый «кофе-тайм» к борту подошел бункеровщик, большой пузатый трейлер с металлическими блестящими боками. Четвертый последний трюм к корме закрыли, подготовили аварийный инвентарь и только после этого подняли специальный флаг Международного свода сигналов красного цвета прямоугольной формы с треугольным вырезом, известив всех окружающих о начале бункеровочной операции. Тем временем совместными усилиями шланги были уже подсоединены и настроены на передачу топлива. Старший механик отдавал последние распоряжения. На мостике раздался телефонный звонок, трубку поднял вахтенный третий помощник капитана. «Роман Сергеевич, не забудь сделать объявление по судовой трансляции о предстоящей бункеровочной операции, – наполнил вахтенному помощнику капитан, – чтоб народ не бродил перед надстройкой». Как только закончили прием топлива с первой машины, подошла вторая, и вся операция по приему топлива повторилась. Бункеровку оперативно завершили к окончанию утреннего перерыва «кофе-тайм». К этому моменту приемные горловины были задраены, красный флаг убрали, выгрузка возобновилась без каких-либо задержек. «Оперативно сработали, осталось разобраться с рейсовым заданием», – отметил Владимир Николаевич.

Закончив прием топлива, старший механик прошел в каюту капитана, требовалось на бланке поставить судовую печать. Владимир Николаевич на стук в дверь предложил механику зайти в каюту.

– Игорь Валерьевич, заходи. Ну что, закончили бункеровку? – на всякий случай решил уточнить капитан.

– Закончили, приняли. Все по нулям, – игриво ответил старший механик, довольный результатами бункеровки.

– А у нас все же новое рейсовое задание. Получили задание пять минут назад. Франция отменяется. Идем в порт Марина-ди-Каррара за гранитной крошкой на Ливан. Всего скорее, это будет Сайда. Пока не уточнили, – Владимир Петрович сообщил старшему механику последние новости. Игорь Валерьевич немного помялся, помолчал и философски совершенно спокойно произнес: «Топливо не просто так решили подкинуть, а коль так, предполагалось новое рейсовое задание. Марина-ди-Каррара, пусть будет Марина-ди-Каррара. Все что ни делается, все к лучшему», – поставил печать и вышел из каюты.

А в это время третий помощник уже подобрал все необходимые карты в соответствии с полученным новым рейсовым заданием и перекраивал прокладку. Выполнял Роман Сергеевич эту работу совершенно спокойно со знанием дела, так как, как выяснил капитан, в порту Марина-ди-Каррара штурман был уже два раза. Еще через час Владимир Николаевич проверил выполнение проработки перехода, уточнив всего два момента предстоящего рейса. Тут же в присутствии капитана третий и исправил его замечания.

Капитан с мостика позвонил второму помощнику капитана, сообщил об изменении рейсового задания: «Алексей Дмитриевич, дорогой, пришло новое рейсовое задание. Идем в Марину-ди-Каррару на Ливан. Поэтому продукты будем заказывать в Италии, пусть повар пересмотрит свои видения по заявке. Алексей Дмитриевич, посмотри, я думаю надо больше фруктов заказать. Пусть команда порадуется, договорились? Да не забудьте про гостинцы, закажите чего-нибудь интересное к чаю на раздачу команде. Капитанские представительские я сам закажу на месте».

– Владимир Николаевич, а с чем на ваш взгляд связана эта замена рейсового задания? – все же поинтересовался второй помощник.

– Я думаю, объяснение самое простое – потеряли время из-за плохой погоды, к позиции, возможно, уже не успевали. Да и первое рейсовое задание прислали поздно, всего скорей, тоже определились в последний момент, а может быть, всплыли какие-нибудь нестыковки. Вот и решили нас направить в другой порт, – дал своё видение ситуации капитан.

Внизу новость о получении нового рейсового задания была известна уже всем членам экипажа, и каждый высказывал свои соображения по этому изменению. Бурно обсуждались плюсы и минусы новых портов захода. Всех больше расстраивался боцман. Виктор Григорьевич планировал запросить замену, и заход в Ашдод был для него весьма удачным – можно было закупить многочисленные подарки родным и друзьям. А теперь что, осталось надеяться только на выход в итальянском городе. «Чего все меняют, не живется спокойно людям», – сокрушался Виктор Григорьевич.

22

Судно заканчивало выгрузку, осталось часа на два работы, фактически было на отходе. Владимир Петрович уже и не рассматривал возможность выхода в город. Все его мысли были сосредоточены на окончании выгрузки. Требовалось быстро произвести снятие осадок, произвести замеры судовых запасов и приступить к приему балласта. Во избежание задержки с выходом в рейс балласт должен приниматься как можно быстрее. Хорошо, что агент сообщил, что на их причал пока никто не запланирован. Необходимо утопить носовое подруливающее устройство и корму, в противном случае судно будет неуправляемое – без буксиров из порта не выйти. К трапу подъехала машина агента, вскоре сам агент в сопровождении второго помощника появился в каюте Владимира Николаевича.

– Капитан, добрый день, когда, по-вашему, закончат выгрузку? Как быстро после окончания собираетесь уходить. На подходе пока судов нет – торопить вас не буду, – с порога агент приступил к обсуждению планов на выход.

– Мне требуется минимум три часа для принятия балласта и приведения судна в управляемое состояние. Добирать будем на ходу. Ответ, похоже, устроил агента, и он перешел к другому вопросу: «Капитан, соберите мореходные книжки и береговые пропуска команды, я пока оформлю отход у властей». Владимир Николаевич вызвал третьего помощника, который, как выяснилось, уже собрал документы экипажа. Через пару минут документы стопочкой лежали на столе в кабинете его каюты. В каюту с докладом зашел старший помощник, доложил, что все члены команды на борту, что последний отпрашивающийся в город вернулся час назад. Агент собрался уходить: «Капитан, значит, сразу по окончании выгрузки, ориентировочно это через два часа приглашаю для работы драфт сюрвейера». Агент аккуратно сложил документы экипажа и судовые документы в свой портфель, предварительно внимательно просмотрев еще раз справки на сдачу мусора. «Судовые документы у вас в порядке, проверка портового контроля в объеме Парижского меморандума, как я помню, была проведена в предыдущем порту. Так что, думаю, все будет хорошо. Оформляем переход на Марину-ди-Каррару», – закончил свои рассуждения судовой агент, быстро сел в машину и уехал. Владимир Николаевич же поднялся на мостик, решив еще раз просмотреть последние прогнозы погоды. На мостике он застал третьего помощника Романа Сергеевича, который на крыльях мостика проверял сходимость показаний пеленгаторов с основным прибором гирокомпаса.

23

Как и предполагалось, выгрузка было закончена через два часа и сразу же на судно прибыл представитель сюрвейерской компании для снятия осадок и определения количества выгруженного груза. Старший помощник совместно с представителем сюрвейерской компании и боцманом Виктором Григорьевичем, помогавшем старшему помощнику, тщательно всматриваясь в осадки судна, записали их значения. Сергей Михайлович позвонил на мостик, трубку взял капитан: «Владимир Николаевич, осадки сняли, судовые запасы тоже проверили, можно начинать принимать балласт». Капитан сразу же связался с машинным отделением, дал команду начинать принимать балласт. «Пока считают, мы кое-какой балласт уже примем», – прикинул Владимир Николаевич.