Текст книги "100-долларовое правительство. А если цена на нефть упадет?"

То же самое в кризис. Умейте принимать то, что не можете изменить. Да, это плохие условия, они несправедливые, они меня возмущают. Но то, что я не могу исправить или от чего я не могу убежать, я должен принять.

– Во время кризиса 2008 тогда у нас была политическая стабильность и однородность. Сейчас кризисный сценарий будет разворачиваться на фоне регулярных митингов и нарастающего недовольства со стороны общества. Кто-то даже уверен, что в кризис режим падет. Как это отразится на власти?

– Режим падет, но неизвестно, будет ли от этого лучше. Думаю, Путина мы еще будем вспоминать как гуманиста и демократа. Потому что активная часть нашей либеральной оппозиции меня тоже пугает.

Лучше всего ее характеризует история с националистом Марцинкевичем, который решил баллотироваться в Координационный совет оппозиции. Организаторы выборов официально заявляли, что их выборы свободные и они зарегистрируют «хоть Путина, хоть Марцинкевича». Марцинкевич наслушался всего этого, подал документы, – и сразу выяснилось, что он не годится, потому что он недостаточно оппозиционный человек. Как будто Путин достаточно оппозиционный.

Весьма вероятно, что Марцинкевич – провокатор. Но вопрос в уровне морали. И я не всегда вижу отличие Чуровых в Центризбиркоме от Чуровых в оппозиции. Сам Чуров, глядя на эти выборы, вполне может сказать: «Я не фальшебник, я еще только учусь».

Сейчас, когда я хожу на митинги, то хочется плакать точно так же, как в 90-е. Потому что либералы, стоящие на трибунах, скорее всего, обманут надежды народа. В ближайший год протест будет переливаться в регионы. Уже 6 мая на Якиманке было много людей даже из дальних областей. Протест будет расползаться по стране в силу ухудшения социальной ситуации. Этой осенью он в регионах проявится, следующей весной он будет серьезен и уже следующей осенью ситуация может выйти из-под контроля. И он будет менять лицо оппозиции – от либерального, образца конца 80-х и 90-х, к социально-патриотическому.

Нынешний московский протест абсолютно полностью контролируется либералами. Заметные нелиберальные люди типа Удальцова или Пономарева значимой роли, насколько могу судить, не играют. Но либералы оторваны от страны.

Простейший пример – выборы в Химках. Там был вице-мэр, отличный хозяйственник, который мог бы стать вполне приличным главой. Вместо этого взяли Чирикову, которая бурно протестовала, насколько могу судить, против того, чтобы перед ее коттеджем прошла скоростная автомагистраль. Чирикова, несмотря на свою известность в Москве, в Химках известна мало, да и сама она мало что знает о городе, потому что у нее коттедж на окраине. И в своей программе она наговорила несколько откровенных глупостей. И она, несмотря на МВА, не управленец. Поэтому, если бы я был в администрации президента, то сделал бы ее мэром. И не отключил бы свет и воду, не прессовал бы город финансово, – потому что она бы довела Химки до ручки в течение года без всякой посторонней помощи. Но государство у нас не очень умное, поэтому делать так не будет.

Кризис! А голод не хотите?

После повтора страшных лесных пожаров 2010 года, душащих «газовыми атаками» города (правда, Сибири, а не Центральной России), пришел неурожай. Пожары вызваны тем, что в интересах спекулятивного бизнеса либеральным Лесным кодексом практически была уничтожена лесоохрана, а неурожай многократно усугублен безнаказанным произволом монополий и присоединением к ВТО – и вот-вот станет значимым политическим фактором.

Неурожай, который скрывают

По оценкам, погибло 7,6 % посевов. Прямые потери – 36,5 млрд. руб., но Минсельхоз пока лишь обсуждает возможность просить у правительства 6 млрд. и просит страховщиков не тянуть с выплатами. Если верить аграриям, еще не все хозяйства получили страховку за неурожай 2010 года; а доля застрахованных посевов выросла с 4 % до не менее жалких 10 %.

Запасы зерна на начало августа на 14,8 % ниже прошлогоднего. На конец августа урожайность ниже катастрофического 2010 года: намолочено 19,2 центнера с гектара против тогдашних 20,3. Об уровне прошлого года – 26,3 ц/га – и не мечтают. Тогда собрали 93,8 млн. т зерновых, официальный прогноз на этот год снизился с 86 до 75 млн. т, а специалисты ждут совпадения урожая с уровнем внутреннего потребления – 71,5 млн. т.

Это выше, чем в 2010 году (63 млн. т), но качество пшеницы сверхнизкое. Пшеница 1-го класса в России почти не выращивается, на 2-й класс приходится не более 0,1 %, на 3-й класс – около четверти. Основа урожая – пшеница 4-го класса, которая при Советской власти не считалась даже продовольственной, а только фуражной.

Переходящие запасы зерна оцениваются в 17,8 млн. т, но хранятся плохо. Элеваторы обветшали, их владельцы злоупотребляют монопольным положением, и многие хозяйства хранят зерно у себя – часто в амбарах, как при крепостном праве. 30 % производителей зерна не имеют даже амбаров.

Поэтому зерно портится и гибнет, а иногда и вовсе, как показывают проверки, исчезает.

Реальные запасы ниже официальных. Неурожай делает необходимым госрегулирование – вплоть до ограничения экспорта: сейчас законтрактовано 12,1 млн. т., но без ограничений экспорт может превысить и 20 млн., создав дефицит. А вице-премьер Дворкович заявил о ненужности даже зерновых интервенций, привычных еще с 2003 года.

Это органично для либералов, считающих всякое госрегулирование сатанизмом, и помогает нажиться на страданиях общества «социально близким» к ним спекулянтам. Так, традиционное запаздывание зерновых интервенций делает их инструментом поддержки не производителей, а перекупщиков.

Откладывание реакции на неурожай драматически усугубляет его последствия. Присоединение России к ВТО привело к запрету ряда привычных мер поддержки сельхозпроизводителей, а времени на освоение разрешенных сложных методов уже нет.

Сейчас, в отличие от 2010 года, неурожай глобален: в США самая сильная засуха за 56 лет. Мировые цены летят вверх – и импорт (а Россия закупает даже пшеницу 3-го класса) будет дорогим.

Спекулянты на тропе войны

Российская торговля, похоже, монополизирована не хуже ЖКХ. Из-за засухи 2010 года в разы подскочили цены на гречку и пшено, причем, чудовищный дефицит гречки, насколько можно судить, был организован искусственно: склады страны буквально ломились от гречки прошлых урожаев.

Медведев лично описал это преступление – но, как пишут в титрах голливудских фильмов, «ни одно животное не пострадало». Это стало для спекулянтов гарантией безнаказанности, своего рода «лицензией на грабеж» народа России и этой осенью породит новые искусственные дефициты и завышения цен.

«Процесс пошел»: с 1 по 27 августа пшеничная мука подорожала на 5,1 % (больше, чем за предшествующие семь месяцев), куры – на 3,6 %, белый хлеб – на 2,5 %, серый и черный хлеб – на 2,4 %, пшено – на 2,0 %. Пермяки сообщают, что в сетевых магазинах почти исчезли овсяные хлопья, пшено, другие крупы.

Недаром Минэкономразвития только что повысил прогноз инфляции. На фоне роста тарифов ЖКХ, цен на бензин и, вероятно, на лекарства удорожание еды больно ударит по народу и усилит его возмущение. Не стоит забывать, что Февральская революция началась с голодного бунта, возникшего из-за спекуляций средней руки чиновников питерской мэрии, – а продовольствия было достаточно.

Остановка экономики

Ключевой признак нежизнеспособности компрадорской экономики России – резкое торможение роста ВВП при комфортной цене нефти. По данным Минэкономразвития, он снизится с 4,3 % в 2010 и 2011 годах до 3,4 % в 2012. Поскольку в первом полугодии он составил 4,4 %, – во втором он рухнет примерно до 2,4 %.

Этого срыва не объясняет ни засуха, ни бегство капитала (хотя за 11 месяцев ушло более 100 млрд. долл.): трайбализм офшорной аристократии доедает Россию. А поддерживать социально-политическую стабильность при росте ниже 5,5 % в рамках путинской модели нельзя даже теоретически.

Причина слома ситуации очевидна: кромешная коррупция, напоминающая пир правящей тусовки во время чумы глобального кризиса, и обеспечивающий ее деньгами тотальный произвол монополий надломили хребет «нефтяной экономики».

Истребляя страну, наивно ждать, что ее экономика при этом будет «подниматься с колен» – пусть даже и в коленно-локтевую позу, пусть даже и под золотым дождем нефтедолларов.

Разрушение экономики под бременем безумной политической системы (а коррупция и монополизм выглядят ее квинтэссенцией), как и всякая давно откладываемая неизбежность, оказалось неожиданностью.

Но, когда горит ваша квартира, злорадство по поводу самодура – хозяина дома, лишившего вас прав по управлению ею, при всей своей справедливости, несвоевременно.

Путинская стабильность заканчивается – начинается путинский распад.

Это еще ранняя стадия – и теоретически его можно остановить.

Для этого надо отказаться от либеральных догм, уничтожающих страну и блокирующих развитие, и перейти от стратегии разворовывания России с легализацией украденного в фешенебельных странах, представляющейся сутью госуправления всей четверти века национального предательства, к стратегии развития.

Этот переход страшен для власти, ибо означает радикальное ограничение коррупции и произвола монополий, нормализацию социальной политики, разумный протекционизм и комплексную модернизацию технологической инфраструктуры, что, скорее всего, будет воспринято правящей тусовкой, «жадною толпою стоящей у трона», как низвержение основ государственного строя и наглое ограбление правящего класса.

И реакция этой офшорной аристократии может быть такой, что судьба Милошевича покажется Путину пределом мечтаний.

Но другого пути, кроме как сломать эту реакцию (и лучше в зародыше), у сегодняшних «хозяев земли русской» нет: альтернатива – смерть, и не обязательно только социальная.

С технической точки зрения ничего сложного здесь нет: снимите с полки учебник да читайте.

С политической точки зрения это революция.

Но если власть не проводит назревшие реформы, эта власть неминуемо сметается – такова аксиома политики.

Да, конечно: резкое торможение роста – это еще совсем не катастрофа. Это всего лишь тревожный звоночек. Но время пошло: «тиканье часов» слышат все политические силы.

Либералы: возвращение к власти?

Либеральный клан (хорошо представленный после президентства Медведева и в силовых структурах) оправился от отказа Медведева соперничать с Путиным.

Новая стратегия очевидна с зимы: согласованные удары обеими кулаками – уличным и аппаратным. Поскольку он служит глобальному бизнесу, путинские друзья и силовики бессильны перед ним, как Коржаков и Сосковец были бессильны перед Чубайсом: деньги всей офшорной аристократии, вне зависимости от клановой принадлежности, выведены на Запад и контролируются одним и тем же глобальным бизнесом. Поэтому противостояние его «штурмовой пехоте» без разрыва с офшорной аристократией для Путина невозможно.

Уличную борьбу с ним мы видели и еще увидим. Последнее проявление аппаратной борьбы – открытое письмо Дворковича в связи с рутинным спором о том, какой клан будет контролировать восстанавливаемую часть электроэнергетики – сетевое хозяйство. Сам жанр открытого письма – демонстрация недееспособности путинской системы управления, публичная оплеуха, – не менее серьезно, чем провокация против силовиков с «Pussy Riots». Беспомощность силовиков напоминает наказание за торговлю детской порнографией не организаторов бизнеса, а вовлеченных в них детей (пусть и развращенных).

Скованный офшорной аристократией Путин сохранится, лишь пока очередной Навальный не вырастет в глазах глобального бизнеса из «подающего надежды» в «толкового менеджера».

Дергаясь в тупике, государство превратило себя в сборище пугающих клоунов, занятых операциями прикрытия. Из-за запрета «Ну, погоди!» (не «Тома и Джерри» или канала 2х2!) забыли о ювенальной юстиции, из-за «Pussy Riots» – не только приватизацию, засуху и пожары, но и других политзаключенных – Аракчеева, Квачкова (которому так и не предъявили обвинения), Ходорковского, Данилу Константинова и жертв полицейской провокации 6 мая.

Вероятно, бюрократия рассчитывает сохранять либеральный контроль за протестом, чтобы, когда тот охватит промзону (показательно предзабастовочное состояние на калужском «Фольсквагене») и станет социально-патриотическим, он рассыпался из-за своей чуждости вождям: новым протестантам даже Путин будет ближе, чем Навальный с Чириковой. А если он поговорит о коррупции и посадит десяток мэров и вице-губернаторов, то на время вернет себе народные симпатии.

Либеральная же оппозиция, похоже, надеется на Февральский заговор, после которого сразу зачистит всех потенциальных несогласных, не говоря о лениных. Либералы тоже учились в школе, и культ Пиночета недаром распространен среди них.

Здоровые силы общества должны воплощать в политике синтез демократических, патриотических и социальных ценностей, овладевать пробуждающейся энергией общества, освобождать ее из-под либерального контроля и направлять на достижение социально-патриотических целей. Надо вырваться из идеологических резерваций и служить всей стране, а не грызущим друг друга маргиналам.

Это столбовая дорога: для нас – к власти, для России – к процветанию.

13.09.2012

ЧТО ДЕЛАЕТ ПРАВИТЕЛЬСТВО

Первородный грех реформ

Ритуальные похвалы с высоких трибун в адрес отечественных реформаторов, обеспечивших «переход к рынку», не способны отменить ни криминального замысла, ни разрушительного способа осуществления либеральных реформ. Ярче всего это проявляется в ставшей их символом приватизации.

Сейчас уже практически всем известны «признательные показания» инициаторов приватизации о том, что главной целью введения ваучеров была передача предприятий России в руки их директоров, – и создание тем самым богатого и влиятельного класса, всецело поддерживающего реформаторов, что бы те ни творили. Это признание означает, в частности, что вся официальная риторика либеральных реформаторов о приватизации, направленной на благо народа, была и остается наглой и циничной ложью.

Помимо массового бессовестного обмана, до сих пор остающегося безнаказанным, помимо ограбления народа и гибели многих предприятий (новые владельцы которых были не только директора, но и спекулянты, просто не справились с управлением в условиях кризиса), приватизация надежно и надолго подорвала мотивы к инвестированию в Россию и ее модернизации.

В самом деле: дешевая раздача предприятий привела к тому, что новому собственнику часто не нужно было их развивать, чтобы вернуть свои деньги. Достаточно было просто высосать из приватизированного завода все соки, а потом бросить его, как труп. Когда цена приватизации ниже остаточной стоимости, это вполне рациональное поведение, особенно в условиях нестабильности!

При этом приватизатор, «высасывая» завод и перекладывая в карман плоды титанического, а порой и каторжного труда советского народа, делает невозможным создание новых производств «с нуля»: ведь инвестор должен, чтобы окупить инвестиции, закладывать соответствующие средства в цену продукции – и проигрывать конкуренцию приватизатору, который может и не восстанавливать нещадно эксплуатируемое им предприятие!

О качестве приватизации и ее разрушительности для российского общества ярче всего свидетельствует то, что вопрос о ее пересмотре и сейчас, через два десятилетия, не уходит с повестки дня. Более того, негласное, но жесткое табу на эту тему в официальных кругах нарушил не кто-нибудь, а лично президент Путин, вполне серьезно обратившийся в одной из своих предвыборных статей 2012 года к теме компенсационного налога.

И пусть он не стал возвращаться к этой теме, вновь став президентом, – для понимания важности и непреходящей актуальности темы достаточно было одного такого обращения. Компенсационный налог, впервые примененный в Великобритании по итогам тэтчеровской приватизации, возвращает государству (а в его лице – всему народу) разницу между действительной рыночной стоимостью приватизированного (пусть даже много лет назад) имущества и тем, что за него было заплачено. Этот налог представляет собой разумный компромисс между справедливостью и интересами бизнеса, так как средства, заработанные приватизаторами с помощью купленного ими по дешевке, остаются у них. Более того, в ходе вспыхнувшей после предложения Путина стихийной дискуссии родилось вполне разумное предложение: предоставить владельцу собственности возможность выплаты компенсационного налога не деньгами, что может подорвать финансовое положение предприятия, но его акциями.

Это сразу отделит предпринимателей, развивавших предприятия после приватизации, от спекулянтов, сосавших из них соки: у первых доля уходящих государству акций будет незначительной (так как основную часть стоимости собственности создал предприниматель – своей энергией), у вторых – доминирующей.

Тем самым, помимо восстановления справедливости (а несправедливая экономика, как мы слишком хорошо знаем на примере современной России, не бывает эффективной), произойдет выделение из общей массы и упрочение вожделенного «эффективного собственника», которым бредят вот уже два десятилетия либеральные реформаторы. Но главное – компенсационный налог подведет черту под варварством приватизации и, засыпав пропасть между ограбившими и ограбленными, восстановит единство российского народа и самой России.

Вероятно, именно это является главной, принципиальной причиной истерического неприятия либералами самой этой идеи. Но народ, творя историю, восстановит справедливость: важно лишь, чтобы цена ее не оказалась слишком высока.

14.09.2012

«Бежать от всяких обязательств…»

(интервью М. Делягина для газеты «Коммерсант», 28.09.2012)

Таргетирование инфляции, отмена валютного коридора и свободный курс рубля. Таков план денежно-финансовой политики Центробанка на 2015 год. Об этом агентству «Прайм» заявил зампредседателя ЦБ Алексей Улюкаев. Он добавил, что инфляция через три года будет снижена до 4–5 %. Директор Института проблем глобализации Михаил Делягин обсудил ситуацию с ведущим Андреем Норкиным.

– Почему именно 2015 года, можете объяснить, почему такой выбран год?

– Я думаю, что это принцип Ходжи Насреддина: «Или ишак сдохнет, или эмир умрет». А все уж точно забудут, потому что все-таки это будет через два года. В целом, мы вступаем, мы живем сейчас в эпоху мирового кризиса. В этих условиях отказываться от валютного коридора, отказываться от сознательного и целенаправленного регулирования валютного рынка – это преступление.

– Может быть, есть какое-то объяснение, почему Центробанк настаивает на том, что валютный коридор нужно отменять? Пусть не сейчас, пусть через два года.

– Во-первых, любая административная структура склонна стремиться бежать от всяких обязательств. Каким бы широким ни был валютный коридор, он в России имеет обязательства удерживать рубль в рамках этого коридора. Это ограничивает свободу и произвол как свободной игры рыночных сил, так и самих сотрудников Центробанка. Я думаю, вы обратили внимание, что в последние месяцы курс рубля стал очень сильно волатильным, он очень сильно колеблется, вплоть до 80 копеек в один день. Но я сильно удивлюсь, если никто в системе Центрального банка на этих резких колебаниях никакого профита незаконного не делает. У меня на этот счет есть очень сильные подозрения.

– А если отменить валютный коридор, можно как-то предсказать, что будет с курсом рубля?

– Отменить валютный коридор – значит отменить обязанность Банка России поддерживать рубль на стабильном уровне. Это значит, что через некоторое время в мире что-нибудь произойдет, в прошлый раз это было, когда в Европе просто задумались, не обанкротить ли им Грецию, и когда бегство капиталов из России ускорится, то рубль рухнет достаточно сильно и это может привести к дестабилизации всей экономики. С другой стороны, если все будет хорошо – нефть будет дорожать, тогда рубль укрепится до такого уровня, что слишком сильный рубль будет душить российскую экономику, и наша экономика не выдержит этого. Банк России, по сути, снимает с себя обязательства в области сознательной валютной политики, мне это кажется неправильным.

– А что насчет таргетирования инфляции?

– Про таргетирование инфляции я слышу года с 1997-го. И вообще, ситуация, когда рост цен вызван не монетарными факторами, а произволом монополии, возможности Банка России по ограничению инфляции крайне ограничены. И здесь в основном должна быть работа Федеральной антимонопольной службы. Банк России, судя по всему, этого не знает, так что, почему бы не пообещать очередной пряник. Я могу сказать, что в начале 2000-х нам уже обещали инфляцию в 3 %, сейчас обещают в 4–5 %. Некоторое движение к разуму все-таки наблюдается. По структурным соображениям инфляция в сегодняшней структуре российской экономики ниже 6 % не может быть даже теоретически. То есть ее можно сделать ниже, но ценой развязывания жесточайшего кризиса неплатежей. И обратите внимание, что по состоянию на середину сентября инфляция в этом году уже выше, чем она была год назад.