Текст книги "Madame Povari"

Мне бы хлеба

И символы его горели,

Выжигая строки в сердцах людей.

Дернув дверь в магазин, Ключевской не сразу понял, что уже обеденный перерыв, пока глаза не увидели расписание его работы, так рано он еще ни разу не вставал, и обычно выходил на улицу ближе к вечеру, когда вот-вот включат фонари. Тут же он машинально дернул ручку еще раз, как это часто бывает у людей в такой ситуации и к стеклянной двери подошел человек в скромной одежде, провернул ключ в дверной скважине, и вышел на улицу.

– У нас перерыв.

– А, жаль, – ответил Ключевской, замерев перед работником магазина, с надеждой поглядывая на прилавки, – а который час?

– Мы только закрылись, слушай, а ты что, не узнал меня? – спросил человек, похожий на Иисуса Христа.

– Нет, – ответил Ключевской.

– Ладно, как дела?

– Нормально.

Если для вас кажется, что это очень странно, что писатель Антуан стал общаться с незнакомым ему человеком и никуда не ушел по своим делам, то для любого писателя все это совсем не так странно, обычно, когда отрастает борода за работой – проходит время, а так же прибавляются страницы напечатанных произведений, прямо пропорционально растет голод в общении как таковом, и дикция гигантов мысли становится как у людей с параличом челюсти, они еле-еле разговаривают, и даже в редких случаях отстраняются от людей, уходя в отшельники, некоторым может даже показаться, что они разучились говорить с людьми в принципе, но они – это единицы, научились передавать свои мысли на расстоянии и внушать людям слово – да пошли вы на… с помощью силой мысли.

– Слушай, а тебе работа не нужна? – поинтересовался незнакомец.

– Нет, – спокойно ответил Ключевской.

– А кем ты работаешь?

– Я писатель, – спокойно отозвался Антуан.

– Понятно, а ты не знаешь, почему возросли цены на масло?

– Ну, это все логично, – стал рассуждать Ключевской, – сейчас же осень, коровы перешли на заготовленный корм, это летом их просто выгуливали по полям, не тратя на их кормление средства, теперь же время озер и пастбищ кончилось, они под крышей жуют сено.

Незнакомец улыбнулся, наверное, он хотел сказать что-то другое, но почему-то не решался, улыбнувшись, он все же задал странный вопрос.

– Слушай, вот смотри, ты можешь устроиться здесь, пока меня не будет, я работаю с восьми до двенадцати, когда приходит товар, всего четыре часа и потом ты свободен.

– Нет, спасибо, – отозвался Ключевской, не желая развивать эту тему дальше, и отправился в другой магазин.

Чем больше Антуан писал, словно играя на пианино этюды Баха и Моцарта, порой переходя на музыку черных – а именно Mess Arround – Рэя Чарльза, тем больше он замечал странные события. Внезапно ему пришло уведомление, что одна социальная сеть прекратила работу, потом и вторая, однако он часто замечал, что в телефонах у людей, которые были с ним в лифте, все это прекрасно функционировало, очень часто они смеялись просто так, словно знали его, рядом стоящего, и это казалось ему своеобразным издевательством. Дальше кошмар начинал приобретать больший размах.

Проведя несколько дней за разработкой дизайна своих футболок, он закончил оформление своего интернет магазина, но через полгода ему пришло уведомление, чтобы он катился на все четыре стороны, так как в его магазине не было ни единого заказа за год, хотя прошло всего полгода с того момента, как он потратил целую неделю на создание интернет магазина.

Это опять выбило его из колеи, но он справился с тратой времени, однако следующая издевка от какого-то высшего существа поставила его на колени основательно. Телефон странным образом сломался, а телефон – сим-карта, больше не работала. И сколько бы сим-карт после этого он не приобретал, на них тут же автоматически списывались средства, сколько бы на них денег не было.

– А зачем мне телефон? – задумался Антуан, – мне же никто не звонит, и я никому, чего тратить деньги на все это?

С тех пор Ключевской оказался в какой-то странной изоляции, денег у него не было, чтобы пойти прогуляться, разве что так, куда-нибудь в магазин через дорогу, за пачкой сигарет, либо вынести мусор, а по определенным дням приобрести бутылку пива. За едой он больше не ходил, так как заметил странное явление.

Написав слово бургер в произведении, он однажды подошел к холодильнику, и какое у него сильное удивление застыло на лице, когда на одной из полок оказался бургер, которого быть в принципе не могло, так как Ключевской не покупал и не заказывал никакого бургера, сразу же закрыв холодильник, а потом, открыв, проделав все это еще раз – открыв и закрыв, писатель схватил еду и прижал к своему сердцу, недоумевая от непередаваемого счастья и одновременного испуга, на этом странности не закончились.

Из собеседников за последнее время у Антуана был лишь один верный друг – это телевизор, порой даже отвечавший на его заданные вопросы, иногда даже ведущий беседу с ним, но все это произошло после того, как свершилось нечто странное.

Среди показа одной передачи, где были какие-то шутки, шли разговоры о полете на самолете.

– Мне кажется, он просто не верит в себя, – проговорил какой-то комик, обращаясь с экрана к человеку за ноутбуком, что привлекло внимание Антуана, – он просто так долго занят своей работой, что даже не видит явного, за ним уже вылетели.

В этот же момент раздался звук пролетающего самолета в телевизоре, но работа реактивных двигателей нарастала и будто вырвалась в жизнь, в настоящую реальность, не веря в это, Ключевской бросил свою писанину и выглянул в окно, за которым пролетел настоящий пассажирский самолет.

– Но как? – задумался Антуан, – это слишком вовремя, чтобы быть совпадением.

Пережитое его шокировало минут на тридцать, он сломал себе всю голову, точнее мозг, задаваясь бессмысленными вопросами, отложив работу, а потом все же смирился.

С тех пор он спокойно общался с экраном, особенно когда напивался, чокаясь с телевизором после очередной законченной работы, придя к выводу, а точнее к разумному заключению, что если написать что-то в произведении, то в телевизоре моментально ответят или даже пошутят в ответ. Однако теперь, когда он бил по клавишам клавиатуры своими пальцами, звучали не нажатия, а настоящая музыка, выходившая параллельно новыми хитами на всех радиостанциях, казалось, он управлял целой музыкальной корпорацией.

Цветы же, после каждого законченного произведения продавались прямо под балконом, каким бы ужасным не было содержание, если оно имело хоть какую-то здравую мысль в своих строках, но злило Ключевского немного другое.

Деталь, которая выводила его из себя каждый день – это шедшие к банкомату люди, чтобы снимать деньги, и располагался он как раз напротив женщины, продающей цветы, сам же банк находился в пристройке, прилегающей к дому, в котором располагалась квартира Антуана.

Каждый день он исходился белой пеной от злости, глядя с балкона на купюры в руках людей, и находился в длительном ожидании, когда ему перечислят гонорар, попутно жуя очередной бургер из холодильника, который появлялся три раза в день, точнее в каждом романе было это слово, написанное за день ровно три раза.

И внезапно, остановившись в своей работе, печатая очередной роман, вслух произнес.

– Я понял, мне не нужны деньги!

Слово бургер появилось три раза в холодильнике.

– Так, это никуда не годится, – проговорил Веселовский, опять отметая работу Ключевского, даже не читая ее.

Количество работ Ключевского уже перевалило за пятьдесят, однако по какой-то причине чуда не происходило, его не пропускали в печать. Все так же Вячеслав перечислял на карту Антуана деньги, задерживая выплату на месяц после того, как приходило заказное письмо к ним в редакцию.

– Так, надо в следующий раз перейти на дешевое, – проговорил вслух Ключевской, чокаясь с экраном телевизора, – а то мне не хватит на заказное письмо.

В дверь квартиры постучали, событие, которое для писателя просто нереальное, особенно за несколько лет, когда он писал год за годом.

– Кто? – возникла мысль в голове Антуана, когда он открывал замок.

– Я знаю, тебе нужны деньги, – проговорила молодая незнакомая девушка.

Почесав свою пятую точку, за дверью, Ключевской задумался о чем-то своем.

– А что, вы их раздаете?

– Нет, завтра вас попросили выйти на работу в один магазин.

– Но я писатель, – возмутился Антуан.

– Ничего страшного, там вы будете сидеть день и можете взять свой ноутбук, чтобы продолжать свою писанину.

Тут девушки и след простыл, она куда-то испарилась, вручив в руку ключ от офиса, а так же его адрес и номер одной работницы, на случай, если возникнут какие-то вопросы по работе. Внимательно посмотрев и прочитав на визитке, а так же посмотрев на карте в ноутбуке расположение, где завтра надлежало провести первый рабочий день, Ключевской подумал: что одеть, что взять с собой, а так же почему пришли именно к нему?

Утро началось совсем не как вчера, а утром, что казалось необычным для Ключевского, который вылез из тьмы на свет, чтобы посмотреть наверх какого цвета небо по утрам, как все идут на работу, кстати, оказался он в интернет магазине, где не было заказов и по сути, ничего не отличалось от дома, разве что, пришлось вымыть блевотину на полу. Как оказалось, до этого здесь была пивная, но офис закрыли, еще стоял затхлый воздух и приходил постоянно пьяный молодой человек, которого звали Денис. Оделся писатель для первого рабочего дня очень колоритно – красные бриджи с белыми ромашками и вдобавок футболка с изображением рыбы на груди, своеобразный волк из «Ну, погоди!» как бы сказал любой психолог, разумеется, страдал он либо чем-то венерическим, либо подразумевал, что его интересует от девушек только одно, причем сразу.

– Слышь, а ты тут что делаешь? Дрочишь? – беспардонно поинтересовался Денис в офисе, пытаясь заглянуть в экран ноутбука.

– Нет, – ответил Антуан, свернув тексты своих работ, которые он перечитывал, проверяя.

– А че тогда?

– Слушай, чего тебе надо?

– Да как чего, вот смотри, – показав телефон, точно такой же, как у Ключевского, зачем-то произнес незваный гость, – я тут работал до тебя.

– И что? Слушай, у меня, кстати, такой же телефон.

– Да?

– Да, – ответил Антуан, достав его из кармана.

– Ясно, а ты помнишь, что написал в своей книге про одного оператора?

Антуан впал в забвение, ведь у него было уже так много работ, что реальность просто смешалась в его голове, и он беспечно поглядел на молодого человека, и с выражением, похожим на лица идиота, сделав рассудительную паузу, вспоминая всю свою писанину, ответил лишь:

– Нет.

Словно черный кот, Денис покинул офис, вообще приходил он часто и непонятно зачем, причем постоянно был пьяным или с перегаром, под солнцезащитными очками у него были синяки, а когда внезапно приехал директор Андрей, то устроил непонятную сцену.

– Это все мое, – разведя руками, проговорил бывший работник, стоя у офиса, пока начальник общался с писателем.

– Пошел на хуй, – огрызнулся Андрей.

– А когда ты мне деньги отдашь? – поинтересовался Денис.

– Так, как будут, сразу отдам, – проговорил начальник, и тут же добавил, – давай, пошел на хуй отсюда.

Ключевской смотрел на все это, как на что-то непонятное, невозможное, но упомянул своему начальнику, чтобы тот приобрел стеклоочиститель для окон, так как после наведенного марафета он закончился. Зайдя в свои владения, начальник вел себя так же странно, внезапно зачем-то в разговоре бросил на пол чек и выжидающе посмотрел на своего подопечного, чтобы тот поднял этот клочок.

– Мда, – произнес Антуан, все же подняв бумажку.

– Знаешь, я тут чего подумал, ты не бойся, мы поставим камеры, а то тут ходят всякие.

– И что? – поинтересовался Ключевской.

– Ничего, – ответил Андрей и ушел куда-то.

Антуан работал каждый день на протяжении практически месяца без выходных, не сменяясь с предыдущей работницей, хотя та сказала ему, если понадобится выходной, то все, что нужно – это лишь позвонить ей за два дня, но Ключевской постоянно проверял свои произведения и не хотел тратить зря время. Его все устраивало, по телевизору же, как заметил Ключевской, внезапно появилась реклама именно его магазина, в котором он работал.

Идя с работы домой, писатель уже подходил к дому, как внезапно перед ним проскочил пожарный расчет, оставалось только перейти дорогу.

– И вот всегда, видишь их и надеешься, что едут не к тебе, – подумалось Ключевскому, однако в квартире его ждал сюрприз. Стояла невыносимая жара, разувшись, он сообразил не сразу. Раскаленная конфорка электрической плиты была красной.

– Я не мог забыть выключить ее утром, – подумалось Ключевскому, тут же он вспомнил, как до этого случая, пока он ходил в магазин, в квартире внезапно оказался кузнечик в его комнате на стене, хотя о́кна в квартире имели противомоскитные сети. Все стало на свои места, квартиру превратили в проходной двор, опять и снова, сделал вывод Антуан, и кто им разрешал, сотрудникам чувствовать себя как дома в чужой квартире?

И вот в один прекрасный день, когда Антуан уже проверил все свои работы, стал замечать, что люди, которые приходят в офис, а так же ходят по улице – это необычайно похожие знакомые из его прошлой жизни, а может и вовсе – персонажи из его работ, которые были ужасно порой похожи на людей из его книг, так уж совпало, что писал обычно о людях из своей жизни.

Придя на работу, после очередной поллюции, когда весь день через пень колоду у одиноких молодых людей, когда порой от одиночества в паху так больно, что ходишь как астронавт по Луне с широко расставленными ногами, а мочиться три дня настолько неприятно, Ключевской с утра пораньше решил позвонить своему директору, которого он не видел уже неделю, хотя обещанный аванс должен был выплачен полторы недели назад.

– Алло, – ответил сонный голос.

– Андрей, мне нужны деньги, – ответил Антуан.

– Да, да, хорошо, сейчас, я позвоню Славику.

Аванс ехал так долго, что было абсолютно непонятно, это розыгрыш или нет?

За это время Ключевской увидел рядом с офисом мимо проходившую девушку, страшно похожую на его первую любовь, и так как делать было нечего, то он решил написать про нее целое произведение.

Ответ в мире не заставил себя ждать. В четырех кварталах от офиса на перекрестке автомобиль сбил девушку. На смерть. Об этом Антуан прочитал в сводках новостей, после того как посвятил своей первой любви первые строчки.

Сидя в офисе, Ключевской ощутил странные сомнения, холодный пот пробежал по его лбу, слегка передернуло что-то плечи. Внезапно на пороге офиса появилась рыжая женщина.

– А ты знал, – проговорила она, пройдя по помещению, будто что-то высматривая, – что писательское ремесло – это большая ответственность и только ты ответственен за то, что происходит в мире?

Проглотив ком в горле, словно увидев ведьму на пороге, Антуан вжался в кресло от какого-то странного страха, который, по слухам, чувствуют животные, когда в доме возникает привидение или какая-то злая сущность.

– Нет, – смущенным голосом ответил Ключевской.

– Каждое брошенное тобой слово в тексте влияет на изменениях во Вселенной, есть определенный порядок и ты, – тут странная посетительница замолчала.

– Я, – замялся Антуан, внимательно слушая рыжую бестию.

– Ты посмел его нарушить и получил результат.

В ее фразе веяло какой-то странной нотой, которую трудно было бы передать, наверное, именно такой харизмой обладали ведьмы, когда общались с инквизиторами и те их боялись, поэтому заливали им свинец в горло, лишь бы те ничего не смогли произнести, и им не удалось поселить страх в человеке.

– И что теперь? – на свой страх и риск спросил испуганный писатель, догадываясь, что это касается того, что он написал про свою бывшую.

– Ты убил ее.

– Кого? – тут же спросил Ключевской.

– Свою бывшую, – захохотала рыжая посетительница.

Антуан посмотрел на женщину, не веря своим глазам, она казалась такой притягательной, что, наверное, сам дьявол сох по ней в аду, тут она перестала смеяться и уселась на рабочий стол.

– Ты доволен? – спросила женщина, склонив свою голову к Антуану, по-прежнему вжимавшемуся в кресло, чуть ли не коснувшись его своими губами, накрашенными ярко красной помадой.

– Да, – приходя в себя, ответил Ключевской, – да, да! Определенно!

Два человека захохотали в офисе, и Антуан не сразу сообразил, что смеется уже только он один.

– Молодой человек, ау! – проговорила посетительница, стоя перед рабочим столом Ключевского.

– А? Да, что вы хотели?

– Посмотрите, мой заказ пришел?

– Что? – ничего не понимая, опять спросил Антуан, но девушка видимо подумала, что просто она произвела такое впечатление на работника своей внешностью и у него просто упала челюсть до пола от ее одного вида.

– Коноваленко, моя фамилия Коноваленко.

– А, да, да, Коноваленко, – сразу повторил зачем-то фамилию Ключевской, вбивая в базе данных интернет магазина.

– Ну, что там? Пришло? – спросила посетительница.

– Да, да, сейчас, – ответил работник, встав с места и добавил, – подождите, сейчас, я схожу на склад.

Отпустив Коноваленко с товаром, Ключевской удалял пришедший заказ и внезапно поймал себя на мысли, что видит номер девушки, а так же то, что она заказала латексный кожаный костюм с плеткой.

В его голове сразу же возникла мысль, как эта бестия заходит в спальню к нему, щелкая плеткой, но мечтания оборвались на том, что приехал некий Славик, который привез часть аванса, не хватало только полторы тысячи рублей, вернее была только она, а не хватало полной суммы без полторы тысячи.

– Тут не хватает, но мы тебе потом вернем, – проговорил мужчина, садясь в Газель.

Когда прошло еще два часа, Ключевской определенно стоял уже на грани, что все это ему снится. Кругом ходят люди из его прошлой жизни, но это явно не они, все это какие-то актеры, а офис находится в каком-то таком месте на отшибе города в районе, где просто невозможно, чтобы люди целый месяц ходили в рабочее время для всех и ничего не делали, валяя дурака. Ведь необходимо работать, но они лишь заказывали товары и ничем больше не занимались.

– Зачем я участвую в этом театре абсурда? – задал себе вопрос Ключевской, – лучше пойду завтра в ювелирку, куплю кольцо и поеду искать свою дурочку.

Дурочкой Антуан подразумевал девушку, которая ему нравилась уже лет шесть без малого, но которая жила в соседнем городе, и видел он ее за жизнь несколько раз, но которая явно выказывала свою симпатию именно ему, именно по этой причине до сих пор не была замужем, и, судя по всему, ни с кем не встречалась.

– Наверное, она ждет меня, – судя по профилю в ее социальной сети, сделал вывод писатель.

Закрыв офис на час или два раньше, Антуан просто бросил ключи в мусорное ведро и больше на работу решил не выходить, так как посчитал, что все это актеры и зачем так издеваться над человеком, почему они не заключали с ним договоры, а стали снимать, да еще и издеваться? Почему у них деньги есть, а он должен сидеть и выбивать свой аванс?

– А если бы они не вели себя как свиньи, платили бы вовремя, я бы может быть и работал спокойно дальше, – подумал Антуан, шагая домой, – но ведь это же актеры, не иначе, зачем так поступать?

На перекрестке рядом со школой, сотрудники скорой помощи уносили на носилках накрытый белой простыней труп девушки, судя по ее выпавшей руке на носилках, перед тем, как все это погрузили в салон кареты. Кровавая лужа, растекшаяся на асфальте, превратилась в засохшую багровую кашицу. Проблесковые маячки скорой не горели, так как не было надобности в скорой доставке тела в МОРГ.

Утро началось со стуков в дверь, казалось, что актеры в конец разошлись.

– Открывай, – орал Андрей во все горло на весь этаж, будто пришел выбивать свои долги, хотя они должны были еще работнику.

Сонный Ключевской, только проснувшийся от незваных гостей, спокойно открыл дверь квартиры, так как не мог долго уснуть после предыдущего рабочего дня. На пороге стояли два жирных бугая: Славик и Андрей.

– Ты почему не на работе?! – стал наезжать актер-директор.

– Потому что я больше не буду работать, – ответил Ключевской.

– Ты че? А где ключи?! – взвопил человек за порогом, как потерпевший, – я из-за тебя с крестин своей племянницы уехал! Ключи где?!

– В мусорном ведре, рядом с офисом.

– Ты охуел что ли?!

Только Ключевской моргнул, как ему зачем-то ладонью ударили в лицо, но скорее толкнули слабо, а после зачем-то стали бить по левой коленке, но бить – это сильно сказано, просто счесывать, чтобы было похоже, что Антуан стер это дело во время полового акта, приговаривая:

– Научись расставаться.

Этот абсурд продолжался недолго. Посчитав, что актеры так шутят и это какой-то странный розыгрыш, Антуан сказал следующее.

– Уходите, а то я сейчас маму позову.

Однако пыл работников культуры не спадал, они разошлись в своих импровизациях не на шутку и принялись орать во все горло на всю многоэтажку.

– Наркоман! Тут наркоман!

Зрелище было стремным, но стремным со стороны хозяина квартиры, который даже не понимал, то ли ему смеяться от счастья, что очевидно снимают фильм, не иначе, то ли плакать от непонятно чего, но плакать стал почему-то Андрей, приглядевшись, только сейчас Антуан заметил на глазах своего бывшего директора натуральные подглазники под солнцезащитными очками и слезинки.

– Давай, бери ноутбук, и пойдем в офис, – командирским голосом буркнул Андрей.

– Хорошо, – ответил Антуан, – сейчас только, одену футболку.

Чертовщина, которая просто не поддавалась объяснению, закончилась у офиса, где Ключевской просто сдал офис, и показал, что товар на месте, ничего не своровано и ожидал, что его вот-вот обрадуют, что тут снимают фильм, и он сейчас получит контракт.

– Почему ты ноутбук не взял?

– Я не собираюсь больше работать.

– А как же мы тут будем сегодня без ноутбука?!

После этой фразы началась какая-то белиберда, где Андрей, севший на место работника, попытался сам себе зачем-то сделать приятно орально, и тут же Ключевской вспомнил, что последняя работа, которую он написал, на обложке был размещен кот, который лизал себе свое достоинство. После того, как Андрей перестал тщетно кивать головой, стараясь дотянуться до паховой области, его место занял Славик, повторяющий те же самые жесты предшественника.

– Блядь, дебилы, – проговорил Ключевской, выходя из офиса, по пути домой попался Денис, обратившись к нему, Антуан сказал следующее, – слушай, Ден, ты как в следующий раз будешь идти с бутылкой, брось в этот офис бутылку пустой водки.

– Че? Не заплатили?

– Не-а.

После месячного пребывания среди актеров, Антуану стало казаться, что все его давно уже знают, и после ювелирного магазина, где он приобрел кольцо по скидке, поехал в одну дизайнерскую студию, чтобы заказать себе футболку со своим изображением и надписью: – достаточно, я увольняюсь!

Поездку в другой город, Ключевской планировал заблаговременно. Ведь на его счету было очень много поездок в другой город, и самая неприятная из них, кончилась тем, что возвращаясь назад после бессонной ночи, прямо в салоне, ему приснился эротический сон со всеми вытекающими.

– Пиздец, – вырвалось у него прямо на весь салон, как только глаза его открылись.

С тех пор он прекрасно понимал, что лучше поехать после пробуждения, нежели снова не найти свою незнакомку, и добраться домой сухим. Когда такой день настал, он принял душ и, одев козырную белую футболку со своим изображением, двинул на автовокзал по пути, где работал последний раз, чтобы поглядеть на несчастного работника, пришедшего ему на смену, а главное понять, снимают там что-то и разбита ли там витрина?

С гордо поднятой головой писатель шагал на долгожданную встречу к приключениям, шедший навстречу мужчина, взглянувший на футболку, тут же изобразил, будто взлетает как самолет, раскинув свои руки в стороны, что придало какую-то своеобразную уверенность человеку в белом. В магазине рядом с офисом, продавцы поглядели на покупателя, как на обычного человека. На кассе Ключевской приобрел: бутылку водки «Архангельская» и три апельсина, после отправился на остановку, и быстро добрался до городского автовокзала.

В маршрутке слева от него по билету устроилась молодая мать с девочкой, поглядывавшая на футболку Достаточно, я увольняюсь! и улыбалась от этого. Антуану казалось, что все его узнают и поэтому улыбаются, конечно, цвет футболки, наверное, в такой день был более решающим, но это немного другая тема для разговора, когда в мире многие не могут с утра: пить молоко, смотреть на белый цвет и в принципе, все плюют и харкают, а избранные перемещаются по улице походкой кавалериста, проехавшего месяц на скакуне, с широко расставленными ногами, как астронавты на Луне в белых скафандрах.

– Как приятно порой себя ощутить известным, – подумал Ключевской, когда прохожая женщина задрала себе юбку перед Антуаном.

Однако просидев шесть часов на скамейке, куда должна была подойти долгожданная муза, встреча по каким-то причинам не состоялась, хотя Ключевской написал ей, что будет в определенное время, в определенный час. Плюнув на все, писатель удалился с улицы в парк, снял с себя футболку и просто начал бродить по городу. Как назло кончились сигареты, мимо проходил молодой человек.

– Привет, – остановил его Антуан.

– Да, – ответил робко парень.

– А не подскажешь, где здесь магазин?

– А вот дорогу перейдете, за угол и там будет.

– Там сигареты продают?

– Ну да.

– Слушай, а не угостишь? – поинтересовался Ключевской, глядя на курящего молодого человека, – а я тебе футболку новую подарю.

– Да, хорошо, – удивленно ответил парень.

Пока незнакомец доставал из кармана пачку сигарет, Антуан достал свою футболку: Достаточно! Я увольняюсь.

После обмена не глядя, лица мужского пола разошлись, Ключевской ощутил, что это какой-то знаковый момент в его жизни, ведь человек, который попался ему, будет помнить этот странный случай долгое время. Домой молодой человек вернулся на следующий день, прошатавшись до утра, допив водку на скамейке с какой-то компанией, немного подождав с кольцом, перед тем как отнести его в ломбард.

– 3500, – сказала девушка, оценивая украшение.

– 3500? – ошарашено поинтересовался Антуан.

– Да.

Конечно, стоимость ювелирного украшения была гораздо выше две недели назад, когда было приобретено кольцо с камушком, но после двух недель уже невозможно вернуть товар и свои деньги, оставалось только сделать вывод – мир люто несправедлив к молодому человеку, и даже слов не хватит, передать, насколько люди жестоки по отношению к Ключевскому, особенно продолжавшаяся реклама с его последнего места работы, все так же напоминая, что может фильм какой-то снимают и за ним явно кто-то следит, раз по телевизору показывают рекламу.

Так незаметно для себя Антуан решил забыть о существовании людей на планете Земля, как таковых.

– Интересно, а как будет выглядеть мир, когда я выйду из квартиры после того, как напишу еще двадцать работ? – задал себе вопрос Ключевской.

Кран за окном уже закончил свою работу и был разобран, а строители заложили уже последние кирпичи во вторую многоэтажку напротив дома Антуана, преградив прекрасный вид на рассвет из его окна, все это произошло с того самого момента, как была написана его первая работа.