Текст книги "За гранью тьмы"

Глава 5

– Да, чудно… – кивнул Игнат, когда я рассказал ему о событиях минувшего дня. – Ты, парень, похоже что совсем ненормальный. Что неплохо, ведь я таких давно уже не встречал.

– Лестно слышать, – ответил я, покосившись на огромную овчарку, сидевшую у моего стула.

Взяв со стола сушку, я протянул её собаке, и та аккуратно выхватила угощение из моих пальцев. А потом вновь уставилась на меня. Последние двадцать минут это зубастое чудище терроризировало меня, заставляя кормить со стола. Что самое страшное, ей для этого ничего, кроме взгляда, не требовалось. Я кинул ей ещё одну сушку и отвернулся, делая вид, что не замечаю её.

– Да, – сказал старик, вертя в руках чашку, – видал я таких. Только это не краб, как ты его назвал. Это вообще не относится ни к одному из известных науке видов.

– Вы-то откуда… – Я кашлянул и сменил тон. – Вы уверены?

– Да. За свою жизнь я много с кем пообщаться успел. Как-то раз отвозил такого вот красавца в Институт Биологии Моря во Владивостоке. До сих пор там, наверное, хранится. Только, почему-то, они о нём говорить не любят.

– Почему?

– Сказал же – почему-то, – нахмурился дед. – Невнимательный ты какой-то. В общем, учёный, с которым я общался, сказал мне, что это неизвестный вид. Обещал больше рассказать, когда изучат. Но в следующий раз, когда я к ним пришёл, он притворился, что впервые меня видит. Ничего не рассказал и смылся почти сразу. Тогда меня попросили уйти по-хорошему – ну, я человек понятливый, ушёл. Спустя месяц ко мне пришли военные. Увезли чёрт знает куда, расспрашивали неделю. Потом отпустили. Сказали помалкивать.

– Но вы, как я слышал, не помалкивали.

– А вот и помалкивал, – со злостью в голосе возразил Игнат. – Но когда Союз распался, им уже не до меня было. Многое было забыто или утрачено. Так что в девяностые я снова попытался допытаться до правды. Учёные в институте уже поменялись, и новые про меня просто не слыхивали. Пытался рассказывать местным, но им плевать. А когда им надоело, что я народ смущаю, припугнули психушкой. Ну, против дурки уж и мой сын бессилен, так что я умолк.

– А о чём вы рассказывали?

Старик вздохнул, отпил чая и неохотно начал отвечать:

– Ну, начну издалека. Слышал о конфликте на Даманском в шестьдесят девятом?

– Нет. – Я вспомнил, что об этом уже упоминал врач.

– Ну да, сейчас об этом мало кто помнит. В общем, и слышать-то почти нечего. Даманский – это остров на Амуре. А Амур – это граница между Россией и Китаем. В шестьдесят девятом там произошёл вооружённый конфликт – единственное в истории вооружённое столкновение России и Китая. Точнее – Советского Союза и Китая. Мелочь, в общем-то, которая возникла из-за глупости местного китайского командования. Однако эта глупость могла спровоцировать, как говорили, большую войну… Хотя, кто ж его разберёт? Всё закончилось благополучно. В общем, в ночь с первого на второе марта шестьдесят девятого группа китайских военных переправилась через Амур и попыталась пересечь границу. Их заметили наши, вышли им навстречу. Началась стрельба, в результате многие наши погибли. Нескольких ребят китайцы захватили в плен, но позже обменяли на своих. На пару недель выстрелы стихли, но четырнадцатого китайцы снова пошли в наступление. А пятнадцатого мы уже стреляли друга в друга. Ну, к тому времени мы уже готовы были. Отпор им дали знатный – у нас и танки стояли, и бэ-тэ-эры… Не без потерь, конечно, не без потерь… Наших полегло больше полусотни, земля им пухом… Но ускоглазых там постреляли – в разы больше.

Старик глотнул ещё чая, поставил чашку и продолжил:

– Меня там ранили, так что конец сражения я уже не застал. Первую помощь-то быстро оказали, но по-нормальному лечить стали только в госпитале, а к тому времени…

Он закатал штанину, и я увидел протез вместо ноги.

– Ух ты, – ляпнул я и тут же исправился: – Сочувствую.

– Да что уж теперь… – Старик откашлялся. – Я всё это к чему? Когда мы одну атаку отбили, я нашёл кое-что. Кто-то из ускоглазых, когда убегал, обронил амулет. Интересный такой, старинный. Из чьей-то кости сделан. Я его тогда подобрал как трофей, ну и забыл на какое-то время. Мало ли что. Но вот позже, много лет спустя, этот амулет мне помог. Случилось это через шестнадцать лет после того боя. Я к тому времени трудился рыболовом. Вон, как сын мой сейчас. Мы были в море – точнее, возвращались уже домой с полным трюмом минтая – когда в бухте Чажма случилась авария. Там на атомной подлодке работы шли над реактором. Ну, произошёл взрыв. Несколько человек погибло, многие были радиацией отравлены. Это всё я потом уже узнал, из газет. А собственно во время аварии мы шли в гавань. Неподалёку от Чажмы. И вот тогда…

Старик Игнат склонился над столом и пристально посмотрел на меня.

– Ты вот эту свою букашку живьём увидел – и пересрался. А мы тогда увидели их тысячи.

– Где? – во рту у меня пересохло.

– В воде. Они всплывали на поверхность. Многие из них стали карабкаться по бортам. Благо, мы быстро их увидели, и стали сбрасывать их баграми назад в воду. Но рук быстро стало не хватать, они ж со всех сторон пёрли… Забирались на людей, царапали их своими мерзкими когтями. Всех, кроме меня. Меня они обходили за метр. Представь – вся палуба кишмя кишит, а ко мне ни один не подходит. Тогда-то я и вспомнил об амулете, который таскал как память. Наверняка-то не знаю, но мне так кажется, что из-за него на меня они не пёрли. А ничем другим я от остальных мужиков не отличался.

– А что стало с командой?

– Никто не умер, если ты об этом. Мужики содрали с себя этих мразей, а потом мы заперлись в рубке и ждали, пока твари не исчезнут. Они всё ползли и ползли из моря – а потом стали дохнуть. Когда мы всё же вышли на палубу, почти все они были мертвы и лежали кверху брюхом, со скрюченными лапами. Некоторые ещё шевелились, но вяло. Тогда мы взяли швабры и столкнули их назад в море. Чтоб им пусто было…

Старик замолк, глядя перед собой и не замечая меня. Я откашлялся, чтобы привлечь его внимание:

– И… это был единственный раз, когда вы видели таких… существ?

– Нет. Не единственный. Самая значительная активность была в одиннадцатом году – после Фукусимы.

– После аварии на атомной станции?

– А ты ещё про что-то на Фукусиме знаешь? – съязвил дед. – Да, после аварии. Там, в Японии-то, до сих пор над последствиями работают. Жахнуло будь здоров, самого Дьявола разбудишь. И тогда же затонуло одно наше рыболовное судно… Из команды выжил только один человек.

– Ваш сын?

– Да. Смотри-ка, а ты догадливый.

– Я так понимаю, вы отдали ему свой амулет?

– Да. Раз уже он мне помогал, то и ему поможет – так я рассудил. И не зря. Тогда, после Фукусимы, Егорка – сын-то мой – на том судне был, что затонуло. Он один на шлюпке до дома добрался. Ни ран, ни царапин – но еле живой от страха. Через несколько месяцев только мне рассказал, что там было.

– И… что там было?

– А вот этого не скажу. Потому что тогда ты точно решишь, что дед умом тронулся. Там были уже не эти букашки, а нечто… нечто куда более страшное.

Игнат замолчал, а я не решался расспрашивать дальше. Вдруг что-то коснулось моих ног, и я чуть не подскочил от неожиданности – но это просто собака положила морду мне на колени. Я нерешительно почесал его за ушами. Пёс не был против.

– Значит, в этих водах живёт что-то… неизвестное? – спросил я наконец. – Что-то малоизученное? Что-то, о чём мир до сих пор не знает?

– Мир? Часть мира, может, и знает. Если б ты тут жил, то знал бы, что суда береговой охраны в нашей акватории – совсем не редкость. Только они тут не границы стерегут. Они охраняют научные корабли. Институт Биологии Моря уже много лет изучает наши воды – или то, что под ними. После Фукусимы ещё и сильнее стали изучать. Теперь далеко от берега в наших краях без разрешения не уплывёшь. Военные вмиг развернут. И хорошо ещё, если развернут. Пару лет назад сюда приезжал один энтузиаст. Фанатик. Хотел документальное кино снять про секретные военные объекты. Взбрело ему в голову отправиться за кораблями береговой охраны на катере… Ну, и всё. Больше я его не видел.

– Убили, что ли? – удивился я.

– Может, и убили. А может, просто по заднице надавали и отправили восвояси – я-то откуда знаю? Мне вон психушкой угрожали. К каждому замку есть свой ключ. А что до тебя, парень… Мой тебе совет: не треплись о той букашке. И фотографии свои удали. Если, не дай бог, у тебя это увидят… Впрочем, тебе уже поздно бояться. Наш доблестный товарищ полицейский уже доложил, куда надо. Я так думаю. Но в целом – уезжай отсюда и не возвращайся. И не вспоминай об этом случае даже в шутку.

– С удовольствием бы уехал. Вот только у меня ни денег, ни машины. Сержант обещал помочь с этим делом, так что я сижу и жду.

Игнат бросил на меня ещё один взгляд и сказал:

– Поговорю с сыном, как он придёт. Может, и поможем тебе. Хотя бы до Владивостока добраться.

– Правда? – Я выпрямился на стуле, не веря в свою удачу. – Вы сможете мне помочь?..

– Эй, эй! – Старик замахал руками. – Не гони коней! Сказал же – поговорю с сыном! Ничего не обещаю, просто спрошу.

– И на том спасибо. Это первая хорошая новость за последние два дня.

– Ты на меня не особо-то надейся. Сам пока тоже шевелись, разузнавай, как до дома добраться. Но номер телефона мне свой оставь. И где тебя найти, если что.

В гостиницу я вернулся к вечеру. Настроение у меня улучшилось – наконец-то появился шанс убраться из этого городка! Шанс, конечно, призрачный, но вчера у меня и такого не было.

К тому же – хоть это и не столь значимо – я узнал много интересного. Теперь, наслаждаясь первыми часами вспыхнувшей надежды, я снисходительно смотрел на всё странное, что здесь произошло. Примерещилась пропавшая девушка? Мало ли, чего с похмелья не бывает. Увидел странного краба? Да кто их разберёт, этих дальневосточных зверюшек. Как сказал доктор, я ж не биолог. Старикан рассказал парочку странных историй? Ну, подумаешь. Не зря ж ему психушкой пригрозили. Таких фантазёров везде хватает.

Мне не хотелось портить свежую надежду какой-то мистикой. Всё это чушь, убеждал я себя. Главное – у меня появился шанс оказаться дома.

Я даже улыбнулся Анне на ресепшене, когда брал у неё зарядное устройство. На ужин я опоздал, ресторан уже закрылся, но мне было всё равно. Самочувствие на взлёте, я уже почти чувствовал себя творцом своей жизни! Можно смело забыть имена всех этих людей и жить спокойно. Разве что на новогоднем корпоративе я вспомню эту историю, чтобы попугать набравшихся коллег – а в таких историях имена не нужны.

Поднявшись к себе, я прямо в ботинках завалился на кровать. И тут у меня в кармане зазвонил телефон. Удивлённый, я достал его и увидел входящий видеозвонок от Игоря.

– Ну надо же, кто позвонил! – саркастически поприветствовал я друга.

Тот сидел в кресле перед компьютером. Локти на столе, лицо серьёзное, взгляд уходит под камеру – на экран монитора.

– Здорово. Ну чего, ты оклемался? На работу-то выйдёшь завтра?

– Игорь, не прикидывайся болваном. Я тебе всё вчера объяснил.

– Ты что, правда в… том городке у Владивостока?

– Да, Игорь. Правда. Без копейки денег, с большущим минусом на телефоне. Без зарядки, кстати. Хорошо хоть, консьержка свою одолжила.

– Кир, это всё как-то… Ты знаешь, я не люблю разводы.

– Я тебя не развожу. Это не розыгрыш. Я действительно далеко. И, правда, не могу выбраться.

– Ч-чёрт… Плохо это всё. Я всё не могу избавиться от ощущения, что ты меня дуришь. Но… Тут, знаешь, одно дело случилось…

– Какое ещё дело?

– В общем… Фиг знает, как и сказать… Сегодня у меня в квартире… Господи, как дебильно это прозвучит… Сегодня у меня в квартире появился канадец.

– Что-что? – Я оторопел, но не смог сдержать улыбки. – Ты сказал – канадец?

– О да. Вышел из туалета. Ч-чёрт, я вообще себя идиотом чувствую… Но я не вру. У меня из туалета вышел канадец. Он, как и я, ни черта не понимал и был напуган. Ну, когда мы оба вдоволь наорались, я вспомнил, что там умел в английский, и кое-как с ним поговорил. Короче, как он рассказал, зашёл он к себе домой – там, в Оттаве. А потом почувствовал себя нехорошо и прилёг. Задремал, говорит, на минуту, а проснулся уже у меня в сортире.

– Ё-моё, Игорь. А ты ещё называешь мои шутки глупыми.

Не знаю, зачем я это сказал. В глубине души я сразу поверил Игорю. Слишком много непонятного я увидел за последнюю пару дней, чтобы сейчас поднимать друга на смех.

– Ага, теперь ты мне не веришь, – понимающе усмехнулся Игорь.

– А доказательства… будут? Где он сейчас, твой канадец?

– Уехал в канадское посольство с полицией. Не знаю даже, что теперь будет, но с меня взяли подписку о невыезде.

Вот тут я громко и грязно выругался. Только на горизонте забрезжила надежда на то, что друг поверит, приедет и выручит, как нашлись новые препятствия.

– Оно, в общем-то, логично, – продолжал Игорь. – Откуда ни возьмись, у жителя Ярославля в квартире в себя приходит гражданин Канады. Думаю, они меня в похищении подозревают. Хоть и не понимают, почему же я тогда сам полицию вызвал. Да и Дэниэл – так его зовут, канадца – против меня ничего выдвигать не будет. Кажется.

– Стало быть, гражданина Канады рядом с тобой нет, – подытожил я.

– Нет. Но я его сфоткал, чтобы тебе показать. Сейчас перешлю… Погоди минуту… Так, вот оно. Смотри.

Развернув фото на весь экран, я сразу узнал мужчину. Это его, в костюме, я видел на пляже после девушки с синими волосами.

– Ну, убедился? – спросил Игорь. – А, впрочем, знаю, что ты скажешь – что это я кого-то с работы сфоткал, чтобы тебе отплатить за розыгрыш. Но, поверь, сам бы я до этого не додумался.

– Верю, – ответил я. – Я знаю этого мужчину. Точнее, видел его. Мельком, но видел.

– Где это, интересно?

– Здесь. В Моряке-Рыболове.

– Да ладно. – Игорь растерянно улыбнулся. – Когда?

– Вчера. На пару секунд. Он появился в воздухе, как мираж, а потом пропал.

И тут я опомнился. Соберись с мыслями, сказал я себе. Такие вещи лучше никому не рассказывать, даже родителям, не говоря уже о друзьях. После таких слов могут запросто счесть сумасшедшим, и тогда – одна дорога, к дядям в белых халатах.

– А, впрочем, нет. – Я постарался изобразить рассеянность. – Наверное, перепутал. Да, точно. Перепутал.

– Да не ври ты. Я же знаю, что ты сейчас врёшь. – Игорь уже не улыбался. – Слушай, я тебя за психа держать не буду. Мы с тобой с восьмого класса дружим, всякой ведь херни навидались. Не думаю, что тут имеет смысл врать. Я тебе, конечно, не поверил – каюсь, стыдно. Но я же с похмела был, голова не соображала. А теперь… После этого чёртова канадца я уже не знаю, что и думать. В моей, – Игорь выругался, – собственной квартире посреди дня из сортира выходит незнакомый мужик и начинает что-то орать по-французски! Я так – честно! – в жизни не пугался. И потом, когда уехали товарищи, сразу о тебе вспомнил. Ты мне просто дай слово, как другу, что не врёшь насчёт этого городка, и… не сходишь там с ума.

– Ну, не вру-то точно… А вот насчёт ума не знаю. Может, и крыша едет. Разве у здоровых людей такое бывает?

– М-м-м… А я ведь толком и не знаю, что там у тебя произошло, и… даже не помню, где ты. Расскажи заново. Пожалуйста.

И я рассказал. Всё, начиная с момента моего пробуждения и до этого вечера. Игорь слушал внимательно. Иногда он хмурился – и я понимал, что ему с трудом даётся верить в мои слова – но он ни разу не прервал меня, разве что уточнял непонятное. Когда я закончил свой рассказ, он откинулся на стуле, сцепил на затылке пальцы рук и медленно проговорил:

– Да, дела…

Потом резко выпрямился и спросил:

– А ты ведь мог бы оплачивать всё безналом через телефон?

– Мог бы, но есть проблема. На счету у меня не осталось почти ничего. Я ж снимаю почти всё. Оставляю только на повседневку. А после нашего загула там вообще пусто.

– Я тебе кину денег на телефон, – решительно сказал Игорь. – И на счёт по номеру телефона закину. Если там безналичная оплата работает – покупай билет и вали.

– Не знаю, есть или нет. Но спасибо. Кинь мне десятку для начала, а там уж посмотрим. Хотя нет, лучше двадцатку – мне, как-никак, на самолёт надо будет билет покупать. Или не хватит? Сколько билет может стоить?

– Дороже, я думаю. Надо посмотреть. Но двадцатку я тебе для начала кину, чтобы ты там с голоду не помер. Посмотри, где так можно так оплатить, и вали оттуда к чёрту.

– Прямо сейчас и узнаю… – Я осёкся. – Погоди, а паспорта-то у меня по-прежнему нет. Мне так билет на самолёт не купить. Блин, да даже на поезд не купить. И что делать? Игорь, Игорь! Я уже просил один раз, но всё же скажу: прилетай сюда с моим паспортом!

– Блин, я ж тебе сказал – у меня подписка о невыезде.

– Да, точно… А может, рискнешь?

– В смысле? – опешил друг.

– Ну, не скажешь никому. Быстренько – туда и обратно. А? Мне больше просить некого! Мне вообще некому больше паспорт доверить! Бери этот чёртов паспорт и лети сюда!

– Эй, не ори! Ты с ума что ли сошёл? Это же подсудное дело! Да и вообще, что за наезды такие? Я тебе только поверил, а ты уже требуешь что-то. Я, вообще-то, не обязан ничего делать!

– Ты же мой друг! – возмутился я. – Да ты и сам видишь, этот твой канадец… Погоди. Дай-ка угадаю, это всё же была шутка?

– Нет, Кирилл, это была не шутка. Но одно дело – когда ты с непонятной хернёй сталкиваешься в свободное время в своём городе, и совсем другое – бросать работу и отправляться хрен знает куда. Ты вообще думаешь что говоришь?

– Игорь, да пойми ты! – не унимался я. – Мне некого больше попросить! Родителей уже нет, друзей ближе тебя нет! Как я отсюда выберусь без паспорта? На попутках в Яр поеду?

– Ты говорил, у тебя там пять дней оплачено. Ну, вот и оставайся пока так. А я пока посмотрю, с кем можно паспорт тебе отправить. В крайнем случае сам прилечу. В пятницу я сразу после работы сяду в самолёт, и – к тебе. Вместе в субботу улетим обратно. Посмотрю пока расписание самолётов…

– То есть, работу ты из-за меня бросить не готов.

– Кир, не драматизируй, – поморщился Игорь. – Что ты как девочка, честно слово. Даже если я через полчаса сяду в самолёт, ты раньше, чем послезавтра, на работу не выйдешь. Сам знаешь наши порядки – таких косяков тут не прощают. Ты, конечно, неплохой работник, но далеко не лучший. Просто отодвинут в сторону. Нет, ты не обижайся! – Игорь поднял руки, как бы показывая капитуляцию – Мне, и правда, жаль, что с тобой такое случилось, но работу бросать… Не могу. Кредит за машину ещё не погашен. Да и ипотеку как раз собрался взять. Нет, Кир. Сейчас – не вариант.

– Охерительно. А мне казалось, в списке приоритетов друзья стоят выше работы.

– Ну вот, опять эта драма. Кир, это жизнь. Деньги в ней очень даже нужны.

– Мне тоже, вот в чём дело. А пропустив неделю, я потеряю место. Место потеряю, мать твою! – Я вдруг вспылил. – Что мне потом прикажешь делать?

– Так, Кирилл… Прекратим этот разговор. Ничего я тебе не прикажу делать. Как я и сказал, либо я найду кого-нибудь, кто сможет к тебе прилететь, либо сам сяду на самолёт в пятницу, а там постараюсь поскорее до тебя добраться. На этом и закончим. А эти вот твои истерики…

– Это, твою мать, не истерика! – орал я. – Это разочарование!

– Я тебе напишу, как решу с поездкой. Всё, бывай.

Не дожидаясь ответа, Игорь сбросил звонок. Уже второй раз подряд он сбрасывает звонки – а истеричкой называет меня. Впрочем, я и правда погорячился. Да, дружбу я слегка переоценил, но… разве Игорь не прав? Вся эта ситуация выбивается из привычного распорядка, и раз это так неудобно для меня, для Игоря уж и подавно удобно не будет. Дружба дружбой, а денежки врозь. И он не рыцарь в сияющих доспехах, и я не принцесса в башне. Так что он будет работать до пятницы, а я до субботы отсюда не уберусь.

Раз так, нужно, во-первых, успокоиться, а во-вторых, спокойно дождаться, пока не придёт время. Успокоиться и дождаться. Я скинул ботинки и закрыл глаза, отгоняя дурные мысли. Даже не стал обыскивать номер на предмет «крабов» или иной чертовщины – попросту забыл об этом, думая над словами Игоря.

Однако не успел я провалиться в сон, как меня разбудила упавшая на лоб капля воды. Не открывая глаз, я смахнул её рукой, но тут на щёку упал вторая капля. Потом третья.

– Что за?.. – раздражённо сказал я, садясь на постели и открывая глаза.

И повторил совсем другим тоном:

– Что за…

Теперь я был не в гостиничном номере. Меня окружали камни – прошло несколько секунд, прежде чем я понял, что нахожусь в пещере. С каменных сталактитов капала вода, теперь уже мне на макушку.

Послышались торопливые шаги, и откуда-то справа ко мне выбежала из темноты девушка. Девушка с синими волосами.

– Это вы! Я вас видела! – Она села на корточки рядом, протянула ко мне руку, дотронулась до плеча и тут же отдёрнула ладонь. – Вы здесь! Это… Это так… Господи, как я рада!

Она порывисто обняла меня, крепко стиснув руками.

– Где я?

– Не знаю. – Она отстранилась. – Я здесь уже несколько дней, но до сих пор не знаю, где это «здесь». Только знаю, что в пещере они меня не достанут. И в корабле тоже.

– Кто не достанет?

– Ну… существа. Вы ещё их не видели?

– Ты о «крабах»?

– Крабах? Нет, я о чудовищах.

– А они похожи на крабов?

– Нет. На крабов они совсем не похожи. Давайте уйдём отсюда, я покажу вам место, где я…

И тут она начала меркнуть, тускнеть, а вместе с ней тускнела и вся пещера.

– Нет! Стойте! Нет! – кричала она, пытаясь схватить меня за руку – но её ладони проходили сквозь меня, не касаясь.

Ещё через секунду она исчезла, а мир вокруг стал беспросветно чёрным, как глубины космоса.