Текст книги "Порученец Жукова"

Глава 3

ВМЭИ я вошла по удостоверению и сразу отыскала комнату первого отдела. Там меня ждал Ковалев. – Здравствуйте, Елена Сергеевна. Товарищ Трофимов уже два раза звонил, интересовался вами. Звоните ему с этого телефона. Я подожду за дверью.

Я набрала номер Трофимова, и он тут же снял трубку.

– Анна Петровна. Слушайте внимательно. Товарищ Берия приехать не сможет. Его замы тоже. Наш наркомат представлять будете вы. Совещание будет вести академик Йоффе. Он должен в первую очередь предоставить вам слово. Представьтесь своей настоящей фамилией. Вы скажете о том, что это направление курирует наш наркомат, и напомните о режиме секретности. Ковалева я уже проинструктировал. Потом тихо сидите и внимательно слушаете. Вечером напишете отчет. Вопросы?

– Вопросов пока нет.

– Вот и хорошо. Желаю успеха.

Опять вляпалась! Совещание ведет академик с мировым именем. Присутствовать будут крупные специалисты, а сопливая девчонка станет их всех учить секретности. Но деваться некуда. Придется выполнять.

– Товарищ Ковалев, я получила все инструкции. Куда идти?

– Сейчас я вас провожу. Сегодня совещание пройдет в спецлаборатории. Там есть и доска, и нужные приборы. Вы приехали немного раньше других, так что придется подождать. Впрочем, можете пока осмотреть наш институт.

Тут я чуть было не ляпнула, что за два года учебы неплохо его изучила, но вовремя спохватилась:

– Спасибо, товарищ Ковалев, но лучше в другой раз, а сейчас, если можно, давайте сразу пройдем к лаборатории. Я подожду там.

– Как скажете.

С этими словами Ковалев вышел из комнаты и зашагал по коридору. Я потопала за ним. Поднялись на два этажа и остановились перед железной дверью с двумя врезными замками и с классической табличкой «Посторонним вход воспрещен». Снаружи стоял мрачный тип с какой-то бумагой в руке. Я предъявила удостоверение, этот тип сверил мою фамилию со списком, после чего открыл дверь и разрешил пройти внутрь. Ковалев остался снаружи. Наверное, побежал встречать других гостей. Я огляделась. Помещение просторное. Видно, что для совещания тут провели некоторые перестановки. Столы расставили в центре буквой «П». В одном углу небольшая переворачивающаяся доска, рядом с которой на столике лежат несколько кусочков мела и тряпка. В другом углу пара столов, на которых расставлены приборы. С приборами возились двое ребят в белых халатах, которыми командовал Зимов.

На столах стояли несколько бутылок с минералкой, стаканы и лежали конверты с фамилиями. Нашла конверт со своей фамилией и открыла его. В нем была тонкая тетрадка, прошитая нитками. На нитках печать. Понятно. Сюда делать записи, а потом все прятать в конверт. Эта система мне уже немного знакома. Пока я изучала содержимое конверта, Зимов заметил меня и подошел поздороваться.

– Здравствуйте, Елена Сергеевна.

– Тсс, – шикнула я на него, – я Анна Петровна. Про Елену Сергеевну можете забыть.

Он немного оторопел. Потом сообразил и кивнул.

– Лучше скажите, как у вас успехи. Вижу, что результаты есть.

– Есть, да еще какие! – с энтузиазмом откликнулся Зимов. – Иначе не собрали бы здесь такое представительное совещание. О, посмотрите, Абрам Федорович Йоффе пришел.

В дверь как раз зашел высокий пожилой представительный мужчина с седеющими усами. Мне почему-то вспомнился «дядя с большими ушами»[1]1
  «Там какой-то дядя с большими ушами вашей маме букет цветов подарил!» (мультфильм «Зима в Простоквашино»).


[Закрыть], и я чуть не захихикала. Академик тем временем вежливо и немного снисходительно стал со всеми здороваться. На меня он внимания не обратил. Пришлось инициативу брать на себя.

– Уважаемый Абрам Федорович. Я младший лейтенант НКГБ Северова Анна Петровна. Руководство поручило мне представлять на этом совещании наш наркомат. Поэтому прошу вас, как ведущего совещание, с самого начала предоставить мне слово.

На лице академика мелькнуло кислое выражение, но он тут же взял себя в руки и галантно сказал:

– Разумеется, Анна Петровна. Всегда приятно, когда совещание начинается с выступления такой красивой девушки.

– Спасибо, Абрам Федорович, – для приличия я немного покраснела, – постараюсь вас не разочаровать.

– Что вы, что вы. Разве представитель вашего уважаемого наркомата может кого-либо разочаровать.

– Конечно нет. Тут я полностью с вами согласна.

На этом я сочла обмен любезностями законченным и постаралась увильнуть. Кажется, академик тоже вздохнул с облегчением. В это время дверь снова открылась, и вошли еще два человека в сопровождении Ковалева. К моему удивлению, академик, вместо того чтобы занять председательское место, направился к пришедшим и тепло поздоровался с одним из них. Зимов, снова оказавшийся около меня, прокомментировал:

– Товарищ Йоффе сейчас поздоровался с Евгением Николаевичем Геништой – нашим ведущим специалистом в области радиотехники. Товарищ Геништа, не имея диплома о высшем образовании, руководит лабораторией опытных разработок крупнейшего в стране радиотехнического завода. Кроме того, в нашем институте он читает курс лекций по производству радиоаппаратуры. Ну вот, все в сборе. Товарищ Ковалев, дайте сигнал.

– Товарищи, – громко объявил Ковалев, – все в сборе, и можно начинать. Председательствовать на этом совещании будет наш уважаемый гость из Ленинграда, академик АН СССР, товарищ Йоффе Абрам Федорович. Товарищ Йоффе, прошу. А я удаляюсь.

С этими словами Ковалев быстро вышел из лаборатории и тщательно прикрыл за собой дверь.

Все, кроме Зимова и его помощников, уселись за столы. Йоффе встал и обратился к присутствующим:

– Уважаемые товарищи. Сегодня мы собрались, чтобы обсудить открытие, сделанное в стенах Московского энергетического института. Но прежде всего хочу дать слово представителю того наркомата, по инициативе которого и проводится данное совещание. Товарищ Северова, прошу.

Я глубоко вздохнула – ни разу не выступала перед такими серьезными людьми – и начала:

– Уважаемые товарищи. Я являюсь младшим лейтенантом Наркомата государственной безопасности. Наш наркомат внимательно следит за всеми открытиями и изобретениями, сделанными в нашей стране. Правительству во главе с товарищем Сталиным крайне важно, чтобы ни об одной новинке, созданной в нашей стране, не стало известно империалистам. Тем более о таких открытиях, которые могут иметь военное применение. Поэтому прошу вас соблюдать режим чрезвычайной секретности по поводу этого совещания. У каждого есть конверт, помеченный его фамилией. Там находится тетрадь. По ходу совещания в этой, и только в этой тетради вы можете делать записи. После окончания совещания каждый должен положить свою тетрадь в конверт и конверт заклеить. Все конверты следует сдать под расписку начальнику первого отдела МЭИ товарищу Ковалеву. Он разошлет эти конверты по первым отделам ваших организаций. Есть ли ко мне какие-нибудь вопросы? Вижу, что вопросов нет. У меня все. Йоффе снова встал и объявил:

– Мы выслушали правила соблюдения секретности. Теперь пора бы узнать, а что, собственно, было изобретено. Товарищ Зимов, прошу вас.

Зимов встал и в первую очередь посмотрел в мою сторону. Я, на всякий случай, исподтишка показала ему кулак. Он слегка кивнул (интересно, как этот кивок восприняли остальные) и заговорил. Слушая его выступление, я обзавидовалась. Вот что значит «преподаватель от Бога». Все мысли четкие, все идеи аккуратно разложены по полочкам. Все, с одной стороны, максимально просто, но, с другой стороны, подано так, что никто не скажет, что это детский лепет. Он рассказал, как эта идея пришла ему в голову во время принятия зачета у одной студентки третьего курса (гад, почти угадал), как поставили эксперимент. Как после первой удачи несколько последующих экспериментов оказались пустыми. И что только в последний месяц, после налаживания производства достаточно чистых полупроводников, результаты стали стабильными. Затем он перешел к проблемам:

– Главная наша проблема – это катастрофическая нехватка людей и оборудования. Кроме меня и присутствующих здесь моих помощников по этой теме работают еще только два человека. Теории у нас пока нет. Все делаем «на коленке». В то же время чувствуем, что за такими полупроводниковыми приборами большое будущее. Поэтому мы обратились наверх, чтобы данное направление получило должное развитие. В первую очередь нас поддержал Наркомат госбезопасности, который и организовал данное совещание. Теперь все будет зависеть от выводов уважаемой комиссии.

В качестве демонстрации хочу показать низкочастотный усилитель, собранный на полупроводниковых триодах. Для сравнения рядом стоит аналогичный по возможностям ламповый усилитель. Желающие могут подойти и посмотреть.

Глава 4

Зимов закончил выступление, и сразу встал Йоффе:

– Большое спасибо, товарищ Зимов. Выступление было очень интересным, и мы обязательно посмотрим ваш прибор в действии, но чуть позже. А сейчас вопросы к докладчику.

Несколько секунд было молчание, а потом вопросы посыпались один за другим. Температурные режимы, ударопрочность, возможность серийного производства, надежность и тому подобное. На большинство вопросов Зимов отвечал отрицательно в том смысле, что вот изобретение, оно работает, а все исследования только начинаются. Но на один вопрос он ответил почти сразу. Задал этот вопрос академик, и ответ он выслушал буквально открыв рот. Вопрос касался получения полупроводников нужной чистоты. Сочетание «придуманного Зимовым» способа зонной плавки и выращивания кристалла по методу Чохальского для него явилось откровением. Мне стало ясно, что на это направление Йоффе запал.

А вот еще один серьезный вопрос инициировал Геништа:

– Уточните, пожалуйста, Андрей Леонидович, частотные диапазоны.

– Пока наши полупроводниковые триоды устойчиво работают на частоте до одного мегагерца.

– А как быть с более высокими частотами?

– В данный момент не знаю. Может быть, что германиевые полупроводниковые триоды для более высоких частот не подойдут.

– А вы пробовали другие материалы?

– Еще нет. Нас хватило только на эти исследования. Как я уже говорил, на все не хватает сил, средств и времени.

Тут я кое-что вспомнила и решила вмешаться:

– Товарищ Зимов, может быть, триоды из кремния будут более быстродействующими? Кремний ведь тоже полупроводник.

Йоффе и Геништа посмотрели на меня так, как будто заговорила валаамова ослица[2]2
  Согласно мифу, валаамова ослица вдруг заговорила человеческим языком.


[Закрыть].

– Вполне возможно, товарищ Северова, – вежливо ответил Зимов. – Только с получением чистого кремния у нас возникли большие проблемы, поэтому мы пока его не исследовали.

– А что за проблемы? – Это уже Йоффе.

– Дело в том, что кремний вблизи точки плавления становится химически активным, правильнее даже сказать агрессивным, и реагирует с материалом тигля. Поэтому метод зонной плавки, о котором я говорил, здесь не подходит.

– Может быть, не метод не подходит, а неверное его применение? – не отставала я.

Зимов несколько оторопел, так же, впрочем, как и остальные участники.

– Если нельзя выплавлять в тигле, то нужно выплавлять без тигля.

– Это каким образом? – оживился Зимов. В отличие от других он-то чувствовал, что я говорю не просто так.

– Попробуйте подвесить стержень из кремния на соответствующей нити и двигайте индукционные катушки не горизонтально, а сверху вниз.

– Так ведь расплав капать будет.

– Не обязательно, – вмешался академик. – Вы забыли о поверхностном натяжении. Сделайте стержень достаточно тонким, и капля будет просто висеть внизу. Товарищ Северова предлагает вполне разумный вариант.

При этом все на меня уставились, а я густо покраснела. И чего вмешалась? Нужно было сказать то же самое, но лично Зимову. Говорил же Трофимов, что сидеть нужно тихо. А теперь поздно пить боржоми.

Снова взял слово Геништа:

– Скажите, Андрей Леонидович, а не может быть так, что частотные характеристики зависят от способа создания триодов? Вы не варьировали способы соединения полупроводников разных типов?

– Нет, Евгений Николаевич. На это тоже пока нет сил.

– Давайте перейдем к приборам, – предложил Геништа. – Очень хочется руками пощупать.

Все встали из-за столов и подошли к столикам с приборами. Все, кроме Йоффе. Он почему-то предпочел подойти ко мне.

– Анна Петровна. Что вы окончили, кроме спецкурсов вашего наркомата?

– Уважаемый Абрам Федорович. Открою небольшую тайну – спецкурсов я как раз и не заканчивала. А справку о моем образовании вы можете получить, обратившись к нашему наркому.

– Уели, – добродушно засмеялся Йоффе, – но теперь я, по крайней мере, понимаю, почему на это совещание от наркомата прислали именно вас.

– Вы правильно понимаете, товарищ академик. А что скажете про это открытие?

– Подождите несколько минут. Сейчас все выскажутся, и я в том числе.

Все вернулись за стол, и Йоффе взял слово:

– Товарищи. В первую очередь я должен упрекнуть товарища Зимова, который несколько ввел нас в заблуждение. По сути, здесь нам представлены не одно, а два открытия: полупроводниковые триоды и метод получения чистых полупроводников. Лично я пока не берусь судить, какое из этих открытий важнее, но очевидно, что без получения чистого исходного материала дальнейшие работы в этом направлении имели бы весьма смутные перспективы. Поэтому хочу внести следующее предложение, точнее, несколько предложений. Первое. Признать то, что нам рассказал и продемонстрировал товарищ Зимов, двумя важными научными или, скорее, научно-техническими открытиями. Второе. С учетом того, что проблема производства полупроводниковых триодов нуждается в тщательной проработке, создать специальный отдел по полупроводникам, например на заводе, где работает товарищ Геништа. Третье. На Ленинградский завод электронных приборов передать описание метода зонной плавки для организации серийного производства таких устройств. Четвертое. Теоретическую проработку данного открытия мой институт готов взять на себя. Пятое. Общую координацию работ возложить на товарища Зимова. Просить руководство МЭИ расширить штат его лаборатории. Шестое. Поручить присутствующим здесь руководителям НИИ радиотехнической направленности самим подготовить предложения об участии в этих работах. С ходу они, может быть, не готовы сделать такие предложения. Седьмое. Сообщить в Наркомат ГБ об исключительной важности и перспективности этих работ. Пусть там тоже принимают соответствующее решение. Есть у кого-нибудь замечания, дополнения?

Все загудели, стали переговариваться, но через несколько минут пришли к общему мнению, что академик все изложил достаточно точно и полно и на данном этапе дополнять нечего. На этом совещание закончилось.

Я вскочила и громко напомнила:

– Товарищи, прошу не забыть про тетради и конверты. Сейчас товарищ Ковалев будет их собирать.

Академик Йоффе первым сдал свой конверт и опять подошел ко мне:

– Анна Петровна, будете в Ленинграде – милости просим. Вот мои телефоны. – Он протянул мне листок со своими координатами.

– Абрам Федорович, – чуть не плача, подбежал к нему Ковалев. – Нельзя здесь делать никакие записи.

– Ничего страшного, товарищ Ковалев, – взяла я академика под защиту. – Это не записи, а адрес и телефон товарища Йоффе. Можете посмотреть сами.

Ковалев посмотрел, вздохнул, покачал головой, но отошел.

– Спасибо за приглашение, Абрам Федорович. Буду в Ленинграде – обязательно свяжусь с вами.

Я распрощалась со всеми и снова подошла к Зимову:

– Поздравляю вас, Андрей Леонидович. Было очень интересно, и даже я все поняла.

– Издеваетесь?

– Ни в малейшей степени. Вы, и только вы. И рассказывали очень доступно. Вот через пару лет поступлю в МЭИ и не пропущу ни одной вашей лекции.

– А почему так не скоро?

– Есть свои причины. А пока не подскажете, где тут можно прилично пообедать? Я страшно проголодалась, а еще работать и работать.

– За углом есть диетическая столовая. В ней неплохо кормят. В квартале отсюда – ресторан. Он дорогой, но говорят, что кухня там отличная.

– Знаете что, Андрей Леонидович? Я сейчас вас арестую и отведу в этот ресторан. Там мы отметим ваше выступление. Расходы беру на себя.

– Анна Петровна, это неудобно.

– Уважаемый товарищ Зимов. Неудобно будет, если вы попробуете надеть брюки через голову. А отказать даме, да еще представителю органов, не име ете права. Одевайтесь, гражданин.

– Да что тут надевать. Вот он я. Только предупрежу на кафедре.

Зимов исчез на несколько минут и появился какой-то приглаженный. Даже галстук успел раздобыть.

– Все, я готов.

– Веди, Вергилий.

– Вы и Данте читали, Анна Петровна?

– Да, сидели как-то в засаде, делать было нечего. Вот и прочитала всю «Комедию»[3]3
  В «Божественной комедии» Данте Алигьери Вергилий был проводником по Аду.


[Закрыть].

Зимов, кажется, понял, что я его немного приколола, но не обиделся, а усмехнулся.

В ресторане я посмотрела цены и, поняв, что сильно не обеднею, сделала заказ. К удивлению официанта, без вина.

– И мне, и моему коллеге еще сегодня на работу, – пояснила я официанту. – Так что пьем только минералку, а в конце – кофе.

Вдруг взгляд Зимова стал несколько озадаченным. Я оглянулась и увидела, что в ресторанный зал входит академик. Ну конечно. Где же еще приезжему академику обедать, как не в хорошем ресторане. Он, понятное дело, заметил нас и бодро двинулся к нашему столику.

– Примете еще одного едока?

– Кого другого – нет, а вас с удовольствием, Абрам Федорович. Так, Андрей Леонидович?

– Да, конечно. Для нас это большая честь.

– Бросьте все это. Не на заседании. Еще раз поздравляю.

Тут я приложила палец к губам. Йоффе понятливо кивнул.

– Но я не знал, что вы уже раньше были знакомы.

– Абрам Федорович! А кто весь сегодняшний курултай организовал?

– Да, конечно. Совсем забыл. Ну где же этот официант? За нашими обсуждениями я зверски проголодался. Что, вы совсем не пьете? А, понимаю, на службе. А я от бокала вина не откажусь. Привык еще в Германии.

– Знаете, – не выдержала я. – Никак не могу поверить, что сижу за одним столом с человеком, который общался с Эйнштейном, Резерфордом, Рентгеном и многими другими известнейшими физиками.

– Вижу, Анна Петровна, вы неплохо знакомы с физикой.

– В школе хорошо училась. Я даже знаю, что на самом деле рентгеновские лучи придумал еще Иван Грозный.

– Это как? – оторопел Йоффе.

– А помните, Абрам Федорович, что Иван Грозный говорил своим боярам: «Я вас, шельмы, насквозь вижу».

Зря я это сказала во время еды. Пришлось обоим мужикам крепко стучать по спинам, так как они дружно подавились.

– Ох, Анна Петровна, – сквозь слезы наконец выговорил Зимов. – Предупреждать же надо.

– Извините, товарищи. Не подумала. Исправлюсь. Дальше буду есть молча.

– Жаль, что Рентгена уже нет, – отдышавшись, сказал Йоффе. – А то я бы его повеселил. Но в очередном письме Эйнштейну обязательно расскажу этот анекдот.

Глава 5

Милая беседа так меня увлекла, что я не заметила, как идет время. А когда посмотрела на часы – ой, мамочки! Уже четвертый час, а в шестнадцать мне надо быть в наркомате. Быстро заглотала кофе, буквально впихнула в руки Зимова деньги за нас двоих, как обещала. Попрощалась с Йоффе, сказав, что у меня еще срочные дела, и рванула в наркомат. Так как время поджимало, пришлось ловить такси. Впрочем, тут таксисты, не в пример нашим, люди солидные и вежливые. Меня быстро довезли до площади Дзержинского, и осталась еще пара минут, чтобы отдышаться и привести себя в порядок.

Внизу, у часового, меня ждал Трофимов.

– Как прошло совещание?

– На мой взгляд, хорошо. Согласовали резолюцию, в которой отметили важность даже не одного, а двух открытий (самого полупроводникового триода и метода получения чистых полупроводников), и распределили, кто, что и как будет делать. Академик Йоффе взял на себя теорию.

– Это хорошо. Кому, как не ему. Значит, поддержали.

– Полностью.

– Товарищ Берия будет доволен. Он почему-то придает этому направлению большую важность. Теперь скажите, вы пообедали?

– Да, причем в очень хорошей компании: с Йоффе и Зимовым.

– Анна Петровна, а кто платил за обед?

– За нас с Зимовым я, а академик за свой обед заплатил сам.

– Счет вы, конечно, не взяли?

– Нет, даже и не думала.

– Это я виноват – не предупредил вас. Если сотрудник НКГБ обедает с нужными людьми в ресторане, то ему бухгалтерия эти расходы оплачивает. Нужно только обязательно предоставить счет из ресторана. Счет покажет, что вы там обедали не одна, а с кем-то. Этот счет вы предъявляете своему начальнику, он подписывает, после чего идете в бухгалтерию и получаете деньги. Иногда, если заранее известно, с кем и где будете обедать, то деньги можно получить авансом, но потом все равно за них нужно будет отчитаться чеком. Ладно, на будущее учтите, а сейчас идемте к товарищу Берии. Через несколько минут у него закончится совещание, и он вас примет.

При этих словах Трофимов как-то странно на меня посмотрел. Я сделала вид, что ничего не замечаю.

Мы поднялись на второй этаж и подошли к знакомому кабинету. В это время дверь открылась, и оттуда выскочил какой-то взъерошенный мужик лет сорока в форме НКГБ с тремя ромбами. Я чуть было не отдала ему честь, но спохватилась, что в платье и без головного убора честь не отдают, поэтому просто вытянулась в струнку. Мужик только мазнул по мне взглядом и поскакал дальше. Трофимов слегка улыбнулся и кивнул, чтобы я заходила.

Берия сидел за столом и читал какую-то бумагу. Я вошла и отрапортовала:

– Здравия желаю, товарищ народный комиссар.

– Здравствуйте, товарищ Северова. Проходите, садитесь.

Я села на некотором расстоянии от наркома. Он отложил бумагу в сторону и посмотрел на меня:

– Как прошло совещание, Анна Петровна?

Я повторила то, что уже рассказала Трофимову.

– Это очень хорошо. Особенно то, что все единодушно поддержали предложенную резолюцию. Значит, вы сообщили Зимову действительно важную информацию. А как лично вы считаете: сумеем мы быстро наладить производство этих приборов и радиостанций на них?

– Из тех материалов, которые я в свое время читала, помню, что от первых транзисторов (так их называли в моем прошлом) до промышленного применения прошло несколько лет. Сам эффект открыли в 1947 году, а серийные транзисторы появились только через три или четыре года. Но мы уже знаем, в каком направлении двигаться, и, кроме того, это направление будет развиваться при полной поддержке государства, а не на деньги частной, хотя и крупной, компании. Я полагаю, что пройдет около года. Но тут есть еще один важный аспект, о котором я пока никому не говорила.

Берия вопросительно посмотрел на меня.

– Дело в том, что на основе этих полупроводниковых устройств можно создавать специальные машины, которые с огромной скоростью смогут производить сложные арифметические вычисления. Те расчеты, которые сейчас, например за месяц, выполняют большие группы людей, одна такая машина сможет выполнить за несколько минут. Вы, наверное, видели мой калькулятор.

Берия кивнул.

– Так вот в таких калькуляторах использованы в большом количестве подобные полупроводниковые устройства. Понятно, что такие калькуляторы мы сможем делать еще не скоро – до появления соответствующих технологий может пройти несколько десятков лет, – но выпуск более крупных и не таких быстрых смогли бы начать через три-четыре года, если бы не будущая война. И в этом направлении у меня есть неплохие знания.

– Я понял вас, – сказал Берия. – Позже мы обязательно поговорим об этом, но теперь перейдем к другому, более срочному вопросу. Возьмите эту папку.

С этими словами он передал мне картонную папку с завязками, в правом верхнем углу которой стояли три крупные буквы: «ОГВ». «Особой государственной важности, – вспомнила я инструктаж майора Григорьева. – Разрешение на знакомство с такими материалами может давать только нарком». По центру была надпись «Маша». Под надписью стояло слово «Дата», но сама дата отсутствовала.

– Посмотрите, что там внутри. Я разрешаю.

Я развязала тесемки и открыла папку. В ней лежала средней толщины тетрадь (в мое время такие в магазинах стоили около тридцати – сорока рублей). Слева, у корешка, были проделаны две дырки и через них продета толстая нитка или, если хотите, тонкая веревка. Эта нитка-веревка была завязана, приклеена к обложке тетради, и сверху стояла печать. Такая система не позволяла развязать нитку и незаметно вырвать пару листов. На обложке тетради в самом центре тоже была надпись «Маша». И тоже под названием стояло слово «Дата». В верхнем правом углу обложки тот же гриф секретности «ОГВ». Я посмотрела на Берию. Он кивнул. Я открыла тетрадь – там только пустые страницы. Правда, в правом нижнем углу каждой страницы проставлен ее номер, начиная с первой. Ох, только не это, мелькнуло у меня в голове. Видимо, Берия прочитал мои мысли, ехидно усмехнулся и сказал:

– Вы все правильно поняли, товарищ Северова. Это ваша рабочая тетрадь. И Маша – ваш рабочий псевдоним, которым вы будете подписывать все ваши документы, попадающие под гриф «ОГВ». А теперь слушайте внимательно. Сейчас товарищ Трофимов отведет вас в отдельный кабинет, в котором вас никто не сможет побеспокоить. Там вы должны вспомнить все, что проходили в школе, что читали в книгах или слышали от ветеранов про нашу войну с Германией. Даты, сражения, успехи и поражения, предполагаемые причины неудач. Короче, все. Советую разделить материалы. Сначала только даты и события. Потом все оценки и мнения. Отмечайте, с чем полностью согласны, с чем – частично, а что просто пересказываете. Пока все не напишете, из этого здания не выйдете. Задание понятно?

– Понятно, – вздохнула я.

– Вот вам один из двух ключей от сейфа, стоящего в том кабинете. Второй ключ будет у меня. И вот печать. – Он протянул мне маленькую металлическую печатку. – Документы не оставлять без присмотра ни на минуту. Нужно выйти – все собрали, положили в сейф, сейф заперли и опечатали. Устали, хотите подремать – все то же самое. Кабинет в процессе работы изнутри запираете на задвижку. После окончания работы принесете папку лично мне. Потом ключи от кабинета и сейфа, а также печать сдадите начальнику секретного отдела. Трофимов покажет.

– Товарищ Берия, – буквально взмолилась я. – Можно сначала я сбегаю в магазин и куплю авторучку-самописку? А то очень трудно писать и все время макать перо в чернильницу.

Тут Берия еще раз усмехнулся:

– В том кабинете будет письменный прибор. Там две самописки и пресс-папье для промокания. Захотите поужинать – все спрячете и пройдете в нашу столовую. После 21:00 будет работать только буфет. Чай с бутербродами там всегда есть. Трофимов проводит. Он сегодня дежурный. Напоминаю, что он о вашем происхождении не знает. Да, и еще… Писать будете на листах только с одной стороны и через строчку. Справа оставляйте поля не менее двух сантиметров. Если нужно будет что-то вставить в уже написанное, то на полях делайте сноски. Любые черновые записи тоже только в тетради. Если решите что-то удалить, то просто перечеркните красным карандашом. Идите работайте.

Я вышла с папкой, ключами и печаткой и уныло поплелась за Трофимовым сначала на третий этаж, а потом по коридору до нужного кабинета. Трофимов отпер дверь и жестом гостеприимного хозяина пригласил войти. Первое, что бросилось в глаза, – большой массивный стол. По размерам он если и уступал столу в кабинете наркома, то не намного. По центру стола располагался опять-таки массивный письменный прибор. Рядом пресс-папье и три телефонных аппарата. За столом стоял массивный стул с подлокотниками, а перед ним – несколько стульев, наверное для посетителей. В углу стоял средних размеров сейф. В противоположном углу комнаты была дверь. Я положила папку на стол, потом спохватилась, снова схватила ее и, сунув под мышку, пошла к той двери. За ней оказалась еще одна комната – небольшая, с диваном и тумбочкой, на которой стояло уже только два телефона. Из нее еще одна дверь вела в небольшой туалет.

Мамочки, чей же это был кабинет? Так как мне его предоставили без проблем, о судьбе прошлого хозяина вопросов даже не возникло, что тут же подтвердил Трофимов:

– Раньше в этом кабинете работал один из заместителей Ежова. Сейчас он там же, где и его начальник.

Все понятно, расстрелян. А его кабинет временно стал моим. Хорошо, что только временно, а то недолго и заразиться судьбой старого хозяина.

– Анна Петровна, вот ключи от кабинета. Ключ от сейфа и печать вам дал товарищ Берия. Обратите внимание на телефоны. Самый левый – городской. Средний – для связи со мной. Снимете трубку и наберете 2-11. Самый правый не трогайте. Это правительственный.

– А если он зазвонит?

– По нему может позвонить только кто-то из членов правительства. Если этот телефон вдруг зазвонит, то снимете трубку и скажете: «Северова слушает». После этого внимательно все выслушайте. Если будут какие-то приказания, то не выполняйте их, а ссылайтесь на товарища Берию. Только он может вам что-то приказать. До того как выйти из кабинета, все документы в сейф и сейф опечатать. Потом запираете кабинет. Когда все закончите, позвоните мне. Я подскажу, что и как нужно сделать. На всякий случай напоминаю, что, кроме этой работы, за вами отчет по сегодняшнему совещанию. Для отчета возьмете чистые листы бумаги и простую папку. Все это найдете в ящиках стола. Желаю успеха.

С этими словами Трофимов вышел, оставив меня в одиночестве и в сильнейшей тоске. А как удачно день начинался!