Текст книги "И в шутку, и всерьёз"

Михаил Хвиливицкий
И в шутку, и всерьёз

Моей жене, детям и внукам с любовью посвящается

К читателю!

Михаил Хвиливицкий будет рад получать письма от читателей книги.

Ему вы можете написать по адресу: [email protected]

Часть 1
ДЕТСТВО

Детство

 
Я передал себе в наследство
И в сердце я ношу втуне
Несостоявшееся детство —
В тылу, в глуши, не на войне.
Там откосы гор из красной глины,
Синий лес и светлая река,
Дни там коротки, а ночи длинны,
И вестей там ждут издалека.
Провода уходят в никуда
И приносят письма ниоткуда.
В том краю не ходят поезда,
И живут там в ожиданьи чуда.
Висят над омутом стрекозы,
Плывут по небу облака,
И к горлу подступают слезы
Без видимых причин – пока.
 

Деревня

 
Приведет тебя в деревню стежка.
Не широкий путь, а лишь стезя.
Погрустим о прошлом хоть немножко.
Ведь вернуться нам туда нельзя.
Мир был прост, понятен и приятен —
Я умел тогда его приять —
Тот же мир, что нынче необъятен,
Да и не пытаешься объять.
Состоял он из простых понятий:
Кружка, чашка, ложка, миска щей —
Мир без добавлений и изъятий,
Мир из безыскусственных вещей.
Помнишь запах сена, запах хлеба?
Помнишь вкус парного молока?
Помнишь это, помнишь то? Hе помнишь…
Память, очевидно, коротка.
 

Ночью

 
Облака по небу
За луною мчатся.
Хорошо в кровати
На волнах качаться.
Многое нечетко,
Многое невнятно,
Многое в конечном
Счете непонятно.
Ночью лучше слышно,
Ночью лучше видно,
Ночью все понятней,
Ночью больше стыдно.
Так, ты вдруг увидишь
Сам себя воочью —
Сам собой бываешь
Только длинной ночью.
 

Сны

 
Никогда не знаешь,
Сон это иль явь.
Берег отдаленный
Не достигнешь вплавь.
Сладкие мечтанья
Длятся без конца.
Тают очертанья
Дивного лица.
Вдруг истошным криком
Выкликает выпь —
Мутные картины
Покрывает зыбь…
 

Ненастье

 
Беспрестанное ненастье,
Ивы гнутся на ветру.
Неприкаянное счастье
Не пристало ко двору.
 

Вождь и учитель

 
Полночь пробили куранты,
Гимн разнесся по стране.
За кремлевскою стеною
Свет горит в одном окне.
Лишь одно окошко светит
В этот тихий поздний час.
Могут спать спокойно дети —
Сталин думает за нас!
Пусть пол-Ленинграда в развалинах
И в школе нам трудно согреться —
Спасибо великому Сталину
За наше счастливое детство!
 

Гимназист

 
На пригорке вырос клен,
Лист осенний красен.
Если б не был я влюблен,
Был бы мир прекрасен.
Если б не был я таким,
Если б был красивым,
Был бы результат иным —
Стал бы я счастливым.
С ней, как будто не знаком,
Шел бы я раскованно,
Только раз взглянув мельком
Заинтересованно.
 

Воробей

 
По-над лесом, по-над бором,
По-над сломанным забором,
По-над крышей, по-над лужей,
Знойным летом, зимней стужей —
Утомился что-то я,
Пожалейте воробья!
 

Часть 2
ГРЕЗЫ

Грезы

 
Дождь прольется в ночь, стуча по крыше.
Свежий ветер распахнет окно.
Прошуршат в тиши под полом мыши.
Снится постоянно все одно:
Будто ты пришла хоть на немножко
И присела на кровать мою.
На постель мне мягко вспрыгнет кошка,
Сказку промурлыкает свою.
Пред тобою я всегда в ответе,
Хоть тебе и не дарил я роз.
Ты придешь ко мне в вечернем свете
В платье, сотканном из паутины грез.
За окном под утро стихнет ветер.
Смолкнут отголоски дальних гроз.
Ты же мне оставишь на рассвете
Лишь подушку, мокрую от слез.
 

Козьме Пруткову

 
«Вянет лист, проходит лето,
Иней серебрится.
Юнкер Шмидт из пистолета
Хочет застрелиться».
«Кому мороз, кому жара,
Не будем притворяться,
Мне по делам бежать пора,
Вам, может быть, стреляться.
Вы свой забыли пистолет,
Возьмите, если нужен,
И проживите до ста лет,
А я теперь простужен».
«Какой привет – такой ответ,
И день стоит морозный.
А Вам спасибо за совет
И пистолет бесхозный!»
 

Море

 
Все шумит, все бьет о берег море.
За волной опять бежит волна.
Нет для волн ни радости, ни горя:
Только бег, и шум, и – тишина.
Брось, не суетись: все в мире тщетно,
Не вернется это никогда,
То, что было на песке заметно,
Все смывает навсегда вода.
Брось, оставь, не нужно суетиться,
Все проходит в жизни без следа,
Только время неустанно мчится,
Вечно лишь одно – вода!
 

Театр

 
Прихожие, фойе и коридоры
Полны. Стремясь не упустить момент,
Театр штурмуют лучшие актеры,
Стараясь получить ангажемент.
Контракт готов, себе уж знают цену,
И, наведя последний марафет,
В антракте перед выходом на сцену
Они спешат, конечно же, в буфет.
На улицу выходят из театра,
Но не спешат отбросить антураж
Ромео, Брут, Отелло, Клеопатра
И просто характерный персонаж.
Поверьте мне, я не сгущаю краски:
Дурак, болтун, любовник и злодей
Так в роль вошли, что не снимают маски.
Театр абсурда – общество людей!
 

Хризантемы

 
Отцвели хризантемы
В саду, что на грядке,
И цветов больше нет
В этом самом саду.
Ну а грядки травой
Заросли в беспорядке.
Что я в жизни искал,
Все никак не найду.
 

Стансы

 
Чьи-то облики мелькают,
Но всегда они при мне,
Что так часто возникают,
Когда я наедине.
Где шаги мои так гулки,
Ты их только позови,
В каждом темном переулке
Возникают визави.
Возникают и сникают,
Чтоб опять явиться вновь.
Они мне напоминают
Безнадежную любовь.
Мысли роятся про старость,
Про завистливых невежд,
В жизни что не состоялось —
Крах свершившихся надежд.
 

Ф. И. Тютчеву

 
«Ты скажешь: ветреная Геба,
Кормя Зевесова орла,
Громокипящий кубок с неба,
Смеясь, на землю пролила…»
Лирики пропали,
А вчера с зарей
Спутник запускали,
Бомбу все взрывали
Вон за той горой.
Заменили мифологию
На сухую технологию!
 

Часть 3
ТВОИ ГЛАЗА

Весна

 
Верю я, опять придет весна,
Снова будет все вокруг в цвету.
Пусть тогда мне будет не до сна:
Встречу наконец свою мечту.
Сердце пусть сильней стучит в груди,
Пусть поет: «Ко мне пришла любовь.
На свиданье ты скорей приди,
Дай взглянуть в твои глаза мне вновь!»
 

Признание

 
Я Вас любил —
А что мне было делать?
О Вас мечтал —
И кто поверит мне?
Являлись мне во сне
В одеждах белых
И без одежд —
Так прямо – при луне.
 

В джунглях

 
По земле слонялся я беспечно,
Никого серьезно не любя.
Так бы продолжалось бесконечно,
Если б я не повстречал тебя.
Завлекла, зазвала, заманила,
В джунгли страсти ловко завела.
Походя меня назвала милым,
Незаметно за руку взяла.
Нет мне в джунглях никогда покоя,
По лианам я скакать готов,
Но зато я знаю, что такое
Аромат тропических цветов.
Понимаю я зверей прекрасно,
Говорить с людьми мне недосуг.
Видимо, слоняюсь не напрасно
В девственном тропическом лесу!
 

Сочи

 
Сводит девчонок с ума поневоле
Одуревающий запах магнолий.
Беглые встречи, смутные речи —
Сникли под платьем безвольные плечи.
Черные очи, темные ночи —
Слились в экстазе курортные Сочи.
Жизнью измучен, жить не научен,
Правит Судьбой незатейливый Случай.
 

Разрыв

 
Листья опадают, годы мчатся —
Снег, иль дождь, иль вешняя вода —
Нам с тобою больше не встречаться,
Не любить друг друга никогда!
 

Поиски

 
У той глаза огромные
И брошка на груди,
У этой – вздохи томные
И в кудрях бигуди.
И все в ней завлекательно:
И шляпа, и пальто.
А смотришь повнимательней —
Типичное не то.
Посмотришь, всюду женщины,
Шарман, одеколон.
Но та, что предназначена,
Одна на миллион!
 

Избраннице

 
Ты мне предопределенна,
Будешь мне детей рожать.
Знать, во всей большой Вселенной
Мне тебя не избежать!
 

Твои глаза

 
В твоих глазах моя улыбка,
Моя печаль.
В твоих глазах всегда все зыбко,
Все невзначай.
Мелькнет в твоих глазах порою
Моя слеза,
И ничего они не скроют —
Твои глаза.
С тех пор, как мы уже с тобою
Одна семья,
В глаза друг друга смотрим двое:
И ты, и я.
 

Ирма в БАН

 
Как-то утром спозаранку
Побежала Ирма в баньку.
Год почти прошел, и в ночь
Родила нам Ирма дочь.
А мораль: в ту баню, знать,
Есть кого еще послать!
 

Ревность

 
Он все при ней лежал,
Объят дрожаньем.
Конечно, мог он встать,
Но он лежал.
Снедаем был он,
Как всегда, терзаньем,
Решая, кто кому —
Принадлежал.
Когда на сердце
Солнце, мрак иль тучи,
Не задает себе он впредь
Вопрос иной,
И лишь один вопрос
Его все время мучит:
«Была ли в мыслях ты
Той ночью
Лишь со мной?»
Есть в мире много тайн,
Мужчинам недоступных.
Мы никогда не в силах
Все узнать.
И до конца
В сомненьях неотступных
Мы ввек не сможем
Женщину понять.
 

Часть 4
ВЬЮГА

Вьюга

 
Бьется в окна снега крошево,
Оседает на стекло.
Закружило, запорошило,
Забросало, занесло.
Замела метель, завьюжила,
Наметала кружева.
Как снаружи, мысли кружатся,
Заплетаются слова.
 

С. А. Есенину

 
Все вокруг запело, закружило,
Снегом запорошило пути.
Не могу добраться я до милой,
Не могу дорогу к ней найти.
Не могу в себе я разобраться,
А кругом бескрайние снега.
Не могу я с мыслями собраться —
Снова воет на сердце пурга.
 

Отчаянье

 
Не сложилось, не соткалось,
Не собралось, не сошлось.
Видишь, что со мною сталось,
Как во мне отозвалось?
Постоянная усталость
Гложет сердце исподволь.
Все, что в жизни мне осталось,
Лишь свою лелеять боль.
Все во мне перегорело:
Страсть и радость, гнев и злость.
В поле – рожь под снегом белым,
На погосте ворон – гость!
 

Похмелье

 
Все тропинки белые,
Снег замел следы —
Что я ни поделаю,
Не прогнать беды.
Не вернуться к прошлому,
Не забыть тебя —
Забулдыге пошлому
Все б пропить, любя.
Средство есть чудесное —
Подойдет вполне —
Всем давно известное
«Истина в вине!»
Зелье отворотное —
Извини-позволь —
Ощущенье рвотное
И под сердцем боль.
Небо опрокинуто,
Всем я – господин.
Под забором кинутый
Вновь лежу один!
 

Прожигатели жизни

 
Ни пощады нам, ни мщения,
Мы не любим звонких слов,
И не просим мы прощения,
И не пишем мы стихов.
Мы работаем без тщания,
Наше кредо – наплевать.
Раздаем всем обещания —
Все равно ведь вымирать.
Мы не пишем завещания,
После нас – ну хоть потоп,
Прожигаем жизнь с отчаянья,
А затем – ложимся в гроб!
 

Старость

 
Утлая избушка,
Изгородь и грядка.
В горнице старушка
Пьет чаек вприглядку.
Самовар не ставлен,
Кипяток из печки,
Воду наносила
Из соседней речки.
Ставни не закрыты,
Дым над крышей тает.
Пес глядит сердито
И на пришлых лает.
На крыльце намедни
Чуть не провалилась,
Луг давно не кошен,
Крыша прохудилась.
Нету все покоя.
Съехали соседи.
Волки ночью воют,
А в лесу – медведи.
 
 
Называли ведьмой,
Обзывали стервой.
Помнит, на деревне
Девкой была первой.
Б-г не прибирает,
Дети позабыли.
Тихо вспоминает
Небыли и были.
Без платка, седая,
Вдаль все смотрит тихо,
Уж не ожидая
Ни добра, ни лиха…
 

Ваня

 
Лежит Ваня на кровати
Уж, наверно, третий день.
Домогался председатель:
«Ванька, валенки надень.
Только скирду накидаешь,
Запишу те трудодень!»
Манька тоже приставала:
«Вань, пошли на сеновал!» —
Хоть для этого сначала
Он ей повод не давал.
Только Колька без разгона
Снял с повестки дня вопрос —
Он стаканчик самогона
Иван Дмитричу поднес!
 

Катя

 
Был купец он, не корчмарь, не
Брадобрей —
Воспитал он трех прекрасных
Дочерей.
Как-то раз купец собрался
На торги —
Напекла жена в дорогу
Пироги.
«Ты, отец, себя в дороге
Береги.
Привези мне из сафьяна
Сапоги!»
«Ты, сестра, так много просишь,
Помолчи.
Сарафан мне привезите
Из парчи!»
Только младшенькая Катя
Все ха-ха:
«Привезите вы мне, тятя,
Жениха!»
Затянул подпругу туго,
В руку хлыст —
Слышал он в лесу разбойный
Дикий свист.
Путь был длинный, трудный, долгий —
Б-г пронес —
Вдоль саней бежали волки
Десять верст.
С чем поехать на торги не
Прогадал —
Весь товар в тот день удачно
Распродал.
К вечеру купец остался
Не у дел.
Поустав, в трактире местном
Он сидел.
Выручку за день торговый
Проверял
И в тот миг он вдруг сознанье
Потерял.
Видят, человек в достатке
Занемог —
Обобрали и прогнали
За порог.
На снегу тогда в горячке
Он лежал.
Повезло – извозчик мимо
Проезжал.
Был калекой тот извозчик
С ранних лет —
С лошаденкой в путь отправился
Чуть свет.
Позабыл тогда извозчик
Свой извоз,
Подобрал купца, домой к себе
Отвез.
Хоть не средь волков тот был, а
Средь людей —
Без саней остался он, без
Лошадей.
День-другой купец у возчика
Прожил,
Тот свезти его обратно
Предложил.
Когда дальний путь остался
Позади,
Парню наш купец сказал: «Ты
В дом зайди!»
Катерина вся вдруг стала
Не своя —
Гостю тихо прошептала:
«Я твоя!»
Отцу в пояс поклонилась:
«Вы, отец,
Нас скорее отведите
Под венец!»
Катя, видно, твердо знала
Свой секрет,
Как прожить счастливо с мужем
Много лет.
И без лишних разговоров,
Без затей —
Родила ему одиннадцать
Детей!
 

Часть 5
РАССТРЕЛ

Расстрел

 
Меня разбудили в середине ночи.
Привели дворника, чтоб он был понятым.
Во время обыска он стоял у двери и смущенно мял в руках свою шапку.
Следователь говорил о вещах мне неизвестных и совершенно непонятных.
Они требовали, чтоб я подписал протокол допроса. Они били меня, но я отказался.
Члены тройки прочитали мне обвинительное заключение. В нем было сказано, что я – враг народа.
Назавтра мне сообщили, что приговор подписал нарком Ягода.
Нужно написать товарищу Сталину!
За мной пришли на рассвете.
Меня вывели во двор и поставили к стенке.
Расстрельная команда была уже там.
«Именем революции, огонь!»
В синем-синем небе носилась какая-то маленькая пти…
В тюрьму не бросили меня
И даже не сослали,
Но не успел родиться я —
Как душу расстреляли.
Теперь уж я в кредит живу,
Мой каждый шаг предписан,
А мой смертельный приговор
Давно уже подписан.
Проходит мимо жизнь моя.
Хоть их и не зову,
Картины эти вижу я
Как будто наяву:
Куда меня ни заведет
Мой бренный путь земной —
Расстрельная команда ждет,
Стоит передо мной.
 

Лагеря

 
Глядь, по всей стране великой —
Сразу после Октября —
Незаметно и безлико
Расплодились лагеря.
Можем безнаказанно творить,
Дышится легко на вольном ветре.
Есть с кем по душам поговорить
Только на сто первом километре.
Мы страну родную прославляем,
Где живем мы счастливо вовек.
Никакой другой страны не знаем,
Где так вольно дышит человек!
 

Не вступай

 
Быть сам собой снаружи и внутри
Всегда старайся
И ни к кому и никогда не при —
Соединяйся!
Власть они когда-то захватили.
Думают, что честь им и хвала.
Дорогой ценою заплатили
За объедки с барского стола.
Не вступай, но если они спросят,
Ты не трать на это лишних слов.
Говори: «Давно уж я готовлюсь,
Но пока вступить я не готов!»
 

Голоса

 
Сел в самолет заядлый псих.
Не разгадаешь мигом
Не то, что сел, а то, что был
Тот человек со сдвигом.
Шизофрения это, что ль?
Совсем не чудеса:
Он начал слышать исподволь
Чужие голоса.
Те голоса ему сродни,
Хоть глушат их подряд.
Но вдруг он понял, что они
Нам правду говорят.
Обман во всем, обман ведь тут.
Зачем нам притворяться?
Коль эти голоса нам лгут,
Чего нам их бояться?
Вокруг воздушный океан,
Писать он начал стих:
«Кругом туман, во всем обман,
Но сердца стук не стих!»
А голос внутренний велел,
Твердил: «Давай, твори!
Ведь все равно ты не у дел
До утренней зари!»
Газеты, радио, кино,
Искусство и культура
Долбят все время лишь одно,
Но то – макулатура.
Мы лжем, как требуют от нас,
Верны своей отчизне,
Ведь каждый день и каждый час
Наш страх – наш образ жизни.
 

Стукачи

 
На сегодня будет тема:
В мире лучшая система
Та, которая давно
И в газетах, и в кино.
От Москвы и до окраин
Человек всему хозяин.
Агрономов и врачей
Превратили в стукачей.
Стали мы вконец издерганы.
Пригласили меня в органы.
Говорят мне: «Значит вот,
Вы – советский патриот.
Сообщайте нам подряд,
Чего люди говорят.
Кто язык вдруг развязал,
Кто чего и как сказал».
Отвечаю: «Что вы, что вы!
Я бы был, конечно, рад,
Только ведь при мне такого
Ничего не говорят».
Как десятерых позвали,
Уж троих завербовали.
Это вам не трали-вали:
Армию образовали,
Что количеством вравне
Целой западной стране.
Есть всегда у них в активе
В каждом нашем коллективе
Некто, кто на их запросы
Вмиг на нас строчит доносы.
В школе, в поле или в тире,
В коммунальной ли квартире —
Есть учитель, есть строитель,
Есть один осведомитель.
Если в гости мы приходим,
Там его всегда находим.
Хоть кричи ты, хоть молчи,
Но везде есть стукачи.
Те, которые кричат,
Те и больше всех стучат.
Ну а те, кто лишь молчат,
Те не менее стучат.
Хочешь смейся, хочешь плачь —
Как узнать тут, кто стукач?!
 

Дефицит

 
Плавим мы так много стали,
Добываем антрацит,
Но искусственно создали
Беспросветный дефицит.
Скоро мы в своей отчизне
Будем жить при коммунизме.
Хоть еще не коммунизм,
Но уже – социализм.
Люди ходят опечалены,
Люди бытом измочалены.
Все решают, как им быть,
Где чего и как добыть.
То, что хорошо живем мы,
Это все, конечно, вздор:
Мы на рынке покупаем
Один красный помидор.
В магазинах пусто тут:
Ширпотреб лишь продают.
Апельсины в магазине
Лишь по праздникам дают.
Нет господ и все мы – слуги,
Продаем свои услуги.
Магазин это иль лавка,
Все идет из-под прилавка.
«Мне изделай холодильник,
Я, конечно, заплачу».
Продавец мне отвечает:
«Позвоню, как получу».
Это нам не чудеса —
Очередь на три часа.
Все втридорога. Свою
Должен я кормить семью.
Ничего и никому я
Просто так не отдаю —
Все, что только лишь могу я,
Я за деньги продаю.
Уничтожили царизм,
Сбросили капитализм,
И сейчас махровым цветом
Здесь цветет социализм!
 

Часть 6
ЭМИГРАЦИЯ

Тройка

 
Перелески, перестрелки,
Птицей-тройкой мчится Русь.
Не заключишь с Б-гом сделки —
Пронесло чтоб, я молюсь.
Перед Б-гом и собою
Я всегда совсем один.
Мчится тройка, жизнь проходит —
Колокольчик дин-дин-дин…
 

Русь

 
Песня пьяная,
Речь бредовая —
Русь рогожная,
Русь кондовая.
Как ножом под дых,
Боль исконная —
Русь сермяжная,
Русь посконная.
Всюду лозунги
Лишь призывные —
Думы вечные,
Неизбывные.
 

Эмиграция

 
Это странно иль совсем не странно,
Только, очевидно, неспроста
Мы меняем города и страны,
Устремляясь в новые места.
Это сложно иль совсем не сложно,
Но, ориентируясь во мгле,
Мы ведем корабль по ярким звездам,
Помечая путь наш по земле.
Это нужно иль совсем не нужно,
Но, за океаны снова мчась,
Из страны в страну кочуем дружно,
Оставляя в каждой сердца часть.
 

Посещение

 
Опять назад помчалось время.
Хоть и остался в жизни след,
Но почему не сбросить бремя
Уже давно прожитых лет?
Ведь зарекался я когда-то:
«Сюда я больше ни ногой».
В календаре иная дата,
Страна другая, я – другой.
Покоя нет, покой нам только снится,
Скитаться мы вовек обречены.
Вокруг в толпе теперь мелькают лица
Тогда своей, теперь чужой страны.
Все вокруг уж стало непохоже,
Вижу все как будто вдалеке.
Говорят по-русски –  только что же? —
На каком-то странном языке.
Отговорили золотые рощи,
Отколосились вешние луга.
С Россией мои счеты стали проще:
Нет мне в стране ни друга, ни врага.
На людей смотрю я отстраненно.
Вижу, с ними мне не по пути.
Знаю я вполне определенно:
Дважды в ту же реку не войти!
 

Часть 7
ВРЕМЯ

Время

 
Время не знает счисления,
В вечность уходят мгновения.
Что всуе в мире начинается,
То всуе же всегда кончается.
Не в силах знать мы наперед
И предсказать заранее,
Когда весь мир наш перейдет
В другое состояние.
Мы знаем, все всегда течет
И все всегда меняется.
Событиями мы зовем
Что только ни случается.
Мы держим в памяти своей
Прибытий ряд, как и убытий,
А время – это способ лишь
Классификации событий!
 

Жизнь

 
А это уж совсем не откровение,
Что жизнь
В сравненьи с вечностью —
Мгновение.
И как бы наша жизнь ни шла,
Уж предков нам не счесть.
Потомкам тоже нет числа,
Когда потомки есть.
Ничто нигде никак не начинается,
На свои круги только возвращается.
А понимать мы это начали едва.
«На круги» здесь ведь – главные слова.
За поколением идет
Другое поколение
И все, что ни произойдет,
То только лишь вращение.
Каждый, кто когда-нибудь родится,
Проживет лишь отведенный срок,
Жизнь же в целом без конца продлится,
Если в этом есть какой-то прок!
 

Бесконечность

 
На небо мы глядим в пути —
На небе звезд не счесть.
Хоть до конца нам не дойти,
Конец ведь где-то есть.
Глядим мы в мощный телескоп,
А все конца не видно,
Глядим мы в точный микроскоп —
Становится обидно.
А ухищрений ведь не счесть —
Мы хитрые, удалые —
Большие бесконечно есть,
Есть бесконечно малые.
Ведь бесконечность – это стать,
Что нам и не проверить,
Ведь до нее нам не достать
И нечем нам измерить.
Мир вокруг нас, конечно, бесконечен.
И пониманьем этим я горжусь,
Но стал бы я спокоен и беспечен,
Когда б я понял, где я нахожусь!
Скажу от первого лица
Неосторожно:
«Коль время длится без конца,
То все возможно!»
Еще могу сказать я вам
Уж всенародно:
«Ведь где-то сможем мы найти
Все что угодно!»
Забудьте все, что я сказал, —
Все это ложно,
Ведь вероятность встреч таких
Совсем ничтожна!
 

Устойчивость

 
Устойчива юла,
Пока она вращается,
И, если тренья нет,
Вращенье не кончается.
Движение планет,
Движенье электронов  —
Вращенье без конца —
И нет других законов.
Коль неподвижно стол стоит,
Стоит и не качается,
Платформа ведь его – Земля,
Ну а она – вращается!
 

Проблема

 
Ты задал задачу себе —
Она тебя в плен захватила.
Всю жизнь тратишь в тщетной борьбе —
Задача тебя победила.
Хоть ищешь решенье свое,
Далек ты все от завершения,
Но знай: постановка ее —
Уже половина решения!
 

Пришельцы

 
Может, на рассвете
Мы еще не встанем,
Прилетят к нам эти:
Инопланетяне.
В комнату проникнут
Сквозь глухую стену,
Вскрикнуть не успею,
Как меня разденут.
По лучу бесшумно
На корабль доставят
И науке ихней
Послужить заставят.
Зонд введут мне в тело,
Чтоб непроизвольно
Я не смог бы сделать
Шаг неподконтрольно.
Все забыть прикажут,
Чтоб я стал спокоен.
Только почему-то
Я обеспокоен.
Ночью мне не спится,
Сны дурные снятся,
Страшно мне ложиться,
Трудно мне подняться.
Мне уж не до шуток,
Говорю серьезно.
Если их я встречу,
Попрошу их слезно,
Чтоб они со мною
В игры не играли,
А меня с собою
Насовсем забрали!
 

Часть 8
ПОСЛЕ МЕНЯ

Стихи

 
Ничего он больше не стыдился,
Понял, не осталось долго жить.
Кем он был, к чему как относился,
Захотел он людям объяснить.
Хоть и жил он жизнью многотрудной
И другие не имел грехи,
Но, открыв в себе талант подспудный,
Исподволь писал свои стихи.
В них привольно колосились травы,
Васильки он мог в них рвать во ржи.
Не было в стихах ни капли правды,
Не было в стихах ни слова лжи.
Если что-то в них и говорится
Будто бы от первого лица —
Это то, что лишь порою снится, —
Повесть без начала и конца.
Ведь не важно, захотят ли слушать, —
Важно все, что лишь хотел сказать,
Облегчить мятущуюся душу
Прежде, чем придется умирать.
Все в одном слилось бы и сошлось бы.
Ничего б он больше не просил,
Кроме лишь одной заветной просьбы:
Только завершить хватило б сил.
И услышал голос тот Всевышний —
Срок ему Он щедро отпустил!