Текст книги "Гардар. Книга вторая"

Глава 7

– Вот это я понимаю – север!

Потянул с пояса флягу. Горло саднило от этой короткой фразы. Я всё же не послушал Вида – вздел то же самое, что и остальные. Шлем, горжет, кольчуга до середины бедра, наплечники, поножи. А вокруг каменная осыпь до горизонта, каждый шаг по которой – испытание на ловкость. И ещё пыль. Она поднимается, пока ступаешь по мелкой острой гальке, накрывает с головой, когда скользишь, спускаясь со склонов. Клубами взметается при каждом шаге голема, под которым хрустят и лопаются камни. Кажется, что эта проклятая всеми тёмными пыль сама по себе струится вверх из-под осыпи даже там, где никто её не тревожит. Я много раз проверял мысль о магическом воздействии, вглядываясь в потоки силы. Нет, всё спокойно и недвижимо. Но тёмные её побери! Она клубится вокруг нас, будто туман или облако, забиваясь в нос и горло. И всё это под солнцем, которое уже раскалило металл доспеха.

– Воду береги, – буркнул Вид.

Я оглядел командира, его серое от пыли лицо. И всё же сделал глоток. Совсем крохотный. Только чтобы чуть смочить губы. Конечно, голем тащит на спине огромную флягу, но это ничего не значит. Мне предлагали обойтись плащом и походной формой. Маг я или кто? Но я слишком упрямый маг. Глупость, особенно явная сейчас, спустя полдня пути от Пеленора, когда уже начали подрагивать ноги. Даже мой посох и эспадон закреплены на големе, чтобы я никак не выделялся среди остальных солдат в отряде. И это оказался единственный умный поступок, хоть как-то облегчивший страдания моей ноющей спины.

– Наш север такой и есть, – командир усмехнулся, глядя на меня. – Зимой камень гудит от мороза, а летом плавится от солнца.

Я не поддержал разговор. Вернул флягу на пояс, накинул капюшон и поправил плащ, прикрывая наплечники от жарких лучей. Вот плащ хорош. Тонкий, светло-серый – сейчас, впрочем, уже просто серый – он отлично спасал от зноя. А ведь только конец весны. Что же будет дальше? Впору задуматься об амулетах. Впрочем, а почему только о них? Артефакторный набор далеко, а моя сила всегда со мной.

Транс «Саха» замедлил мир, позволяя не только шагать по неверной тропке, но и погрузиться в размышления. Уже будучи младшим мастером, я был способен на многие действия со своими стихиями. А теперь я полновесный мастер, так неужели не справлюсь с задачей не сложнее банальной уборки или концентрации газов? Помнится, ещё в начале службы в Роге, после столкновения с Поводырём, мне приходила идея совместить «Стену воздушных струй» с банальным песком, для простейшей защиты от заклинаний с активатором на касание. Да, сейчас от меня требуется ровно противоположное, но, тем не менее, мысль ведь стоящая.

Потоки силы послушно откликались на призыв, сплетались вокруг меня в кольцеобразные фигуры. Я перебирал известные мне стандартные плетения Воздуха, менял граничные руны, пытаясь подобрать нужный эффект. В этом мне изрядно помогали воспоминания о суете наладки бытовых заклинаний в ветхом Дальнем Роге в бытность его фортом. Там берём идею, здесь полностью копируем блок.

Я вынырнул из транса, едва услышал тягучие звуки речи.

– Аор, это ты что-то магичишь?

Поморщившись от лёгкой боли в затылке, ответил Ларигу:

– Да.

– Предупреждай, – зло процедил командир, поворачиваясь ко мне.

Я понял, что Вид не только зол, но и стоит с обнажённым мечом. И не один он: половина отряда держалась за оружие. Не сдержал своего удивления:

– Ты ведь сказал, что первый переход полностью безопасен.

– Думаешь, – огрызнулся Вид, – та горожанка с сыном действительно могла угрожать целой крепости?

– Понял, – недовольно сжав губы, я кивнул. – Виноват. Исправлюсь.

– Надеюсь, – командир вернул оружие в ножны.

– И всё же – контроль обстановки и магических потоков идёт постоянно. Двести метров вокруг – непрерывно. Раз в минуту заклинание расширяется до километра, – я тоже был обижен недоверием, добавил с нажимом: – Я отвечаю за магическую часть.

– Ты не один, а это первый выход с тобой. Отряд ещё не притёрся к тебе. Особенно когда не видят посоха, а вокруг начинаются странности.

– Сгущения пыли, порывы ветра вокруг нашей группы – моих рук дело.

– Главное – вовремя предупредить, – Вид перекатил желваки на скулах, грубое лицо и вовсе стало угрожающим.

– Не обращайте внимания, – я лишь пожал плечами.

– Сложно делать это, когда пытаешься настроиться на выход и не упустить любую подозрительную вещь.

Я промолчал. Всё, что хотел, сказал, а каждое новое слово сушит рот. До глотка ещё тысяча шагов. Притрёмся. Но область проверки нового плетения сузил, хватит и трёх метров. Дальше шагал, то окутываясь плотным облаком пыли, то разгоняя её от себя порывами ветра. И считая шаги. Жарко.

Сказать, что я с честью выдержал испытание первым переходом, означало соврать. Даже не поднял голову, когда к моему рухнувшему на стоянке телу подошёл Вид.

– Насколько ты жив? На четверть? В смысле – только голова?

– Почти целиком.

Настроения поддержать шутку не было. Я сильно переоценил себя. Всё было бы в пределах разумного с этими облегчёнными артефакторными доспехами, но эта каменная сыпь под ногами! Она высосала из меня все соки. Мы не бежали. Шли. И довольно медленно. Но каждый посчитанный мной шаг по коварной дороге ощущался как пять. Не будь на мне особых высоких сапог с тугой шнуровкой, думаю, уже десяток раз подвернул бы ногу. Радуют лишь несколько вещей. Я сейчас лежу, закинув ноги на мешок с припасами. Впереди – чётко очерченная граница, за которой начинаются мёртвые земли, место битвы Повелителей. Идти снова придётся только завтра, уже без камней. И я, наконец, выхлебал свою флягу целиком, не считая глотков.

Хотя не всё так радужно. Завтра придётся взвалить на плечо эспадон, раз Гвардеец остаётся здесь. Про посох я подумал заранее, и теперь он у меня разборный. Утром останется только вынуть каменный шар со Средоточием из креплений и прицепить его рядом с Орбом на пояс. А ещё лучше – с другой стороны, чтобы не путаться. Конечно, я немного потеряю в манаемкости и останусь без Печатей, но на песках они всё равно малополезны. Зато чуть меньше тяжести натруженным мышцам – представляю, как они будут завтра ныть.

– Держи.

Я поймал небольшой пузырёк. Покрутил его, рассматривая на просвет под последними лучами солнца. Тёмное густое содержимое, нехотя переливающееся от стенки к стенке сосуда.

– Это походная смесь для новичков. Освежает мышцы, заживляет мозоли, добавляет аппетита, – Вид без усмешки добавил: – Пей, не смотри на него. Через полтора месяца прибудет пополнение, они тоже будут глотать каждый день.

– Спасибо.

– Было бы за что, – командир хмыкнул. – Всё же задумка с твоим големом-носильщиком отличная. Первый выход, когда мы обустраиваемся с таким комфортом. Можно будет подумать и удлинить выход в следующий раз.

– Да, – я всё же поддержал разговор, с усмешкой поделился: – Мне однажды говорили, что голем, телега и услуги извозчика – это моё призвание.

– Смейся-смейся, – фыркнул Вид. – Но прошлый марионеточник был о себе слишком высокого мнения. Не думаю, что в его голову даже приходила мысль о подобной помощи.

Я пожал плечами. Делать это без гирь наплечников оказалось особенно приятно. По мне – мысль переложить тяжести на того, кто не устаёт, вполне обычна и приходит в голову первой.

– Это и есть место опорного лагеря?

Я сменил тему разговора, спрашивая вполне очевидную вещь, и обвёл рукой небольшую впадину, которая не только вместила в себя весь наш отряд в тринадцать человек, но и скрыла громоздкую фигуру голема от любых лишних глаз – разумных или не слишком.

– Да. У каждого отряда свои укрывища. Это – одно из наших, – командир присел рядом, но о ерунде болтать долго не стал, снова заговорив обо мне. – Ты достаточно уверен в своих заклинаниях?

– Нужно было проверить меня на полигоне, а не спрашивать об этом по несколько раз на дню, – заметив, что Вид принялся хмуриться, я вскинул руки: – Мне не обидно, нет. Просто ты сам изводишься.

– Да, есть немного, – кивнул старший лейтенант. – Ладно. Это мои проблемы. Ещё один вопрос: мне просто любопытно – что ты пытался сделать в пути?

– Убрать эту проклятую пыль.

– Неплохая мысль, – командир показал мне большой палец. – Но вот завтра этого не нужно. Договорились?

– Давай без этого, – я снова почувствовал раздражение, что втолковывали обыденные вещи, – ты сказал – переход безопасен. Конечно, завтра не позволю себе таких развлечений.

– Я буду лично стучать по шлему каждому новичку, если это поможет ему лучше запомнить мои слова, – в глубоко посаженных глазах Вида загорелись огоньки смеха. – Ты не станешь исключением. Отдыхай.

Легче сказать, чем сделать. Я проглотил горьковатое, но на удивление нейтральное на вкус зелье. Мне есть с чем сравнить по госпиталю. От артефактной печи принялись передавать миски с горячей кашей. Это тоже моя заслуга. Обычно питание все две недели в таких выходах в мёртвые земли – походные пайки. Просто потому, что это самое лёгкое и самое питательное из того, что есть в армии. Смесь зерна, мёда, орехов, жира и ещё чего-то. На вкус – так себе, несмотря на мёд и орехи. Плитки в толстой бумаге тоже лежат в заплечных мешках. Но каждый раз, когда голем выбирал путь, я переживал, что он оскользнётся и рухнет. Это было бы очень неприятно, потому что грозило вещам в навешанных на него мешках. Той самой походной кухне и нормальным припасам, что раньше отряд не мог позволить себе тащить на плечах: слишком большая плата силами и временем за комфорт.

Кстати! После еды я почувствовал прилив сил, мысли в голове зашевелились, и я вспомнил один из моментов в мемуарах. Поднял два камушка. Сжал их в кулаке, обращаясь к стихии Земли. Открыл ладонь. На ней лежал один камень, ставший вдвое крупнее. Сах – и я пристально вгляделся в потоки силы, струящиеся вокруг. Минута, другая – и камень тихо хрустнул, разваливаясь надвое. И ни единого волнения в магии мира. Вот такая вот загадка уровня Повелителя. Её вполне можно было бы выбрать, когда дорасту до искателя. Но у меня уже есть не менее захватывающая и даже более ценная. Спать. Завтра будет тяжёлый день, несмотря на тепло, бегущее по венам от зелья и ужина.

Однако наутро всё оказалось не так плохо, как я ожидал: видимо, алхимики крепости не зря оттачивали рецепт десятки лет. Глупому и самоуверенному магу оно пришлось в самый раз. Я даже сумел перед выходом сделать быструю разминку, чтобы разогнать кровь, и сейчас вполне неплохо выглядел в начале строя.

– Вон там, – ткнул куда-то назад и в сторону Вид, – опорный лагерь четвёртой бригады. Обычная тактика – найти тварей, оценить количество. Много – подать сигнал и навести на это место давильщиков или вытянуть к их лагерю. Мало – всё сами. Обычно выводки – в глубине, а по краям работаем самостоятельно.

Мой новый командир повторял это уже второй раз. Полоса изменённой земли была вдвое шире, чем предполье камней, и растянулась на десять дневных переходов в стороны, охватывая полукругом выход из горного прохода. Этакое болото из песка со множеством неверных, постоянно дрейфующих тропинок среди леса тонких каменных игл и огромных глыб, которые неторопливо плывут среди кипящего песка, меняя свою высоту и наклон.

Мы должны, как иголка швеи, пронзить лежащую перед нами полосу столкновения силы двух Повелителей, замереть на той стороне, оглядывая земли Зелона, и вернуться, кладя новый стежок меняющейся тропы. Эти мёртвые земли и есть настоящая граница Гардара и Зелона. А каменные иглы – её пограничные столбы. Жаль, что нельзя перекрыть её наглухо, но, наверное, всё же правы те, кто решил, что лучше в сражениях перетирать в прах тех безумцев, что решаются двинуться на Пеленор, чем получать сотни Поводырей, проникнувших во все стоящие у гор селения. И особенно жаль, что больше никто из Отступников не решается двинуться на Чертоги Сердца. Думаю, наши Повелители с радостью похоронили бы их в той земле, которую они когда-то предали.

– Болото из песка, – повторил я вслух пришедшее на ум сравнение.

– Как только не называют, – кивнул Вид. – Мёртвое озеро. Так – чаще. Не зря же мы бегунцы.

Я дёрнул подбородком в молчаливом вопросе.

– Есть такой хитрый жучок на озёрах – бегает по воде. Это точно про нас, – улыбаясь, Вид ткнул толстым пальцем в сторону солдат.

Там передовая пятёрка крепила под коленом, прямо поверх поножей, ремни с амулетами. Отличная работа, почти не фонят из накопителей. Но что они должны делать? Впрочем, ответ я узнал уже через минуту. Солдаты притопнули перед полосой бурлящего песка и смело шагнули на него. Странно покачнулись и двинулись вперёд, не отрывая сапог от колышущейся поверхности. И не проваливаясь по пояс, как на тренировочном полигоне.

Транс позволил в деталях рассмотреть широкую и тонкую опору магической плоскости, что появилась под солдатами, и выругать себя за нежелание думать. Неужели я и впрямь считал, что элита – пограничные части, одетые в доспехи, половина защиты которых магия – будет день за днём ползти по неверным тропинкам? Да ещё и промеривая их копьями? И что все прошедшие годы служившие здесь маги протирали штаны и бездельничали?

– Разыграли, – понял я, разглядывая грубое лицо командира.

– Вообще-то, положено ещё пару часов по старинке идти ножками, а затем спасать провалившегося раззяву, – командир засмеялся. – Но решили не рисковать. Слишком резким ты оказался на тренировочной полосе.

Лариг, улыбаясь, протянул мне амулеты. Прямоугольник размером с ладонь. Два ремешка с пряжкой, что как родная легла на выступ поножей. Миг промедления, пока искал руну активации, и я оценил работу мастера. Обычная основа на природных артефактах, три стихии: Земля, Воздух и Вода. Есть возможность широкого изменения опорной поверхности, но доступна лишь магам. Остальным, вероятно, только проверенная временем настройка.

– Заряд беречь, использовать только в крайнем случае. Бегает лишь передовая двойка.

Я кивнул, принимая вводную. Проверил ёмкость накопителя – ничего выдающегося. Те бойцы, что бегут – Крат и Одис. Они адепты, и эффективность амулета, работающего в пределах их ауры – на приличном уровне, а значит, их и выгоднее назначать в разведку. А вот каков приход маны у меня в этом болоте? Я проверил работу Родника. Даже чуть выше обычного: видимо, плотность потоков выше нормы, и это сказывается положительно на его работе. Вгляделся, на миг нырнув в Сах. Так и есть. Вполголоса сказал Ларигу:

– После разрядки – амулеты мне.

Поглядим, что к чему. Вот только смотреть оказалось не на что. Не так я всё себе представлял. Вся наша компания забралась на вершину огромной скалы, и сейчас все внимательно оглядывали окрестности в «Дальнее око». Все, кроме меня. Я в первые пять минут насмотрелся до отвращения. Видел это и в записях на кристалле. Но всё равно подсознательно ожидал чего-то необычного. И ведь знал, что ближние земли Зелона безлюдны. Но едва выбравшись на вершину, нетерпеливо создал «Око». И оказался разочарован. Всё тот же песок, только прекративший кипеть, всё тот же камень, разве что крупный, а не рассыпающийся в крошево. Неотличимая от каменного предполья гардарской стороны пустошь, всех отличий – вид с высоты дозорной башни. Мне даже не дали ступить на него и шагу. Сплошное разочарование. Только и оставалось, что бездельничать. Крохотный пятачок вершины этой скалы едва вмещал наши пять тел. Я, командир Вид, его будущий преемник Лариг, сержанты. Шли мы ходко, и, несмотря на отдых каждые два часа, выходило, что сегодня ещё засветло вернёмся на свою сторону.

– Аор?

Я даже поленился открыть глаза, так и лежал. Это заговорил Лариг.

– А?

– Ты не слишком усердствуешь с зарядкой пескоступов?

– Нет. Я полный, – и сразу добавил, чтобы не отбиваться от новых вопросов: – У меня Родник.

– О как, – удивился лейтенант, но не успокоился. – С порталов?

– Угу.

– И часто закрывал?

– Бывало, – я пальцем скользнул по горжету, нащупывая звёздочки. – Где-то же я это получил?

Засмеялись. Судя по голосам – Пламит и Вид. Старший лейтенант же добавил сквозь смех:

– Я понял, кого ты мне напоминаешь: Минара. Словно его младший брат – от него ни слова, а от тебя два там, где другой не преминул бы байку рассказать.

Минар – это второй сержант. Три года здесь, пришёл вместе с нынешним командиром. Он вообще молчун изрядный, лишнего слова не дождёшься. За сегодня я ни одного от него и не услышал – даже уставного. Молчаливая тень.

– Так точно, – согласился я. – А байки лень рассказывать.

– Ладно, – командир загремел железом, пихнул эспадон мне под бок. – Десять минут лежим. Сержант, всем проверить обувь и сжевать по плитке. Потом идём вон туда. Правее двойного зубца.

– Есть.

Жаль, что десять минут прошли очень быстро. А вот две недели тянулись неспешно. Вернее, первая из них – всё же я быстро втянулся, подтвердив, что хвастался своей выносливостью и опытом патрулей не напрасно.

Снова выискивая, куда поставить ногу, чтобы она не поехала по проклятым камням, я решил поделиться мыслями:

– Отлично.

– Что именно? – уточнил командир, рядом с которым моё место в походном строю.

– Отлично прошёл выход. Тишь да гладь.

Вид покачал головой:

– Меня всё время вводит в заблуждение твой возраст. Предыдущие три мага были прилично старше. И всё равно чудили поначалу – всё им приключений подавай и схваток.

– Вот это даже обидно, – я криво улыбнулся, вспоминая себя двухлетней давности. – Вроде не давал повода.

– А попросился сюда кто? Это, знаешь ли, – Вид покрутил рукой, но сказал прямо, – в духе пылающих юнцов.

– Я выбрал эту службу, потому что здесь смогу принести наибольшую пользу, – я даже остановился, так меня задело. – Как бы ты ни смотрел на меня, но я – боевой маг с опытом сражений. Глупо мне ходить по стенам изо дня в день.

– Нет, – Вид поднял руки. – Я рад, что ты с нами. Уж не знаю, как дальше сложится твоя задумка с новым големом, но пока что одна перезарядка амулетов позволила почти вдвое увеличить зону проверки. А не нарезать петли, экономя накопители.

– Об этом и говорю, – я кивнул, довольный ответом.

– А хочешь, – командир оглянулся, – байку о первых днях Ларига? Про молодых и горячих?

Я покачал головой. Вот такого – не ожидал. Вид открылся для меня с новой стороны. Но… Было интересно, и я кивнул. Что же тогда случилось?

Глава 8

– Фатор…

Я оглядел вошедшего старика: как всегда всклокоченная седая шевелюра, поникшие плечи, избегающие прямого взгляда выцветшие серые глаза.

– Знаете, – сдерживая внезапно нахлынувшее раздражение, я не стал скрывать свои мысли, – если сейчас услышу очередной рассказ о путешествии моих бумаг по кабинетам крепости, то, пожалуй, двинусь сам их искать. И начну с доклада в канцелярию пятого управления. Искатель Ребен ведь оттуда?

– Вот ты опять ругаешь старика. Молодой, нетерпеливый, – Фатор пожевал губами, покачал головой. – Да вот только я поболе тебя знаю, как материалы для вас, магов, выписывать.

Я открыл было рот, но ничего не сказал. Подозрительно оглядел завхрана второй бригады. Не оправдывается и не вздыхает тяжело, а вот эти ужимки… Довольно хмыкнул:

– Выбили.

– От ты ж! – старик раздосадованно всплеснул руками, расправил плечи. – Вот не мог последний раз порадовать и понудеть? Выбил… По обеим линиям. И от бригады положенную малость, и тот огроменный список, что с тобой пришёл.

– Ну и здорово.

Я спокойно кивнул, не принимая к сердцу слова Фатора. Любит он пожаловаться на тяжёлую жизнь человека, который не только за хранами следит, но ещё и материально ответственный у големоводов. Вот только я один-единственный такой у него на всю бригаду – остальные либо боевые маги, либо стихийники. Потому и торчит у меня в хране старик целыми днями: я не обуза, а скорее развлечение. Кстати!

– Мне тоже есть чем похвалиться. Я тут задачку одну решил…

Под его вопросительным взглядом шагнул к задней стене – туда, где у меня стоял широкий, от стены до стены, стол. Сах – и магический мир встретил меня заботливо выстроенными линиями и тремя столбиками рун. Ключ и условия изменений. На всякий случай проверил все ещё раз и напитал входящую руну высокого рода.

Огромные блоки – вернее, то, что ими казалось со стороны, дрогнули, двинулись прочь. В стороны, вверх. Хран неспешно увеличивался в размерах. Насколько я разобрался, заклинание архимага-эфирника было основано лишь на нескольких тысячах блоков-якорей, из которых и была построена огромная коробка здания и несколько внутренних несущих стен. Всё остальное, что мы видели внутри склада, было стабилизированной пвсевдоматерией, на которую копировались свойства и рунные цепочки защиты образцов. И сейчас она растворялась в потоках магии, возвращаясь в исходное состояние – ничто.

– О как! – поразился Фатор и с сомнением уточнил: – Я же вроде не давал тебе ключей доступа. Ты где достал копию?

Не веря своим ушам, обернулся. Старик с любопытством вертел головой, оглядывая огромный хран с высоченным потолком, в начале которого мы теперь стояли. Я, он, голем Гвардеец, да и стеллажи со столами теперь оказались посреди пустого пространства.

– У вас был ключ?!

– Что значит «был»? – Фатор достал из кармана кристалл и недоумённо уточнил: – От он, тебе вот принёс. Это же моя вотчина. У кого ему быть, как не у меня?

– Вы же не маг?

– От ты ж! – Фатор по-дедовски упёр руки в бока. – Обидеть старика каждый рад! И что? Уж и за человека теперь не считаешь? Я, между прочим, старшина!

– Да я же…

Я почувствовал, как краснею, и замолчал. Неудобно вышло. Но кто же знал, что рунный ключ будет храниться у немага?

– Извините. Напрасно вы плохо обо мне подумали, – виновато развёл руками. – Всё не так. Просто ключ искал у того, кто мог его применить, а о вас и не подумал.

– У Дагора, что ль, спрашивал? – старик наполнил хран тонким старческим смехом. – Этот бездельник только языком ворочать умеет. Не было б Хранителя сектора, при нём тут всё трухой осыпалось бы. Нашёл мага!

– Да, ещё раз простите. Вот так, думаю, – я развёл руками, – мне хватит места.

– Уж щедро ты отмерил себе, – старик ухмылялся. Но по-доброму, с искринкой в выцветших глазах. – Да всё одно больше никому не нужно. Владей!

– Спасибо, – я кивнул благодарно и даже приложил руку к груди.

– Было бы за что, – отмахнулся старик. – Почитай, этим представленьем ты за все мои мучения с твоими бумагами расплатился. Заносим?

– Заносим.

Я снова покраснел. Как старик меня поддел! Да что уж теперь… Мне оставалось только тоже махнуть рукой и бросить взгляд на голема. Посыл мысли-команды.

Передвинуть стеллажи к стенам.

Довольно сложное действие для обычного голема, но уж не труднее ходьбы в толпе, так что моё творение справится. Гвардеец ожил, принявшись за дело, а я взялся за свой артефактный столик и примерился, куда нести. Что-то теряюсь в новых просторах, и тащить его далековато. А на бумаге казалось – всего-то двадцать шагов прибавил. Ладно, когда разложу всё, что мне выписали, то будет в самый раз. А дальнюю половину как раз под нового голема определю. Если всё делать так, как планирую, то это не одну неделю займёт, и хлама здесь соберётся изрядно.

В общем, так оно и получилось: к моменту сборки скорпиона хран снова стал казаться не таким уж и большим. Мой голем аккуратно, лишь с лёгким стуком, опустил последнюю плиту в стопку и двинулся к своему обычному месту у входа. За минувшие два выхода в пески он несколько изменился: добавилось креплений для переносок, к плечу прилипла бородавка навесного артефакта. Да и чёрная окраска сменилась серой, под цвет каменного поля и полей смерти. Последний раз он выходил туда один. Сегодня наконец-то у него появится напарник.

Эти плиты серого гранита – последнее, чего не хватало для создания нового помощника. Прочный камень для основы, самый прочный из простых и дешёвых. Его мне пришлось покупать самому: то, что предлагалось бригадным артефактором, было не слишком подходящим для моей идеи. Слева лежали пять лезвий, выкованных в кузнях крепости по моему эскизу. Это будущее оружие голема. Справа рагнидий и ритон для основы плетений. Его мне выделили по запросу – удобно числиться универсалом, плохо только то, что это весь запас, положенный мне на год, и дальше мне придётся покупать их уже на свои деньги. Задумок-то у меня много, а вот казенных материалов теперь не будет. Как нет и трофеев с полей – это ведь не порталы тёмных.

Всё подготовленное сложено по центру большого рунного круга. Нет, я могу поднять голема канонически: слиться со стихией и за пару дней медитаций сформировать голема. Или поднапрячься, взять лишь толику магии для начала ритуала и превратить свою жизнь в камень. Могу. Делал. Может быть, когда-нибудь придётся снова пойти по такому пути, но не сейчас. Не зря же первый голем, Гвардеец, что сейчас стоял на страже у входа и готовился как выпускная работа, поднимался без использования обычных путей. Без этапных медитаций, без кропотливой работы над отдельными частями, без тесной связи с моей жизнью. В нём есть лишь часть меня, такая же, какая достанется сейчас и этому новому бойцу.

Ритуал проходил в присутствии зрителей. Фатора, который просто поставил меня в известность, что его рабочее место теперь будет в хране, и проводил здесь больше времени, чем я сам. И Ларига, который не мог упустить шанс поглазеть на магию. Всего двое, но мне и их хватит. Привык я, что работаю в одиночестве – видимо, придётся меняться. Я шагнул в малый рунный круг и опустил руку на навершие своего посоха. Как ни смешно, но моё первое выпускное творение до сих пор со мной. Я настолько привык к нему, что даже пошёл на дополнительные сложности при последней доработке, только лишь бы сохранить его неизменный вид. Артефакт Средоточия, спрятанный внутри каменного шара, с готовностью отозвался на мой зов, скачком расширяя и усиливая моё магическое зрение.

Всё каноническое мысленное конструирование формы переложено на описательные блоки рун и маленького помощника. Начерчен ведь ещё и третий, совсем крошечный, круг размером в две ладони, в котором беспомощно тыкается в ограничивающие воздушные стены скорпион. Здоровый, самый большой из тех, что мне отловили за стенами после заказа на местном рынке.

Вся доступная мне сила непрерывным потоком вливалась в центральное заклинание. Я несколько слукавил в рассказе Виду, и то, что я собирался сделать, было не так уж просто и безопасно. Моя выпускная работа второй ступени обучения в Таладорском училище. Схожие комбинации ритуалов были и до меня – трудно найти область Искусства, где не прошёлся пытливый ум какого-нибудь мага. Но вот точно такое… Подобных мне авантюристов, каждый раз рискующих годами жизни, не нашлось. Либо же попытка их окончилась смертью. В этом я тоже солгал командиру. Тогда, в тот день, за который добавилась отметка на горжет, мной двигало отчаяние, и всё могло окончиться гибелью отряда.

Зато теперь у меня есть уникальный метод создания големов, позволяющий взять лучшее от канонов. Я не ограничен ни количеством, ни размером существ, ни расстоянием, на которое они могут отдаляться от меня. Универсальный марионеточник. Мне нужно лишь время и ресурсы – и раз в месяц я способен создавать нового трёхметрового голема. Могу даже крупнее, но такой размер уже избыточен, для него нет целей в современных сражениях. Поэтому и вылепляемый потоками магии каменный скорпион в длину около двух с половиной метров.

Приплюснутое широкое тело, плавно загибающееся кверху и переходящее в хвост с жалом, грозно направленным на врага. Скорпион чуть приподнят над полом храна на тонких длинных ногах. В прошлый раз я ошибся: то, что у живого насекомого целых восемь ног, стало для меня сюрпризом и потребовало переделки уже начатых заклинаний. Впрочем, это оказалось не единственной правкой.

Само насекомое весит очень мало и может бегать по песку, не проваливаясь. Но мой голем создан из камня, а мёртвые пески совсем не похожи на обычные. Поэтому на лапы творения ушла добрая половина магических материалов, и теперь каждая из них является артефактом-пескоходом. Пришлось добавить скорпиону и возможность изменять область их действия для наибольшей экономии энергии. Всё же у меня нет ещё одного Родника, и он ограничен только тем количеством магии, что может хранить в своём сердце-накопителе.

Зато на нём я не экономил. Мой резерв, резерв Гвардейца, весь запас Орба и посоха и две трети выделенной на этот хран энергии Источника крепостного сектора вливались в каменное тело, насыщая его магией в первый раз. Всё точнее вылеплялись сегменты панциря, очерчивались суставы ног, наливались блеском металлические жало и длинные острые клешни. Способ потребовал две недели плетения заклинаний, зато позволил создать итоговые артефактные структуры за один день. Так делают в больших артефактных мастерских, создавая амулеты по образцу. И некоторые особо запасливые маги, которые решили пойти таким сложным путём.

Я на миг замер, опустошив резерв до дна. Перевёл дух, оглядывая плотный клубок сияющих заклинаний, окруживших почти готового голема, проверил главное – направление переноса жизни с ограничителем количества – и соединился в одно целое с големом-скорпионом.

Мои лапы шевельнулись, пружинисто приподнимая сильное тело; хвост выгнулся, поводя жалом; шесть глаз, до этого ничего не видевших, раскрасили мир цветами. На пробу повёл клешнями, щёлкнул закалённым металлом лезвий, несколько мгновений поразглядывал непривычно высокий, лишившийся сияния заклинаний зал храна, стоящего напротив меня человека в форме с палкой в руках и разорвал связь.

Скорпион в рунном круге замер передо мной, а я, обессиленный, с хрипом опёрся на посох, пытаясь не упасть.

– Лэр!

Ко мне подскочил Лариг, подхватил под руку и помог добраться до стула.

– Чего это ты так официально? – с подозрением оглядел лейтенанта.

Вроде мы уже второй месяц как знакомы, спали, бывало, на одном плаще по очереди.

– Так, – лейтенант смутился.

– Впечатлился он, – засмеялся со своего места Фатор. – Всё переживает, что его потолок – бакалавр. А магией увлечён сверх меры.

– Всё равно не вижу повода. Обычная работа мастера големщика, – я хлопнул Ларига по плечу. – Ещё не раз увидишь.

– А получилось? – парень оглянулся. – Чего он замер?

– Получилось. Видишь, – я замялся, вспоминая слово, но так и не смог. – То, что изображает челюсти, шевелится. Это чтобы простые солдаты могли понять, активен он или нет. Скопировал с живого.

– Хелицеры, – помог лейтенант.

– Ага, – я кивнул. – И глаза у активного не серые, а вон – чёрные и блестят. Да, Лариг, передашь командиру, что до конца недели я все тренировки прогуляю.

Я себя ощущал так, будто бежал по каменному полю без единой остановки с рассвета и до тех пор, пока звёзды не появились. Ноги дрожали мелкой дрожью и не держали. И пот начал заливать лицо – холодный, липкий – откат от ритуала. Переживу. Осталось последнее дело.