Текст книги "Вчера Сегодня Завтра"

Вчера Сегодня Завтра
Михаил Иванников

© Михаил Иванников, 2017

ISBN 978-5-4485-1152-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вчера

Их жизнь остановилась, хотя им еще не исполнилось сорока лет. Мир, радостный, веселый, добрый, чувственный, перестал существовать. Вместо этого пустота, давящая, гнетущая. Тишина, пульсирующая в ушах гулким нестерпимым звоном, заглушающая всякий звук извне. Мрак, затмивший все вокруг, поглощающий любой луч света и надежды. Всеобъемлющая печаль, накрывшая весь мир, тяжелым одеялом опустившаяся на плечи и прижавшая к земле, не давая возможности снова подняться, встать во весь рост, чтобы начать все заново.

А можно ли было начать все заново? После стольких лет надежды и отчаяния пережить все еще раз? То, что сначала было лишь намеками на желание, неоформившейся мечтой, превратилось в смысл всей их жизни, в самое заветное желание. Долгое время они тешили себя надеждой, что все получится, все будет хорошо. Боролись с сомнениями, боялись, и находили силы бороться со своими страхами, отчаивались, и снова поднимали голову в попытке увидеть просвет в паутине угрызений, переживаний, страданий и бессилия. Время шло, и чуда не происходило. Вместо надежды появлялось отчаяние. А потом снова находили в себе силы бороться за свою мечту. Продолжали верить, надеяться, пытаться, пока на них опять не обрушивались отчаяние и безнадежность. И после очередной попытки что-то сделать, поверить в невозможное, спустя долгие годы, маленькое чудо – маленькое для всех остальных и великое для них – произошло. И не было их счастью границ, когда они узнали, что она беременна. Их мечта осуществилась. Их молитвы были услышаны. Они благодарили всех и каждого: врачей, небеса, людей, поддерживающих их – они были благодарны целому миру.

Девять месяцев заботы, беспокойства, внимания, нежности, любви, переживаний – и их малыш, наконец, увидел белый свет, а они – его. Маленький комочек тепла, беззащитный, беспомощный – самое дорогое в их жизни, самое радостное и светлое событие. Они любили друг друга, еще сильнее любили своего ребенка. У них было все, о чем они могли мечтать, чего могли желать. И желания их были вполне доступными, обычными и далеки от заоблачных. Им хватало того, что у них было. А потому они по праву могли считать себя счастливыми… до рокового дня. Когда они в один миг лишились будущего и настоящего, надежды на счастье, желания жить, возможности на что-то повлиять, что-то изменить. Автокатастрофа, случайными участниками которой они стали, отняла у них самое дорогое, что у них было. Их малыша, которому не исполнилось и двух лет, белокурого, улыбающегося, полного энергии и жизни, такого беззащитного, ставшего для своих родителей синонимом слова «жизнь», не стало.

Мир рухнул. А с ним рухнули все их надежды, мечты, их светлое и счастливое будущее, которое они выстраивали в своих мыслях. Солнце померкло для них, вечная мгла опустилась на их души. Всякая вера в хорошее иссякла, всякая надежда на новое чудо рухнула. Ничто и никто не мог теперь им помочь. Зерно, которое они так долго и бережно взращивали, котором очень дорожили, которое только-только сумело пробиться сквозь темную толщу к яркому солнечному свету, погибло. Погибли все их мольбы, погибли все их заботы, волнения, переживания, стремления, усилия – погибло все.

Минул год с того рокового случая, но луч света так и не пробился сквозь непроглядную ночь, конца которой не было видно. Год, проведенный в постоянных воспоминаниях, проклятиях и отчаяниях. Она не могла поверить в случившееся. Он поверил, с болью принял, но не смог смирить супругу с безысходностью ситуации. Не смог вселить в нее веру и надежду. Не смог вывести ее из вечного царства одиночества и пустоты. И он не отпускал ее от себя, не оставлял ее одну, в надежде, что когда-нибудь в ее жизни наступит утро, хоть чуть-чуть светлее предыдущего, которое будет нести в себе хотя бы самую маленькую частичку надежды для нее. И с каждым днем вместе с ней все глубже погружался в мир ее одиночества, безысходности и отчаяния.

Она постоянно плакала и не в силах была остановиться. Истерики и припадки на грани сумасшествия, которые могли остановить только сильные антидепрессанты. Она пыталась покончить жизнь самоубийством, но в последнюю минуту была вырвана из лап смерти вовремя подоспевшим мужем и оперативностью врачей. Каждый день она принимала успокоительное. Ее, обессиленную, кормили, поили, вопреки ее желанию и воли. В нее пытались вдохнуть жизнь, пытались как-то отвлечь от черных и гнетущих мыслей. Оберегали ее, потакали ей, терпели и продолжали бороться за ее жизнь. Но сама она не хотела всего этого. Сама она блуждала во мраке собственных воспоминаний – самое дорогое, что у нее было. Для нее больше не существовал этот привычный мир, для нее имело значение только прошлое.

Любые попытки что-то изменить, что-то предпринять были обречены на неудачу. Да и можно ли было что-либо сделать, как-то смягчить бремя утраты, скинуть непомерный груз? В своем ребенке она видела весь свой мир, заключила в него все радости своей жизни. И вместе с ним она лишилась самого права на будущее, отказалась от настоящего и обрекла себя на вечное прошлое. Она, продолжая существовать во времени, продолжая жить воспоминаниями, медленно умирала. Сама, добровольно, расставалась с жизнью, ибо связь с ребенком была настолько крепка и нерушима, что без него она не представляла грядущего.

Он, некогда уверенный, крепкий, любящий и любимый, пышаший здоровьем и жизнью, не в силах был бороться ни за свое счастье, ни за свое право жить. С трудом смирившись с утратой своего ребенка, он не мог предотвратить потерю жены, остановить ее увядание, в чем-то убедить ее, вдохнуть в нее свежий глоток жизни. Он не в силах был пережить еще одну утрату. Он не хотел оставаться один в мире, в котором для него не было больше счастья. И потому он так же, как и она, медленно, но верно увядал, умирал, смирившись с судьбой, перестав чего-то желать, к чему-то стремиться.

Живые мертвецы, ожидающие конца как самого великого блага, какое способно с ними произойти.

Сегодня

Он сидел на подоконнике в полумраке комнаты. В руке тлел красный огонек сигареты. Другой рукой он выводил на запотевшем стекле понятные только ему узоры. Голубые глаза были устремлены через окно вдаль непроглядной ночи. За окном, как и в доме, царил мрак, не горело ни одного уличного фонаря. Окна в соседних домах играли черными бликами от лунного света, изредка пробивающегося сквозь тучи – все вокруг пребывало в состоянии сна и забвения. Электронные часы на столе показывали четыре часа ночи.

Он часто просыпался по ночам и вот так высиживал по несколько часов кряду, пока сон не одолевал его под утро. Мысли его блуждал

...

конец ознакомительного фрагмента