Текст книги "Опаленные войной"

– Конечно неприятно, но такова твоя судьба, с этим уже ничего не поделаешь. Не стоит слишком расстраиваться, все могло быть гораздо хуже…

– Куда уж хуже? – возразил я, на удивление во мне не было злости, лишь какая-то усталость.

– Ты мог бы умереть… тебя могли заворожить… похитить… съесть… заставить предать друзей и близких, но ты жив и с тобой по-прежнему верные спутники, готовые отдать за тебя жизнь. У тебя есть цель, а еще скоро ты многое узнаешь. В свой срок, разумеется, но – узнаешь. А сейчас я могу лишь извиниться за то, что не смог предотвратить тот ужас, через который тебе пришлось пройти. То, что произошло с тобой в лесу и подземельях Великой Крепости, в Башне учителя, в Рам Дире и в Азоре – все это происки моих врагов, хотя теперь они и твои враги.

– Мне чужие враги не нужны, у меня и без этого было достаточно недругов.

– Лишние враги никому не нужны, – Вар Ло вздохнул. – Но и с этим уже ничего не поделаешь.

– Мне такой расклад совсем не нравится!

– Он тебе и не должен нравиться. Но справляться с ним придется именно тебе.

– Ерудна какая-то!

– Не «ерунда», а жизнь, Дарольд… тяжелая, сложная жизнь.

– И как по-твоему я с такой жизнью должен справляться?

– Ты сильный герой, ты справишься.

– Ага, справлюсь…

– У тебя большое будущее, Дарольд, и ты чрезвычайно важен для будущего Этории!

– Что-то я не пойму, то я мелкая фигурка, то важен для всего мира, – усмехнулся я, не в силах сдержать сарказма. Вар Ло это уловил.

– Каждая фигурка может стать большой фигурой. Дело только в особых точках.

– Каких еще точках?

– В жизни каждого… – Вар Ло запнулся. – Нет, прости, не каждого. Далеко не у каждого есть такой шанс. Но все же, в жизни некоторых есть моменты, когда они способны решать будущее всех. Так уж вышло, что твое будущее тесно связано с будущим Этории. А значит, те решения, которые ты принимаешь, будут влиять на судьбу всего мира.

– Мелкая фигурка, не важно, при какой игре, не может принимать решения! – возразил я.

– Может, – ответил Вар Ло. – Еще как может! И скоро, Дарольд, очень скоро ты придешь к такой точке в своей судьбе, когда ты выберешь путь и за себя, и за весь мир. После этого не будет поворота назад. Вот такая ты фигурка…

Он тихо засмеялся. Его смех был похож на шелест листьев осенью, когда они, повинуясь дуновению ветра, летят с деревьев на засыпающую землю.

– Посмотри вниз, – продолжил Вар Ло. – Какая она маленькая, эта Этория. Твоя, Дарольд, Этория, твоя!

– А ты… Разве она не твоя?

– О нет, Этория – не мой мир, моя родина далеко, но я не был там уже целую вечность, и скорее всего никогда туда не вернусь… только ты не поудмай, что я жалуюсь, нет, на самом деле я не хочу возвращаться домой, я хочу обрести покой!

– Ты говоришь о смерти?

Вар Ло ответил не сразу.

– Ох, Дарольд, я так долго бегал от смерти, так долго избегал встречи с ней. Даже неудобно перед этой страшной гостьей… Но не будем о грустном. Завтра у тебя непростой день. То поселение, что обнаружил Эйо, – Вар Ло вздохнул, – там живут норды. Не самое дружелюбное племя, но это не важно. Важно другое. У них твои сестры. Аги и Ули.

– Как?! – воскликнул я.

– Все время, что ты находишься в Северной Пустоши, я вел тебя к ним. Негоже молодым девушкам быть рабынями у каких-то дикарей.

– Почему ты молчал?!

– Я хотел, чтобы ты убедился, у меня нет желания навредить тебе, Дарольд.

– Но… у нас слишком маленький отряд. Мы не сможем отбить сестер у целого племени!

Вар Ло засмеялся. И в этом смехе послышался шелест травы, по которой гонит волны ветер.

– В этом мире, Дарольд, есть интересная закономерность. Она называется всеобщая связь. Мудрецы древности называли ее Паутиной Судьбы. Да и вообще, много разной дребедени напридумывали эти мудрецы. Скрыли суть за мишурой. Главное – в этой Паутине нет ничего магического. Не нужно творить заклинания, не нужно совершать жертвоприношения. Все просто. И одновременно сложно! Ты играл в азартные игры?

– Один раз… с друзьями…

– Тогда ты, может быть, слышал о том, что многие игроки стараются найти таинственную систему? Они верят, что какие-то карты, фишки или числа обязательно приведут их к выигрышу. Ищут эту комбинацию всю жизнь. Скольких убили из-за этого, скольких предали, ограбили, лишили чести… страшно даже подумать!

– Это же бред.

– Ты ошибаешься, Дарольд. На самом деле Паутина есть! И завтра ты поймешь это. Самое сложное в ней – это найти точки, узелки, на которых завязаны все ниточки. Я слишком долго живу, Дарольд, и поэтому у меня было время разобраться…

– Я не понимаю, как это все поможет мне освободить сестер?!

– Если завтра ты будешь делать все так, как говорю тебе я, то у тебя все получится!

– Хорошо! Говори!

– Ты не должен думать! Не должен рассуждать. А должен следовать моим указаниям.

– Я согласен!

– Ты понимаешь, что даешь согласие стать орудием в моих руках?

– Да!

– Это риск, Дарольд.

– Ты захватишь мое сознание?

И опять Вар Ло рассмеялся, но теперь его смех походил на бурление воды в горной реке.

– Какая глупость!

Он взмахнул рукой, и я вдруг понял, что падаю. Мелькнули пенные облака, метнулся лес, скользнули где-то сбоку огромные горы.

Вот-вот последует удар, несущий смерть, но… в миг все остановилось. Я встал на ноги у небольшого домика.

– Загляни в окошко, – прошептал Вар Ло.

Я послушался и едва сдержал крик.

В небольшой светелке сидели сестры, Ули и Аги… Аги что-то шила, а Ули… плакала, прижав худые ладони к лицу. Ее рубаха была разорвана, виднелись пятна крови.

Картинка почернела, съежилась и умчалась вдаль. Я снова был среди звезд со своим знакомым.

– Видишь… – прошелестел Вар Ло, – Они там, ждут спасения, ждут тебя!

– Я на все готов!

– Прекрасно. К счастью то, чего я от тебя хочу, не потребует великих жертв. Мне не нужен твой разум, сердце или душа, если она вообще существует. Я просто буду голосом в твоей голове. Но каждое мое слово будет для тебя приказом. Если я скажу: «Кричи как петух!», – ты будешь кричать. Если скажу: «Ешь землю!», – будешь есть. Но и это не все, твои спутники тоже должны беспрекословно подчиняться.

– Ты будешь и в их головах?

– Нет, – покачал головой Вар Ло, – с ними связи у меня нет. Они будут выполнять твои команды. Думаешь, они справятся?

– Да, я за них ручаюсь.

Видимо, что-то в моем голосе заставило Вар Ло нахмурится.

– Пойми, – сказал он. – Это необходимо. Иначе ты погубишь и себя, и их, и сестер… Паутина, которая связывает все события, не терпит грубого вмешательства.

– Опять ты про эту Паутину!

– Конечно! Все события прошлого, будущего и настоящего связаны друг с другом. Если где-то муха взмахнет крылышками, то в другом месте от этого дуновения может случиться ураган. Все вокруг взаимосвязано. Сломал сучок в лесу – где-то обрушилась горная лавина. Есть и более сложные связи. Именно поэтому завзятые картежники ищут выигрышные карты или фишки.

– А они есть?

Вар Ло причмокнул.

– Есть… Я назову тебе комбинацию. Запоминай… Тройка, сем…

– Дарольд! Дарольд!

Свет звезд померк. На тело навалилась тяжесть.

Я открыл глаза. Передо мной стоял Эймс.

– Пора, – прошептал он.

– Что? – я закрутил головой. – Куда пора?

– Ух, ты… – Эймс засмеялся, – вот это сны у тебя. Даже завидно!

Я снова был в зимнем лесу. Костер догорел. В небе теплилась заря. Мои спутники сворачивали лагерь, рыжий Эйо раскидывал угли костра. В голове вертелось одно лишь слово – «пора».

Глава 4

В огромном зале царил хаос. Кругом валялась разбитая мебель, куски обгорелых штор, под ногами хрустело разбитое стекло. Айк нашел более-менее устойчивый стул, сел на него и скрестил руки на груди. Двое охранников встали позади, и еще двое у входа. Раздался шум, ввели пленного. Айк ожидал увидеть толстого вельможу с пальцами, унизанными кольцами, дрожащего от страха, а увидел маленького сухого горбуна с глазами навыкате и бородавкой на носу. Так обычно выглядит злодей-предатель на представлениях ярмарочных балаганов.

– Мое почтение, – вкрадчивым голосом произнес горбун.

Айк смотрел на него молча. Он устал. Между бровями, укрытыми легкими каштановыми волосами пролегла глубокая морщина. Зеленые глаза зло щурились. Тонкое смуглое лицо было словно высечено из камня. Эта навязанная война порядком ему надоела. Разводить сантименты с предателем, который объявил о том, что знает, кто настраивает против Лима Оз весь остальной мир, и кто стоит за этой войной, Айк не имел никакого желания. Ему хотелось поскорее закончить разговор и отправиться спать. Почему-то больше всего в последнее время он хотел спать, невзирая на видения и кошмары.

– Я знаю, кто виноват в бедах вашего города, – промурлыкал горбун.

– И кто же? – голос Айка отозвался гулким эхом в разрушенном зале.

Правитель мрачно посмотрел на пленного. Ему было противно иметь дело с этим человеком-бородавкой. Предатель сжался. Горбун явно боялся, что Айк применит к нему магию и вытрясет всю душу из скрюченного тельца.

– Ваш враг – Орис Лександро, купец Шафрановой гильдии из Азора, – слова сыпались из пленного, как горох: – Это он все затеял, он всех уговорил, подкупил, назначил, и меня назначил, и приказал вас убить, но я его проклял и убежал…

– Уведите! – Айк махнул рукой. Слушать дальше горбуна он не желал. Пленный от растерянности, что не произвел должного впечатления, пытался что-то объяснять, думая, что его не поняли. Однако охрана подхватила горбуна под руки и поволокла. У выхода пленный стал вырываться и кричать, моля о пощаде. Но Айк его не слышал, вернее – не слушал. Он поднялся и покинул комнату.

Айк шел через галерею залов, полностью развороченных войной. Город пылал в огне пожара, кое-где солдаты еще добивали остатки сопротивления купленных наемников. Он остановился возле широкого окна. Перед ним открывался вид на площадь. Рядом со зданием городского собрания, стоя на коленях, рыдала пожилая женщина, обнимавшая тело, лежащее на земле. Отсюда не было слышно ее крика, но черный провал рта и растрепанные волосы заставили сердце Айка сжаться. Он не мог на это смотреть. И не мог понять – зачем? Зачем Орису нужно все это? Зачем эта война, эти смерти и несчастья? Айк был уверен, что торговец поступал так не для того, чтобы отомстить ему за взорванную когда-то темницу… у него явно были другие мотивы.

У выхода он столкнулся с Рией.

– Ты куда пропал? – набросилась она на него. Ее доспех был испачкан сажей и смолой, в руках она держала короткий меч. Женщина была на взводе.

– Пойдем отсюда, – сказал Айк и, взяв жену за руку, потащил за собой.

– Что происходит? – пытаясь выдернуть руку, спросила Рия. Она предвкушала, как знатные жители города, икая от страха, преподнесут им символические ключи от города. И просто так, без представления, воительница не собиралась покидать захваченный город.

– Я хочу домой! – печально и коротко ответил Айк, сам не понимая, что имеет в виду, свой походный шатер, родной Виллон или Лима Оз. Он просто повел Рию из города. Охрана еле успевала за ним.

– А как же ключи?! – не выдержала Рия.

– Какие еще ключи? – не понял Айк.

– От города! – воскликнула Рия.

– Пусть принесут в шатер! – бросил он. Воительница подала знак охране, и воины последовали за ними.

В шатре было спокойнее, уютнее, тише. Айк не хотел уходить отсюда, не хотел ничего делать, только лежать рядом с Рией и слушать ее дыхание. Но вокруг шла война, а он был ее главным участником. Краткий миг покоя закончился с появлением гонца – пора было начинать церемонию. Айк накинул белую тогу и вернулся на походный трон. Его окружали соратники, доказавшие свою преданность в деле. Рядом, чуть ниже, на изящной скамье грациозно сидела его жена. Ветер раздувал белые полы шатра, и они облизывали красную дорожку, ведущую к сапогам Айка.

С минуты на минуту появятся несчастные жители покоренного города с ключами на золотом подносе. Церемония спланирована и заранее разобрана по минутам. Однако молодой правитель Лима Оз был хмур. Казалось, что победоносная кампания по захвату свободных городов не нравилась только ему одному. Советники, армия, даже его супруга гордились собственной удачей и военной стратегией. Никто не замечал, сколько боли и горя они щедрой рукой посеяли среди людей, сколько деревень опустело, сколько жителей обречено на голодную смерть, сколько матерей и жен осталось в пожизненном аду одиночества. Айк чувствовал, что все эти люди проклинали его, и, будь у них такая возможность, разорвали бы правителя Лима Оз на куски. А еще он чувствовал, что соратники, прикрываясь его магией, шли завоевывать мир, и никто из них не задумывался о том, что будет потом. А он знал. Перед глазами стоял безлюдный Виллон…

Правитель Лима Оз сидел и отстраненно наблюдал за церемонией. Иногда ему казалось, что реальность терялась, и он видел не лица, а чувства. Айк вдыхал черные струйки ужаса, исходившие от старейшины покоренного города. Его жена источала золотой цвет глубокого удовлетворения, смешанного с самодовольством, а преданный советник Таорунг был в сине-зеленом тумане, он просто устал. Когда старейшина протянул Айку поднос с ключами, он не шелохнулся. Все замерли. В шатре повисла неловкая пауза. Айк долго смотрел на пожилого, тучного вельможу. Он видел его целиком и полностью, со всеми страхами и болью. Ему даже стало жаль старейшину. Правитель сделал еле заметный жест, и тот с облегчением передал ключи Рие. Она с достоинством поднялась со скамьи рядом с троном и, подняв ключи над головой, крикнула:

– Победа!

«Победа!» – звучало в моей голове. «По-бе-да… А что сулит мне новый день? Победу? Беду? Смерть?..»

К полудню мы подошли к деревне дикарей. Она располагалась в небольшой долине, со всех сторон окруженной лесом. Из печных труб поднимался дым. Пахло хлебом, жильем и скотиной. От запахов скрутило желудок. Жутко захотелось в тепло, в постель. Захотелось видеть стены вместо осточертевшего леса, лежать на мягком тюфяке, а не на жесткой земле…

Деревня была окружена невысоким частоколом, над которым возвышались две сторожевые башни. Там дежурила пара увальней в овчинах, натянутых до самых глаз. Видно было, что сторожам было холодно и лень что-либо делать. Смотрели они куда угодно, но только не туда, куда следовало.

– Что там? – спросил Эймс.

– Пара стражей, охрана паршивенькая, но визг поднимет, – ответил Эйо.

– Это уж точно. Не думаю, что норды будут слишком рады нас видеть.

– Можешь быть уверен, – сказал я, – но там сестры.

– Понимаю, – Эймс кивнул. – Пойдем на штурм прямо сейчас? Или все же дождемся темноты?

Я покачал головой и спросил:

– Ты мне веришь?

– Ну… – сержант, казалось, стушевался.

– Ты мне веришь? – повторил я.

– Да, – ответил Эймс твердо, но как-то сухо.

– Тогда делай, как я скажу. Даже если тебе покажется, что мои приказы звучат как бред.

– Хорошо, – ответил Эймс после мимолетного замешательства.

– А что за приказы-то? – встрял Эйо.

– Не знаю еще, – признался я.

– Это как? – удивился рыжий.

– Магия! – бросил я, и это вновь сработало. Все же слово «магия» разрешала любые споры.

Мой новый знакомый не заставил себя ждать.

«Видишь ли ты двух часовых?» – прозвучал голос Вар Ло в голове. Я напрягся. На башне сидели двое.

– Да, – ответил я.

– Что? – не понял Эймс.

– Извини, это не тебе, – я сжал плечо сержанта. – Сейчас, прости, я буду вести себя странно.

– Как скажешь… – с сомнением ответил Эймс.

«Видишь двух часовых?» – повторил вопрос Вар Ло.

– Вижу, – говорил я вслух, не обращая внимания на Эймса, косившегося на меня в недоумении.

«Их надо убить. Но не сейчас. Сделай так, чтобы твои солдаты были готовы убить их, когда прокричит петух».

– Какой еще петух?

«Просто петух, птица!»

– Я понял. Эймс! – обратился я к сержанту, – двух часовых надо будет убить, но не сейчас, а когда прокричит петух. Понимаешь?

Эймс исчез, вскоре вернулся, тяжело дыша.

– Будет сделано.

Я кивнул.

«Видишь у стены большой сугроб… бери рыжего и бегите туда», – зазвучал голос Вар Ло.

Я ткнул Эйо в бок. Он охнул, но, верный своему слову, поспешил за мной. Вместе, проваливаясь в снег по колено, прямо на глазах у стражей, скучавших на башнях, мы побежали к забору. Удивительно, но стражи не обратили на нас никакого внимания. Укрывшись за сугробом, я осторожно высунул голову.

«Сейчас, – сказал Вар Ло. – Взбирайтесь на сугроб, но осторожно. Он скользкий».

Цепляясь за бревенчатую стену частокола, я принялся взбираться по снежному склону. Тот действительно оказался скользким, покрытым льдом и от этого очень твердым. Норды и не знали, что у них прямо под носом находится такая большая осадная башня. С вершины сугроба можно было легко перемахнуть через стену.

«Жди…» – сказал Вар Ло.

За частоколом послышались шаги, заскрипел снег.

Мы с Эйо испуганно замерли. Человек с той стороны стены подошел совсем близко. Остановился.

«Сейчас! Прыгай, убивай! Убивай всех, кого увидишь!»

Ухватившись за бревно, я толкнулся ногами, прыгнул и с высоты двух метров обрушился на норда, стоявшего под стеной. Удивительно, но я сломал ему шею! Для этого не нужно было прикладывать никаких усилий, это произошло само собой. Хрусть! И вот уже мертвый норд лежит на снегу.

– Ну, ты даешь, – Эйо, перепрыгнувший через забор следом, только руками всплеснул.

– Это не я! – я попытался оправдаться.

– Ну да, рассказывай…

В голове прозвучал тихий смешок. По спине пробежали мурашки. Легкость, с которой я убил человека, поражала. Действительно, несчастный случай. Не подкопаешься! Я подумал, что теперь никогда не буду верить в случайность. Случайностей, судя по всему, не бывает…

Я бы с удовольствием поразмышлял на эту тему, но времени не было.

«Берите ведра с помоями, – прозвучал новый приказ, – они стоят справа. Лейте через стену!»

Я подхватил ведро, которое действительно стояло совсем рядом, и выплеснул все содержимое за стену. Вышло не слишком аккуратно, вонючая жидкость щедро обрызгала нас обоих. Рыжий поморщился и повторил мои действия.

– Теперь-то я понимаю, почему у них там сугроб ледяной… – проворчал он.

«Идите с ведрами к ближайшему дому… не торопитесь», – скомандовал Вар Ло.

Чувствуя себя полным идиотом, я шел по деревне с пустым ведром. Следом за мной, вытаращив глаза, следовал Эйо.

«Поставь ведро у входа…»

Мы замерли в нерешительности.

Из-за двери послышался женский голос. Дама что-то раздраженно кричала.

«Не обращай внимания. Она не слезет с кровати, решит, что муженек с приятелем направились к дружкам. Поругается и заснет. А вот если бы вы не вернули ведра, она бы забеспокоилась… – Вар Ло говорил тихо, но разборчиво. – Теперь иди к соседнему дому, но не мимо окон! Сверни…»

Мы пробрались к стене соседнего домишки.

«К дверям».

Мы подошли к створкам.

«Сейчас выйдет человек… пройдет три шага, и ты скажешь…»

Дверь с грохотом распахнулась, едва не ударив меня по лбу. Я краем глаза увидел, как метнулась к мечу рука Эйо. Норд, который выскочил из дома, был зол как черт! Он хлопнул дверью и сделал два шага вперед. Я открыл рот.

«Хейм спать жена ты!»

Норд сделал еще шаг, обернулся, уставился на меня. Я послушно повторил следом за Вар Ло:

– Хейм спать жена… ты…

Норд зарычал, схватился за нож и решительно зашагал по улице.

«Если бы он посмотрел назад, – ответил на не заданный вопрос Вар Ло. – Он должен бы был вступить с тобой в схватку. А так… Он вышел из положения. Это не возбраняется по их законам. Сейчас он пойдет и зарежет Хейма, который, кстати, н причем. А вы идите внутрь».

Мы нырнули во мрак избы, где было тепло и сыро.

Прямо передо мной на жердочке сидел большой петух и, взъерошив перья, недовольно смотрел на пришедших подслеповатыми глазами.

«Хватай петуха и суй его в мешок! Резвее!»

Я схватил птицу за горло, сжав шею так, чтобы петух не закричал. Мешок!

Эйо принялся шарить по стенам. Петух крутил головой, норовя клюнуть меня в лицо. Но как только нашелся большой полотняный мешок, я запихнул в него драчливую птицу. Петух, оказавшись в непривычной обстановке, затих.

«Когда войдет женщина, крикни: «Муж убивать Хейм!» И кричи как можно громче, женщин не так просто запутать!»

Буквально в тот же миг дверь распахнулись. Вошедшая женщина, хозяйка избы, была в нижней рубахе, сквозь которую очерчивались большие тяжелые груди. Она была растрепана, а в руке держала увесистую дубину.

– Муж убивать Хейм! – крикнул я.

– Убивать! Уже убивать! – подхватил Эйо. – Хейм!

Хозяйка вскрикнула, отшатнулась, но потом недоверчиво уставилась на нас. В голове прозвучало:

«Бей!»

Не давая себе отчета, я с силой врезал женщине в скулу. Та отлетела на несколько шагов и осела у стены, свалив скамейку.

– Хейм пропал, – констатировал Эйо. Он не терял присутствия духа.

«У нас есть немного времени, – сказал Вар Ло. – Надо действовать быстро. Скорее наружу и бегом через улицу».

Мы побежали, что было сил. Из-за поворота выбежала стайка детей, но повернула не в нашу сторону.

«За ними».

Мы поспешили за детьми, а те веселой гурьбой неслись куда-то по своим делам.

«Направо… замрите!»

Эйо едва успел нырнуть за угол сарая, когда один из детей обернулся, указывая куда-то остальным.

«За дом».

С ребячьей ватагой мы успешно разминулись, но зато нос к носу столкнулись с огромной псиной, что дремала у порога. От неожиданности собака фыркнула и подалась назад.

«Кидай петуха!»

По счастью, птица не запуталась в ткани и вылетела из полотняного плена без задержки. Петух был очень разгневан таким обращением. Птица распушилась, вытянула шею, развела в стороны крылья и стала наскакивать на пса, метя клювом в глаза. Пока собака и петух разбирались между собой, мы перемахнули через забор и оказались перед очередной избой.

«А вот теперь внутрь. И пускайте в ход оружие, не мешкайте!»

Я выхватил клинок и распахнул дверь. Первый встреченный норд, невысокий мужичок с длинной бородой, получил удар мечом в живот и в корчах свалился на пол, дергая ногами. Второго свалил Эйо точным ударом в голову. В избе был еще один мужчина, и тот успел лишь вскрикнуть, получив клинок между ребер.

«Три, два, один…» – отсчитал Вар Ло.

Двери на кухню раскрылась, и я увидел, стоящую на пороге Ули. Она вскрикнула, и горшок с дымящейся кашей упал на пол, раскололся.

– Дарольд!!!

«Сейчас! – скомандовал Вар Ло. – Хватай ее! Потому что петух уже вскочил на забор!»

Я схватил Ули за руку:

– Где Аги?!

– На кухне, – робко ответила сестра. Она никак не могла прийти в себя.

Мы нырнули в дверной проем. Аги сидела на лавке с бледным лицом.

– Сестренка! Быстрее… Бежим!

Им не надо было повторять дважды. Эйо уже тащил теплую одежду, всю, что смог найти. Какие-то плащи, явно мужские. Тулуп.

«Бегом! – кричал в голове Вар Ло. – К воротам! Масло! Масло захвати, масло!»

Я, уже выпихивая сестер на улицу, вернулся, схватил со стола глиняный кувшин. Глянул внутрь – то, что нужно – и выбежал прочь.

«К воротам», – голос Вар Ло звучал обеспокоенно, но на улице по-прежнему было тихо. Никто не гнался, никто не кричал. Поневоле мы пошли медленней, стараясь не привлекать к себе внимания.

«Домик у поворота! Разбей кувшин с маслом на пороге…»

Проходя мимо, я хлопнул глиняную посудину об затоптанные доски крыльца. Брызнуло, полетели в стороны осколки. И тут за нашими спинами неожиданно громко закричал петух!

Я обернулся. Птица, та самая, которую я прихватил в доме несчастного рогоносца, сидела на заборе и орала что было сил, вытянув шею и топорща гребешок.

– Идем, идем, идем, – нервничал Эйо. Он подталкивал обалдевших и испуганных девчонок, тянул меня.

Мы были уже у ворот, когда из дома, на пороге которого я разбил горшок, вышел мужчина.

– Эй… – я успел увидеть заспанную физиономию, всклокоченные седые волосы. Потом голова мотнулась в сторону, взлетели вверх ноги, обутые в перевязанные ремешками поршни, и раздался глухой стук затылка о ступени.

– Готов! – усмехнулся Эйо. Он уже возился с массивным засовом на воротах. Я глянул вверх. Часовых не было видно.

– А ну, навались… – Эйо уперся плечом. Я присоединился. Засов приподнялся, но сил было недостаточно. Видя, что мужчины не справляются, к нам на помощь пришли Ули и Аги. Засов пошел неожиданно легко, будто только и ждал женских рук. Толстый, смазанный дегтем брус упал на снег, глухо ударившись о промороженную землю. Эйо потянул створку на себя. Первой в щель проскользнула Ули. Следом за ней нырнула Аги, потом я. Эйо выскочил последним, осторожно прикрыл за собой дверь.

«Бегом», – негромко скомандовал Вар Ло.

В это время в деревне нордов пришел в себя мужчина, что поскользнулся на облитом маслом пороге. Он с трудом поднялся на ноги. Голова, которой он знатно приложился о порог, болела.

«Чего я на улицу-то полез?», – сквозь туман и тошноту подумал он и вспомнил, что его насторожили двое незнакомых мужчин, что вели по улице двух девок.

Он оглянулся, но никого не увидел.

«Какой остолоп разлил масло? – мужчина раздраженно рассматривал испачканную одежду. – Ух, гады!»

По какой-то причине ему страшно не нравились те двое подозрительных, что прошли по улице несколько минут назад. И не шли, а почти бежали. И девки… знакомые девки! И тут он вспомнил, что девки эти – скины! И одежда на тех двух подонках совсем не нордская. Чужаки!

Мужик дернулся, собираясь поднять тревогу… но проклятое масло! Земля вновь ушла из-под его ног.

БАМ!

На некоторое время мир опять погрузился во тьму, а когда все вернулось на свои места, седой норд уже не сумел вспомнить, на кого так разозлился. И никому в деревне больше не было дела до каких-то чужаков, масла и двух рабынь. Пьяный ревнивец Отиль уже зарезал известного бабника Хейма и едва не придушил свою жену, по его мнению, виновную, во всем. Теперь вождь беспощадно бил Отиля посохом на площади перед своим жилищем. Все кричали, бегали из дома в дом. Мужья припомнили женам старые обиды и подозрения. Визг и крик стоял по всей деревне. Это племя нордов жило в безопасности слишком долго. Лес, горы и снег хорошо защищали их от чужаков. Даже другие племена в эти края без надобности не совались. То, что группа безумцев из Этории проникнет так глубоко на север, чтобы освободить скинов, никому и в голову не приходило.

Солдаты под командованием Эймса сработали четко. Они выполнили странный приказ сержанта и, как только в крепости закричал петух, метко брошенными дротиками сняли часовых. Двое нордов, хрипя и давясь кровью, рухнули на бревенчатый пол сторожевых башен. Вышло это до того ловко, что Эймс едва в ладоши не захлопал. Трупы бедолаг найдут лишь к утру, но отряд уже уйдет далеко.

Оказавшись в безопасности, сестры бросились ко мне и, обнявшись, дали волю чувствам. Я закусил губу и зажмурился. Слезы буквально рвались наружу, но я решил не показывать своей слабости. Девчонки же рыдали в три ручья. Ули что-то выкрикивала через рыдания. Я не мог разобрать, и просто гладил ее спутанные волосы, прижимал к себе и ничего не мог поделать с тем горем, которое владело ими. Позади несколько смущенно кашлянул Эймс.

– Э-э-э… Дарольд… Надо идти…

– Да-да. Я понимаю, – ответил я и удивился, как сдавленно прозвучал мой голос.

Я огляделся. Вокруг стояли Эжен, Дово и Лус, неподалеку на пне сидел Эйо. И снова я отметил ловкость Эйо и смекалку Эймса. Сделав меня лидером, важной персоной в лице солдат, он сильно выигрывал в плане морального духа. Любая, пусть даже маленькая победа, теперь выглядела особенной! На лицах спутников была гордость за то, что они сделали, и решимость следовать за своими командирами.

Я переглянулся с Эйо. Тот едва заметно улыбнулся.

– Нужно идти, – повторил Эймс, – эти скоро спохватятся.

– Вар Ло, – позвал я. Но в голове было тихо. Чувство присутствия чужой воли пропало.

– Нам нужно новое место, где можно стать лагерем, – сказал я уже от себя.

– Это не очень разумно, – Эймс покачал головой.

– А если уйдем обратно в лес? – спросил Эйо.

– Хорошо, – неожиданно быстро согласился сержант.

Мы выдвинулись в сторону от деревни. Эймс, а теперь впереди шел он, старательно вел отряд по таким местам, где было как можно меньше снега. Его очень беспокоила возможная погоня. И хотя наши действия в деревне нордов поразили сержанта до глубины души, он все же не надеялся, что такие простые хитрости заставят нордов забыть об убитых. Поэтому он старательно запутывал следы, обходя заснеженные участки.

Несколько раз Эймс делил отряд и пускал то Эжена, то Дово в сторону от главного направления. Потом вдруг менял и его, возвращался. Некоторое время мы шли по руслу ручья или реки, оставляя на заснеженном льду ясные следы. Еще несколько раз Эймс приказывал взять девушек на руки и идти так. Причем в эти моменты он сознательно выбирал путь по снегу.

Я в дела сержанта не лез, справедливо полагая, что уж что-что, а уходить от погонь тот умеет лучше всех нас. Теперь, когда пережитый шок прошел, меня колотила дрожь. По спине то и дело пробегали мурашки, колени слабели, руки тряслись. Я только сейчас осознал, в какой опасности находился и как рисковал. Одно дело сражаться с врагом – в горячке боя может произойти что угодно. Там есть место и страшному, и героическому, и даже смешному. Но вот так… Прийти в чужое поселение и на виду у всех, совершая простые, а часто просто нелепые действия, выкрасть двух пленниц и спокойно уйти… Это не укладывалось в его голове.

Да, конечно, я следовал указаниям Вар Ло, одного из самых могущественных магов древности. Но сам Вар Ло сказал, что это умение не имеет ничего общего с магией. А значит, этим может овладеть кто угодно. Или нет? Неужели все случайности, неужели все нелепые, странные, трагические и смешные происшествия в жизни людей не случайны? Неужели их можно просчитать?!

Да по сравнению с этим умением магия – всего лишь дешевые фокусы! То, что проделал Вар Ло, напоминало сложный, удивительный механизм, где шестеренка толкает другую, где один крючочек цепляет другой и эти незамысловатые события приводят в действие огромную машину! Меня страшило даже не то, что я рисковал жизнью, пробираясь через вражеский лагерь, а та власть, которую давало это умение.

«Надо поговорить с Вар Ло. Надо понять, можно ли научиться этому…» – мелькнула в голове короткая мысль.

Чтобы как-то отвлечься, я стал наблюдать за сестрами. Они шли впереди, неуклюжие из-за одежды, что нацепил на них Эйо. Девушки были похожи на крестьян-погорельцев. В каком-то смысле это сравнение было наиболее близко к истине. Они действительно потеряли дом, все, чем они жили, было уничтожено, разграблено и осталось лишь в их памяти. Так же, как и я, они были далеко от всего, что когда-то было любимо. От родины, от родных и близких. Глядя на сестер, я острее чувствовал свою оторванность от дома.

Сестры вели себя по-разному. Аги трогательно держала в худеньких руках краешек одежды Ули, часто всхлипывала и семенила за ней, будто верила и надеялась только на нее. Ули же шагала широко и как-то сосредоточенно. После того, как прошел первый взрыв эмоций, она нахмурилась, сжала губы в тонкую ниточку и стойко терпела все тяготы пути, неудобную одежду, холод, ветер.