Текст книги "Тени прошлого"

Глава 5

Проснувшись с рассветом, мы плотно позавтракали и, попрощавшись с «Куколкой» и Сироном, отправились в Лулион. Когда на горизонте появилась зубчатая стена леса, а тропа начала отклоняться на восток, Арк вдруг остановился и вскликнул:

– Смотрите! Там кто-то есть!

Мы обернулись. Арк стоял в нескольких шагах позади и показывал на густые кусты, нависавшие над невысокой травой.

– Что такое? – я глядел, куда указывал друг, пытаясь рассмотреть хоть что-то в зеленой массе листьев.

– Я ничего не вижу, – заметил Айк.

– Ия тоже, – согласился Роб.

– Там что-то двигалось, – настаивал Арк.

– А тебе не померещилось? – спросил я.

– Ну… Там точно что-то было. – Голос Арка звучал уже не так уверенно.

– Да что было-то?! – не выдержал Роб.

– Ну не знаю я! – тоже заорал Арк и добавил уже тише: – Пошли, посмотрим?

На всякий случай достав оружие, мы отправились к кустам, но там никого не оказалось.

– Говорил я тебе вчера: не налегать на сидр, – усмехнулся Айк, возвращаясь к дороге.

– Ну, не знаю… Может, и впрямь у меня воображение разыгралось после вчерашнего. – Арк выглядел смущенным.

Мы еще несколько раз осмотрелись, но ничего подозрительного не заметили, и наше путешествие продолжилось.

Постепенно деревья обступили дорогу с обеих сторон, на землю опустились сумерки, и нам пришлось остановиться на ночлег на берегу маленького чистого пруда.

Место прекрасно подходило для отдыха – здесь мы могли пополнить запас свежей воды, сварить сытную похлебку и смыть дорожную пыль с наших усталых тел. Сложив заплечные мешки под большим деревом, мы занялись обустройством лагеря. Айк собирал хворост, Арк и Роб занялись костром, а я развернул одеяла и разложил их вокруг кострища. Когда пламя окрепло, Арк повесил над ним котелок, раскрыл мешочки с припасами, и уже через полчаса мы получили овощную похлебку, по куску ржаного хлеба и по кружке простокваши, прикупленной в трактире. Как и в предыдущие вечера, ели мы быстро и сразу после ужина заснули, а точнее – перенеслись в мир сновидений.

Сначала я увидел родной дом и отрывочные события детства. Мать бежала за курицей, я что-то громко орал братьям, отец тащил какой-то мешок в сарай. Потом неведомая сила подхватила меня и перенесла в новое, незнакомое место. Друзья были рядом. Мы стояли на опушке глухого леса. Ноги окутывала плотная дымка, покрывавшая высокую мокрую траву. Низкое серое небо давало лишь слабый бледный свет. Порыв колючего ветра пронесся над землей, распространяя гнетущее беспокойство. Слева и справа стояли ряды ратников. Откуда-то издалека, сквозь звон металла, конское ржание, шелест и шепот, доносились крики командиров.

Я робко огляделся. Воины, стоявшие рядом, были мне не знакомы. Облаченные в плотные кольчуги, блестящие шлемы и шерстяные плащи, они были вооружены длинными копьями и тяжелыми щитами. На груди у каждого воина был герб – горящий кубок. Тот же символ я заметил и у всадников, что нервно дергали поводья позади нас. Некоторые из них были вооружены только луками и короткими мечами, другие же выглядели как рыцари, облаченные в блестящие латы, а на щитах, плащах и знаменах красовалось изображение все того же голубого круга.

В следующее мгновение, словно бы по чьей-то воле, мое внимание переключилось на темную массу впереди. Сплошная стена копий, которые сжимали в руках тысячи вражеских воинов, перегораживала поле. Противник тоже стоял неподвижно, ожидая приказа. На том конце поля запели боевые трубы. Им ответил монотонный грохот барабанов за нашими спинами, а когда дробь ускорилась, все разом всколыхнулось. Ряды воинов сомкнулись, и строй слитно двинулся вперед, неся моих друзей и меня к центру поля. Враг устремился нам навстречу. Вот-вот должно было начаться сражение. Но тут четкие образы воинов потеряли очертания, все заволокло туманом, а когда картинка прояснилась, вместо ратников, всадников и оружия я увидел ночной темный лес и звезды между черных ветвей.

Наш маленький отряд двигался по узкой, едва различимой тропинке. Вокруг все было погружено в сон, лишь издалека доносилось уханье совы. Тропинка вывела нас на поляну. Почему-то чувство опасности усилилось, и мы ускорили шаг, стремясь побыстрее пересечь открытое место и укрыться под сенью деревьев на противоположной стороне. Но добраться туда мы не успели. Неожиданный свист пронзил воздух. Свист был до боли знакомый – стрелы! Одна за другой они пролетали над нашими головами и вонзались в мягкую землю. Следовало немедленно искать укрытие.

Неподалеку я заметил одинокое дерево. Толстый ствол служил хоть какой-то защитой, да и другого выбора у меня не было. Я рванулся вперед. Уже за деревом я, наконец, смог оглядеться. Хотя луна светила ярко, поначалу я видел только неподвижные силуэты деревьев вокруг, но потом сумел различить во мраке зыбкие фигуры, крадущиеся со всей возможной осторожностью по дальней стороне поляны. Их целью явно были мои друзья, которые лежали неподалеку, вжавшись в землю. Действовать требовалось быстро и решительно!

Четверо крепких мужчин в темной одежде заметили меня слишком поздно. С разбегу я налетел на ближайшего из врагов и вонзил в него меч. Мужчина не издал ни звука, он просто поглядел на меня с удивлением и рухнул в траву. Остальные рассеялись и окружили нас. К счастью, Айк и Роб времени зря не теряли. Они вскочили на ноги и присоединились ко мне. Завязался бой. Какое-то время наши удары были безрезультатны. Противники уклонялись, а потом бросались на нас. Этот танец смерти продолжался до тех пор, пока я не извернулся и не выбил оружие у одного из врагов. Тот ринулся за отлетевшим в сторону мечом, но я успел схватить его за плащ. Незнакомец не удержался и полетел вниз, где его и настиг мой меч. Раздался мерзкий хлюпающий звук, мужчина захрипел, но второй удар прервал его мучения. Он выгнулся в предсмертной судороге и замер.

В нескольких шагах Роб и Айк пошли в новую атаку. Они действовали слаженно и быстро. Враги дрогнули, и спустя мгновение победа была за нами. Из нападавших не выжил никто. Мы огляделись. На краю поляны стоял Арк. У него не было ни меча, ни лука, но у ног лежали два мертвых тела. На этом видение оборвалось.

Ночь подходила к концу, костер превратился в груду мерцающих углей, все еще излучающих приятное тепло. Я поднял голову и с любопытством посмотрел на товарищей. Они тоже проснулись и теперь молча в полутьме глядели друг на друга. Тишину прервал Айк:

– Эх, отличный был бой, – сказал он и перекатился на бок, чтобы всех видеть.

– Пожалуй, – согласился Роб. – Сколько их было? Пятеро? Шестеро?

– Шестеро, – ответил Арк. – Четверо зашли с левой стороны поляны, еще двое оставались в лесу.

– Странно, что же я их не заметил! – удивился Роб.

– Да вы были настолько поглощены боем, что никто из вас их не заметил. Так что разбираться пришлось мне, – усмехнулся Арк.

– Разобрался ты на славу… Кстати, как ты это сделал? – поинтересовался Айк.

– Магия, – Арк развел руками, мол, рад бы объяснить иначе, да не могу.

– Опять?

– Ага…

– Нет уж, – не выдержал Роб. – Давай рассказывай, и поподробнее!

– Да что рассказывать, – пожал плечами Арк. – Как вы и сами заметили, наши сновидения – своего рода спектакли, в которых мы и зрители, и главные участники. Так вот, как зритель я наблюдал, как я-участник двинулся к деревьям. Там в тени прятались двое. Когда я оказался шагах в тридцати от них, я завел очередную песнь. Я пел и пел, и в конце концов в моих руках сложился ярко-красный жезл, я поднял его вверх и бросил во врагов. Не было ни криков, ни стонов, никакого шума, только порыв ветра, мгновенная вспышка света… и два бездыханных тела.

Арк замолчал.

– Жаль, что я ничего не видел, – вздохнул Айк.

– Убежден, у тебя еще будет такая возможность. Я почти уверен, это не последнее наше сражение во сне…

– Ну, а что насчет первой части? – вступил я. – Что это было такое?

– Если это как-то связано с нашим будущим, я не очень-то стремлюсь пережить такое наяву, – заметил Арк.

– Ты думаешь, что наши видения имеют отношение к будущему? – нахмурился Айк.

– Да, тем более что кое-какие основания для этого у меня есть.

– И какие же?

– Пару недель назад в городской читальне я нашел один старый свиток, в котором были несколько отрывков из какой-то древней книги. – Арк подбросил в костер кривую дубовую ветку. В ночное небо взвился сноп искр. – В них некий ученый маг объяснял принципы действия разных магических формул. Одно из заклинаний называлось «Жребий», оно позволяло вводить человека в необычный сон, в котором можно было разглядеть образы будущего. Как именно все это происходило, я так и не понял, но ученый говорил о каких-то специальных книгах, с помощью которых все увиденное в таком сне можно было расшифровать и объяснить.

– И ты все это время молчал? – возмутился Роб.

– Это не совсем наш случай.

– Не наш случай?! – Айк почти кричал. – Ты узнаешь о заклинании, которое вызывает видения, и считаешь, что оно не имеет никакого отношения к нашей ситуации?! Ты что, совсем…

– Пойми, судя по описанию, «Жребий» действует только на того, кто его произносит, – спокойно перебил его Арк, – на других оно не действует, а насколько мне известно, никто из нас никакого заклинания не произносил… Так что «Жребий» к нам не имеет отношения!

– Все равно ты не вправе был молчать про это, – Айк слегка умерил свой пыл, но сдаваться не собирался.

– Я полностью согласен с Айком, – вставил Роб. – Возможно, «Жребий» к нам и не подходит, но что если существуют другие заклинания, которые вызывают видения не только у того, кто произносит заклинания?

– Откуда мне знать, – ответил Арк с сожалением. – Наверное, такие есть. В нашей Виллонской читальне книг на эту тему не очень-то много, вот если бы у меня было больше материала…

Глава 6

Я лежал на боку и наблюдал за товарищами, которые свертывали одеяла и укладывали заплечные мешки. Вскоре мне это надоело, я встал и побрел к озеру. С наслаждением погрузив руки в прозрачную воду, я плеснул на лицо, вздрагивая от бодрящего холода. Остатки сна мгновенно улетучились, я был готов продолжить путь. Между тем рассвело, однако погода испортилась. Утреннюю голубизну неба затянуло светло-серыми облаками, сквозь которые почти не пробивались солнечные лучи. Сизые тучи плыли совсем низко, внося некоторое мрачное разнообразие в общий серый фон. Явно собирался дождь, но, на нашу удачу, с запада налетел сильный ветер и разметал облака, распахнув над нами бездонную чашу небес.

Выглянувшее солнце улучшило всем настроение, мы сразу пошли бодрее и спустя тройку лиг достигли первых возделанных полей. Дорога стала шире, и на ней даже появились люди: несколько крытых повозок, пара пеших путников и две телеги, груженные мешками с прошлогодней брюквой.

Сам Лулион оказался маленькой и чистой деревенькой. Около двадцати домов стояли в ряд по одну сторону дороги, а напротив, отгороженные невысоким плетнем, раскинулись сады. Поскольку Буа была самой южной провинцией Нордении, весеннее тепло уже вовсю хозяйничало во всех окрестных селениях. Возле некоторых домов лежали кучи сена, единственное назначение которых, похоже, было служить местом отдохновения толстым кошкам, мирно спавшим и явно наслаждавшимся теплыми солнечными лучами, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг. Впрочем, местные жители, похоже, были не любопытнее своих хвостатых питомцев – они спокойно занимались делами и не реагировали на нас.

Среди всех построек особенно выделялось крупное здание, оказавшееся одновременно и трактиром, и факторией. Тяжелые двери, над которыми печально повисла покосившаяся вывеска с неразборчивой надписью, были раскрыты, и сквозь проем просматривался просторный зал с полудюжиной длинных столов. Внутри царила тишина и прохлада. За узким, длинным прилавком сидел пожилой, лысоватый мужчина, а напротив него стоял молодой парень, у которого было побольше и волос, и мускулов. Заметив наше появление, оба заговорили шепотом, а потом и вовсе замолчали, видимо, пытаясь угадать цель нашего визита. Мы столпились в дверях, оглядываясь.

Через пару мгновений лысый мужчина, в котором нетрудно было угадать хозяина, не выдержал и, помахав рукой, произнес:

– Приветствую вас, путники! Я – Итэр из Нуара, хозяин этого скромного заведения. Чем могу быть полезен? – лицо его растянулось в фальшивой радостной улыбке.

– Приветствуем тебя, Итэр из Нуара! – ответил я с такой же приторной улыбкой. – Мы пришли сюда из Биллона, чтобы разузнать побольше об одном недавнем происшествии в ваших краях…

– Каком таком происшествии? – удивился Итэр. – У нас в Лулионе все тихо, мирно…

– Наш господин, сир Рои, поведал, что не так давно где-то в этих краях пропал караван…

Глаза хозяина трактира сузились, и, нахмурившись, он состроил серьезную гримасу:

– Так вы, мальчики, ищете исчезнувший караван?

– Именно так, – ответил я.

– И мы не мальчики! – пробурчал Роб, на всякий случай выдвинувшись на передний план.

– Уж и не знаю, смогу ли я вам помочь. Как я уже объяснил людям нашего сира, никакого каравана мы здесь, в Лулионе, не видели и узнали о нем только от солдат, что обыскивали окрестности.

При этом Итэр хитро взглянул на меня, отчего моя неприязнь к нему усилилась. Однако я скрыл свои чувства и задал следующий вопрос:

– Вы уверены, что ничего не можете добавить?

– Видите ли, юные путешественники, я человек старый, и память моя не та, что раньше… Забывчив стал с годами, – произнося эти слова, Итэр бросил цепкий взгляд на кошелек, висевший у меня на поясе.

Я все понял, медленно открыл кошелек и вынул медную монету, одну из тех немногих, что успел стянуть у матери перед самым походом. Небрежно положив монету на прилавок, я прикрыл ее ладонью и стал ожидать ответа.

Сначала хозяин казался невозмутимым. Он старался сохранять равнодушное выражение лица, но невидимый блеск монеты пересилил, и он кивнул. В ответ я поднял руку, позволив пройдохе прибрать медяк, который тут же исчез под прилавком.

– Хм-м-м-м… кажется, я что-то припоминаю, – весело заявил он и почесал потную лысину. – Как я уже говорил, самого каравана мы здесь не видели, а вот брошенную повозку – да. Ее один местный крестьянин нашел. Только той повозки в Лулионе уже нет, ее люди сира забрали с собой в замок. Но я знаю человека, который ее отыскал. Зовут его Аул, живет он к востоку отсюда, лиги две, не больше. Если свернете налево с дороги, по которой пришли, то придете прямо к его хижине. Аул немножко не в себе, гостей не слишком жалует. Но если скажете, что вы от меня, он с вами поговорит. Возможно, он что-то знает.

«Не так уж плоха твоя память», – подумал я, но вслух лишь поблагодарил Итэра и его молчаливого приятеля.

– Жаль, не могу сообщить вам большего, – добавил хозяин, когда мы были уже в дверях, – всегда грустно, когда что-нибудь плохое случается с хорошими людьми.

Он махнул рукой и возобновил шептание с молодым мужчиной. Мы не стали им мешать и поспешили к дому крестьянина.

Дорога то спускалась, то поднималась. Одолевая один низкий холм за другим, мы прошли около часа, прежде чем оказались около бревенчатого домика, одиноко стоявшего внутри яблоневого сада. Когда-то прочный, за долгие годы дом обветшал. Те окна, что смотрели на дорогу, были плотно занавешены, а одно даже забито досками. Хлипкий забор покосился, как, впрочем, и маленькая калитка, которую подпирал изнутри кривой дрын.

Сначала нам показалось, что дом заброшен, но потом мы заметили кое-какие признаки жизни. У забора лежала кучка свежих дров, а на влажной глине около калитки виднелись свежие отпечатки.

– Эгей, хозяин! – крикнул Роб и для верности ударил ногой по серым доскам.

Забор печально всхлипнул. Ответа не последовало. Мы позвали еще несколько раз. Безрезультатно. Тогда Айк вынул меч и сунул его в щель между забором и калиткой. Кривая палка упала, и мы вошли во двор, заваленный всяческим бесполезным хламом.

Преодолев препятствия, мы поднялись по ступенькам на крыльцо и постучали в дверцу, которая еле держалась на паре ржавых петель и теперь ходила ходуном. Ответом нам вновь была тишина.

Похоже, хозяин действительно отсутствовал. Делать нечего, мы двинулись обратно. Но тут дверь вдруг приоткрылась, и в узкой щели появилась лохматая голова. Человек пристально посмотрел на нас и моментом позже исчез, захлопнув за собой створку. Я прыгнул обратно на крыльцо и начал колотить по дверным доскам, вкладывая в удары должную силу и усердие.

– Эй! Мы тебя видели. Открывай!

Хотя хозяин продолжал молчать, внутри слышалась какая-то возня. Кто бы ни был этот заросший диким волосом человек, он явно не желал с нами говорить. Но мне было все равно. Он мог что-то знать о караване отца, и я вознамерился так или иначе вытянуть из него эти знания.

– Послушай, – сказал я, тщательно подбирая слова, – тебе нечего опасаться. Нас к тебе прислал Итэр из деревни неподалеку.

Похоже, имя хозяина трактира действительно имело вес, потому что замок щелкнул и дверь приоткрылась. В темноте настороженно блеснули глаза незнакомца.

– Старина Итэр? – с любопытством осведомился он.

– Да. Мы были у него сегодня утром, и он рассказал, что ты можешь нам помочь. – Я ухватился за край двери, боясь, что она вновь захлопнется.

– Он так сказал? – переспросил человек.

– Да. Найдется у тебя минута-другая?

– Может, найдется, а может, и нет.

– Для начала – могу ли я узнать твое имя?

– Зачем?

– Вдруг ты не тот, кто нам нужен?

– А кто вам нужен?

– Мы ищем Аула.

– Если я и есть Аул? Что тогда?

– Тогда мы хотели бы тебя кое о чем расспросить.

Неожиданно человек вновь исчез, но дверь не захлопнулась, а наоборот, распахнулась настежь. В дом хлынул свет, и нашему вниманию предстал косматый мужчина маленького роста, одетый в ветхое тряпье. На вид ему было не больше сорока, хотя точнее определить я бы затруднился из-за длинных спутанных волос и бороды. Как я ни старался разглядеть черты его лица, удавалось увидеть только круглый багровый нос и два бегающих глаза.

– Если вы по поводу тех старых горшков, то я о них ничего не знаю. Их разбили до того, как я пришел в деревню. Я их не трогал и платить за них не собираюсь! Ни единой монеты. Слышите? Ни-че-го!

Мужчина потряс маленькими грязными кулачками.

– Горшки нас не интересуют, – попытался успокоить собеседника Роб.

– Значит, вы не из-за горшков?

– Нет.

– Точно?

– Нам дела нет до твоих горшков! – рявкнул потерявший терпение Роб.

– Тогда о чем же будем беседовать?

– Мы ищем караван, – ответил я, – он исчез в этих местах с месяц назад. Итэр рассказал, что ты нашел одну из повозок…

– Повозку? – перебил Аул. – Да, я нашел повозку. Точнее, фургон. Никогда раньше не находил ничего подобного. Роскошный такой фургон ценою в две серебряные монеты. Нет, четыре серебряные монеты… а может, и целых десять! Но фургона здесь уже нет. Увезли его… люди сеньора увезли. Я знаю, я видел.

– Ты можешь рассказать поподробнее – как и где ты нашел тот фургон?

Аул почесал затылок. Что-то прошептал сам себе, даже ругнулся, а потом произнес вслух:

– Ага, припоминаю. В тот день я пошел в лес за дровами. Ночи холодные, а у меня кашель… в Лулион я идти не хотел. Далеко, да и слишком много они просят – две медные монеты за одну охапку! Представляете?! Два медяка за дрова! Грабеж средь бела дня.

– Сочувствую, но что насчет повозки?

– Ну, так вот… Нужны были мне дрова, и я решил достать их сам. В лесу полно засохших деревьев. Знаю, знаю – без разрешения сеньора валить деревья на его земле нельзя, но я и не валил. Брал только то, что лежало. Там валежнику, ух! Если не верите, можете сами посмотреть, все деревья на месте. Лес целехонек. Я его только расчистил. И закон не нарушал. Нет, не нарушал. Мне закон нравится, с ним все получается как надо. Можете так сеньору и передать: «Аул за закон и за порядок тоже!» Мне и сам сеньор по душе. Очень славный господин.

– А можно ближе к делу?

– Ну, так вот, взял я топор, веревку и вышел где-то после полудня. Думаю, что после полудня. Помню, солнце стояло высоко. Сначала я хотел податься на север. Знаю там одно местечко с сухостоем. Но потом передумал и взял восточнее. Там лес квелый, зато шагать не больше лиги. Три часа я там слонялся, искал валежник. И вдруг смотрю – в кустах что-то стоит. Подхожу ближе – великие духи! Фургон. Целый, не поломанный, а на боку картинка красивая, с буквами резными. Я тут же смекнул, что вряд ли кто оставит в лесу такой хороший фургон просто так, поэтому по-быстрому смотался, пока ее хозяева меня не заметили. Весь остальной день я носил дрова. Когда пришел за последней охапкой, решил еще раз посмотреть. А фургон стоит там, где и стоял. Я тогда внутрь заглянул. Там ящик был здоровенный и больше ничего. Я его не тронул. Решил о фургоне в деревне рассказать… но только я собрался уходить, как вдруг…

Аул наклонился и перешел на шепот:

– Слышу шорох. Я спрятался. Гляжу: из леса человек выходит… в длинном одеянии, весь черный, ну как брат из Ордена. Вышел на поляну и давай там все рассматривать. Фургон со всех сторон обшарил, внутрь залез. А потом раз и бежать, ну, он в одну сторону, а я в другую, так до деревни и не останавливался.

– Помнишь, куда этот «брат» ушел? – спросил я.

– Куда, куда! Лес большой. Хотя… к дороге он не пошел, нет. Он на юг направился. Там и обитель Ордена есть, сам я в той части не был, но то, что она есть, – знаю, Итэр рассказывал, да и братьев этих я в деревне не раз встречал… Хмурые такие, ничего не говорят, все только ходят да высматривают…

– Это все? – спросил я.

– Если б было еще чего, я б сказал, – застенчиво ответил Аул.

– Уверен?

– Конечно, а что мне скрывать? Не-е, скрывать мне нечего. Аул – честный человек.

– А вообще много людей живет в округе? – осведомился Арк.

– Откуда много, люди наши места не любят, дикие, говорят, места у вас, и потому предпочитают жить в грязных, тесных деревнях.

– Ты считаешь, что Лулион – грязная деревня? – удивился Айк.

– У-у! – только и промычал Аул.

– Значит, здесь никто больше не живет? – уточнил я.

– Нет.

– А много ли неместных мимо проходит?

– Нет. Путники ходят по дорогам к западу, там и лесов поменьше и люду побольше. Но я их не виню. Здесь и посмотреть-то не на что.

В голосе Аула проскользнула грустная нотка. Он казался искренним. Я задал отшельнику еще несколько вопросов, но он больше ничего не знал, зато с радостью поведал нам о своей жизни, доме и яблоках, которые, по его словам, были лучшими во всей провинции. Так мы узнали, что Аул всю жизнь провел один, без семьи и друзей, в уходе за яблонями. После урожая он продавал свои яблоки Итэру, а на вырученные деньги селился в трактире, слушал рассказы, сплетни, на людей смотрел. Ну, а когда деньги заканчивались, он возвращался домой, и все начиналось заново. Такая жизнь Аулу нравилась, хотя, возможно, в душе он мечтал о чем-то лучшем.

Закончив с рассказами, Аул неожиданно пригласил нас к позднему обеду. Мы попытались отказаться, но он настоял, и мы, дабы не обижать хозяина, расселись вокруг грубого неказистого стола, а Аул тем временем скрылся за занавеской. Его отсутствие сопровождалось звуками роняемой посуды, плеском воды и стуком ножа. Минут через десять он появился с подносом в руках. Аул угощал нас тушеными яблоками, пирогами с яблоками и сидром с мякотью. Стряпня отшельника оказалась неожиданно вкусной, но засиживаться мы не могли, нас ждала поляна, где Аул нашел фургон отца.

Поначалу дорога была широкой, и мы могли идти плечом к плечу, не мешая друг другу, но понемногу она превратилась в узенькую тропинку, уводящую в самую чащу леса. Как здесь мог пройти целый караван, я не понимал, как не понимал и того, почему отец оставил фургон именно здесь. Мучимый раздумьями, я безучастно шагал за друзьями. Наконец наш отряд вышел на небольшую зеленую поляну. Место было мне знакомо. Тут же вспомнился тот страшный сон об отце и Эйве. Вспомнились и черный незнакомец с южным акцентом, и леденящие сцены убийства погонщиков, и смертельная тишина. Сомнений не было – именно здесь караван отца попал в засаду, именно здесь таинственные незнакомцы похитили моих родных!

– Ты уверен? – услышал я голос Айка. Я подумал, что вопрос предназначался мне, но Айк спрашивал Роба.

– Так карта говорит.

– Что-то не очень похоже, что здесь кто-то бывал…

– Роб прав, это – то самое место, – ответил я.

– Откуда такая уверенность? – удивился Арк.

– Я эту поляну во сне видел, – пояснил я.

– Что ж, раз это – то самое место, приступим к осмотру, – объявил Арк.

– Верно, верно. Сейчас найдем чего-нибудь интересненькое, – подхватил Айк преувеличенно бодрым тоном. – А потом займемся ужином.

– Ты можешь думать о чем-нибудь кроме жратвы? – пробурчал Роб и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Вы с Дарольдом проверьте вон те кусты. Арк, займись холмиком, а я пошарю у деревьев.

Не теряя времени, мы разошлись в разные стороны. Первым шагал Айк, следом я. Пройдя вдоль всего края поляны, мы повернули обратно. Нередко приходилось опускаться на колени, шарить руками по траве, заглядывать под ветки и листья, но ничего необычного мы так и не заметили. Зато Робу повезло больше.

– Эй, парни! – крикнул он с другого конца поляны, – Сюда, живее!

– Что такое? – отозвался Арк из-за бугра.

– Да идите же, – ответил Роб.

– Идем, идем!

Все бросились к Робу. Он стоял у поваленного дерева и рассматривал что-то на земле. Я нагнулся. Под одной из веток, слегка прикрытый листьями, лежал мешочек из фиолетового бархата. Находка оказалась потемневшим от влаги кошельком, расшитым тонкими золотыми нитками, размером не больше зрелой груши, да и весил совсем немного. На кошельке не было ни инициалов, ни каких-либо иных знаков.

– Дарольд, тебе знакома эта вещица? – спросил Роб.

– Нет, – честно признался я.

– Может, это кошелек твоего отца? – поинтересовался Арк.

– Не знаю. У отца их было несколько. – Я потянул за два тонких золотых шнурка и высыпал на ладонь содержимое: две серебряные монеты, пять медяков и кольцо.

– Ого! – сказал Роб. – Ничего себе находочка!

Монеты оказались самыми заурядными, а вот кольцо было необыкновенным. Тонкий изящный серебряный ободок удерживал три красноватых овальных камня, на которых были вырезаны миниатюрные фигурки оленей. Детальность резьбы свидетельствовала о высоком мастерстве создателя кольца, что в свою очередь указывало на его немалую ценность, чтобы быть брошенным в лесу.

– Ну-ка, дайте мне посмотреть! – Айк выхватил кольцо. – Х-м-м-м, а колечко-то знакомое! – заметил он мгновением позже.

– То есть как знакомое?! – поразился я.

– У моей матери было точно такое же кольцо. Оно перешло к ней от ее матери и так далее. Но мать его не носила, а хранила в шкатулке. Семейная реликвия. Правда, месяца два назад она подарила это кольцо моей старшей сестре. Сестренке стукнуло восемнадцать. Но кольцо ей оказалось велико, и мой отец искал ювелира, чтобы тот сделал колечко поуже.

– Так это кольцо твоей сестры? – спросил я.

– Определенно не скажу. Видел раза два, да и то мельком. Но оленей помню.

– Вполне возможно, что отец Айка отдал это кольцо отцу Дарольда, чтобы тот взял его в столицу на переделку, – предположил Арк.

– Звучит резонно… у нас в Биллоне и ювелира-то путевого не сыщешь. – Айк вертел кольцо в пальцах.

– Три красных камня с вырезанными на них оленями, – задумчиво произнес Арк. – Таких совпадений не бывает. – Он взял кольцо у Айка и поднял его, чтобы лучше рассмотреть в свете заходящего солнца. – Если это кошель твоего отца, а кольцо сестренки Айка… – продолжил рассуждать Арк, верный своему логическому образу мышления, – выходит, караван здесь все же был, а если так… твой сон, Дарольд, мог оказаться правдой… Я подозреваю, что кошелек, вероятно, соскользнул с пояса твоего отца во время борьбы. А возможно, твой отец выбросил его намеренно. Обрати внимание: и Аул, и солдаты прочесали это место, но ничего не нашли. А мы нашли. Твой отец словно предвидел…

– А как же повозка? – спросил я.

– Скорее всего, ее оставили здесь сами бандиты. Уж больно много им досталось добычи. Но это только предположение… думаю, стоит расширить зону поиска.

– Согласен, – сказал я, – нужно зайти в обитель Ордена Духов, может, братья что-то видели.

От поляны тропа вначале круто пошла вверх, резко повернула на юг и повела нас мимо многочисленных мелких ручьев, разбегавшихся по лесу, словно кровеносные сосуды. Потихоньку спустились сумерки. Мы шли, пока над головами среди ветвей не зажглись первые звезды, а впереди, среди могучих дубовых стволов, не появилась полоса изумрудно-зеленой даже в сумерках травы. На лужайке мы скинули снаряжение, разожгли костер и приготовили простой ужин. К этому времени стало совсем темно. Мутная луна давала желтоватый свет, который перемешивался с отблесками костра, освещая два или три ближайших дуба, все остальные деревья тонули в непроглядном мраке. В тот вечер я чувствовал себя особенно усталым и заснул быстро.