Текст книги "Мохнатый бог"

Глава 5 Зимний сон бурого медведя

Наполеон Бонапарт медведя бы не одобрил. Впрочем, Эдисон тоже. Великий полководец отводил сну не больше четырёх часов в сутки. Аналогично поступал и самый плодовитый американский изобретатель. Медведь же во сне проводит более трёх четвертей жизни. А так как жизнь бурого медведя не столь и продолжительна, можно сказать, что он жертвует ею с безумной расточительностью.

Зимний сон бурого медведя иногда по ошибке называют «спячкой». На севере Европы и в Восточной Сибири медведь спит по 6–8 месяцев. Спит по-настоящему, с храпом, ворочанием и пробуждением. Словом, делает медведь во сне всё что угодно, только не ходит под себя и не сосёт лапу. Если кто-то случайно, по умыслу или сдуру потревожит медведя в его берлоге, зверь способен проснуться почти мгновенно. Даже спокойно пробуждаясь, медведь приходит в себя меньше чем за полчаса. И это после полугода дремоты! Из истинной спячки многие звери, например суслики, выходят в течение многих часов. А у медведя температура тела во время сна поддерживается на нормальном уровне.

Сон помог медведю прижиться на нашем Севере. Иначе зверь таких размеров и с такими запросами к пище просто вымер бы в наших широтах.

К слову заметить, в более тёплых краях медведь может на зиму вообще не ложиться. Например, на Кавказе и в Средней Азии в тёплые зимы многие медведи совсем не засыпают.

Ко сну медведь готовится в высшей степени основательно. Из-за накопленного сала осенний зверь может стать тяжелее почти на треть!

^{Грунтовая берлога бурого медведя в русле протоки среднего течения р. Анадырь.}

Крупные самцы набирают до 120 килограммов жира. Я однажды промерил лезвием ножа слой сала на загривке одной чукотской медведицы – оно по самую рукоятку погрузилось в белую рыхлую ткань. Длина моего клинка была 15 сантиметров.

Другой этап подготовки косолапого ко сну – постройка зимнего убежища, берлоги.

Медведь ложится на зиму в самых разных местах. Иногда дух захватывает от беспечности вроде бы осторожного зверя. Но чаще всего он забивается в такие крепи, где, как говорится, чёрт не то что ногу – голову сломит.

^{Грунтовая берлога в Северном Приохотье.}

В том, что касается места для берлоги, мишки бывают очень требовательны. Они предпочитают спать на сухом месте, чаще всего – какой-нибудь сухой гриве или холме среди самой что ни на есть густющей чащобы. Иногда они роют убежище в склоне оврага или на береговом увале реки. Зимой вход в берлогу – так называемое чело – должен быть укрыт густым снежным одеялом.

Нередко медведи ложатся на зиму и посреди сплошного леса в глухом захламлённом урочище.

В лесах у медведей есть свои излюбленные «медвежьи углы». Это чаще всего труднопроходимые, заросшие участки леса. В горах – глухие склоны с естественными пещерами. Их любят медведи Алтая, Восточных Саян, Тянь-Шаня и Аляски.

Иногда медведи залегают в самых невероятных местах. Нет ничего необычного в том, если зверь зазимует под выворотнем, корнями деревьев, посреди густой сосновой поросли, а то и просто в снежной яме под деревом. А. А. Ширинский-Шихматов пишет о берлогах вблизи деревень. Однажды ему пришлось стрелять медведя в 125 саженях от деревни в 25 дворов. В другом случае медведица с четырьмя лончаками лежала под горой на расстоянии не более 200 сажен от деревни, стоявшей на горе, причём каждый день местные дворняги бегали на берлогу и облаивали спящих мишек.

Ещё более оригинальный случай описывает Н. А. Мельницкий. Медведь забрался в ограду одиноко стоявшей церкви на высоком и крутом берегу реки Шексны вблизи Гарецкого монастыря и, пролежав всю зиму под ёлками, растущими у церкви, вышел из своей берлоги в пасхальную ночь.

Однако рекорд побил некий медведь на Печоре, который зазимовал в кабине брошенного посреди тайги КамАЗа-лесовоза, натащив туда предварительно сухой травы.

^{Медведь зимует в сугробе под деревом.}

Сам я, отыскивая медвежьи укрытия на территории Восточной Сибири, встречал только земляные берлоги. Всего мне посчастливилось найти сорок шесть таких убежищ. Ни на Чукотке, ни на Колыме, ни на побережье Охотского моря я не нашёл ни одной берлоги, устроенной в скалах или расщелинах. Только однажды, в Северном Приохотье, мне пришлось услышать о медведях, зимующих в каменных трещинах.

^{Медведь в скальной нише.}

Тут, наверное, следует заметить, что медведь – копатель первостатейный. Берлоги, которые он роет в тундрах Чукотки, достойны всяческого уважения – это настоящие норы длиной два с половиной – три метра, с полукруглой камерой в конце хода. Диаметр хода колеблется от сорока до семидесяти сантиметров, камеры – от полутора до двух метров. И всё это выкапывается в так называемом мелкообломочном грунте, который на одну половину состоит из крупного песка или гравия, а на вторую – из камней самого разного размера – от голубиного яйца до лошадиной головы. Причём медведь лишён возможности дважды воспользоваться своим убежищем – вешние воды каждый год обваливают потолок его берлоги и он снова вынужден сооружать новое зимнее жилище.

Медведи начинают копать берлоги заблаговременно, в августе-сентябре.

Если какое-нибудь место полюбилось медведю, то он будет из года в год строить там новую берлогу, так как за лето тонкий потолок норы, бывшей в употреблении, обычно обваливается. Как-то мой отец в долине Колымы на одной сухой гриве обнаружил шесть берлог разной степени свежести.

Не всегда медведи жируют в непосредственной близости от берлоги. Тогда медведям приходится совершать кочёвки, иногда и довольно протяжённые. Перед залеганием нам приходилось прослеживать медведей на расстояние до сорока километров и более. Когда выпадает первый октябрьский глубокий снег, долины рек прочерчивают извилистые корявые пунктиры медвежьих следов, ведущих к зимним укрывищам.

Поиск берлог – это особое искусство, которым владеет считанное количество охотников-медвежатников и натуралистов. В условиях Восточной Сибири, где медведи живут на огромных участках, поиск берлог затруднён ещё и тем обстоятельством, что место зимнего залегания удалено от участка летнего обитания порой на десятки километров. В конечном счёте единственный верный способ поиска обитаемой берлоги – это поиск её по следам идущего на берлогу медведя – тропление. Этот способ хорош ещё и тем, что охотник с большой степенью вероятности знает, какой зверь лежит в найденной им берлоге.

^{Место выхода медведя из берлоги.}

Существует точка зрения, что медведи на Дальнем Востоке совершают настоящие массовые перекочёвки от мест осеннего нагула до берлог. Я не знаю, насколько это характерно для Уссурийского края и Сихотэ-Алиня (Алексей Костыря – специалист, занимавшийся радиомечением медведей в этом районе, утверждает, что таких перекочёвок как массового явления не существует. – М. К), но на севере Восточной Сибири – на Чукотке, Колыме и Охотском побережье – таких перекочёвок точно не наблюдается.

С. Устинов, специалист, изучавший бурых медведей Прибайкалья, утверждает, что сибирские медведи, в отличие от медведей Европейской России, направляясь к берлоге, специально следы не запутывают. Медведи севера Дальнего Востока, в свою очередь, более склонны к тому, чтобы всячески затруднить человеку и зверю поиски их зимних убежищ. Я наблюдал у медведей Чукотки и Колымы все классические трюки запутывания следов, описанные у А. А. Ширинского-Шихматова для медведей Новгородской и Псковской губерний, – петли, скидки и даже проходка в пяту (это когда медведь пятится задом, а затем прыгает в сторону). Поиски берлог на Севере занимают не один день и являются довольно тяжёлым предприятием. Мало того, что сам зверь старается устроить своё зимнее логово в труднодоступном месте, порой – посреди высокого скалистого склона, или под завалом из брёвен в русле старой глухой протоки. Нет, тропить зверя, идущего «на берлогу», приходится в самое сложное время – предзимье. В этот период свежий снег скрывает все незначительные препятствия на земле, лыжи ещё не могут служить помощником, мороз выдавливает воду на поверхность в любой впадине на земле, день становится короче, а ночи – холоднее. В конце концов, в какой-то момент случается снегопад, который приковывает человека к дому на несколько дней. И именно в это время медведи уходят на берлоги.

Южнее зоны вечной мерзлоты бурые медведи выкапывают берлоги, которыми пользуются многие годы, если не десятки лет. Некоторые из таких берлог имеют специальные устройства – «предохранители» на случай посещения незваными гостями. Так, многолетняя копаная берлога в южном Сихотэ-Алине имеет Г-образную форму – «зимовальная камера» располагается за поворотом. Как вы догадываетесь, за поворот никто заглянуть не решается… На юге Дальнего Востока медведи ложатся и в естественных гротах, и в глубоких щелях в скальниках.

^{Берлога белогрудого (гималайского) медведя в дупле.}

Спать в берлогу медведи Восточной Сибири обычно ложатся где-то во второй декаде октября. К этому времени полностью заканчивается ледостав на озёрах и многих реках и выпадает первый, обычно ещё совсем неглубокий снег. Некоторые звери, однако, продолжают бродить почти до середины ноября.

Говоря о феномене зимнего сна у медведей, нельзя не упомянуть о том, что именно тогда и происходит у нашего героя великое таинство рождения детёнышей.

По поводу сроков появления медвежат на свет у разных авторов существует значительный разнобой мнений. Однажды в Карелии слепых медвежат извлекли из тёплой берлоги аж 4 января. Самые поздние случаи датируются у охотников 3 марта. В Ленинградском зоопарке медвежонок однажды появился 25 декабря.

^{Зимовочное дупло гималайского медведя.}

Как ни удивительно, новорождённые медвежата весят около 500–600 граммов. Прозревают они где-то через месяц после рождения. Однако к моменту выхода из берлоги они успевают увеличиться в размерах более чем в десять раз. У медведя может одновременно родиться от одного до четырёх медвежат. Тройни у дальневосточных медведей отнюдь не редки. А четверни несколько раз регистрировались на северо-западе России. О помёте в пять медвежат писал в 1915 году выдающийся русский медвежатник Н. Мельницкий. В Карелии в середине января 1966 года была добыта медведица с пятью недавно родившимися медвежатами. Ещё охотник Ю. Смирнов сообщил о том, что он в Бокситогорском районе Ленинградской области встречал медведицу с пятью медвежатами. Вот, наверное, и все эпизоды, когда медведица могла рассчитывать на получение ордена «Мать-героиня». Правда, А. А. Ширинский-Шихматов упоминает о том, что однажды на Валдае была добыта медведица с шестью (!) эмбрионами. Однако этот случай носит совершенно исключительный характер.

Заговорив о рождении, разумно вспомнить и о сроках жизни бурого медведя. В книге П. Данилова, О. Русакова и И. Туманова «Хищные звери Северо-Запада СССР» говорится, что в природе медведи редко доживают до 20 лет, в неволе же предельный возраст составляет 34 года. В Ленинградском зоопарке самец Гриша перенёс годы блокады и дожил до 29 лет, а затем был «выбракован по старости», т. е. попросту убит.

Б. Завацкий отметил предельный возраст медведя в Енисейской тайге – это оказалось 27 лет. Сам я определял предельный возраст для медведей бассейнов рек Колымы и Анадыря: самца – 27 лет, а самки – 32 года.

Глава 6 Самый большой медведь

Человеку всегда было свойственно интересоваться всем самым большим на свете. Самой высокой горой, самым глубоким морем, самым длинным червяком и т. д. Из этого интереса родилась и всемирно известная «Книга рекордов Гиннесса». Понятно, что мимо нашего внимания не мог пройти незамеченным самый большой наземный хищник. И хищник этот – медведь.

^{Кандидат на роль самого большого медведя Arctodus simus.}

Другой вопрос, каким медведем он оказался – бурым или белым, продолжает до сегодняшнего дня волновать специалистов, охотников, любителей природы и просто досужих зевак, любителей всего самого большого. Чуть ниже мы попытаемся дать ответ на этот вопрос.

Пальму первенства в размерах оспаривают между собой гигантский бурый медведь кадьяк и белый медведь – все остальные представители отряда хищных держатся от них поодаль.

Размеры бурого медведя – самая больная тема для охотников, зоологов-медвежатников и любителей рекордов среди животных.

Средний медведь таков. Взрослая самка весит около 100–150 килограммов. Самая большая медведица, которую доводилось взвешивать лично мне, тянула на 200 килограммов, но это был совершенно выдающийся экземпляр. Взрослый самец на востоке России весит от 150 килограммов и больше…

Насколько может быть больше – вот в чём вопрос!

^{Взвешивание большого медведя на Аляске.}

^{Взвешивание медведя – всегда очень большая морока.}

Прежде чем начать серьёзный разговор о медвежьих габаритах и их пределах, я объясню самый простейший способ определить размеры зверя «на природе». В нём нет ни головоломных научных терминов, ни умопомрачительных формул, ни километровых лент с расчётами. Любой юный натуралист способен им воспользоваться. Способ этот был известен ещё предкам Чингачгука. Это определение по следам.

^{Размер зверя всегда можно определить по его следу.}

Известно, что ширина следа передней лапы медведя, обитающего в северной тайге, прямо зависит от его размеров, в частности веса тела.

Ширина отпечатка передней лапы от 5 до 7 сантиметров указывает на то, что эти следы принадлежат медвежонку, родившемуся в этом году. Для медвежонка-годовика, или лончака (на охотничьем жаргоне), она равна 6–9 сантиметрам. Одинокие медвежьи самки и молодые самцы, уже обретшие самостоятельность, но не собственные территории и отовсюду изгоняемые, имеют следы шириной от 10 до 15 сантиметров. А следы крупного самца – хозяина угодий, или, как принято выражаться в среде биологов, самца-резидента, могут достигать ширины 19,5 сантиметра. Сразу же оговорюсь, что лапу такого размера я имел честь «пожать» всего один раз. Это позволил мне один убитый медведь в среднем течении Анадыря. Весил он не менее 400 килограммов. Обычная ширина лапы взрослого самца колеблется от 16 до 18 сантиметров.

Для определения величины и социального статуса медведей Карелии, Северного Урала, Сибири, Дальнего Востока и Аляски этот способ подходит очень хорошо.

Однако медведи Кавказа и гор Средней Азии не считают необходимым держаться этого правила. Нет-нет да и подкинут учёному загадку (а то и свинью) мелкие большеногие медведи и крупные самцы с «женским размером» лапы.

^{Очень большой медведь (420 кг).}

Разумеется, данные о размерах зверей – не догма. Прежде всего приходится помнить, что пружинные весы, которыми обычно «вооружены» русские зоологи, не очень точны. Большое значение имеет, когда и в каком состоянии был добыт зверь. Осенний вес может быть на добрую треть выше, чем у того же медведя летом, – из-за накопленного на зиму жира. Желудок зверя вмещает около 20 килограммов пиши, так что вес голодного и плотно пообедавшего медведя тоже довольно сильно различается.

Вряд ли ошибусь, если скажу, что основная масса людей, не вдаваясь во всякие ухищрения профессионалов-систематиков, делит бурых медведей условно на две расы – на тех, что живут западнее Урала, и тех, что восточнее. Согласно тем же таинственным традициям народной зоогеографии, медведи, живущие в Европейской России, несравненно меньше медведей сибирских и тем более дальневосточных. Камчатских каких-нибудь.

В качестве справки я отмечу, что долгое время мировой рекорд по размерам добытого бурого медведя держал не кто иной, как экс-диктатор Румынии Чаушеску. Абсолютно точно я не смогу указать место отстрела этого медведя, но одно знаю совершенно достоверно – дело было в Румынии! Естественно, западнее Урала. За другими сведениями я отсылаю к руководителям той спецслужбы, которая охраняла жизнь президента во время этого ответственного предприятия.

Бурые медведи Карелии достигают максимального веса более 250 килограммов. Причём это, по-видимому, не предел для европейских мишек. В журнале «Охота и охотничье хозяйство» сообщалось о медведе из белорусских лесов, которого держали в одном из местных зверинцев. Этот медведь дожил до вполне преклонного медвежьего возраста в 35 лет и весил 420 килограммов. Конечно, определённую скидку здесь надо сделать на зоопарковское кормление, но всё равно можно уверенно сказать, что этот медведь и на вольном выпасе выглядел бы весьма внушительно. О больших медведях, добывавшихся в Новгородской и Вологодской губерниях, пишет князь-охотник А. А. Ширинский-Шихматов.

За Уралом средоточием громадных медведей издавна считаются Приморский край и Камчатка. Ещё в середине прошлого века о Камчатке писалось: «Чёрные медведи водятся по всей Камчатке в огромном количестве, и без всякого сомнения они давно бы уже истребили жителей, если бы они не были так смирны и миролюбивы, как нигде». «Огромные медведи попадаются вдоль берега залива (Петра Великого. – М. К.) на каждой версте, приводя солдат в ужас своим ростом и мохнатым видом». «Гигантские медведи Камчатки мирны и травоядны…» «Встреченные мной здесь медведи без сомнениев относятся к самому великому и устрашающему племени этих животных, рядом с коими медведи Тюрингии казались бы коккер-спаниелем между ног волкодава…»

Самое удивительное во всех этих байках то, что в научной литературе мы не находим подтверждения столь ярким впечатлениям путешественников прошлого. В самой исчерпывающей сводке «Наземные позвоночные Восточной Камчатки» вдумчивый исследователь Юрий Аверин приводит промеры для более чем двадцати убитых медведей. Самый большой вес камчатского медведя, по его данным, составлял 185 килограммов, самки– 176. На юге Дальнего Востока подробная работа, посвящённая медведям – бурому и белогрудому, – была выполнена Гордеем Фёдоровичем Бромлеем. У него самый большой самец потянул на 321 килограмм, самка – на 199.

Немаленькие медведи поселились на континентальной Чукотке. Ваш покорный слуга дважды отмечал для медведей Анадыря вес самцов свыше 300 килограммов. К слову сказать, самого большого медведя взвесить мне так и не удалось! Однако его шкуру вместе с головой, лапами и несколькими кусками жира я всё-таки зацепил за безмен. Её масса составляла 120 килограммов! Длина тела этого гиганта от носа до кончика хвоста была 268 сантиметров.

Размеры приморских медведей уточнил Виктор Юдин. Его «самый большой медведь» весил 416 килограммов. У него же мы находим и известие о самке в 362 килограмма! Видимо, для особей женского пола эта цифра – абсолютный рекорд. Кстати, глубокоуважаемый Виктор Георгиевич переносит центр «крупности» бурых медведей в хребет Сихотэ-Алинь.

У профессора В. Г. Гептнера в его «Определителе фауны СССР» мы находим цифру, обозначающую максимальный вес бурого медведя в 750 килограммов, но эта цифра из-за лаконичности изложения специального текста ничем не подкреплена.

Вообще-то, у зоологов-систематиков не очень принято судить о «кондициях» того или другого животного на основании такой зыбкой величины, как вес. Первая причина заключается в вышеупомянутой неточности этого параметра. Вторая – в том, что… А впрочем…

Попробуйте-ка измерить точный вес зверя, который вдвое тяжелее вас, когда под ногами хлюпает талый снег или вода, лицо сжигает мелкий беспощадный гнус, а сама добыча завалилась в какую-нибудь яму или шлёпнулась на берегу реки, где до ближайших деревьев, за которые можно зацепить безмен, – метров триста и вы ещё вдобавок пребываете один на один с объектом ваших исследований!

Здесь любой фанатик науки подумает, так ли уж нужен этот проклятый вес и чем его можно по возможности заменить!

Заменять его принято такой частью животного, как череп. Практически вся современная систематика млекопитающих построена на бесчисленном множестве промеренных черепов. Черепом, бережно хранящимся в музейной коллекции, может пользоваться не одно поколение исследователей. Вы можете привезти череп хоть с Тибетского нагорья, хоть с Марса, хоть из Антарктиды. Это тоже может оказаться довольно муторным мероприятием, но уже не имеет ничего общего с описанной ранее радостью.

Поэтому неудивительно, что по черепам принято судить обо всех зверях на свете – от землеройки до африканских слонов. В том числе и о медведях.

В итоге, согласно промерам черепов из коллекций музеев мира зоологи установили, что самые крупные медведи обитают на побережье Аляски и в Приморском крае. Чуть меньше черепа медведей Камчатки, промежуточное положение между ними занимают черепа медведей Анадырского края.

^{Тяжёлый массивный череп – главная визитная карточка этого зверя.}

Крупным хищникам вообще очень везёт на ореол легенд, складывающийся вокруг них самих, их поведения и образа жизни. Достаточно вспомнить ставшие совершенно хрестоматийными примеры со львом, тигром и леопардом.

Бурый медведь занимает в этом ряду своё достойное место. Но больше всего в этом отношении повезло тем бурым медведям, которые обитают на североамериканском континенте и которые знакомы обывателю под загадочным псевдонимом «гризли».

Должен сразу вас огорчить: «гризли» – это всего-навсего американский жаргон. Правда, освящённый традицией, опять-таки американской.

В переводе слово grizzly означает «седой». Правда, изредка его путают с созвучным ему выражением «ужасный», однако пишется оно иначе – grisly. Однако доподлинно известно, что авторы этого названия – капитаны Мерриуэзер и Кларк – имели в виду первое значение.

Ни по размерам, ни по сложению тела, ни тем более по цвету шерсти американский бурый медведь не отличается от своего евразийского собрата. Действительно, на севере Аляски и в Скалистых горах нередко встречаются светлые, почти жёлтые звери, но такие же «блондины» обычны на Чукотке и в Средней Азии – местах, примерно соответствующих по условиям хребту Брукса и Йеллоустону.

К слову сказать, медведи, обитающие на границе области распространения, отличаются гораздо большими отклонениями в окраске, чем наши обычные северотаёжные бурые мишки. Тундровые медведи Чукотки и Южного Таймыра, горные медведи Тибета, Средней Азии и Кавказа гораздо светлее и меньше по размерам своих сородичей из вятской и енисейской тайги.

Среди бурых иногда попадаются даже медведи-альбиносы. Дважды в Средней Сибири таких «белых» зверей встречали известные специалисты-медвежатники А. Грачёв и Б. Завацкий. Мне самому экипаж вертолёта Анадырского авиаотряда рассказывал о том, что в центре Корякского нагорья они в 1978–1979 годах встречали одну и ту же медведицу белого цвета, возле которой держался бурый малыш.

Бурые медведи проникли в Новый Свет сравнительно недавно – они пересекли сухопутный перешеек (так называемый Берингийский мост) между Азией и Америкой в течение последнего оледенения – около 30 тысяч лет тому назад. Первоначально эти звери освоили территорию современной Аляски, а на юг они двинулись, только когда протаял проход в Кордильерском Ледяном Щите (огромном леднике, отделявшем Аляску от остальной части Северной Америки. – М. К). Было это около 13 тысяч лет тому назад. Заметим попутно, что задолго до бурых Америку заселили предки современных чёрных медведей – барибалов.

Первыми англосаксами, сделавшими детальное описание гризли и собравшими коллекционные экземпляры, были капитаны Льюис и Кларк во время своей знаменитой экспедиции к Тихому океану. Они посетили берега Миссури в 1804–1806 годах.

«Вчера отряд был атакован двумя белыми (здесь в смысле «светлыми». – М.К.) медведями, которые преследовали наших людей, вышедших разбивать лагерь. Один из медведей был убит Льюисом, но даже смертельно раненный он пытался добраться до нас. Индейцы сообщили нам, что этот род медведей считается у них самым ужасным – этот зверь заходит прямо в их лагеря и похищает не только детей и женщин, но даже и взрослых воинов».

^{Флаг американского штата Калифорния.}

Однако ранее, в 1666 году, о существовании некоего ужасного медведя сообщил французский иезуит Клод-Жан Аллойз, живший некоторое время вместе с индейцами у реки Ассинибойн. А Генри Келси из компании Гудзонова залива (Fur Trade and Hudson's Bay Company – компании, занимавшейся скупкой и заготовкой мехов в Северной Америке. – М. К.) 20 августа 1691 года уже видел гризли и бизонов, пасшихся в прериях Манитобы.

Американская литература, ревниво следящая за приоритетом англосаксов, как правило, умалчивает о том, что первыми белыми людьми, столкнувшимися с бурым медведем на американском материке, были испанские конкистадоры из экспедиций Вальдеса и Коронадо, задолго до англосаксов обследовавшие юго-запад современных Соединённых Штатов.

Бурый медведь до начала европейской экспансии заселял практически весь запад континента – от мыса Лисбурн на севере Аляски до пустыни Сонора в Мексике. В Калифорнии медведь был настолько обычен, что попал на герб и флаг штата. Это не помешало благодарным калифорнийцам полностью стереть свою живую эмблему с лица Земли. Последний дикий гризли в Калифорнии был убит в 20-х годах XIX века.

В качестве примера традиционного описания гризли, или, как его ещё называют, серого медведя, сделанного в середине XIX столетия, можно привести выдержку из монументального труда географа Гартвига «Природа и человек на Крайнем Севере», изданного в Москве в 1863 году.

«Тогда как богач не постыдится носить шубу американского медведя (барибала. – М. К), мех бурого идёт только на санные полости. Тождествен ли американский бурый медведь с европейским, ещё достаточно не разъяснено; во всяком случае, они очень близки. Летом он доходит до берегов Полярного моря и нападает на других животных гораздо чаще своего чёрного собрата. Говорят, когда он очень голоден, то нападает даже на человека; но все медведи, которых видел Ричардсон, при появлении его немедленно обращались в бегство. Серый медведь, миссурский, поднимается в Скалистых горах до 61 градуса с. ш. В пушной торговле этот зверь имеет малое значение, но заслуживает упоминовения, потому что он больше, хищнее и независимее всех других медведей, он одолевает даже мощного бизона. Он иногда достигает громадной длины 9 футов и относительно высок и широк…Такого медведя мы напрасно будем искать в Африке, Азии или Европе, и американцы с гордостию указывают на серого медведя, когда говорят им, что в их отечестве менее проявляется силы и хищности, чем в восточном полушарии».

Здесь заметим, что та длина, которая казалась громадной европейскому географу Гартвигу (около 2,7 м), отнюдь не является привилегией медведей Нового Света. Нисколько не меньших медведей мы встречаем на Дальнем Востоке, в Сибири, на Камчатке, в Анадыре. В середине прошлого века шкура почти трёхметрового медведя была выставлена в музее г. Барнаула. Изредка медведи подобных размеров отстреливались и в Олонецкой губернии – современной Карелии. Известный современный американский зоолог Р. Рауш утверждал, что хотя ему довелось лично промерить более ста медведей, только некоторые из них достигали веса в 400 килограммов. Эти же сведения подтверждает А. В. Ф. Бэнфилд в своей монументальной сводке «Млекопитающие Канады», где говорит, что вес североамериканского гризли колеблется между 136 и 526 килограммами. При этом замечает, что максимальный вес принадлежит старому медведю из зоопарка.

В принципе все более поздние исследователи сходятся на том, что гризли представляет собой один вид с бурыми медведями Старого Света и отличается от них примерно так же, как карельский медведь отличается от забайкальского. Откуда же взялась тогда легенда о необычайной свирепости и размерах серого американского медведя? А то, что мы имеем дело с легендой, сомневаться почти не приходится.

Наиболее вероятным дело представляется так. Люди, заселявшие североамериканский континент, по преимуществу – англосаксы и французы, у себя дома с медведями вообще не сталкивались. За их отсутствием. На большей части Западной Европы бурый медведь исчез ещё до начала религиозных войн. Уже оказавшись в Америке и пробираясь сквозь лесные районы восточного побережья на запад, они встречали на своём пути небольших растительноядных чёрных медведей. Эти встречи и создали у них некий безобидный стереотип. Но столкнувшись в Скалистых горах и канадских прериях с «настоящими», бурыми медведями, эти люди испытали просто душевное потрясение. Вдобавок ни с какими другими «серьёзными» хищниками североамериканские поселенцы более не встречались. Ни пумы, ни красные рыси, ни оцелоты не представляли для людей серьёзной опасности. Таким образом, психологически легко объяснимо, что этот медведь отпечатался в их сознании, как «самый из самых» известных человеку хищников. Далее мы ещё будем встречать этот феномен на страницах нашей книги. Бурый медведь на самом деле часто оказывает сильное впечатление на восприятие встречающих его людей.

Здесь же ещё я замечу, что русские поселенцы в Америке, начавшие заселять Аляску, т. е. самые «медвежьи места» американского континента, отнюдь не вынесли о тамошних мишках такого сакраментального мнения, как французы и англичане о медведях Скалистых гор. А уж русские-то поселенцы медведей за свою жизнь понавидались – каких хотите! Однако, как это обычно бывает, к их, в данном случае самому компетентному мнению, не прислушались. Однако именно в их руках, если так можно выразиться, и находился ключ к разгадке тайны «самых больших медведей».

В конце прошлого века на трёх островах у побережья Аляски – Кадьяк, Афогнак и Шуяк – был описан самый крупный бурый медведь, названный по имени одного из островов «кадьяком». Именно кадьякский медведь, вес тела которого в отдельных случаях превышает тонну, является на сегодня самым большим наземным хищником. Содержавшийся, наконец, в Берлинском зоопарке экземпляр этого хищника завоевал бурому медведю лавры крупнейшего – он весил почти 1200 килограммов!

Но на этом заканчивается, так сказать, официальная история «самых больших медведей». Далее я попытался сделать краткий очерк нескольких теорий, выдвинутых как профессиональными зоологами, так и любителями-энтузиастами.

Случилось так, что Аляска и восток России стали ареной ожесточённых споров между профессионалами-зоологами и дилетантами-энтузиастами о существовании здесь некоего «самого большого медведя».

«…Он взглянул туда, и кровь застыла в его жилах – там, на гребне холма, на расстоянии броска камня от того места, где он должен был выйти из каньона, стоял акла, огромный медведь северных пустынь!

Акла, страшный бурый зверь, ростом вдвое выше белого полярного медведя; это таинственное чудовище, о котором мало кто из белых людей слышал; свирепое животное, оставляющее на песке следы длиной в половину руки человека; акла, чьё имя однозначно со словом „ужас“ на языке эскимосов!