Текст книги "Загляни ей в глаза"

Машина Вербицкого остановилась неподалеку от ворот особняка.

Задыхаясь, падая, вновь поднимаясь, Гриша добежал наконец до шоссе, выскочил на середину дороги и расставил руки в стороны. «Девятка» успела затормозить, на его счастье, еще пара сантиметров – и бампер переломал бы ему ноги.

– Куда лезешь, козел!

Из машины выскочил молодой парень.

Гриша схватил его за грудки:

– Если ты меня не довезешь до Луговой, я тебя задушу.

Хватка была железной.

– Ты чего, папаша, из дурдома сбежал?

– Точно. За свои действия не отвечаю.

– Ладно, ладно, садись.

Они сели в машину.

– Дай мне телефон. Срочный звонок.

Напуганный шофер подал аппарат. Григорий набрал номер.

– Вербицкий! Слушай и не перебивай. Шоссе Е-5, тридцатый километр от города, поворот на станцию Луговая, переезд. Центральная улица, первый поворот направо. Тупик перед лесом. Последний дом. Девочка там. Я могу не успеть, жми на всю катушку! Отбой.

Он вернул мобильник парню.

– А где твоя-то машина, псих?

– Бомжи от нее скелет оставили, пока я гулял.

– А с девочкой что?

– Попала к серому волку в лапы.

– Понял. Пристегнись, папаша.

Парень вдавил педаль газа в пол. Машина взревела и полетела стрелой.

«Десятка» Вербицкого тоже летела, но по другой дороге. Илья ерзал на переднем сиденье.

– Жми, Петруха, жми! Каждая секунда дорога!

6.

Красивая красная машина остановилась у калитки дома Анфисы.

– Доставай канистры, – коротко приказала Алина Москалеву.

Москалев открыл багажник, сдвинул рюкзак в сторону, достал две металлические двадцатилитровые канистры с бензином и поставил их на крыльцо.

– Стой здесь, – сказала Алина и, отперев дверь, зашла в дом.

Катя спала на полу посреди комнаты. У разбитого окна валялась швабра. На столе возле недопитого стакана сока лежала фотография – Роман в обнимку с Анфисой.

– Сообразительная. Из нее получилась бы неплохая стерва, но до моего возраста не дотянет. Прощай, деточка.

Алина вышла на крыльцо и заперла дверь.

– Обливай эту сторону дома, я – другую.

– Мы так не договаривались. У каждого свои задачи.

– Что, поджилки затряслись, герой?

Москалев начал обливать стены дома. Алина подняла вторую канистру и зашла за угол. Валерий не стал дожидаться развязки, бросил канистру и побежал к машине. Достав рюкзак из багажника, кинул его на сиденье, сел за руль и завел двигатель.

– С тобой влипнешь по самые уши, неугомонная моя…

Машина тронулась с места.

Алина тем временем закурила и бросила горящую зажигалку к стене. Сруб вспыхнул мгновенно, она едва успела отскочить назад. Жирная точка поставлена.

Алина вышла к тропинке, но машины у калитки не было.

– Ублюдок! Куда ты от меня денешься!

Дом охватило пламя. Алина свернула в сторону леса – до станции рукой подать.

Шлагбаум закрылся. С одной стороны остановился спортивный автомобиль, с другой – машина Вербицкого.

– Илья, – крикнул шофер, – вот он! Перед нами!

– Вижу.

– Он же уйдет!

– Бей его в лоб.

По полотну проехала электричка. Шлагбаум открылся. Оперативная машина с ходу врезалась в нос спортивной прямо на рельсах. Москалев схватил рюкзак, выскочил и побежал к платформе. Оперативники за ним. В машине остался только шофер. Слева раздался гудок электровоза – со стороны города шел тяжеленный товарняк.

Шофер успел включить заднюю передачу и сдать назад. Спортивной красотке не повезло, поезд проволок ее несколько метров и только тогда остановился. Рельсы брызгали длинными струями искр. Испуганные люди бежали от переезда кто куда.

Вербицкий догнал Москалева, прыгнул на него, сбил с ног и прижал к земле.

К переезду подъехала «девятка».

– Авария, папаша. Пути перекрыты.

Гриша выскочил из машины, пролез под стоящим товарняком и что было сил бросился к дому Анфисы. Языки пламени уже были видны со станции.

Сейчас он и впрямь походил на сумасшедшего. Забор перемахнул с ходу, не обратив внимания на открытую калитку. Лицевая часть дома пылала не так сильно, дверь он видел. Григорий развил сумасшедшую скорость и, взревев, как раненый зверь, со всего маху врезался в дверь. Удар получился мощным. Дверь слетела с петель, и он въехал на ней как на санках, лежа на животе, в самую середину дома. Едкий дым окутывал все помещение.

Катя лежала на полу в метре от него. Он скинул пиджак, набросил его на девочку, поднял ее на руки, выскочил на улицу. И тут же обвалилась крыша.

Потрясающая картина: пылающий дом, Катя сидит у Григория на коленях и гладит его по лысине. Все, что росло на голове, сгорело. Руки тоже обожжены.

– От тебя паленым пахнет, – улыбнулась девочка.

– Паленая я курица.

– Нет. Ты боевой петух. Я по тебе скучала.

– Я так и думал. Извини, что задержался.

К калитке тихо подошел Вербицкий:

– А говорил, не успеешь…

– У тебя, случайно, пол-литры в кармане не завалялось?

– Мы еще работу не закончили. Адресочек-то как вычислил?

– Алина подпалить что-то хотела. Предложила поехать на «дровяной склад» для кремации. А лучше деревенских домов ничего не горит. Могилу Анфисы придется искать в лесу.

– Найдем.

7.

Похоже, Михаил так и не двинулся с места с той минуты, как приехал с вокзала. На столике стоял нетронутый бокал с коньяком. Открыв дверь на долгий звонок, хозяин удивился. На пороге коттеджа стоял Вербицкий и двое его помощников. Один из них держал в руках тяжелый рюкзак. – Вы что-то знаете о моей дочери? – тихо спросил хозяин.

– Кое-что знаю. Разрешите зайти, Михал Михалыч?

– Да, прошу.

Оперативники зашли в дом и прикрыли за собой дверь.

– Говорите.

– Сначала покончим с формальностями. Ваша невеста в доме?

– Зачем она вам?

– Она обвиняется в организации ограбления ювелирного салона, нескольких убийствах, похищении ребенка, умышленном поджоге дома. Он до сих пор еще горит. Там находилась ваша дочь.

По лестнице со второго этажа спускалась Алина в вечернем платье.

– Этого сумасшедшего вновь допустили к работе? Догадываюсь, у него полно свидетелей и весь его бред подтвердят очевидцы. В то время как у вас горят дома, я мирно сижу дома.

– Один из ваших сообщников ждет вас в машине. Он сожалеет о связи с вами и готов дать показания.

– У вас есть санкция на ее арест? – холодно спросил Михаил.

На секунду Вербицкий замешкался, потом вынул из кармана свернутый вчетверо лист бумаги.

Хозяин развернул его и замер – у него в руках была квитанция из химчистки.

Глянув на Вербицкого, он вернул ему листок и тем же холодным тоном сказал:

– Алина вернулась полчаса назад. Не смею препятствовать закону.

Вербицкий достал из заднего кармана наручники и передал их одному из своих помощников. Тот подошел к Алине и застегнул браслеты на ее изящных запястьях.

Вербицкий указал на рюкзак:

– Ваш выкуп, выброшенный в речку. Правда, мы деньги не пересчитывали.

– Десять процентов ваши.

Вербицкий усмехнулся:

– Но есть вещи и люди, не поддающиеся оценке. Как с ними быть?

Илья распахнул входную дверь. На пороге стоял Гриша, похожий на побитого пса. Он держал за руку Катю, носик ее был в саже. От неожиданности Алина вскрикнула.

– Идите к выходу, гражданка.

Гриша с Катей вынуждены были посторониться.

На глаза Михаила навернулись слезы. Катя бросилась отцу на шею.

– Папка!

Сверху донесся голос Алеши:

– Нашлась, принцесса!

Мальчик сбежал вниз и обнял отца.

Оперативники тихо ушли, плотно закрыв за собой дверь.

– Ты жил у нас, Алеша? – спросила Катя.

– Нет. Тебя встречать приехал.

– Ты знал, что я вернусь?

– Конечно. Так твоя «нянька» сказал. Сегодня время истекло.

– Он мне не нянька, а крестный. Так я говорю.

Катя подошла к Григорию и поманила его пальцем. Он присел на корточки. Девочка сняла с себя плеер и надела ему на шею.

– Это же мамина память!

– Дороже у меня ничего нет. Носи. Он сломался, но Алешка починит, он умный.

– Мне всякое предлагали, но самое дорогое отдают впервые.

– Значит, ты того стоишь, – улыбаясь, сказал Михаил.

Пора праздновать! Но уже без нас. Незачем мешать счастливым людям.