Текст книги "Все оттенки мрака"

2

К Ефиму Гриша пришел ночью. Тот уже спал. Похоже, он всем уже стал в тягость. Нормальные люди отдыхают на курорте, а этот приключений на свою задницу ищет.

– Хорошее время выбрал для визита, – пробурчал Ефим.

– Извини, раньше не получилось.

Конечно, Ефим не знал о похождениях своего приятеля: прошлой ночью наткнулся на труп, этой ночью девчонку из ловушки вытаскивал… А что его ждет дальше?

Они прошли в унылую конуру фотографа. Жил Фима очень скромно, там же, где и работал. Отгородил себе угол фанерной перегородкой и установил там больничную койку, вот и вся роскошь.

– У тебя выпить найдется?

– Чего-чего, а этого добра хватает. Клиенты дарят, а я складываю.

Он открыл нижний отсек старого серванта и кивнул:

– Выбирай на свой вкус. Мне вставать рано, я пить не буду.

– Дело хозяйское.

«Бордо» тут не было, но коньяков разных сортов хватало. Григорий взял первую попавшуюся бутылку и открыл ее. Стакана под рукой не оказалось, и он стал пить из горлышка.

– Есть новости? – спросил гость.

– Аркадий Кушнир приезжий. Его никто не знает, и об этой семье ничего не слышали. Дом они купили пятнадцать лет назад. В то время здесь стоял хаос. Деревня. Рыбачий поселок. Дом стоял заколоченным и никого не интересовал. В начале двухтысячного начался бум, и тогда Кушнир купил дворец за гроши. Он просто пообещал его отреставрировать. Обещание выполнил и открыл в нем отель. Что касается пропавших девушек, то это правда. Но мы знаем только о двух исчезнувших, третьей может стать Соня. Доказательств никаких нет. Возможно, их пропало гораздо больше. – Ефим достал старую курортную газету. – Эту муть здесь все читают. Последние две страницы кишат объявлениями. Это первое, что покупают приезжие. Я решил просмотреть номера, вышедшие в начале сезона. Апрель. Самый важный месяц. Идет наем на работу, – он открыл газету. Объявление было обведено фломастером, и он его зачитал: – «Престижный отель “Источник” набирает незамужних девушек-сирот не старше двадцати лет на работу горничными. Оплата высокая, работа через день, питание бесплатное». Что ты на это скажешь? – спросил Ефим.

– Отличное предложение. Но как я понимаю, горничные получают гроши за свою работу. На что они рассчитывают? По две горничные в смене. Всего четыре. Отель пустует. В прошлом году тоже не ломился от клиентов. При таких обещаниях у них весь доход будет уходить на зарплату. А продукты, а коммунальные платежи?

– Ты можешь найти ответы в объявлении, а не задавать очевидные вопросы. «Незамужние девушки-сироты». Те самые, которых не ищут. Родственников нет. Им обещают премию в конце сезона. А потом они бесследно исчезают. Никто им ничего не платит вообще. Кормежка и все. Двух девчонок разыскивали. Это значит, что они обдурили Аркадия Кушнира. Наврали ему, будто они сироты. Одна из них из дома сбежала. Воли ей захотелось. Вторую кто-то преследовал. Тоже пряталась. Я думаю, что у хозяина дело поставлено на поток. Других объяснений не нахожу.

– Опять страшилки! – Гриша сделал большой глоток из бутылки.

– Страшилки? – переспросил Ефим.

– Да. У вас только фильмы ужасов снимать.

– Послушай, Гриша. Забудь обо всем. Отдыхай, купайся, наслаждайся солнцем. Тебя лично никто не трогает. Я тоже не напрашивался к тебе в помощники. Ты попросил, я сделал, что мог.

– Спасибо. Извини, Фима. Я бы рад все бросить, но боюсь, у меня ничего не получится. Завяз по уши. Скажи, ты знаешь о существовании цементного завода в восточной стороне пригорода? Километров десять, не больше.

– У нас полно таких заводов.

– Кому они принадлежат?

– Муниципалитету, полагаю. Олимпиада – государственная задача, и с частниками никто не связывается. За все промахи и успехи должен отвечать один человек.

– Значит, мэр?

– Вероятно. Он человек уважаемый, город строил. И влиятельный. У меня есть еще одна новостишка, Гриша. Твою Соню знал мой фотограф Паша Курехин. Он работает на набережной. Делает семейные портреты с обезьянками. Я искал портрет Сони, который снял с витрины. Но он куда-то пропал. А у меня ничего не пропадает. Сам видел, какой порядок я соблюдаю. Пашка в это время печатал снимки на принтере. Спросил меня, чего я ищу. Я ответил. Удивительно, но у него есть свой архив. Вот он мне и показал один снимочек.

Ефим положил на стол фотографию. На снимке была изображена Соня в темных очках, белом платье и белой шляпе с большими полями. Яркая, с резким макияжем женщина, совершенно не похожая на ту скромную девушку, которую знал Григорий. Рядом с ней стоял средних лет мужчина в светлом костюме и тростью в руке.

– Такую кралю я бы в витрину не поставил. В ней нет образа. Таких сотни встретишь на курорте, – пояснил Ефим.

– А кто рядом с ней?

– Управляющий банком Скляров Юрий Андреевич. Первый заместитель Суконникова. Банк «Персей» самое мощное финансовое учреждение в наших местах.

– Когда сделан снимок?

– Этой весной. В мае. Так что, думаю, Соня жива. Она где-то здесь. Странно другое. Скляров не афиширует свои отношения с женщинами. Он может по-тихому посещать проституток, но не станет фотографироваться с такой красоткой в центре города.

– Мы видим обратное, – усмехнулся Григорий.

– Снимок сделан для дела. Не знаю для какого, но не для памяти. Он должен сыграть какую-то роль. Обрати внимание на глаза Склярова. Он то ли пьяный, то ли обкуренный. Вряд ли понимал, что происходит.

– Послушай, Ефим. А кому сейчас принадлежит банк? Суконников ведь умер.

– Соучредителям. Как мне известно, банк не являлся чьей-то собственностью. Вероятно, доля Суконникова перешла в руки его жены. Но тебе никто не скажет, кому какая доля принадлежит. Коммерческая тайна.

– Я возьму у тебя этот снимок.

– Бери. Пашка сделал несколько снимков. И он подтверждает мои подозрения. Соня подошла к фотографу, чтобы поиграть с обезьянкой, а Скляров, стоящий рядом, мог не видеть, как их снимают. Конечно, Паша в детали не вдавался, а я не настаивал, чтобы не вызвать подозрений. Похоже, у него с Соней была договоренность, иначе он не стал бы их снимать, а уже тем более печатать. И сюда она за снимками не приходила. А значит, он их сам ей отнес.

– Ну добро, Фима. А теперь мне надо подумать. Увидимся завтра. Надо бежать. Я тоже сегодня намотался.

3

Возле отеля его окликнул мужской голос. Григорий оглянулся. Перед ним стоял высокий крепкий мужчина лет сорока, который сразу же ему показался знакомым. Если он пришел сюда ночью, значит, имел к нему дело.

– Ты кто?

– Подполковник полиции Балабанов. Ты меня можешь помнить по Шатою.

– Помню, Тимур. Какими судьбами?

Ксюша видела его еще утром. Неужели он здесь весь день проторчал?

– Я теперь в этом городе работаю. Расследую убийство в стриптиз-клубе. Ты же был свидетелем.

– Быстро вы меня вычислили.

Балабанов стоял возле машины, облокотясь на нее. Скорее всего, все кончится обычной беседой. Да и Гриша не ощущал себя подозреваемым. Люди, проверенные в бою, доверяют друг другу в любых условиях.

– Я искал девушку по имени Соня. Больше я о ней ничего не знаю. След привел меня к Колпакчи, но он оказался мертвым. Убийцу я не застал, а напуганную до смерти девчонку увидел. Не думаю, что она могла убить человека. Я проверил ее карманы. Оружия не нашел. Если только она не забросила его под диван.

– Мы тоже оружия не нашли. А наши ребята умеют искать. В ту же ночь убили одного предпринимателя тем же способом. Он был у Колпакчи с напарником. Напарник исчез. Предприниматель найден в своем номере. Вот только нож, располосовавший его горло, был значительно тупее. Рана не столь глубокая.

– Спектакль для отвода глаз.

Балабанов с удивлением приподнял брови.

– Ты что-то знаешь?

– Нет. Речь идет не об отеле, а о стриптиз-клубе. Убивал кто-то свой. Тот, кто часто бывал в кабинете хозяина клуба. Но не приезжий. По всему клубу висят видеокамеры «Логитек». Популярная серия для видеонаблюдений. Пара таких же камер есть и в кабинете Колпакчи. Они расположены над входной дверью. Дают общий обзор кабинета, но не более того. Когда я вошел в кабинет, то заметил видеокамеру «Сони», висящую на потолке возле стола хозяина. По качеству она на несколько порядков выше. К тому же беспроводная. Сигнал от нее можно ловить за полкилометра. Она белого цвета. Полное слияние с потолком, и размером не больше спичечной коробки. Колпакчи мог ее не видеть или не понимать, что это такое.

– И что ты по этому поводу думаешь? – заинтересовался Балабанов.

– Камеру вешали свои. Она требует настройки, а значит, времени. Подумай, кто может входить в кабинет хозяина в его отсутствие. А далее следует три варианта событий. Лысину Колпакчи никому снимать не надо. Если заговор с убийством был продуман заранее, то кто-то очень хотел заснять сам факт преступления и самого преступника. Ну, скажем, для дальнейшего шантажа. Второй вариант. Кто-то хотел подсмотреть код сейфа. Камера такой мощности может увеличить цифры на замке. И спиной не загородишь, если вид открывается сверху. Когда я вошел, сейф был открыт. Мы не знаем, что он в нем хранил.

– Код не был секретом. Денег в сейфе не оказалось. Вся наличность у казначея. Мы проверяли. В подвале хранилище. Там горы денег.

– Глупо рисковать и хранить деньги у себя в кабинете. Все правильно. Значит, у Колпакчи были другие секреты.

– А что же третье?

– Нож. Он должен остаться на месте преступления. Ищите. Правда, сейчас уже может быть поздно. После вас кабинет хорошо почистили. Там три десятка танцовщиц, человек сорок охраны, плюс официанты, бармены и обслуга. Доступ к кабинету имели все.

– В том-то все и дело, – кивнул Балабанов. – Но сейф тут ни при чем.

– Очень даже при чем, Тимур. Хозяина клуба можно было убить на улице, в его доме, на пляже, где угодно. Нет. Если выбрали его кабинет, значит, он им был нужен. Человек шел на риск. Большой риск. Ради чего? И наконец, кто-то повесил профессиональную камеру, работающую в автономном режиме.

– Мы уже об этом думали, – сказал Балабанов.

– Кто же в тебе сомневался. Понадоблюсь – найдешь меня здесь, Тимур. Я только приехал и линять никуда не собираюсь.

Подполковник в штатском сел в обычную машину без опознавательных знаков и уехал.

Они поняли друг друга. Во всяком случае, здесь его не арестуют. Балабанов не светился в отеле, его машина стояла в тени, Гриша даже не сразу ее заметил. Вместе их тоже не видели. Ночной город опустел. Это не центр, и с наступлением темноты местные улочки погружаются в тишину.

Григорий направился в свой номер, добрался до кровати и тут же уснул.

4

Его разбудил телефонный звонок, резкий и дребезжащий. От неожиданности Григорий подпрыгнул на кровати. Он видел в своем номере телефонный аппарат, но тот никогда не звонил, и Гриша воспринимал его как часть мебели, да и выглядел аппарат как музейный экспонат.

Он долго мотал головой спросонья и не мог понять, что происходит. Наконец все же снял трубку и буркнул в нее нечленораздельные пару слов.

– Я устала тебя ждать. Одевайся и выходи на улицу. Ты мне нужен.

Кто с ним говорил, Гриша не понял. Трубку повесили. Но это был властный женский голос, похожий на Лизин. Вчера он ее не видел. Возможно, у нее появились новости. Григорий глянул на часы. Четверть двенадцатого. Хорошо поспал.

Он встал, натянул на себя джинсы, рубашку и достал пистолет из-под подушки. После вчерашних приключений Гриша решил не оставлять оружие в номере, оно может пригодиться ему в любой момент. Он сунул пистолет за пояс и прикрыл его широкой рубашкой навыпуск. Бейсболка и очки тоже пригодились, а еще он вспомнил о бинокле в чемодане. Полезная вещь с хорошей военной оптикой. Фотоаппарат он тоже прихватил. Обычная «мыльница», которую можно сунуть в карман. Теперь Григорий чувствовал себя в своей тарелке.

На улице его никто не ждал. Надо отойти от отеля подальше. Лиза не станет здесь подходить к нему. Прогулочным шагом он пошел вдоль улицы в сторону моря, стараясь выглядеть беспечным курортником.

Он отошел на квартал, когда его окликнул женский голос. Обернувшись, он никого не увидел. Возле девятой модели «Жигулей» стояла брюнетка в темных очках. Он узнал ее по ногам. Оказывается, они тоже могут быть приметой. Не всякие, конечно, но такие ноги не забываются. Ксюша нырнула в машину и открыла переднюю дверцу. Гриша сел, и она сорвала машину с места. Плохо получилось. Много дыма и мало толку. «Жигули» не подходили к ее привычкам.

– Это ты мне звонила?

– А у тебя появился кто-то еще? – спросила она, не скрывая злости.

– Возможно. Ты же не одна в городе.

– Я-то как раз одна. И охоту ведут на меня, а не на тех, кто валяется на пляжах.

– Что еще случилось? Или в доме тебе грозит опасность?

– Алешка, брат, пропал. До сих пор не приходил ночевать. Не знаю, где его искать, придурка. У него баб целые табуны. Ладно, о нем потом. Сегодня утром звонил мент. Один из новых. Мачеха была в отключке, короче, трубку сняла я. Так этот идиот принял меня за мать. Я не сразу поняла, что он сказал, но потом до меня дошло.

– Ты можешь изъясняться нормально? Так, чтобы тебя понимали.

– Сегодня утром меня убили. Так понятно?

– Нет. Поправь парик, он набок съехал. И к чему весь этот маскарад?

– Вчера ко мне зашла подруга Дина. Она работает танцовщицей в стриптиз-клубе. Сплетни на хвосте приносит. Уже рассвело. Ну, работа у них такая – только под утро заканчивают задницами вилять. Я туда свой нос больше не сую. С меня хватит приключений. Дина рассказала, что менты опять приходили. Делали повторный обыск в кабинете дяди Миши. Но дело не в этом. Я сделала одну подлянку. Черт меня попутал. Не знаю, как мне такая идея в голову взбрела. Короче говоря, я ей отдала свой кабриолет, а она мне оставила свою колымагу. Вот эту самую. Я сказала Дине: «За мной кто-то следит. Поезди на моей машине, а я проверю». О похищении я ей ничего не говорила. Она уехала. А через час или два звонил этот мент и сообщает, будто я погибла. Назвал адрес. Я ему ответила, что я дома. Жива, здорова и невредима. Он спросил про машину. Отдала подруге. А что еще я могла сказать? Назвала ее имя. Вот и все.

– Другими словами, подставила девчонку.

– Кто же знал, что все так кончится. – Ксения затормозила. – Вон, смотри. Моя машина. Кусок битого железа. Подойди к ментам. Может, узнаешь подробности. Ты вроде как знаешь одного из них.

Гриша вышел из машины. Кривая улочка поднималась вверх, именно в ту сторону и стояла мятым носом машина. Нужна очень высокая скорость, чтобы лететь по кривой улице в гору, петляя на поворотах, и втемяшиться в столб, который от удара погнулся.

Подойдя ближе, Григорий сделал несколько снимков, убрал аппарат в карман и увидел Балабанова. Тот разглядывал бампер, потом поднялся с корточек, и они оказались нос к носу.

– Хочешь сказать, что случайно забрел сюда? – спросил подполковник, нахмурив брови.

– Нет, не случайно. Машина принадлежит девчонке, о которой мы вчера говорили. Она боится выходить из дома после такого случая. Позвонила мне и попросила приехать сюда.

– И адрес тебе дала?

– Ну да. Вот я и приехал.

Тимур почесал подбородок, будто ощупывал небритость.

– Это я ей звонил, Гриша. Но адреса происшествия я Ксении не называл.

– А где погибшая? – спросил Григорий.

– Увезли в морг с огнестрельным ранением в голову. Это не авария. Это убийство. Очевидно, ее спутали с хозяйкой машины. Диана Кирзухина тоже была блондинкой. Учитывая высокую скорость, ее могли спутать.

– Ты видел ее документы?

– Да. Сумочку с сиденья никто не взял. Выстрел меткий. Точное попадание в висок.

Гриша осмотрелся по сторонам.

– Вот что я тебе скажу, Тимур. Ксения знала, куда поедет ее подруга, а потому и адрес вычислила. Может, Дина там живет? Или ее дружок. Меня другой вопрос интересует. Судя по удару, скорость девчонки была очень высокой. На рассвете тут машин не встретишь. С другой стороны, дорога очень узкая. Попадись ей встречка, она могла увернуться и угодить в столб. Но пуля меня очень смущает. Попасть в цель на полном ходу невозможно. Здесь что-то не так.

– Я уже думал об этом, – кивнул Балабанов. – Допустим, что убийца спровоцировал аварию. Это очень похоже на правду. Он вышел из машины, подошел к раненой и сделал контрольный выстрел в упор. Тогда о его меткости можно не рассуждать. Но тут же возникает другое противоречие. Лицо девушки не пострадало. Значит, он ее видел. Тем более что уже рассвело. За рулем сидела не Ксения. Зачем же в нее стрелять? Ошибка?

– Наемник, имеющий ориентир лишь на машину? Вряд ли. Тут своих головорезов хватает.

Подполковник пожал плечами.

– С какой целью она отдала свою машину? Предчувствие? Или она знала, что должно произойти.

Гриша тоже пожал плечами. Он бы с радостью рассказал о вчерашнем похищении, о заводе и выкупе. Но Балабанов в такие сказки не поверит. Слишком все просто получается.

– Догнать убийца ее не мог, – продолжал подполковник. – Обойти на повороте тоже. Скорее всего, он выставил свою машину на центр дороги, а сам из нее вышел. Зачем же ему рисковать. Девчонка делает резкий поворот и видит перед собой препятствие. Руль повернула рефлекторно и угодила в столб. Вот тут он к ней подошел и выстрелил. А потом сел в машину и уехал в противоположную сторону. По логике вещей все сходится, кроме главного.

– Ты это о чем? – спросил Григорий.

– С какой радости убийца устраивал ловушку девушке на этой дороге? Она живет на другом конце города. Сидит дома и никуда ехать не собирается. Но под утро к ней приходит подруга, и по непонятным причинам она отдает ей свою машину. Более того. Если ты прав и Ксения знала, в какую сторону поедет Дина, могла даже рассчитать время. А если Ксюша предупредила киллера? А?

На лице Гриши не дрогнула ни один мускул. Он парировал быстро и даже равнодушно:

– Ксения знала своего киллера. Подставив подругу, она лишь оттянула приговор. Если ее заказали, то рано или поздно кокнут. За девчонкой следили. Когда ее машина выехала из усадьбы, сообщник об этом сообщил по цепочке дальше. Блондинка в кабриолете, этого достаточно.

– Нет, недостаточно, – возразил Балабанов, продолжая осматривать машину. – Он дал убийце точное направление. Киллер должен был подготовиться к операции. И сделать это за семь-десять минут. Примерно столько времени требуется на дорогу сюда от дома Ксении. А учитывая скорость, и того меньше.

Гриша потоптался на месте.

– А что находится в той стороне, куда она ехала?

– Город кончается через два квартала. Потом небольшая плешь. Пустошь, поросшая репейником. Купленная, но не застроенная земля. А дальше стоят особняки местной знати. С холмов очень красивый вид на море.

– Значит, Дина ехала не к себе домой? – спросил Григорий.

– Стриптизерши не только танцуют.

– Надо составить список всех живущих наверху. А потом методом исключения понять, к кому ехала Дина. Я помогу тебе с этим вопросом. Ты же не можешь без санкции вламываться в чужие дома. А я могу. Светская хроника не мой профиль, но придется переквалифицироваться ради пользы дела.

– Список будет готов к вечеру. – Балабанов протянул приятелю свою визитную карточку.

На этом они простились. Гриша прошел мимо машины, где сидела Ксюша. Он хотел исчезнуть из поля зрения полицейских. Машина развернулась и поехала за ним. Сел он в нее, пройдя два поворота.

– Ну что? – нетерпеливо спросила девушка.

– Считать тебя убийцей было бы слишком примитивно. Ты не стала бы мне звонить. А сейчас ответь мне на несколько вопросов, которые не дают покоя полицейским. Тебе никто не говорил, где произошла авария. Как ты определила место?

– Никак. Динка поехала к своему хахалю. Она сама мне об этом сказала. А все ее мужики живут на плато. Туда ведет только одна дорога. Точного места я не знала. Вот и все.

Ксения остановилась у какого-то открытого кафе.

– Идем. Тебе надо позавтракать. Ты же голодный.

Она угадала. Они зашли в тихую забегаловку, и Ксюша что-то заказала. Несмотря на другой цвет волос, очки, она все равно выглядела очень эффектно. Вряд ли такую девушку можно с кем-то спутать. Он бы узнал ее в любой толпе. Ее выдавала порода, походка, умение держаться.

Наконец-то он задал свой следующий вопрос.

– Вчера я забрал тебя из клетки и сам привез домой. Мы сидели в гараже, потом я ушел, а к тебе пришла Дина. Ты ей всучила свою машину. Девчонка попала в капкан. Но кто мог устроить ловушку на этой дороге? Для кого?

– Не знаю. Но думаю, что те похитители, что заперли меня на заводе, потом поехали к моей мачехе за выкупом. Ты помнишь, что в доме горел свет. Вдова устроила очередной прием. Они попросту испугались к ней зайти. Ждали, когда гости разъедутся. Кроме подслеповатого сторожа у нас нет мужчин. А Лешка вечно шляется. И вдруг моя машина выезжает из ворот. Видели они меня в ней или нет – неизвестно. Их планы сорвались. Видимо, кто-то остался наблюдать за домом. Что произошло дальше, я не знаю. Но если я выпуталась из ситуации, мне следует заткнуть рот. Тут уж не до выкупа. Врать не буду – я специально отдала свою машину Дине. Но не предполагала, что все так получится.

– К кому она ехала?

– Не знаю. К хахалю и все. Все стриптизерши мотаются на плато. Сегодня у одного, завтра у другого. Им хорошо платят. А клуб – это лишь реклама, где они показывают свои формы. Колпакчи девушкам ничего не платил. Обычный сутенер. Девчонки гроша ломаного из клуба не вынесли. Но на заработанное на стороне хозяин не претендовал. Ты можешь стать уличной шлюхой, но и платить тебе будут гроши. А клуб – это уже фирма. Там кастинг. Особый отбор и медобслуживание. Заразу не подцепишь. У Колпакчи все было продумано.

– Ладно. – Гриша выпил рюмку водки и закусил яичницей. – Но это не оправдание. Этого мента я знаю. Случай нас свел. Так уж получилось. О заводе я ему ничего не сказал. Выглядит все слишком странно, а он на вещи смотрит трезво. Это я романтик. Вот только он считает, будто наводку киллеру дала ты.

Ксения выронила вилку из рук.

– О, господи! Вы психи! Она же моя подруга!

– Сейчас это пустые слова. Вчера подруги, сегодня непримиримые враги. Тебе нужна более твердая версия. Менты тебя не тронут. У них на тебя ничего нет. Но ты на крючке. Глаз они с тебя не спустят. Убийство Колпакчи. Там ты проявилась. Сегодня убийство твоей подруги. И опять твоя фигурка на поверхности. Что дальше?

Неожиданно Ксюша заплакала и стала похожа на беспомощного ребенка, у которого отобрали игрушку. У Гриши мурашки пробежали по коже.

– Не ной! – прикрикнул он.

Девушка замолкла.

– Идем, я отвезу тебя домой. И не высовывай носа. Мне надо что-то делать, а не твоими соплями заниматься.

– Ты думаешь, находясь в доме, я буду в безопасности? Заблуждаешься. Это не крепость. Просто я знаю много потайных мест, о которых не знает моя мачеха. Там можно спрятаться.

Они вернулись к машине, и за руль сел Гриша. Он уже неплохо ориентировался в городе и знал, как найти дорогу.

– Что ты подразумеваешь под опасностью? – спросил он после долгой паузы.

– Ночью, когда мы сидели в гараже, возле дома стояло много машин. Я тебе уже говорила, что мачеха устраивала прием. Я не видела гостей. Прошла в дом незамеченной. И тут мне позвонила Динка. Она оставила свою машину на улице и перелезла через забор. Точнее, у меня есть лаз в ограде, о котором мало кто знает. Я ей велела идти к гаражу. И сама туда вернулась. Вот тут меня мог кто-то увидеть. Сейчас ты опять скажешь, будто я придумываю страшилки. Нет. У меня есть свидетель.

– Не тяни лямку. Давай подробности.

Ксения вздохнула.

– Вот о них-то я и не хотела тебе говорить. Ну, если ты отнесешься к моим словам серьезно, то слушай. Я знала, что меня видели, когда я вышла из дома. Но никто не видел Динку. Я начала догадываться, что происходит. А когда Динка мне сказала, будто у нее ремень в машине свистит, пришла одна мыслишка, и я ей ответила: «Бери мою машину. Ночью тебе никто не поможет. До клиента не доедешь». Она клюнула. Села в мою машину и уехала. Я осталась в гараже и смотрела в окно. Следом за ней от дома тут же отъехал белый «БМВ». Сторож на воротах может это подтвердить. Он даже закрыть их не успел, как «БМВ» выскочил на улицу. Кто сидел за рулем, он не видел. Машина проскользнула мимо как ветер. У нас в городе сотни таких машин. Мода. Но человек, поехавший за Диной, был одним из гостей мачехи. Он видел, как я вышла из дома и направилась в гараж. Кто же кроме меня мог выехать из гаража на моей машине? Потом я прокралась незаметно в дом и легла спать.

– Не получается. Убийца поджидал машину на месте. Если он ее обогнал, значит, знал заранее, куда ты едешь. А этого знать никто не мог.

– Лена могла знать. Мачеха. На плато живет наш адвокат. Только к нему я могла поехать. Я разговаривала с ним днем. Он сказал, что занят весь день и домой приедет очень поздно. На что я ответила: «Значит, приеду поздно. Надо решить некоторые срочные дела». Полагаю, он ей передал мои слова.

– Это смахивает на обвинение, – ухмыльнулся Григорий и остановил машину. Ему уже не хотелось отвозить девушку домой.

– Нет. Я никого не обвиняю. Но есть логика. Отец перед смертью хотел развестись с Еленой. И баба осталась бы ни с чем. Отцу принадлежит двадцать пять процентов акций банка. Столько же мэру, а остальные разбросаны по мелочам. Теперь они принадлежат семье. А это не один миллион долларов. Но мы мачехе не нужны. И отец ей был не нужен. Сначала погиб он, следом умру я. А жив ли Алексей, я не знаю. Он пропал. Может, с девчонками гуляет, а может, на дне моря лежит. Меня выкрадывают, увозят на завод, а эта грымза устраивает себе алиби и закатывает вечеринку. А может, тот тип на «БМВ» и был исполнителем ее заказа? Приехал отчитаться. А тут на тебе. Я жива и здорова. Надо же закончить начатое.

– И давно ты ее подозреваешь? – спросил Григорий.

– Как только отец пропал. Он принадлежал к касте неприкасаемых. Ни один хмырь не рискнул бы на него руку поднять. И еще. Эта баба, моя мачеха, лишь притворяется наркоманкой. Круглые сутки ходит якобы под кайфом. Но тут я слышала ее разговор с нашей горничной. Случайно. Она разговаривала с ней нормальным голосом. «Ты будешь делать, что я тебе скажу, не то забудь о схеме. Когда я получу свое, тогда и ты получишь то, что тебе надо!» О чем шла речь, я не знаю. Но через пятнадцать минут, когда я вышла к завтраку, мамаша уже лыка не вязала. Ей очень хочется всем показать, будто она невменяемая и ей все до фонаря.

– Как зовут вашего адвоката?

– Рубен Лангемак. Думаю, она его уже перекупила. Он всегда стоит на стороне сильных. Был жив отец, он на Елену даже не смотрел. Думаю, он готовил документы к разводу. Отца не стало, и Рубик начал перед мачехой прогибаться.

– Хорошо. Что ты намерена делать?

– Отвези меня в охотничий домик. О нем мало кто знает. Это в горах, у реки. Там меня не найдут. Отец туда на рыбалку ездил и баб с собой брал, чтобы не скучать вечерами.

– И все-то ты знаешь.

– Дядя Миша рассказывал. Даже снимки показывал. Девочек он поставлял.

Гриша включил двигатель.

Сначала дорога шла нормальная. У поворота с шоссе стоял знак «тупик», так что чужой сюда не свернет. Далее они свернули еще раз. По заросшей дороге было понятно, что тут давно никто не ездил. Еще один поворот в лес. Пришлось петлять между сосен, но отрезок пути оказался очень коротким. Это был даже не лес, а пролесок, вроде живой изгороди, за которой прятался добротный сруб с сараем и низким забором.

– Остановись, – резко сказала Ксения. – Тут кто-то есть.

Гриша сдал назад и свернул в кустарник.

– Кто-то есть? Но кроме нашей машины здесь никто не проезжал. Дорога травой поросла.

– Сюда пешком можно прийти. Два часа потратишь и окажешься в городе.

– А мне казалось, что мы на край света умотали.

– Может, бродяги арендовали отцовскую обитель?

– Оставайся здесь, – предложил Григорий. – Я проверю.

Девушка не возражала. Он умел ходить в разведку. Ксения тут же упустила его из вида. Был парень и вдруг исчез.

В дом он попал через чердак. Поднялся на уровень крыши по дереву, а потом ползком добрался до слухового окна. Никто здесь ничего не запирал. Во всяком случае, двери ломать не пришлось. Вниз он спустился тихо. На втором этаже все комнаты убраны. Это не бомжи. Что его смущало, так это оружие. Оно висело на всех стенах. Винтовки, карабины и помповые ружья. Если внизу кто-то есть, то он может быть вооружен. Свой пистолет доставать не стал. Он может пригодиться в самый неожиданный момент. Ему приглянулся охотничий карабин. Сняв его со стены, Гриша отвел затвор в сторону. Полная обойма двенадцатого калибра, патроны белого цвета, значит, начинены картечью. Из такой пушки не промахнешься. Кабану лоб прошибет. Он передернул затвор и пошел дальше.

Милую парочку он застал врасплох. Оно и понятно, не через дверь зашел. Девушка сидела на диване с бокалом вина. Рядом, положив ей голову на колени, лежал парень лет двадцати. Белобрысый, курчавый и тощий как тростинка. Он курил сигару. Идиллия вполне мирная, вот только у парня было перевязано плечо, очень не профессионально, а на столе кроме выпивки и закуски лежала автомобильная аптечка.

Лежачего не бьют. Гриша поднял ствол и положил его на плечо, держа руку на спусковом крючке.

– Извините за беспокойство, господа.

Мальчишка вздрогнул и резко поднялся, но тут же застонал и сел.

– Каким ветром вас сюда занесло? – задал вопрос Григорий.

– Это мой дом. А ты кто?

– Телохранитель твоей сестры. Если это твой дом, как ты утверждаешь. Как тебя зовут-то?

– Алеша. А где же Ксенька? С чего бы ей нанимать охрану? Это от нее всем надо прятаться. Та еще оторва.

– Наверняка не хочет получить пулю в лоб. И кто это тебя поцарапал?

– Если бы я знал. Хорошо, что не один был. Ребята до машины дотащили.

– А дальше? Почему в больницу не отвезли?

– Чтобы меня там добили? Да еще ментов вызвали?

– Можешь заражение получить.

Григорий подошел к входной двери, распахнул ее и махнул рукой. Он знал, что Ксюша увидит его.

– И давно тебя подбили? – спросил незваный гость.

– Вчера вечером. Точнее ночью.

– Расскажи мне, зачем ты ходил к Михаилу Колпакчи?

Парень нахмурил брови.

– Да так. Бабок стрельнуть. Он на поминках отца обещал меня поддержать.

– И он тебе их дал?

– Сотню баксов. Жлоб! Да еще за услугу письмецо просил отнести Рубену. При мне написал, положил в конверт и заклеил. Но я как вышел от него, так про письмо и забыл.

– Рубен – это адвокат? – спросил Гриша.

– Ну да. Тот еще деляга.

– А не проще ли позвонить?

– У нас так дела не делаются. Все телефоны на прослушке. Даже электронной почтой никто не пользуется. Хакеры вскроют. А ты кто такой, чтобы допросы учинять?

– Пытаюсь ваши шкуры спасти. Твою и сестренкину.

– Ишь, какой рыцарь отыскался. Спишь с Ксюшкой?

– Все с кем-то спят. Где письмо?