Текст книги "Вопреки приказу"

Орбита планеты Урал. Спустя пять дней

Противник не пытался маскироваться. Очевидно, те, кто командовал вторжением, хорошо понимали, что радары планетарного базирования их устаревшим системам маскировки все равно не обмануть. Да и вообще, после двух стычек любому дураку стало понятно – на Урале давным-давно их обнаружили, идентифицировали и пересчитали не только корабли, но и все заклепки на их бортах.

Впрочем, может статься, за отсутствием маскировки скрывался и иной смысл. Демонстрируя свои силы, противник оказывал на уральцев психологическое давление. Ну, или хотя бы пытался таковое оказать – численность кораблей была, разумеется, внушительная, однако то, что индивидуально они не столь уж и сильны, на планете знал, пожалуй, даже младенец. Ролики, переданные с «Каспия» и фрегатов, крутили и по всем вещательным каналам, и в Сети. Подвиг капитана Ломакина обсуждался, где только можно, и патриотический подъем у населения выглядел запредельным.

На этом фоне как-то терялись голоса тех, кто склонен был искать с противником хоть какого-то компромисса. А они были, конечно – и просто дебилы, и пацифисты… Эти особой проблемой не казались. В конце концов, когда на твоих глазах начинают убивать твоих же родных, любой пацифист возьмет пулемет и начнет отстреливаться. Однако находились и те, кто искал диалога с врагом по иным причинам.

Этих чаще всего объединяло недовольство жизнью на Урале. Таких можно найти в любом обществе, а уж на планете, население которой не то чтобы патриархально, а, скорее, отличается нетерпимостью ко многому, что в прочем «цивилизованном» мире является нормой, мелких групп неудовлетворенных своим положением в мире всегда достаточно. Каковы бы ни были причины недовольства, эти люди вполне обоснованно считались пятой колонной, и сейчас контрразведка совместно с полицией активно чистили их ряды.

Последнее оказалось неожиданно просто – еще один факт, подтверждающий царящую в штабе обороны убежденность в спонтанности атаки на систему Урала. Планируй враг (кстати, так до сих пор и не идентифицированный) нападение заранее – и уж агентов влияния, разведчиков и диверсантов он постарался бы внедрить кучу. И взять под контроль несистемную оппозицию, разумеется, такие действия – азбука при планировании вторжения. А раз не сделано – значит, кто-то банально пытается воспользоваться моментом и лезет без серьезной подготовки.

Это внушало надежду на благополучный исход дела, удастся отбить натиск – и все, противнику на помощь никто не придет. Однако если не удастся, то и последствия могут быть непредсказуемыми, такой неожиданный враг иногда смертельно опасен, в особенности для мирного населения[1]1
  Достаточно вспомнить Отечественную войну, в которой румыны, на фронте вояки практически бесполезные, прославились зверствами по отношению к мирному населению. И не они одни.


[Закрыть]. В особенности, если у него не будет возможности занять или удержать планету. Решит, к примеру, со злости отбомбиться с орбиты – и число жертв будет колоссальным.

А силы противник, к слову, собрал немалые. Во всяком случае, количественно. На следующий день после героической гибели капитана первого ранга Ломакина и его корабля в систему вошла третья эскадра, состоящая более чем из двухсот единиц разных классов. Навстречу ей был немедленно послан эсминец с задачей провести разведку, но ни в коем случае не вступать в бой и вообще не дать себя обнаружить.

Последнее оказалось удивительно просто. На тот антиквариат, что прибыл в этот раз, вообще невозможно было смотреть без смеха. Так, во всяком случае, говорили опытные космонавты, и им стоило верить. Однако, практически бесполезные в эскадренном бою, корабли эти по-прежнему оставались опасны при штурме планеты. Особенно учитывая, что устаревших линкоров там было штук двадцать. Видимо, те, кто решился на штурм Урала, в последний момент стали вытаскивать из консервации, а то и просто скупать все, до чего только могли дотянуться.

Таким образом, в кораблях противник имел подавляющий перевес. Если не в качестве, то в количестве уж точно. Однако даже сейчас оборона планеты представляла собой крепкий орешек. Шесть полностью вооруженных орбитальных крепостей – это вам не шутка! Конечно, четыре из них – всего лишь вооруженные посадочные терминалы, броня которых оставляет желать лучшего, зато гигантские размеры позволили установить на них орудия даже мощнее, чем на крепостях формально более высокого класса, а генераторы силового поля в известной степени компенсировали слабость конструкции.

Помимо крепостей планету защищали орбитальные платформы. Эти спутники несли, как правило, относительно маломощное вооружение, но для вражеского москитного флота они являлись серьезным препятствием. Ну и, конечно, минные поля. Увы, сейчас на них надежды было мало. Противник, зная о таком сюрпризе, вполне способен эффективно с ними бороться – зенитное вооружение, как уже успели выяснить, у вражеских кораблей было неплохое. Задержать – задержат, но чего-то большего сейчас от мин ждать не приходилось.

Дополняли стационарную оборону ракетные батареи и мощные лазеры на планете. Их хорошо замаскированные позиции располагались таким образом, что не оставляли мертвых зон. Правда, для борьбы со штурмовыми кораблями подобные системы подходили не слишком, зато десант, хоть в транспортах, хоть в посадочных капсулах, ждет неприятный сюрприз.

Разумеется, такая система обороны строилась не за один день. И предназначалась она для борьбы совсем с другим противником. Каким? Ну, тут возможны были варианты, и метрополия была отнюдь не на последнем месте. Правительство не зря подозревало уральцев в сепаратистских настроениях, а на самой планете находилось немало людей, считающих, что деньги, идущие на строительство укреплений, можно потратить с куда большей пользой. Однако нет худа без добра, сейчас все это пришлось очень кстати, и нашествие врага разом затыкало рты противникам милитаризации всех мастей.

К терминалам были пришвартованы немногочисленные военные корабли, как специальной постройки, так и самопальные вспомогательные крейсера. На первом этапе они будут прикрываться мощным защитным полем крепостей, а дальше исполнять несвойственную большинству из них задачу – придавать гибкость обороне. Попросту говоря, затыкать образующиеся дыры. Там же, в глубоких посадочных колодцах, ждали своего часа истребители. Их задача была примерно такой же, разве что спектр задач чуть шире – все-таки корабли москитного флота вследствие малых размеров, высокой скорости и неплохого вооружения способны атаковать и уничтожать крупные корабли врага на приличном удалении от орбиты. Ну и на планете, на замаскированных аэродромах, крыло к крылу стояли атмосферные машины. Если дойдет до них – значит, все, хана. Атмосферники – последний рубеж обороны планеты.

А между тем противник стоял и непонятно чего ждал уже несколько часов. Вряд ли еще каких-то подкреплений, скорее, просто не решался атаковать, встретив неожиданно мощный узел обороны. Учитывая тот урок, что преподнес им один-единственный крейсер, такое поведение выглядело, как минимум, логичным. В жизни, как известно, всегда есть место подвигу. Лучше держаться от этого места подальше. Это понимали военные с обеих сторон, и потому не торопились. Единственно, планетарная оборона выглядела статичной, а корабли противника время от времени совершали какие-то перестроения, но все эти эволюции мало что меняли. Просто никто пока не решался начать.

Однако и продолжаться до бесконечности это выматывающее душу Великое Стояние тоже не могло. Время объективно работало на Урал, и даже не потому, что каждый час заминки давал защитникам планеты возможность хоть немного, но усилить оборону. В конце концов, ничего принципиального они сделать уже не могли. Однако в любой момент сюда мог прийти флот Конфедерации. Как бы в метрополии не «любили» уральцев, но и до бесконечности тянуть с помощью там тоже не могли. Если выйти за рамки приличия, в следующий раз можешь остаться без государства. Разбежится. А то и устроит небольшую бучу, попросив правительство с насиженных мест. Рано или поздно, но флот будет послан, и, если слишком долго ждать, то можно и впрямь чего-нибудь дождаться. К примеру, неприятностей.

Перед незваными гостями стояли, по сути, два варианта – начинать штурм или уматывать подобру-поздорову. Имелся, правда, еще и третий – поговорить, но это все равно прелюдия или к первому, или ко второму, а потому как самостоятельное действо в штабе Устинова, принявшего на себя командование обороной планеты, его даже не рассматривали. Однако именно с этого все и началось. Видимо, противнику тоже ясны были расклады, а ожидание давило на нервы. И в результате там пришли к выводу, что прежде, чем что-то делать, надо хотя бы попытаться взять свое языком. Правда, Устинов мог бы на это посоветовать им, как этим языком лучше распорядиться, однако витиеватое и насквозь неприличное послание он оставил при себе – тянуть время было важнее.

Вирт-экран монитора дальней связи призывно замерцал. Кто-то – Устинов не понял, да и не очень интересовался, кто именно – завистливо вздохнул. Все правильно, считается, что армия и флот не пользуются голографическим оборудованием связи потому, что классические экраны надежнее. На самом деле, они были банально дешевле, раз этак в …дцать. Так что голосвязь осталась игрушкой богачей, а простым людям приходилось использовать аппаратуру, ничем принципиально не отличающуюся от той, с которой их далекие предки покинули Землю.

Почему такая разница в цене, Устинов не знал. В конце концов, голопроекторы, с помощью которых смотрят фильмы или, как вариант, просматривают звездные карты (собственно, для этого их и ставят), есть на каждом корабле, а модели попроще и вовсе могут позволить себе большинство обывателей. С какого перепугу ломят такую цену за голосвязь… Да пес их знает. Впрочем, ее отсутствие маршалу ничуть не мешало.

Человек, появившийся на экране, разом внес кое-какую ясность в ситуацию. Как минимум, тем, что носил мундир, а уж по нему-то маршал смог, наконец, определить, какие уроды сюда приперлись. Впрочем, новоявленный собеседник продублировал это словами – на случай, очевидно, если кто-то не узнал. Не такая уж и излишняя предосторожность, кстати, потому как даже профессиональные военные не всегда знают, чем отличается форма разных карликовых государств.

– Я – генерал Бамбуту! – прорычал он, очевидно, рассчитывая нагнать на собеседников ужас. При этом его черная, лоснящаяся рожа перекосилась настолько забавно, что Устинов едва удержался от смешка. – Командую флотом Великой Нигерии! Требую от вашей жалкой планеты капитуляции!

Его вой в сочетании с откровенно идиотским акцентом подействовали на собравшихся по-разному, однако напугать так никого и не смогли. Те, кто постарше, сдержанно промолчали, кто помоложе и понесдержанней, находящиеся за пределами зоны видеоконференции, начали переглядываться и шепотом выражать свое нелестное мнение о планете обезьян и ее обитателях, а один, видимо, самый непосредственный, выдал:

– Ну-ну, раскатал губу трамплином.

Бамбуту зыркнул на голос, однако шутника, естественно, не увидел. Да и вряд ли понял, сказано-то было по-русски, а не на общеанглийском. Тем не менее, тон фразы недвусмысленно показал ему, что собравшиеся здесь думают о подобном предложении, и лицо генерала немедленно изобразило начальственный гнев:

– Я прикажу обтянуть вашей кожей барабаны!

– Генерал, – Устинов решил все же вмешаться. – Не стоит торопить события. Пока что мы не слышали разумных предложений. С тем же успехом я могу предложить вашему флоту убираться на… в общем, далеко. Вы это, естественно, не выполните, и все вернется на круги своя. Не деловой у нас какой-то разговор.

В общем, следующие несколько минут они азартно препирались, а так как особо мозги Устинову при этом напрягать не приходилось, то в голове его оставалось достаточно места для мучительных раздумий. Это надо же! Какая-то Нигерия, про которую многие вообще никогда не слышали, решила влезть и погреть руки у чужого огня. Да кто бы мог подумать! И по всему выходило, что в Конфедерации далеко не все в порядке. Раз уж такие шавки пытаются откусить от нее жирнючий кусок, то и впрямь стоит подумать, не отправиться ли этому куску в свободное плавание. Но это потом, для начала стоило элементарно выжить и, желательно, натянуть этому Бамбуте, жирные телеса которого не помещаются в экран, глаз на седалищный нерв. Чтоб, значит, и думать не смел тявкать без разрешения. Вот только как это сделать…

Хорошо еще, время тянуть получалось без проблем. И всего-то объяснить, что он, маршал Устинов, всего лишь руководит обороной, а за вопросы капитуляции отвечают совсем другие люди. На требование предоставить этих людей Устинов лишь развел руками. Гражданские на военном объекте – как можно!

Бамбуту потребовал предоставить ему связь с этими людьми, но что получил ответ – связь возможна только из командного центра. А переключить не получится никак – на планете военное положение, и все вызовы направляются Устинову. И нет других вариантов – устав, братцы, для того и написан, чтобы ему следовать. Так что только в стандартном порядке и только в следующую сессию Верховного Совета, которая по графику через две недели. И что-то менять не получится – у маршала на то полномочий нет.

Подчиненные Устинова по одному переползли в мертвую зону камер, где угорали от едва сдерживаемого хохота. Бамбуту чувствовал, что над ним издеваются, но не мог понять, как и зачем. Устинов по должности оставался спокоен, но Великий Космос, кто бы знал, каких усилий ему это стоило. В общем, полчаса спустя нигериец, пыхтя, как антикварный паровоз, сам прервал связь. И в следующий момент его флот пришел в движение.

Мало кто понял тогда, что Устинов не только тянул время, но и специально доводил противника до белого каления. До той точки, в которой Бамбуту психанет и, наплевав на все, полезет в бездумную и неподготовленную атаку. Так, в принципе, и случилось. И нестройный штурм нигерийцев разбился об орбитальные крепости.

Неподготовленная атака на успевшего окопаться противника, в достатке имеющего тяжелое вооружение и не испытывающего проблем с боеприпасами, в подавляющем большинстве случаев обречена на провал. Это правило равно относится и к наземным сражениям, и к эпическим битвам в космосе. Впрочем, данная конкретная стычка на эпическую никак не тянула. Нигерийцы сунулись разом, очевидно, рассчитывая задавить обороняющихся числом, и тут же закономерно получили по носу.

Ошибок они наделали много и сразу – верный признак флота, никогда не воевавшего с равным противником. Вместо концентрации сил на одном-двух направлениях, атаковали сразу по нескольким, корабли ввели в бой не одновременно, а волнами, да еще и неверно определили, какие цели опаснее, навалившись в конце концов на крепость, висящую над северным полюсом планеты. Как раз она-то и была самым крепким орешком – только что построенная, а значит, новейшая. Ну и результат оказался закономерен. Потеряв четыре линкора и более десятка кораблей поменьше, нигерийцы отошли и вновь зависли в пространстве, наверняка пылая жаждой мести и строя коварные планы. Только вот с временем на их реализацию оказалось туго…

Граница системы Урал. Это же время

Флот генерала Бамбуту еще даже не вернулся на исходные позиции, когда его начали с нехорошим профессиональным интересом рассматривать издали чужие глаза. Не сами, разумеется, а посредством экранов, на которые шла картинка, скомпилированная компьютерами кораблей из данных от радаров самых разных типов. Их возможности находились далеко за пределами чувствительности устаревшей техники нигерийцев, и хозяева беззастенчиво пользовались своим преимуществом. И, наверное, Бамбуту сожрал бы от злости свой шикарный красный берет с двумя кокардами (генерал был тайным поклонником Монтгомери, но ни за что бы в этом не признался, поскольку даже простое уважение к белому недостойно истинного нигирийца), если бы узнал вдруг, что его корабли не только пересчитаны. Они, вдобавок, опознаны, благо эфир негры засоряли качественно, совершенно не заботясь о секретности. Ну и, в качестве вишенки на тортике, уже распределены в качестве мишеней. Впрочем, знай Бамбуту еще и об этом, он закусил бы берет собственными тапочками.

– Однако же, господа офицеры, впечатляет, – Александров лениво постучал ногтем по громадному обзорному экрану. – Кое за какие из этих экземпляров антиквары могут дать хорошие деньги.

Народ поддержал его дружными и самую малость нервными смешками – юмор сейчас был не более чем способом хоть немного снять усталость и напряжение. На самом же деле все обстояло далеко не так радужно, как это могло показаться.

С формальной точки зрения, казалось, все преимущества, исключая разве что численность, были на стороне эскадры Александрова. Его корабли были современнее, быстроходнее, лучше вооружены, а главное, могли работать на дистанциях, почти вдвое превышающих дальнобойность вражеских орудий. В ситуации, когда он не был связан приказами, уставами и намертво вбитыми в многомудрые головы компьютеров планами, адмирал мог наплевать на классические построения и действовать так, как считал нужным. И технически картинка вырисовывалась простая и красивая – вертеться вокруг противника на безопасной дистанции и клевать его огнем, пока не развалится. Боеприпасов оставалось не то чтобы в избытке, но на бой с летающими раритетами должно хватить. Словом, красота!

Вот только требовалось учесть, что, во-первых, сражение будет происходить не в открытом космосе. Придется постоянно делать оглядку на то, что рядом твоя планета, и линкоры с их запредельными калибрами запросто могут отстрелить от нее кусочек-другой. Ну и, во-вторых, адмирал, сам того не зная, угодил в ту же ловушку, что и нигерийцы неделей раньше. Так уж получилось, что из гиперпространства его корабли вышли далеко за границами системы. Не потому, что штурманы были плохими и не знали навигационных условий в окрестностях родной планеты. Как раз наоборот. Вот только гирями на ногах, на Александрове висели трофейные корабли. Буксировка – дело тонкое, разброс на выходе колоссальный, вдобавок, гиперпространственные возмущения могут сбить с курса остальные корабли флота. Их разброс на выходе в обычный космос будет в пределах нескольких световых минут. Слишком опасно – если выйти в трехмерность посреди даже небольшого метеорного потока, тебя разорвет на куски. Вот и пришлось осторожничать.

Сейчас эскадра шла вперед с максимальным ускорением, которое только могли выдать тяжелые корабли. Имелся соблазн бросить их и рвануть в атаку на крейсерах и эсминцах, чтобы хоть немного отвлечь врага от родной планеты, но Александров сдержал неуместный порыв. Бить надо кулаком, а не растопыренными пальцами, уж это ему преподаватели в военном училище по молодости вбили намертво, и они, черт возьми, были правы. Именно поэтому, оставив при трофеях для охраны крейсер и три эсминца, все равно поврежденные и неспособные полноценно участвовать в бою, адмирал гнал свою эскадру, как мог поддерживал моральный дух своих людей и молился в душе, чтобы успеть. На войне нет атеистов…

– Что скажете, Лурье?

– Скажу, что не одобряю ваших действий, – командир «Суворова» по-прежнему находился к отцу-командиру в стойкой оппозиции.

– Я это уже слышал. А по делу?

– По делу ничего особенного. Разве что тот факт, что у этих умников паршивые корабли, но хорошие истребители.

– Даже так? – Александров недоуменно приподнял бровь.

– Даже так. «Мираж-Сикорский», тип двести. На вооружение флота Конфедерации поступил всего-то лет пять назад. Интересно, где эти варвары смогли их достать…

– Я знаю, когда они поступили на вооружение, Лурье. Но… Вы уверены?

– Я их проектировал, – просто ответил француз. – И облетывал. Первым.

О-па. А вот об этой странице биографии подчиненного Александров не знал. Внимательно посмотрев на Лурье, он вывел информацию на свой личный терминал. Некоторое время адмирал пытался разобраться в противоречивых данных, потом вновь повернулся к французу:

– Вы уверены?

– А что, параметры выхлопа не сходятся? – в первый раз с момента, как они нарушили приказ командования, Лурье выглядел оживленным. – И не сойдутся. Во-первых, тут явно ранняя модификация, а во-вторых, ниггеры не умеют толком обращаться с техникой. Движки изношенные, да еще толком не обслуживались – вот и весь сказ. Но нам от этого не легче, они будут тянуть, пока не развалятся.

Да уж, тут он мог бы и не пояснять. «Миражи» изначально создавались по дурацкой концепции, но компенсировали врожденные недостатки хорошим оснащением и повышенной надежностью бортовых систем. Такие и впрямь будут неплохо летать, пока не развалятся. Сюрприз, и нельзя сказать, что приятный. Александров вновь склонился над пультом, меняя диспозицию с учетом новых данных, а когда поднял голову, то обнаружил, что Лурье внимательно смотрит на него.

– Что-то случилось?

– Нет. А впрочем… Разрешите вопрос, адмирал?

– Спрашивайте, бить не буду.

– А… Ну да, это ваш сложный русский юмор, понятно.

– Поговорка такая. За спрос не бьют в нос.

Лурье несколько секунд размышлял, усваивая новые для себя знания, потом кивнул:

– Я понял. В таком случае скажите, зачем вам все это нужно?

– Что «это»? Космос, корабль, пиво с водкой?

– Не делайте только вид, что не поняли, – Лурье немного брезгливо (впрочем, чего еще ждать от француза) поморщился. – Вы поставили под угрозу свою карьеру, а может, и жизнь. В военное время законы суровы, за невыполнение приказа вас как минимум разжалуют и вышвырнут с флота, а то и вовсе расстреляют. Промежуточных вариантов вроде урановых рудников вообще масса. Люди ваши… ну, они выполняют приказ, их не тронут, но самим вам не позавидуешь.

– Видите ли, Лурье, – разговор хоть немного отвлекал от мыслей о предстоящем сражении и о том, что они могут опоздать, поэтому Александров поддерживал его охотно. – Человек на семьдесят процентов состоит из воды. Если у человека нет мечты или цели в жизни, то он – всего лишь вертикальная лужа.

– И?

– И у меня есть такая цель. Сохранить свою планету и свой народ. Не абстрактную Конфедерацию, а своих. Это противоестественно?

Лурье замолчал, глядя в экран. Адмирал мысленно усмехнулся. Французов он не любил за хамство и высокомерие, однако в данном случае мог рассчитывать на понимание. Для Лурье только француз – человек, остальные стоят на ступеньку ниже. И подобное поведение у других он наверняка не одобряет, но воспринять может. Впрочем, британцы такие же, и как бы в Конфедерации ни старалась сделать всех гражданами мира, получалось это из рук вон плохо. Нации упорно расползались по своим планетам, держась за себе подобных, и до образования единого народа было еще плыть и плыть. Так что не зря уральцев считали сепаратистами. Другое дело, что это утверждение было справедливо для большинства планет. Просто большинство, в отличие от излишне прямолинейных жителей Урала, свое отношение к ситуации тщательно скрывали.

А нигерийские корабли между тем пришли в движение и, выполняя не такие уж и сложные маневры, попытали счастья второй раз. Правда, теперь они не бросились в атаку очертя голову, а начали действовать тактически вполне грамотно. Надежды Александрова на то, что у противника, при весьма пристойном уровне подготовки экипажей, отвратное командование, растаяли, как дым. Видимо, имелся у них грамотный штабист, а то и не один. И, скорее всего, готовили их как раз в Конфедерации – восточники в свои учебные заведения чужих не допускали.

На этот раз силы атакующих начали спокойно концентрироваться за пределами досягаемости основных средств поражения крепостей, и направление главного удара ими даже не скрывалось. Почти половина флота развернулась напротив одного из бывших терминалов, остальные же примерно равными тактическими группами надвигались на остальных защитников.

Абсолютно грамотные действия, если вдуматься – крепости могут ограниченно маневрировать в пределах орбиты и приходить друг другу на помощь, однако при атаке крупными силами со всех сторон такое не получится. Оголишь свой участок – и враг прорвется уже туда, благо даже старые корабли намного маневреннее громоздких орбитальных станций и способны идти с ускорением на два порядка выше. Словом, неприятная ситуация, в которой защитникам планеты оставалось рассчитывать лишь на стойкость экипажей крепостей и мастерство пилотов своих кораблей. Учитывая, что небронированным лоханкам предстояло затыкать дыры в обороне и вести бой с линкорами, шансы уцелеть у них стремились к нулю.

Выбор нигерийцы сделали абсолютно правильный. Терминал имел среди прочих наименьшие размеры, а это, в свою очередь, подразумевало и наиболее слабую артиллерию. Орудиям требуется место, а здесь его банально не хватало. Впрочем, данные об этом атакующие наверняка получили в ходе провалившегося штурма, и, чтобы собрать их, не требовалось иметь семь пядей во лбу. Палили все и во все стороны, а аппаратура слежения исправно считала залпы. Может статься, та атака была вовсе не блажью взбешенного командующего, а вполне продуманной разведкой боем. Ну а потом уж дело техники – обрабатывать информацию грамотный штабной офицер умеет.

Итак, противник концентрирует удар на одном из терминалов, с большой долей вероятности уничтожает его, а дальше возможны несколько вариантов. Или вводить в образовавшуюся в орбитальной обороне дыру транспорты с десантом, или наваливаться всеми силами на соседний терминал, или провести оба действия одновременно. Сам Александров при таком соотношении сил так бы и поступил, заодно обезопасив тылы. Или как вам вариант массированного ядерного удара с низкой орбиты? А кораблям Александрова, чтобы прийти на помощь и размазать всех по стенке ровным, тонким слоем… сажи, требовалось еще целых пять часов!